— А я как-то и забыла, что старост начинают назначать с пятого курса, — озвучила она свои мысли в качестве ответа.
— Странные вы какие-то. Мы тем летом ни на миг не забывали, и даже пари заключили, кому повезет...
Пожалуй, в чем-то Сириус был прав — назначение старостой было весьма желанной мечтой для любого ученика Хогвартса, и ее осуществление, несомненно, должно являться очень приятным и радостным событием. Близнецы Уизли могут сколько угодно напоказ кривиться при виде своего брата Перси, но что-то подсказывает, что вряд ли бы они стали отказываться от предложения получить те же права и привилегии.
Та часть ее личности, что в разделенном состоянии осознавала себя как Гермиону Грейнджер, когда-то была твердо нацелена на получение статуса старосты. Привыкшая в своей прежней школе быть первой во всем, что касалось учебы, она не собиралась сдавать позиций и в школе волшебной. Оценив за первые месяцы возможности своих конкуренток, она нисколько не сомневалась, кто из девочек ее курса заслужит эту награду. Ведь по словам того же Перси Уизли, старостами назначали самых лучших учеников, а она, несомненно, являлась именно таковой.
Насчет того, кто в будущем станет старостой из мальчиков, после некоторых наблюдений, тоже не было особых сомнений. Пусть он сам вообще об этом не задумывался, но для нее ответ был очевиден. Это же сам Мальчик-Который-Выжил! Не то, чтобы она была этому особо рада, но уже по истории получения им места в квиддичной команде было видно, как к нему относятся те, в чьей власти принимать подобные решения. Обидно было, конечно, что кто-то просто так может получить то, ради чего остальным нужно изрядно постараться, но с другой стороны... Кто еще мог бы быть старостой на их факультете? Пусть по оценкам с ней он сравниться не мог, но именно среди мужской части Гриффиндора на их курсе никто его явно не опережал. В плане общей дисциплины он тоже, в целом, особо не выделялся. А если нет явного лидера, то кто станет старостой, когда в списке кандидатов присутствует Мальчик-Который-Выжил собственной персоной?
Так что как минимум для одной из ее частей состав старост от Гриффиндора был вопросом давно решенным. И каким-то образом этот некогда очень важный вопрос ушел куда-то на задний план и затерялся там настолько надежно, что присланные из школы значки оказались полнейшей неожиданностью. Может быть, это был результат влияния той ее части, которая об этом не задумывалась сама по себе. А может быть, дело было и в том, что...
— Я не уверена, что назначить нужно было именно меня, — вновь озвучила она свои соображения.
— ...или Гарри, — добавила после небольшой паузы, поскольку говорить о себе в целом нужно было не в единственном числе.
— И с чего это вдруг такая неуверенность? — весело хмыкнул Сириус. — Тут ведь и троллю было понятно, кого выберут!
— Но мы ведь...
— Ну смотрите, — не дал он договорить, — по оценкам вы первые, сами говорили... Ну, у себя на курсе и факультете уж точно. Это раз.
На вытянутой вперед руке был загнут один палец.
— На серьезных проступках вас ни разу не ловили и баллов не снимали. Это два, — загнул он еще один палец.
Если учесть, что почти все свободное время проводилось в недоступной другим Тайной Комнате, то причина подобного не столько в примерном поведении, сколько в банальной невозможности узнать о возможных нарушениях правил.
— В волшебном Турнире участвовали? Участвовали. А значит, вас отметили уже давно. Это три.
Ну если посмотреть с этой точки зрения... Главное, чтобы не получилось как с этим турниром и назначение старостами не привело в итоге к еще одной встрече с Волдемортом.
— В квиддич... А нет, тебе же расхотелось, — согнутый было палец вновь распрямился. — Ну, это неважно, Ремус тоже не играл... Джеймс играл, но выбрали ведь все равно не его. МакГонагалл решила, что мы с ним были слишком большими раздолбаями, и что Ремус сможет сдерживать всю нашу компанию. Но вы же ей таких проблем как мы не доставляете?
И вот тут он подошел к главной, и так и не озвученной причине имевшихся сомнений.
— Таких проблем — не доставляем...
— ...Вот только есть проблема побольше...
— ...Старостам же нужно следить за порядком...
— ...Ведь так?
— Ну да, и в чем тут проблема? — склонив голову на бок и подперев рукой щеку, ответил Сириус, явно готовясь опровергнуть любые возможные доводы.
— А в том, что мне тоже нужно будет следить за порядком...
— ...И в случае непорядка мы можем отреагировать...
— ...Слишком сильно.
— Вы про... — с вопросительной интонацией протянул он, начав, похоже, догадываться.
— Представь себе, выскакивает на нас какой-нибудь хулиган...
— ...А у нас рефлекс...
— ...Как-то нехорошо получится...
— ...Учителя, кстати, об этом ведь знают.
— М-м-м... Но они же ведь сами проверяли, как вы будете себя вести в такой ситуации и сами решили, что все в порядке. Уж сколько времени с тех пор пошло, и ничего страшного ведь так и не случилось.
