Глава 1
— Антон, прием! Слушай, с роботами что-то не то. Можешь посмотреть?
Я вздыхаю и отвожу взгляд от окна, за которым простирается марсианская пустыня.
— Иваныч, что значит не то? Ты когда к врачу ходишь, тоже говоришь, что у тебя что-то не то?
Иваныч — мой напарник. Я отвечаю за электронные мозги добывающих машин, он — за их могучие стальные тела. Подзарядка, смазка и все такое. Мужик он хороший, но простоватый. И носит бороду как геолог. Не особо люблю с ним общаться, но приходится порой.
— Руду они перестали таскать, понимаешь? Ездят по цеху туда-сюда, один меня чуть не сбил. Посмотри, а. Я пока в подсобке посижу.
Сбой алгоритма — проблема серьезная, но решаемая. Жаль, конечно, что работяги захандрили сразу после отлета грузовика. Если мне не удастся устранить неполадку, за полгода простоя начальство по головке не погладит.
Запускаю отладочный терминал и топаю к кофе-машине. Кабинет у меня по местным меркам царский, десять на десять метров. И это в условиях тотальной экономии жилого пространства. Люди более требовательные, чем роботы. Холодильник нужен, кровать нужна, душ, кондиционер, микроволновка — ужас сколько места все это занимает. А робот прислонится спиной к стене, штепсель вставит, пять минут и готов к бою. Человек же, собака такая, еще и восемь часов сна требует.
Поэтому на добывающей станции "Ломоносов" нас всего двое. Сначала вообще один универсал работал, да только свихнулся от одиночества. Пришлось пересматривать кадровую политику.
— Тох, ну что там? Не нравится мне это дело. Больно близко от подсобки они шуршат.
Ставлю чашку с ароматным напитком на стол, включаю монитор. И бледнею. Вместо привычных окон состояний сплошная белиберда. Все скачет, прыгает, метается туда-сюда. Привычные буквы и цифры то сливаются в немыслимые узоры, то разлетаются на мелкие осколки как от взрыва. В горле пересохло, но про кофе я давным-давно забыл. Стучу по клавиатуре — никакой реакции. Срываю пломбу с кнопки экстренной перезагрузки — и она не работает. Что за чертовщина такая? Вирус? На моем терминале, защищенном новейшим сверхсекретным файерволлом и специальным многоуровневым шифром?
Хватаюсь руками за голову и жалею, что терминал нельзя попросту выдернуть из розетки, как обычный компьютер. Иваныч орет в гарнитуру:
— Тоха, они стену ломают! Антон, выключи их, выключи! Ант...пшшш.
Сердце пропускает удар, я едва не задыхаюсь. Ладони холодеют и мокнут от липкого пота. Только что, можно сказать на моих глазах, роботы-добытчики убили напарника. Я за все двадцать пять лет жизни не слышал ни о чем подобном. Видел только в старых фильмах про восстание машин. Но то фантастика, а здесь реальная жизнь! И черт с ним, с восстанием, случись оно на Земле. Там бравые вояки быстро поставят роботов на место. ЭМИ, лазеры, позитронные бомбы. Но я на Марсе, а звездный десант еще не изобрели! Следующий грузовой рейс через полгода!
Пытаюсь выйти на связь с главным офисом корпорации — бесполезно. Неведомый вирус намертво заблокировал терминал, в моем распоряжении осталась одна рация. Только вот говорить по ней уже не с кем. Можно, конечно, добраться до радиокомплекса и подсоединиться к антенне напрямую. Задумка неплохая, но придется топать через весь административный корпус, кишащий мелкими роботами. Уборщиками, ремонтниками, охранниками. Зачем последние на Марсе непонятно, но они очень сильные, быстрые и вооружены резиновыми дубинами. Мы с Иванычем в шутку называли их ментоботами. Одно хорошо — их всего трое и каждый патрулирует свой участок.
Проблема в том, что у меня вообще нет никакого оружия. Не думаю, что ножик из столовой сгодится на эту роль. А двигаются машины в разы быстрее человека. Добавим сюда узкие коридоры, замкнутое пространство и вентиляцию, куда не пролезет даже кошка. Вариантов для маневра вообще никаких.
Но и сидеть в кабинете до голодной смерти я не собираюсь. Ну, пока не собираюсь. В холодильнике еще полно еды, да и жрать не шибко хочется. Главное, чтобы эти упыри не добрались до меня, как до бедного напарника.
На всякий случай запер дверь. Аккурат за секунду до того как в нее постучали. Точнее — громыхнули со всей силы, аж стены зазвенели.
— Господин Орлов, откройте, — донеслось снаружи.
Голос принадлежит охраннику. Отнюдь не скрипучий, механический, а обычный человеческий бас. Звуки воспроизводит программа через динамик, поэтому робот может говорить как угодно, хоть фальцетом. У этих андроидов наиболее продвинутый искусственный интеллект и особая программа социального взаимодействия. Грубо говоря, они не только отобьют вам печень и наденут наручники, но и зачитают права в процессе.
— Господин Орлов, на станции чрезвычайная ситуация, требуется ваше содействие. Откройте дверь.
— Сейчас! — кричу я. — Минуточку!
Программа программой, но последнее слово робот воспримет буквально. И ровно через шестьдесят секунд выломает дверь — для него это раз плюнуть. Судорожно озираюсь в поисках хоть какого-нибудь оружия. На ум приходит только огнетушитель, но ближайший пожарный щит в серверной, а это несколько модулей отсюда.
И тут взгляд падает на полную чашку кофе. Ну держись, терминатор сраный.
