Койя протяжно мяукнула и ткнула лапой налево. Она первой учуяла жареное мясо и пряную похлёбку — и первой, слетев с плеча Речницы, устремилась на вкусный запах. Кесса быстро пошла следом, три поворота — и она остановилась на краю широкого двора. Он был разгорожен чёрными камнями — остатками рухнувшей стены. Справа пахло мясом, там кипели огромные котлы, поставленные у больших навесов, там суетились люди, и Кесса с замирающим сердцем услышала гвельскую речь. По другую сторону обломков, напротив Речницы, на камнях сидели четверо в тяжёлой сарматской броне, чёрной как смоль, и многоцветные гвельские узоры переплетались на их руках. Пятый, огромный и грозный, стоял поодаль, приоткрыв небольшой экран на предплечье, и трое — люди и земляной сиригн — смотрели на прибор, вполголоса переговариваясь и водя травинками по экрану. Яркие угловатые узоры выписаны были на чёрной броне и сверкали на руках сармата, как узкие драгоценные браслеты. Кесса охнула.
— Гедимин! — крикнула она, едва опомнившись, и все, кто был тут, встали и повернулись к ней. — Гедимин, это правда ты?!
Он оказался рядом с ней раньше, чем она успела заметить его движение. Тяжёлая бронированная рука опустилась на плечо Речницы. Четверо сарматов обступили её. От них веяло едкими растворами, плавленым фрилом и горячим металлом. Койя громко чихнула и прижалась к ноге Речницы. Кесса вскрикнула и подалась назад.
— Нет, не трогай меня! — мотнула она головой, выворачиваясь из-под руки сармата. — Я трогала эа-форму...
Сарматы расступились. Гедимин замер, слегка повернул голову в сторону — и прозрачный купол защитного поля накрыл и Речницу, и его руку.
— Знорка, задержи дыхание и закрой глаза, — спокойно сказал огромный сармат. — Огден, газовая дезинфекция.
— Да, — послышалось сбоку. Странный горький запах коснулся ноздрей Кессы. Она зажмурилась, стараясь не дышать. Рука на её плече разжалась, защитное поле тихо свистнуло, разрываясь на клочки и исчезая.
— Самка второго командира? — неуверенно спросил кто-то из сарматов. Гедимин покосился на него, кивнул и снова тронул Кессу за плечо.
— Гедимин! — выдохнула Речница, с отчаянием глядя на сармата. — Колин со станции "Флан"... он превращался... он умер сегодня... он говорил...
— Эа-мутация, — прошелестело сбоку. На Кессу из-под шлема смотрели удивлённые оранжевые глаза. Она мигнула.
— Кэрс Рахэйна со станции "Флан"! — криво усмехнулась она, поднимая руку. Тяжёлое кольцо тянуло ладонь к земле. Гедимин сжал перстень двумя пальцами — и он соскользнул, оставшись на бронированной ладони. Кэрс, покосившись на Речницу, взглянул на него и кивнул.
— Колин, — сказал он. Гедимин молча протянул ему перстень.
— Знорка, где ты видела эа-форму? — спросил Древний Сармат. — Можешь указать хотя бы направление?
Кесса растерянно замигала.
— Я... это было в степи, там лежит огнистый червь с разорванным телом, а дальше... где-то к югу, меня сюда переправила Скрийт, вот она... — Речница огляделась, но никого, похожего на мировидицу, вокруг не было. — Она, наверное, знает...
Сарматы переглянулись. Гедимин отпустил огорчённо вздохнувшую Речницу и посмотрел на одного из них.
— Тихо, знорка, — сказал Древний. — Стой и не двигайся. Деркин, держи её, только осторожно. Огден, сканер. Самый мягкий режим.
— Да, — один из сарматов встал на его место, приспосабливая к левой руке коробку, собранную из тускло блестящих пластин и перетянутую металлическими ремнями. Она открылась, выпуская изогнутые ветвящиеся "усы". Свободной рукой сармат прикоснулся к вискам и лбу Речницы, протирая кожу чем-то пахучим и очень холодным.
— Огден, осторожнее, — покосился на него Гедимин. Сармат кивнул. Кесса посмотрела на направленные на неё стальные "усы" и зажмурилась. Сзади её обхватили, прижимая к чему-то твёрдому и тёплому, жёсткая ладонь легла на затылок.