Где-то это уже доводилось слышать. Как бы Сириус не открещивался от 'чистокровных заморочек' своей семьи, но все равно оставался волшебником до мозга костей и был полностью уверен в непогрешимости принципа 'раз никто не умер — значит все в порядке'.
— Если рассуждать как вы, — продолжал он тем временем, — то и старика Шизоглаза пускать к людям нельзя, а он ведь тоже при любом подозрительном шорохе сначала проклинает, и только потом начинает выяснять, что это было.
После того, как два года подряд преподавателем защиты был, фактически, Волдеморт собственной персоной, параноидальный экс-аврор уже не показатель. Это даже шаг назад.
— А если вспомнить про нашего старосту Ремуса... Он вообще был 'опасной темной тварью', — скривившись, процитировал он используемое министерством определение, — и учителя об этом знали.
А вот это действительно аргумент. Если в школе семь лет находился оборотень, 'опасное и агрессивное животное'... Пара волшебников, способных на Аваду, на этом фоне выделяются не сильно. В конце концов, любой обладатель палочки много на что способен...
— Да и не помню я, чтобы кто-то пытался так подшутить над старостами, чтобы тем пришлось за палочки браться. Это ведь сразу минус до... минус очень много баллов. А кому это надо?
* * *
Увиденная на вокзале Кинг-Кросс картина во многом напоминала обстановку годичной давности, когда из-за поднятой после нападения оборотней паники министерство магии вообще и авроры в частности изо всех сил демонстрировали готовность не допустить подобного впредь. Как и в предыдущий раз, волшебная часть вокзала была взята под усиленную охрану. Пройти на вокзал и сесть на поезд можно было только после тщательной проверки аврорами, состоявшей из множества действий, направленных на выявление спрятавшихся под личинами школьников оборотней и включавших в себя как произнесение различных заклинаний, так и более простые способы, вроде просьбы прикоснуться к серебру.
На каждого проверяемого уходило не так уж и много времени, не более одной-двух минут, но если учесть, сколько человек училось в Хогвартсе, а также тот факт, что дети, как правило, не отправлялись на вокзал без сопровождения взрослых, весь процесс растянулся надолго. Большинство семей прибывало на вокзал незадолго до отбытия поезда, из-за чего перед пропускными пунктами очень быстро образовались огромные толпы.
Те, кто входил на платформу 9 и 3/4 через маггловскую часть вокзала очень быстро заполнили все то небольшое огороженное пространство в волшебной части, что было выделено для ожидания своей очереди. Всем остальным пришлось стоять снаружи, по другую сторону разделяющего два мира барьера, пока внутри не станет посвободнее. Конечно же, столь большое столпотворение людей, ждущих непонятно чего, не могло не привлечь внимания магглов. Осознавшим неожиданную проблему аврорам пришлось вызывать дополнительную помощь, чтобы скрыть происходящее от посторонних.
Еще веселее обстояли дела у тех, кто предпочитал отправлять своих детей на поезд посредством аппарации. Размеры не прикрытого барьером участка перед пропускным пунктом тоже оказались недостаточно велики, чтобы уместить все продолжавших прибывать волшебников. В обычных условиях проблемой подобная ситуация не стала бы — при наличии препятствия в точке назначения волшебник просто-напросто появится чуть в стороне и ничего страшного с ним не случится. Конечно, пытаться аппарировать, например, в сплошную толщу земли все равно не стоит, но если рядом с местом прибытия имеется достаточно свободного пространства, делать это вполне безопасно.
Самые первые из аппарировавших на платформу ничего особенного не заметили. Прибывшим несколько позже Гарри и Гермионе в сопровождении Сириуса пришлось немного постоять в тесноте. А вот когда они дождались своей очереди, доказали, что не оборотни, и направились к поезду, людей на площадке для аппарации набились столь много, что втиснуться к ним было уже невозможно. После того, как пара семей в буквальном смысле слова свалилась на головы другим, был спешно поставлен еще один барьер, закрывший для аппарации переполненную площадку. Оставалось только гадать, какие мысли возникали у родителей пытающихся доставить на вокзал своих детей и раз за разом терпевших неудачу.
Итогом всего этого стало огромное опоздание, с которым Хогвартс-экспресс покинул Лондон и направился в сторону Шотландии. И не смотря на все усилия машиниста, до школы ученики добрались тоже намного позже, чем должны были. В обычные учебные дни в это время уже давно пора было спать.
Видя клюющих носом и отчаянно зевающих детей, мадам директор не стала произносить традиционных приветственных речей и сразу перешла к проведению церемонии распределения, не дав даже спеть свою обычную песню ответственной за этот процесс шляпе.
Все прочие студенты без особого энтузиазма смотрели на выходящих в центр зала первокурсников, ожидая, когда же можно будет разойтись по комнатам и лечь, наконец, спать. Некоторые, впрочем, не стали зря терять время и задремали прямо столами. Кое-кто даже умудрялся одобрительно похрапывать или негодующе сопеть, в зависимости от вердикта, объявляемого надетой на голову очередного первогодки шляпой.
