Тиха подмосковная ночь... деревенька у леса погружена в сон, луна заливает мирно почивающие домишки. Но, чу! Тяжко поскрипывая ступеньками, гигантская чёрная тень крадётся на второй этаж новенькой кирпичной дачи. Замирает на открытой веранде, прислушиваясь, но всё тихо вокруг, и тень тянется к дверной ручке. Минута, другая, примерно десять дёрганий — дверь не желает поддаваться. Но не собирается отступать и тень: скользит к распахнутому по летней жаре окну.
Лунный свет рисует сказочный узор на руках лежащей на топчане девушки и на её рассыпавшихся по спальнику белокурых волосах. Ни единое дуновение не колышет тюлевые розы и хризантемы; за занавеской, на столе, предусмотрительно дымит спиралька фумигатора.
Тень морщится, но не оставляет чёрного замысла — медленно перетекает в комнату через распахнутую створку: руки, голова, плечи, грудь, живот, попа... попа... попа, я сказала!
Тень дёргается вперёд, назад, но безуспешно. Следующая попытка не удачней. А при третьей вполне материальная (и даже более того) тень нечаянно упирается ладонью в фумигатор и издаёт пронзительный писк.
Лежащая на кровати девушка садится с включенным фонариком в одной руке и кирпичом в другой.
Свет фонарика заставляет поморщиться застрявшую в окне черноволосую (с некоторых пор) готически одетую и накрашенную красотку пятьдесят последнего размера.
Но никакие тряпки и тени не помеха тому, кто знает тебя с тех стародавних времён, как ты закрасила чёрной краской её рисунок — чтобы было веселей, а она оторвала твоей кукле голову — чтобы посмотреть, что внутри.
— Люся? — щурясь, вопросила Ася.
— Я, — тяжко вздохнула ночная гостья. — Привет. Не ожидала тебя здесь увидеть.
— Приехала к знакомым друзей на выходные, — Ася положила кирпич, пристроила на печку фонарик и подошла ближе, изучая диспозицию подруги в раме. — Но мы не сошлись в вопросах отношения полов, вот я тут и отсиживаюсь. Внизу тихо?
— Как в могиле, — успокоила её Люся, с недавних пор имеющая все основания считать себя экспертом в данном вопросе.
Аня дёрнула шпингалет, и все килограммы ночной гостьи обрушились на обречённо скрипнувший стол. Люся сползла на пол и наконец смогла толком разглядеть подругу.
— Ты похудела, — с завистью отметила она.
— Ты тоже... эээ... изменилась, — деликатно отозвалась Ася. — Я спортом занимаюсь и пашу как проклятая, нервы и бег трусцой сжирают все лишние калории. Ты, я смотрю, тоже увлеклась лёгкой атлетикой? Не сочти за нескромность, но зачем ты полезла в окно? Я тебя с начала лета не видела, что-то случилось?
Будь вопрос задан дежурно, Люся бы что-нибудь вдохновенно соврала, но в голосе лучшей подруги звучала неподдельная тревога, и девушка прошлёпала в глубь комнаты, упала на предсмертно хрустнувшую досками кровать, вздохнула... и заплакала.
— Люсёк, — Ася присела рядом и в меру возможностей попыталась обнять ближайшую к ней половину подруги. — Что случилось? Расскажи, вдруг я помочь могу.
— Я... я... — прорвалось между всхлипами. — Я вампи-и-иир!
Ася хмыкнула и попробовала пошутить:
— Да ты всегда им была, о Повелительница тьмы...
— Какая я нафиг повелительница, я самая низшая в иерархии! — взвыла Люся, размазывая с готовностью потёкший макияж в нечто, что отправило бы в экстатический обморок добрую половину современных стилистов и процентов девяносто — готов. — Я вообще никто! Пустое место! Даже Луцианчик нос задирает. А ещё я хочу ку-ууу-ша-аать!
— У меня есть бутерброд с колбасой, — растерянно предложила Ася.
Люся задумчиво шмыгнула носом и деловито уточнила:
— Докторской?
— Нет, сырокопчёной — там даже мясо есть.
— Давай, — Люся решительно вырвала из декольте корсета чёрный платок, высморкалась и с трудом запихнула его обратно.
— Так что всё-таки случилось? — настояла Ася, закопавшись по локоть в рюкзак в попытках добыть бутерброд, с каждым движением всё более уверенно идущий ко дну.
— Помнишь, мы срезали путь из универа по подворотне? И нам встретился обаятельный юноша...
— ...больной на всю голову, помню, — кивнула Ася, извлекая помятого беглеца на свет лунный и фонариковый.
Люся схватила протянутый бутерброд и жадно впилась в него зубами. Ася с трудом поборола внезапное желание заглянуть подруге в рот — а то мерещится всякое.
Тем более что бутерброд исчез в две секунды.
— Я тебе не говорила, но я через несколько дней заглянула в ту подворотню... — медленно начала Люся, чувствуя неодобрение подруги. — Мы с ним так мило поболтали! Потом я снова заглянула... Потом ещё раз...
— Наркотики? — мрачно предположила Ася.
— Хуже, — вздохнула Люся. — Вампиризм.
Заметив скептический взгляд подруги, она вздохнула:
— Укусы показать не могу, потому что уже зажили. И пульс у меня тоже есть, враньё, что вампиры умирают. Я вот и дышу, и есть хочу, и пить, и всё остальное.
— Тогда ты не вампир, а извращенцу в следующий раз дай в дышло, — посоветовала Ася.
Люся тяжко вздохнула. Кровать под ней не выдержала, хрупнула и проломилась посередине. Ася ухватилась за любимый спальник, упёрлась ногами и титаническим усилием выдернула край из-под подруги.
