— Что? — ему удалось — как-то — не сорваться.
— Ваша светлость, с верхушки мачты сообщили о стрельбе и сильном дыме на западе и севере. Я отправил лейтенанта Уинстина в "воронье гнездо" для лучшей оценки.
Флаг-капитан указал на первого лейтенанта "Корисанды", стоявшего с напряженным лицом у его плеча, и Блэк-Уотер повернулся к Уинстину.
— Ну? — потребовал он.
— Ваша светлость, я почти ничего не видел на западе, но дым простирается примерно от одного румба позади левого борта до примерно одного румба перед носом по правому борту.
Голос Уинстина был достаточно ровным, но Блэк-Уотер слышал, с каким трудом ему удавалось сохранять самообладание, и не мог винить лейтенанта.
— Спасибо, мастер Уинстин, — сказал он через мгновение и повернулся к поручням кормовой надстройки, опираясь на них обеими руками, пока обдумывал то, что сказал Уинстин.
Если наблюдения лейтенанта были верны, Кэйлеб действительно должен был оказаться в почти идеальном положении. При нынешнем бодром бризе гораздо большая площадь парусов его галеонов давала ему заметное преимущество в скорости, и он, должно быть, разделил свои корабли по крайней мере на два отряда. Один из них, очевидно, направлялся на юг, и, если координаты Уинстина были точны, он, должно быть, уже обогнал самую западную часть колонн Блэк-Уотера, то есть он, вероятно, уже сейчас разбивает "Тритон" Мандира. Хуже того, он также был в состоянии начать разворачиваться на восток, прямо поперек его первоначальной линии наступления.
Это было достаточно плохо, но дым на севере был еще более пугающим. Кэйлеб набрасывал свою сеть на весь флот Блэк-Уотера, несмотря на то, что он, должно быть, был в подавляющем меньшинстве. И если он уже был так далеко на востоке, он уже пересек по крайней мере треть сил Блэк-Уотера, возможно, больше.
Руки герцога сжались в кулаки на поручнях, и он выругался с дикой, безмолвной злобой.
По скорости, с которой продвигались галеоны Кэйлеба, было ясно, что никто даже не замедлял его. Удивление и вызванная им паника могли бы объяснить многое из этого, возможно, даже все это, но Блэк-Уотер был болезненно уверен, что истинная причина была намного проще.
Он снова вспомнил, что натворили немногие чарисийские галеры, и ветер снова донес до него грохот орудий галеонов.
Если он продолжит движение на север, то направится прямо на эти орудия, и его собственный флагман станет одним из последних кораблей, вступивших в бой. Казалось очевидным, что северная эскадра Кэйлеба обладала достаточной скоростью, чтобы оказаться перед ним, что бы он ни делал, и он мог рассчитывать на то, что силы на западе также пронесутся позади него.
Было возможно, что его галеры смогут выдержать огонь галеонов и все еще сблизятся с ними для обычного абордажного рукопашного боя, но он сомневался в этом. Даже если преимущество галеонов в огневой мощи было меньше, чем он опасался, он уже чувствовал зарождающуюся панику среди своего персонала, даже здесь, на борту его собственного флагмана. Требовались мужество и решимость, чтобы сблизиться с врагом при самых благоприятных обстоятельствах. Преодоление такого рода быстрых, раскатистых залпов, которые, как он слышал, эхом отдавались с севера, потребовало бы гораздо большей решимости, чем обычно. Решимости у его сильно пошатнувшихся офицеров и солдат почти наверняка больше не было.
Но все еще оставалась возможность сравнить цифры. Даже если бы оказалось невозможным организовать ближний бой, который был единственной надеждой его галер на победу, у Кэйлеба просто не было достаточно кораблей, чтобы захватить или уничтожить весь флот Блэк-Уотера. Некоторые из них могли бы прорваться, хотя бы потому, что галеоны были бы слишком заняты другими жертвами, чтобы остановить их. И все же Кэйлеб был в состоянии разбить каждый корабль, с которым он мог вступить в бой, и сказанные Мирджину собственные слова Блэк-Уотера злобно прошипели в глубине его мозга.
