Он выключил сканер и досадливо сощурился — гадать можно было не одну неделю, никакой пользы от таких догадок не было и быть не могло. Луч уже погас, и мачта убирала принимающие элементы; Гедимин с трудом отвёл от неё взгляд и повернулся к кораблям. "Ги Лалиберте" стоял на крайней западной площадке, ещё пять глайдеров — восточнее. Тот, что был рядом, носил на борту размашистую надпись "Стивен Маклейн". "Мы с ними вчера летали," — кивнул Гедимин собственным мыслям, брезгливо рассматривая разболтанную обшивку. "Странно, что я не слышал, как он грохочет в полёте. Пойду подтяну винты и кое-что переклепаю..."
Люки "Маклейна", к удивлению сармата, на ночь не закрывались — он стоял нараспашку, так же, как и "Лалиберте", и "Бондар", и остальные корабли. Огнемёты занесли под крышу, к прочему снаряжению, гранатомёты разрядили, кинетика так и стояла заряженной. Гедимин проверил предохранители, — достаточно было лёгкого пинка, чтобы орудие выстрелило. Сармат с досадливым шипением вынул заряды, порылся по "карманам" в поисках нужных проводов и припоя — и выбрался наружу, под моросящий дождь.
Мусорные контейнеры прятались в затенённой нише, ночью их было тяжело найти, — Гедимин, не полагаясь на разметку, сразу взялся за сканер и наткнулся на искомое в полусотне шагов от штаба ополчения.
"Раздельный сбор — удобная штука," — еле слышно хмыкнул он, подцепляя когтем крышку и зажигая фонарь. В баке с пометкой "металл" было мало вещей, но все они, так или иначе, могли пригодиться. Гедимин вытащил всё, рассовал по "карманам" скафандра и с довольной ухмылкой пошёл к стоянке. Чей-то взгляд заставил его замедлить шаг — кто-то, отойдя от киоска "Wendy"s", повернулся к сармату и несколько секунд на него смотрел. Гедимин выждал немного, ожидая, что человек его окликнет или подойдёт ближе, но тот снова смешался с поредевшей к ночи толпой. Сармат пожал плечами и забрался в люк — предохранители, так или иначе, надо было менять, пока никого на космодроме не пристрелили.
...Он уснул поздно и проснулся от голосов за приоткрытым люком. Свет, падающий в проём, показался ему спросонья ослепительно-ярким. Сармат выглянул наружу и замигал от удивления и обжигающих лучей. Небо за ночь почти очистилось. Ветер дул с севера, сгоняя остатки облаков к югу, площадка вокруг стоянки практически высохла — вода осталась только в углублениях водостоков.
— Прогноз все видели? — услышал Гедимин мрачный голос Люка Хиггинса. — Вот то-то и оно. Собирайтесь! Повезёт ещё, если успеете.
— Эй, Хиггинс! — громко сказал кто-то, судя по голосу, очень недовольный. — Хиггинс! Скажи своему механику, чтобы не лез к моему кораблю. Его видели тут, пусть не отпирается.
Гедимин уже выбрался наружу, но при последних словах невольно подался назад и сердито сощурился. "Командир "Маклейна"? Что у него с механиками-то? Своего нет, чужой "пусть не лезет"..."
Люк, озадаченно взглянув на пришельца, завертел головой.
— Что? Видели? Эй, Хейз, подойди. Тут что-то странное. Ты же уходил с нами вместе вчера...
Подошедший Хейз удивился ещё сильнее, но ответить не успел — командир "Маклейна" раздражённо отмахнулся.
— Не Хейз. Тот амбал в чёрной броне. Он разрядил наши пушки и ковырялся в обшивке. Ещё раз такое будет — свистнем копам. И так тут тескам делать нечего...
Хейз развернулся всем телом к Гедимину и отчего-то выпучил глаза и округлил рот, но опять ничего не успел сказать — Люк, закивав, отмахнулся от командира "Маклейна" и двинулся к сармату.
— Разрядил их пушки? — озадаченно переспросил он. Гедимин сердито фыркнул.
— Неисправные предохранители. Пришлось менять. Давно неисправные. Что никого не пристрелили — сильно повезло.
— А у нас что? — быстро, изменившись в лице, спросил Хейз. Гедимин качнул головой.
