Кстати о Будахе. Он упоминается несколько раз в саракшианских учебниках по вирусологии. Из чего следует, что его нашли, модифицировали, накачали земными знаниями и привлекли к делу. Благо, на него модификация должна была повлиять очень благоприятно. Он и раньше был человеком науки, а стал, наверное, её рыцарем без страха и упрёка. Как выражается сами понимаете кто в сами понимаете каких случаях.
Кстати, вот интересно. Не вместе ли с Будахом Званцев делал новый вариант модификатора?
А почему бы и нет? Очень может быть.
День 214
Попробовал приготовить луковый мармелад. Никогда не делал, а тут вдруг захотелось. Настоящий тимьян и кориандр добыл, списавшись с одним старым знакомым. Ну что сказать? Пока не знаю. Сделал две банки. Пусть постоят.
Кстати. Основное ещё не получил, но уже оформил. Теперь нужно как-нибудь замести следы. В этом деле, к сожалению, не обойтись без помощи извне. И, пожалуй, у меня есть, к кому обратиться. С некоторыми документами там не всё в порядке, но так даже лучше. Вот только захочет ли? А почему нет, я же как бы хорошо c человеком обходился, вроде бы иичем не обидел. Вот только в том и вопрос, что именно "как бы" и "вроде". Может и взбрыкнуть. Ладно, на этот случай я какой-нибудь запасной вариант. Пока постараюсь поднять всё нужное на орбиту, это мы и так могём.
Ну да ладно, это всё мои проблемы. Арканар ждёт.
Первую промышленную революцию Орден провернул за несколько лет. Ну там ничего сложного-то и не было. Прядильные станки, коксование угля и железные дороги. Правда, первые дороги строились деревянные: нужно было выдержать темп. Во всяком случае, в Книге Прежнего Солнца упоминались деревянные рельсы. И лошади, которые таскали вагоны. Лошади, небось, тоже модифицированные были. С чего когда-то начинали — к тому же и пришли. Правда, ненадолго: паровозы забегали, как только станки вышли на требуемую точность обработки поверхностей.
Более существенным моментом стало внедрение высокой печати, а также ликвидация безграмотности. Это мероприятие Орден провёл в кратчайшие сроки. Методы применялись самые простые. Модифицированные учились, потому что им сказали, что так надо. Остальные — потому что безграмотных клеймили и отправляли на тяжёлые работы. То есть умение читать и писать в Запроливье стало вопросом выживания. В таких условиях люди учатся быстро.
Интересно, что книги для мирян монахам читать запретили. Поскольку дисциплина в рядах модифицированных монахов была почти абсолютной, запрет соблюдался всерьёз. Интересно, что случилось бы, если бы достаточное количество членов Ордена ознакомилось с тем, что там в новопечатных книгах пишут.
Дело тут было вот в чём. У монахов мотивации были религиозные. То есть орденские верили, что Господь их испытывает, что они должны отвергнуть эгоизм, блуд и стяжательство, ну и так далее и тому подобное. Верили они, конечно, с разной силой, но после обработки модификатором у них не оставалось ничего, кроме веры. А у кого и её не было — те быстро умирали.
Изменить их убеждения было невозможно. Званцев и не пытался. Тем более, что они его вполне устраивали — так как в комплект входила покорность вышестоящим. Но для широких масс он приготовил идеологию, которой придерживался сам.
Она была примерно такой. Бога нет, все болезни — от микробов. Причём люди от микробов отличаются не очень сильно, так как имеют те же цели: выжить и расплодиться. Чтобы стать чем-то большим, нужно посвятить жизнь познанию и творческому труду. Чтобы заниматься этими двумя делами в полную силу, необходимо создать техническую цивилизацию, способной выйти в Космос (инструкции прилагаются). А всё, что мешает поставленной задаче, должно быть уничтожено.
В общем — смело за работу, товарищи.
День 214
Всё тот же день. Просто отвлёкся на земные новости.
