Презентация и то, что автозавод будет полностью роботизирован вызвали лёгкий шок на рынках. Машина уже получила положительные оценки специалистов, а так же подробную веб-презентацию в геонете. Результат...
Паника. Способность производить столько машин, при этом с такой низкой себестоимостью, привела к истерике у всех автопроизводителей, но их акции пошли вниз. Резко.
Директор выждал шесть дней, подогревая вбросами истерику по поводу автомобильных планов.
Понятное дело, что выпуск автомобиля с таким ресурсом, такой электроникой, таким качеством и такой репутацией производителя в первую очередь ударило по производителям престижных автомобилей. Акции Даймлера резко пошли вниз, и после каждого из таких заявлений падали ещё больше.
* * *
— Директор, сколько ещё ждать?
— Примерно шесть часов.
Я ждал. Ждал, чёрт побери, когда закончится атака. Не могу дождаться. В это же время, пока шла атака, Директор продавал. Продавал нефть из Арды, брал деньги с Лазарева, продавал метеоритные металлы. В том числе и особенно ценные. Мы активно сбрасывали высоколиквидные товары.
И вот, сегодня, наличные средства Абстерго достигли отметки в пятьсот миллиардов долларов. Немножко перебрал — не рассчитывал, что удастся так много выручить.
Наверняка, Рейнсен считал, что я угрожаю впустую. Наверняка, Рейнсен считал, что примкнул к победителю. К традиционным Хозяевам. Однако, я выполняю свои угрозы. Так ещё со времён Ксандара повелось. Да, пришлось сплутовать — за три месяца я не смогу начать конкурировать, выпустив продукт. Но. Я мог создать панику на рынках, такую, что у людей начнётся массовая истерия. Ещё бы — ведь нельзя полностью роботизировать производство. Тут я тоже не соврал, роботизировали. Сборку из изготавливаемых рабочими комплектующих.
Структура врага была проста — мерседес — это бренд, принадлежит он концерну Даймлер. А ещё — куча всяких производителей различных комплектующих и купленные ими фирмочки, совсем как Абстерго. Только мы полноценно пожираем других, делая их своей частью. Даймлер — это один из крупнейших в мире работодателей.
С покупкой такого мощного и хорошо диверсифицированного концерна, Абстерго численно увеличится вдвое, а после переоборудования — ещё и удвоит производственные мощности по автокомплектующим, машинам и многим другим товарам.
— Соглашение достигнуто.
— Покупай, — мне надоело ждать.
— Покупка состоялась. Выплачено двести семьдесят восемь миллиардов шестьсот двадцать два миллиона евро. Приобретено шестьдесят процентов акций "Daimler AG". Принять их на баланс Абстерго?
— Принимай. И начинай процедуру слияния. Нужно включить их в нашу иерархию, систему документооборота и управления. И где там мой эмемдемс?
Примечание к части
Сторонникам теорий заговора посвящается.
77. Viva la Revolution!
* * *
Рейнсен... краснел, бледнел, но тем не менее, стоял смирно. Глава концерна и подразделения мерседес, стоял в моём теперь уже кабинете — кабинете владельца. Ситуация сложилась... пикантная. Рейнсен только сейчас узнал, что правительства некоторых стран продали мне большую часть акций концерна, а значит и сам концерн. С точки зрения Рейнсена это выглядело... унизительным.
— Замечательно, — я взял эмемдемсину, — теперь вы часть корпорации Абстерго. Герр Рейнсен, придётся объяснить вам политику партии. Абстерго создано с целью стимулировать развитие человечества и купировать негативные тенденции, грозящие глобальными катастрофами и катаклизмами. Это значит, что в первую очередь для нас целью является не прибыль, а будущее. Деньги — это всего лишь инструмент.
— Довольно большие амбиции...
— Абстерго вообще любит всё большое, — я отправил эмемдемсину в рот, — совершенный мир для всех — это утопия. Я в него не верю. Кто-то, например, чёрная Африка, Китай или ближний восток, в силу генетических и ментальных особенностей не способны стать частью нового мира. Правда, моё мировоззрение от мировоззрения Гитлера отличается в ключевых моментах.
— Гитлера? — Рейнсен побелел, — Герр Хьярти, сравнивать себя с...
— А что такое? — я выгнул бровь, — конечно, некоторые детали его мировоззрения, такие например, как расовое превосходство или необходимость грубых, силовых методов, или грубая промывка мозгов на верность себе — это ошибки. Однако, в целом, он был целеустремлённым, харизматичным лидером, мечтавшем о лучшем будущем. Его бы энергию, да в мирное русло — Германия была бы ядерной сверхдержавой, обгоняющей остальной мир в технологиях лет на пять-десять и диктующая свою политику остальному миру, как сейчас это пытаются делать США. В целом, его план был выполнен — Европа объединилась в Евросоюз, не монолитный, но достаточно однородный, а германия — занимает место лидера в этом Евросоюзе.
