Глава 6
Мы красные кавалеристы
6 января 1826, Санкт-Петербург
Сегодняшний день обещал быть удачным по многим обстоятельствам. Во-первых, погода стояла довольно тёплая и солнышко дарило радость. Во-вторых, сегодня праздник. В-третьих, сегодня нет уроков. И наконец, в-четвёртых, Саша отправляется на парад, и господин Мердер не будет маячить рядом довольно значительное время.
"Дела идут не очень успешно. Я удачно обеспечивал необходимый минимум встреч с Папа, положенный хорошему сыну. Благо это был не сложно, поскольку император был чрезвычайно занят. Последняя достаточно длительная встреча с ним была двадцать пятого декабря. Тогда я получил от Папа большую в кожаном переплёте книгу для ведения записей. Надо же, как он догадался... Я вроде успешно сыграл роль радостного ребёнка. С Мама мне тоже удалось минимизировать встречи. Александра Фёдоровна себя очень скверно чувствует, переживая нервное потрясение, полученное во время восстания. Она редко выходит из своих комнат в Аничковом дворце, и когда это случается, то она старается обойтись без свидетелей. Дело в том, что её поразил нервный тик и голова её то и дело дёргается назад, а лицо при этом искажается гримасой. С сёстрами тоже всё удачно обошлось. Я в Зимнем, они в Аничковом. Встречались лишь двадцать пятого, поскольку в остальное время я загружен уроками, или как здесь было принято говорить классами.
На этом хорошее можно закончить и перечислить плохое. Агафонов, глубиной своей крестьянской души, явно почувствовал, что во мне что-то не так. Но дело его было маленькое, и он, судя по всему, не сильно морочился этими вопросами. Надо думать, декабрьские события, которые уложили в кровать гранд Мама, Мама и заставили Папа вертеться ужом, давали удобные объяснения происходящим изменениям в моём поведении. Тем более, что я, по свидетельству Рюля, тоже пережил нервный припадок. Жилль тоже время от времени отмечает, что я как-то повзрослел. Темпераментный француз не стеснялся высказать это в виде похвалы. Но хуже всего дело обстояло с Мердером. Я не удивлён, что человек, приставленный к великому князю "надзирать за поведением", будет пристально ко мне присматриваться. Временами кажется, что этот человек уже расколол меня, и дальнейшие игры бессмысленны. Это тоже не удивительно. Мердер уже почти два года находится подле своего воспитанника, практически неотлучно. Он имеет свои комнаты и в Аничковом дворце и в Зимнем, но спит в Сашиной спальне. Он имеет право питаться в столовой третьего этажа Зимнего вместе с остальными, но он ест за одним столом с Сашей. Он часто присутствовует на уроках других преподавателей. Много уроков проводит сам. Можно уверенно сказать, что никто другой не знает великого князя, так как Карл Карлович. Думаю даже материнское сердце Александры Фёдоровны, мне было бы обмануть легче, нежели проницательный ум Мердера. Уже несколько раз в наших беседах возникали неловкие паузы, в которых воспитатель, как бы приглашал меня рассказать всю правду без утайки. У Мердера хватает ума, быть осторожным и не задавать прямых вопросов. Но все мои проколы он замечает, анализирует и надёжно архивирует. Рано или поздно Мердер предложит мне исповедаться. Вопрос был только, когда он спросит, и что рассказать ему. Пока же я делаю вид, что я мальчик, решивший внезапно повзрослеть и изменить свою жизнь, а Карл Карлович, делает вид, что верит мне.
Хотя его понять можно. Он контролировал тело Саши в он-лайн режиме. Даже если его не было рядом с Сашей, то с Сашей был другой надсмотрщик. Поэтому подмены великого князя близнецом или что-нибудь похожее можно смело исключить. Саша это Саша. Изменение в характере, столь внезапное и столь кардинальное могло произойти по массе причин. Тут и нервный припадок мне в помощь. Но самое главное в его глазах — Саша это Саша. В сложившихся обстоятельствах понятна нерешительность Мердера. Понятно его стремление не действовать сгоряча, а тщательно понаблюдать за, бесспорно, своим воспитанником. К каким выводам придёт этот лютеранин, боевой офицер, опытный преподаватель в результате своих наблюдений, предсказать сложно. Остаётся только делать то, что начал."
Тем не менее, Саша невольно старался избегать внимания учителя. Он старался сделать так, чтобы Мердеру было сложно наблюдать за ним. Он понимал, что это обстоятельство, скорее всего, тоже выявлено воспитателем и тоже положено на соответствующую полочку в архиве, но сделать с собой ничего не мог. Это было выше его сил, он избегал воспитателя на каком-то подсознательном уровне.
