Напряжение растет

— А я попросил, чтобы мама приехала!

— Тоже — подписали? — девушка за какое то мгновение оказалась рядом с братом и мягко его приобняла.

— Ага! Только я хотел сюрприз для Максима сделать, — засмущался он.

— Отличный сюрприз, — поддержал его я, выразительно глядя на друзей, чтобы не ляпнули чего.

— Охе... — Замер на выдохе Артем и очумело помотал головой. — Какой сюрприз... И для князя тоже.

— А я говорил, — похлопал его по плечу. — За всех слово давать можно только, если контролируешь каждый их шаг. Толку от этих ледяных дождей и сырой земли. Вот сделает ли взорванная стена меня отличником?

— Нет, — понимающе кивнул Артем

А вот и да!

— В общем, схему ты понял. — Завершил я тему, с интересом присматриваясь к аккуратным рядам автобусов, выстроенных к нам по диагонали.

Синие, красные, в гербовых узорах, и даже один столь знакомой расцветки...

— Оп-па, — замер я на месте, за что тут же схлопотал по плечу от не успевшего притормозить Пашки.

Но в этот миг совсем другое чувство десятым валом прокатывалось по телу, раз за разом поднимая воспоминания из прошлого, расцвечивая их деталями и запахами, вкусом ветра из окон школьного автобуса, эмоциями предвкушения, счастья, горечи и упрямой злости. Путешествие. Зоопарк. Мороженое. Водопад. Тигры. Загонная охота на меня и спонтанные драки под густыми кронами на пустынных улочках...

— Белоснежный автобус... — прошептал я, впившись взглядом в форму ребят, скучавших на сидениях внутри. — Фиолетовые рубашки с золотым гербом у сердца...

— Максим, ты чего? — осторожно потряс меня Паша.

— Это они...

— Мне кажется, автобус куда больше бежевый, чем белый, — возразил мягким голосом Артем. — Да ведь, Свет?

— А рубашки — синие. Просто солнце так светит, — огладила плечо Светлана.

— Не, фиолетовые, — экспертно заявил Федор. — И герб золотой.

— Федор, ты просто в темных очках, — нервничая, произнес Тема и встал впереди. — Максим, ты говорил, нас кто-то будет ждать?

— Да, — не отрывая взгляд от автобуса, нащупал я листок из блокнота и вложил в его руку. — Там номер.

— Вот, сейчас найдем машину и поедем выигрывать этот конкурс, да ведь? — Убаюкивал голосом друг, глядя в глаза и пытаясь увести. — Пойдем от этих с лиловой формой?

— Дальтоники вы! — возмутился Федор, тряхнув рукой с очками.

— Так. — Глухо вырвалось из меня чужим голосом. — Светлана, найти машину, загрузиться, прибыть на место, ждать меня. Выполнять. Федор, очки и кепку, — протянул я руку и тут же получил требуемое.

— Максим, ты чего? — Показалось сбоку удивленное Пашино лицо.

— Это личное, — скинув школьный пиджак брату и оправив козырек, я быстро зашагал к автобусу.

* * *

— Света, надо его срочно остановить! — с жаром обратился Артем к девушке и тут же сбился.

Та стояла с неестественно строгим лицом, обращенным в сторону парковки.

— Свет? — взволновался Паша.

— Нас должны встретить, — произнес голос, лишенный акцента и чувств.

Девушка шагнула с грацией робота и взяла из руки растерянного Артема бумажку.

— Света, он садится в кабину автобуса! Да его сейчас схватят! — схватился тот рукой за ее плечо, указывая рукой с футляром в сторону стоянки.

— Кто его схватит, он же в кепке, — фыркнул Федор.

— Да узнают все равно!

— Ну, он ведь в темных очках, — осторожно добавил Паша, глядя, как величественно поворачивает махина с трехлучевой звездой на капоте, унося два десятка пафосных ребят, пренебрежительно и с чувством превосходства поглядывающих на мир сверху вниз.

А за рулем у нее водитель в черном кепи с золотой кокардой и в темных очках.

