Наши да кони быстроноги!
Эх, да наши сабли, пики остры!
Тут были многие сотни, если не тысячи солдат. На встречу одиноко стоящему парню шла целая армия. Он без труда различил ещё четыре боевые машины, коптившие небо чёрным угольным дымом. А ещё десятки саней и фургонов, запряжённых тяжеловозами, которые тащили пушки, снаряды и снаряжение. Весь выпавший за последние дни снег не мог замедлить их продвижение, потому что если что и не разгребал шедший впереди стальной монстр, то утаптывали сотни сапог до состояния брусчатки, по которой уже могли проехать телеги. Хадорцы знали, как нужно воевать зимой.
-О нет... — прошептал ледороб, глядя на надвигающееся войско. Анна не врала, когда говорила, что Империя уничтожит Аренделл, если они не успеют снять проклятье. Теперь наверняка от города с замком останутся одни руины...
-Анна! — воскликнул Кристофф, когда неожиданная мысль окатила его ушатом ледяной воды. Ведь он отвёз свою нанимательницу в замок, который вот-вот сотрут с лица земли. И тогда получалось, что он оставил на верную смерть ту, кому был обязан жизнью? А ведь она отдала своё оружие ему в уплату долга, и теперь даже при всём желании юная герцогиня не сможет за себя постоять.
Резко сорвавшись с места, парень бегом кинулся обратно, в замок. Но глубокий снежный покров не давал ему разогнаться. И в очередной раз Свен пришёл на помощь, подбежав поближе и позволив забраться себе на спину, прежде чем галопом рвануть в сторону Аренделла. Его широкие лапы не проваливались в снег, позволяя скакать гораздо быстрее, чем продвигались наступающие войска. Так что у них ещё был шанс предупредить горожан о надвигающемся бедствии, спасти Анну и успеть самим убраться подальше от гнева Императрицы, который обещал быть страшным.
К счастью, северный олень был выносливее обычного коня, и успел отдохнуть после предыдущей скачки, так что с одним седоком он стремительно летел вперёд. Кристофф чувствовал, как холодный ветер хлестал его лицо, а острые снежинки кусали щёки. Но он не обращал внимания на эти мелочи, как заведённый повторяя одно слово, вторившее его собственным мыслям: — Быстрее! Быстрее!
Весть о возвращении герцогини Анны моментально разлетелась по замку, и в зале собраний снова было многолюдно. Все ждали новостей, неважно каких. А пока их не было, оставалось только строить догадки, чему и предавалось всё собравшееся здесь высшее общество. Варравский не участвовал в этих спорах, предпочитая любым, даже самым смелым фантазиями и сколь угодно точным прогнозам факты.
А фактов-то было совсем немного. Герцогиня Анна Аренделл отправилась следом за своей сестрой-ведьмой в горы сразу же после её побега. И вернулась после её прибытия. Слуги и солдаты говорили, что её привёз какой-то мужик на ездовом олене, что само по себе звучало довольно дико, но всё это блекло на фоне разразившейся зимы посреди лета. По их словам, девчонка схлопотала как минимум переохлаждение, если не обморожение. Так что выживет она или нет, ещё бабка надвое сказала. Но самым подозрительным было то, что она приказала отвести себя не к врачу, не к посаднику Лаэдри или кому-либо ещё, а прямо к своему жениху. После чего они заперлись вдвоём в библиотеке, прогнав всех остальных.
Большинство присутствующих не упустило случая посплетничать и посмеяться над тем, как именно новая хозяйка Аренделла решила согреться, раз для этого ей срочно потребовался жених, с которым она не успела даже обручиться. И судя по поведению прислуги и солдат, они мыслили точно так же, как и их господа. Но Ульяну было не до смеха, ведь он знал то, что не знали они. Анна — ведьма и сигнарская шпионка! И похоже, что она в сговоре с этим ордским щенком. Уединение наверняка нужно им для того, чтобы согласовать свои дальнейшие действия. А если ещё учесть, что наместник уже посещал пленную ведьму без разрешения карателя, по всему выходило, что он взял на себя роль связного в их семейном подряде.
