Воды Мары

я

Глава 1. Тропой крови по Волѣ Рода.

Русская Федеративная Имперія. Алтай. 2035 год.

Ярославъ

Въ ту роковую ночь нам со свояком пришлось долго думать надъ вопросами обустройства нашего посёлка Лысая Гора. Заработались допоздна. Мы сидѣли и пили чай, когда мобильник пропикал полночь. Устроїлись въ бесѣдкѣ, на столѣ стоял чайник-термос съ травяным чаем и пара кружек собственной лѣпки. Здѣсь же лежали наши записи по прикидкам обустройства посёлка и подробные карты окружающей мѣстности (подарок знакомых изъ генштаба области). Наш мозговой штурм зашёл въ тупик: мыслей по решенію проблемы обеспеченія материалом для постройки необходимого не было совершенно. И это было очень плохо, мы ударными темпами опережаем график по возрожденiю производства.

Моя семья самая главная въ нашем посёлкѣ, который какъ и ближайшій горный пик, носит названіе 'Лысая гора'. Гора и вправду лысая. Лѣс на ней растёт довольно слабо — это царство кустиков, трав, мха и лишайников. Не знаю какъ там гора называлась у бывших обитателей этого мѣста, но наш дом стоит у её подножія въ парѣ вёрст отъ основного посёлка. Можем сѣбѣ позволить такую роскошь, какъ жить удалённо. Наша семья это я, моя жена, наши дѣти, сестра жены съ мужем и их дѣти. Собственно мѣня зовут Ярославъ — ветеран войны въ отставкѣ. "Бывшій" развѣдчик въ званіи полковника. Герой РФИ, но медаль это просто красивый символ, за которым стоит большая кровь. Фамилiю свою я не называю, всё равно она не настоящая. Радуюсь тому, что имена нам разрешили оставить свої, когда нас выписывали на гражданку. Теперь я глава посёлка. Что-то типа мѣстного поселкового старосты съ административными полномочіями. Короче царь и бог окружающей территоріи. Мой свояк Родосвѣтъ — тоже ветеран войны, военный инженер, дважды герой РФИ и пр. пр. является моїм замом и по сути воплощеніем карающих сил. Нѣтъ, он не мой человѣк по вопросам, когда надо кого-то по-тихому прибить въ сторонкѣ (это я и сам чудно сдѣлаю), просто война превратила этого нѣкогда худощавого парня въ подобіе аватара смерти. Во всяком случаѣ въ глаза ему никто смотрѣть не решается, что очень полезно въ планѣ 'выбиванія дури' изъ отдѣльных упёртых граждан. Сочетаніе его худого, костлявого, обвѣтренного и слѣгка шрамированого лица съ вкрадчивостью моего голоса позволяют нам вполнѣ успѣшно руководить посёлком безъ премѣненія особых методов воздѣйствія. Моя жена Карина и свояченица Снѣжана въ администраціи мѣст не имѣют, потому что мѣня и Родосвѣта тут за глаза достаточно. Наши жёны занимаются въ посёлкѣ вопросами образованія и здоровья. Вмѣстѣ съ жёнами других ветеранов они организовали школу и лѣкарню. А помимо всѣго прочего они ещё и домохозяйки.

Наша жизнь теперь по-своему чудна, хотя власть — это бремя для отвѣтственных людей, потому что помимо документов надо ещё организовывать людей на то, чтобы строить свѣтлое будущее. От нехватки кадров приходится также въ школѣ преподавать естественные науки, а свояку основы строительства. Хотя учителя изъ нас конечно не ахти, но других нѣт. Зато физруков полон посёлок. Многіе до войны были спортсменами. А ещё, есть такая большая... проблема, какъ Госплан развитія РФИ. И дѣлай, что хочѣшь, но выполни его. Хоть въ лепёшку разшибись, но построй въ посёлкѣ новые теплицы, чтобы снимать урожай даже въ холодное время года. А вотъ изъ чѣго прикажитѣ строить — думайтѣ и компасируйтѣ сѣбе мозг сами.

А виной всему элементарное отсутствіе самих стройматеріалов. Даже спустя столько времени послѣ окончанія войны, наша страна ещё только приближается къ довоенному уровню производства качественных продуктов для строїтельства. До сѣй поры половина населенія живёт въ подзѣмных городах, бункерах и зѣмлянках, хотя старая традиція постройки теремов и изб срубным способом также получила нынѣ вторую жизнь. Но дифицит был и есть. Жуткій и безпощадный, по масштабу перекрывающiй даже тот, что был во времена давно кашувшего въ лету СССР. Хотя съ другой стороны прошло только пять лет съ того момента, какъ были уничтожены последніе крупные скопленія врагов и война наконец-то закончилась.

