История кочующего Экипажа...

Так и узнали от разных лиц, что, их 1-я гвардейская бригада, в одну из рот которой, они были недавно приписаны, обороняла узел Яковлево — Покровка, начиная с утра, до наступления темноты. Танкисты выдержали несколько массированных танковых атак, и непрерывные бомбежки. Основной удар противник развивал вдоль шоссе в районе, той, примечательной высоты 243,2 и леса северо-восточнее. Бой на южной окраине Яковлево длился сутки. В этом бою, их товарищи-танкисты не теряя самообладания и мужества, выстояли, не пропустив немцев.

Так позади них, все еще не утихали бои — фашисты упорно рвались на восток, и на намеченные направления, но их сдерживали, не давая развить успех. Так, не прорвавшись в лоб на Яковлево, гитлеровцы, оставив там заслон, и бросили в обход Яковлевского узла, свои танковые дивизии СС "Адольф Гитлер" и "Райх". Намереваясь обойти его с востока, в направлении населенного пункта Лучки Южные. Но этот замысел — угрозу флангу и тылу армии, разгадал генерал-лейтенант Катуков. Он приказал выдвинуть 100-ю танковую бригаду, в район Покровки с задачей обеспечить стык 3-го мотострелкового корпуса с 5-м гвардии танковым корпусом, и не допустить продвижения врага на север.

А затем, во взаимодействии с 1-й гв. тбр и 5-м гв. тк, контратаковать его и восстановить положение. Но роту старлея Бочковского, это уже не касалось — по боевым единицам, она перестала существовать. В строю осталось только две машины, не нуждающиеся в долгой починке — остальные либо были серьезно повреждены, либо сгорели. И воющий еще с раннего утра, сборный экипаж танка ном "79", все-таки получил передышку, и время на сон. В ночных боях, он не участвовал, и находился в стороне.

— Кажись, отдохнуть нам сегодня, все-таки удастся — пройдясь среди восстанавливаемых машин, и облокачиваясь на нагретую броню, заметил лейтенант — вроде как ночные действия намечаются.... Хотя нас может, и не задействуют. Зависит от обстановки.

— А мне кажется, от того момента, когда мы вышли из леса — пару дней минуло. — Проговорил Артем — а это было сегодня утром.

— Да, долгий денек выдался, с ног уже валюсь в полном смысле слова — пожаловался Генка. — Из боя в бой, считай, две боеукладки выстреляли.... Мы ж не железные, нам сон и отдых нужен.

— И поесть нормально — поддакнул Борис — может, добьем трофейные припасы и сухпай приговорим? У меня уже руки сводит от усилий скоростя переключать.... Ты как лейтенант?

— Давайте, толку возить все это с собой, когда в любую минуту может смерть прилететь. Сейчас боеукладку загрузим, заправимся, вот тогда и поедим, а то я, когда машина не подготовлена — аппетит теряю. И только половину всего — что завтра неизвестно. Если пойдем на прорыв — мы сами по себе — только сухпай и выручит.

Артем уже не вслушивался, дело принимало очень серьезный оборот. От "ласточки" они удалялись, доля риска ее обнаружения возрастала, а шансы вернуться в свое время, все больше уменьшались. Он, конечно, не рассчитывал, что это будет просто и легко, но и что они станут участниками самой жуткой Битвы, тоже не ожидал. В придачу на неограниченный срок. Теперь выходило, что оказавшись в рядах Красной Армии, им придется воевать, и ждать возможности имитировать гибель, а потом неизвестно как и на чем, пробиваться в район лесополосы, где осталась замаскированная "ласточка". А после сравнивать землю на одной стороне воронки, пытаясь выехать, и надеяться, что произойдет обратный Перенос. А если нет, придется зарыть танк, и будто прорываясь из окружения, вернуться в батальон, и воевать до победного конца...