Ты хотел убить как можно больше обученных моряков Хааралда, даже если их корабли устарели, — подумал он. — Теперь Кэйлеб в состоянии сделать это с тобой, не так ли?
Он посмотрел на положение солнца, затем снова на северо-запад.
Если бы он придерживался своего нынешнего курса, он бы направил свои корабли прямо на орудия Кэйлеба кратчайшим возможным путем. Он бы подарил Кэйлебу время. Время разбить вдребезги галеры Блэк-Уотера, когда они приближались к нему. Время преследовать любого, кто сумел прорваться мимо него. Время Хааралду привести свои собственные галеры, приближающиеся с юга позади Блэк-Уотера.
Но если бы герцог сам повернул на юго-восток, направляясь прямо к проливу Силвер, он оказался бы в стороне от обеих эскадр Кэйлеба. Погоня за кормой всегда была долгой погоней, — напомнил он себе, — даже если у преследователя было значительное преимущество в скорости, и если он мог удержаться подальше от Кэйлеба до наступления темноты, затем приказать своим оставшимся кораблям рассеяться и уклоняться от преследования по отдельности...
И все же, уклонение от Кэйлеба давало бы Хааралду возможность перехватить его, при условии, что король отреагирует достаточно быстро. Тем не менее, галеры Хааралда были известным количеством, и, несомненно, у Блэк-Уотера все еще оставались силы, чтобы пробиться сквозь все, что Хааралд мог бы поставить на его пути.
Кроме того, — мрачно сказал он себе, — его галеры — это не те проклятые Лэнгхорном галеоны. Люди с меньшей вероятностью впадут в панику при мысли о том, чтобы взять их на себя.
— Капитан Мирджин, — сказал он, поворачиваясь от поручня лицом к флаг-капитану.
* * *
Мерлин наблюдал, как пошатнулся еще один корабль, когда в него вонзился первый бортовой залп "Дреднота". Зрелище становилось до ужаса знакомым, словно какой-то бесконечно повторяющийся акт бойни. Весла галеры бешено замахали, когда ядра попали в гребцов, и обломки ее корпуса лениво полетели по воздуху, пока не ударились о воду с белыми перьями брызг.
Он отвел взгляд, снова сосредоточившись на изображении снарка над головой, и напрягся. Затем он быстро повернулся к Кэйлебу.
Принц стоял рядом с капитаном Мэнтиром, его юное лицо было мрачным, когда он наблюдал, как орудия его флагмана убивают еще одну команду.
— Кэйлеб.
Кэйлеб обернулся на звук своего имени, и Мерлин наклонился ближе.
— Блэк-Уотер передумал, — сказал он, говоря так тихо, как только мог, чтобы его все еще было слышно. — Он разворачивает свои колонны обратно, направляясь на юго-восток.
— Пролив Силвер, — решительно сказал Кэйлеб.
— Точно, — согласился Мерлин, и выражение его лица было мрачным. Кэйлеб поднял бровь, когда его тон был услышан, и Мерлин поморщился.
— Ваш отец, очевидно, предвидел, что может сделать Блэк-Уотер. Он уже направляется, чтобы отрезать их от пролива.
Глаза Кэйлеба расширились, затем они сузились в понимании, и он сделал глубокий вдох и кивнул. Не в знак одобрения или даже простого понимания того, что только что сказал ему Мерлин. Он кивнул в знак принятия решения и резко повернулся к своему флаг-капитану.
— Капитан Мэнтир, мы изменим курс на юг, если вы не возражаете. Общий сигнал: вступайте в более тесный контакт с врагом.
* * *
— Ваша светлость, прямо на нашем пути стоят чарисийские галеры, — резко сказал капитан Мирджин.
Блэк-Уотер оторвал взгляд от лежащей перед ним карты. Флаг-капитан стоял в дверях штурманской рубки, и выражение его лица было обеспокоенным.