Медленно открываю дверь и смотрю на андроида как баран на новые ворота. В руке чашка, сам в домашнем халате, на ногах тапочки в виде драконьих лап. "Ломоносов" — мой дом, моя работа, мое все. А тут ходят всякие, ломятся, от важных дел отвлекают.
На самом деле я просто перестраховался. Резкое движение может спровоцировать зараженный механизм, а это мне не нужно.
— Что случилось, А-12?
Тут включается социальная программа. Она занимает самую малую долю оперативной памяти, и вирус, видимо, до нее еще не добрался. Или посчитал неопасной для себя. Но эта программа заставляет роботов совершать человеческие жесты, чтобы люди не падали в обморок от страха. А такое бывает с некоторыми впечатлительными гражданами, ученые даже фобию соответствующую вывели.
И А-12 чуть поворачивает голову, как бы указывая в сторону чрезвычайной ситуации. Посмотри, мол, что творится. Этих нескольких градусов хватает, чтобы большущий зеленый окуляр потерял меня из поля зрения. И тогда я плеснул всю кружку андроиду на грудь. Туда, где спрятаны микросхемы и процессор. Голова роботу нужна лишь для того, чтобы походить на человека. Окуляр и динамик можно разместить где угодно: хоть на руке, хоть в паху. А самое важное хранится в металлическом чреве. Там же вырезаны миниатюрные отверстия вентиляции. У боевых машин они защищены, у гражданских — нет.
Вода попадает аккурат в цель. А-12 искрит, кряхтит, пытается замахнуться дубинкой и оседает на пол. Расплавленные схемы и закоротившая проводка это вам не шутки. Первая победа за мной, но с другими такой фокус может и не пройти. Уборщики и ремонтники мелкие и юркие — попробуй облей их. А добытчики слишком здоровые, у них не воздушное охлаждение, а водяное. Хоть ведро на радиатор выплесни — только спасибо скажет.
На всякий случай пробираюсь на кухню и достаю из шкафа рулон целлофановых пакетов. Не самая лучшая емкость для воды, больше сгодились бы презервативы или воздушные шарики. Да только вот ориентация у меня нормальная, а день рождения через месяц после вахты.
Пакеты так пакеты.
Наполняю десять штук небольшим количеством воды из крана. Плотно завязываю, вешаю на пояс. Такие вот самодельные гранаты против роботов. Если повезет, в кого и попаду.
Возвращаюсь, подбираю дубинку с поверженного врага. От какой-нибудь мелочи отмахаться самое то. На стене в коридоре висит план станции. Хоть я и знаю его наизусть, решаю взглянуть — вдруг что в голову путное придет? Вижу карьер, где работает дробильщик — огромная хреновина, похожая на башенный кран с циркулярной пилой на стреле. На одном краю административный корпус, состоящий из модуля связи, системы жизнеобеспечения, моего кабинета и серверной. Вдоль обрыва идет длинный переход, снабженный монорельсом. Он соединяется с промышленным комплексом: ангар роверов, склад готовой продукции, погрузочный цех, посадочная площадка и термоядерный реактор.
Если я хочу смыться с "Ломоносова", придется топать через кишащие здоровенными машинами ангары, где пакетики с водой уже не помогут. Ведь до ближайшей научной станции пешком никак не добраться — запаса воздуха в скафандре не хватит. И то сперва нужно узнать, есть ли на там персонал, или же станция законсервирована. Так что путь лежит к антеннам — крути не крути.
В правой руке дубинка, в левой пакет. Ну просто царь со скипетром и державой, а темно-красный халат чем не мантия? Медленно иду по коридору, мягкие тапки почти не шуршат. Все роботы снабжены системами пространственного ориентирование, иначе бы они сталкивались со стенами, людьми и друг с другом. В оные системы входят звуковая локация, ночное и термовидение. Так что даже мелкий паукообразный монтер вполне может меня услышать.
Но самое страшное — я слышу их. Что-то шуршит за стенами, скребется по полу, цокает множеством мелких ножек. Я разбираюсь в роботах и могу определить, кому принадлежат шаги. Пока что ментоботов не слышно, а это странно. Они связаны единой цепью и выпадение одного звена сразу становится заметно. Почему андроиды не ищут павшего товарища неясно, но лучше так, чем ввязываться в бой.
И тут я вспоминаю, что забыл в кабинете ноутбук. Особый, модифицированный — без вай-фай адаптера, чтобы никакая зараза по воздуху не передалась. Только прямое подключение, только хардкор. Чертыхаюсь, резко разворачиваюсь и задеваю дубинкой стену. Слышится натужный гул, сменяющийся дробью сошедшего с ума барабанщика. Я понимаю, что в мою сторону несется весь механический персонал административного комплекса. Круглые, похожие на головки сыра уборщики, которые без труда повалят меня с ног. Пауки с десятками лапок, на концах которых разномастные инструменты: отвертки, кусачки и даже сварочные аппараты. Задыхаясь от представления того, что сделает эта мелюзга с моим телом, я бегу в кабинет и запираю дверь. Рабочие не шибко сильные, стену не выломают. Правда, могут вырезать или выпилить — но это вопрос нескольких минут.
Прячу ноут в сумку и вешаю на плечо. Затем подбегаю к кулеру и снимаю полупустую бутыль — без малого десять литров чистой холодной воды. Это даже не граната, а целая авиационная бомба. Нужно лишь как следует шмякнуть ее об пол, чтобы пластик треснул, и тогда маленьких засранцев ждет весьма неприятный душ.