Закончив осмотр и подготовку танка, таки приговорили пару банок, добытой еще на смертном поле у лесополосы, немецкой тушенки, часть хлеба, сала и лука, из сухого пайка. Затем усталые и потные, стали мечтать о прохладной воде в речке... Через время, несмотря на не спадающую жару, состояние и настроение улучшилось, тонус возрос. Казалось, на сегодня все — располагай и маскируй танк, но политагитация на войне — дело обязательное. Не все рвутся в бой, и для того, чтобы боевой дух был в каждом бойце, и существуют политруки, замполиты и комиссары. Один такой товарищ, и решил обработать усталых, почти падающих с ног, еще не отошедших от боев танкистов. Потому, что душевный надлом, лучше лечить сразу, чтобы завтра, танкист не замешкался, не начал паниковать, и дрейфить. Люди должны ощущать поддержку, участие, и дух боевого товарищества, чтобы стремиться следовать примеру умелых героев, а не просто отчаянных воинов. Просвещением масс для разжигания огня в сердцах, и занимался политрук — Трошкин Семен Петрович.

Уже под вечер, он собрал все безлошадные экипажи, и невдалеке от танка с номером "79", сумел подать такую историю, что прислушались и Олег, и Артем, и Борис с Геннадием.

— ... Это произошло в те дни, о которых сложилось мнение, будто советские войска в начале войны, только отступали, не оказывая врагу серьезного сопротивления. Я расскажу, о вашем собрате — Зиновие Колобанове и его подчиненных, чтобы развеять это заблуждение. Ведь Красная Армия, летом 1941 года, яростно билась с фашистскими оккупантами. Итак, в конце августа сорок первого, 3-я танковая рота Колобанова обороняла подступы к Ленинграду. Было это в районе города Красногвардейска. 19 августа, Колобанов получил личный приказ от командира дивизии: перекрыть три дороги, которые ведут к городу со стороны Луги, Волосово и Кингисеппа. В общем, боевая задача — защитить три дороги пятью танками. Зиновий к тому времени, прошел финскую войну, трижды горел в танке, но каждый раз возвращался в строй. Служил он на тяжелом танке КВ-1. Позицию Колобанов выбрал на высоте с глинистым грунтом, на расстоянии около ста пятидесяти метров, от развилки дорог. Там росли две березы, получившие название "Ориентир N1". А примерно в трехстах метрах, и был перекресток, обозначенный как "Ориентир N2".

— Товарищ политрук, а можно подробнее? — попросил какой-то младший лейтенант.

— Хорошо. Так вот, длина просматриваемого участка дороги около километра, 22 танка легко размещаются на нем при походной дистанции между танками 40 м. Выбрав места, для ведения огня по двум противоположенным направлениям — вырыли капонир, прямо напротив перекрестка. С таким расчетом, чтобы курсовой угол был минимальным. При этом пришлось смириться с тем, что расстояние до развилки сократилось до минимума. Но, так или иначе, позиция была подготовлена. И вот, на следующий день, где-то около 14:00, по приморской дороге, проследовали немецкие разведчики-мотоциклисты, которых экипаж Колобанова беспрепятственно пропустил. За ними пошла колонна. За те две минуты, за которые, головной танк преодолевал расстояние до перекрестка, Колобанов убедился, что в колонне нет тяжелых танков. И он, составив план боя, решил пропустить всю колонну до развилки — Ориентира N1...

Тут посыпались уже сугубо профессиональные вопросы от командиров экипажей, и пушкарей с самоходок и тяжелых танков, что попали в ремзону. И довольный товарищ, с соответствующей подготовкой, ответил разъясняя:

— Таким образом, все танки успевали пройти поворот в начале насыпной дороги, и оказывались, в пределах досягаемости пушки КВ. А в колонне двигались легкие танки Pz.35(t)). Открыв огонь, и подбив танки в голове, середине и в конце колоны, Колобанов не только заблокировал дорогу с обоих концов, но и лишил фашистов, возможности съехать на другую дорогу. Среди немцев, возникла страшная паника — одни танки, пытаясь скрыться от губительного огня, лезли под откос и там вязли по башни в болоте. Потом и они были сожжены. Другие, пытаясь развернуться, натыкались друг на друга, сбивая гусеницы и катки. Перепуганные экипажи, выскакивая из горящих машин, пытались спастись, но большинство из них попадали под пулеметный огонь.

