Мэль ласково огладил подвеску и спрятал её обратно.
— Так что, всё как раз очень понятно, господин Арист. Завтра, — он взглянул на комм. — Нет, уже сегодня, я получу новый статус, и сразу после приёма рвану на Сорос. Как раз будет время подготовить корабль и получить разрешение на вылет. Ну а там буду действовать согласно указаниям.
Арист смотрел в сверкающие глаза Тонга, что больше не выглядели мёртвым стеклом, и сам едва сдерживал нетерпеливую радость.
— Я полечу с Вами, если позволите. Мне бы хотелось увидеть Храм Сердца ещё раз.
— Хорошо, я внесу Вас в список пассажиров. К Арке тоже пойдёте?
Тонг терпеливо помогал Аристу подняться по лестнице, хотя самого буквально рвало на части от промедления. Тонгу хотелось, кричать! Бежать! Мчаться сломя голову в космопорт! Но Аристу нужна была помощь, и Мэль терпел.
— Нет, к Арке, как я подозреваю, Вас пригласили одного. Вам и идти. Но я был бы рад, если бы потом Вы поделились возможной информацией.
— Хорошо. Договорились.
— И ещё. Хозяйка Теней Сороса, госпожа Сайнэ рассказала, что вокруг Храма Сердца увеличился ареал Мёртвых Земель. И какое-то совершенно дикое излучение дзета-частиц. Так что будьте осторожней, капитан. Вам потребуется костюм усиленной защиты.
— Спасибо, господин Арист. Я это учту. Вы будете на приёме Императора сегодня?
— Да, в свите представительниц Конклава Сестёр. Ваш выход из Рода всколыхнул общество Великих, капитан. Там будут все представители от Домов. Многие надеются успеть урвать Ваш первой обязательной десяток лет службы. Или предложить Вам протекторат. Вы уже думали над этим?
— Протекторат — исключено, я не для того выходил из Рода, чтобы вновь быть у сапог Великих. А вот с первой службой не всё так просто. Я бы предпочёл контракт с Императорским Домом, но...
— Но они помогли Вам выйти из Рода Тонг, и тем самым потеряли право вмешаться. Понимаю. У Вас есть предварительные договорённости?
— Нет.
— Рода будут биться за Вас, Исмаэль. Если возникнут трудности, Вы можете заключить контракт с Домом Госпожи. Храмовые договора идут вне категорий, Великие просто не посмеют оспорить такое решение. А Конклав сестёр к Вам очень расположен после всех этих событий с амином, так что условия будут щедрыми, я уверен. Да и госпожа Сайнэ на это намекала.
— Благодарю, господин Арист. Я подумаю.
Информация и в самом деле была полезной, её следовало обдумать. И посоветоваться с Императором, возможно у него уже есть свои планы на счёт его, Мэля, службы. А зная рау, планы есть наверняка.
— Конечно, капитан Тонг. Буду рад увидеть Вас на приёме.
Они раскланялись, и Тонг рванул на первой космической к драгоценной 'Зулиссе'. Если он хотел вылететь сразу после приёма, следовало торопиться.
* * *
— Хрень какая-то, простигосподи. Это ж надо, такого намудрить.
Поникнув аки колокольчик, я грустно рассматривал свои грязные, порезанные ноги и вздыхал. Пророчество оказалось красивым, но толку-то с него?
— Госпожа, а они точно догадаются?
— Догадаются, малыш. В этот раз послание получилось на редкость ясным, так что скоро они будут здесь и всё закончится, наконец-то.
— Угу... скоро. Где Гархар, а где мы? Они дней двенадцать до нас телепаться будут. Я так совсем оголодаю.
Не то чтобы проблемы несанкционированной голодовки меня всерьёз волновали, если честно, ни голода ни жажды особой я не чувствовал, весь был изнутри какой-то замороженный. Но напомнить не мешало. А то вон как Саол ехидно глазищи свои жмурит.
— А если Мэль решит, что я всё же умер и не пойдёт?
— Как он может подумать такое, если сам жив?
— В смысле?
Я даже оторвал взгляд от своих ног, чтобы недоумённо взглянуть на Айюму.
— При Наречении он связал годы своей жизни с твоими. Его очень беспокоил твой блокиратор. Он не хотел тебя терять.