И сегодня был прекрасный день. Сегодня в день Богоявления, должен состояться традиционный крестный ход и парад. А это значит, что уже сейчас, закончив надевать свой красный гусарский мундир и взяв из рук Агафонова начищенный кивер, великий князь, направится к императору и будет в его свите. А господин Мердер останется либо в Зимнем, либо в толпе зевак и дабы наблюдать за воспитанником издали.
"Конечно, я буду на виду. И Папа будет смотреть за мной, но у Папа будет много своих забот, и он не Мердер."
Закончив одеваться, Саша прошёл в столовую, где его ожидал Мердер.
— Вост-р-иков! -позвал Саша, и выдал явившемуся слуге указание — Ты сейчас отп-р-авишься на площадь, когда п-р-ибудут гуса-р-ы из моего полка, доложи мне, я буду возле импе-р-атора.
— Слушаюсь.
Мердер проводил взглядом кучера и обратился к великому князю:
— Позвольте мне дать Вам несколько наставлений. Прошу Вас, когда будете идти старайтесь шагать не торопливо, но выдерживайте расстояние до императора, не отдаляясь, но и не приближаясь. Держите голову прямо, чуть задрав подбородок вверх. Поворачивайтесь всем телом, как при строевых эволюциях... — Мердер знал, что говорил, прежний Саша в своей ребячьей горячности никогда не мог долго выдержать официальных церемоний. Нынешний Саша, тоже покорно кивал, на высказанные напутствия. Тем временем Он прикидывал где бы ему ошибиться, чтобы быть похожим на прежнего Сашу, но чтобы при этом произвести на Папа впечатление повзрослевшего сына. — ...Прошу когда будете стоять не переминаться с ноги на ногу...
Когда лекция о правилах поведения была прочитана, Саша ответил:
— Я поста-р-аюсь не подвести Вас, Ка-р-л Ка-р-лович.
— Спасибо. И если будете разговаривать, то не выделяйте букву "Р". Сейчас будет лучше картавить.
Саша одел в прихожей ментик и направился в апартаменты императора. Остановился в прихожей возле зеркала, полюбовался на ладного маленького гусара. И направился не торопливым шагом напевая полушёпотом марш Будённого. Настроение было прекрасным.
Подходя к апартаментам императора, Саша увидел, что коридор был забит царедворцами. Свита императора собиралась небольшими кучками и в полголоса что-то обсуждала. Гул стоял страшный. В приёмной императора тоже находилась толпа. Но здесь флигель-адъютант не позволял разговаривать, все стояли молча. Саша прокрался к входу в кабинет императора и стал возле двери, предварительно обменявшись взглядами с флигель-адъютантом.
Ожидание тянулось долго. Императора Саша так и не смог дождаться, в приёмную втолкнулся Востриков с докладом, что гусары прибыли и стоят возле Эрмитажа на Дворцовой площади. Саша спешно покинул приёмную. Бегом по лестнице на улицу. Там быстрым шагом к месту расположения. Гусары издали заметили красный мундир. Порядки выровнялись. И Сашу встретили рапортом:
— Ваше Императорское Высочество, э-э первый эскадрон лейб-гвардии гусарского полка э-э прибыл э-э для участия в параде. — скорее пробубнил чем доложил, выдвинувшийся на встречу обер-офицер.
— Кто доложил? — как можно чётче спросил Саша.
— Э-э Лейб-гвардии штаб-ротмистр Раевский.
— Доклад принял. — Саша вложил все усилия во второе слово, и оно вышло вполне понятным.
Саша пошёл вдоль строя. Он внимательно осматривал гусар, замерших возле своих коней. Что-то его смутило. Один кивер выглядел как-то не так. Подойдя ближе, Саша понял причину, он указал пальцем в рядового:
— Поправь застёжку. Кивер потеряешь. — Слишком много "Р", под конец фразы он чуть не задохнулся.
Прошёл дальше, потрепал по холке крайнего коня. Встал напротив строя и, стараясь говорить как можно чётче, громко напутствовал:
— Покажите себя молодцами!
— Не сомневайтесь, Ваше Императорское Высочество. — Ответил за всех Раевский. — Вам и Василию Васильевичу не будет стыдно.
— Если вот тот рядовой не поправит застёжку, то будет. — предупредил Саша.
— Непременно, исправим.
Саша кивнул, и направился к отцу. Отойдя немного он оглянулся. Никаких действий штаб-ротмистр не предпринимал. Он просто ждал, когда мальчик уйдёт.
