Глава 24
Дармоншир, Люк, три недели назад, на следующий день после официального объявления о свадьбе с Мариной Рудлог
На зеленый берег, в садах которого располагался широкий белоснежный дворец царицы Иппоталии, приземлился огромный белый змей. Шкура его и перья в солнечном свете чуть отливали розовым. Он немного смущенно потоптался по песку, не решаясь двинуться ко дворцу, через яблоневые сады, втянул ноздрями воздух и зажмурился от удовольствия — грудь его заходила ходуном, издавая низкое, басовитое ворчание, когти на лапах поджались, и чешуйчатый гость, раззинув зубастый клюв в зевке, с удовольствием потянулся, шкрябая лапами по берегу.
Островной запах, хоть и появились в нем горькие нотки, как и прежде кружил голову. И напоминал Люку о Марине, о неуступчивой и жестокой жене его, о вкусе ее губ и кожи. Змей несколько раз фыркнул, призывая себя к порядку, помотал головой. И, мирно свернувшись на берегу, принялся ждать, от скуки дергая перед мордой хвостом и пытаясь поймать его клювом.
Шаги он услышал издалека. Сначала появились охранники — грозные женщины в форме, с оружием. Они, поблескивая щитами, распределились вокруг незваного гостя. Боевые маги — Люк видел их радужные ауры, — двигали руками, кастуя что-то невидимое. А одна охранница, с серенитскими капитанскими знаками отличия, зычно крикнула:
— Кто бы ты ни был, если ты понимаешь меня, кивни!
Люк подумал и кивнул. Бока его покалывало — похоже, маги как-то дистанционно его сканировали, и он мотнул головой, унимая зуд.
— Это он кивнул или так совпало? — тихо спросила капитан у ближайшей волшебницы. Та пожала плечами.
— Проверить надо.
— Кто это вообще может быть такой? — раздраженно проворчала капитан. — Он же нам дворец может разрушить легко. Это вообще он или она?
— Похоже, какой-то гигантский воздушный стихийный дух, — проговорила волшебница и добавила уверенно: — Это он.
Люк, обеспокоенный такой категоричностью, поспешно оглядел себя — но то ли серенитка была экспертом по змеям, то ли обладала блестящей женской интуицией.
— Кивни еще раз, если понимаешь меня! — снова крикнула офицер. Люк ехидно фыркнул и снова кивнул. Капитан, видимо, оскорбленная иронией от мужчины, пусть и змея, бесстрашно встала прямо перед его мордой и сурово спросила:
— Если ты разумен, отвечай: кто ты и что тебе нужно?
Правильно было бы обернуться, но тогда его точно выпроводят, а то и посадят в местные казематы за неправомочное проникновение во владения монарха другого государства. Люк, понятия не имеющий, способен ли он говорить в этом облике, искренне попытался ответить, что крайне сожалеет о нарушении покоя уважаемых охранников и великой царицы, и просит возможности с ней пообщаться, но из открывшейся пасти сквозь острые зубы-иглы вырвался лишь клекот напополам с шипением. К чести офицера, она не упала в обморок, только немного побледнела и отступила назад. Люк, извиняясь, шаркнул лапой по песку и изогнул хвост почти к затылку.
— Нападать собирается? — громким шепотом поинтересовалась одна из волшебниц. Змей недоуменно зашипел — и солдаты защелкали затворами, в руках магов возникли свернутые в шары молнии. И кто знает, чем закончился бы этот межвидовой и межполовой контакт, не появись среди яблонь прекрасная и печальная царица Иппоталия.
— Моя госпожа! — тревожно вскрикнула офицер. — Не подходите, прошу! Мы не уверены, что он безопасен!
Царица укоризненно посмотрела на Люка и тот пристыженно спрятал клюв под лапу.
— Это ко мне, капитан Алисьеос, — сказала царица мягко. — Уберите оружие. Он не опасен. Просто любит похулиганить.
Змей поднялся на свои кривые лапы, поклонился, ткнувшись носом в песок. Царица была бледна, осунулась, и короткие волосы только подчеркивали обострившиеся скулы, а фиолетовые одежды — тени под глазами. Однако разглядывала она его с легкой, чуть печальной улыбкой, и кивнула в ответ на приветствие.
— Снова здравствуй, малыш, — проговорила она своим бархатным голосом. — Кто бы ты ни был, я очень рада, что ты жив. Оборачивайся же, тебя никто не тронет.
И когда Люк вернулся в человеческий облик, охранницы одарили его таким набором разочарованных взглядов, что сразу стало понятно — змеем он им приглянулся больше. Слава богам, что хоть обернуться в одежде у него получилось, а то вышло бы совсем неловко. А Иппоталия смотрела молча, чуть удивленно и нахмурив лоб, будто вспоминая что-то.
Он тоже молчал, почтительно склонив голову.
— Герцог, — сказала она, наконец. — Значит, это вы. Сосед. Я вспомнила вас — вы на балу у королевы Рудлога пытались остановить тха-охонга?
— Я, моя госпожа, — Люк поклонился. — Простите меня за вторжение. Дело, к сожалению, срочное, и я понадеялся, что в этом облике вы скорее согласитесь поговорить со мной.
— Вы верно понадеялись, — улыбнулась царица. — Следуйте за мной.
Ветер, гуляющий меж яблонь, кружил голову, и Люк, направляющийся за царицей к дворцу, задерживал дыхание — боялся вдохнуть слишком глубоко и потерять сознание.
— Как вы остались живы? — поинтересовалась Иппоталия, поглядывая на нежданного гостя.
— Я в некотором роде был в ссылке, моя госпожа, — честно ответил герцог. — Его величество Луциус приказал оставаться в герцогстве, пока не сменит гнев на милость.
