Бывали и инциденты, куда же без них, но ничего серьезного: то смотрители заповедников реагировали на проникновение посторонних лиц, то зверье было не в духе, то Луна решала срочно познакомить меня с "симпатичной выдрочкой", а та удирала, задрав хвост, и Луна гналась за ней, уговаривая вернуться. Тряска, болтанка, крики над ухом, да и на кой хрен мне выдра? Луна потом в ответ просто пожала плечами и сказала, что в тот момент идея показалась ей правильной. Отрезвляющее напоминание, что эта милая и страстная девушка все же немного не в себе. Конечно, уж не мне было жаловаться на подобное, особенно в то лето, с его эмоциональными выплесками и приступами, но все же.
Затем обратно в башню — особняк, душ, обед и снова в бой, только теперь по раздельности. Луна оставалась в особняке помогать отцу с журналом или просто занималась какими-то своими ритуалами, обрядами и танцами, коих у нее было великое множество. Надо заметить, что некоторые из них было очень даже ого-го, особенно танец дриады, правда, дело закончилось весьма трагикомически. Попытка исполнить ритуал оплодотворения закончилась тем, что мы пали жертвами муравьев, у которых в этой части дуба как раз проходил шестиполосный хайвэй.
Я же отправлялся на встречу с МакГонагалл или в Мунго на очередное пришивание ноги. Несколько раз вместо них проходили встречи с Дамблдором, и они были реальным отдохновением от этого медицинского кошмара. В остальном же даже вспоминать не хочется, сто раз проклял тот момент, когда решил "хитро", в одиночку поймать василиска на втором курсе, вместо того, чтобы просто рассказать Дамблдору обо всем. Был бы с ногой и не мучился бы, да и Рон не погиб бы, ну и так далее, и так далее. К счастью, физическая боль отлично глушила душевную, хоть какая-то польза от всех этих операций, пришиваний, отрезаний, вскрытий, загнивания, переделок, применения новых методик и зелий обязательно гадостного вкуса. В этом вопросе маги оказались еще как солидарны с людьми — принцип "чем полезнее, тем гадостнее" работал на все сто процентов, а до подсластителей и усилителей вкуса маги еще не дошли, а может просто не могли, из-за магии, содержащейся в зельях.
После каждой операции и очередного провала за меня бралась МакГонагалл. Больше анимагии! Лучше! Быстрее! Еще трансфигурации! Точнее! Тоньше! Она предупреждала об этом изначально, да и новый план мой на будущее требовал запредельного мастерства Трансфигурации (и в идеале уроков еще и у Дамблдора и Фламеля), но это знание помогало лишь отчасти. Если бы не упоминавшийся заклин в мозгах — добиться! — то бросил бы все нахрен, или ослабил бы натиск, а значит, ничего и не добился бы, потому что в подобных делах надо выкладываться на все сто, иначе не сработает.
Но каким же безумцем и мазохистом надо быть, чтобы так тренироваться? Да-да, вопрос с подвохом и самоиронией, если не сказать больше и не смотреть в зеркало. После возвращения ноги, к хренам всю эту медицину на ближайший год, а то и на десятилетие! В жопу зелья, ладно, тут не буквально, но все же в жопу! Тут я, конечно, был несправедлив, разумом понимая, что без зелий все остальное лечение не удастся, но что такое разум против боли? И все же, надо заметить, что тренировки и лечение приносили результат. Приживалось все лучше, время отторжения ноги становилось все больше, зелья все гадостнее, ну и так далее. Дело постепенно дошло до того, что я смог вернуться к Лавгудам с ногой, не с протезом, правда, закончилось все не слишком хорошо. Один раз меня скрутило за ужином, но я успел прыгнуть в камин, а второй уже ночью, во сне, и в больницу меня притащила Луна, успев вовремя.
