— Не представляю, на что можно тратить Такие огромные деньги! — удивился мужчина, — вы что, перестраиваете весь Даймлер с нуля?
— Даймлера больше нет, поймите это, — упорно сказал Хьярти, — Абстерго. Германия получит свою налоговую долю от моих предприятий, размещённых на её территории. Да, мы не собираемся проводить массовых увольнений или сокращений, просто перепрофилируем имеющуюся промышленность под новые технологии. Я позвал вас, что бы обсудить кое-что более важное, чем покупка какого-то там концерна, за цену, впятеро меньшую, чем стоимость постройки центрального офиса Абстерго.
— Да, по поводу маглева, — не сдавался мужчина, — какова цена того, что вы протянули в Германии?
— Он бесценен. Я не собираюсь, по крайней мере, в ближайшее время, делиться технологией. Герр канцлер, давайте перейдём к делу. Попробуйте этот замечательный эклер и слушайте меня внимательно, — Хьярти отмахнулся от вопросов мужчины как от совершенно незначительных, — что вы знаете про солнечную систему?
— Солнечную систему? — мужчина выгнул бровь, — не так много, как учёные, конечно, но...
— Скажите, вы можете создать валюту, стопроцентно обеспеченную ценным и очень нужным ресурсом?
— Ресурса не хватит, — ухмыльнулся канцлер, — даже наши запасы золота — жалкие крохи на фоне количества валюты. Особенно безналичной.
— Вот и я о том же, — кивнул Хьярти, — количество ресурсов на планете ограничено масштабами планеты. Оно и понятно — ведь конечная стоимость товаров и услуг намного больше стоимости ресурсов, которые преобразуются в эти товары и услуги. То есть мы не имеем возможности выйти за рамки ограничений. Некоторые страны, вроде США и в особенности — ФРС, используют свою военную и экономическую силу, что бы навязать свою валюту как единственную резервную.
— Так уж сложилось.
— Я бы не был так уверен. Я предлагаю вам создать валюту.
— Вам не кажется, что в мире и без того достаточно валют? — канцлер усмехнулся.
— В мире нет ни одной полностью обеспеченной валюты. А необеспеченная валюта — как ставка в казино, может обесцениться в одно мгновение. Это даже не деньги, а долговые обязательства. Я же предлагаю создать Единую Резервную Валюту, стопроцентно обеспеченную ценными металлами. Золото, Серебро, Платина, Осмий, Иттрий, Гафний, Вибраниум. Именно использование этих металлов и позволяет нам создавать все те технические чудеса, которые составляют основу мировой экономики.
— Это нереально, — хмыкнул канцлер, — где вы возьмёте столько металла?
— А вы ещё не поняли? — искренне удивился Хьярти, — в космосе. В космосе я смогу добыть все эти металлы. В солнечной системе есть астероиды, состоящие из железа, астероиды с высоким содержанием золота и платины, а так же иных ценных и редких металлов. Это триллионы, сотни триллионов евро. Это ценность внеземного масштаба. Именно благодаря добыче металлов за пределами земли я смогу создать Единую Резервную Валюту. Причём количество этой ценности зависит больше от интенсивности добычи, чем от запасов. Именно благодаря им я смогу оставить необеспеченные, надутые ценными бумагами, валюты, в прошлом.