— Это же скандал! Это похищение! Света, ты почему молчишь?!

— Нас должны встретить. Нам надо найти машину.

— А-а-а! — махнул рукой Артем, усевшись прямо на площадь. — Да что с вами сегодня не так!

И в этот момент с того края площади донесся девичий голос, от которого неловкая тишина оставшейся четверки разбилась волной удивления.

— Это он! ЭТО ОН! Да стойте же вы! — от группы загруженных выше крыши легковых машин летела босиком за автобусом ослепительно красивая девушка в зеленом платье.

Позади с разлетом в десять метров угадывались две туфли, сброшенные в процессе бега.

— А-А-А! — поняв, что не успевает, подпрыгнула она, гневно всплеснула руками и села на асфальт. — Идиоты!!!

— Не родственники, нет? — повел взглядом Паша от девушки к Артему.

— Она его знает. — констатировал с изумлением тот.

— Может, подойдем познакомиться?

— Она его знает, — посмотрев как на сумасшедшего, повторил Артем. — И я вообще не хочу знать, почему!

К девушке тем временем подошли от машин четверо сверстников — трое парней и девушка, и с причитаниями стали интересоваться все ли в порядке, окружив хороводом заботы.

— Все! Сейчас она им позвонит, и нас выкинут.

Тем временем девушка поднялась и, тряхнув рыжей гривой, гордо крикнула в сторону выезда с площади. — Ну и пропадите вы пропадом!

— Или не позвонит, — хмыкнул Паша.

А чуть правее незнакомой компании объявился Федор, невозмутимо подхватил одну из туфель и зашагал обратно.

— Это заразно! — уронил лицо на руки Артем.

— Все равно Максим спрашивать будет, — щелкнув молнией сумки, невозмутимо произнес Федор, вернувшись. — Имени не знаем, но есть размер ноги!

— Ты — молодец! — не поднимая лица, простонали в ответ.

— Не... — засмущался Федор. — Я еще учусь.

— О-о-ох...

— Нас должны встретить. Нам надо найти машину. — бесстрастно напомнила Светлана.

— 28012802. В этом княжестве нет таких номеров, — медленно покачал головой Паша, присматриваясь к бумажке в ее руках и номерами на стоянке.

— Может, телефон, — Устало произнес Артем, поднимаясь.

— Для сотового цифр не хватает.

— А эти нам не пойдут? — тыкнул Федор куда-то вдаль.

На самый-самый край площадки. Туда, где замерли перед прыжком два хищных серо-стальных боевых вертолета. С бортовыми номерами 2801 и 2802 поверх участка свежей краски.

Глава 15

Плавно идет по ровному асфальту огромная немецкая машина. Подобно лодке на спокойной реке, несет она пассажиров, перебирая названия улиц и перекрестков под своими колесами. Внутри, в атмосфере кондиционированного воздуха царит сытое спокойствие. Мягкие кресла приятно обнимают спины пассажиров, забирая из мышц напряжение. Солидное пространство у ног позволяет вытянуться и расслабиться. Нега и размеренный путь вводят в легкий транс — ощущение защищенности переплетается с удовольствием от дороги.

Через какое-то время мир за широкими окнами воспринимается картиной с телевизионного экрана — яркой, сочной, оттого нереальной. Показывают жизнь княжеского города Сулаж-Горы — чистого и красивого, как обычно и бывает в телепередачах.

Окна изящных, будто игрушечных, трехэтажек центральной улицы сверкают чистотой. Тротуары полны счастливых пешеходов, расцвечивающих желтый песчаник и белый гранит зданий яркими платьями выходного дня. Сияют радугой фонтаны в тенистых скверах. Рекламные щиты призывают любить город и семью, позабыв про коммерцию. Машин почти нет, на светофорах нередко приходится пропускать пустоту, скучая в компании полупустого троллейбуса.