— Пока сойдёт. Надо было бы — я поменял бы.
Хейз облегчённо вздохнул и хотел что-то добавить, но тут над штабом ополченцев взвыла сирена, и красные полосы на площадке вспыхнули — все, целиком, от начала до конца.
— Сигнал! — заорал не своим голосом Хиггинс, бросаясь к штабу. Из здания уже выбегали ополченцы в пехотной броне, на ходу надевая ранцы. Гедимин запрыгнул в глайдер. Небо над космодромом совсем очистилось, и стена, поддерживающая защитное поле, блестела под солнцем. "Погода лётная," — мелькнуло в голове сармата. "Не только для нас."
...Он даже не сразу понял, что за облако движется навстречу, и что всё громче гудит в наушниках.
— Шесть на вылет! — крикнул ему Хейз, ткнув пальцем в счётчик зарядов гранатомёта. Гедимин не успел даже кивнуть — летящая стая была уже перед иллюминатором. Глайдер заходил сбоку, разворачивая стволы кинетических орудий. "Сюда бы турели," — обречённо вздохнул сармат, выпуская первую гранату в плотное скопление гимов — на тридцать метров севернее глайдера, дальше не получалось.
Ветер его не подвёл — огненная волна пронеслась перед иллюминатором, пожирая подвернувшуюся органику, гимы со сгоревшими крыльями градом посыпались вниз, застучали по обшивке глайдера. Десантные люки распахнулись, и Гедимин услышал шипение пламени — ополченцы, не высовываясь наружу, стреляли прямо с бортов.
— Слева, Джед! Слева! — заорал Хейз. Гедимин, бросив взгляд в иллюминатор, увидел, что место командира уже опустело — Хиггинс с огнемётом встал у открытого люка. Слева, в трёхстах метрах от остатков первой стаи, протянулась вдоль горизонта вторая, и ярко-жёлтые крылья сверкали на солнце.
... — Джед! — заорали на десантной палубе. Хейз, дотянувшись, дёрнул за лямку ранца.
— Снимай, — выдохнул он. — Бросай назад!
Кто-то поймал огнемёт на лету. Его собственный ранец болтался на крюке самодельного стапеля. Гедимин дёрнулся было подобрать свисающий шланг, но понял, что баллоны пусты — вытекло всё, даже остатки испарений. Люк по правому борту захлопнулся, с левого били, постепенно иссякая, две струи огня. Тот, кто получил свежий огнемёт, прошмыгнул мимо сармата к переднему люку и высунул сопло наружу.
— "Маклейн", "Маклейн", я "Лалиберте"! — услышал Гедимин громкий голос Хиггинса. — Мы отходим, прикройте! "Бондар", "Бондар", я "Лалиберте"...
— Почему не взяли запас? — спросил, сердито щурясь, Гедимин. — Запасные баллоны...
— Нет запасных, — выдохнул Хейз. — Только завтрашние. Если завтра ни черта ни пришлют...
— Hasu! — Гедимин взглянул на счётчик зарядов. С утра гранат было двадцать восемь, сейчас — только четыре, — когда с флангов приближались две стаи, было не до лимитов. "Два часа дня, третий вылет," — мелькнуло в голове. "На четвёртый хватит, на пятый — уже нет."
...Вой сирены сармат услышал сразу, как только открылись люки, — и с присвистом выдохнул сквозь сжатые зубы. "Если мачту подстанции развернуть и луч послать на север..." — успел он подумать, прежде чем понял, что звук другой, — тревожный сигнал молчал, зато у площадки стоял пятнистый сине-чёрный фургон, а рядом — двое в экзоскелетах.
— Вы вовремя, люди, — выдохнул Хейз, подходя к ним. — Ну сегодня и денёк!
— Держитесь, парни, — отозвался экзоскелетчик, глядя, как ополченцы вынимают из фургона ящики. — Завтра ещё и потеплеет. Восемь дней тепла в конце сентября! Что тут за климат, чёрт бы его драл?!
— Профессора из Туна могли бы включить мозги, — буркнул Хиггинс, жестом отгоняя Гедимина от фургона — сармат хотел помочь с разгрузкой. — Неужели нельзя устроить снег? Нас сегодня за малым не сожрали, всё небо было черно.
