ЧЕРТА
Ты отвечаешь на звонок, а дальше — глухота, и кувырком летит проспект, и под ногами зыбь, и та же вроде бы Москва, но видишь — здесь черта. За ней до чёрта тяжело, до хрипа, до крезы — и ты, и ты, и ты уже за ней на семь восьмых, на ненадёжной мостовой, где до психушки — вздох.
Ты за протянутой рукой — тебе удар под дых.
Возьми назад свой новый день. Верни, как было до...
И в этой сраной глухоте, где хочется не знать, не быть, не помнить, не смотреть ни в почту, ни вокруг, автопилотом прёшь домой, вслепую — на кровать, и падаешь ничком в свой сон, как в чёрную дыру. И спишь, и спишь, и спишь, и спишь — в запой, до тошноты, как будто смысла нет вставать ни завтра, ни потом, до боли, слипшихся ресниц, до грёбанной черты...
...и слышишь тонкий звон сквозь сон — снаружи, за окном.
Не в первый раз непервый снег ложится на Москву. Всего лишь снег: смягчилась даль и поредела мгла. Но это держит на плаву — дыши! — и наяву.
А в точку сжатая черта растает от тепла.