— Я вампир. Мне так хочется крови, просто ужас. Я затем в окно и полезла...
Асин взгляд невольно метнулся к кирпичу. Проповедуемый их главврачом принцип: 'Сначала успокой пациента, а потом оказывай помощь'*, — она была не прочь применить на практике.
— —
*Поскольку Ася была всё же верной подругой и пока что не верила в люсин вампиризм, вариант 'упокой' в голову ей не пришёл.
— —
— Ну что ты, — надулась Люся (обломки кровати поехали в разные стороны). — Ты моя подруга! Тебя кусать — это не комильфо.
— Ещё какое некомильфо, — горячо поддержала её Ася — Ты хоть представляешь, какой букет заболеваний можно подхватить через укус?! Множество бактериальных инфекций, то же бешенство... то есть я хотела сказать, ВИЧ там, гепатит...
— Мы не болеем, — похоронным голосом отозвалась Люся.
— Ага, а ещё летаете, — фыркнула Ася.
Люся промолчала.
— Обратись в летучую мышь, и я поверю, — потребовала Ася.
— Поверь, тебе лучше этого не видеть, — содрогнулась Люся. — Форма, конечно, меняется, зато размеры — не особо.
Ася представила и решила, что ей действительно лучше такое не видеть, особенно посреди ночи.
— А насчёт летать... Обычный вампир легко взлетит, — всё тем же замогильным голосом продолжила Люся. — И второго утащит. И даже третьего — при желании. А вот... — Люся не договорила и вновь зашмыгала носом.
'А вот вес пятерых с половиной — уже нет', — догадалась Ася.
— Ну ладно, чем тогда докажешь, что ты вампир? — попробовала она воззвать к разуму подруги.
Люся скорбно распахнула рот, растягивая губу над клыками.
— Кошечки-собачки, — протянула Ася присказку любимого профессора. — У тебя рядом с левым верхним кусок колбасы застрял.
Люся скорбно выковыряла лишнее удлинившимся ногтем. Вид у неё при этом был такой, что Ася невольно переместилась ближе к кирпичу.
— И очень хочется... кровушки? — осторожно спросила она.
— Жу-уутко, — жалобно проныла Люся.
— А животные тебе не подходят, только люди? — практически подошла к делу Ася. — У соседей вроде коза есть.
— Заперта, в сарае, — мрачно отозвалась Люся и потёрла лодыжку. — Сторожит её злобный пёс. И так мерзко пахнущий, что его даже с голодухи кусать противно.
— Это деревня, наверняка коза тут не одна, может, и корова найдётся. Хотя козу, конечно, жалко, но она в милицию хоть не заявит... — решила не сдаваться Ася, и уже хотела продолжить, как невольно прислушалась: — Кто-то идёт, или мне кажется?
По лестнице зашаркали неверные мужские шаги, затем пьяное тело с размаху долбанулось в дверь, удивилось: 'О. Заперто', — подумало и пошло на штурм, обещая в красках, что будет с теми, кто запирается от хороших парней, когда хороший парень до них доберётся.
Девушки переглянулись. Лицо Люси просветлело. Лицо Аси помрачнело. Но грешно отказываться от того, что само идёт в руки*.
__
Или в зубы — в люсином случае.
__
В зюзю бухой гость запнулся о порог и растянулся на полу. Дальнейшее было делом техники (Ася пришла к выводу, что фиксировать догов гораздо сложнее), и сноровки (а вот этого не хватало юной вампирше, поэтому процедура отняла довольно много времени).
— Фу, пять процентов гемоглобина, девяносто пять — спирта, — брезгливо вытерла губы Люся.
— Ты ему хоть пару литров оставила? — на всякий случай поинтересовалась Ася.
— Все пять, — щедро отмахнулась Люся.
Ася задумчиво оглядела жертву. Жертва довольно улыбалась во сне.
— В нашей слюне содержатся болеутоляющее и лёгкое наркотическое вещества, — явно услышанной от кого-то фразой объяснила его состояние Люся.
— Что ж, тогда маскируем место преступления, пока они действуют, — решила Ася.
* * *
Светало. Вскоре на втором этаже проснётся на разломанной кровати ослабевший и полуголый (кусать в шею, оказывается, неудобно) сын хозяев фазенды. И будет рассказывать байки о том, какая бурная ночь у него была со столичной штучкой, пока вскоре ему тонко не намекнут, что две дырочки на шее и прочих местах в следующий раз на нём обнаружит не он сам, а прозектор.
Но это всё впереди, а пока что солнце выглянуло из-за леса и дружелюбно осветило деревеньку, двухэтажный дачный дом и стоящих перед ним девушек.
Люся ниже надвинула кепку. Ася поправила лямку рюкзака на плече.
— Ну, я пойду, — сказала она. — Как раз к первой электричке успею.
— Я тоже пойду, — кивнула Люся, натягивая куртку до носа. — А то обгорю.
— Ясно. Счастливо тогда, звони.
— Ага, ты тоже.
Уже у калитки Ася обернулась и медленно (предчувствуя, очевидно, что ещё не раз пожалеет), сказала:
— Знаешь, я тут пристроилась в ветлечебницу на подработку... У нас там есть небольшой запас крови на всякий пожарный... В общем, ты заходи, если что.
— Спасибо, — шмыгнула носом расчувствовавшаяся Люся.
Ася только отмахнулась — чего не сделаешь для подруги! Даже если та — вампир.
Ведь, как говорится в известном фильме — у каждого свои недостатки.
NB : рассказ начинается с отсылки к Пушкину 'Тиха украинская ночь', а заканчивается цитатами из м/ф 'Жил-был пёс' и к/ф 'В джазе только девушки'. Идея с фумигатором была навеяна, возможно, этим: Дикая Яблоня, Паразиты.