Хьярти наклонился над столом, глядя в глаза канцлеру: — С падением золотого стандарта мир сотрясали финансовые кризисы, поскольку так называемая федеральная резервная система США, а если быть точным — ряд банкиров, навязали всем доллар и заставили покупать свою валюту. Несогласные быстро становились "врагами демократии". Однако, их власть строилась на возможности эмитировать доллар, сколько угодно эмитировать доллар. Наблюдается отток реальной ценности в США, тогда как обратно — идут ценные бумаги и доллары, то есть резаная зелёная бумага. Не обеспечиваемая уже ничем. И в руках банкиров — абсолютная власть. Однако, мир меняется. Мир уже изменился. Я не верю в сказку про исключительность Америки, в которую уверовали и сами американцы, и в особенности — банкиры ФРС. Я считаю, что они уже сто лет, провернув хитрую многоходовую финансовую махинацию, обкрадывают всю планету, оттягивая у всех реальную ценность и расплачиваясь зелёными фантиками, убедив всех в их ценности. Как вы уже поняли, мир изменится ещё больше. Американские банкиры, провернувшие такую схему, уже обречены. Вопрос лишь в том, — глаза Хьярти угрожающе блеснули, — настоящая валюта — сделает мир честнее. И перекроет кислород тем, чьи экономики и валюты искусственно раздуты. Наименее от такого пострадают Китай, Россия и Германия.
— Это... — канцлер не находил слов, — это что-то такое, что...
— Это революция, — подсказал Хьярти, — это крах всей мировой финансовой системы. Это переход от лжесистемы к Нормальной Финансовой Системе, от которой когда-то отказались, потому что на планете просто мало золота.
— Я понимаю, в целом то, это просто так... неожиданно. Вы хоть понимаете, какого масштаба будут изменения?
— Я с самого начала говорил, что создал Абстерго для того, что бы изменить жизнь на всей планете. Что бы сделать её лучше. Один из самых тёмных эпизодов жизни людей на земле — что кучка алчных до власти, погрязших в сказке о собственной исключительности, банкиров, убедили всех, что резаная зелёная бумага — настоящая ценность. Я попрошу вас только о двух вещах. Не распространяться об этом и присоединиться ко мне в вопросе этой революции.
— А если я не соглашусь? — хитро улыбнулся канцлер.
— Что ж, — Хьярти пожал плечами, — после того, как доллар обесценится, настанет очередь евро. Как валюты попросту не обеспеченной. Недавно директору концерна Даймлер позвонил мистер Морган из США и потребовал разорвать контракт с Абстерго. Результат... вы знаете. Теперь они все — Абстерго. Если вся Германия хочет повторить опыт мистера Рейнсена и тоже стать частью Абстерго... что ж, я не против. Деньги, поверьте, я найду. Вы вправе выбрать свою сторону в этой игре — ФРС США или Абстерго.
— А остальные?
-Из трёх главных полисов силы — Китай, Европа, Россия, остались только вы. Да и то не полностью, Франция уже в деле.
78. Серые мышки
— Распишитесь здесь, пожалуйста, — попросил Скай молодой курьер в фирменной кепочке. Девушка взяла ручку и пробежала глазами по договору. Благодаря импланту Берси мгновенно проанализировал текст и выдал ей смысл всего написанного. Абсолютно обычный документ о передаче груза. Девушка поставила свою роспись и получила из фургончика FedEx большой металлический контейнер. Курьер едва смог подтянуть его к краю кузова, но Скай без труда подхватила груз и, улыбнувшись почувствовавшему себя полным ничтожеством курьеру, захлопнула дверцу.
* * *
Фил Колсон работал в ЩИТе уже много лет. Со временем ему позволили собрать свою команду оперативников — это полтора десятка человек. Располагались они в старом подвальном помещении в одном из старых домов Нью-Йорка. Конечно же, после проржавелой металлической двери, у которой дежурил обычно провинившийся оперативник, была дверь побольше, а за ней — вполне уютный штаб. Девушка зашла в большое помещение и огляделась. Дверь и прихожая были чуть выше основного помещения, поэтому отсюда открывался неплохой вид. На диване сидел их научный консультант и по совместительству — огромный фанат компьютерных игр, Грегори, сидел он перед большим телевизором и рубился в иксбокс. В дальнем углу помещения были столы двух аналитиков — Винсент и Мари. Винсент — англичанин — в свитерочке, брюках, рыжеватый, худощавый, с интеллигентным лицом. В шестидесятых его внешность бы оценили... Мари же — более похожа на типичную студентку. Не маленькая девочка, но и не взрослая женщина, немного рассеянная, всегда и на всё имеющая свою нотацию. Скай спустилась вниз и подошла к крупному рабочему столу, обычно используемому по делу. Как сотрудница Иджис она имела доступ к неограниченным закупкам товаров Абстерго, оплачивала всё компания. Несмотря на то, что в ЩИТе был средний такой оклад, Скай не жаловалась благодаря помощи Абстерго.