— За месяц твари оголодали, — поддержал его кто-то из командиров. — Деревьев им уже мало, нужно мясо. Последних добивали под стеной, — с июля такого не было!
— Держитесь, — повторил, хмурясь, экзоскелетчик. — Помощи ждать неоткуда. У федералов хватает своих забот. Главное — не суйтесь к шахтам. Были тут герои...
Гедимин озадаченно хмыкнул. "А что они думают делать? Ждать нелётной погоды?"
— Эй, Джед! — окликнул его Хейз, указывая на три ящика с маркировками "взрывоопасно". — Это нам. Заряжай до отказа — завтра будет жарко!
..."Восемь," — Гедимин покосился на счётчик зарядов. "За этот вылет — восемь. Запас есть, но... что-то не то с этими гранатами. Площадь поражения мала. Криво сделаны или протухли на складе?"
Солнце село полчаса назад, уже заметно стемнело, космопорт зажёг фонари. Глайдеры, вернувшиеся из последнего вылета, встали в строй вдоль стены, вокруг ходили усталые ополченцы, смахивая с обшивки хитиновые ошмётки. "Ночью вымою как следует," — решил Гедимин, разминая затёкшие плечи — от неподвижности и волнения их сводило до боли.
— Намахался так, что рук не поднять, — услышал он недовольный голос ополченца. — Девятый час, а я ещё не дома. Чёрт бы подрал тесков! Если бы не они, занесло бы нас на грёбаный север?!
Гедимин, мигая от изумления, не смог издать ни звука — только шумно выдохнул, пытаясь найти в словах "макаки" хоть немного логики. "При нас тут такого не было," — подумал он, глядя вслед расходящимся ополченцам. Они разбегались быстро, едва заправив пустые баллоны и выбравшись из пехотной брони, — даже за кофе никто не пошёл. "Сегодня, кажется, я не ел," — вспомнил Гедимин, чувствуя неприятную пустоту ниже рёбер. "И опять мартышечья пища..."
Возвращаясь на опустевшую площадку и доедая на ходу третий бургер, сармат вспомнил чёрные полосы вдоль горизонта, и его передёрнуло. "Там где-то огромное гнездо. Миллионы особей..."
Что-то щёлкнуло в мозгу; на догадку это было непохоже, но упускать единственную внятную мысль за три дня сармат не собирался. Достав из кармана обрывок бумаги и прижав к обшивке глайдера, он начертил несколько линий. Как он вспомнил сейчас, параллельными они не были, — они постепенно сходились к одной... ну, пусть не точке, но довольно ограниченной области, растянувшейся на пару километров вдоль озера Атабаска.
— Эй! — услышал он за спиной и, вздрогнув, обернулся, комкая листок в руке. Человека он узнал только по гладкой коже вокруг лица, — тот успел переодеться в "мартышечье" и теперь смотрел на сармата снизу вверх с застенчивой ухмылкой.
— Джед, ты здесь? Думал, ты на ночь в гостиницу...
Сармат качнул головой, настороженно глядя на Хейза. "Чего его принесло? Вот сбил с мысли..."
— В штабе холодно, — покачал головой пилот. — Летний домик, на зиму не рассчитан.
Гедимин мигнул.
— Я ночую на корабле, — сказал он, недовольно щурясь. "И где-то я всё-таки видел эту "мартышку"..."
Хейз коротко свистнул и замотал головой.
— Хиггинс — дебил, — грустно сказал он. — И я, дурак, не спросил сразу. Пошли со мной, Джед. Там тоже не дворец, но хоть тепло.
— Зачем? — настороженно сощурился Гедимин. Хейз растерянно усмехнулся.
— Ночевать. Не дело спать на голой палубе. Не бойся, ты меня не стеснишь. Собирайся, и идём.
"Ночевать у "мартышки"?" — сармат растерянно мигнул. "А, ясно. Увести меня подальше от глайдеров. Видимо, командиры на него насели... Ну ладно, если надо..."
— Я собирался работать, — буркнул он, вспомнив, что так и не проверил гранаты. "Видимо, заводской брак. Для "макак" это в порядке вещей. Разберу и посмотрю, что можно сделать."
— Бери с собой, и идём, — Хейз нетерпеливо мотнул головой, указывая на выезд с космодрома. — Тут близко.
