-Ты моя маленькая зелёненькая прелесть. Я ещё никогда не видела более забавного глюка, чем ты.
-Глюка? -Лиша вопросительно подняла мордочку.
-Ну-у, да. Ты ведь мой глюк.
-А что такое глюк?
-Глюк — это такое жаргонное выражение. Сокращение от слова "галлюцинация", -объяснила Ольга.
-А-а. Я поняла. Но на мой взгляд "галлюцинация" — звучит красивее.
-Зато "глюк" — прикольней. И произносится быстрее.
-Надо запомнить... А почему ты решила, что я — глюк? Неужели я так похожа на галлюцинацию?
-Если честно — да. Можешь хоть как меня убеждать, но я пока ещё не разучилась отличать реальное от нереального. Ну не бывает разумных говорящих ящерок! Они бывают в сказках, но не в реальной жизни! Как хочешь меня уверяй.
-А ты никогда не задумывалась о том, почему ящерки не разговаривают? Может быть, им нечего сказать людям?
-Честно говоря, я об этом не задумывалась.
-А ты подумай. Всё что вам нужно от нас, это поскорее поймать, и схватить за хвостик. А нам это не нравится.
-Ты права. Людям нет дела до того, что чувствуют ящерки. Но ты же не простая ящерка.
-А какая же?
-Иллюзорная. Сказочная. Ты всего лишь моя галлюцинация. Уверена, что кроме меня, тебя никто не увидит.
-Конечно. Потому что я спрячусь.
-Да нет. Для остальных ты — невидимка. Ты мой глюк. Для наркоманов это в порядке вещей. Поэтому я и не удивляюсь.
-Почему для наркоманов?
-Потому, что в основном они ловят глюки. Дело в том, что эти странные таблетки, "Иллюзиум", превратили меня в наркоманку. И теперь я сижу в каюте, брошенная всеми, погружённая в унылые раздумья и, как бы между прочим, болтаю с говорящей ящерицей, которая когда-то была брошкой.
Лиша рассмеялась:
-Хи-хи-хи, а ты смешная, Оля! Причём тут "Иллюзиум"? Он ведь не опасней обычной аскорбинки. Иллюзии проецируются непосредственно из твоего сознания. А "Иллюзиум" — только открывает тебе дверь. Неужели Женя не говорил тебе этого?
-Говорил...
-Создавать иллюзии, проникать в альтернативные миры, видеть то, что скрыто для остальных — ты можешь и безо всякого "Иллюзиума". Но твой разум пока ещё не достаточно натренирован для этого. Самостоятельно он не может преодолевать сумеречный предел. Поэтому, пока без таблеток не обойтись. А ты их чуть не выбросила, глупенькая. Хорошо, что я тебя вовремя образумила.
-Так это была ты?
-Конечно я. Выбросить "Иллюзиум" — было плохой идеей. Но я в тебе не ошиблась. Смелость и тяга к познаниям — восторжествовали. Ты не побоялась пойти на риск, чтобы исправить допущенную ошибку. И я очень этому рада. Хотя, признаться честно, мне тогда тоже пришлось немало пережить. Я ведь едва не выпала у тебя из кармашка, пока ты свисала с борта, вытаскивая таблетки.
-Я и сама тогда чуть не свалилась. Жутко вспоминать.
-Но ты ведь справилась.
-Да. Но признаюсь честно, мне было очень страшно. Хотя, не так страшно, как прошлой ночью, когда я впервые увидела Хо, -по всему телу Ольги пробежала дрожь.
Лиша почувствовала это.
-Ты видела его глаза?! -пронзительно пискнула она.
-Нет. Не видела.
-Уф-ф, слава Создателю. Тебе повезло. Надеюсь, что ты уже в курсе того, чем чреват прямой зрительный контакт с Хо?
-Я так и не могу до конца понять этой загадки. Почему нельзя видеть его глаза? Его взгляд как у Медузы Горгоны, превращает человека в камень?
-Хуже. Сильнейшее гипнотическое влияние, позволяющее Хо проникнуть в твой разум и заполонить его. Чем дольше смотришь — тем больше подчиняешься. Необходимы длительные тренировки, или чрезвычайно сильная воля, чтобы выдержать его взгляд. Неподготовленный человек, как правило, сдаётся ему без боя.