Айюма грустно улыбалась, слегка касаясь меня ладонью. А у меня воздух встал поперёк горла.
— То есть, если я умру, он тоже умрёт?
— В принципе да, но...
— Но?
— Но я смогу снять привязку. И я сниму, если у нас не получится с Ключами.
— Обещай, Госпожа. — Мои пальцы крепко сжали Её ладонь. — Обещай, мне это. Я не хочу, чтобы Мэль умирал вот так, из-за меня.
— Обещаю.
Губы Айюмы ласково коснулись виска, и она вновь прилегла. А я всё пытался переварить то, что услышал. Вполне в духе Исмаэля в общем-то, так что я почти не удивлён. И ведь ни полсловом не намекнул, заразка! При мыслях о Мэле, душу согрело знакомым теплом, и я тоскливо вздохнул. Смогу ли я обнять его ещё? Быть рядом с ним? Не знаю. И как бы меня не трогало до глубины души его решение о разделении жизни, я совсем не хочу утягивать его за собой. Я хочу, чтобы он жил.
Бездумно скользя взглядом по стенам, я слегка подвис. В углах комнаты, скрадывая интерьер, тихо мерцал туман. Странно, вроде раньше, после преобразования покоев, его не было. Или был? Я повернулся к Айюме и уже было открыл рот, спросить, как уловил, легкий отрицательный мах Саола. Оказывается, Айюма то ли тихо дремала, то ли просто отдыхала. А Саол, приложив длинный палец ко всё ещё потрескавшимся губам, вновь мотнул головой. Ну нет так нет. Я понятливо кивнул. И устроившись поудобнее на диване, тоже решил подремать. Всё что могли, мы сделали. Оставалось ждать.
Разбудил меня вздох. Вернее даже не вздох, а стон, но настолько тихий, что я даже спросонья и не понял ничего. Приподняв голову, я оглянулся, но комната тонула в сумраке, так что и стен не было видно, да ещё туман этот. И всё-таки стон был. Откуда-то снизу. Рискуя навернуться, я свесился с дивана и уткнулся прямо в широко распахнутые, полные ослепительной боли алые глаза Саола. Узкий зрачок судорожно сжимался, тихие хрипы рвались с запёкшихся губ... в общем, я обалдел. Что происходит-то?
— Саол? Что с тобой?
Сарут мотнул головой, откидывая прилипшие к влажному лбу волосы, и просипел.
— Тихо, мальчик. Не буди Айю, пусть отдохнёт. Ещё и на неё меня сейчас не хватит.
Я кинул взгляд на Госпожу. Та всё так же тихо лежала, лицо было безмятежно спокойным, дыхание ровным, короче, спит человек. И чего Саол психует?
— По сторонам глянь.
Вот как бы Саолу не было плохо, но его ехидство видимо помрёт последним. Дёрнув плечом, я всё же послушно огляделся. И чем дольше я оглядывался, тем сильнее вставали дыбом волосы на загривке. Покои таяли в дымке тумана. Причём таяли в буквальном смысле. Жемчужно-серые клубы тумана лениво слизывали остатки кровати, балки и росписи на потолке пропали, и вообще он как-то так конкретно опустился, комната сократилась почти на треть.
— Что происходит-то? Саол, что?!
Я с тревогой вглядывался в сарута, кусая губы, чтобы не сбиться на тоскливый скулёж.
— Плохо дело, малыш.
— Совсем?
— Совсем. Пространственная петля идёт вразнос. Потоки корёжит. Мы с Айей — это слишком сильный резонанс для такого нестабильного завихрения. В общем, нет у нас этих двенадцати дней, малыш. Прости.
Я поверил ему. Вот сразу и без всяких там сомнений. Я смотрел в его алые, полные дикой боли глаза, видел, как на скуластом лице вновь открывается едва затянувшаяся рана, медленно набухающая тёмной кровью, и верил. Меня словно сковало льдом, по крайней мере, пока я укладывался обратно на диван, спина казалась абсолютно стеклянной. Прикрыв глаза дрожащей ладонью, я стиснул зубы, но задушенный всхлип всё-таки прорвался сквозь закушенную губу. Внутри всё заходилось в оглушительном крике. И вот я же вроде совсем недавно был готов к такому исходу, но сейчас... Сейчас мне хотелось свернуться клубком и выть. Выть от несправедливости, от тоски, от невозможности хотя бы коснуться Мэля перед... концом.