В свете таких выводов старый кайязь всё больше сомневался в правильности выбранного курса действий. Может быть, ему стоило донести на всю эту кодлу, пока не поздно? Пока от их совместных действий ситуация не стала ещё хуже? Нужно всего-то отдать обнаруженный им в вещах младшей сестры конверт с документами карателю, и через полчаса головы всех троих будут болтаться на пиках. И то, если они сразу расскажут всё по-хорошему, а то в застенках имперских тюрем для таких особых гостей наверняка припасено достаточно много как колдовских, так и классических способов развязывать языки.
Ульян подошёл к заиндевевшему витражному окну зала и мрачно уставился на чёрно-белый пейзаж. Мороз медленно усиливался, выжимая затянувшие небо тучи и заставляя их просыпаться снегом на землю. Это был очень дурной знак, который не могли не заметить остальные, и который в свете его теории означал только то, что ведьма усилила своё ледяное проклятье, получив условный сигнал.
-С каждой минутой становится всё холоднее. — снова начал ныть Варравский, пытаясь в очередной раз подбить посадника Лаэдри на активные действия. — Мы должны что-то предпринять, иначе мы все замёрзнем!
-Опять ты за своё? — раздражённо спросил висконт Хавронский, глядя на собеседника мутным взглядом. — И что ты предлагаешь сделать, кроме как убить ведьму?
-У нас нет иного выхода, господин посадник. — твёрдо заявил кайязь, стукнув кулаком по ладони. — Либо мы, либо она!
-Довольно, Ульян. — рявкнул глава оккупационной администрации. — Ты не хуже меня знаешь, что за неё отвечает капитан Краснов. Вот ему и капай на мозги.
При этом посадник махнул рукой в сторону карателя, который тоже явился сюда за новостями, но всё это время держался в стороне и не вступал ни в какие дебаты. Да и никто не горел особым желанием заводить беседу с палачом. Ведь для собравшегося здесь высшего общества он был не просто безродным имперским холуем, а тем самым пугалом, при помощи которого Императрица держала в узде этих надменных индюков. А капитан тем временем смерил старика уставшим взглядом, всем своим видом демонстрируя нежелание обсуждать что-либо вообще.
Варравский несколько замялся, пытаясь подобрать подходящие контраргументы, чтобы заставить посадника надавить на варкастера. Ситуацию, сам о том не подозревая, спас наместник, крайне своевременно войдя в зал совещаний. Выглядел он, правда, неважнецки: понурый, с опущенными плечами и поникшей головой. Словно его только что ограбили в подворотне.
-Наместник Ханс? — обратился к молодому кастеляну висконт Хавронский, недвусмысленно давая понять, что желает услышать самые свежие новости. Все разговоры сразу стихли, когда собравшиеся навострили уши в ожидании.
-Герцогиня Анна мертва. — упавшим голосом произнёс ордец, понуро плетясь к столу.
-Что? — удивлённый шёпот волной прокатился по залу. После обнадёживающих вестей о возвращении младшей из сестёр Аренделл эта новость была просто шокирующей, и прозвучала как гром среди ясного неба.
-Что с ней случилось? — спросил Краснов, пока другие помогали наместнику сесть на поспешно освобождённый стул у края стола.
-Её убила герцогиня Эльза. — ответил Ханс, не без труда садясь на предложенное место.
-Нет... — дружно выдохнули собравшиеся, шокированные этим известием. Даже сам Варравский оказался поражён таким вероломством, удивлённо проронив: — Родная сестра...
-Как она сделала это? — громко спросил каратель, распихав столпившихся вокруг наместника гостей, заглушая голоса соболезнований.
-Каким-то ледяным проклятием. Я не знаю. Она просто замёрзла... — покачал головой наместник, уставившись в одну точку на столе, слово он всё ещё был там, в библиотеке. — Мы поклялись быть мужем и женой, и она умерла у меня на руках...