-Чем больше я узнаю об этом существе — тем ужаснее и непобедимее оно мне кажется.
-Не бойся Хо. Я ведь не случайно здесь, -Лиша подмигнула Ольге. -Не забывай, моя обязанность — защищать тебя.
-Интересно. И как же ты сможешь меня защитить? Ты же всего лишь маленькая ящерка.
-Хоть ты всего лишь маленькая ящерка, но я смогу тебя защитить.
Оля так и не поняла смысла этих слов. Она вопросительно посмотрела на Лишу, но та оставалась серьёзной. Посидев немного на её ладошке, ящерка спрыгнула на кровать и, обернувшись, произнесла:
-Мы так и будем сидеть весь день? Скучно. Давай чем-нибудь займёмся? Придумаем что-нибудь.
-Я даже не знаю, что предложить, -с улыбкой пожала плечами Ольга. -Ещё не успела в себя прийти.
-Приходи в себя быстрее! -нетерпеливо подпрыгнула Лиша. -Нас ждут великие дела!
Бойтесь своих любимых... В своих руках они держат ваши трепещущие сердца, которые могут в любую минуту выпасть и разбиться вдребезги.
Перепуганный состоянием Ольги, Сергей сразу же побежал в каюту Осипова. Там он застал капитана, который спал, опустив голову на стол. Под его ногами валялся упавший журнал.
-Ген, -осторожно обратился к нему пришедший. -Похоже, что ваши опасения подтверждаются. Ольга действительно ведёт себя странно. Боюсь, что она на самом деле... Ген!
Но его слова не смогли разбудить крепко спящего Гену. Не долго думая, Серёжка принялся его тормошить. Задача оказалась непростой. Капитан упорно отказывался просыпаться. Он что-то мычал, бубнил и, в конце концов, вообще упал на кровать, демонстративно игнорируя все усилия Сергея. Проще сказать, капитан лыка не вязал. Он был мертвецки пьян. От него разило сивухой за версту.
-Эх, Генка-Генка, -покачал головой Сергей. -Ну зачем же ты столько выпил?! У нас неотложных дел запланировано выше головы, а ты...
Осипов не слышал его упрёков. Он уже похрапывал. Но упрямый Сергей сдаваться не собирался. Поднатужившись, он стащил пьяного Генку с кровати, и поволок его в душевую кабину. Осипов попытался невнятно протестовать, беспомощно размахивая руками, но сильный Серёжка не обращал внимания на его сопротивление.
-Сейчас я тебя живо в чувства приведу! -приговаривал он.
-Н-ненадо, -упирался Гена. -Н-нуч-чё-ты?
Сергей втащил его в душевую кабину и, усадив на пол, включил душ. Мутные струи холодной воды потекли сверху, падая на взъерошенную голову капитана. Тот заворчал, стряхивая воду с волос. В этот момент, в каюте появились Бекас и Лида. Они с удивлением заглянули в кабину, разглядывая своих промокших друзей, принимающих холодный душ прямо в одежде.
-Вы чего? -сонно спросил Бекас.
-Да вот, пытаюсь протрезвить "павшего" товарища, -обернулся всклокоченный Сергей.
-А-а, -понимающе кивнул Ваня.
В этот момент Осипова стало тошнить, и Серёжка, тут же подхватив его подмышки, подтащил капитана к унитазу, благо тот находился совсем рядом.
-Ещё бы, столько выпить натощак, и без закуски, -сочувствующим тоном произнесла Лидия.
-Как я его понимаю, -Бекас облокотился на дверной косяк.
-Принесите кто-нибудь соды, -попросил мокрый Сергей. -Нужно ему желудок прочистить. Если этого не сделать, то мы с ним до вечера провозимся. А мне совсем не хочется проводить здесь ещё одну ночь!
-Сейчас, -Лида тут же отправилась на камбуз за пищевой содой.
-Угораздило же его.
Вода из душа текла всё слабее и слабее, видимо заканчиваясь. Она была с каким-то запахом и маслянистой на ощупь. Тем не менее, её прохлада понемногу начинала действовать на состояние капитана. Его взгляд просветлел, язык перестал заплетаться. Вскоре вернулась Лида с пачкой соды и бутылкой питьевой воды. Подрагивающими руками всыпав соду в бутыль, Сергей побултыхал её, после чего сунул под нос капитану:
-На, пей!