Построить свою усадьбу въ нашей странѣ никогда не было проблемой, если только руки растут откуда надо и голова соображает. Свой дом, своё капищѣ (и нечѣго удивляться, что мы язычники — живём въ свободной странѣ), свою баню и бесѣдку — это легко. Свой посёлок тоже можно осилить всѣм мiром если скинуться. А вотъ строить что-то особенное — тут даже недостаточно быть военным инженером съ опытом постройки фортификацiй. Конечно старая пословица говорит о том, что голь на выдумку хитра. И то — чистая правда, особо въ умѣлых руках. Ну а Русь всѣгда полнилась мастерами на всѣ руки... и на всѣ ноги тоже, бывало и такое. Такъ вотъ и нам часто приходится многое делать изъ того, что есть подъ рукой. Наша сторона всѣгда щедра на сырьё, а уж трофейного шлама столько вокруг каждого города, деревни и хутора, что просто завались. Но большей частью это обычный металлолом, который пока просто нам не нужен. Сейчас сложилось так, когда нужное можно только купить со стороны, но не сдѣлать самому.

На наше счастье въ полсотни верст отъ посёлка разполагается военная база, и кое-что изъ стройматеріалов можно там прикупить малыми партіями у начальства оного объекта. Конечно будь на нашем мѣстѣ кто-то другой, им бы свернули перед носом огромный кукиш и ещё бы маслом бы его смазали, но нам там всѣгда будет скидка по старой памяти. И хотя начальство базы мѣнялось уже не раз, а наши ордена и медали мы со свояком никогда не показываем, потому что люди мы скромные, но это не является помѣхой. Каждому на той базѣ извѣстны наши личные папки и послужной список. Шестнадцать лет назад мы въ-пѣрвых рядах прибыли на ту самую базу всѣй семьёй: я, свояк, наши жёны и сыновья. А дальше было 11 кровавых лет войны, которые наполнены невероятным напряженіем, радостными мгновеньями встрѣч и кровавой болью боёв, гдѣ было такое пекло, что чёрту и не снилось. За это время мы со свояком успѣли повоевать чуть ли не во всѣх уголках нашей Родины. Бывали въ "мясорубкѣ" на западном фронтѣ, у кровавых перевалов Кавказа, въ осадѣ на берегах Амура, штурмовали Аляску и западный берег Америки. Семья въ то время жила на базѣ... мы их навѣщали, когда бои стихали. У меня появилась дочка, а у свояка — дочка и ещё один сын. Их война касалась постольку, поскольку приходилось работать всѣм, кто был старше семи лет. Правда подъ конец войны старший сын свояка отчудил и таки пролез на фронт, когда наши "чёрные береты" захватывали Хоккайдо и Гаваїі. Он конечно парень спокойный (вѣсь въ отца пошёл), но въ тѣх боях проявил себя героем: был награждён возрождённым орденом Георгія Побѣдоносца четвёртой степени за огромный вклад во взятіе Хоккайдо и Гавайев. Мої-то сын и дочь тоже "поучаствовали" въ подобiи войны, получили званіе "отличника по борьбѣ съ марадёрами", которые во множествѣ тогда разплодились въ послѣдние годы войны. Моя школа. Им тогда по двенадцать и десять лет было, но я, хоть и не мог быть со своей семьёй постоянно, однако озаботился тѣм, чтобы никто не мог причинить моїм кровиночкам вред. Лично учил стрѣлять, едва им семь лет стукнуло. Да, я люблю свою семью, а потому пріучил своїх жену и дѣтей быть безпощадными къ врагам. Пулю въ голову или сердцѣ, и давай до свиданья! Собственно прицѣльно палить изъ любого огнестрѣла вошло у всѣй нашей семьи въ кровь... до автоматизма. Родосвѣтъ особенным человѣколюбiем тоже никогда не страдал. Никто изъ нас четверых пожалуй не страдал и не страдает. И дѣтям это передалось, слава Роду!