— Здорово, фрицев причесали — воскликнул кто-то.

— И показательно — кивнул политрук — за полчаса боя экипаж Колобанова подбил все 22 танка в колонне. Из двойного боекомплекта было израсходовано 98 бронебойных выстрелов. Уже после боя, на своем КВ-1, танкисты насчитали более сотни попаданий.

— Но это же, только один бой — послышался чей-то приглушенный голос — и к тому же против легких танков. А тут "тигры" и "фердинанды" прут...

— Тот бой был не единственным — после него, еще три недели, рота старшего лейтенанта Колобанова сдерживала немцев на подступах к Красногвардейску в районе Большой Загвоздки. За это время пять танков Колобанова уничтожили три минометных батареи, четыре противотанковых орудия и почти триста немецких солдат и офицеров.

В середине сентября 1941 года, Красногвардейск был оставлен частями Красной Армии. Рота Колобанова была опять оставлена прикрывать отход последней войсковой колонны на город Пушкин. Вот так сражались ваши старшие товарищи — вам есть, с кого брать пример. Так и надо перенимать опыт, лучших танкистов, слушать их подсказки и советы.

Некоторые буйные головы, после этого рассказа, прямо сейчас бы бросились в бой — да не на чем. Так кончился первый день боя, трудный, но утвердивший уверенность, что немца сдержать можно. Может быть, дорогой ценой, но по-любому. Трое танкистов из будущего, знали это наверняка, но все равно испытывали гордость оттого, что приложили руку к зарождению первого этапа победного продвижения на запад. Сегодня они коротали ночь здесь, ожидая, когда восстановят некоторые машины, а поутру требовалось выдвинуться туда, где рассредоточиться их бригада. Танковые резервы у фронта конечно были. Но их предпочитали держать до наступления свежими, а вот наспех сколоченные формирования, из уцелевших танков бросали в сдерживающие бои. Формировались взводы, из них роты, и в итоге батальоны, быстрого реагирования.

А части бригады в течение ночи совершенствовали оборону. Одновременно произвели перегруппировку, развернув часть 17-го танкового полка фронтом на восток, и усилив его двумя взводами 3-го мотострелкового батальона, Тем самым, обеспечивая себя заслоном, от ударов с фланга в случае прорыва противника. Олегу, и всему остальному экипажу танка, об этом беспокоиться было ненужно, они были в тылу, пусть и неглубоком. Им, как и тем, кто отремонтировал свои машины, нужно было просто переночевать, а утром выдвинуться в свои подразделения.... Что и сделали, вторую ночь, ночуя в непривычной обстановке. При лейтенанте, говорить ни о чем, не стали, поэтому каждый остался, наедине со своими мыслями. В том числе, и о том, пройдет ли время в их будущем, и они вернуться в ту же минуту, в которую и пропали...

Летом, ночи короткие, душные и жаркие. Спал экипаж прямо на земле, постелив себе брезент под деревьями рядом с танком. Машина была подготовлена, в случае чего, оставалось только усесться в танк, запустить двигатель, и можно выдвигаться. Спалось всем тревожно и беспокойно — прошедший день был богат событиями. Но понимая, что и завтрашний может быть таким же, все старались выспаться хоть как-то. Артем, пытаясь устроиться поудобней, отметил смену суток, и их переход в седьмое июля. Главный вопрос напружинено стоял ребром — как вернуться в будущее, и именно в свое время? Если не сейчас, то хоть в августе? Повлиять хоть как-то, на ход Битвы они не могли — не помнили — как она проходила. Какой корпус — где находился, какая бригада, где воевала? Даже имей он звание и стань во главе батальона, не мог бы ускорить ход Курской Битвы.

