— Гермиона Грейнджер! — голос выступившего вперед гоблина торжественен и глух из-за шлема на башке коротышки. — Сейчас ты заплатишь за все преступления перед народом гоблинов!

Глава 22

"Тум-тум-тум, тум-ту-дум, тум-ту-дум", немедленно начинает наигрывать в голове имперский марш из "Звездных Войн". Еще самому гоблину включить светошашку и прошипеть: "Пшш, пшш, Гермиона, я твой отец!" и сходство будет полным.

— Заплатишь? Что же, у меня есть чем расплатиться! — дерзко, вызывающе, выиграть секунду.

Взмах палочки и передо мной крутится круг из деревянных шариков, все новые и новые присоединяются к ним, образуют второй круг. Крепость защищена щитом... нет, антиаппарационный щит встроен в саму крепость, как в Хогвартсе, одна из стандартных уловок прежних времен. Атакующие не могут внезапно ворваться, защитники — лидер и доверенные лица — всегда могут отступить. Изменяемая конфигурация туннелей — коридоров и самой крепости оттуда же (в Хогвартсе от этой уловки остались в основном самодвижущиеся лестницы), зажатие и рассечение атакующих, разбиение их на мелкие группы, с последующим истреблением по частям. Можно не сомневаться, что нас — меня, в основном — намеренно пропустили вперед, и тут же отсекли всех остальных.

Ведь этого добивался Грюм, да?

— Ты уже убила тысячи наших собратьев, Кровавая, — делает шаг вперед гоблин, и вскидывает меч. — Еще сотня ничего не изменит! Убить ее!

М-мать! Рывок вверх со всей силы, что-то рвется и хрустит в ногах, залп стрел принимает на себя Луна, щиты звенят и переливаются, лопаются. Неужели они не боятся Адского Пламени? Или готовы пожертвовать собой, лишь бы и меня забрать следом? Бросок сверкающего Люмоса прямо в ряды гоблинов, пусть ослепнут, пусть почешутся! Большому троллю — большую торпеду, держи подарок! Кусок дерева бьет тролля и "удачно" ныряет под броню.

Уйти под потолок, сейчас здесь...

Бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам!!! Раскатом града, внезапно ударившего по железной крыше, нарастающим тамтамом взрывов, шарики рвутся, и внизу вспухает облако взрыва, мгновенным ослепляющим Люмосом высвечивающее пещеру, металлическая шрапнель брони тролля визжит и рикошетит, снося гоблинов огромной гранатой. Камни перестроены, мини-крепости в дальних углах, окопы и траншеи, гоблины укрываются, кто-то продолжает искать меня взглядом даже за мгновение до взрыва, и падает, разорванный и иссеченный.

Нет, конечно, был Альбак, и Грюм говорил, и потом неоднократно сталкивался, но все же, это было какое-то отстраненное, рассудочное знание о ненависти гоблинов. Только здесь и сейчас, уже практически в конце войны, уже на пороге уничтожения гоблинов (по крайней мере, в Европе), внезапно приходит и эмоциональное понимание этой ненависти, ощущение ее всеми фибрами. Ненависть к магам, и удесятеренная ненависть ко мне, готовность не просто отдать свою жизнь, а максимально страшно, лишь бы достать врага, готовность кланяться и служить, изображать раболепие, готовя и копя силы, копя ненависть, считая старые обиды и разжигая их, готовя удар в спину, со всем накопленным за века гневом.

И Грюм выдвигает меня на передовую, подставляет под удар этого молота Гнева.

Взрыв сметает всех, кто не успел укрыться, вжимает меня и Луну в потолок, в одну из ниш, лицом к лицу, я сверху, Луна снизу, и ощущаю спиной, как вибрирует камень, трясется, и не могу избавиться от идиотской мысли, что держу на себе всю пещеру. Щиты Луны вспыхивают, отражают удар, и тут же пропадают. Горячий, выжженный и высушенный воздух царапает горло. Раздаются гортанные выкрики на гоббледуке и новая волна атаки, бомбардировка снизу вверх, словно там стоит батарея гоблинских минометов, атакует нас.

