— Катя, посмотри на меня. Мне надо с тобой поговорить. Ты ведь не знаешь, сколько будет три умножить на три?
Девушка отрицательно покачала головой.
— А я знаю. Три умножить на три будет девять. И сколько будет семь умножить на восемь, не знаешь. Ты не знаешь даже значения слова "умножить". Правда?
— Не знаю, — чуть слышно прошептала Катя. Она выглядела совершенно несчастной и на ее глаза навернулись слезы.
— А я знаю. Семь умножить на восемь равняется пятидесяти шести. Я знаю невероятно много. Даже больше, чем обе сидящие рядом с тобой маленькие подруги вместе взятые...
Аня открыла рот, чтобы возразить, но Аннет показала ей кулак и девочка промолчала.
— Ты имеешь хотя бы мизерное понятие о том, почему я так много знаю? Потому что я мутант памяти, — голос Сереса завораживал, — Мутанты помнят все, происходившее на Земле за тысячелетия истории человечества, даже твоих родителей, и я расскажу тебе про них. Слушай внимательно и запоминай. Твоя память не работает, и в твоей голове нет воспоминаний, но мои слова ты запомнишь, ведь они истина. Ты потеряла свою жизнь, но она будет возвращаться к тебе с каждым звуком моей речи. Ты родилась в большом городе и жила в высоком доме недалеко от берега реки. В детстве, тебе казалось, будто дом касается облаков, но еще раньше ты была еще меньше, совсем крохотной. Ты лежала в кроватке, а к тебе подходила черноволосая женщина в легком цветастом халатике. Волосы женщина заплетала в короткую косичку, а ее серые глаза казались теплыми как два солнышка. При виде ее ты всегда улыбалась, потому что знала — это "мама". И однажды ты ей так и сказала: "Мама". Иногда ты просыпалась в своей кроватке среди ночи и плакала. Тогда к тебе подходил другой человек, мужчина, брал на руки и прижимал к своему большому и теплому телу. На руках у этого человека становилось спокойно и уютно, ведь он был "папа" и ты быстро засыпала. А еще "папа" казался очень смешным, ведь так щекотно дотронуться ладошкой до его колючего лица. Ты росла очень быстро и скоро сделала свой первый шаг, потом второй и третий. Когда шагов стало много, ты научилась ходить. После этого можно стало ходить вместе с родителями гулять в парк, который лежал между домом и рекой. В парке было столько интересного: разнообразные карусели, качели, горки и другие удивительные и манящие к себе аттракционы. В сиденье, подвешенном на цепочках, ты летела по кругу над землей, и встречный ветер тормошил волосы, а снизу на тебя смотрели родители, и каждый раз пролетая мимо, ты махала им рукой. Мир вокруг казался огромным, неизведанным, иногда даже страшным, но мама и папа всегда оказывались рядом, а идти по жизни держась за их надежные руки так легко. Когда тебе исполнилось шесть лет, ты в первый раз пошла в школу. Во время праздничного утренника ты стояла на сцене в черной юбочке и белой блузке вместе с другими первоклассниками, и вы по очереди рассказывали стихи. Когда подошло время твоего четверостишья, ты на мгновение подумала, будто забыла его. Испуганный взгляд метнулся в зал в поисках спасения. Там, среди множества незнакомых людей, ты увидела счастливые лица родителей. Они улыбнулись тебе, и ты сразу успокоилась и вспомнила забытый текст. Воспоминания не могут исчезнуть бесследно. Они просто уходят вглубь, но продолжают жить в подсознании. Если я так много знаю о твоей жизни, как ты смогла забыть ее. Не старайся ничего вспомнить специально. Расслабься, и воспоминания сами придут к тебе. Твою маму звали Ольга Михайловна, а папу Игорь Владимирович. Помнишь?
— Не знаю. Может быть, — растерянно ответила Катя.
— Ты не можешь не помнить этого. Ты на сцене, а папа улыбается тебе из зала. У него длинные, чуть седоватые волосы. Он не любил коротких стрижек.