После этих слов ордец резко замолчал, закрыв лицо руками.
-Теперь нет никаких сомнений. — твёрдо заявил старый кайязь, воспользовавшись повисшим в зале молчанием, и чтобы прибавить веса своим словам ещё раз стукнул кулаком по ладони. — Эта ведьма — чудовище! И мы все здесь в опасности...
-Молчать! — гаркнул посадник Лаэдри, саданув кулаком по столу, от чего в зале совета снова воцарилась тишина. — Краснов, что скажете по этому поводу?
-Подобные проклятья существуют, но не в рамках магии холода. Однако герцогиня Эльза использует нестандартные методы и заклинания. Ей вполне по силам наложить такое проклятье, так что это могло быть её рук дело. — дал своё заключение варкастер, после чего снова обратился к Хансу, чтобы бесцветно произнести дежурные слова: — Мои соболезнования, наместник.
-Мда... — протянул висконт Хавронский, явно о чём-то задумавшись. Но, так и не придя ни к какому решению, внезапно произнёс: — Я жду вашего слова, наместник.
-С тяжёлым сердцем я обвиняю герцогиню Эльзу Аренделл в убийстве, и по праву наместника Аренделла, приговариваю её к смерти. — подняв голову произнёс Ханс, обводя взглядом всех собравшихся. — Я понимаю, что она не является моим вассалом, и у меня нет над ней власти, и всё же я прошу у вас разрешения казнить ведьму.
-И вы, кастелян. — устало произнёс посадник Лаэдри, тяжело покачав головой. Цепкий взгляд старого кайязя уловил тень нерешительности, что легла на лицо представителя оккупационной администрации. Но после короткой заминки тот всё же спросил: — Есть ли в этом зале хоть один человек, кто не желает смерти герцогине Эльзе Аренделл?
В зале повисло напряжённое молчание. Никто так и не решился сказать ни слова в защиту ведьмы. Даже каратель предпочёл промолчать, думая о чём-то своём. Да чего уж там, после всех этих заморозков многие были готовы собственноручно убить чародейку, лишь бы это помогло снять наложенное ею проклятье.
-Как я и думал. — грустно покачал головой висконт Хавронский. — Но с другой стороны, герцогиня Эльза доказала своё вероломство, предав собственный род и разорвав узы родства, убив собственную сестру. Человек, что не чтит узы крови, не будет держать своё слово, что она уже доказала, нарушив клятвы верности Императрице и вассальной присяги моему сеньору, великому принцу Владу Цепешу.
Варравский позволил себе лёгкую улыбку, когда понял, в какую сторону клонит посадник.
-Она уже один раз предала Империю, и предаст вновь. Её преступления слишком тяжки, а доказательства слишком очевидны, чтобы можно было говорить о снисхождении. — представитель оккупационной администрации тяжело поднялся со своего стула, прежде чем огласить приговор: — Согласно законам Хадорской Империи, я утверждаю смертный приговор герцогине Эльзе Аренделл.
По залу прокатилась волна осторожного ропота, в основном состоявшая из фраз "Наконец-то" и "Когда же её казнят", от которой улыбка старого кайязя, которую он ловко прятал в пышных усах, стала ещё шире.
-Капитан Краснов, я поручаю вам привести смертный приговор в исполнение. — повелел посадник Лаэдри, прежде чем сесть обратно. — Способ я оставляю на ваше усмотрение.
-Будет исполнено, господин посадник. — коротко ответил каратель, после чего быстро нахлобучил шапку, и, коротко козырнув, отправился выполнять полученный приказ.