Это было в целом понятно. Самое сложное для лидера — это не возгордиться, избежать головокружения от успехов и кропотливо создавать задел на будущее вместо немедленного результата. Технологические успехи и поддержка народа вскружили ему голову и понеслось — расовое превосходство, евгеника, массовые расстрелы, популизм, Геббельс с его пропагандой... Земляне не обладают стойкой психикой и склонны к так называемому эффекту ореола. К примеру, если человек добился успеха в бизнесе — он может говорить о чём угодно — люди будут прислушиваться. Ну и в целом, "сперва добейся" — главный аргумент против критиков чего угодно. Люди земли распространяют своё мнение о человеке или чём-то ещё на всё, не обращая внимания на детали. Например, рассуждение успешного финансового аналитика и крупного бизнесмена о возможности войны на ближнем востоке — не стоят и выеденного яйца, поскольку эта сфера — политика. Поэтому то, что Гитлер расстреливал евреев и русских — для них повод считать Гитлера Злым, от слова совсем, во всём. Хотя какой он злодей? Предрассудки, заблуждения, слепая и священная вера в свою правоту и опьяняющая власть над народом, это всё его и сгубило. Однако, он был харизматичен, сплотил народ, отомстил сполна за унизительный Версальский мир. А уж какой научный и промышленный потенциал был создан при его власти в Германии — это словами не передать.
— Что теперь с нами будет? — сухо спросил Герр Рейнсен.
— Много чего. Как вы понимаете, я не из тех, кто покупает акции и живёт на дивиденды. Придётся перейти на систему управления Абстерго, переучиться на нашу технологическую базу, нашу логистику, освоить наши технологии. Для вас это значит в первую очередь — временная остановка всего концерна. Около трёх месяцев, прежде чем мы удалим технологически отсталые элементы, построим новые и с большим потенциалом модернизации, унифицируем управление.
— Это будет стоить нам больших денег! — удивился Рейнсен, — вы понимаете, сколько мы на этом потеряем? Остановка конвейеров — это же вызовет временный дефицит автомобилей на рынке. И потерю рынков.
Я развёл руками:
— Привыкайте мыслить глобальней. Абстерго, частью которого вы теперь являетесь, это не концерн и даже не компания, существующая в нынешней промышленности, Абстерго это и есть промышленность. Замкнутая промышленность, не имеющая внутри себя рычагов давления со стороны. Если мне нужна сталь — я покупаю сталелитейный завод, если нужна машина — куплю автоконцерн. Сейчас вы перешли из привычной вам промышленности в промышленность Абстерго, этот переход нужно совершить сложным образом. Можно было бы делать это в процессе работы, так более экономично, но я хочу, что бы Даймлер полноценно и качественно включился в Абстерго. Чтобы ваши подразделения слились с таковыми в Абстерго — научные, финансовые, информационные... Что бы учёные вашего концерна освоились с открытиями в теоретической и изобретениями в практической науке ЦЭМа, финансовые операции перешли в нашу систему — Абстерго-банк. Чтобы промышленность полноценно слилась, став единым целым. На это дело придётся угрохать около пятисот миллиардов евро, но зато после слияния мы станем вдвое сильнее, чем было Абстерго до Этого.
Однако, этим займутся наши эксперты и специалисты, сейчас же... сейчас я поставлю перед вами задачу, что бы вы не простаивали совсем уж без дела. Работа Абстерго требует очень сложную систему логистики, ведь мало того, что все предприятия должны быть связаны, они должны быть связаны грамотно и точно, своевременно. Ваша задача — построение совместно с Абстерго-Транспорт линии внутригерманского маглева и железной дороги. Я предполагаю построить линию Гамбург-Ганновер-Висбаден-Штутгарт-Аугсбург, линию четырёхпутную, два пути маглева, два пути железной дороги. С мощнейшими грузовыми терминалами, вместе с линией Екатеринбург-Париж она свяжет воедино восточные и западные владения Абстерго, значительно снизит транспортные издержки.
* * *
*
Покупка немецкого концерна крайне положительно отразилась на России в целом. Прежде всего — Абстерго не делилось на Абстерго немецкое и Абстерго российское. Это единая транснациональная корпорация. Остановка конвейеров Мерседеса сильно ударила по рынкам, но зато высвободились огромные возможности по модернизации. И тут уже директор развернулся на полную. Фактически — мы прекратили создание большинства промышленных товаров по любым другим контрактам. Вся мощь уже накопленная в Абстерго была брошена на модернизацию западной части компании, на преобразования, на переоснащения. Инструментальные заводы, которые выпускали станки и производственное оборудование работали на полную, в четыре смены, Абстерго-робо тоже работало исключительно на германию, производство электрогрузовиков-тягачей, поездов и вагонов, рельс и шпал, составов маглева, линий электропередач, точного оборудования, оптики, автоматики, компьютеров, лазеров, электротехники и электроинструмента, а так же многое другое... всё это активизировалось очень быстро — за два-три дня и в германию поехали наши специалисты, которых прислал директор, а так же десятки дроидов-аватаров для директора — благодаря им директор осматривал, изучал, общался с людьми, вырабатывал решения... Короче, на предприятия концерна обрушилась вся производственная мощность всех подразделений Абстерго, роботы, станки, оборудование, системы, всё это начали устанавливать в первую же неделю...