Помощь эта была внушительной — в Нью-Йорке это шесть магазинов с электроникой, автосалон, представительство по продаже крупной техники — вплоть до вертолётов, а так же сеть кофеен и кафетериев. Абстерго имело различную продовольственную сеть и держало как недорогие забегаловки, в которых предпочитал есть простой рабочий народ, преимущественно чёрные, так и фешенебельные рестораны. Сегодня её первая зарплата, поэтому Скай заказала из Абстерго самое ценное, причём, всё, что хотела. Могла бы и сама заплатить, оклад агента в Иджис был нескромным и за последнее время у неё скопилось достаточно много денег на счетах.
Скай прошла мимо Грегори, покачивая бёдрами и попкой в обтягивающих джинсах, но тот только отмахнулся. Задрот, причём — неисправимый. Хоть и хороший оперативник, но всё равно — задрот. Девушка недовольно положила сорокакилограммовый стальной ящик на стол и отщёлкнула держатели.
— Что там у тебя? — к Скай подошёл Винсент, — что-то интересное?
— Просто покупки доставили.
Скай под любопытным взглядом англичанина открыла крышку и достала коробки.
— Матерь божья, это же ноутбук из Абстерго. Новая модель с голосовым управлением, скоростным модулем спутникового интернета и четырьмя вычислительными ядрами! — Винсент мелко подрагивал, глядя влюблёнными глазами на коробку в руках Скай. Ещё немного и пустил бы слюнки.
— А ещё трёхмерным голографическим экраном, двухмерным проектором, системой, проецирующей информацию прямо на сетчатку глаза, памятью в шестьсот гигатрайт и оперативкой в шестнадцать гигатрайт, — Скай влюблёнными глазами осмотрела ноутбук.
Идеально чёрный корпус из дюрапласта, стильные клавиши, отсутствие каких-либо мешающих взгляду элементов... компьютер был серьёзен, стилен и идеален. Ну и цена в полтораста тысяч долларов — это не шутки, однако, за такую мощь и комплектацию это было мало.
Со времени появления компьютеров они стали обыденным, бытовым прибором. Производители, ранее соревновавшиеся за состоятельного покупателя и практическое применение, фактически прекратили развивать тему деловых компьютеров, значительно превосходящих бытовые в цене и функциональности. Даже суперкомпьютеры — и те делались на обычных бытовых процессорах. Дальше макбука зрение состоятельного покупателя не видело ничего достойного, но вот, разбив эту иллюзию, на рынке появились Абстергобуки. Дорогие до ужаса, с функционалом, который значительно превосходит всех конкурентов. Конечно же, на рынке их ждал успех, так как те, кто могут себе позволить полсотни макинтошей, предпочитали взять один абстергобук, но мощный. И даже если он будет устаревать, бытовые компьютеры с ним поравняются нескоро.
Вычислительные ядра — были коронной фишкой абстергобуков. Процессор не нагревался в процессе работы, скорость передачи данных по шине была огромной, поэтому центральный процессор не занимался вычислительными задачами. Он был только служебным модулем, занимающимся сопряжением всех программ, брал на себя нагрузку только от ОС и примитивных операций, а любое приложение, которое было запущено, работало с вычислительными ядрами. Это гораздо более мощные процессоры — производительность из зашкаливала за терафлопсовую отметку. Для бытового компьютера, более того, переносного компьютера, это было феноменально много. Производительность позволяла за секунды смоделировать сложнейшую операцию — например, полёт пули или аэродинамику сложного объекта. Или проанализировать работу программы. Что уж говорить про работу с базами данных. То, на что у обычного компьютера ушло бы несколько часов, Абстергобук делал за секунды. При этом шесть вычислительных ядер могли работать как над разными задачами, так и над одной. Шесть терафлопс — это внушительная вычислительная мощность.