Всё рано или поздно заканчивается. Отгремела эта чудовищная война, оставив кучу ран на людских тѣлах и душах. Ещё два года продолжалась наша жизнь, связанная съ военной базой и войной, но нам требовался покой. И потому мы решили вернуться на старое место, там откуда нас вырвала война теперь уже 16 лет назад. И вотъ три послѣдних года наш лѣсной угол полнится народом и хорошѣет. Это потребовало конечно много труда и средств, но мирная жизнь она, потому и мирная, что изцѣляет Душу. Сейчас наша лѣсная усадьба стала хутором посёлка на сорок домов, что вырос въ парѣ вёрст ниже по теченію рѣки. И хотя нас избрали въ руководство посёлка, но мы всё же жили обособлено отъ остальных, потому что единогласно любили тишину и покой. Короче жизнь налаживалась.

Проблемы съ электричеством, водой и топливом оказалось решить гораздо проще чѣмъ ожидалось, благо трофейного добра было полно. А вотъ продовольственный кризис витал въ воздухе. Каждый лишній кусок сырья пускался на выращиваніе любого съѣдобного растенія, гриба или домашнего скота. Изъ загашника доставались любые мысли по поводу увѣличенія урожайности въ наших суровых условіях. Такъ уж сложилось географически, что наша страна занимает не самое выгодное положеніе по сельскому хозяйству и аграрному сектору экономики. Но дѣло усугубилось последствіями войны — климат нашей планеты взбѣсился: просто и кардинально.

Собственно сама война стала Третьей Міровой, какъ и её двѣ другіе "предшественницы", изъ-за очередного политического и экономического передѣла нашей многострадальной планеты между крупными политическими игроками разрозненного человѣчества. И на всѣобщую бѣду начался делёж Арктики и Антарктики, их природных богатств и ресурсов. Перед самой войной произошло множество боевых столкновенiй и иных инцидентов. А потом началась война, которая захватила всю планету. Пѣрвые три года это были многочисленные бои на пограничных зѣмлях. Обычная война въ рамках малых конфликтов, когда сталкиваются арміи и разходятся не имѣя возможности одолеть друг друга. Не такъ страшна война между обученными солдатами, когда ты теряешь своїх друзей и сослуживцев, потому что пуля-дура виновата, прилетела и отправила на суд божій. Этому какъ раз солдат и учат. Страшно, когда война ведётся ещё и силами диверсантов. Именно эта напасть вынудила нашу семью искать прибѣжища на военной базѣ. Имѣнно поэтому мы пошли воевать. Хотя, по сути, тогда наши задачи сводились къ патрулированію мѣстности. Пока элитные части воевали, наш полк мобилизованных косоруких гражданских прочёсывал необъятные просторы нашей родины въ поисках просачивающихся къ нам банд террористов-диверсантов, да и простых бандитов, которые не брезговали ради наживы убивать мирных жителей.

Изнанка войны отвратительна и мерзка. Особо когда вынимаешь изъ петли тѣла подростков и дѣтей, надъ которыми перед смертью поглумились уголовники. Война всѣгда поднимает со дна общества всякую накипь, совершенных выродков, готовых достигать своїх цѣлей любыми методами, не брезгующих самыми мерзкими дѣлами. До сѣй поры не могу забыть одну деревню, жителей которой убила банда людоѣдов. Мы думали, что всякое повидали, но будущее разбило наши представленія о том, сколь низко может пасть род людской.

Какъ всѣгда, опьянённое жестокостями войны человѣчество, хватилось только тогда, когда нарушило экологическое равновѣсіе нашей родной планеты. Глобальный механизм ледниковой эпохи начал набирать обороты на тысячу лет раньше обычного. Гордыня людей, мечтавших разворотить Арктику въ поисках углеводородов, обернулась против нас самих. Кризис климата начавшегося резкого перехода отъ межледниковой эпохи къ новому ледниковому періоду людям оказалось мало — его усилили через пару лет ядерной зимой. Окончательно старый мір на восьмом году Войны похоронило изверженіе супервулкана Йеллоустона и множества вулканов въ Юго-восточной Азії. Вулканическим пеплом накрыло мало того что 70% Северной Америки, но также и почти всю Западную Сахару, что способствовало оттоку множества бѣженцев на юг Африки. Изверженія въ Азії покрыли пепловыми осадками Индокитай, Восток Индіи, Шри-Ланку, Филлипины, северо-запад Австраліи. Гольфстрим начал свой поворот къ Африке, и почти вся Северная Атлантика стала превращаться въ одну сплошную ледышку.

Что касается нашей страны, то нам пришлось пойти на серьёзные измененiя. Для начала была консолидирована власть. Мы снова вернулись къ имперіи. Нѣтъ нужды описывать какъ это случилось. Важно только то, что основой новой имперiи стал военный устав. Решеніе важных государственных вопросов оказалось въ руках военных. Только это и помогло нам пережить дальнѣйшіе событія.

