Глава 13.
Я никак такого не ожидала. И только в изумлении таращилась в центр помещения, где стоял — теперь уже Камень Рода. Родители сориентировались быстрее. Оба одновременно сделали шаг назад, потянув при этом и нас — членов семьи Дамблдор прочь из круга, образованного лепестками розмарина. Так что там остались только члены семьи Фронсак. И маленькая Камилла, разумеется. Её ведь официально приняли в семью её матери. Возможно, и поэтому сработали законы Магии. Защити слабого, раздели кров с несчастным. Работает и тут? Не знаю.
Однако усилия дяди Бэзила и тёти Онорины не пропали даром. Более двадцати лет они напитывали скромный семейный алтарь своими чувствами, приносили дары, делились своей магией, приводили к семейному алтарю своих детей. И вот — теперь они вознаграждены по заслугам. Нет, этот Камень не означал появления нового Рода. Это был символ Младшей ветви Рода. Но и это тоже давало некоторые преимущества по сравнению с обычными членами семьи. Чем больше ветвей в Роду, тем он сильнее. Особенно, если они не отделяются от него, а наоборот, соединяются в единое целое.
Да и Камень Рода в доме позволял закреплять на нём семейные клятвы, создавать полноценную защиту дома, подпитывать и заряжать амулеты, которые носили все члены семьи, периодически меняя их на Камне. То есть — одни преимущества?
Нет, владение Камнем Рода налагало на семью и большую ответственность. Уже нельзя было просто отмахнуться от чьей-либо просьбы, как от чего-то несущественного.. . Ведь этот проситель вполне мог стать вассалом Рода, что в свою очередь ещё больше укрепило бы семью. Или наоборот — отказав кому-то, можно было навлечь на всех нехилое проклятие, которое бы Камень Рода отразил. Но сам при этом мог и потерять часть накопленной магии, снова становясь обычным куском камня, который всего лишь используют для проведения ритуалов. Нельзя было посрамить Чести Рода. И это — не пустой звук. Недаром каждый член семьи просто обязан был выучить Кодекс Рода буквально назубок.
Всё это тихонько рассказывал нам отец в гостиной, куда мы удалились, чтобы не мешать семейному обряду.
Я всё так же сидела на коленях у отца, между ним и мамой сидел Альбус, тесно прижавшись к обоим. А с другой стороны мамы примостился Аберфорт. Было так тепло и уютно сидеть всем вместе перед камином, ожидая всю семью Фронсак.
Вскоре появились и они. Обряд был закончен. Наступало сумрачное утро.
Дядя Бэзил подхватил учащихся и отправился с ними прямиком в свой кабинет в Хогвартс.
А мы тоже собрались и отправились к себе в Годрикову Лощину.
И снова потекли один за другим дни, наполненные учёбой и играми — с Аберфортом или с соседскими детьми.
Я очень старалась — мама разработала специально для меня вариант зелья Памяти. Облегчённый вариант. Она не удивлялась моей жажде знаний. Занималась с нами и языками, и музыкой, много читала вслух.
И отец не возражал против усиленных занятий — наоборот часто приносил для меня интересные материалы от своего приятеля Лаэртуса. Мы вместе с ним разбирали те или иные записи, а потом обсуждали их. И Аберфорт работал вместе с нами. Иногда то, чему училась я, было ему уже известно. Тогда он помогал мне, показывал на собственном примере.
И пусть у нас дома не было запаса старых семейных палочек — Род-то не Древний, но всё искупалось энтузиазмом и желанием, чтобы никогда больше не повторилась та сцена, после которой я и очнулась в тельце Арианы.
Приближались зимние каникулы. Вначале были планы, что мы будем принимать участие в Ритуале в семье Фронсак. И только потом переместимся домой. Но в свете происшедших событий дядя Бэзил сначала доставил Альбуса к нам, а потом уже вернулся к семье.
Сегодня и они, и мы будем проводить ритуалы раздельно. Они — потому что обрели Камень Рода.
Мы — потому что наш Камень Рода, лишившись Онорины Фронсак, немного ослаб. Теперь требовалось нечто, усиливающее его силы. И как раз семейный ритуал в день зимнего солнцестояния должен сработать в нужном направлении.
И очень удачно получилось, что именно перед приездом Альбуса на зимние каникулы прибыл и наш троюродный брат — кузен из Штатов. Удивительно, насколько матушка походила на своего отца и смогла что-то передать и нам, настолько этот мальчик, да нет же — подросток, походил на бабушку Эрминию. Худощавый, стройный, со светлыми золотистыми волосами — совсем не похожий на индейца. Как же трудно ему, наверно было в семье, где все черноволосы, обладают бронзовым загаром и славятся своей Многоликостью. У него же пока был обретён только второй лик — он мог перекидываться в ворона. Это неплохо для разведчика, но недостаточно для охотника. Поэтому, хоть он и прошёл испытания для юношей племени, Совет старейшин решил, что он принесёт больше пользы, обучаясь хитростям и наукам за океаном.
