Новая вспышка ярости вспыхнула в глазах Клинтана при упоминании Канира Кейтсуирта, но он не сразу ответил. Было отдаленно возможно, что это было потому, что даже он мог признать простую истину заявления Мейгвейра, — размышлял Дючейрн. — Возможно, маловероятно, но возможно.
— Если Уолкир так чертовски слаб, и у него так мало его чертовых пушек, какого хрена вы двое делали? — вместо этого потребовал великий инквизитор. — А как насчет всех тех тысяч артиллерийских орудий, которые вы оба обещали нам зимой?!
— Довольно многие из них находятся на передовой, стреляя в еретиков прямо в эту минуту! — Дючейрн сказал это гораздо резче, чем обычно обращался к Клинтану, когда великий инквизитор явно впадал в ярость. — Тем не менее, еще больше их растянуто вдоль Холи-Лэнгхорна. И причина этого в том, что мы переместили Силкен-Хиллза на юг — основываясь главным образом на разведданных, которые предоставил ваш "меч ракураи", — а затем флот еретиков полностью закрыл залив Долар. Согласно последнему отчету, который я получил — это почти пятидневная давность, из-за того, что его приходилось передавать после нескольких разрывов в цепочке семафоров, — там в Южном Харчонге ожидают отправки на фронт более четырех тысяч полевых орудий, двести тяжелых угловых орудий и более девяноста тысяч винтовок... За исключением того, что на их пути стоит флот еретиков!
Клинтан впился в него взглядом, и Дючейрн внутренне приготовился к очередной обличительной речи в адрес Долара и графа Тирска, но он также продолжил говорить.
— Конечно, были задействованы и другие факторы. Но просто было невозможно перебросить всех людей и артиллерию архиепископу воинствующему на фронт, одновременно удовлетворяя потребности Силкен-Хиллза по мере его передислокации. И это было чрезвычайно осложнено потерей производства Южного Харчонга и нашей собственной неспособностью переправлять людей и технику из бухты Мэйлэнсат в залив Бесс, а затем вверх по каналу Дейрнит-Эйликсберг. Аллейн и я — и каждый человек в нашем объединенном штабе — должны были жонглировать приоритетами, чтобы доставить достаточно еды на фронт! У меня нет полных цифр передо мной, но есть по крайней мере — по крайней мере, Жэспар — тысяча восемьсот артиллерийских орудий и почти столько же ракетных установок, застрявших вдоль Холи-Лэнгхорн, все еще пытающихся продвинуться вперед. И все это оружие уже должно было быть в руках Уолкира!
Взгляд Клинтана мог бы разжечь погребальный костер осужденного еретика, но затем он глубоко вздохнул и еще глубже откинулся на спинку стула.
— Если Уолкир может отступить, почему Рейнбоу-Уотерс не может вместо этого перебросить войска из своего собственного резерва, чтобы поддержать его там, где он находится? — Его глаза все еще горели огнем, но его тон действительно приближался к разумному.
— Сеть дорог с севера на юг — такая, какая она есть, — за фронтом могущественного воинства не очень хороша. — Собственный тон Мейгвейра был менее конфронтационным, как будто в знак признания версии Клинтана о том, что считалось самоограничением. — Рейнбоу-Уотерс потратил много времени зимой и весной, улучшая ее, насколько мог, но есть пределы тому, что инженеры могут сделать в условиях суровой северной зимы. Ты знаешь, у нас есть небольшой собственный опыт с этим прямо здесь, в Зионе!
Его гримаса на самом деле была близка к улыбке, но она быстро исчезла.
— Он мог бы перебросить войска и припасы на юг, но маловероятно, что он смог бы перебросить их достаточно быстро, чтобы что-то изменить. На самом деле было бы лучше оставить дороги позади армии Центр свободными, чтобы она могла организованно отходить на случай, если Уолкиру придется отступать от Силика, чем забивать их войсками и обозами, которые все равно не смогут добраться туда вовремя, чтобы что-то изменить.
— Но это только часть проблемы Рейнбоу-Уотерса. Он также подвергается все более сильному давлению к северу от леса Тарика.