Я в это время сам работал по теме — следуя рекомендациям директора, проще говоря, под его мудрым руководством, проводил переговоры с владельцами некоторых смежных, но частных фирм, покупал их производства или договаривался о слиянии нескольких фирм в одну, с переформатированием под мои нужды.
Поезда маглева пошли уже практически полностью с абстерговскими грузами, с минимальными интервалами. Пришлось задействовать все поезда, которые вообще были — и взять всю американскую партию. Каждые полчаса приезжало по сорок контейнеров с грузами. К примеру, токарные центры — их привезли пятьсот штук, а всего требовалось больше десяти тысяч различных станков. Старые станки снимались, на их место ставили чудеса техники, разработанные в ЦЭМе под тщательным присмотром директора. Станки с большей производительностью, ресурсом, качеством продукции, безопасностью, эффективностью. Но и намного большей ценой. И абсолютно неэкономичные, рассчитанные на максимальное использование электроэнергии.
А ещё все предприятия в Германии следовало электрифицировать, не просто переключиться на собственную энергию, а проложить новые, более мощные линии электропередач.
За две недели мы переоборудовали все предприятия в штутгарте, полностью заменив их промышленных роботов своими, заменив все, даже ещё хорошие и хорошо работающие станки своими, более совершенными. Дело, конечно же, не только в качестве, но и долговечности, всё равно придётся менять, но останавливать конвейер ещё раз... лучше один раз обновить все средства производства и некоторое время — примерно десять-пятнадцать лет не париться по поводу морального и физического старения.
Снимаемые станки и оборудование перевозилось в другие, менее важные подразделения, в основном — ассоциированные с Абстерго. К примеру, в тульской области станки очень даже пригодились. Там была не такая интенсивная эксплуатация, так что... всё шикарно. Разбросали оборудование по тульской области, по тем предприятиям, которые обеспечивали создание комплектующих для тракторов. Трактор — более грубая техника, не требующая идеального качества и новизны станков. Оборудование мерседеса предполагалось использовать для производства "Спарты" — автомобиля несравнимо более грубого и дубового, чем мерседесы.
Через две недели масштаб преобразований был такой, что со мной даже связался Шрёдер.
* * *
19.03.2009. Хьярти.
* * *
Люди сидели в кафе. Сегодня была приятная, солнечная, тёплая погода, поэтому людей было много. Читали газеты, потягивали кофе — в отличии от России, люди в Германии нечасто приходили в кафе что бы поесть. К сожалению, культура отдыха в кафе в России не была распространена — началась только с появлением беспроводного интернета. Пришли, поели, ушли.
Пригород Берлина. За окном открывался прекрасный вид на линию маглева. Раньше в городе поезда снижали скорость, но в последнее время шли на максимальной, не притормаживая. Пролёт на околозвуковой скорости грузового состава был уже привычным для граждан. Вечером скорость снижалась до четырёхсот-пятисот километров в час, на такой скорости поезд не создаёт много шума, а днём они летали оглушительно громко.
В углу кафетерия было довольно уютно — пригород берлина не славился своими кафешками, но тем не менее, тут было прекрасное обслуживание. Хьярти сидел, попивая горячий чай с пирожными. Пирожные были свежевыпеченные, вкусные. К кафе подъехала машина. Из неё выбрался мужчина в полосатой куртке по погоде, джинсах и кроссовках. С виду — обычный обыватель.
Встреча состоялась почти сразу же — найти Хьярти было проще простого.
— Не думал, что вы предпочтёте такие условия...
— Почему бы и нет, — Хьярти привстал, что бы пожать мужчине руку, — рад, что вы уделили мне время.
— Не похоже, что для вас это так... необычно, — Мужчина грузно сел, посмотрел на пирожные и оглянулся в поисках официанта.
— Вы правы, за последнее время мне приходилось вести деловые и дипломатические переговоры с главами государств чаще, чем мне бы этого хотелось.
— Давайте начистоту, зачем вам Даймлер? — спросил мужчина, уперевшись взглядом в Хьярти, — вы хотите давить на экономику Германии?
— Нет, для этого мне бы не пришлось тратить столько сил и средств, — Хьярти бросил короткий взгляд на зал кафе, — Абстерго расширяется. Одним только Уралом сыт не будешь. Сейчас у меня наметилось значительное опережение в традиционных для Германии сферах электроники и машиностроения. Я мог бы просто конкурировать с вами и сделать Даймлер убыточным. Однако, решил пойти по другому пути. Теперь моя компания представлена в Германии куда шире, чем раньше.
— Вас трудно понять, поскольку непонятно, чего вы хотите. То одного, то другого... Согласно моей информации вы вкладываете в Германию средства. Причём... немаленькие.
— Нет, не в Германию. Герр канцлер, поймите правильно, я владею промышленной империей. У неё нет политических границ. Сейчас я присоединил к империи новую часть, и имперская метрополия дотирует её, чтобы новоприобретённые части стали империей, а не отдельно обособленным куском, находящимся под моей властью. Этот процесс обходится недёшево — примерно по миллиарду евро в день. И займёт около трёх месяцев.