А он и не возражал. С детства любил находить новые знания. Ходил на занятия в посёлок недалеко от стойбища. На его счастье тамошний священник, увидев в индейском мальчике тягу к знаниям, сделал всё, чтобы передать ему весь багаж своих знаний и умений. Обучал его греческому языку и латыни. Даже научил его играть на пианино, которое каким-то невероятным образом вдруг оказалось в их маленькой церквушке.
Юный Оливер — ему пришлось принять крещение, чтобы учиться в школе. Таково было условие отца Брауна.
Старейшины разрешили ему сделать этот шаг к знаниям. Они надеялись, что он сможет продолжить обучение дальше, поскольку отец Браун выправил мальчику документы на имя воспитанника колледжа святого Патрика — Оливера Твиста. Видно, у священника было неплохое чувство юмора вкупе с отлично подобранной библиотекой — не только по богословию, но было много и художественной литературы.
Его индейское имя звучало в переводе на английский как Танцующее Облако. Или Танцующий в Облаках — кому как больше нравится. Он и впрямь напоминал по внешнему виду облачко — такой же лёгкий, воздушный.
Но любое обучение стоило денег. Не то, чтобы семья не могла обеспечить его. Нет, конечно, могла — были и золотые украшения инков, и драгоценные камни майя, и золотой песок ацтеков — сокровища давно ушедших с исторической арены племён, скрывшихся с глаз белых людей.
Но тогда могли возникнуть вопросы. А попытки скрыть что-то редко приводят к хорошему результату. Тем более что от этого мальчика ожидали помощи в связях с широким миром. Поэтому идея Белой Куропатки отправить своего младшего внука (младшего — из известных в племени на тот момент) на обучение далеко за океан, нашла свой отклик в умах Мудрых Многоликих. Всё на благо Рода! Там тоже был в ходу этот девиз.
Так что к нам совершенно официально приехал племянник моей матушки — погостить, набраться сил после тяжёлой болезни.
Альбус встретил его настороженно — он же пока не был посвящён во все родственные связи. Так что перед Ритуалом снова пришлось всем расстаться с капелькой крови, чтобы дать клятву хранить семейные тайны от чужих глаз и ушей.
И следствием этой клятвы стало присоединение Оливера к нашей семье.
Так что он принимал участие во всех приготовлениях к празднику зимнего солнцестояния.
Опять же — как бы не называли этот праздник — Йоль или Рождество Христово, благодарили ли в этот день Митру или Осириса, главным было то, что считалось, что в эту — самую длинную ночь в году — все существа, которые бродят во тьме, свободнее всего, а
людская власть на этой земле слабеет.
Потому-то и зажигали в эту ночь костры, потому-то и приносили из леса особое полено, которое целиком клали в очаг и ждали, пока оно прогорит. А потом сохраняли угольки от этого полена весь год, используя их для того, чтобы чертить самые верные, самые точные обережные круги и защиты.
Но в нашей семье был и свой семейный ритуал для самой длинной ночи. Разумеется, не были забыты и украшения — во дворе на ветках висели разноцветные фонарики. В доме всё было украшено золотыми шишками и зелеными и красными елочными гирляндами и дождем.
Да! В камине лежало то самое полено. Ждало своего часа.
Ужин готовили все вместе — каждый внес свою лепту — там были мясные и овощные блюда и хлеб. При этом обязательно в процессе готовки блюда перемешивались по тринадцать раз по часовой стрелке по старой традиции для естественного роста.
По всей гостиной, где должен был проходить праздничный ужин, были расставлены и зажжены зелёные и красные витые свечи. В центр стола была поставлена особая — алая свеча, а вокруг неё было положено по 9 орехов, изюминок, семечек подсолнечника и серебряных монет, чтобы символизировать дары земли, мелкие частицы земли и металлы земли.
Потом стали по очереди задувать все свечи в комнате, приговаривая:
— В темноте я нахожусь в лоне матери-земли, чьи дары окружают свечу Нового года, означающую цикл начала и конца, смерти и рождения, для всего есть время и сезон, уменьшение перед ростом, потери перед увеличением, недостаток перед изобилием.
В этот момент полной темноты предписывалось тщательно продумать, какого будущего ждёт каждый из участников, что именно мы хотим получить или сделать.
Потом отец произнёс:
— Свет возвращается и с ним жизнь. Солнце не умерло, лишь задремало и родится вновь с матерью-землей, как я зажигаю это пламя. — И при этих словах зажёг толстую алую свечу. И уже от неё вновь зажёг все остальные свечи поочерёдно, приговаривая:
— Свет от света, жизнь от жизни, пусть благосостояние наше растет.Потом каждый съел по нескольку орехов, изюминок и семечек для роста благосостояния в жизни.
Матушка произнесла:
— Я беру силы от матери-земли в растущем свете солнца и верю в рост своего благосостояния.
Находясь в неверном свете свечей, любуясь искрами заветного полена в камине, каждый из присутствующих в комнате мечтал о чём-то о своём. Мы, как и наши предки, твердо верили, что вслед за зимой придет весна и солнце и тепло возвратятся.
И сытный праздничный ужин в кругу семьи только подчёркивал, что эти надежды не безосновательны.
.