— После выступления Грин-Вэлли прошлой зимой я не думаю, что кто-то хочет предположить, что он менее компетентен, чем Истшер, и, похоже, он направил конную пехоту по пересеченной местности, чтобы перерезать дороги к западу от Эялтина. Они были в пути, прежде чем кто-либо понял, что он задумал — я полагаю, что эти проклятые воздушные шары помогли ему выбрать наилучшие маршруты для своего продвижения — и это означает, что он фактически окружил бригаду повелителя пехоты Морнинг-Стар. Это еще пять тысяч потерь, и атака еретиков, идущая вверх по Северному Хилдермоссу, пройдет мимо Мардаса в течение пятидневки. Возможно, она направляется к озеру Кэт-Лизард, чтобы укрепить Грин-Вэлли, но я так не думаю. Думаю, что она направляется к Сэнджису, и с шестью или семью броненосцами, которые возглавят наступление и проложат путь через любое сопротивление, они чертовски хорошо доберутся туда. Рейнбоу-Уотерс заложил морские бомбы и перекрыл реку так тщательно, как только мог, но морские бомбы менее надежны, чем наземные, и между ними и Сэнджисом нет шлюзов.
— Это означает, что войска, идущие вверх по реке, доберутся по крайней мере до Сэнджиса, прежде чем будут вынуждены сойти на берег. Учитывая, что Грин-Вэлли уже миновал Эялтин, а речные броненосцы находятся всего в нескольких днях пути от Сэнджиса, похоже, что Рейнбоу-Уотерсу очень скоро понадобится весь его резерв на северном фланге. Согласно его последней депеше, он уже выделил одну группу из своего резерва — это три харчонгские бригады, или около десяти тысяч человек, — для поддержки Густива. Они движутся так быстро, как только могут, но, честно говоря, маловероятно, что они доберутся до него вовремя, чтобы изменить ситуацию к югу от Силика. Кроме того, он обеспокоен тем, насколько тихо было на его собственном фронте к югу от Эялтина. Мы подтвердили, что в Тэлмаре это армия Уэстмарч Истшера, и мы идентифицировали по крайней мере один корпус из их армии Дейвин в Марилисе. Но до сих пор нет никаких признаков Стонара или остальной армии Симкина. Если уж на то пошло, единственными еретиками, которых мы на самом деле видели на земле в Тимкинском ущелье, пока, похоже, являются легкие пехотинцы.
— "Легкая пехота"? — Клинтан ухватился за последнюю фразу Мейгвейра. — Что ты имеешь в виду под "легкой пехотой"?
— Я имею в виду, что мы не видели ни одной их конной пехоты, мы не видели никого из сиддармаркцев, которые были переведены под командование Хай-Маунта, и, кроме нескольких атак на уровне батальона, чтобы уничтожить передовые наблюдательные посты и позиции прикрытия, он не предпринял ни одного нападения. — Мейгвейр пожал плечами. — Я не готов сказать, что он этого не сделает, но, честно говоря, думаю, что нас разыграли шпионы еретиков, Жэспар.
— Что это значит? — Глаза Клинтана были прищурены, выражение его лица было жестким.
— Это означает, что в сочетании с тем, как сильно Истшер ударил по Тэлмару, и тем фактом, что Силкен-Хиллз не видел ни одного из своих новых воздушных шаров где-либо поблизости от Тимкинского ущелья, я пришел к выводу, что они намеренно скормили нам ложную информацию, чтобы оттянуть Силкен-Хиллза на юг, зная, что нам придется заменить его нашими собственными войсками в центре.
Мейгвейр пожал плечами, выражение его лица было почти таким же горьким, как у Клинтана.