Надежда корчилась, сгорая в адском пепле отчаяния, и я всё никак не мог успокоиться, не мог смириться, что уже всё. На этот раз действительно всё. Пальцы сами собой потянулись к цепочке, погладили теплый камень, сжали в кулаке. Всё. Я вновь всхлипнул, чувствуя, как из-под век скатились слезинки. А ведь Мэль придёт к Арке. Он упрямый, он дойдёт не смотря ни на что, вот только всё окажется зря. Меня уже не будет.
Я тихо лежал, лишь слегка вздрагивая и глядя на туманную стену уже сухими глазами. Что толку оттягивать. Саол хрипло дышал где-то там внизу, и, огладив фигурные бока камня ещё раз, я решительно поднялся на диване.
— Саол? Мне разбудить Госпожу, или просто положить кулон Ей в руку?
Тот приоткрыл глаза, и даже нашёл в себе силы улыбнуться. Слегка. Я мужественно не смотрел на его тело, где вновь начали обозначаться раны. Если так пойдёт дело, скоро он опять будет похож на жертву барбекю.
— Если решился, то буди. Времени не так уж много осталось. Силы катастрофически тают.
— Госпожа?
— Я не сплю, Алис.
Госпожа действительно не спала. Чуть повозившись, Она устало привалилась к спинке дивана, а я всё не мог отвести взгляда от её подрагивающих рук. Довели себя до такого и кто? Два Бога, у которых под присмотром миры... И всё для того чтобы глупая человечка могла вернуться к любимому. По крайней мере, могла попытаться...
— Мне жаль, Алис. Мне бесконечно жаль, что так получилось.
— Пообещай мне, — голос дрогнул, но я всё же продолжил. — Обещай, что присмотришь за ними, Госпожа. Не только за Мэлем, но и за Сали, за Ривом, за Уго с Ниро, за Нари... Обещай мне.
Айюма обняла меня за плечи, и я уткнулся в Её плечо, усиленно моргая и давя в себе всхлипы.
— Я обещаю.
— И снимешь с него привязку.
— Да. Обещаю.
— Айю, у них есть привязка?
Саол умудрился вновь усесться, привалившись к дивану, и сейчас со странным выражением смотрел на Госпожу.
— Ну... да. При Наречении...
— У них есть кровная связь, и ты до сих пор молчала?!
— Я не понимаю...
— Айю, ведь можно провести Тонга по Тропе, от Туманного Озера на Гархаре до Озера здесь в Храме, это минуты пути!
— Саол... Исмаэль близок к одарённым, но он не увидит Тропы.
— Он связан с Алисом, малыш мог бы показать ему путь.
— Алис не может больше подключаться к каналам Силы. Они сгорели, ты же помнишь.
— Это да, но... Подожди... Что-то такое крутится в голове.
Саол тёр лоб, щурился и явно не мог уловить идею. Я так вообще впал в ступор. Можно пройти Тропой? Вот прямо с одной планеты на другую? Так просто? Ну не то что бы совсем просто, надо быть одарённым, чтобы увидеть Тропу, мне так теперь это уже не светит, но...
Тут я замер, как кролик в ночном свете фар. Невероятная идея билась набатом в голове, и я, ещё раз все обдумав, потряс сарута за плечо.
— Что?
— Саол, ты же Бог?
Тот хлопнул ресницами и осторожно покосился на Айюму.
— Ну как бы я полагал, что это не новость.
Я нетерпеливо замахал руками. Возродившаяся надежда билась внутри пойманной птицей, и я дико боялся, что если моя идея окажется ошибочной... Не давая себе время для паники, я вцепился в сарута.
— Саол, ты же имеешь власть над своими творениями. Да?
— Ну... да, но сейчас я немного не в форме и вообще... Здесь я ограничен в пространстве.
— Но если твоё творение здесь, то ты ведь сможешь вернуть ему жизнь? Сможешь?
В глазах Саола медленно разгоралось понимание, и я обернулся к Айюме.
— Саол вернёт мне Мыша, с его помощью я смогу вновь встать на Тропу и провести за собой Мэля. Да?!
