Далеко внизу, как спины куда-то спешащих животных, вздымались и уносились вдаль холмы, словно щетиной покрытые темно-зелеными зарослями. В долинах изящными узорчатыми зеркалами лежали рисовые поля, залитые водой и вспыхивающие серебряным блеском под лучами солнца. В наушниках, которые ему дал командир вертолета капитан Килгор, Том расслышал: "Танго Тайгер, я "Три-ноль-пять". Нахожусь в двух-трех минутах лета от цели. Готовность два. Роджер"
Том поднял голову, его взгляд упал на задумчивое лицо Сэма. И тот мрачно подмигнул ему. Том подмигнул в ответ и, стараясь перекричать мерный гул двигателя, произнес нараспев.
— Здесь ничего не происходит...
Неважно, сколько раз и где ты вступаешь в бой — в джунглях, в лесах, в бокажах Нормандии или в горах Кореи — все равно всегда где-то глубоко тебя пронизывает резкий электрический разряд. И откуда-то словно доносится знакомый резкий, приторно-сладкий с металлическим оттенком, запах — запах свежепролитой крови. Той самой, которой еще нет, но которая скоро щедро польет землю...
Сэм, тоже сидящий с наушниками на голове, похлопал командира отделения, щуплого, невысокого вьетнамца по плечу, затем повернулся к Тому и поднял два пальца. Тот ответил кивком головы и взял карабин, казавшийся рядом с новыми, более тяжелыми винтовками американских парашютистов охраны устаревшим и маленьким. Однако в руках вьетнамцев были те же самые карабины. И они отнюдь не выглядели безобидными игрушками.
Вертолет начал быстро снижаться, скользя над склоном огромной горы. Расплывчатое зеленое пятно, расположенное слева от вертолета, оказалось дремучими джунглями. Билл Килгор прибавил газ и корпус вертолета резко завибрировал. Они неслись над самыми верхушками высоких деревьев, над все шире развертывавшейся перед ними зеленой болотистой долиной.
Согнувшись под тяжестью снаряжения, вьетнамские солдаты напряженно смотрели в открытую дверь, разинув рты. Наконец открылись расчищенные в джунглях участки. Вертолет начал плавно опускаться, словно осенний лист в безветренный день. Резкий толчок от соприкосновения с землей и по траве побежали волны от поднятого винтами ветра. Билл махнул рукой и солдаты, пригибаясь, один за другим выскочили вслед за командиром отделения из вертолета. Вслед за ними вылезли, держа оружие наготове, десантники во главе с Сэмом. Последним, неторопливо и несколько неуклюже перебирая руками ногами, мысленно ругаясь, вылез Том. И сразу же словно окунулся в горячий, пахнущий испарениями джунглей, воздух.
"Совсем растренировался с этой кабинетной работой, — отбегая от вертолета, подумал Томпсон, — Как все-таки Сэм похож на своего отца, только вот пошел по другой специальности. Сэмюэл С. Кошен... — проскочила заодно совершенно посторонняя мысль. — Тридцать три устаревших "чоппера", всего три вертолетных роты... и победа за победой? Не верю, — оглянувшись на взлетающий Н-21, вернулся он к своей миссии. — Капитан Килгор... занятно, но не могу вспомнить, откуда я эту фамилию знаю".
Неожиданно откуда-то с поля донесся знакомый по войне, издавна привычный треск перестрелки. Насторожившиеся парашютисты взяли винтовки наизготовку. Томпсон стоял совершенно спокойно, ожидая Макса Аннунцио, переводчика миссии, и военного советника при южно-вьетнамской армии капитана Боба Форбса, спешивших к нему от места приземления соседнего вертолета. "Скучно, сэр, — подумал Том. — Нет ничего нового под солнцем. Бывет нечто, о чем говорят — Смотри, вот это новое, — но это было уже в веках, бывших прежде нас... — вообще, после того как они с Нормой расстались пять лет назад, он почему-то очень полюбил читать и цитировать библию. — Пожалуй, Центр довольно точно знает ситуацию здесь, — подумал он, осматривая окружающей пейзажи вспоминая присланную ему ориентировку. — Чекисты..."
— Видели его? — спросил подошедший Форбс. — Этого стрелка?