— Они знают, что в наших новых дивизиях не может быть много ветеранов после прошлого года, и что у них не было столько времени для тренировок, как у харчонгцев Рейнбоу-Уотерса, — продолжил он. — Так что, если они намеренно втянули нас в развертывание наших войск для удержания центральной части фронта, то это потому, что именно там они действительно планируют его прорвать. Я пока не могу этого доказать, но это чертовски похоже на то, что происходит. Если оценки численности передовых командиров Рейнбоу-Уотерса хоть сколько-нибудь точны, у Грин-Вэлли где-то около ста тысяч человек, а эта армия, идущая вверх по Хилдермоссу, вероятно, насчитывает еще восемьдесят или девяносто тысяч человек. Это достаточно тяжелая атака, она вполне может быть рассчитана на то, чтобы прорваться сама по себе, но она также может быть предназначена для того, чтобы прижать левый фланг Рейнбоу-Уотерса, пока они пробивают армию Центр и заходят ей за спину с юга.
— Согласно лучшим оценкам ваших инквизиторов — и поймите, что оценки моих людей очень близки к вашим — общая численность еретиков составляет семьсот или восемьсот тысяч человек, развернутых в западном Сиддармарке, не считая артиллерийских или транспортных батальонов. Если у Грин-Вэлли есть — или вот-вот будет — где-то около двухсот тысяч, и если у Истшера примерно столько же, то все равно остается по крайней мере еще триста тысяч, которые они еще не выпустили. В данный момент я чертовски нервничаю из-за того, где находятся эти триста тысяч человек и что они планируют делать.
Лицо Клинтана окаменело, пока Мейгвейр говорил. Было очевидно, что ему не нравилась мысль о том, что Чарис и Сиддармарк могли так тщательно обмануть его.
— Я должен согласиться с Аллейном и Рейнбоу-Уотерсом, Жэспар, — тихо сказал Дючейрн. — Не знаю, удалось ли еретикам обмануть нас, или они просто поняли, что мы делаем — у нас было достаточно доказательств того, насколько хороши их шпионы, — и решили воспользоваться этим. — Клинтан посмотрел на него, и казначей пожал плечами. — Как только что отметил Аллейн, хотим мы это признавать или нет, харчонгцы, вероятно, будут более жесткими, чем наши новые подразделения. Если их шпионы сообщили им, что мы начали перебрасывать харчонгские войска на юг — и заменили их армией Бога в центре — они, возможно, решили изменить свои собственные планы и ударить по нам там, вместо того, чтобы осуществить свои первоначальные намерения на юге. Во многих отношениях на самом деле не имеет значения, как это было. Важно то, что это похоже на то, что они на самом деле делают.
Он ждал, надеясь, что сочетание логики и подачки гордости Клинтана сможет переломить ситуацию. Лично он был убежден, что Мейгвейр был прав; чарисийцы и сиддармаркцы с самого начала играли с ними. Но если Клинтан хотел верить, что они изменили стратегию в ответ на его блестящий разведывательный переворот, Дючейрна это устраивало... до тех пор, пока после этого он был готов прислушаться к голосу здравомыслия.
— Если это их план, то, конечно, для Уолкира важнее, чем когда-либо, удерживать свои позиции как можно дальше на восток и юг, чтобы защитить правый фланг Рейнбоу-Уотерса, — ответил Клинтан через несколько секунд.
— Если он может, то да, — согласился Мейгвейр. — Но если он не сможет, становится еще более важным разрешить ему отступить, потому что Рейнбоу-Уотерсу понадобится каждый человек, если еретикам удастся превратить это в мобильную битву. Это было бы верно при любых обстоятельствах, учитывая их преимущества в конной пехоте. Однако, если их воздушные шары достаточно мобильны, чтобы не отставать от их конной пехоты, все будет еще хуже. Вот почему мы не можем позволить себе потерять девяносто тысяч человек, разбросанных между Тэлмаром и Силиком. Мы просто не можем.
Мейгвейр откинулся на спинку кресла, положив руки на подлокотники, и выражение его лица было очень серьезным, когда он встретился взглядом с Клинтаном.
— Это почти наверняка решающая кампания, Жэспар, — тихо сказал он. — Если мы проиграем ее, то с военной точки зрения мы также проиграем джихад. Не собираюсь говорить тебе, что Бог и архангелы все еще не могут указать нам путь к победе, потому что, если Они решат это сделать, то, конечно, Они могут. Но если еретикам удастся уничтожить или искалечить могущественное воинство и армию Центр, любой путь, который Они нам укажут, должен будет опираться на что-то помимо наших военных возможностей. Мои люди — наши люди — и харчонгцы Рейнбоу-Уотерса сражаются изо всех сил. Я верю, что они будут продолжать так же упорно бороться за каждый клочок земли. Но если мы потеряем их, мы потеряем джихад. Вот почему наши командиры на фронте должны обладать гибкостью, чтобы совершать стратегические отступления, если это необходимо, чтобы избежать уничтожения их войск.