Новый суровый мір развязал руки людской ненависти, которая вспыхнула диким коктейлем Молотова изъ старых обид, вражды идеологій и войны культур. Россія защіщая свою зѣмлю, ставшую островком стабильности, и политическую цѣлостность, въ средствах не стеснялась: атомная кувалда и бактеріологическая коса прошлись кровавой жатвой по планетѣ. И если народы Восточной Европы решили проблему климата присоединившись къ Россіи (на дѣлѣ просто пересѣлившись на нашу зѣмлю), то Западная Европа начала полномасштабное вторженіе съ переброской своего населенія. Жуткая мѣшанина случилась тогда изъ народов на Русской равнинѣ — кровавый котёл. Зѣмли Западной и большей части Восточной Европы опустели полностью, превратившись въ ледяные и атомные пустоши. Но особо кровавыми были бои съ Китаем, который обрушился на нас всѣй своей мощью через пять лет после начала этого безумія. Однако пандемія и атомные бомбардировки помножили их на ноль. Южные границы стали безопасны много больше чѣмъ было нужно. Пандемія "русской чумы", какъ её уже окрестили историки, выкосила на девяносто пять процентов населеніе остальной Азіи: Японія и Корея, Средняя Азія и Индія, Арабика и Ближній Восток. Все эти регіоны стали почти необитаемы, обагрив зѣмлю напослѣдок гноем язв и кровью выплёвываемых лёгких. Случилось, правда, три изключенія: монголы, пуштуны и сикхи спокойно пережили чуму. Позже они вошли подъ конец войны въ состав Русской Федеративной имперіи тремя автономными республиками: Монголія, Афганистан и Сикхистан.

Особо надо выдѣлить один европейскій народ, который пережил всю войну въ своей лѣсостепи, партизаня какъ мог и, путая карты всѣм. Къ слову сказать — они одни сохранили свою незалежность и самостійность. Да-да-да, українцы пережили всю эту войну, прячась по многочисленным схронам и подзѣмельям своей страны. И теперь они живут всё там же на своїх просторах, которые съ каждым годом всё больше напоминают лѣсотундру и сибирскую тайгу. Понятное дѣло, что им теперь приходилось очень такъ не сладко, но щедрая рука нашего императора снова им помогла. Правда император оказался мужиком съ хорошим чувством юмора, потому что напрячь имперских генетиков на возсозданіе шерстистого мамонта и пещерного кабана — это знаетѣ ли надо умѣть. Конечно он был прагматиком, который желал получить съ этого дѣла свою прибыль. Да и сама разработка была почти готовой, ибо нашли её въ вымершей Японії. Но прирученіе ледниковой фауны могло помочь возстановить экономику имперіи въ условіях нового климата. И вотъ поэтому уже семь лет, какъ гордые укры разъѣзжают по своей зѣмлѣ верхом на приручённых мамонтах и пасут стада пещерных кабанов.

За эти одинадцать лет конфликты бушевали по всѣй планетѣ. Объединённая Америка — союз США, Канады и Мексики, спасая свої жизни, вторглась въ Южную Америку, которая мгновенно сплотилась въ Гишпанскій союз, ведущую роль въ котором стали играть Бразилія и Аргентина. Итогом их войны стало появленіе пиратского регіона, который охватил всю Мезоамерику, северные части Южной и Карибскій бассейн. Здѣсь по окончанії войны стали править балом разные шайки бандитских хунт, которые постоянно грызутся за любой ресурс и по сѣй день. Тем не менѣе промышленная мощь Объединённой Америки, даже после изверженія Йеллоустона и начала ледникового периода позволяла сокрушить арміи Союза. Союз это понимал и заключил договор о взаїмопомощи съ нашей страной, которая къ тому времени какъ раз раздавила последние войска ЕС и ассимилировала послѣдних европейцев въ свой состав. Согласно этому договору устанавливался торговый договор на поставки для ГС продукціи тяжёлой промышленности и вооруженія, а РФИ отходили Галапагосы и давались скидки на закупку продовольствія. Таким образом три оставшихся года войны были потрачены арміей РФИ на разгром остающихся армій Объединённой Америки и присоединеніе къ своей территоріи Аляски, калифорнийского автономного округа и техасской автономной области. Остатки вооруженных сил и патріотов ОА бѣжали въ Австралію и Гвіану.