-Э-э-то... Что-о это? -мучительно сморщившись, принюхался тот.
-Я тебе сказал — пей! Ты должен это выпить! Залпом! До дна!
-Заче-ем?
-Хорош препираться, кэп! Сказано тебе — пей! -прикрикнул на него Бекас.
Приложив горлышко бутылки к губам, Осипов начал неторопливо втягивать в себя тёплую, неприятную на вкус жидкость. Пару раз он фыркал и откашливался, пытаясь отстраниться от бутылки, но безжалостный Сергей всякий раз ловил роняемую бутыль, и запихивал её в рот захлёбывающегося Генки. Выпив половину мерзкого снадобья, Геннадий не выдержал. Его организм пронзили сильные спазмы, по пищеводу пробежалась удушающая волна, заставившая несчастного изогнуться, заходясь кашлем. Сергей тут же направил его голову в сторону унитаза, и пока из желудка капитана плотным рукавом выходила отрава, строго проговаривал:
-Голову выше держи! Не опускай голову! Пойдёт через нос — захлебнёшься нахрен!
-Бедняга, -Иван отошёл в сторону.
-Ничё-о-о, -протянул Сергей. -Сам виноват. Сейчас помучается немного, зато быстрее в себя придёт. Он нам нужен трезвым.
-Ладно, ты пока откачивай его, а я схожу кое-куда, -сообщил Бекас, и на всякий случай осведомился. — Тебе ведь моя помощь не нужна?
-Да нет. Иди. Я справлюсь. Только слишком долго не гуляй. Когда я оживлю этого "алконавта", мы тут же займёмся починкой крана.
-Хорошо. Сколько тебе потребуется на то, чтобы полностью привести его в божеский вид?
-Думаю, что за час управлюсь.
-Ты уверен? -с сомнением в голосе спросил Бекас, окидывая взглядом невменяемого капитана.
-Хех! А-то! И не таких экземпляров приходилось откачивать.
-Ну ладно, -Иван отправился к выходу.
-Ты куда? -окликнула его Лида.
-Идём со мной.
Они вышли в коридор и остановились.
-Куда ты хочешь идти? -повторила девушка.
-Мне не даёт покоя эта компьютерная сеть. Я хочу ещё разок всё там осмотреть. Всё равно нам больше нечем заняться.
-Не понимаю, что ты рассчитываешь там найти?
-Пока не знаю. У меня только предчувствия. Одни лишь предчувствия. Но очень острые!
Они прошли по коридору до конца, и вышли в центральный зал с винтовой лестницей. Бекас почувствовал, как что-то колючее попало ему в башмак, и остановился, чтобы вытряхнуть раздражающий предмет. Балансируя на одной ноге, он подогнул вторую и, сняв кроссовок, принялся вытряхивать попавший в него мусор. Тем временем Лида успела уйти вперёд. Обувшись, Иван поднял голову, и тут же заметил странное движение под потолком. Присмотревшись, он с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть. Камера слежения, висевшая в углу, медленно поворачивалась вслед за движущейся Лидой. При этом красненький огонёк под её круглым объективом совсем не горел. Но она работала! Она наблюдала за ними!
-Лид! -окликнул подругу Бекас, судорожно обувая кроссовок. -Остановись.
Та послушно подчинилась и, в недоумении, обернулась к нему.
-Что?
-Тсс! -шикнул на неё Иван, крадущимися шагами подбираясь к видеокамере. -Стой спокойно. И главное — не смотри наверх.
-Почему? -удивилась девушка, и тут же сделала всё наоборот — бросила взгляд на камеру.
-Не смотри! -прикрикнул на неё Бекас, и полушёпотом добавил. -Я же сказал...
Остановившись прямо под камерой, он недвусмысленно потыкал пальцем вверх:
-Она работает, сечёшь?
-Камера?
-Тссс! Не шуми. Не исключено, что тут и микрофоны встроены. Иди сюда. Сделай вид, как будто бы ничего не подозреваешь. В этом углу нас не будет видно.
Лида, не дыша, проскользнула к нему, остановившись рядом, в уголке, и опасливо покосилась на видеокамеру, висевшую над их головами.
-Что будем делать? Может сломаем её? -шёпотом спросила она.