— Кажется, вспомнила, — пустые глаза девушки ожили и с каждой секундой ее взгляд становился все тверже и уверенней, — Точно вспомнила! Я даже вспомнила значение "умножения". Это когда первое число складывается столько раз, сколько показывает второе. Дважды два значит надо два раза сложить двойку. Дважды два — четыре. Это любой ребенок знает. Правда?
— Правда. Ты молодец. Теперь тебе надо поспать, а во сне к тебе окончательно вернется память. Постепенно ты вспомнишь все, а если что-то будет неясно, можешь всегда спросить меня. Засыпай.
Девушка послушно закрыла глаза, и уже через несколько секунд ее дыхание стало ровным и глубоким. Она действительно уснула.
— Серес, ты действительно знал родителей Кати? — ошеломленно спросила Аня.
— Нет.
— Значит, ты подарил ей собственную жизнь?
— Нет. Собственную жизнь я не подарил бы ей ни за что. В ней нет таких добрых воспоминаний.
— А это из-за гипноза Катя так быстро уснула. Ведь ты ее гипнотизировал?
— Немного. Только чтобы все ее внимание сосредоточилось на мне, но заснула она не поэтому. Это ответная реакция организма на пережитый стресс. Кстати, вам тоже надо выспаться, прежде, чем мы продолжим путь. Даю установку — спать, спать, спать, — мутант сделал страшное лицо, при виде которого девочки дружно рассмеялись.
— 24 -
Территория, на которой оказались беглецы и без беды, обрушившейся на человечество, не могла похвастаться ведущей ролью в жизни страны. Еще в середине двадцатого века при строительстве Волжско-Камского каскада гидроэлектростанций согласно постановлению Совета Народных Комиссаров большая часть юго-востока Тверской области и прилегающей к ней с северо-востока Ярославской оказались затоплены. Под слоем воды были погребены восемьсот сел и деревень, древний город Молог, три монастыря, сто сорок церквей, и две трети города Калязин. Таким образом, разрушились сложившиеся за века связи и инфраструктура региона. Восстановить их никто даже не пытался, и край пришел в упадок. "Современная чума" довершило начатое, и район стал совершенно заброшенным и безлюдным. Совсем недалеко в Твери находилось предприятие по производству стекловолоконных и полиэфирных нитей, а в нескольких десятках километров на северо-восток работали на пределе возможностей Углическая и Рыбинская гидроэлектростанции, обеспечивая энергией Москву. Там кипела жизнь, а здесь все было разрушено до такой степени, что создавалось впечатление, будто люди здесь никогда не жили. Это, по мнению мутанта, и сыграло определяющую роль в выборе пришельцами района для своего появления.
Серес знал, подобному опустошению подверглись многие прилегающие к крупным городам территории, но хуже всего пришлось районам находящимся рядом с Москвой. Это сейчас работала система "реанимации", а в начале массовой потери памяти никто не знал, что делать с больными и тысячи "оболочек" силой вытесняли из городов. Толпы ничего не понимающих, позабывших кто они такие людей, как саранча прошли в поисках пищи по окрестностям городов, оставляя за спиной вытоптанные поля, разграбленное жилье и опустошенные леса. Большая часть первых "оболочек" погибла, некоторые вернулись в города и стали вести нищенский образ жизни, а кто-то, подобно напавшим на электромобиль, окончательно потерял человеческий облик и вел животный образ жизни, борясь за выживание с обитающим в лесах зверьем. Правда, ходили слухи о запрятанных в лесных чащобах за непроходимыми болотами поселениях, где "оболочки" жили словно одна семья, помогая друг другу и выращивая натуральные продукты, но Серес считал их не более чем красивой легендой.