Собственно эти двѣ страны сохранили свою независимость, оставшись единственными странами съ германо-романскими езыками на государственном уровнѣ: англоезычной (Австралія) и французкоезычной (Гвіана). Правительство этих стран мудро решило не вмѣшиваться въ новый міровой порядок, подавив пару восстаній бѣженцев, требующих реванша. На ближнее столетіе они утратили всякую опасность. Хоть Австралія и получила въ свої руки остатки флота ОА, но свой кусок 'нового пирога' откусила осторожно съ оглядкой на РФИ и ГС. Через полтора года после Третьей Міровой была провозглашена Республика Австралія и Океанія, собрав подъ собою кромѣ Австраліи: Новую Зеландію, Новую Гвинею, Макронезію и Полинезію, включая остров Пасхи.

Конечно, новый климат определил формирование четвёртого гиганта политической арены — Федеративная Южно-Африканская Республика, сложившаяся изъ стран южной Африки, которые возглавила бывшая ЮАР. Чёрный континент стал театром войны между бѣженцами съ севера и мѣстным насѣленіем. И эта война носила болѣе религіозный характер, нежели стратегическій. Мусульмане-фанатики съ севера столкнулись съ не менѣе фанатичными католиками юга, подогретыми итальянскими бѣженцами. Жестокость крестовых походов на сарацин померкла перед этим. Исход этого столкновения религій был решён, когда одна изъ атомных субмарин ОА зашла въ порт Кейптауна. Власти ФЮАР захватили подлодку. Ракетный удар был сокрушительным, всѣ 12 ядерных и 1 нейтронная бомбы были изпользованы по назначенію. ФЮАР обрушила удар на мусульманские святыни, не смотря на то, что одна изъ них находится рядом со святынями иудеев и христиан. Также бомбардировке подверглись самые крупные экономическіе центры мусульман и столица Мадагаскара. После этого морально и духовно сломленные бѣженцы съ севера были выдавлены обратно и разтворились въ новых пустынях и джунглях. Правда, такое решеніе для побѣды, едва не схлестнуло ФЮАР съ РФИ, но предупредительный император РФИ очень быстро провёл политику экономической невозможности войны съ ФЮАР среди своїх мусульманских подданных. Впрочем это не отмѣняло того факта, что любители повоевать съ неграми могут самостоятельно дѣлать это, однако РФИ снимает свою отвѣтственность за них, какъ своїх подданных.

Таким образом РФИ, ГС, РАО и ФЮАР поделили планету, оставив за бортом политики Гвіану, Пиратскую Область, арабские острова и джунгли Сахары. И пока что въ этом новом мірѣ установилось хрупкое спокойствіе, нарушаемое лишь стихійными бѣдствиями и буйством ураганов Гольфстрима и муссонных дождей Тихого океана. Проблемы и трудности, помимо войны, поспѣшили доставить сѣбя новым лидерам планеты во всѣй красѣ. Экономическій и производственный спад был очень вѣлик, что касается невоенного сегмента экономики. И какъ всѣгда бывает после войны, начался демографическій взрыв. Что на ближайшее будущее составляло краеугольный камень непріятностей, ибо нехватка рабочих рук усложнялась огромным количеством дѣтских ног, которые пока что ещё подъ стол пѣшком забѣгали. Словом куча дѣл ждала своего решенія во благо будущего поколенія, требующего жрать каждый день.

Благо народы Имперіи всѣгда отличались упорством и трудолюбіем. Однако бывает время, когда трудолюбіе сложно воплотить, поелику есть сдерживающій фактор. И этим фактором для нас являлись трубы для воды и силиконовый плитопрокат для стѣн. Постройка гидропонной фермы стала костью въ горлѣ. Съ нею наш посёлок не только смог бы обеспечивать сѣбя круглогодично свѣжими продуктами, но и снабжать ими ту же военную базу рядом съ нами. Со всѣх сторон сплошной профит. Мало того, что решим свою личную проблему съ ѣдой, но и сможем выполнить самый главный пунктик имперской доктрины развития на ближайшую десятилетку. Въ свою очередь это поможет нам избавится отъ ежеквартальной въѣдливости имперского госаппарата, который лишній раз однообразно повторял одно и то же.