Эмоциональное понимание гнева и ненависти гоблинов реверберирует, резонирует во мне, и я обращаю его в силу. Не в ненависть в адрес Грюма и Дамблдора, не в переживания из-за Луны, нет, это все успеется потом, после битвы. Обещание! Я обещал спасти Луну! Утвердившись на этих двух опорах, взметнув волну холодной, спокойной ярости, я кричу почти в лицо Луне.

— Адский переворот!

Луна тут же начинает проворачиваться, и хочется схватить ее и расцеловать за понятливость, потому что сейчас каждая секунда на счету, а этот маневр мы отрабатывали всего раз, и то больше по защите друг друга, нежели в плане боевого маневрирования. Проворачиваюсь вместе с ней и разворачиваюсь, заклинание полета отменяется, руки Луны подхватывают за талию и грудь, словно она учит меня плавать в воздухе.

— Фиендфайр!

Огромный огненный еж сгущается в центре пещеры, с мечом и щитом, колет, рубит, режет, топорщит огненные иглы, насаживает на них гоблинов и сжигает. Дышать практически нечем, нужно ставить трансфигурирующий щит по замене воздуха, но у меня нет сил, все уходит на Ежа. Луна держит, и костюм держит ее, с этой стороны почти нечего опасаться, если не считать того, что Адский Еж все вспухает и вспухает, плавит не только пол пещеры и камни крепостей гоблинов, но и потолок. Скоро жар станет совсем невыносимым, но и отменять заклинание нельзя.

Гоблины — камикадзе и не думают сдаваться, орут, мечут снаряды, кидаются в атаки, пытаются прорваться мимо Ежа и вдарить по нам, и Адское Пламя урчит, рычит, шипит и трещит, раздувается, готовясь выйти из-под контроля. Я словно держу в руках нечто скользкое и горячее, непрерывно бьющееся и готовое вырваться, ослабни усилия хоть на волосок.

Ну, где же этот блядский Грюм?

Нотка паники все же колет, Адское Пламя вырывается из-под контроля, часть шипов ежа взбухает, превращаясь в клубящееся облако, и одновременно с этим залп синих, словно морозных лучей врезается в пламя, пробивает ежа насквозь, выпуская тому пламенные кишки. Огненная кровь хлещет из заклинания, прямо уносит из него, да и из меня силы, и мне неожиданно вспоминается противостояние с Волдемортом и Беллатрисой, как кто-то из них погасил Адское Пламя одним движением палочки, даже не вспотев.

— Отпусти меня и прячься! — кричу Луне.

Та отпускает, и я ныряю вниз, окончательно отпустив Адское Пламя.

— Сеем, веем, посеваем, с Новым Годом поздравляем! — разносится по пещере мой идиотский вопль.

Деревянные шарики разлетаются по пещере, словно зерно, и гоблины рубят их, бросают в трещины, мечут обратно в меня, бесстрашно. Им только повязок на лбу и выкриков "Гоблин банзай!", с разбиением чашек об пол, не хватает. Адское Пламя вздувается и тут же лопается, нас затягивает, засасывает к центру пещеры, бросает друг на друга.

Мы наносим удар одновременно, я и гоблины.

БРАБАРАРАРАРАРАХ!!! В этот раз раскат настоящий, и меня глушит, словно рыбу, даже сквозь затычки в ушах, даже сквозь готовность к этому бабаху. Опять вспухает облако огня, и из него вырываются раскаленные стрелы, пронзают мой торопливо выставленный щит, и втыкаются в правое плечо, бок, ногу, пробивают зачарованное красное платье, и меня пронзает холодком от вложенной в эти стрелы мощи.

Выдергиваю стрелы, разбрызгивая кровь, и холодок становится сильнее — яд?! Нет времени!

Падаю вниз на реактивной тяге, почти что, вбиваясь в камень, горячий и гладкий, выжженный Адским Пламенем, которое заодно сожрало и все чары. Больше всего это напоминает каменный гроб, неглубокий и узкий, и я ощущаю, как надо мной проносится еще один заряд огня, по ногам хлещет камушками, и холодный пот заливает лоб, грудь и спину, несмотря на то, что вокруг вообще-то филиал раскаленного Ада.

Ну, нет, бляди, меня так просто не возьмешь!