-Зачем? Откуда у тебя такие вандальские наклонности? Подумай только, чего мы добьёмся, сломав видеокамеру?
-За нами не смогут следить.
-Так-то оно так. Но мы ведь даже не знаем, кто за нами следит? Что они предпримут, поняв, что мы узнали об их слежке? А вдруг они ответят агрессией на агрессию? Не-ет, колошматить видеокамеры на корабле пока не будем. Пусть себе смотрят за нами. Всё равно скоро мы отчалим отсюда.
-Скорее бы, -Лида опять поглядела на камеру. -Хм. Она как будто бы выключена. А разве у неё не должна гореть красная лампочка?
-Должна. Вот только камеру замаскировали под выключенную. Неужели ты до сих пор не поняла?
-Да поняла я. Что делать-то будем?
-Главное — не пялиться в объективы, и делать вид, что на слежку нам наплевать.
-Кто может за нами следить?
-Откуда же я знаю? Идём, я хочу ещё разок взглянуть на тот компьютер. Что-то мне подсказывает, что отгадка кроется именно в нём, -Бекас отошёл от стены и, стараясь двигаться как можно непринуждённее, направился к дверям.
Осторожно оглядываясь по сторонам, Лида потрусила за ним.
Трудно жить в этом мире, чувствуя, что ты в нём приходишься ни к месту. Трудно, потому, что смысл этой жизни вообще принципиально непонятен, и лишён какой-либо значимости. Всё, что остаётся — это верить в будущее, храня крупицу надежды на то, что когда-нибудь всё изменится к лучшему. Приходится жить этой надеждой, потому что это лучше, чем смирение с фактом бессмысленности нашего бытия. Жить и надеяться, что те, кого ты любишь и ждёшь, когда-нибудь прекратят мучить тебя своей жёсткостью и безразличием, что ты обретёшь смысл жизни, и найдёшь свою нишу в этом переполненном муравейнике, что эти строчки когда-нибудь откликнутся признанием услышавших тебя, и подобно здоровым семенам прорастут сквозь толщу забвения, устремляясь к свету людских душ, воспевая твоё имя. Но, возможно, к тому времени тебя уже не будет среди живых.
Ольга смотрела на Лишу, сидевшую на столике, и невольно задумывалась о том, что после появления этой маленькой зелёной ящерки, в её душу незаметно вернулся покой, которого ей так давно не хватало. Рядом с Лишей было уютно и весело. Она сразу же запала ей в сердце, и снискала искреннюю симпатию, словно была создана специально для Ольги. Маленькая озорная ящерица являла собой само олицетворение простодушной детской беззаботности. На все вещи она смотрела легко и непринуждённо, даже на самые страшные. И почти на каждый вопрос у неё был готов ответ. Приятный трогательный голосок, которым разговаривала Лиша, не мог не вызывать умиления у Ольги, которая признавала, что это её первая собеседница, с которой ей совершенно не хочется спорить, даже если она не согласна с её высказываниями. Ящерка покорила её своей наивностью и простотой. Несмотря на свои маленькие размеры и внешнюю беззащитность, она вела себя совершенно спокойно, без комплексов. И разговаривала с Ольгой как с равной.
-Какие вы, люди, всё-таки медлительные, неповоротливые.
-Разумеется, нам трудно тягаться с прыткостью ящерок, -Оля улыбнулась.
-Дело не в прыткости. Дело в самой жизни. Вы очень неторопливы. Даже тогда, когда не мешает пошевелиться — вы раздумываете о чём-то.
-Таков наш менталитет.
-Не могу этого понять. Как можно сидеть и думать о всякой ерунде, когда есть возможность от души повеселиться. Ведь можно найти столько замечательных развлечений!
-А как развлекаются ящерки?
-О-о-о. По-разному! Ящерки любят бегать, играть в прятки в густой свежей траве, прыгать по камушкам и ловить всяких жучков. А когда они устают играть, то выползают на солнышко и греются. Это такое удовольствие, принимать солнечные ванны, нежась в ласковых лучах, замирая и щурясь. Ты себе не представляешь.
-Но ведь мы тоже можем так развлекаться.
-Можете, но не развлекаетесь. Почему? Не потому ли, что вы ко всему относитесь слишком серьёзно?