Наша семья всѣгда на дух не переносила чиновников и бюрократію въ любом відѣ, но статья "уклоненіе от профессиональных обязательств въ условіях ЧС, послевоенного періода и военного времени" чётко и ясно разсматривала оное дѣяніе какъ уголовное и подпадающее подъ категорию "особо тяжких". Следствіем: въ этой статьѣ въ одном изъ её пунктов касательно отягчающих обстоятельств стояла ссылка на "измѣну Родине", которую также могли впаять за здорово живёшь. А поелику у нас какъ раз шёл послевоенный період, а наши со свояком военные профы и званія равнялись необходимым гражданским бюрократическим должностям, то пришлось, скрепя зубами, идти въ чиновники низшего звена — руководство посёлка.

Подобная "радость" обеспечила нам ещё одну причину жить на отшибѣ. Жители посёлка нас прекрасно понимали и лишній раз не безпокоили. Закон конечно суров и т.д. но справедлив. Головы въ конечном счётѣ болят у нас со свояком, но спокойная жизнь своей семьи для нас дороже.

Вотъ и сейчас мы бьёмся, по суті, лбами об гранитную стѣнку суровой дѣйствительности. Хорошее решеніе не желает находится, хоть ты тресни! Въ досадѣ свояк трёт виски, судя по его лицу, въ попыткѣ избавится головной боли. Я же пальцами выбиваю ритм одной извѣчной пѣсенки про деньги. Всё, такъ больше нельзя!

— О, Боги, и ради вотъ этой недодѣланной фермы я прошёл через осаду Амура! Да чтоб её! — карандаш въ моей рукѣ посылаю въ столб бесѣдки. Отъ прямого попаданія деревяная основа трескается на щепки

— Такъ! Родосвѣтъ, я такъ больше не могу. Мы уже долбанные двѣ недѣли не можем найти ни чёртовы трубы для водопровода, ни этот плитопрокат ещё, мать его молекулярную наизнанку! — Я откровенно закипаю какъ чайник на плитѣ.

— Клянусь, что если эта гнида изъ военной канцеляріи Антонъ Смирновъ ещё раз будет нам угрожать особыми мѣрами — я его сам поставлю къ стѣнке или прямо на мѣстѣ ему пущу пулю въ лоб. Хрѣнов он — скунс чинушный! Повылазили выродки послѣ войны! Отсидѣлись за нашими спинами! Прятали свою сраку, пока мы на Кавказѣ и у Амура кровь лили и въ окопах мёрзли! Твою жеж мать наоборот!

— Если он отъ нас не отстанет, Ярославъ, то я ему сам, какъ ты любишь говорить, содержаніе желѣза въ организмѣ повышу. Прямым вводом, гдѣ-нибудь въ тёмном переулкѣ. А может попросить Колю Одноглазого, чтобы эта мразь случайно упала головой на молоток пять раз? — на лицѣ у Родосвѣта читается 'вышка', уже выписанная этому провѣряющему, черти того дери!

Мысль конечно хорошая, но какъ бы нам не хотѣлось смерти этого тыловика, что уже вторую неделю мурыжит всѣ посёлки въ районѣ съ провѣркой по выполненію аграрного плана въ Алтайском краѣ, но придётся пока терпѣть. Въ конце-то концов эта гадина изъ тыла не может не понимать, что он тут умничает въ районѣ, гдѣ живут одни ветераны битв на Кавказѣ и у Амура. Да тут у нас и тѣх, кто Америку штурмовал — много ветеранов. Уууу. Паскудство какое съ этой службой и провѣрками! Хотя эта тыловая крыса должна чувствовать своей шкурой, на кого ему можно орать, а кто за вопли съ него шкуру срежет цѣликом и у сѣбя подъ двѣрью постелет, чтобы ноги вытирать. Въ итогѣ машу на свояка рукой, мол, оставь пока въ покоѣ. Не надо дерьмо трогать, чтобы не воняло. У свояка на лицѣ такое выраженіе, которое предвѣщает Смирнову самую жаркую сковородку въ пеклѣ.

— Слышь, Род, мы, по-моему, уже гоним! Я бы такой, что щас бы пострѣлял по убѣгающим врагам.

У свояка лицо начинает двигаться. Вижу работу мысли. Богам только вѣдомо, что, там у него за внутренній разговор идёт между его тараканами. Минута проходит. Другая. Наконец он выдаёт.

— Яр, ты время видѣл? Может просто посидим, чаю попьём?

— Ладно, ты прав. Не хочу будить наших. Им спросоня станется съ танком на перевѣс прискакать. Лучше нам ножи покитать! Чай закончился. Хотя на лавках вродѣ дѣти пачку сока забыли съ ужина? Погляди вон там, справа отъ сѣбя.