Безоар прыгает за щеку, притянутый левитацией, следом за ним зелья, одно, другое, часть проливается, стекает по шее и груди, подтекает снизу, даруя неприятные ощущения. Холодок отступает, и я восстаю из могилы, к счастью раны неглубокие, двойной щит выдержал удар, а был бы на мне боевой костюм, так может и платье бы не пробило. Остатки пламени полыхают по пещере, словно камень стал топливом, озаряя сюрреалистичную картину размытых очертаний, плавленого камня, сожженных гоблинов и новой толпы, бегущей в атаку.

Маги?! Где маги? Палочка взлетает вверх.

— Драго деммитериум! — и каменная гряда встает навстречу гоблинам, топорщится шипами.

Вопли на гоббледуке, и тут же отряд гоблинов, опять с мечами и щитами перепрыгивает камень, рубит, прыгает вперед, полный решимости.

— Экспульсо! — и импульс сносит двоих, но остальные держатся, рубят, сцепляются щитами, словно придерживая друг друга.

Массовый возглас, вроде "санитары!", гряда раскалывается, и меня пробивает смешок. Хотел магов, вот они маги! Только гоблинские, не слишком умелые, но их много, много! Словно не было двух взрывов, Адского Пламени, прожаривания пещеры, словно не идут в атаку по крепости две сотни настоящих и отборных магов во главе с самим Аластором! Пламя и потолок — пробить наружу? Нет, Адский огонь выжег чары лишь на небольшую глубину, хотя и этого должно хватить, если подумать! Взлетаю и тут же падаю вниз, залп из палочек и луков проносится выше, да е-моё! Как они еще сюда гранатометы не притащили?

— Вперед, братья! — слышен выкрик снизу. — Осталась только Кровавая и ее подстилка, сокрушим их, и маги будут повержены окончательно!

Так, у них щиты от взрывов и огня, умеют гасить Адское Пламя, пускай и неумелой толпой, рассеять толпу и вжарить фиендфайром еще раз? Нет, подставлюсь под залпы, нужно как-то уполовинить магов, только потом.

— Редукто Максима! — и ближайший гоблин падает, его безногого взрывом уносит прочь, сметает собой еще двух собратьев.

Зачарованные щиты и оружие, понятно, пустили в ход, все, что можно, перебить носителей оружия? Нет, закроются, они могут закрываться и атаковать, а я не могу, за мной Луна. Луна?!

— Луна?! — ору пересохшим горлом, хрипло и надрывно.

— Я здесь! — доносится возглас сзади.

Немедленно туда летит град камней, стрел, заклинаний, и мне хочется зарычать от собственной глупости.

— Протего Максима! — отсекая часть потока снарядов.

— Сдохни! — набегает гоблин с криком, следом бежит еще один, орет на гоббледуке что-то.

Удар! Гоблин парирует круглым щитом, рубит, чиркая по платью, еще удар, закрывается, н-на! Он отлетает от пинка ногой, чувствую, что отбил палец, и тут же второй прыгает вперед, норовя достать в выпаде. Еще десяток его собратьев приближается, норовя связать меня боем, не дать ударить чем-то площадным.

— Держись! — Луна выныривает сверху, словно ангел спасения и бросает заклинание.

То ли шаровая молния, то ли шипящая и плюющаяся брызгами энергии звезда, разноцветный клубок падает между мной и гоблинами. Защита особняка Блэков съела такую же звезду, не поморщившись, гоблинов же разбрасывает, а двух ближайших даже прожигает лучами насквозь. Град, новый залп, обрушивается на Луну, и видно, как вспыхивают линии костюма, узлы щитов, синхронизируясь, перекачивая энергию, выравнивая общую защиту.

Если бы не обстановка, стоило бы закричать "Работает!" и станцевать радостный стриптиз, разбрасывая во все стороны одежду и заклинания. Как ни странно, выход придумался по следам канона, воспоминаниям о конце четвертого фильма, когда у Гарри и Волдеморта заклинания слиплись, прилипли друг к другу, из-за того, что у них были палочки с одинаковыми сердцевинами. Собственно, в нашей битве, состоявшейся в этом мире, было то же самое, но мне тогда было не до осмысливания, вспомнилось уже постфактум.