Дело шло к концу июля, и консилиум из трех колдомедиков, МакГонагалл и Помфри постановил, что если я хочу добиться успеха, то надо бросить все и переселиться в Мунго, иначе меня могут и не успеть спасти. Это было понятно, но одновременно с этим и печально, потому что по устоявшемуся распорядку дня за болью следовала "награда". После Мунго и всего остального обычно возвращался к Лавгудам, и за ужином были семейные разговоры, а после ужина секс с Луной. Ксенофилиус частенько бывал в разъездах, но даже когда оставался в особняке, то вовсе не был помехой. Совместный душ, пускай это не так романтично и удобно, как любят изображать в порнушке, тайная аппарация в одну из комнат, а то и просто прятки в одном из укромных уголков, коих в особняке Лавгудов хватало, или что называется любовь в саду, с предварительной магической дезинсекцией.
Инициатором чаще всего выступала Луна, и осталось смутное ощущение, что она заводилась еще с утра, во время прогулок и моего перехода в аниформу, а потом накапливала в себе заряд в течение дня. Или ждала возвращения из Мунго и разговоров о боли и крови — были у меня подозрения, к счастью не оправдавшиеся и дело было вовсе не в садо-мазо, даже покусывания ушей прекратились, хотя как раз их можно было бы и оставить. Проверить все это оказалось достаточно легко, потому что Луна сделала новые амулеты с передачей эмоций, правда после первого же "подхода к снаряду" мы единодушно решили снимать их перед сексом. Ну, когда пришли в себя и сумели кое-как подняться с пола и что-то сказать заплетающимися языками, а глаза перестали собираться в кучку. Эффект отражения двух зеркал друг в друге или как он там по-умному называется, в общем, восприятие чужих эмоций, страсти, любви, похоти, возбуждения и возврат владельцу с добавлением, реверберация и потеря сознания. Еще одно напоминание (правда, его трудно было назвать отрезвляющим), что магия это вам не шутки, и что подобные вещи запретили, пускай и не слишком жестко, не зря.
Луну это, разумеется, ничуть не отпугнуло, и она продолжала приятные вечерние нападения.
1 августа 1996 года, Мунго
— Со мной все в порядке, ты молодец, Луна, вовремя меня дотащила.
Та улыбается сквозь слезы и говорит.
— Не пугай меня так больше, ладно?
Пожимаю плечами. Минусы магического лечения: быстрое приживление — быстрое отторжение, загнивание и разложение, и кто знает, что там еще. Организм едва не отравило выбросом токсинов, благо маги чуть крепче обычных людей, а доставка в больницу была моментальной. Но ведь до этого несколько часов держалось, и не в аниформе, а в человеческом теле! Нога работала нормально, слушалась, не знаю уж каким чудом, но это было чудесно. В прошлые сеансы все заканчивалось слишком быстро, чтобы успеть насладиться забытым ощущением обеих ног.
— Чтобы не пугать, мне надо остаться здесь, в Мунго, и сосредоточиться на лечении, чтобы круглые сутки ничего не отвлекало, хорошо?
— Мне нравились наши отвлечения, — мечтательно произносит Луна, и ясно, что речь идет о прогулках и обедах, а потом уже обо всех остальных "занятиях", — но раз так надо...
Она складывает губы трубочкой и задумчиво смотрит на меня.
— Все-таки нельзя так страдать, и когда я стану магодокторозоологом, то буду лечить всех существ быстро и безболезненно.
— Толковый план, все будут рады, — киваю без тени улыбки, — только у тебя еще пятый год обучения впереди, СОВы и прочее.
— Ничего страшного, — Луна все так же мечтательна, — ты же мне поможешь сдать СОВы?
Ну как тут удержаться от пошлости?
— О да, я буду строгой учительницей, и буду шлепать тебя и наказывать за плохие оценки!
— Договорились, а папа уже дает мне уроки, как лечить тех или иных существ.
Ксенофилиус умеет лечить зверей? Или это из разряда "мозгошмыги, принимать до и после разговоров"? А намек на шлепки, кажется, прошел мимо, ладно, будет еще возможность.
— А еще я написала Хагриду, и он согласился помочь, передает тебе привет, — говорит Луна.
Да тут смотрю все уже распланировано на годы вперед и без моей помощи! Впрочем, по УЗМС Луна всегда преуспевала, звери ее любят, и чуть у нее на них есть, да-да, совсем как у Хагрида. Правда, тот полувеликан и ударом кулака может дракону глаз подбить, а Луна хрупкая и мелкая, но без чутья и предрасположенности к магическим существам, будем думать, никакие размеры не спасут.