Глаза Клинтана встретились с его глазами через стол для совещаний, и в роскошно обставленной комнате стало очень, очень тихо.
ИЮЛЬ, Год Божий 898
.I.
Штабной фургон барона Грин-Вэлли, в 70 милях к югу от Вехейра, линия реки Тейрин, и
штаб 23-й дивизии, в 50 милях к югу от Лейк-Сити, провинция Тарика, республика Сиддармарк
— Заходите, Артимис, — пригласил барон Грин-Вэлли, когда генерал Охэнлин поднялся по ступенькам в его командный трейлер.
Запрягаемый драконом трейлер имел пятьдесят футов в длину и девять футов в ширину, что обеспечивало место для небольшого спального отсека на одном конце, немного большего рабочего кабинета и очень большого отделения для карт с рабочими местами для сотрудников и клерков. Это обеспечивало защищенный от непогоды мобильный штаб, который был намного эффективнее, чем все, чем обладал Грин-Вэлли раньше, и это также было еще одним признаком неуклонно растущей изощренности имперской чарисийской армии.
Теперь он шел впереди через картографический отсек, где его сотрудники выкладывали последнюю информацию, в более уединенный кабинет с капитаном Слокимом, следовавшим за ними по пятам.
— Присаживайтесь, — пригласил барон, указывая на стул, расстегивая пояс с револьвером и вешая его на вешалку в углу. — Постарайся найти нам что-нибудь поесть, Брайан, — продолжил он, обращаясь к Слокиму. — Я почти уверен, что у нас с генералом будет рабочий ужин.
— Да, милорд. — Слоким отдал честь, затем удалился, закрыв за собой дверь, в то время как Охэнлин принял приглашение Грин-Вэлли и сел. Барон прошел мимо него, с благодарностью опустился в сделанное на заказ вращающееся кресло за письменным столом и открыл нижний ящик стола. Он достал бутылку чисхолмского виски и два стакана и щедро налил.
— Хорошая штука, — сказал он, протягивая одну своему подчиненному, и Охэнлин усмехнулся. Затем его брови поднялись после того, как он сделал глоток.
— Это хорошо, — сказал он.
— Мне его прислал сейджин Мерлин. — Грин-Вэлли сделал глоток из своего бокала. — Этот человек неестественно хорош практически во всем, даже в выборе виски.
— И слава Богу за него, — искренне сказал Охэнлин.
Грин-Вэлли серьезно кивнул, и правда заключалась в том, что Артимис Охэнлин знал гораздо больше о вкладе Мерлина Этроуза в Чарис, чем когда-либо подозревало большинство людей за пределами внутреннего круга. В свои сорок два года он был немного старше Грин-Вэлли, и он был протеже и младшим коллегой доктора Ражира Маклина в королевском колледже, когда сейджин Мерлин появился в Теллесберге. Таким образом, он знал источник новых "арабских цифр", и он знал, что Мерлин сыграл важную роль — хотя даже он не совсем понимал, насколько важную — во многих последующих блестящих теоретических открытиях Маклина.
Он также помог усовершенствовать немало из этих прорывов, включая изобретение логарифмической линейки. Он продолжал помогать Алфриду Хиндрику и Алдасу Разуэйлу в создании методов непрямого огня артиллерии ИЧА и лично предложил логарифмические линейки специального назначения, соответствующие баллистическим характеристикам каждой марки и модели оружия. И если бывали моменты, когда Грин-Вэлли думал, что Охэнлина действительно следовало назначить к Истшеру или Хай-Маунту, учитывая тот факт, что он сам, вероятно, разбирался в новой артиллерии даже лучше Охэнлина, у него даже не было соблазна отказаться от него.