— Ох уж этот Луциус... — пробормотала морская царица. — Резок он был, резок.
— Он был хорошим правителем и умнейшим человеком, — искренне сказал Люк.
Она кивнула, приглашая его внутрь витой беседки, величественно села на скамью.
— Итак, герцог, что у вас за дело?
Он остался стоять. От попыток сдержать дыхание уже в глазах темнело.
— Да поставьте вы щит, в конце концов, — сварливо и чуть снисходительно сказала Иппоталия. — Иначе с непривычки в обморок упадете. Мужчины... все время нужно вам геройствовать.
— Простите, ваше величество, — смирно произнес Люк, накрывая себя куполом (к счастью, удалось не опозориться, и щит получился с первого раза). — Я не так давно научился ставить защиту и просто не подумал о ней.
Ему полегчало, и он вздохнул и продолжил:
— Я прилетел просить у вас оружия, моя госпожа. К Дармонширу вот-вот подойдут захватчики, а у нас не хватает даже простого, стрелкового, не говоря уже о гранатометах и артиллерии. Мы в таком положении, что я вынужден обращаться за помощью ко всем, к кому возможно. Естественно, за него я заплачу.
Иппоталия печально посмотрела на него, сорвала яблоневый цветок с ветви, проникшей в беседку, покрутила его в пальцах.
— Герцог, — сказала она тяжело. — Как бы я хотела помочь всем, кому это требуется. Но, помимо того, что мне нельзя оставлять Маль-Серену без оружия и защиты, у меня лежит стопка аналогичных прошений от лордов Инляндии и Блакории. Всем нужна военная помощь, всем нужно оружие, а мы маленькая страна с маленькой армией и небольшим арсеналом. Я делаю, что могу, но, боюсь, моя помощь вам будет крайне скудной.
Люк выслушал отказ сдержанно, хотя в голове уже крутились мысли — куда лететь дальше, с кем разговаривать?
— Я понимаю, моя госпожа, — он склонил голову. — И, тем не менее, даже если это будет десять ружей или один гранатомет, я буду благодарен и за такую малость.
Она мягко и грустно улыбнулась.
— Я обещаю, что поговорю с министром обороны, лорд Дармоншир.
— Спасибо, — Люк тоскливо глянул на проглядывающее в окно беседки голубое небо, пошевелил пальцами, играя с ласковым ветерком, что, словно утешая, пробрался к нему под руку. — И опять прошу прощения, что побеспокоил вас. Позвольте мне удалиться, ваше величество?
Иппоталия смотрела на его руку, потом подняла глаза на него, сощурилась.
— У вас очень странная аура, герцог, — медленно проговорила она.
— Мне уже говорили, ваше величество, — вежливо откликнулся он.
— Очень странная, — она медленно, почти неверяще качнула головой и вдруг спросила: — А сколько вам лет?
— Вот-вот исполнится тридцать шесть, моя госпожа, — немного недоумевая, ответил Люк.
— Понятно... — пробормотала она. — Луциус, Луциус... И он лечил вас тогда... Неудивительно, что он вас отослал. У него всегда была сверхъестественная интуиция. Впрочем, что еще ожидать от сына Белого, как не интуиции и удачливости. Правда, — она помрачнела, — удача им с Гюнтером в последний раз отказала.
— Я вас не понимаю, ваше величество, — вкрадчиво, чувствуя вкус давно преследующей его тайны, проговорил Дармоншир.
Царица качала головой, глядя на него, и мягко, почти нежно, улыбалась.
— Я дам вам столько оружия, сколько смогу, лорд Дармоншир, — сказала она. — Но вы ведь сами оружие. Куда сильнее гранатомета. Используйте это.
— Я не очень-то много умею, — признался Люк с неохотой.
Иппоталия укоризненно подняла брови.
— У вас есть очень весомая мотивация научиться. Идите, герцог. Будет вам оружие. Надеюсь, это поможет вам выжить.
И хотя она уже дала понять, что встреча закончена, Люк не мог не спросить:
— Позвольте узнать, что заставило вас отнестись более благосклонно к моей просьбе, моя госпожа?
— Помимо того, что я сейчас разговариваю, по всей видимости, с будущим королем Инляндии, герцог? — уточнила она спокойно.
Люк покачал головой. Нельзя сказать, что он не думал об этом.
— Вы ошибаетесь, ваше величество. Я не рвусь к престолу, а если уж совсем честно, он мне категорически не подходит. И я ему.
— И вы ведь искренни, — удивленно сказала морская царица. — Но вряд ли в Инляндии сейчас есть второй инициированный змей воздуха, лорд Дармоншир, и, значит, вы первый претендент. И вы же понимаете, что Белый решит сам, хотите вы этого или нет?
— Сначала нужно выиграть войну, — напомнил Люк. — Потому что пока дела развиваются так, что, скорее всего, через пару месяцев Инляндии больше не будет. А если мы сможем остановить иномирян — я приму любого короля. Но Белому придется выбирать из кого-то другого — я просто не явлюсь на арену. Мне это не нужно, клянусь.
— Почему же? — с любопытством поинтересовалась Иппоталия.
— Корона — слишком тяжелое украшение, моя госпожа, — объяснил Люк прямо. — Спусти ее чуть ниже — и она становится очень похожа на ошейник.
Она улыбнулась и встала.
— Передавайте супруге мои наилучшие пожелания, герцог, — светским тоном проговорила царица. — Она мне симпатична, очень искренняя девочка. И поздравляю вас с удачным браком. Выиграете войну — приезжайте с соседским визитом. Буду рада вас обоих принять.
И она, величественно и чуть насмешливо кивнув, удалилась, оставив за собой ветер, полный запаха яблоневых цветов и горечи.