Герцог не винил его. Построение флота стало сильно неупорядоченным, когда он развернул его еще раз. Колонны все еще приводили себя в порядок или пытались это сделать, хотя чисхолмские подразделения, похоже, не слишком старались подчиняться его приказам. Некоторые из них, казалось, творчески неверно истолковали — или просто проигнорировали — его сигналы, лишив его еще более отчаянно необходимой силы. Он был едва ли в лучшем состоянии для общего сражения с флотом Хааралда, но надеялся прорваться мимо короля прежде, чем Хааралд поймет, что он задумал.
Очевидно, этого не должно было случиться.
Тем не менее, под его собственным командованием все еще оставалось по меньшей мере сто галер, а у Хааралда было только семьдесят.
— Выйдем на палубу, — тихо сказал он Мирджину, и флаг-капитан отступил в сторону, а затем последовал за ним из штурманской рубки.
Герцог заморгал от яркого солнечного света. Было чуть за полдень. Долгое, непрекращающееся сражение продолжалось уже более восьми часов, и его челюсти сжались, когда он услышал продолжающийся грохот артиллерии за кормой. Казалось, он становился все громче, и он мрачно улыбнулся. Кэйлеб не мог точно знать, что делал его отец, но было очевидно, что наследный принц Чариса понимал важность того, чтобы следовать по пятам за убегающим врагом.
Блэк-Уотер посмотрел на небо, затем вперед, туда, где почти прямо впереди вырисовывался лес мачт и парусов галер. Прямо на его глазах убирались паруса и спускались реи, и он оскалил зубы, узнав традиционный вызов на бой до конца.
Часть его ничего так не хотела, как дать Хааралду именно это. Но если бы он это сделал, Кэйлеб подошел бы сзади, и к этому времени чарисийские галеры и галеоны, вместе взятые, фактически превзошли бы численностью корабли, пока все еще находящиеся под командованием Блэк-Уотера. Его прежнее огромное численное преимущество испарилось, и общее сражение, особенно с добавлением в бой галеонов, могло привести только к его поражению.
— Мы будем придерживаться нашего курса, капитан Мирджин, — спокойно сказал он. — Не убавляйте паруса.
* * *
— Они собираются попытаться прорваться прямо мимо нас, ваше величество, — сказал капитан Тривитин.
— То, что они пытаются сделать, и то, что они сделают на самом деле, может оказаться двумя разными вещами, Динзил, — спокойно сказал Хааралд.
Король стоял на корме "Ройял Чарис", наблюдая за скоплением вражеских галер, надвигающихся на его собственный флот. В отличие от четырех длинных, неупорядоченных линий флота Блэк-Уотера, флот Хааралда был сформирован в дюжину более коротких, более компактных колонн по одной эскадре в каждой, и, несмотря на это, король почувствовал что-то почти похожее на удовлетворение.
Он был слишком умен, чтобы не признать огромных преимуществ, которые дали его флоту изменения Мерлина. Но королевский чарисийский флот, свирепость и смертоносное мастерство чарисийских морских пехотинцев наводили ужас на своих врагов задолго до того, как появился Мерлин и его новая артиллерия. Это будет битва в старом стиле, возможно, последняя, а Хааралд вырос в старой школе.
Его флагман возглавлял свою собственную эскадру, но королю Чариса не было никакого дела до первых, сокрушительных объятий битвы. Особенно не из тех сражений, в которых участвовали чарисийские галеры.
— Общий сигнал, Динзил, — сказал он, когда убегающая от галеонов эскадра Блэк-Уотера устремилась на него. — Ближний бой.
* * *
Восточная колонна Блэк-Уотера значительно опередила остальные. Теперь его передовые галеры врезались в чарисийский строй, как таран.
По крайней мере, так это могло бы выглядеть для неосведомленного наблюдателя. Но что на самом деле произошло, так это то, что чарисийские эскадры ринулись вперед, как кракены, приближающиеся к стае нарвалов.
Традиционная морская тактика чарисийцев была бескомпромиссно построена на свирепости и скорости. Морские пехотинцы Чариса знали, что они лучшая морская пехота — единственная профессиональная морская пехота — в мире, а командиры чарисийских эскадр были обучены вести свои корабли в бой с любым противником как единое целое.