Очки, которые упомянула Скай, в комплект не входили — обычно они проецируют на сетчатки глаз пользователя изображение с помощью маломощных лазеров, создавая таким образом полноценные трёхмерные объекты. Только в отличии от объектов-голограмм эти объекты не требовали специального аэрозоля для проекции, отображались полноценно. Мощность вычислителя была достаточна для автоматической перерисовки части изображения на сетчатке и создания таким образом дополнительной реальности. Скажем, очки могли просканировать документ, на который смотрит пользователь и перевести его, повесив текст перевода перед пользователем. Или служить иным образом как посредник между реальным и виртуальным миром, к примеру — выводить интерфейс к привычным вещам, имеющим встроенные компьютеры и объединённые в сеть. При взгляде на холодильник вычислитель выведет список продуктов, при взгляде на телевизор — повесит перед пользователем интерфейс пульта управления, таким образом, что управлять телевизором можно будет одним жестом.
Несмотря на стоимость системы — два с половиной миллиона евро, у неё быстро нашлись алчущие трёхмерного пользователи.
Скай в этом не нуждалась, внутри неё был имплант, подключенный сразу к трём искинам феноменальной мощности, знающими всё, имплант, который передаёт даже не изображение, а сразу мысли. Намного совершеннее какого-то там компьютера...
Винсент осмотрел абстергобук грустным взглядом и поспешил скрыться за работой.
* * *
Отто.
* * *
Молодой инженер из Штутгарта, Отто, стоял перед рядом автомобилей. Рядом с ним стояли другие инженеры.
— Ну и зачем нас сюда привели? — спросил он, оглянувшись.
— Понятия не имею, — ответил с небольшой задержкой Стрельников, инженер из ЦЭМа. Понятное дело, общаться на немецком он не мог, поэтому пользовался переводчиком — гарнитура и компьютер-анализатор на поясе. Аналогичные были у всех.
Инженеры выглядели совсем не так, как их обычно себе представляют. Не худощавые интеллигентные юноши с горящим взором, и не многомудрые мужчины, смотрящие на какую-нибудь железку профессиональным взглядом. Отто был самым обычным из этой сумасшедшей компании. Василий, директор направления перспективного гражданского транспорта — сорокадвухлетний мужчина, который сбегал на работу от семьи. Он носил перчатки без пальцев из мягкой белой кожи, гавайскую рубашку, тёмные очки интерфейса, которые были предметом зависти у всего отдела, так как стоили слишком дорого, даже по их меркам, при этом глаза инженера были живыми, как у подростка — взгляд всем интересующегося парня. Рядом с ним стоял совсем уж сюрреалист — худощавый высокий парень, одетый в светло-голубую футболку, с экстравагантной причёской — длинные волосы были собраны назад и при помощи японской мужской заколки кенсейкан спадали назад, как грива. Необычней всего было то, что ровная грива волос была разделена на полосы цвета радуги. Впервые увидевшие его немцы были шокированы. А особенно — учитывая, что этот молодой человек занимал пост директора подразделения экспериментального военного наземного транспорта. Менталитет у человека менталитетом, однако, чем сытнее жизнь, тем человек спокойнее относится к окружающим. Спокойнее и не агрессивнее. Поэтому с точки зрения обычных российских граждан Екатеринбург был вообще другой вселенной, в которой живут другие люди. Оно было по большей части правильно, сытая и довольная жизнь Ёбуржцев не способствовала к проявлению агрессии или неприятия тех, кто выделялся из толпы. Никто не показывал пальцем на инженеров ЦЭМа, да и в целом — многие люди в городе были намного спокойнее, доброжелательнее и вели себя иначе, нежели, скажем, в Москве. Не говоря уж про остальные города России.
