— Совершенно верно. Реши, что для тебя важнее — я, как твой будущий муж, или твой клан?
— Но почему ты отказываешься вступить в наш клан? Я бы попросила бабушку...
— Иллура, это невозможно по личным причинам. Поверь, когда ты о них узнаешь, ты поймёшь, что я прав.
— Это тяжёлый выбор, Рэй... Отказаться от всего, что имеешь, и шагнуть в неизвестность... И что меня там ждёт?
— Тебя буду ждать я.
Девушка надолго замолкла. По её лицу, на которое легла тень задумчивости, по сведённым к переносице насупленным бровям было видно, что в её душе сейчас идёт нешуточная борьба между первой любовью и спокойным обеспеченным будущим. Наконец, приняв решение, Иллура решительно тряхнула головой и ответила:
— Я выбираю тебя, Рэй. Пусть даже я ошибаюсь, пусть! Я хочу быть с тобой. Я не просто влюблена в тебя, Рэй, я люблю тебя. Если ты уйдёшь — я не знаю, как я буду жить дальше...
— Ты твёрдо уверена в своём решении?
— Я боюсь, Рэй... Уйти из клана в неизвестность и никогда больше не увидеть своих близких... Как я скажу о своём решении бабушке?
— Видеть своих родных ты, скорее всего, иногда сможешь, хотя с уверенностью обещать ничего не могу. А вот бабушке сказать о своём выборе ты будешь обязана — именно она должна принять решение о твоём выходе из клана. Кстати, чем скорее ты ей скажешь об этом, тем лучше — оттягивать неизбежное бессмысленно.
— Я могу сказать ей о своём решении прямо сейчас.
— Ничего не имею против, моя маленькая танья!
— Тогда я улетела к бабушке — поговорю с ней и сразу же вернусь...
Однако разговор Иллуры с госпожой Тиаринеей, матриархом клана Ханто, оказался не столь лёгким, как наивно предполагала девушка. Поначалу всё шло очень хорошо — матриарх сразу же, отложив все текущие дела, приняла свою любимую внучку и даже выслушала её сбивчивый рассказ. Но вот после этого рассказа, внимательно и строго посмотрев на стоящую перед ней девушку, женщина сказала:
— Это невозможно. Замуж за некланового ты не выйдешь.
— Но почему, бабушка? — воскликнула девушка.
— Сейчас я для тебя не бабушка, а госпожа матриарх. Повтори, если ты это забыла.
— Да, уважаемая госпожа матриарх, — потупившись, повторила девушка. И тут же, упрямо тряхнув головой, добавила:
— Я хочу услышать объяснения, почему я не могу выйти замуж за Рэя.
— Кто он такой, ты знаешь? — сурово спросила женщина.
— Он студент, учится вместе со мной в академии. Очень талантливый.
— Это я уже слышала. А вот откуда он, кто его родители, ты знаешь? У него есть семья или он одинок? Где и кем он работал? Где и кем работают его родители? Есть ли у него деньги? Ты можешь ответить мне хоть на один из этих вопросов?
— Нет, уважаемая госпожа матриарх. Я не знаю родителей Рэя, не знаю, кто они и где работают, но семья Рэя наверняка хорошо обеспеченная. У Рэя есть деньги — его постоянно охраняют несколько телохранителей Лерой, и в ресторанах у него не было проблем с оплатой заказа.
— Вы ходили по ресторанам?
— Это не запрещено, уважаемая госпожа матриарх.
— Ну и что мне с тобой делать?
— Отпустите меня, уважаемая госпожа матриарх. Позвольте мне выйти из клана. Я хочу выйти замуж за Рэя, я люблю его!
— Девочка, поверь моему опыту — ты совершаешь большую ошибку, — устало ответила женщина. — Сейчас твоё решение кажется тебе самым правильным, но впоследствии, спустя много сол, ты пожалеешь о своём необдуманном поступке, поймёшь, как ошибалась и оценишь мою правоту и то, что я для тебя делаю. Я не отпускаю тебя из клана. Более того — я запрещаю тебе видеться с этим Рэем и возвращаться обратно в академию. С этого момента ты находишься под домашним арестом.