Флагман адмирала Лок-Айленда возглавил первую атаку, подойдя борт к борту с одной из корисандских галер Блэк-Уотера. Весла левого борта "Теллесберга" поднялись и качнулись внутрь с механической точностью, когда флаг-капитан Лок-Айленда врезался бортом своего корабля в меньшую, более легкую по конструкции галеру "Фоум", словно таран.
Мачта "Фоум" сломалась от удара, с грохотом обрушившись на палубу. Зашевелились швы корпуса, брызнула вода, и левые орудия "Теллесберга" открыли огонь по массе упавших снастей и парусины, когда корабль пробил борт "Фоум". Флагманский корабль Лок-Айленда развернулся, его взмахи возобновились, и он набрал новый импульс, устремившись дальше на "Хэлберд", спутника "Фоум". Позади "Теллесберга" КЕВ "Бэттлэкс" ударила по "Фоум" из своей собственной артиллерии, а затем бросилась на корисандского "Уорриор".
"Теллесберг" врезался в "Хэлберд" почти с такой же силой, с какой он столкнулся с "Фоум". Мачта "Хэлберд" не совсем упала, но меньшая и более легкая галера пошатнулась от удара, и десятки абордажных кошек дугой вылетели из чарисийского корабля. Они вгрызлись в фальшборт "Хэлберд", и первые чарисийские морские пехотинцы хлынули на палубу "корисандца" под высокий, дрожащий вой их боевого клича. Никто из тех, кто выжил, услышав этот звук, никогда его не забывал, и вполне заслуженный ужас перед королевскими морскими пехотинцами Чариса несся на его крыльях.
Большая часть новых мушкетов со штыками отправилась на галеоны Кэйлеба, но морские пехотинцы "Теллесберга", похоже, не возражали. Они прокатились по "Хэлберд" приливной волной, сама свирепость которой скрывала ее напряженную дисциплину и выучку. Абордажные пики кололи, абордажные сабли и топоры рубили, и первый бросок разнес всю середину "Хэлберд".
Но затем экипаж "Хэлберд" сплотился. Фитильные мушкеты и "волки" открыли огонь в ближнем бою с кормовой надстройки и бака, убив и ранив десятки морских пехотинцев. Солдаты Корисанды контратаковали с силой отчаяния, врезавшись в защитников с такой силой, что даже чарисийцы бросились врассыпную.
В течение нескольких минут волна боя кружилась взад и вперед, сначала в одну сторону, затем в другую, когда люди рубили друг друга в безумии разрушения и резни. Затем "Суорд оф Тириэн", соратник "Теллесберга", с грохотом пронесся по другой стороне "Хэлберд", и новая волна чарисийских морских пехотинцев захлестнула защитников.
* * *
Герцог Блэк-Уотер мрачно наблюдал, как его убегающие галеры сливаются со своими чарисийскими противниками.
Это не сработало. Его челюстные мышцы заныли, когда он осознал это. Его собственная колонна, самая западная из всех, отстала примерно на полторы мили от остальных, но он мог видеть, что происходит. Путаница сталкивающихся галер, когда чарисийцы всем телом бросались на корабли его первых двух колонн, была просто слишком плотной, чтобы он мог пробиться сквозь них. По мере того, как вторая, третья и четвертая галеры в каждой длинной, неповоротливой колонне догоняли лидеров, они не могли или, в некоторых случаях, не желали избегать узлов судов, которые уже сцепились друг с другом. Некоторые из них пытались это сделать, но всегда казалось, что их ждет еще одна компактная колонна чарисийцев, еще одна чарисийская галера, идеально подходящая для того, чтобы врезаться в них, схватить их, добавить их к неуклонно растущей баррикаде из дерева, колющей стали и крови. Это было похоже на наблюдение за тем, как осенние листья кружатся в стремительном потоке, пока не натыкаются на упавшую ветку и внезапно не обнаруживают, что скапливаются, сливаясь в сплошную массу.