К вечеру второго, после потери электромобиля, дня усталые и голодные путники добрались до окраины Калязина. По словам Кати, прямо на глазах превращающейся из "оболочки" в бойкую и веселую девушку, сам город беглецам был не нужен, а необходимо перебраться на противоположный берег Волги, где и находился район, контролируемый пришельцами. Обогнув город стороной, путники очутились на опушке реденького леса километрах в трех от Калязинского моста, но здесь их поджидал неприятный сюрприз. Пройти к мосту оказалось невозможно. Прямо перед ним, а также влево и вправо вдоль берега через определенное расстояние стояли бронемашины. Некоторые с приборами ночного виденья и почти все с боевыми лазерами, часть из которых была направлена на противоположный берег, а часть смотрела прямо на беглецов. Около нескольких низеньких домиков недалеко от моста суетилась группа сотрудников безопасности, а прямо за ними, в поле виднелись два патрульных вертолета.
— Назад, — Серес потянул своих спутниц обратно в лес.
— Их не должно здесь быть. Я их не видела, когда в прошлый раз переходила мост, — в глазах Кати застыл ужас. Девушка решила, будто снова теряет память.
— Не волнуйся. Их и не было. Одни из них появились после того как ты дошла до Москвы, другие совсем недавно, по нашу душу.
— Что же мы будем делать? Еда у нас закончилась, а без нее мы далеко не уйдем, — встревожилась Аннет.
"Нам и идти то некуда. Ближайшая переправа находится в Угличе на плотине электростанции, но около энергетических объектов сотрудников безопасности еще больше, чем здесь, а идти в обход и делать большую петлю бессмысленно. Девочка права, мы не дойдем. Даже если сумеем раздобыть еду, потратим на дорогу слишком много времени, и в этом случае нас обязательно где-нибудь да схватят. Весь расчет строился на том, что мы быстро доберемся до пришельцев" — Серес судорожно искал выход из сложившейся ситуации.
— Я вижу только одну возможность преодолеть реку, — сказал мутант после длительного молчания, — Судя по тому, что значительно похолодало...
— А разве похолодало, — удивилась Катя, — Я совсем не чувствую.
— Зато я чувствую, — улыбнулся Серес, — Советники заботятся о тех, кто им жизненно необходим. Костюмы мутантов, одетые на вас, морозостойкие и в них невозможно замерзнуть, в отличие от моего комбинезона водителя. Период оттепели сменяется периодом сильного похолодания. В наше время это обычное явление и уже сегодня ночью температура может опуститься до отметки минус тридцать. Удовольствие не слишком приятное, но немного потерпеть я смогу, зато в этом случае подтаявший за время оттепели ледяной покров реки восстановится, и мы сможем перейти Волгу по льду. Надо будет только отойти по берегу от Калязина и найти менее людное место. А пока предлагаю отойти вглубь леса, немного отдохнуть и посмотреть, как изменится погода.
План мутанта был не плох, но он не учитывал одну не известную Сересу деталь. Именно в этот момент служба безопасности сомкнула кольцо вокруг прилегающей к Калязину территории и беглецы при всем своем желание, уже не могли не двигаться вдоль берега реки, не вернуться обратно к Троице-Сергиевой Лавре.
— 25 -
Ощущение приближающейся опасности заставило Сереса открыть глаза. Было морозно, и сплошной стеной падал жесткий колючий снег. Мутант почувствовал, как холод сковал его суставы и с трудом пошевелил пальцами. Рядом дремали его спутницы, надвинув на лицо капюшоны комбинезонов. "Пора их будить" — подумал Серес и в этот момент появились собаки.
Стая безмолвно появилась из-за белой завесы. Псы не издавали ни лая, ни рычания. Только вздыбленная на загривке шерсть, оскаленная пасть и красные глаза с расширенными зрачками говорили о том, что собаки готовы к нападению. Не отрывая глаз от своих жертв, стая расходилась в разные стороны, охватывая людей полукругом.
— Девочки, у нас гости, — тихо, но так чтобы его могли услышать, произнес Серес.
— Кто? — первой проснулась Катя.
— Тихо, без резких движений, будишь девочек и осторожно, не делая резких движений, уходите.
— А ты?
— Я вас потом догоню. Уходите.