— Но госпожа матриарх!
— Я всё сказала! Пока ты в клане — изволь подчиниться моему приказу.
— Я подаю официальное заявление о выходе из клана! — притопнув от возмущения, воскликнула Иллура.
— Я обязательно рассмотрю его в своё время, когда до него дойдёт очередь, — усмехнулась женщина. — А сейчас будь добра — после того, как ты покинешь мой кабинет, подойди к моему секретарю и скажи, что ты арестована. Твоей дальнейшей судьбой станет заниматься служба безопасности клана.
Посмотрев, как поникшая девушка с полными слёз глазами, ссутулившись, покидает её кабинет, матриарх устало опустилась в своё кресло — как же тяжело разговаривать с влюблённой молодёжью! Они не видят никого, кроме объекта своей влюблённости, и не прислушиваются к здравому смыслу. Убеждать их бесполезно — от болезни, носящей название любовь, может излечить только время и отсутствие в непосредственной близости объекта так называемой любви. Так что, как ни тяжело было женщине видеть страдания любимой внучки, свои действия матриарх считала правильными и ни капли в них не сомневалась — не она первая, не она и последняя. Клан — превыше всего...
Матриарх посчитала, что предприняла всё возможное, чтобы предотвратить необдуманные поступки своей внучки, и, успокоившись, вернулась к клановым делам сразу же, как только к ней на коммуникатор пришло сообщение о том, что Иллура помещена под домашний арест. Однако обыскивать собственную внучку в собственном кабинете матриарх не позволила, оставив ей все личные вещи. Оставила она и портативный коммуникатор, на котором Иллура за то время, что шла в отведённые ей комнаты, из которых уже не смогла бы ни выбраться, ни отправить сообщение, набрала единственному зашитому в память абоненту короткое сообщение: "нахожусь под арестом, уйти не могу, выручай, люблю, твоя Лури". И пусть в конечной точке короткого пути коммуникатор девушке пришлось сдать — сообщение уже ушло. Теперь Иллуре оставалось только ждать и надеяться, что Рэй что-нибудь придумает...
* * *
Сообщение Иллуры застало Андрея в библиотеке, где он готовился к оставшимся экзаменам. Прочитав короткую, полную отчаянья и надежды строку, Андрей надолго задумался — перед ним возникло два очевидных варианта решения возникшей проблемы. Вариант первый виделся мужчине самым простым — ничего не предпринимать, спокойно сдать экзамены, получить диплом и навсегда распрощаться с наивной влюблённой девушкой по имени Иллура. Вариант наиболее предпочтительный, но попахивающий подлостью по отношению к доверившейся ему девушке. Андрей внимательно прислушался к себе и с удивлением обнаружил, что он был бы совсем не против назвать Иллуру своей женой. И дело вовсе не в том, что уже два года у него не было постоянных женщин, а те, что иногда появлялись в его постели, надолго там не задерживались — его телом давно уже правил разум, а не животные инстинкты. В конце концов, женщину для разрядки найти совсем несложно, особенно в Окаане, где свободных женщин проживало как нигде много. Однако Андрей всегда был противником подобного суррогата любви, считая, что кроме постели мужчину и женщину обязательно должно объединять что-то общее, в идеале — общая жизнь. Иллура согласилась разделить с ним эту жизнь, рискнув пойти против самого матриарха — подобную самоотверженность нельзя было не оценить, тем более что девушка ему очень нравилась. А если отбросить первый вариант, то оставался вариант номер два, который подразумевал раскрытие своего инкогнито, чего в ближайшем будущем делать Андрей не планировал. Против кандидатуры тана Рура Лерой, фактически — второго патриарха клана, матриарх Ханто вряд ли станет возражать. Вот только о его воскрешении сразу же станет известно императору, а многие его начинания ещё не получили своего развития и были на этом первоначальном этапе крайне уязвимы. Имеет ли он право ради налаживания собственной семейной жизни ставить под угрозу благополучие клана Лерой? Андрей задумался, прокручивая в голове различные варианты развития событий в случае своего выхода из забытья на политическую арену империи, и практически все они оказывались негативными. Понимая, что он, возможно, совершает одну из самых больших ошибок в своей жизни, Андрей взял коммуникатор и, связавшись с канцелярией клана Ханто, оставил на завтра срочную заявку на визит к матриарху господина Рура Лерой, официального заместителя матриарха клана Лерой и лица, имеющего право говорить от лица матриарха. Сообщение ушло, и намеченную встречу было уже не отменить. Инкогнито Андрея летело ко всем чертям, но зато в перспективе мужчина мог получить завидный приз — любящую и любимую девушку. Ради этого приза стоило рискнуть...