— В общем, лечись и не скучай, — Луна наклоняется и смачно чмокает меня в нос, — надевай амулет по вечерам, я буду думать о тебе, и тебе станет легче!
— Никаких амулетов и магии, — сердито заявляет целитель Орсон, почти вбегая в палату.
Смотрит так, словно я тут медсестру на койку завалил и развлекаюсь, хотя это мысль. Трансфигурация одежды, стетоскоп, а из Луны получится отличная медсестра!
— Все-все, прием окончен! — Орсон размахивает длинными руками, глотает окончания слов.
— Я приду завтра, — говорит Луна.
— Нет, нет и еще раз нет, никаких посещений, визитов и встреч, разумеется, если мисс Грейнджер хочет довести до конца свое начинание и как-то выжить!
— Тогда я буду скучать по тебе на расстоянии, — подмигивает Луна.
— Это не возбраняется, а теперь покиньте помещение мисс... эээ..., — Орсон почти кричит.
Луна, грустно улыбаясь, уходит, а Орсон разворачивается и потирает руки, смотрит почти что плотоядно. Телу хочется натянуть одеяло до подбородка и закричать "насилуют!", так он смотрит. Разумеется, его интересует мое тело, правда в другом аспекте, и да, Орсон радостно кричит.
— Кажется, я понял, в чем была ошибка, мисс Грейнджер!
Вот и все, здравствуй новые процедуры, прощай размеренная домашняя жизнь.
И все же это было верное решение, пускай и не мое — переселиться в Мунго и полностью сосредоточиться на ноге. Пускай и не сразу, но за неделю эти эскулапы все же нащупали верное сочетание зелий, заклинаний и прокачки энергии, и времени в аниформе с возвратом обратно в человека и подлечиванием. Потом снова в выдру и ковылять по больнице вдоль стеночки, и снова в человека, устранение ошибок, зелья, чары, подлечивание и опять в выдру. В таком режиме прошла еще неделя, и мне уже хотелось выброситься в окно или убиться об стену, чтобы хоть как-то развеять скуку.
14 августа 1996 года, госпиталь св. Мунго
— Ну что же, если в течение суток не будет отторжения, то можно сказать, что эксперимент удался! — заявляет радостно Орсон.
— Не стоит так рано радоваться, — меланхолично заявляет мадам Уорнелл, старшая целительница и глава всего этого проекта. — Рецидив возможен в любой момент.
— Но все же!
— Через год, — отрезает Уорнелл. — Никаких резких нагрузок до конца августа, ежедневное наблюдение в течение года...
— Это я возьму на себя, — вставляет мадам Помфри, и Уорнелл, кивнув, продолжает.
— Какие зелья принимать и чары применять мы решим в течение следующей недели наблюдений.
Тихо и незаметно вздыхаю. Еще неделю в Мунго! Повеситься можно!
Глава 4
15 августа 1996 года, Хогвартс
— Рад видеть, что вы твердо встали на ноги, мисс Грейнджер, — добродушно ухмыляется в бороду Дамблдор, и делает приглашающий жест.
Большой зал пуст и тих, слова отдаются гулким эхом, правда подслушивать некому, кроме преподавателей и домовиков.
— Спасибо, что вытащили меня из больницы, — с искренним чувством в голосе.
— Ну не вытащил, тебе же придется туда вернуться.
О да, и меня там будут мять и щупать, и магически просвечивать, и смотреть, как подействовала магия камина и аппарации, и ходьба, и что там творится с ногой, но все же — хоть какая-то смена обстановки.
— Две недели в одних и тех же стенах утомляют, — развожу руками.
— Ничего, с возрастом это пройдет, — подбадривает Дамблдор.
Даже сказать нечего, поэтому просто молча смотрю на дедушку, гадая, зачем я ему понадобился и о чем сегодня пойдет разговор.
— Сегодняшний разговор, мисс Грейнджер, пойдет о делах прошлых и будущих, — заявляет Дамблдор, — раз уж вы успешно претворили в жизнь свой план и сумели вернуть ногу.