"В кандалы бы разгильдяя. Просто на часок."
Саша развернулся, бегом вернулся к гусарам. Подбежал к рядовому с болтающейся застёжкой, и крикнул:
— Имя?
— Лейб-гвардии рядовой Ильин.
— Я тебя запомнил. Учти.
Саша развернулся и пустил бегом в приёмную отца. Влетел по лестнице на второй этаж и опоздал. Император уже вышел и вместе со свитой направлялся к парадному выходу. Саша оказался в конце шествия. Решение созрело быстро. На первый этаж, через окно во двор из двора чёрной дверью и втиснуться в начало процессии у парадного выхода. Бегом, марш!
Он успел вовремя. Запыхавшийся он стоял по правую руку императора, когда процессия готовилась выйти на набережную.
— Ты где был? — шёпотом поинтересовался император, слегка наклонившись к сыну.
— П-ове-ял, в каком виде п-ишли мои гуса-ы.
— И как?
— Р-азгельдяи.
— Сосем плохо?
— Может и успешно п-р-ойдут. — Предположил Саша. — Но мне не пон-р-авились.
Император кивнул и выпрямился. Все ожидали появления митрополита. Наконец флигель-адъютант дал сигнал, что Митрополит Санкт-Петербургский Серафим с сопровождающими прибыл и находится возле Иорданского подъезда Зимнего дворца. Император двинулся вперёд. Синхронно за ним двинулись остальные. Большие двери распахнулись, и в помещение вкатился холодный воздух. И вместе с этим воздухом вкатился гомон толпы и песнопение. Император вышел на улицу, и встал сразу за служителями церкви. Саша неотлучно находился по правую руку от отца. Свита была задержана флигель-адъютантом и сразу за императором заняли место знаменосцы. После этого было дозволено двинуться свите. Митрополит получил кивок от флигель-адъютанта, и процессия тронулась.
Шествие встречалось толпой с ликованием. Шли торжественно распевая молитвы. Священники несли кресты и иконы. Иордань — прорубь в виде креста, была устроена напротив большого подъезда Зимнего дворца, выходящего на набережную. Над прорубью была сооружена Иорданская сень, представляющая собой деревянную ротонду с голубым куполом. Купол был завершён крестом и украшен золотыми звёздами. Так что идти было не далеко, и продолжительность действа определялась только торжественностью.
Император, Саша и митрополит прошли под купол. Знаменосцы окружили Иорданскую сень с наружи, склонив знамёна внутрь. Остальная процессия осталась на набережной. Толпа стояла чуть поодаль, стараясь рассмотреть происходящее. Под куполом Иорданской сени был расположен деревянный голубь в золотых лучах, изображающий Святой Дух. Когда все заняли свои места, началось торжественное богослужение Водосвятия. Больше всего Сашу поразило, насколько поставлен у митрополита голос. Он был уверен, что его слышат и разбирают даже в толпе. Профессионализм всегда внушал Саше уважение. Тем временем митрополит перешёл от слов к делу и трижды окропил сначала знамёна, а потом императора и великого князя водой из проруби. В это время с Васильевского острова раздались пушечные выстрелы.
На этом церковная часть праздника была закончена, и император в сопровождении знаменосцев и свиты прошёл на Дворцовую площадь для смотра войск. Торжественное прохождение проходило не складно. Саша, избалованный парадами на день победы, не смог оценить всей красоты момента. Пешие части прошли в ногу, но при этом верхние части тела марширующих были довольно раскрепощены. В результате ощущения монолитности построения не возникало. Конница произвела ещё более гнетущее впечатление. Кирасиры прошли очень неплохо, но его лейб-гвардии гусары, не могли даже прилично выдержать линию. И перемещались какими-то кривыми волнами. По всем законам жанра, кивер потерял Раевский, когда салютовал императору. "Остаётся только сгноить его в казематах" — подумал Саша. Конная артиллерия напомнила Саше цыганский табор. Особенно когда с одного из возков упал банник и солдат обслуги вынужден был спрыгивать и ловить его на земле. Зрелище было плачевное. Император тоже был не доволен. Он посмотрел на Сашу. Но тот лишь слегка развёл руками и изобразил на лице картину "Ну я же говорил".