* * *
Где-то в резиденции клана Ханто:
— Госпожа матриарх, в канцелярию пришла срочная заявка на аудиенцию к вам господина Рура Лерой.
— Это шутка? — матриарх, услышав сообщение, даже отложила в сторону документ, который внимательно изучала.
— Нет, госпожа, сообщение истинное, заверенное подлинной подписью господина Рура.
— Тан Рур погиб почти двадцать сол назад!
— Госпожа, я взяла на себя смелость связаться с канцелярией клана Лерой...
— И что они ответили?
— Они вначале попросили меня подождать. Через несколько нун со мной лично связалась матриарх Лерой и подтвердила правомочность заявки. Господин Рур жив. И называть таном его было бы некорректно — в клане он является официальным заместителем матриарха и имеет право принятия любых решений от имени матриарха. Его подпись и печать приравнены к подписи и печати матриарха — я уже поинтересовалась юридической стороной заявки.
— Невероятно... Надо будет связаться с имперской безопасностью — не нравится мне это воскрешение из небытия, причём именно у нас. И что потребовалось столь известному человеку от нашего небольшого и исключительно мирного клана?
— В заявке не сообщается, госпожа. Заявка помечена как очень срочная. Информационный раздел заявки не заполнен, проставлена только пометка "личное".
— Я была бы менее удивлена, если бы с личными проблемами ко мне зашёл сам создатель — Лерой с личными проблемами обычно посылают своих заместителей. Оповестите нашу службу безопасности — пусть проработают возможность защиты от возможных неприятностей. Хотя это, скорее всего, бессмысленно — Хорукайяни не смог защитить даже император. Но хотя бы пусть просмотрят все наши действия за последние несколько кун — где мы могли перейти дорогу Лерой и как мне вести предстоящий диалог...
Там же, на следующий день...
— Прошу вас, господин Рур Лерой, проходите, садитесь. Хотите чаю? — матриарх Ханто, всем своим видом излучая благожелательность, внимательным взглядом окинула высокого мускулистого юнца с ангельским лицом обиженного ребёнка и взглядом голодного рурха, сопровождаемого четырьмя не менее внушительными телохранителями, безоружными, но от этого не менее смертоносными. В окно её кабинета была видна парковка перед резиденцией, на которой сейчас ровным треугольником располагались три малых боевых десантных челнока, из которых уже выскочила и рассыпалась ровной тонкой цепью, взяв в кольцо всё здание, сотня вооружённых до зубов десантников Лерой. Что это — просто демонстрация военной силы, или угроза? Патриарх Лерой, прикрывающийся званием заместителя, улыбнулся, словно не предполагая, какую реакцию у окружающих вызовут его солдаты, и ответил:
— Не откажусь, уважаемая госпожа матриарх. Вы знаете — я очень люблю хороший чай...