Всему этому, наверняка, есть причины — вроде техники для уборки улиц, брошенной на выездах со дворов, и приветливо улыбающихся регулировщиков на каждом перекрестке. Но искать подвох, отмечать напряженные фигуры людей из внутренней стражи, прогуливающихся вместе со счастливой толпой, удивляться отсутствию стариков, маленьких детей, собак, уличных торговцев, поражаться исключительной красоте девушек и парней в троллейбусе — совсем лень. Кто-то было вскрикнул, указав на край броневика в конце небольшой улочки — и тут же получил с десяток укоряющих взглядов. Какая разница? Все вокруг — для них.

Хочется ехать бесконечно, оставив за спиной нервы и переживания. Доверие водителю безгранично. Вернее, его, водителя — не существует. Вдруг он слишком груб или некрасив для идеального мира? Автобус едет сам, существуя только для того, чтобы доставить учеников Преображенского лицея на их персональный праздник, полный уважения и счастья. Не всех учеников, разумеется — только самых лучших, избранных и гениальных. А так же имеющих вместе со всеми превосходными качествами сорок миллионов рублей вступительного взноса.

Сказать честно, расстаться с такой суммой безболезненно мог не всякий родитель. И не у всякого, кто мог позволить себе такие траты, чадо действительно отличалось исключительными талантами. Но, в защиту учеников, те пользовались мнением не своим, а признанного и авторитетного эксперта — мамы.

Хотя большинство конкурсантов отдавало себе отчет, что победа пролетит далеко в стороне. Родители же мягко намекали, что в этом соревновании куда важнее участие, общение, полезные связи и знакомства, рукопожатия и шутки, над которым посмеются влиятельные наследники. Максимум мечтаний — достойные результаты, способные привлечь внимание сильных мира сего. Отцы платили сорок миллионов именно за это, инвестируя в будущее своих детей и рода. Не за победу.

В самом деле, что можно подготовить за неделю? Да еще на нестандартный состав — пятерых? Разученные вальсы и полька под фонограмму вряд ли удивят взыскательное жюри, а нечетное число танцующих и вовсе вводило в уныние. С той или иной степенью сомнения, команды приходили к выводу, что ничего толкового придумать и откатать невозможно, а значит главное в соревновании будет впереди.

Правда, кое-кто все равно решил подготовить нечто "эдакое", выпендриться — как язвительно шипели за спиной Еремеевой Ники, предрекая ей неминуемый провал вслух и отчаянно завидуя про себя. Тем более, что команду девушка собрала внутри рода, выложив аж двести миллионов из кармана семьи. Так что даже болеть за нее, поддерживая командный дух лицея, было необязательно. Вон, даже автобусом общим пренебрегла, у самой три машины забиты тряпками. И ради чего? Фикция, а не конкурс! Никто не подготовится за такой срок, а значит все пройдут!

А именно их команда — пройдет непременно! Хотя, в таком исходе хоть чуть-чуть, но сомневался каждый из пассажиров автобуса.

Уверен был только один. Но он был за рулем.

Машина мягко свернула под указатель выезда из города, породив чувство предвкушения в сердцах. Автобус степенно замер перед КПП на выезде — пустынным с их стороны дороги и забитым на четыре полосы на въезд.

— "Глупые, зачем вам сюда, если мы-центр вселенной, выезжаем?" — насмешкой выходит на лица пассажиров, с иронией поглядывающих в окна встречных машин.

— Просто регистрация в городе, — озвучивает кто-то уверенным голосом, успокаивая нотки сомнения где-то на границе сознания.

Тем более, что мир вокруг не перестает быть чудесным — но эту пригородную пастораль они уже видели этим утром, двигаясь к городу. Идеальные домики и заборы, крашенные на многие километры в один цвет. Одуряющий яблоневый аромат, прорывающийся даже в систему кондиционирования. Белоснежные станции заправки, заполненные спешащими на праздник гостями. Темно-зеленые тенты над установкой РЭБ на холмике у моста.

Где же он, заветный поворот в счастье?