Наконец, всем новым ученикам был назначен подходящий факультет, и, наскоро утолив образовавшийся за долгий день голод, дети получили дозволение отправляться по кроватям.
* * *
Ученики пятого курса уже давно были достаточно опытны, чтобы не ожидать ничего необычного от урока истории магии. Рассаживаясь по огромной аудитории, они привычно устраивались поудобнее, чтобы, услышав заунывный голос вошедшего сквозь стену учителя-призрака, сладко проспать вплоть до перемены. На некоторое изменения в обстановке они если и обратили внимание, то не придали этому никакого значения. Ну развесили несколько новых картин по стенам, ну и что?...
— Добрый день, класс.
Раздавшийся голос совсем не был похож на тот, что обычно звучал в этом помещении, усыпляя всех присутствующих. Ученики начали недоуменно озираться.
— Молодые люди, я прямо перед вами, на картине.
Говорившим и впрямь оказался зашедший в картинную раму суховатый лысый старичок, одетый в традиционную мантию. Сама картина висела прямо перед тем местом, откуда Биннс обычно вещал о своих любимых гоблинских восстаниях, и была отлично видна всем присутствующим. Если бы нарисованный волшебник не указал, где именно его нужно искать, то он все равно не остался бы незамеченным надолго.
— Для тех, кто не знает: меня зовут Армандо Диппет, и полвека назад я был директором этой школы. Профессор Биннс отправился на свой давно заслуженный отдых и историю магии с этого дня вести будем я и мои коллеги.
'Раньше призрак, теперь — портреты?' — мысленно хмыкнул Гарри.
'Явно прослеживается единый стиль...'
— Все вместе мы отработали в этой школе целую тысячу лет, и многое, о чем сейчас пишут в книгах, видели собственными глазами и можем вам об этом рассказать. Так что если никто не будет лениться, то предстоящие экзамены СОВ не составят для вас никаких проблем. Хм...
Диппет сделал два шага в сторону, скрывшись за пределами картины.
— Мисс, объясните молодому человеку, что на уроках спать не положено, — раздался его голос с противоположной стороны помещения.
Похоже, картинные рамы были развешаны по всем стенам отнюдь не просто так. Подпрыгнув от неожиданности, ученица с Хафлпаффа начала расталкивать своего по привычке задремавшего соседа.
— Ах да, пять баллов с Хафлпаффа.
Вернувшись на прежнее место, Диппет продолжил.
— Очень надеюсь, что подобного не повториться. Ладно, берем в руки перья и записываем...
* * *
Собираясь около класса, где должно было состояться занятие по защите от темных искусств, ученики внезапно осознали, что понятия не имеют, кто займет 'проклятую должность' в этом году. Обычно новых учителей представляли школе во время церемонии распределения, но в этот раз из-за задержавшегося поезда она прошла слишком быстро и скомкано, и отнимать лишнее время у засыпающих детей профессор Спраут не стала.
Через пару минут после того, как к кабинету подтянулись все пятикурсники Гриффиндора и Рейвенкло, дверь резко распахнулась.
'Прямо как по волшебству', — саркастично прокомментировала Гермиона.
— Входите, — приказал смутно знакомый голос.
— Занимайте места. Рассаживайтесь. Быстро, — продолжал он выдавать отрывистые команды.
'А мы точно будем изучать защиту от темных искусств?' — окинув взглядом обстановку, выразил свое мнение Гарри.
Окна были закрыты плотными черными шторами, совершенно не пропускавшими солнечного света. Освещался кабинет множеством свечей, закрепленных в мрачного вида канделябрах. Неяркое дрожащее пламя подчеркивало зловещую атмосферу, создаваемую размещенными на стенах изображениями различных созданий, не вызывавшим никаких сомнений в своей принадлежности к темным силам. Помимо кошмарных тварей, были там и простые волшебники, вид которых недвусмысленно намекал о том, насколько темным заклятьям они были подвергнуты.
— Итак, темные искусства, — вновь раздался голос из дальнего угла помещения, и говоривший волшебник вышел на свет.
По помещению пронесся потрясенный, с нотками испуга, вздох.
'Он же...'
'Волдеморта тоже считали мертвым', — мрачно заметил Гарри.
'Хоть бы удивился для приличия...'
Бледное лицо с крючковатым носом. Свисающие сосульками засаленные волосы. Источающий презрение взгляд. Профессор Снейп ничуть не изменился за время своей 'смерти'.
— Темные искусства многолики и многогранны. Слабый ум не способен распознать их, даже став их жертвой. Они одурманивают и подчиняют, запутывают и извращают...
Большинство присутствующих, похоже, даже забыло, как нужно дышать — столь велик был шок от личности нового... или старого... В общем, от личности преподавателя, память о котором была еще свежа. Пусть его и пытались забыть, как страшный сон, но, видимо, просто так избавиться от этих воспоминаний было невозможно. Получив столь сильное напоминание, они с новой силой воскресли в памяти, как и их источник.