После окончания парада, состоялся праздничный ужин. Саша находился подле отца и старался произвести на него и на Мама впечатление своими манерами. Это был малый торжественный ужин. Под это действо было задействовано девять больших залов дворца. В то время как при проведении большого торжественного ужина столы ставили даже в Эрмитаже. Тем не менее собрание было весьма представительным. Особый интерес у Саши и у его Папа, вызвал посол Великобритании. Интересы императора были Саше не понятны. После основного ужина присутствующие разбились на беседующие группы, потребляющие чай и десерты с маленьких столиков. Папа не преминул увлечь с собой английского посла. Саша не мог пойти с ними, оставалось только маячить на периферии пытаясь напроситься в компанию. Он лишь услышал, что Папа интересовался: "прибудет ли на коронацию Уильям Кавердиш". Саша не понимал, зачем императору понадобился этот англичанин. Его останавливало лишь одно, он не мог заговорить первым.
Однако усилия не пропали напрасно. Видимо с подачи посла, император решил представить своего наследника сэру Перси Клинтон Сидней Смит шестому виконту Стэнгфорд, лорду Пэнхерст. Хотя Саша почувствовал, что Папа не доволен, он не раскаивался в своей настырности. Пара общих фраз, и вот уже сэр Стэнгфорд снисходительно интересуется у маленького мальчика:
— Как вам понравился парад, ваше высочество.
— Я в восторге от наших богаты-ей! — полусолгал Саша. — В-яд ли в д-угих ст-анах есть люди с такой статью и силой. Р-усский солдат не р-аз доказывал свою силу на поле боя, и этот па-ад лишь ещё р-аз показал силу р-усского о-ужия.
— Да, русские солдаты подтвердили свою славу богатырей в войне с узурпатором Боанопартом. — с готовностью подтвердил сэр Стэнгфорд.
— Английские солдаты, тоже достойно показали себя в той войне. — Саша решил всё таки взять инициативу — Но в моём воз-асте, наве-ное, лучше инте-есоваться подвижными иг-ами, чем войнами. Со в-емён Пет-а Великого наши солдаты иг-ают в лапту, наве-ное это учение и помогает им побеждать.
— Император Пётр был великим правителем, его решение было мудрым. Можно только сожалеть, что английских солдат не обязуют подобным учением. Хотя в Англии очень распространена похожая игра — Крикет.
— А Вы, сэ-р Стэнгфо-д, иг-аете в К-р-икет?
— Да, я член клуба Мэрилебон.
— Клуба? А зачем необходимо быть членом клуба? Р-азве нельзя иг-ать п-осто?
— Конечно можно, но клубы позволяют устраивать матчи, соревнования, между разными командами. Это как если бы солдаты Семёновского время от времени играли с солдатами Преображенского полков, чтобы выяснить кто из них лучший.
— Вы думаете, это принесёт пользу, когда солдаты разных полков соревнуются между собой? — Решил принять участие в разговоре император.
— Я полагаю, да. — уже серьёзно отвечал английский посол. — Полки и так соревнуются между собой, то в удали, то распутстве, а так у них будет вполне благовидный повод для соревнования.
Саша сделал своё дело, настало время уходить.
— Ваше величество, уже довольно поздно, позвольте мне оставить Ваш ужин. Мой воспитатель, наверное, уже давно ждёт меня.
— Да, ваше высочество, желаю Вам хороших снов. — Отпустил сына Николай Павлович.
После ужина времени осталось лишь написать дневник и лечь спать. Саша вернулся в свои комнаты. Сел в учебном классе и начал писать. Сначала он сделал записи в свой красивый большой дневник. Переставил стул к окну, сел и задумался:
"День прошёл не плохо. Посмотрим, как изменится ко мне в разговорах Папа. Но главное удочка закинута. И надо как-то выходить из детского положения. Спалят меня, если я буду из себя мальчишку строить.
Завтра, когда Мердер будет гонять меня по плацу. Попробую обсудить с ним парад. Только бы не ляпнуть чего. Или может бережёного, бог бережёт. А мальчик Саша стал бы обсуждать парад с учителем по строевой подготовке?"
— Понравился ли Вам парад, ваше высочество? — Мердер стоял в дверях.
— Пехота п-р-ошла весьма достойно...— сохраняя детскую взрослость, произнёс Саша и затормозил на полуслове, не желая врать, что всё понравилось.
— Вот как, — пришёл ему на выручку воспитатель — тогда завтра я Вам поясню, как они должны были пройти.
— Неужели Вы не довольны ими, — решил подыграть Саша, — ведь это гвардия.
— Гвардия видимо больше занята заговорами, чем военным делом. — отрезал бравый капитан. — Предлагаю направиться спать.
И, удерживая на лице возмущённую мину, Мердер направился к дверям спальни.
Орлов Денис Евгеньевич Маленький Саша Мы красные кавалеристы