Тонкие "ветви" обхватили голову Речницы, холодом обожгли виски и лоб, что-то легонько закололо по коже, и Кесса широко распахнула глаза — ей показалось, что на макушку обрушилось что-то тупое и тяжёлое. Череп заныл изнутри, сначала слабо, потом — сильнее, резкая боль пронзила виски, иглой пройдясь под глазами. Речница дёрнулась, её схватили крепче, сквозь туман она услышала сердитый возглас, боль пропала, оставив туман в глазах и слабость во всём теле. Речницу усадили на камень, стальная хватка разжалась, как-то незаметно пропали и холодные щупальца с висков. Кто-то придерживал Кессу за плечи. Тонкая игла вошла под кожу, распространяя жжение. Что-то горячее запрыгнуло на колени, стало тереться о куртку Речницы с жалобным писком.
— Знорки плохо переносят сканирование, — бесстрастно пояснял где-то за туманной завесой Гедимин. — Огден, приведи её в чувство. Остальные — на взлёт.
За туманом замелькали тени. Кто-то подхватил чужую сумку, лежащую у ног Речницы. Зазвенели украшения, послышались удивлённые возгласы. Кто-то произнёс имя "Арфаксад", сопроводив его красочными проклятиями. Кто-то упомянул Чёрных Речников. Ещё одна игла вонзилась в руку Речницы, оставив ощущение тяжести, пропавшее несколько мгновений спустя — вместе с туманом перед глазами.
— Огден, — прошептала Кесса. — Что с Гедимином? Где они все?
— Сиди тихо, знорка. Ещё одна доза, — отозвался сармат, перемещая на ладони пластины и блестящие стеклянные сосудики. — Эа-форму следует уничтожить до последней клетки. Командир увёл отряд туда, где ты оставила Колина. Когда тело сожгут излучением, будет уверенность, что зараза не распространится.
— Это хорошо, — вздохнула Кесса, глядя на серебристый знак на шлеме Огдена — символ станции "Идис". — А почему вы в этом городе? Это из-за "Скорпиона", той аварии?
— Мы исследуем технологии знорков, — сармат выпустил под кожу Кессы ещё порцию чего-то жгучего и выпрямился. — У тебя хорошая выносливость. Как только пройдёт слабость, иди к лагерю. Там раздают зноркскую пищу.
Речница осталась сидеть на камне, растерянно глядя то на шумный лагерь и толпу людей, перемазанных в саже, которые пришли за едой, то на высокий переливающийся купол, вознёсшийся над домами. Что-то ужасное случилось здесь — но давно, и прямо сейчас всё восстанавливалось, выкапывалось из-под обломков и строилось заново. Земляной сиригн подошёл к Речнице, молча опустился на колени и коснулся рукой земли у её ног. Кесса, не успев попросить объяснений, проводила его ошарашенным взглядом. Рядом робко хмыкнули. Койя встрепенулась, подняв уши. Кесса встала с камня и попыталась улыбнуться.
— Эсен-ме, — прошептала она, с трудом вспомнив гвельское приветствие.
— В глубокой реке дна не видать, — с заминкой ответили ей. На богатой тёмно-синей одежде с недавно наложенными заплатами зазвенели стеклянные висюльки. Смуглая девушка-хелийка склонила голову перед Кессой, прижав руку к груди.
— Как радостно видеть Чёрную Речницу... всех Чёрных Речников, посетивших Риогон! — усмехнулась она, кивнув на сармата с узорами на руках — он отошёл к котлам и беседовал сейчас с кем-то из гвелов, и ему отвечали негромко и почтительно. — Моё почтение Чёрной Речнице Кессе, убившей самого Арфаксада! Гнусный был человек, злой и неумный. Чем-то я должна одарить тебя, но, кроме того, что на мне, у меня ничего не осталось. Подождёшь до осени? Вернусь в Хэнгул, встречусь с сестрой, раздам все долги.
— Арфаксад съеден Живой Травой, — покачала головой Кесса, не зная, что и думать. — Трудно сказать, нужны ли ей подарки. Скажи, кто ты, и откуда меня знаешь?
— Твоё имя назвал Чёрный Речник Огден, — с лёгким удивлением ответила хелийка. От неё пахло водой и магией — более сильной магией, чем у Речников или воинов Вегмийи.