Операция "Цитадель", была последним шансом немцев, удержать инициативу в свих руках, и они прилагали к этому колоссальные усилия. Поэтому кроме как стать действующим экипажем Т-34-76, они ничего не могли. Даже анонимно подбросить в штаб фронта, письмо о грядущих событиях — не увлекались историей, и соответственно написать было нечего. Их двадцать первый век, отстоял от сороковых годов прошлого на четыре поколения предков с другим складом ума. А сами они.... Оставалось грамотно воевать, и бить по танкам непростых фашистов, а чинов, не меньше майора. Вот тогда может вред будет результативным. Так он чутко дремал, а не спал всю ночь. И только уже на заре, сон был готов сморить его, но уже подошла пора — вставать.

Рассвет наступал быстро, туман редел, рассеивался. Поспать дольше, никому не дали — тут не госпиталь и не дом отдыха. Пока вставали, да ополаскивались, в штабах уже работали. Так, распоряжением командующего армией и командира 3-го мотострелкового корпуса, с рассветом седьмого июля, были высланы офицеры связи и разведывательные группы. А так же, командиры на самолетах, для уточнения положения 5-гвардейского танкового корпуса. По последним данным, полученным непосредственно офицера связи, стало известно, что в 18.00 противник овладел Лучками. И часть сил корпуса вела бой в районе высоты 232,0, находящейся в трех километрах севернее Лучков. Немцы разными путями рвались к Обояни.

Где предстояло быть экипажу сегодня, они еще не знали, поэтому просто собирались, и готовились к маршу, в сторону, где вчера находилась их бригада. Третий день начинался. По инструкции, Артем, как радиотелеграфист-пулеметчик был обязан знать задачу взвода и роты. Изучить схему и сигналы радиосвязи с совместно действующими частями, иметь таблицу сигналов постоянно при радиостанции. Но тут был другой случай, и он просто убедился в полной готовности радиостанции и приборов внутренней связи. А после этого, проверил готовность переднего пулемета к стрельбе. Лейтенант побежал выпрашивать сухпай, но вернулся только с половиной буханки ржаного хлеба и сухарями. В случае поломок, или повреждений, они могли остаться без пополнения сил, если застрянут далеко от бригадной кухни. Выходило, зря вчера слопали полпайка...

— Там уже в колонну выстраиваются. Пора выруливать и нам. Брезент спрятали?

— Само собой. Э-э, так точно.

— Тогда в машину, и вперед. Труба зовет.

Бросились к танку, вскарабкались на броню, и забрались в люки. Теперь экипаж почти моментально, был готов к дальнейшим действиям — хоть к походу, хоть к бою. Борис, тронулся, и вскоре пристроил машину, за последним танком в колонне. Вскоре все танки выстроились в походный порядок, и движение началось. В колонне, двигались не только Т-34, потому что и в бригаде, и в армии в целом, на вооружении стояли, и легкие Т-70, и Т-60, и самоходки. Вот пару машин, и затесалось в колонну. Таким образом, временно сформированная группа, могла высылать и разведчиков, и в случае чего, принять бой, даже против "тигров". Если конечно грамотно занять, и обустроить позиции.

Артем все еще дергался, перестраиваясь, с должности командира танка, на стрелка-радиста, но постоянная слежка за тем, чтобы радиостанция постоянно работала "на прием", помогала переключить мысли. Ведь, приходилось и непрерывно дежурить у нее с надетыми наушниками, и если что — докладывать все принятые сигналы и команды Олегу. Так же, нужно было наблюдать за работой внутренней связи, и при обнаружении неисправности, быстро принимать меры к исправлению. А если они остановятся, то выходить из танка, разрешалось, только с разрешения лейтенанта, и то, после передачи наушников одному из лиц экипажа танка.

Потянулись километры едва накатанной, но побитой траками, дороги, все стремились на передовую, но линия фронта, теперь была ломаной, и где сейчас свои, а где немцы, точно не знал никто из едущих танкистов. Им оставалось только, продолжать движение, вызывать комбата, и пытаться не нарваться на врага. Ведь бои шли и ночью, поэтому враг мог оказаться рядом. Отдельные группы вражеских танков, могли углубиться на десятки километров, собираясь в своеобразные броневые кулаки.