Гедимин, пожав плечами, развернулся к глайдеру. Одна плазменная граната поместилась между слоями ипрона, и сармат проверил, плотно ли прилегают пластины, — у выхода маячили двое в синих экзоскелетах, и меньше всего Гедимин хотел им попасться. "Если "макака" не видела..." — он подозрительно покосился на Хейза, но тот, казалось, ничего не замечал. Увидев, что сармат вернулся, он радостно ухмыльнулся и быстро пошёл к воротам.
— Совсем рядом, Джед. Пара кварталов, и мы на месте.
Патрульный ткнул сармату считывателем в лицо — и отступил, не издав ни звука. Хейз, похлопав спутника по бронированному предплечью, свернул направо, огибая здание, возвышающееся на окраине космодрома. За ним на север тянулись невысокие постройки — гаражи, складские ангары, разделённые переулками, перекрытыми шлагбаумами. Улицы тут были узкие, освещение скудное, — светодиоды вспыхивали, когда прохожие приближались к ним, и гасли за спиной. С юга над хаотично расставленными строениями нависала новостройка, зажатая между двумя огромными кранами. Пять этажей из одинаковых жилых блоков уже были построены, краны поднялись до шестого яруса и остановились, свет на площадке отключили, только дрон-наблюдатель висел над недостроенной башней и светился красным.
— Нам туда, — махнул рукой Хейз, указывая на двухэтажное строение без окон. Гедимину оно напомнило сарматские бараки — такое же длинное, из тех же фриловых плит. Оно примыкало почти вплотную к строительной площадке, и дрон освещал закрытые ворота вместе со светодиодной цепочкой, пока Хейз хлопал себя по карманам в поисках карточки.
— Заходи, — донеслось изнутри через несколько секунд; потом вспыхнул свет, показавшийся Гедимину после затемнённых городских улиц обжигающе ярким. — Можешь не пригибаться.
Это была выгородка внутри барака — четыре метра от ворот до стены. Напротив Гедимина в нише между северной стеной и вертикально установленной плитой-подпоркой стоял истребитель — "Раптор" времён последней войны, прикрытый защитным полем. Под ним виднелся закрытый люк смотровой ямы, чуть поодаль — верстак с установленными на нём тисками и десяток ярусов полок с запчастями и инструментами. Взгляд Гедимина едва заметно вспыхнул, скользнув по ним, и остановился на "Рапторе".
Кто-то над головой сармата смущённо кашлянул. Гедимин посмотрел вверх и увидел незамеченный им второй ярус. Хейз был уже там — стоял у хлипкого на вид ограждения и разглядывал сармата.
— Твой? — спросил тот, указав на истребитель. Пилот кивнул и смущённо ухмыльнулся.
— Ага. Имени пока нет. Увёл с лунного аукциона... Ты поднимайся, Джед. Лестница слева.
— Хороший "Раптор", — сдержанно признал Гедимин, поднимаясь на второй ярус. Голову пригибать не пришлось и там; мелькнула даже мысль, что здание — настоящий сарматский барак, чудом переживший бомбёжки.
На втором ярусе места было чуть меньше — три метра от стены до перил ограждения. Напротив Гедимина лежали матрасы, сваленные друг на друга и застеленные чистым куском брезента, — что-то вроде кровати. Слева от неё сармат увидел крючки, вбитые в стену, справа на невысоком столе — пару приспособлений для разогрева небольших порций... скорее всего, еды или питья. Хейз заглянул в холодильник, достал пару банок газировки, подумав, вынул третью и, оставив их на столе, полез в длинный контейнер с ещё не стёршимися пометками перевозчика.
— Смешная времянка, верно? — заговорил он, копаясь в ящике. — Рано или поздно их снесут. Город растёт... Давай смотреть, Джед. Сколько тебе матрасов? Двух будет мало...
Сармат вытащил из контейнера два матраса и забрал у Хейза третий. Следом на свет появился брезентовый кожух — точнее, неровный обрезок четырёхметровой длины.
— Давай ближе ко мне, — нахмурился пилот, увидев, что матрасы лежат вплотную к ограждению. — Ещё свалишься! Я на тебя не наступлю, не бойся. Тут светло даже ночью.