Стая заняла необходимую позицию и замерла на месте. Их оказалось около двадцати. Сильные и злые от голода, все словно на подбор около метра в холке. Первым прыгнул вожак, лохматый пес со свалявшейся грязно-желтой шерстью. Мгновенно Серес оказался на ногах. Время для него словно замерло. Мутант схватил в воздухе летящую на него собаку за голову и резко дернул ее в сторону, сворачивая шею. Собаке, пытавшейся напасть на него сбоку, Серес ударом ноги сломал позвоночник и еще одну сбросил со своего плеча ударом локтя. В этот момент угловым зрением мутант уловил открытую пасть в нескольких сантиметрах от горла Аннет и успел впечатать ее владельца в ствол дерева. Повизгивая, пес упал к подножию березы, но через несколько секунд поднялся и изготовился к новому прыжку.
— Бегите к солдатам, они вас спасут, — крикнул Серес и двумя ударами отбросил прыгающих на него собак. Вдруг он почувствовал, как земля качнулась под его ногами, а перед глазами поплыли темные круги. Холод и отсутствие пищи сказалось на физическом состоянии мутанта. Он не был готов к длительной схватке в свойственном ему сверхскоростном темпе. "Только не сейчас" — прошептал Серес и усилием воли разогнал заполняющую сознание тьму. Пытаясь выяснить, что происходит за его спиной, мутант сделал быстрый оборот на триста шестьдесят градусов и увидел девочек во все ноги бегущих к бронемашинам. Следом за ними устремилось несколько собак, но пространство между лесом и берегом реки уже наполнилось светом прожекторов. Навстречу детям бежали сотрудники безопасности, а из идущего на подъем вертолета вылетел луч лазера, направленный в сторону почти настигших девочек преследователей. Значит, дети будут спасены, а вот Катя почему-то все еще оставалась рядом с ним и, прижавшись спиной к дереву, с ужасом смотрела на происходящее.
— Катя, беги! — снова крикнул Серес, возвращаясь в исходное положение и успевая ударом ребра ладони отвести новую опасность, но в этот миг силы окончательно покинули его. Голову пронзила острая боль, и мутант рухнул на колени. Будто в тумане он увидел перед своим лицом готовые вонзиться в его тело клыки и почувствовал отдающее псиной дыхание собаки. Непроизвольно Серес выставил перед собой руку, не позволяя собаке добраться до шеи.
— Не смей его трогать, скотина, — Катя попыталась оттащить напавшую на мутанта собаку, схватив ее за уши.
Последнее, что смог увидеть Серес, был еще один пес, прыгающий на спину девушки, а после сознание окончательно покинуло мутанта.
— 26 -
Тьма и боль. Вечная тьма и невыносимая боль. "Ты кто, мальчик?". А потом шум, невнятный шепот, от которого, как от порыва ветра разлетались в разные стороны клочья разорванной темной пелены, и за ней оказалось яркое сияние, видимое даже сквозь сомкнутые веки.
"Везунчик вы, Сергей Безымянный, снова вам жить".
"Так вы, гражданин Серес вроде тоже живой".
"Это что, мы оба к кому то еще в голову забрались?".
"Да нет, все в вашей, гражданин мутант памяти, обитаем".
"Тогда сиди тихо. Не забывай, ты здесь незваный гость, а я хозяин".
Серес попробовал прислушаться к собственным ощущениям. Он лежал в мягкой постели, а рядом кто-то вел тихий разговор.
— Гарольд, с ним все в порядке? Он будет жить? — спрашивал звонкий голос.
"Неужели кто-то из моих девчонок? Мы в медицинском блоке Управления Безопасности?".
— Та, что дала мне имя может не беспокоиться. Раны болезненные, но, ни одной смертельной.
Глухой, чуть пришепетывающий голос второго собеседника что-то напомнил Сересу. Где-то он уже его слышал. И тут мутанта осенило. Похожим голосом говорил пришелец, чья речь была записана в памяти Кати. Воспоминания о девушке отозвалось в груди болью. Серес открыл глаза и увидел маленькую уютную комнату, освещенную ярким солнечным светом через широко распахнутое окно. В комнате находились Аня, Аннет и незнакомый мутанту высокий человек с очень бледной кожей.