Отдав распоряжение, матриарх пригласила мужчину за небольшой столик для переговоров — принимать столь важного посетителя за официальным столом граничило с оскорблением всего клана, а оскорбить клан Лерой намеренным принижением статуса посетителя женщине очень не хотелось. Вся история становления клана Лерой не просто говорила, а буквально кричала о том, что они оскорблений не прощают. Дождавшись, когда секретарша принесёт и разольёт по чашкам чай, матриарх, отхлебнув первый глоток, поставила чашку на стол и первой начала разговор:
— Вас в империи считали погибшим, господин Рур. До меня доходили именно такие слухи.
— Люди имеют обыкновение ошибаться, и вам ли об этом не знать, госпожа. Как видите, слухи неверные и лишены оснований. Информацию о моей гибели Лерой не публиковали, а к циркулирующим по империи слухам мы не имеем никакого отношения.
— И где же вы пропадали всё это время? Если, конечно, информация не секретная.
— Работал, лечился, восстанавливал здоровье, учился. Рутинная, ничем не примечательная жизнь.
— И что же привело столь известного в империи человека в наш маленький мирный клан?
— Личная просьба, госпожа матриарх. И я очень сильно надеюсь, что вы её исполните.
— Изложите вашу просьбу — я постараюсь вам помочь.
— Мне нужен один человек из вашего клана. Очень нужен. Я готов обсудить условия, но отказ меня сильно огорчит. Очень сильно огорчит.
— Простите — а что вы собираетесь с ним делать?
— Убивать его я не собираюсь, госпожа. Более того — я приму этого человека в свой клан и обеспечу всем необходимым, чтобы он ни в чём не нуждался.
— Но зачем вашему клану люди Ханто?
— Не люди, а один человек. И это наше внутреннее дело.
— Я знаю этого человека? Вы можете назвать его имя?
— Могу. И вы его знаете. Это ваша внучка, Иллура Ханто.
— Простите, но зачем вам моя внучка? Мы можем рассмотреть другую кандидатуру? — впервые с начала разговора маска невозмутимости на лице матриарха рассыпалась на мелкие кусочки, выдав обуревающее её волнение пополам с испугом.
— Нет. Нас интересует только танья Иллура. Я готов выслушать ваши условия.
— Это невозможно. Моя внучка не продаётся, — матриарх попыталась взять себя в руки.
— Продаётся в этом мире всё — и внучки, и сами матриархи. Разница только в цене. Причём цена эта сильно зависит от обстоятельств, при которых достигнуто соглашение. Я готов предложить хорошую цену за вашу внучку, однако с каждым последующим моим предложением цена станет уменьшаться. В конце концов, я могу посчитать себя обиженным отказом, развернуться и уйти. Мой клан, госпожа, часто пытались обидеть. Если хотите, можете попробовать совершить подобную ошибку и вы.
— Вы мне угрожаете, господин Рур? — женщина попыталась унять непроизвольно возникшую дрожь в руках.
— Ни в коем случае, госпожа. Я просто выражаю надежду, что мы с вами сможем спокойно договориться, после чего так же спокойно расстанемся ко всеобщему удовлетворению.
— Мой клан своими научными исследованиями приносит большую пользу империи, его очень ценит император, — не сдавалась матриарх.
— Не могу похвастаться в отношении своего клана последним, госпожа, но Лерой тоже приносят большую пользу империи, — понимающе усмехнулся в ответ мужчина с лицом юнца. — И не только громадными налогами — мы являемся в некотором роде санитарами империи, уничтожая разные отбросы общества — бандитов, пиратов, вымогателей, убийц. Клан Хорукайяни вот недавно уничтожили...
— Господин Рур, но это же моя внучка! — испуганно, услышав имя уничтоженного Лерой клана, воскликнула матриарх.
— Ну и что? Все мы чьи-то внуки.
— Но вы хотя бы можете мне пообещать, что с ней ничего плохого не случится? Вы ведь не собираетесь над ней издеваться?
— Мы что, так похожи на зверей, госпожа?
— Нет, но о вас в империи ходит дурная слава...
