Мое сердце принадлежит морю.
Жили были муж и жена, и ожидали они ребеночка. Пришла пора ему появиться на свет, да что-то не заладилось. Видит будущий отец, что дела плохи, а помочь ничем не может. Взмолился тогда он владычице моря, и явилась ему всемилостивейшая госпожа в одеждах переливающихся, будто из воды, а не из ткани вовсе. Хотя кто из богинь знает, может, воду подчинила и вместо одежды велела быть.
— Спасу, — говорит она, — я дочь твою. Но платой будет жизнь твоей жены.
— А... — заикнулся было мужчина.
— Нет, жену твою я не спасу. Либо дочь, либо никого! — грозно вещала жестокая богиня.
Понурился мужчина, но тут же воспрянул духом:
— Спаси хоть бы доченьку, кровиночку мою!
Кивнула величественно богиня и вытащила прямо из воздуха дивную ракушку на цепочке.
— Вот она жизнь твоей девочки! — изрекла богиня и надела новорожденной ракушку на шею. — Здесь ее душа! И пока ракушка на шее дочери твоей, она будет жить. Но стоит ее снять... Но есть одно ограничение. Лишь одно! Она НИКОГДА не должна видеть моря!
И богиня исчезла, оставив после себя солоноватый привкус морской воды. Девочку назвали Эвиата — живая вода.
Прошло с тех пор семнадцать лет. Девочка выросла, похорошела, но совсем не походила ни на любящего отца ее, ни на почившую давно мать. На фоне смуглолицых, черноволосых и кареглазых жителей побережья, она выделалась почти болезненной белизной кожи, бездонностью больших голубых глаз и красновато-рыжеватыми отблесками, затерявшимися в волосах.
— Что за премиленькая девочка! Но не капли не похожа на отца! — говорили все о ней. Однако вспоминали заступничество богини и думали, что это должно быть из-за того.
Так и прошли все ее семнадцать лет так близко к морю и так от него далеко. Эвиата любила его, хотя никогда не видела, но она слушала его шум, не подходя, смотрела на изображения моря и представляла его себе. Но она была послушной девочкой и никогда даже не пыталась на него взглянуть, лишь перебирала цепочку с ракушкой. Вот и все что у нее было от моря — ее жизнь, что даровала ей богиня.
Но вот однажды проходя особенно близко к морю, которое от нее скрывали лишь кусты самшита, она почувствовала, что не сможет удержаться в этот раз. Она и раньше слышала зов моря, но сегодня не пойти на него было просто невозможно. Девушка вздохнула и, как в полусне, пошла по петляющей тропинке.
— Так вот ты какое... Море! — восхищалась Эвиата.
И тут она увидела вдалеке юношу в белых одеждах, стоящего по колено в воде. Это он звал ее, и она пошла.
— Ну, здравствуй, Алеаиата! — сказал он холодно.
— Меня зовут Эвиата, — поправила его девушка.
— Ты даже от имени своего отказалась! — заломил брови он.
— Отказалась? Нет, меня так назвали.
— Живая вода? Ха-ха-ха! Ты воровка! — как-то надрывно расхохотался юноша.
— Воровка? Но я ничего не крала.
— Не крала? А вот это вот что? — юноша вытянул у нее из-за пазухи ракушку на цепочке и взвесил ее на руке.
Девушка вскрикнула и тут же все вспомнила. Море, безбрежное и необъятное море, и она еще совсем девчонкой резвящаяся в море. Ей было так весело плавать в море, петь морякам, звать их за собой и смеяться. Морские девы, русалки, наяды, как только их не называли. Но в один чудесный день, она повстречала принца моря Вэиаталиу. Это была любовь с первого взгляда. Русалки живут вечно, как и их любовь. Но королева Иатаури не желала, чтобы ее сын связал свою жизнь с обычной русалкой. Она прочила ему в жены знатную и красивую наяду, дальнюю родственницу королевского рода. Она взяла из королевской сокровищницы священный амулет, вмещающий в себя душу любого живого существа. Это была чудесная ракушка, в которую она и заключила душу ненавистной ей русалки и отнесла ее на землю, пообещав земному мужчине спасти жизнь его дочери.
Никто не выжил в ту ночь, но душа молоденькой русалки вселилась в тело новорожденной человечки, позабыв о своей старой жизни.
— Это... это моя жизнь, — всхлипнула девушка. — Талиу!
Но принц отстранил ее от себя и лишь осуждающе смотрел в ее голубые, полные слез глаза.
— Талиу! Я не крала ее! Это твоя мать, она не хотела, чтобы мы были вместе!
— Как ты смеешь лгать! — воскликнул он.
— Я не лгу... — тихо всхлипнула девушка, понимая, что все ее попытки тщетны. — Что мне сделать, чтобы ты мне поверил?
— Ничего. Ты уже все сделала. Я пришел сюда в последний раз. Я хочу знать зачем. Зачем ты это сделала? Зачем...
— Я ничего не делала... — тихо сказала девушка.
— Тогда почему ты не приходила. Ведь я звал тебя! Звал каждый день, все семнадцать лет!
— Я не могла...
— Не могла?
— Не могла, мне запрещено было видеть море.
— Запрещено видеть море?
— Так сказала твоя мать. Она явилась моему отцу и сказала, что спасет жизнь его дочери. А в место этого она надела ей на шею ракушку с моей душой... она сказала отцу, что мне нельзя видеть море под страхом смерти. ... Но ты мне не веришь.
— Не верю, — отчеканил Талиу.
— Я слышала тебя...
— Так почему же не пришла?! — он взял ее за плечи. — Почему?
— Я не могла ослушаться отца. Но я так любила море. Его шум, его запах и твой зов...
— Ты не обманешь меня!
— Я не обманываю! Не обманываю! Это правда! Что же мне сделать, чтобы ты поверил мне?!
— Ничего! Прощай...
— Талиу! Прощу тебя...
— Нет!
— Талиу! Мое сердце принадлежит морю! Только морю! Слышишь? Мое сердце принадлежит тебе, мое море!
— Молчи! Ты не имеешь права на это!
— Талиу... — Эвиата крепко сжала в руке ракушку с душой. — Мое сердце принадлежит морю, тебе. Люблю тебя...
Эвиата сорвала с себя цепочку с ракушкой, вложила ее в руки принцу Моря и в тот же миг рассеялась водяным паром.
— Алеаиата, НЕТ!..
Море мягко омывало пустынное побережье, с небес проливался дождь, скрывая обрывающиеся следы босых ног. Вода вернулась к воде, но она спокойна и невозмутима. Не перед кем не ведет она отчет, не перед кем не держит ответ, но никого и не любит, хладно омывая берега земли.
