Глава 10.
Белая Куропатка медленно рассказывала, время от времени прерываясь, чтобы отхлебнуть душистого напитка. Некоторые из составляющих этого сбора были мне не знакомы. Тряхнула головой — узнаю!
— Мы принадлежим к особому клану — клану Многоликих. Никто сейчас уже не знает, как именно появились на свет первые Многоликие. И нас часто путают с обычными Двуликими — Истинными или обретёнными. — Она вздохнула, продолжила. — Так уж случилось, что никто не знает заранее, какой ребёнок появится от союза двух Многоликих, или от союза Многоликого и обычного человека. Бывало, что двое наших соплеменников производили на свет обычных людей. И только в их потомках пробуждалось наше наследие. Бывало, что Многоликий рождался в обычной семье. Тогда мы старались найти такого ребёнка, чтобы он не навредил себе, входя в наследство.
Она виновато посмотрела на мать.
— Если бы мы только знали, что Эр-Ми покинула нас, унося с собой Дар жизни — тебя, — всхлипнула она, но глаза были сухими. — Мы обязательно нашли бы тебя. Но она ещё и переплыла широкую солёную воду. И мы просто ничего не почувствовали. Извини, дитя моей крови.
Матушка передёрнула плечами. Она ничего не простила. И выжидающе посмотрела на Старшую мать. Та кивнула.
— Наша кровь! Любить — так от всего сердца, прощать — так только от души. И ненавидеть — долго, пока не отомстим. Или — пока не смиришься.
И продолжила рассказ.
— Кто такие — эти Многоликие? Понятно, что это те, кто имеют несколько обликов — звери, птицы, рептилии и прочие. И человек — такой же облик, как и все другие. Поэтому мы и его считаем, когда заплетаем свои косы. — И она снова тряхнула головой, привлекая наше внимание к фигуркам, что болтались на концах её кос. Там, действительно, были разные животные и птицы, но на самой толстой косице была прикреплена фигурка человека.
— Девять кос — девять обликов. У моего сына — семь кос — семь обликов. — Тот показал свои фигурки. И тоже — самая толстая косичка носила на себе фигурку человека.
— Твоя старшая сестра получила три облика, а твои братья — соответственно — три и пять, — улыбнулся он. И тут же посерьёзнел. — Но никто из них не обретал сразу две формы — практически в один день.
— Да ещё и в таком юном возрасте, — подхватила его мать, — ни у кого из нас вторая и последующие формы не появлялись раньше одиннадцати лет. — Она нахмурилась. — Я и сама не знала других форм до...
Снова замолчала. Надолго.
Мы ждали, не смея прерывать мысли Старшей Матери. Она подняла голову и подмигнула мне.
— Я тогда не была Старшей Матерью. Да даже и просто — одной из Мудрых женщин — не была. Я всего лишь была одной из многих женщин в нашем стойбище. Да, моей тёткой — сестрой моей матери была одна из Мудрых нашего племени — предшественница Лисьей Лапы — Старшей Матери в то время. Серая Сорока — так её звали — ещё в моём детстве предсказала мне, что от моей крови придёт великое чудо, поэтому научила всему, что должна знать Старшая Мать. Я рожала детей — и это были мальчики, ни одной девочки. После рождения Льока — а он был моим седьмым сыном — ни одному охотнику я не дала места у моего очага. Я верила, что именно Льок — то великое чудо нашей крови, ведь по древнему поверью считалось, что отцом седьмого мальчика бывает дух — покровитель рода... Но, когда ему исполнилось пятнадцать, его должны были принимать в охотники. Во время испытаний он добыл лебедя — огромную необычную птицу для наших мест. Это чуть не сделало его самым добычливым охотником. Его стрелы с оперением от этой птицы летели дальше и били сильнее, чем у других охотников.
Но Лисья Лапа не хотела уступить мне своё место. Она увидела во мне — как матери, родившей своего чудесного седьмого сына от духа-покровителя, .угрозу своей сытой жизни, хотя я не претендовала в тот момент даже на титул Мудрой.
Она устроила так, что моего сына обвинили в святотатстве. Мол, он убил одного из духов-покровителей нашего племени, чтобы стать самым лучшим охотником. И теперь всё племя ожидают беды и несчастья. Если мы не уничтожим моего сына!
Сына изгнали из племени — предводителю охотников удалось отстоять жизнь Льока. Но не его место среди наших охотников. Я провожала его с вершины скалистого островка, о который с грохотом дробились пенистые струи порога Шойрукши. Воды реки, зажатые здесь в узкой расщелине, с гулом мчались мимо островка, то взлетая тысячами брызг от ударов о подводные камни, то покрываясь густыми клубами белой пены...
Когда сын скрылся с моих глаз, я повернулась и увидела, что ко мне подкралась Лисья Лапа — за шумом водопада я не расслышала её шагов. Своим посохом она уцепила мою ногу и дёрнула на себя. От неожиданности я оступилась и рухнула в водопад. Я уже почти коснулась его ревущих струй, как поняла, что могу лететь. И взлетела, приняв облик белой куропатки. Так я получила своё нынешнее имя.