Так вот, одинаковые сердцевины, волоски единорогов, вежливо испрошенные Луной, зашитые в кругляши, мало того, что дают эффект концентрирования (слабее, чем в палочках, но все же), так еще и "слипаются" друг с другом в единую сеть, создающую эффект воронки. Там, где щит проседает от ударов, словно бы образуется воронка, только вместо воды туда устремляется энергия, спеша заполнить пустоту, выровнять положение. Аккумулятора или преобразователя, не использующего кусочек души, пока что нет и для людей эта штука бесполезна, но это меня, как всегда заносит вперед, далеко, очень далеко вперед. То, что эта хрень работает, питаясь от мага, да еще и обеспечивая полет (все те же две точки, но правильные: шея и промежность) это уже настолько прорыв, что даже предстоящие годы доработок и шлифовок, и придумывания нового на базе существующего, не так сильно пугают.

Осталось только выжить и суметь убраться отсюда.

— Лапис Микстурус Максима! — прямо под ноги, со всей яростью и воодушевлением.

Волна жидкого камня расходится от меня, камень почти моментально твердеет обратно, но этого хватает, чтобы гоблины успели провалиться и увязнуть. Несколько особо шустрых успевают прыгнуть вперед, и я встречаю их новым ударом, волной воздуха отбрасывая обратно. Второй раз фокус с разжижением не пройдет, увязшие тут же выпрыгнут обратно, но пока что между атакующими и нами целый лес из посаженных по пояс гоблинов, размахивающих руками — ветвями, пытающимися рубить камень.

— Ты не получишь нас, Грейнджер! — доносится выкрик со стороны гоблинов.

— Да нахуй вы мне не нужны! — плохо, плохо, слышны истеричные нотки в голосе.

— Нам нужен Скипетр Еловой Лапы! — неожиданно вмешивается Луна, орет почти что в ухо. — Отдайте нам его, и мы вылечим вас всех от проклятия!

— Наше проклятие — это маги, — звучит глухой ответ. — Убейте всех магов, и скипетр ваш.

Не понял. Это что, палка сосновой шишки и вправду существует? Что-то тут не так, тянут время? Или считают, что ситуация патовая, не зная, что хлестнуть еще раз Адским у меня настроя не хватит? Или идут в обход, благо туннели им подчиняются? Проклятье, надо выбираться отсюда, но как?

— Ты еще можешь спасти свою подругу, Грейнджер! — кричит другой голос, с отчетливым акцентом. — Убей себя, и мы выпустим ее!

Все это настолько перекликается с моим осознанием отчаяния создавшегося положения, что просто становится жутковато. И в то же время, голос Грюма в башке хрипит: "Грейнджер, твою мать! Никогда не сдавайся до последнего, а когда придет последний час, тоже не сдавайся — терять то все равно уже нечего!"

Но Луна?!

— У меня есть предложение лучше! — продолжает хрипеть Грюм, и я внезапно понимаю, что слышу его наяву, не в голове. — Мы убьем вас всех, и скипетр будет наш!

Глава 23

Последний гоблин падает, и из меня словно выдергивают стержень. Сколько мы сражались? Минут десять? Двадцать? Ощущение такое, будто неделю тут стояли, лупили друг друга, стреляли, кромсали и рубили, резались до последнего. Только когда Грюм и сопровождавшие его маги ударили в тыл гоблинам, до меня дошло, насколько все было серьезно. Это была натуральная бойня, и пускай за каждого убитого мага гоблины отдавали несколько десятков своих, но все равно продолжали лезть вперед, колдовать, рубить и убивать, не жалея своих жизней.

Горят несколько Люмосов и повсюду, куда ни глянь, трупы, трупы, трупы, вплавленные в камень, разрубленные, сожжённые, сгнившие от проклятий, проткнутые пополам, с раскроенными черепами и порубленными конечностями. Платье на мне еще порублено, сшито Репаро на скорую руку, увы, щиты, зашитые в ткань, при этом не восстанавливаются, а от новой заколдовки платье разлетится, конфликт заклинаний, понимаешь. Луна цела, немного подкопчена, костюм разрушен на две трети, как выяснилось, массовые взрывы, и удары огнем все же не проходят бесследно. Но в остальном она цела, энергична, и рвется к скипетру, так что можно считать боевое тестирование костюма пройденным.