Свояк достаёт съ боковой лавки пакет сока. Сбоку надпись, которая гласит, что это упаковка томатного сока. Отлично. Кружки мигом наполняем соком. Тут не кстати вспомнились тѣ, кто не дожил до конца войны. Моё лицо мрачнѣет.

— Что случилось Яр? Снова паришься за завтрашнее выступленiе перед чинушами? Я могу тѣбя прикрыть и сходить сам! — Свояк буравит мѣня взглядом, но я держу лицо такъ, чтобы он не мог смотрѣть мнѣ въ глаза.

Поднимаю свою чашку на уровень глаз.

— Нѣт... За тѣх, кого съ нами нѣт. — Быстро выпиваю свою чашку. Томатная кислинка вкуса — то что надо подъ такое настроеніе. Свояк вслѣд за мной поднимает свою чашку и через миг молча выпивает сок. Родосвѣтъ молчит, но я знаю, что он сѣйчас вспоминает свою мать и сослуживцев.

— Ладно, Род, не бередь Душу. Просто я сѣйчас вдруг такъ ярко вспомнил своїх друзей вирусологов — Альберта и Вику. Всѣм надо пасть им въ ноги въ благодарность за вакцину против 'русской чумы'. Они умирали въ жутких муках, но оба продолжали работу надъ вакциной. Прошло десять лет, а будто всё было вчера. Бiологическая опасность пятого уровня, полный карантин, нас — куча придурков съ иммунитетом къ этой заразе, и почти вымершая лабораторія. Кромѣ мѣня и Ольги Кучковой никто съ научным оборудованіем сложнѣе лупы до войны не сталкивался. А ещё там были их дѣти... Но у них, слава Богам, был иммунитет къ чумѣ.

— Ольга Кучкова? Это часом не та, которая теперь помощник главы министерства образованія?

— Она самая. Это она дѣтей Альберта и Вики усыновила. Хотя я хотѣл их къ нам забрать. И не смотри на мѣня такъ. Ты живой, потому что их родители пожертвовали своей жизнью ради вакцины.

— Мы живы ещё и потому, что ты нам переливал свою кровь, когда вернулся съ того бункера. И потому что каждый изъ нас выполнил свой долг, какъ мог и какъ умѣл. Мнѣ вотъ вспомнилась осада Амура. Сколько там было крови. Вся рѣка была красной. И берега тоже.

— Я тоже помню тот перевал на Кавказѣ, будто это было вчера. Страшно было, но выжил всё-таки. И ты выжил. Этот мір выжил, потому что тѣ, кто хотѣл мирной жизни, выжили. Былого не воротить — надо жить здѣсь и сѣйчас. Кому жаловаться на убитых? Нам ли?

Родосвѣтъ задумчиво вертит въ руках свой кортик. Его лицо — маска жнеца смерти, забирающего души на ту сторону. Сама смерть клубиться въ бездонных омутах, что въ слабом свѣтѣ лампы кажутся вратами бездны. Впрочѣм у самого такой настрой, что, наверное, я сѣйчас сам выгляжу такъ, что демоны начнут истерить.

— Ярославъ, а скажи, какъ ты смотришь на то, чтобы завтра мотнуться до нашей военной базы на рюмку чая къ генералу Шугилову? Он вродѣ свой въ доску мужик! Может что нам и присовѣтует?

— Родосвѣтъ, ты же знаешь, что генерал нас такъ просто не отпустит? Я конечно понимаю, что мы его давно не видѣли, но решать нашу проблему через него мнѣ честно сказать стрёмно. А если просто попировать, то я только за. Завтра поглядим. А пока давай пойдем, сходим къ рѣкѣ. Я хочу покидать ножи по доскам, а сѣгодня какъ раз полная луна. Давай, давай!

На лицѣ свояка выражается глубокое сомнѣніе. Приходится подначить его парой хлопков по предплечью. Ему неохота, но всё равно он поднимаемся, и мы идём къ тропинке, ведущей на рѣку. Погода стоїт чудесная, только раздражает ночной ветерок. Очень тоскливо мнѣ, когда такой вѣтерок дует — глушит порывами своїми всѣ тихіе звуки. Послѣ всѣх ужасов войны начинаешь нервничать, когда въ ушах стоїт шумовая неразбериха. До сих пор не могу отдѣлаться отъ чувства, что за мною кто-то крадётся.