Постепенно я нашла и другие мои облики. И ждала возвращения моего сына. Я слала вести в разные племена и стойбища. Просила сына вернуться — теперь ему ничего не угрожало.
— А как же Лисья Лапа? — несмело спросил Эйб, зачарованно слушавший рассказ женщины.
— О, она не одна была на той скале, поэтому ей не удалось скрыть свой проступок... И результат её действий. То, что обрела второй облик, всколыхнуло всё поселение, к нам потянулись люди из других племён — с дарами и разными просьбами. И другие Мудрые женщины предпочли увидеть меня Старшей Матерью. А Лисью Лапу приговорили к забвению. Ей пришлось покинуть стойбище — как и моему сыну. Но она уже была стара. Не смогла уйти далеко. Поэтому через некоторое время охотники обнаружили её убежище в камнях. И её высохшее тело внутри.
Она не была Многоликой. Или хотя бы Двуликой. Поэтому то, что она покушалась на меня, сделало её изгоем. А я заняла её место. Но не сразу я заплела девять кос — вначале их было три, потом постепенно прибавлялись.
— До меня не сразу дошли вести от Матери, — подхватил рассказ Льок, — поэтому я был очень удивлён, когда во время своего одинокого путешествия вдруг сорвался со скалы. Некому было перехватить меня. Но я не разбился. Я ощутил необычайный восторг, когда понял, что парю над глубоким ущельем на мощных крыльях. В ближайшем озере я увидел свой новый облик — белоголовый орёл. Не сразу мне удалось вернуться в первый человеческий облик. Несколько недель я провёл в горах, охотился там, пока не смог найти второй, потом третий новый облик. И только тогда снова вернулся к человеческому облику.
Я переходил от племени к племени, слушал рассказы Мудрых у костров и начал понимать, что есть и другие Многоликие. Мы разбросаны по всему миру. И часто не успеваем осознать себя. К сожалению. Я собирал знания — по крупицам, от обычных шаманов. Учился у них мудрости, словам заклинаний.
И я не сразу обрёл все свои облики. Последние два я получил, уже вернувшись домой.
Весть от матери нашла меня в дальних краях. Я уже собрался вернуться, как случайно угодил в стычку между двумя племенами. То, в гостях у которого я был, победило. Не без моей помощи, — он ярко улыбнулся. — Но меня ранили. Сильно. Даже мои чудесные способности Многоликого не сразу справилась с этими ранами. Меня принесли в стойбище и поставили Эр-ми ухаживать за мной. Они надеялись, что я заберу для излечения её жизненные силы. И не хотели рисковать жизнями своих дочерей. Я понимал их и не осуждал. Ведь иначе я бы не встретил этот яркий огонёк — твою мать, Кендра. — Он протянул руку и погладил мать по плечу. Та хотела было дёрнуться, но с другой стороны сидела я. И она осталась на месте.
— Когда сын вернулся вместе с бледнолицей скво, я не приняла её, виновата, — отвела глаза Старшая Мать. — Да, я была благодарна ей, что она лечила моего сына, но я хотела, чтобы дети моего сына были нашего племени. Надеялась, что нас станет больше. И не увидела знака Богов в рождении близнецов. Уже когда Эр-ми увезли люди из правительства, а её старшая дочь приняла свой второй облик, я поняла, что была неправа, но уже было поздно. Мы больше не чувствовали Эр-ми на нашей земле. Да, мы смогли понять, что она жива, но найти её не могли.
Льок потупился, но продолжил.
— Да, у меня были и другие женщины и до Эр-Ми, и после неё. Были и дети — я всех их смог найти и привёл к себе в стойбище.
— Но, — перехватила эстафету его мать, — никто из них не поднялся выше второго облика. А трое так и остались только людьми. Нет, мы ценим их, они уважаемые охотники. И, я надеюсь, что в ком-то из их детей проснётся сила Многоликих. Но я боюсь не дождаться...
Теперь была уже моя очередь утешать женщину. И я ничуть не удивилась, когда моя рука встретилась с рукой моей матери. Кровь — великая сила. Пусть она пока не могла простить этих родственников. Но понять она их поняла. И приняла — такими, какими они есть.
Белая Куропатка вскинула голову.
— Да, близнецы смогли найти по три и по пять обликов. И я готовлю их обоих как своих преемников — обучаю всему тому, чему меня научила моя тётушка. — Женщина улыбнулась мне, — скорее всего, скоро они смогут стать шаманами в двух соседних племенах. А уж потом — кто-то из них сменит меня. И наши племена смогут объединиться.
Я отвела глаза. Вспомнила, что знала о судьбе индейских племён в Северной и Центральной Америке. Мне стало грустно. Я же ничем не могу помочь. А ведь уже чувствовала себя не чужой им.