— Еще не вернул, еще год наблюдений и проверок, — осторожно поправляю его.
— Я доверяю Поппи и собственному чутью в таких вопросах, — доверительно сообщает директор. — Тебя беспокоит то, что разговор проходит в Большом Зале, а не в моем кабинете?
— Да, — вздрагиваю немного, ибо вопрос не в бровь, а в глаз, что называется.
— А почему бы и нет, — ухмыляется директор и хитро подмигивает, — может, мне тоже надоедает сидеть в одних и тех же стенах?
Неожиданно. Ох, что-то он недоговаривает, ну да ладно, это его право.
— Как вы помните, мисс Грейнджер, — уже официальным тоном говорит Дамблдор, — где-то лет пять назад мы с вами заключили соглашение, и вы доблестно выполнили свою часть, а я постарался выполнить свою. Возможно, что в эти годы вас дополнительно учили немного не тому, чего вы ждали, но думаю, вы понимаете, что это диктовалось обстановкой?
— Понимаю, — подавляю желание пожать плечами и повторяю. — Понимаю.
— Звание главы рода Грейнджер будет вам вручено в день совершеннолетия, хотя и не могу обещать торжественной обстановки, речей, фанфар, присутствия Министра и прочих положенных атрибутов. Точнее говоря, могу обещать отсутствие всего этого, кроме звания главы Рода, да и оно, как мне кажется, окажется совсем не таким, каким вы его представляли его пять лет назад.
Нет, ну то, что не будет могучих родовых секретов, тайн, добавки к силе при помощи титула, добавки "лорд", и прочего вхождения в Визенгамот, и так уже понятно. Хмм, раз внезапно все стало реально, надо бы почитать, что дает звание, да с чем его едят, не так ли?
— Вы же любите читать, мисс Грейнджер? — непонятно зачем спрашивает Дамблдор, как будто не знает. — Не могу обещать твердо и поклясться своей бородой, но думаю, пару книг, разъясняющих нынешнее положение вещей с Родами, я вам подарю, в дополнение к званию. Но это еще не все, не все...
Если бы я не был знаком с основами Легилименции, точно заподозрил бы, что он читает мои мысли! Но чего он так мнется, словно школьница на первом свидании, и строит глазки, "еще не все"? Не находит слов? Не верю. Не знает, что сказать? Тоже не верю. Да что там такое, опять поездка в Европу и верчение задом перед кем-то? Да нет, каникулы уже подходят к концу, не будет времени ехать. Надо будет Министра в жопу целовать? Ну, Амелия — женщина видная, так что если без свидетелей, то почему бы и нет?
— Как вы, наверное, помните, в конце прошлого учебного года я говорил о том, что наше соглашение выполнено.
— Да вы и сейчас об этом говорили, только что! — в моем голосе прорывается нотка раздражения.
Нет, ну а чего он тянет... за бороду?
— Понимаю ваше возмущение, мисс Грейнджер, — неожиданно улыбается Альбус, — но... ладно, не думаю, что вас интересуют мои объяснения, больше похожие, по правде говоря, на оправдания.
— Да, меня больше интересует суть дела.
— Еще раз присмотреть за Гарри Поттером, как и собственно оно было во время прошлых учебных лет.
Гм, теперь понятны заминки, но что там такого опасного впереди? Та самая борьба, которая только начинается?
— Вы же помните мой план, мисс Грейнджер?
— Отмена Статута и слияние двух миров? — помню, а как же!
— Именно, — кивает Дамблдор. — Так вот, в течение этого лета я немало потрудился над организацией будущей всемирной конференции магов, точнее говоря, представителей власти в магических странах. Министры, президенты, директоры самых элитных школ, старейшие из магов, все, кто принимает решения и законы, и определяет жизнь обычных магов. Я говорил им о том, что в магическом мире назрели перемены, указывал на Волдеморта, обращался к старым связям, в общем, вопрос конференции пока еще обсуждается, но в целом обстановка для сбора конференции благоприятная, хотя вопрос, который там будет обсуждаться, я еще не озвучивал вслух. Так, намекнул паре знакомых, кто сможет удержать язык за зубами.