Сессия в Большом Мальтийском открылась. Ну я решил посмотреть. Честно говоря — надеялся там себя увидеть, хотя бы мельком.
И увидел. Мельком. В зале, в третьем ряду.
Ну что сказать? Лысый дядька, чрезвычайно довольный. Глазки блестящие, физиономия как у кота, которому поднесли миску сметаны. Единственное, чего не понял — почему он в белом кителе. Выглядит идиотски. Ну то есть почему — понятно: наверняка Завадской идея. Но я-то никогда белый цвет не любил. Похоже, тот дядя Яша совсем уже под каблуком... Хотя кого я обманываю? Попросила бы меня Лена — я бы и фиолетовую юбку надел. В крапинку.
Хотя вот и Горби тоже в чём-то светлом. И Комов вроде бы. Сейчас пересмотрю, уже самому интересно стало.
Да, так и есть. Вся "партия Леонида Андреевича" в Президиуме — в светлых тонах. А на Завадской даже нитка жемчуга. Видимо, это не случайно. Что-то они этим демонстрируют. И что бы они там не демонстрировали, но дядя Яша под это подписался. Вон как преданно глазками-то хлопает.
Ох, пёс! Сижу тут, локти кусаю. Скорей бы уж. Но пока ещё не всё готово. Да и эту историю хочется досмотреть. Хотя бы вот этот конкретный кусочек.
День 215
Ни-че-го себе!
Это я про сессию.
Сейчас на повестке голосование по документу, представленному Горбовским от имени подкомитета. Называется он "Постановление о порядке согласования и принятия правовых актов Внеземелья". Скучно? Но это кому скучно, а кому и ой. Я когда прочёл — за голову схватился.
Первое и главное. В проекте постановления вносятся поправки в регламент согласования. В котором отсутствует этап согласования координирующим заместителем куратора экватории! То есть, по сути, отсутствует политическое согласование как таковое. Фактически это означает, что куратор будет принимать решение на основе первичной экспертизы комиссии Мирового Совета. А так как она в подавляющем большинстве случаев делается положительной, то... то... то, короче, вся система идёт к чертям. Именно к чертям, извините за такое слово.
Как бы это объяснить-то? И, кстати, кому? Лене? Она меня самого может таким вещам поучить. Ну ладно, будем считать, что я это объясняю кому-то. Какому-нибудь Учителю или врачу. Которые сейчас вот это самое будут голосовать.
Славин мне как-то рассказывал про древних полицейских. Которые были до ментскопов. И вот у них был приём: "злой следователь — добрый следователь". Злой подследственному угрожает, придирается, всячески показывает, что он ему не верит. Добрый, наоборот, подследственного защищает и всё такое. Но работают они исключительно вместе. С целью получить от него нужные показания и обещания. Потому что говорят они, в общем-то, одно и то же. Злой говорит — "не сделаешь, как мы хотим, тебе будет хуже", а добрый — "сделаешь, как мы хотим, тебе будет лучше". Вот как-то так.
Не знаю, правильно ли Славин мне это объяснил. Но вот система управления Внеземельем в законодательной области у нас примерно так и построена.
Допустим, кто-то во Внеземелье чего-то хочет. Не просто лишних человеко-часов, а изменить правила. По которым функционирует космический объект. Он — ну то есть его руководство — пишет предложение и представляет обоснование. Дальше кто-то от объекта идёт с этим в Мировой Совет. Там он связывается с куратором экватории, к которой объект приписан. Куратор созывает экспертную комиссию, которая даёт первичное заключение. Чтобы оно было отрицательным, нужно очень постараться и принести какую-то совершенно несусветную глупость. Потому что у комиссии права маленькие: проверить правильность оформления документа и его законосообразность. Всё.