— Я Вайта Элвейрин из Хэнгула, — снова прикоснулась к груди она. — Командир Гедимин спас меня из темницы повелителя червей. Ты тоже из отряда командира Гедимина? Мне показалось, ты хорошо его знаешь...
Услышанное не прибавило ясности. Кесса замигала.
— Вайта Элвейрин! Чародейка, очищающая любую воду! — воскликнула она, отчаявшись распутать клубок догадок. — Ты была в темнице?! Но кто и за что... и что тут вообще творится?..
* * *
Чёрные и серебристые пряди тумана текли вокруг, клубясь и переплетаясь. Фриссу казалось, что он по пояс утонул в холодной воде, и вязкое дно дрожит под ногами. Нецис выпустил его руку, негромко вскрикнув:
— Та-а!
Хинкасса, скинув костяную лапу Киты Элвейрин со своего загривка, нервно лизнула плечо и затрясла ушами. Фрисс сел рядом и погладил кота по мохнатому боку. Он не видел, на чём сидит — везде был лишь туман, и везде был холод.
— Туманы Маровита... Вот она какая, граница жизни и смерти, — задумчиво сказала Кита, переступая с лапы на лапу. Волны тумана заглушали и слова, и костяной треск.
Поодаль клубы тумана взорвались, разодранные чем-то огромным и сердитым. Гелин, приняв обычный облик, взревел и ударил по бокам хвостом. Нецис повернулся к нему, молча поманил его к себе — и Иджлан присел на задние лапы, горящими глазами глядя на людей.
— Туманный Страж сегодня гостеприимен, — заметил Некромант с кривой усмешкой. — Полдела сделано. Теперь поговорим о дорогах. Значит, Фрисс, Река ждёт тебя и чародейку Киту?
Фрисс выпрямился и молча кивнул.
— Для Туманов это небольшое расстояние, — Нецис протянул к Речнику ладонь, на которой дымился агатовый медальон. Туман зашевелился, обдавая всех холодом. Алсаг прижал уши — ему тут очень не нравилось. Не по себе было и Речнику, и Кита, невзирая на костяную броню, незаметно отступила и спряталась за его плечом.
"Колдун!" — мысленный возглас Гелина был громок и сердит. "Ничего не забыл?"
— Я помню, Гелин, — кивнул Нецис, поворачиваясь к нему. — Ты не изменил своё решение?
"Открывай свой портал, и быстро!" — взревел демон, окутываясь чёрным пламенем. Нецис криво усмехнулся и высоко поднял руку с дымящимся камнем.
— Не хочешь попрощаться с Фриссом? Он подобрал тебя там, где ты остался бы навеки, и он заботился о тебе в мире людей, — голос Некроманта оставался спокойным. Гелин сморщил морду и ударил хвостом по бокам, поднимая волны серого тумана.
— Фрисс, Гелин решил, что наш мир для него нехорош, — сказал Нецис, повернувшись к Речнику. — Он уходит домой, в Фаайдинн. Будет искать выживших из своего отряда.
— Ты решился?! — радостно усмехнулся Фрисс и хотел погладить демона, но тот оскалился и подался назад. — Лёгкого тебе пути, Гелин, и пусть тебя встретят с радостью и почётом!
Гелин смерил его долгим взглядом и подался назад, погружаясь в вихри тумана. Нецис повернул к нему камень, и пряди чёрного дыма против всех законов протянулись над головой демона. Туман заколыхался, стремительно меняя цвет и очертания — и в белесых сполохах сквозь мутную дымку протянулся коридор. Гелин развернулся в прыжке и с торжествующим воем помчался по туманному туннелю. Чёрная пелена закачалась, клубы тумана вновь пришли в движение, закрывая зыбкую тропу. Нецис опустил руку и покачал головой.
— На что он обижен? — растерянно спросил Речник. — Не помню, чтобы кто-то из нас навредил ему. Давно он захотел уйти?
-Окончательно определился в Гвескене. Я говорил с ним об этом на гвескенском полигоне, — вздохнул Некромант. — Ну что же, приятно помогать существам, знающим, что им нужно. Вот дорога в Фаайдинн. Если не помешает излучение, путь в Наксатехин откроется так же легко.