Что может быть хуже смерти? Только медленная, растянутая смерть, чью неспешную поступь ты прекрасно чувствуешь, и при этом не можешь отсрочить. Осознание происходящего и собственной беспомощности заполняли разум накатывающими волнами отчаяния. Анна пыталась всеми силами отвлечься от мыслей о смерти, стараясь занять голову изобретением всё новых казней для Ханса, каждая следующая из которых должна была стать ещё мучительнее и изощрённее. Но сосредоточится на чём-то одном не получалось, как и отстраниться от размышлений о собственной участи. Даже просто лежать на полу было трудно, потому что её тело колотила крупная дрожь, которая только усиливалась по мере того, как смерть медленно сжимала свои ледяные объятия.
В царившей вокруг тишине время будто замерло, а секунды текли медленно, словно густой мёд. Погружённая во мрак комната казалась нереальной, как будто она уже не принадлежала этому миру. Даже обострённый до предела разум, освобождённый ледяным проклятием от груза эмоций, не мог понять, было ли это порождением пляски фантазии агонизирующего сознания, либо это уже начали отказывать чувства?
Так что Анна просто не знала, сколько прошло времени перед тем, как кто-то дёрнул ручку двери. Понимая, что это чуть ли не единственный её шанс на спасение, она попыталась позвать на помощь криком, но её собственное тело уже практически не слушалось, а от дрожи зуб на зуб не попадал, так что все, что она смогла из себя выдавить, был приглушённый шёпот: — Спппаситте...
Но с той стороны никто не ответил. Наверняка её просто не слышали. Только сильнее принялись дёргать дверную руку, да и ту вскоре оставили в покое. И когда юной герцогине казалось, что её последний шанс уже уходит прочь по коридору, в замке что-то лязгнуло.
-О, подошёл. — весело заявил появившийся в открытых дверях Олаф, любуюясь на торчащий в замочной скважине ключ. После чего принялся изучать библиотеку, пока не наткнулся взглядом на практически замёрзшую девушку, увидав которую в ужасе воскликнул: — Ах! Анна!
У неё не было сил даже ответить ему. А снеговик испуганно глядел сестру своей создательницы, что лежала перед ним на полу, дрожа от холода. Растерявшись, он начал тревожно озираться вокруг, ища помощи, но в коридоре не было никого. Да и в самой библиотеке не было источников тепла, возле которых можно согреться.
-О, нет...— проронило это порождение магии, когда увидело погасший камин.
Видимо помня о том, как Кристофф разводил костры, чтобы не дать её замёрзнуть по дороге сюда, Олаф тоже попытался разжечь огонь. Быстро подбежав к очагу и пощупав сырые головешки, которые так услужливо залил водой Ханс, он быстро смекнул, что нужны сухие дрова, на поиски которых раньше отправлял его проводник. А потому он кинулся к поленнице, и, схватив в охапку все лежавшие там дрова, метнул их в камин. При этом снеговик умудрился закинуть туда в общей охапке и свою правую руку-веточку, но быстро спохватившись, вытащил свою конечность и воткнул обратно. После чего принялся искать, чем бы всё это поджечь, бормоча себе под нос что-то невнятное.
-Олаф, нет! — собравшись с силами крикнула Анна, когда он схватился за пустой стакан для спичек. — Отойди оттуда.
Но это несуразное порождение магии её сестры либо не слышало её, либо просто игнорировало. Потому что, найдя на дне стакана сломанную спичку, он подошёл к камину, явно размышляя, что с этим делать. Пока не попытался получить огонь трением, чиркнув фосфорной головкой о край очага.
-Ну и ну. Так вот он какой — огонь... — протянул Олаф, как заворожённый наблюдая за крохотным лепестком огня, что возник на вершине обломка спички, которым наверняка нельзя было разжечь камин, не обжёгши пальцы. — Он мне нравится. Ой, он кусается.
В это время огонь как раз подобрался к его руке-веточке, которая тоже занялась. Недолго думая, снеговик швырнул горящий обломок спички в очаг, после чего начал тыкать в дрова своей горящей рукой, позволяя хворосту и щепе заняться от неё. Было видно, что огонь причиняет ему самую настоящую боль, но Олаф мужественно терпел, и только убедившись, что камин уже разгорается, потушил ладонь о собственный живот.
