Рассвет.
Сначала пал Эдримор. Они вырезали город за несколько часов. Не щадя ни взрослых ни детей. Им не нужны были богатства города-порта. Рабы. Еда. Нет, Они пришли просто стереть нас с лица земли. Теперь лишь ветер гулял по улочкам некогда шумного торгового городка. Часть горожан успела уйти из города. Они брели пока не стали спотыкаться о своих уставших детей, женщин, стариков. Тогда жители остановились и приняли бой, а когда они все полегли, Чужаки пошли дальше, топча трупы... и не было им числа...
Солнце исчезло на третий день Нашествия. Небосвод заполонили багровые тучи, сквозь которые изредка мелькали всполохи молний. Откуда пришли Они никто не знал. Король собрал ополчение, призвал своих вассалов с их дружинами. Враг был остановлен. Но какой ценной. Домой вернулся едва ли каждый сотый. Разразились земли плачем вдов и матерей.
Они не получили имени, прозвища, чего-либо, что могло бы обозначить их сущность. Для такого не придумал человеческий язык слов. Час за часом, день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Медленно и не отвратимо, как огненная лава, поглощая все на своем пути они разбредались по нашим землям. Города превращались в руины, некогда благодатные земли в пустоши. И грянул последний бой и живые позавидовали мертвым.
Сердце глухо бьётся в груди. Значит я еще жив. Сквозь обожжённые веки, я вижу, как небо на востоке светлеет и проступает узкая полоска голубо-розового неба. Потрескивающие губы расходятся в улыбке. Я вижу и тень, и пепел и что мне нечего больше беречь. Но это не важно. Я вскидываю изрубленный щит, больше похожий на кусок доски и вырываю из ножен осколок меча. Шансов их победить нет. Но у них нет права на то чтобы видеть чистый рассвет. Я поднимаю свой расколотый рог боевой. Его грустный стон-призыв разносятся по полю, разрывая в клочья тишину. Я поднимаю в атаку погибших соратников. И плевать, что не осталось живых. Значит мертвые встать!