— Нет, не заметил, — ответил Том. — Где?
— Во-он там, на склоне холма, возле речушки. Сделал четыре или пять выстрелов. Кажется, автоматическая винтовка "браунинг". Стрелял одиночными...
Слева внезапно раздались крики и донесся шум погони. Повернувшись, Томпсон увидел мальчишку, который, молотя руками по воде и взметая вокруг себя высокие сверкающие всплески, барахтался в дальнем конце рисового поля. Громыхнул залп, но мальчишка (беглец казался Тому именно мальчишкой) вскарабкавшись на берег, исчез в лесу. Капитан Д, один из военных советников, руководящий проведением операции по прочесыванию, что-то кричал, указывая вперед. Том уловил доносившееся оттуда слабое щелканье пистолетных выстрелов. От поселка донеслись приглушенные звуки разрывов, словно кто-то подрывал гранаты под землей. Отделение вьетнамцев, за которым шли Том и его группа, порысило к селению.
Хижины поселка стояли скученно, почти впритык одна к другой. Их крыши из высохших пальмовых листьев, поблекших на солнце, белели на фоне яркой зелени джунглей. Рассыпавшиеся цепью солдаты двигались по селению, временами стреляя во что-то, невидимое американским наблюдателем. Около одной из хижин тесной группкой собрались женщины, словно сбившись вместе, они могли защитить друг друга от надвигающейся опасности. Они молча и угрюмо смотрели на приближающуюся группу солдат и лишь заметив среди них фигуры американцев, заволновались. Солдаты, обогнув эту группу, скрылись за ближайшими хижинами. А женщины, обступив шедших впереди Боба и Макса. Парашютисты во главе с Сэмом, встав по углам воображаемого квадрата, настороженно оглядывались по сторнам, готовые в любой момент открыть огонь.
Внимание Тома привлекла раздавшаяся неподалеку очередь из карабина. Показав знаком Сэму направление, он зашел за хижину. Неподалеку от ее стен лежал человек в обычном местном одеянии — черной куртке и черных брюках. Тому бросились в глаза самодельные сандалии с подошвами, вырезанными из автомобильной покрышки. Черная куртка на спине, разорванная попаданиями пуль, быстро пропитывалась кровью. Кошен, опередив Томпсона, присел около тела и, держа винтовку правой рукой, левой прикоснулся к шее. После чего поднялся, отрицательно покачав головой на вопросительный взгляд Тома. Стоящий у соседней хижины вьетнамец, похоже тот же самый, что застрелил крестьянина, что-то громко крикнул внутрь и тут же выхватил ручную гранату. Выдернул чеку, бросил гранату внутрь и отскочил в сторону, пригибаясь.
— Что..., — только и успел сказать Том. Внутри строения громыхнуло. Из дверного проема выбило клубы пыли и куски земли вместе с какими-то обломками. Том бросился вперед, шагнул в хижину. Посреди нее виднелось смешное маленькое укрытие, похожее на слепленный из высохшей грязи низенький улей. Одну из стенок разворотило взрывом, и, посмотрев в пролом, Том разглядел в мешанине обломков, обрывков одежды и осколков посуды несколько телец, буквально плававших глубоких лужах крови. Тельца, крошечные и беззащитные. Никто из них не шевелился. Том невольно отшатнулся.
— Том? Что там? Вы в норме? — спросил появившийся за его спиной Сэм.
— Нормально, капитан, — как можно более спокойно ("старого солдата трудно вывести из себя") ответил Том. — Здесь, похоже, укрывалась женщина с детьми. Один грудной...
— О, черт побери, — выругался Сэм. Том повернулся и они несколько мгновений смотрели в глаза друг другу.
— Пойдем-ка к мистеру Форбсу, — попросил приказным, не признающим возражений тоном, Томпсон. Сэм молча кивнул в ответ. Они развернулись и вышли из хижины, тут же столкнувшись с еще одним вьетнамским солдатом. Тот стоял с ошарашенным видом, разглядывая непонятно как возникших из пустой, по его мнению, хижины, американцев и даже не замечая держащих его на мушке десантников. Впрочем, увидев, что начальство появилось на виду целым и невредимым, парашютисты опустили винтовки. Вьетнамец же, подождав, пока Том и Сэм отойдут на несколько шагов, криво усмехнувшись, поднес факел к крыше хижины, которая занялась веселым ярким, почти неразличимым в солнечном свете пламенем.