А вот дальше документы вместе с заключением поступают на рассмотрение одному из замов куратора, который назначается координирующим заместителем. То есть ответственным по данному вопросу. Реально же на нём лежит работа по согласованию предложения с текущей политикой Земли. И если оно не соответствует общей линии, он его тем или иным образом отклоняет. Инструментарий у него для этого есть. Например, право обращения к сторонним экспертам. Среди которых всегда можно найти такого, который будет против. Или — перепасовать вопрос на уровень выше, а это почти всегда отказ. Или... там много всяких "или". Умеют люди. За тем их и держат.
Комиссия, в свою очередь, работает с заявителем. Подводя его к мысли, что вот это можно, вот это несвоевременно, а вот этого совсем нельзя. В конце концов приходят к какому-то консенсусу. Или не приходят, но тогда это минус членам комиссии. Но если приходят, документ спускают дальше вниз по типовому маршруту согласования. Однако если есть положительная резолюция коорзама, это уже, считай, формальности. Проблемы могут быть только на этапе расширенной социально-экономической экспертизы, и то редко.
Да, я согласен — механизм кривой, неудобный и всё такое. Но он работает! И теперь этот механизм ломают! Злого следователя уберём, оставляем доброго. То есть теперь любой занюханный астероид будет у себя делать что им там вздумается. А на Земле всё это будут подписывать. По крайней мере какое-то время, пока не будут расширены права комиссии. Но в данном конкретном документе об этом ни слова. И как это понимать прикажете?
Это ещё не все сюрпризы. В том же самом документе сказано, что экономическая часть расширенной экспертизы требуется только в том случае, если решения требуют "задействования внешних ресурсов".
Это вообще о чём? Какие внешние ресурсы? Все ресурсы Внеземелья находятся на балансе ведомств. Например, космические корабли — это Космофлот. Научные станции — на балансе институтов и так далее. Человеко-часы выделяются через планирующие органы. Есть, правда, человеко-часы, условно приписанные объектам Внеземелья в качестве резервов. Но это же не их собственность? Или как?
Ох как мне всё это не нравится. Ох почитал бы я обоснование всего этого. Но обоснование вручается только участникам сессии. Ну, будем надеяться, оно убедительное. Потому что если дядя Яша за такой документ проголосует...
Опа, они уже голосуют. Сейчас экран поменьше сделаю, чтобы писать и смотреть.
Так-так. Уже на уровне Президиума разногласия. "Белые" поднимают руки "за". Сам Горби, Вайсман, Завадская. Ляндерс воздерживается! Ничего себе. Он же осторожный. Хотя он представляет ИТКЭ, его можно понять.
Валькенштейн тоже в белом. "За". Хотя для Космофлота такое решение, мягко говоря...
Гангадатта просит время на размышление. Фактически — самоустраняется. Дзугаев не в белом, но "за". Соломенцев воздерживается! Ну, старику терять нечего.
Александров в светлом, он "за". Синоду колеблется, просит время. Макартур всегда голосует как Горби, за этим его и держат.
Остался Бадер. Неужели проголосует "против"? Это будет событие. Кажется, ни разу за последние сто лет...
Нет. Воздерживается. Бунт не состоялся. Всё-таки сломал его Горби. Точнее, протёр через ситечко.
А вот сейчас показывают зал. Ну, тут понятно, лес рук. Чего ж ещё-то.
Ого, а вот и Вандерхузе. Тянет руку, аж трясёт ею. Китель задирается, пузо видно. А ему хоть бы хны. Доволен, что наверх взяли. Хочет, чтоб заметили.
Прям вот хочется на лысину ему плюнуть. Этому дяде Яше.
День 216
Как-то я вчера разволновался на пустом месте. Написал глупость. Стирать, пожалуй, не буду, пусть остаётся. Просто подумать не было времени.
А теперь я вот подумал. И что скажу.
Во-первых, с чего я взял, что Горби принял дурацкий документ? Он кто угодно, но не дурак. Значит, у них там какая-то интрига. Которой я не знаю. А со стороны мало ли что как выглядит. КОМКОН всякая общественность считает организацией вредительской. Не зная о его реальной работе вообще ничего. Фу.