Он снова поднял руку, белый дым взметнулся над камнем, необычно тёплый ветер поднял туманные волны... и Нецис согнулся пополам, прижимая камень к груди и шипя от боли. Фрисс резко развернулся и изумлённо уставился на Алсага. Кот с горящими глазами прижался к невидимой "земле", веер на его хвосте развернулся наполовину и ярко светился.
— Алсаг, ты что творишь?! — Речник шагнул вперёд, крепко схватил демона за шкирку и прижал к "земле". Кот сдавленно зарычал.
— Аххсса... Алсаг, обычного "нет" было бы достаточно, — Некромант с трудом распрямился, ощупывая живот. Чёрная чешуя его кольчуги слегка дымилась.
— Пррости, чарродей, — Алсаг с трудом приподнял голову. — Я погоррячился. Но уходить в Наксатехин я не собирраюсь. Ты очень добрр, но это излишне.
— Что?! — Фрисс от растерянности даже выпустил загривок демона. — Алсаг, там твой дом. Крепость Куэннов, место великого могущества... Там тебя ждут. Ты не хочешь вернуться?
Алсаг склонил голову, голос его прозвучал смущённо.
— Я ничего не помню о своём доме, Фррисс. И не знаю, вспомню ли когда-нибудь. И я по-пррежнему боюсь неизвестности. Когда я буду знать, куда иду — я найду доррогу. Пррости, Некрромант, но твоя трропа никуда меня не прриведёт...
— Тебе виднее, Алсаг, — вздохнул Нецис, вглядываясь в черноту камня. — Та-а... одной дорогой меньше. Осталось проложить только две. Теперь твоя очередь, Фрисс... Кита и Алсаг пойдут за тобой. Не бойся туманов, держи глаза открытыми. Когда сумрак развеется, ты будешь стоять на золотой пристани под щитами из чешуй Уэй Киаукоатля. Ты рассказывал о многих местах на Великой Реке, но это — самое приметное.
Дымок над агатом замерцал, наполняясь зелёными и синими искрами, потом вспыхнул тёмным золотом. Туман выгибался волнами, и коридор тянулся сквозь полумрак — и казалось, будто вокруг вздымаются тёмные воды. Нецис посмотрел на Речника и кивнул, указывая на тропу. Фрисс растерянно мигнул.
— Подожди... Нецис, ты что же, не идёшь с нами?!
Некромант покачал головой. Фрисс мигнул ещё раз.
— Но почему? Ты не поверил мне, тому, что я говорил о Реке? Или опасаешься Короля Астанена, что он будет мстить за прошлогоднюю войну и за Чёрную Бурю? Даже не думай об этом. Никто не посмеет тебя обидеть! Моя пещера для тебя всегда открыта, хоть на зиму, хоть на десять лет... и я сам отведу тебя к Астанену и расскажу, что ты — благороднейший из магов...
— Я ценю твои старания, Фрисс, но тем не менее... — Нецис вздохнул и отступил на шаг, кутаясь в туман. — Прощай, Красный Речник. Если повелитель случая сведёт нас вновь на дорогах живых, я буду очень рад встрече. Надеюсь, Фрисс, ты будешь вспоминать меня и это лето не с ужасом и без отвращения.
Фрисс мотнул головой и шагнул к нему. Туман путался в ногах, как хищная лоза, но Речник подошёл к Некроманту и протянул ему руку.
— Я тоже буду очень рад. Спасибо за этот путь... и за мою жизнь, — Фрисс бережно прижал к груди ледяную белую ладонь. — Это было славное лето — и славный поиск, и легенды о нём ещё сложат. Множество легенд о тебе, Нецис Некромант. Если Аойген всё-таки выведет тебя к Реке — моя пещера по-прежнему ждёт тебя и будет ждать, пока не обрушится.
Нецис высвободил руку, несколько мгновений смотрел на неё, а потом тихо вздохнул и прижал Речника к себе. Холодом тянуло от чёрной кольчуги и серебристо-белой кожи, но Фрисса этот холод уже не обжигал.
— Тебе пора идти, Фрисс, — сказал Некромант через пару мгновений. — Тебя ждут. Отправляйся, пока путь свободен. Я же пойду туда, где меня не ждёт никто. И в этом единственная моя надежда. Илкор ан Ургул!
— Мирных тебе зим, — прошептал Речник, глядя на сомкнувшийся туман. Что-то мелькнуло пару раз за сплетением белых и чёрных волокон, но мгла быстро скрыла путника.