— Капитан! — окликнул Томпсон Форбса. Лицо его было подозрительно спокойно, а голос, несмотря на то, что он не кричал, перекрывал окружающие шумы. — Капитан...
— Да, сэр, — ответил Форбс, отходя от что-то продолжающего объяснять уже почти не слушающим его женщинам Макса.
— Они сжигают хижины...
— Да, сэр. Это делается по моему приказанию. Мы сжигаем все строения, в которых есть бункера. Они классифицируются, как сооружения, имеющие военный характер
Том презрительно посмотрел на офицера.
— Бункерами вы называете эти жалкие укрытия, слепленные из глины?...Оригинально... Но вы сжигаете и их одежду, их продовольствие, их рис. Как же они будут жить?
Форбс нахмурился.
— Их должны переселить в другое место, сэр. Всех жителей деревни. Приказ генерала...
— Понятно. Продолжайте, — процедил сквозь зубы Том и дал знак охране двигаться за ним.
— Пойдем, досмотрим все до конца со стороны, — пояснил он Сэму, едва они отошли подальше от Форбса. Дивгаясь неторопливо, в постоянной готовности к обстрелу, вышли к месту высадки. И уже оттуда молча смотрели, как гонят женщин, детей и стариков куда-то в сторону джунглей, подальше от поселка, как разгораются хижины. Как несколько солдат, поймав где-то еще одного местного, по виду обычного крестьянина, бьют и допрашивают его на фоне горящих строений. Как после десяти минут "экстренного полевого потрошения" один из солдат по знаку вьетнамского офицера стреляет ему в затылок.
Наконец экзекуция закончилась и к ним подтянулась большая часть вьетнамцев вместе с советником и переводчиком.
— Ну, и как насчет партизан, Боб? — спокойно, словно ничего не произошло, спросил Томпсон.
— Один скрылся, двое убиты, сэр, — доложил Форбс.
— А оружие?
— О, они обычно выбрасывают его и маскируются под крестьян, сэр, — капитан криво усмехнулся. — У них специальная инструкция на этот счет. Затем они надевают соломенную шляпу, берут мотыгу и сразу же превращаются в крестьян. Такова война, которую мы здесь ведем. — он еще раз усмехнулся — Впрочем, мы захватили карабин.
— Понятно, — усмехнулся в ответ Томпсон и посмотрел на небо. — Вот и наши летуны...
Вертолетчики, словно гордясь выучкой, приземлились практически на те же места, что и при высадке.
— Прошу вас, сэр, — улыбнулся, выглядывая из кабины, Килгор, при этом усиленно вдыхая воздух. Так что ноздри шевелились, словно пятачок у свиньи.
— Что-то почуяли, капитан? — спросил Сэм.
— Нет, капитан. Просто люблю это запах. Хотя с запахом напалма ему конечно не сравнится. Вот летали мы недавно на одно задание... А там, представляете, местные летуны накрыли напалмом целую роту Вьет-Миня. Бомбили несколько часов. Прилетаем туда с утра... А там чисто выжженый участок и... ничего. Только запах напалма. Я еще подумал, что это — запах победы. Так что очень люблю запах напалма по утрам, — засмеялся вертолетчик.
— Когда-нибудь эта война закончится, — заметил, забираясь в кабину, Том.
— Так точно, сэр! — воскликнул капитан. — Все сели? Взлетаем...
И вертолет подскочил вверх в ярко-синие небо, которое не портиили даже чуть заметные полупрозрачные клубы дыма, поднимающиеся вверх от горящих хижин. Том смотрел в лицо сидящего напротив десантника невидящим взглядом и думал, что все только начинается...
Мы попали в сей мир, как в силок воробей.
Мы полны беспокойства, надежд и скорбей.
В эту круглую клетку, где нету дверей.
Мы попали с тобой не по воле своей.
О. Хайам, "Рубаи".
Конец 1-й книги.
Москва — Чебоксары — Москва, 2013-17 г. г.