Во-вторых, злиться на себя бессмысленно. Это ж я там сидел. Яков Вандерхузе собственной персоной. И если бы я там оказался, вёл бы себя точно так же. Разве что китель... и то.
И наконец: мне-то что до всего этого? У меня теперь свои дела. Не глобальные, зато мои. Вот ими-то и займусь. Прямо вот сейчас и займусь.
Так, позанимался. Всё вроде пока норм, никто ничего не хватился. Надо про Арканар историю завершать. Вот сколько раз думал — "совсем немного осталось"? А дальше приходилось писать большие простыни на тему того-то и того-то? Ну зато сейчас действительно немного осталось. Вышли, можно сказать, на финишную прямую.
Тридцать один год назад система внешней защиты запрещённой планеты Аврора отдала на Землю отчёт о срабатывании. Космический аппарат искусственного происхождения пытался выйти на орбиту планеты. Осуществлена принудительная посадка. Собственно, всё.
Первые же поступившие изображения аппарата ввели наблюдателей в ступор.
Аппарат оказался стальным шаром наподобие самых древних искусственных спутников. Из него торчали три антенны, генерирующие примитивный радиосигнал. Но самое главное — на его поверхности были написаны арабскими цифрами координаты Земли относительно галактического центра, и надпись "ОТКРЫТЬ" на русском языке.
К сожалению, это чудо инженерного искусства было принудительно посажено — то есть, попросту, сбито. Никаких средств мягкой посадки у него, видимо, не было. Так что шар сгорел в атмосфере.
Отчёт о происшествии приняла станция "Салют-7", в обязанности которой входил контроль за запрещёнными планетами. Станция была космофлотовская, все сотрудники подписывали соответствующие документы. Ситуация была экстраординарная. Так что начстанции, некий Пинетко, принял решение: сотрудникам скорректировать память, а самому лично явиться к высокому начальству с докладом. На данное решение, наверное, повлияло то, что начальство явилось само: ровно через двое суток к "Салюту-7" пришлюзовался "Топиарий" с самим Ёшинори Менакером.
Доложился ли Пинетко Менакеру, осталось неизвестным. Но, скорее всего, да. Иначе Менакер его отпустил бы. Вместо этого Ёшинори решил захватить Пинетко с собой на Землю. Во всяком случае, его распоряжение о прикомандировании осталось в архиве.
"Топиарий" погиб у Второй Ближней, и тут же началась борьба за власть. Космофлот трясло и ломало года полтора, пока не вернули Валькенштейна. КОМКОН в этом принял самое горячее участие, это-то я помню. А вот ситуацию на "Салюте" наши прохлопали. В отличие от Галактической Безопасности, которые оказалась тут как тут.
Левин считал, что среди сотрудников "Салюта" был один или несколько агентов Департамента. Я не то чтобы возражаю, но могло быть и иначе. Дегебешники известны своим техническим уровнем. Могли и просто встроить в аппаратуру какие-нибудь свои штучки. Так или иначе, они решили взять это дело под свой контроль. Как оказалось — правильно.
Хотя, может, они были в курсе? Левин этого не исключает. Могли они иметь контакты с той же Еленой Завадской? А почему нет? У неё были самые разные контакты. Или с тем же Полубояриновым? С этим точно имели, а он мог что-то знать. Хотя бы от Елены Владимировны. Или супруга Званцева, Маюки Малышева. Непростая ведь была женщина, очень непростая. Что она знала о планах мужа? И с кем делилась? Наконец, сам Званцев. Он всю жизнь работал на ДБЗ. Так, может, он и не прекращал? В смысле — работать? Ну, может, не столь формально? Или хотя бы сохранил какие-то связи?
Борис очень хотел проверить все эти версии, особенно последнюю. Но не успел.
День 217