Через половину часа автобус величаво перебрался на грунтовку съезда и неспешно запылил по узкому направлению, подарив лицеистам долгожданную эмоцию предвкушения близкой разгадки. Теперь мягкость сидений только мешала — хотелось прижаться к окну лбом, впитывая каждую деталь проплывавшей мимо пасторали. Сменялись друг за другом въезды в деревеньки, проплывали мимо добротные двухэтажные дома. Казалось, вот-вот...

— Тайная база, наверное, — хриплым от волнения голосом, озвучил кто-то, углядев вдали комплекс длинных и широких ангаров.

Но это оказался коровник. И в этот раз способность кондиционера пропускать сочный яблочный аромат пришлась совсем некстати.

Однако надежда — и ожидание чуда — все еще жили!

Даже когда грунтовка сменилась просто накатанным направлением в высокой траве, даже когда заскучавшие пассажиры с досадой отметили отсутствие последнего деления связи на телефоне и полную пропажу интернета, люди продолжали ждать праздник. Но он все не наступал — уже кончилось даже направление, и автобус переваливался по свежескошенному лугу, ворча недовольно немецкой подвеской, безуспешно пытаясь амортизировать колдобины и перепады мелких овражков.

— Да спросите уже шофера, куда мы едем! — признал-таки кто-то существование водителя в их автобусе мечты.

— Давно пора! — подтвердил недовольный гул.

Руководствуясь общим порывом, долговязый парень с крайнего сидения безуспешно дернул водительскую дверь.

— Откройте! — грозно он замолотил по поверхности.

И тут же был вынужден схватиться за перила, чтобы не упасть.

Надсадно рыкнув передними колесами, внезапно ощутившими пустоту обрыва, автобус налетел на противоположный берег небольшого ручейка, дернулся всем телом и разъяренно принялся разрывать землю под собой.

Подчиняясь гравитации, по салону полетели не закрепленные вещи и бранные слова.

— Ты что делаешь, собака! А ну открой! — Подражая интонациям отца, пнул по двери другой лицеист, прижимая руку к разбитой креслом скуле.

В шуме возгласов и гнева, звонко брызнуло стекло окна в конце салона — кто-то не стал дожидаться открытия дверей. Вернее, сообразил, что падение почти наверняка их заблокировало.

— Выдерни шнур, выдави стекло! — боевым кличем прогремело в салоне.

— Лен, ты чего? — изумленно пролетело над головами и тут же сменилось истеричным: — Лена! Гра-абят!

Но не нашло поддержки. Потому что Елена, за природные данные прозванная "Прекрасной", имела ранг "Ветеран", оттого ее нежелание идти на каблуках и заиметь более подходящую обувь, всеми было воспринято с пониманием. Кроме некоего Натана, без энтузиазма рассуждавшего, что туфли за двенадцать тысяч — это, конечно, неплохо, но покупателя он тут точно не найдет.

— Выберемся. Сейчас как наподдам этому раззяве заснувшему и выберемся, — приговаривали, переваливаясь через проем в окнах.

— Я водить умею! И я! — бодро звучало в ответ.

И как-то даже спокойнее стало: вот она причина, а вот оно решение. Просто вытащить автобус, да поехать обратно — мелочи. Только для начала...

— Где этот гад?! — Проломив-таки дверь (а вернее выбив Силой), вломились в кабину водителя лицеисты.

И с немым изумлением, от которого вдруг стал слышен плеск ручья, ветер в траве, встревоженное кряканье дикой утки, отводящей врага от гнезда, и тихие призывы к Лене одуматься, вместо шофера увидели короб с инструментами, намертво заклинивший педаль газа.

— Р-руль, — заикнувшись от пересохшего горла, вымолвил кто-то глазастый.

А, да.

— Этот гад руль спер!

Руль тоже отсутствовал. От слова совсем.

— А может, туда палку можно засунуть? — С сомнением присмотрелся кто-то к гнезду рулевой колонки. — И покрутить?

— Вот засунь и покрути, — мрачно ответил ему кто-то более авторитетный.

— Нас похитили! — Истерично пропел женский голос и тут же добавил более сухо. — Вадим, снимай кеды.