Я собирался выпросить жизнь Мышу после того, как мы бы выбрались отсюда. Всё это время втихаря я искал зацепки, чтобы Саол не смог отказать. И вот нутром чую, сарут об этом знал и собирался в хорошую потрепать мне нервы. Но сейчас было не до игр. Я не сводил взгляда с Саола, а тот всё медлил... медлил... Сука! Тут он ухмыльнулся.
— Я смогу. И даже ничего не спрошу взамен. Это будет моя тебе благодарность...
— За Эллиу? Не стоит, я там как раз меньше всего сделал. Если бы не Мыша, да не твои подсказки, ничего бы не получилось. — Саол дёрнул бровью, и я тоже хмыкнул. — Ты думал я тебя не узнаю? Ты слишком характерно ощущаешься. И шипишь тоже характерно.
Саол на мгновение прикрыл глаза, и требовательно вытянул руку.
— Дай ладонь. Но учти, процедура малоприятная.
— Блин, да хоть когда-то это было? В вашем мире всё через кровь и нервы решается.
— Малыш, это не только у нас, поверь.
Саол погладил мою ладонь, слегка прочертил когтем, и я поёжился. Сарут хмыкнул и уже собрался кусать, как я вспомнил:
— Подожди. Мне же блокиратор нужен. Я же не смогу с Мышей иначе.
— Зачем тебе блокиратор? У тебя полноценное зерно, пусть и слабенькое. Зато оно прекрасно смогло подстроиться под твою дикую психоматрицу с её неустойчивыми каналами, так зачем тебе ограничитель?
— Ну... Раньше-то был.
— Он и раньше был нужен только вначале. А потом вспомни, он и не работал. Твой Мыш его разрушил.
Я задумчиво моргал, и в памяти почему-то всплывал тот ржавый опрокинутый ящик, рядом с которым так ехидно топорщил усы маленький пушистик. Значит, он уже не работал тогда? Мыша его разрушил?
Тут я в буквальном смысле взвыл, вернее заорал. Пользуясь моим отъехавшим состоянием, Саол со всей радости запустил клыки в мою бедную ладонь. Орал я громко и с полной самоотдачей. И даже получив свою руку обратно, я не сразу смог заткнуться, но это уже в силу инерции. Я баюкал руку, гневно фырча, Саол слегка потряхивал головой, и шипел явно что-то матерное, а Айюма хохотала. Вот так вот, откинув голову, в полном нашем бардаке, заливисто смеялась. И я, наплевав на свои нервы и раны, почему-то присоединился к Ней. Мне впервые за долгое время было легко и радостно. Скоро наш смешливый дуэт превратился в трио, и вот так мы и сидели вместе. В тумане и боли. Смеясь.
А потом я его почувствовал. Своего Мышу, своего маленького пушистика, который так часто спасал меня, который всегда был для меня не симбионтом, ключом к способностям, а самым настоящим, самым верным другом. Я слышал радостное тарахтенье его маленького сердечка, чувствовал, как он прижимается к шее пушистым тёплым бочком, как маленькие коготки царапают моё плечо, и плакал. И плевать я хотел, что Мыша лишь маленький фиолетовый камушек в моей голове, я чувствовал его всем сердцем. Я был счастлив.
— Мда, занятная вы пара, как я погляжу.
— Саол, вот сейчас даже твоё ехидство меня не трогает.
— Ужасно обидно.
Я был счастлив. И это счастье буквально выплёскивалось из меня во все стороны.
— Спасибо тебе. Спасибо, Саол.
Неожиданно даже для себя, я рванулся к саруту и осторожно, чтобы не потревожить раны, обнял его за шею.
— Спасибо.
— Ну-ну.
Саол растерянно похлопал меня по плечу и аккуратно отцепил от своей шеи.
— Ты давай завязывай фонтанировать энергией, спасибо конечно, но тебе и самому потребуется немало. Давай, прыгай в транс и ищи своего Мэля. Времени действительно осталось немного.
Всё ещё хлюпая носом, я уселся на диване, сложил руки на коленях и радостно улыбнулся им обоим:
— А я не умею!
Саол схватился за сердце, ну или что-там у него слева?
— Твою ж маму! Ребёнок, как ты до своих лет дожил таким живчиком?!