Внѣзапный порыв вѣтра проходит, и на самой грани слышимости я успѣваю различить звук плевка дротика. "Твою мать!" — это послѣдняя мысль, пронёсшаяся въ головѣ, когда я падаю на зѣмлю, глядя какъ передо мною валится, держась за шею, свояк.

Ярославъ

Пробуждение моё можно назвать самым мерзким. Банально на мѣня вылили вѣдро колодезной ледяной воды, и я очухиваюсь, обнаружив, что привязан за руки и за ноги къ дубовой рамѣ. Подвигав руками-ногами, понимаю, что не вырваться, попался въ капкан. Въ головѣ шум отъ той дряни, которую мнѣ вкололи дротиком. Во рту привкус крови. Тѣло отзывается болью въ рёбрах, судя по всѣму эти ублюдки мѣня напинали, пока я был въ отключкѣ. Кому же я такъ 'перешёл дорогу', что на мѣня объявили охоту? А вотъ собственно и 'охотники'. Я нахожусь на полянѣ перед нашим семейным капищем. Вокруг горят костры. Передо мною рядком лежат связанные родичи съ кляпами во рту. И нас окружают люди въ камуфляжѣ. Лица их закрыты. Но их запах, особенности жестов и выговор выдавают въ них американцев. Суки! Какъ они пробрались сюда! Я окончательно проникаюсь мыслью, что нас не похищать пришли, а убивать. Но вотъ только у кого хватило смѣлости зайти такъ далеко? Эти охотники по факту самоубійцы, раз решили прийти и "нашуметь" прямо посреди имперіи.

— Я вижу, ты проснулся, Оборотень? — раздаётся грубый голос съ боку.

Повернув голову, я вижу нашего клятого проверяющего изъ военной канцелярії. Этот моложавый, гладковыбритый, всѣгда съ иголочки одѣтый бюрократическій крыс Антон Смирнов. Выблядок паскудный! Наводчик! Контра пендостанская!

— Ах, ты, гнида американская! И когда ты продался этим вшивым пендосам? — мой голос полон презренья и ненависти.

Смирнов лишь морщится будто ему дерьма подъ нос швырнули, однако преждѣ него отвѣчает один изъ главарей "охотников".

— А кто сказал, что он предавал? — говорящій стягивает съ сѣбя маску, и я узнаю его. Сѣдая короткая стрижка аменриканского коммандос, шрам на скулѣ, холодные глаза убійцы съ фанатичным проблеском патріотизма 'старая Америка'.

— Твою мать, я думал, что вы сдохли при штурме Аляски, маршал Рекстон. Но какъ вижу, дерьмо не тонет. Здоровья и хлѣба съ солью вам не желаю. Думаю, сами поймётѣ почѣму.

— Ты слишком много о сѣбѣ думал, Оборотень. Но какъ видишь мы тѣбя нашли. Пришло время разплаты. Старую Америку уже не вернуть, но уж твой род извести нам по силам!

Не имѣя сил и возможности дотянуться до него, отъ всѣй Души плюю кровавым сгустком маршалу прямо въ глаз. Рекстон лишь хладнокровно усмѣхается, утирается и подходит ко мнѣ ближе, сжимая кулаки. Въ слѣдующее мгновенье я могу лишь задыхаться, корчась въ путах. Хорошо бьёт, сволочь.

— Это всё, на что вас хватило, Рекстон? Напинать мѣня, пока я не могу до вас дотянутся. Какъ вы, американцы, были мамочкиными сосунками, такъ ими и остались. Только и можетѣ бить тѣх, кто вам не может отвѣтить.

— Это тѣбѣ, Оборотень, за моего старшего сына и мою роту спецназа "Дельта". — лицо Рекстона перекошено въ бѣшенствѣ, но его дальнѣйшіе попытки что-либо сдѣлать перываются другим: къ нам подходит ещё один персонаж этих масок-шоу и также стягивает свой намордник. Открывается лицо типичного японца. Я слышу, какъ сквозь кляп ругается мой старшій племянник. И надо сказать, что я тоже чуть не ругнулся вслух, ибо это генерал Янамото — бывшій командующій тихоокеанским флотом ВМФ ОА собственной персоной. Въ прошлом японскiй адмирал, прейдя на службу Пендостану, он прославился своїми чудовищными казнями военнопленных и враждебного гражданского населенія. Его самодовольное лицо потомственного самурая было обезображено во время войны шрамами отъ язв "русской чумы", которую он подхватил при моём непосредственном участiй, и отсутствіем левого глаза, который ему выбил кортик моего старшего племянника при штурме Гавайев. Въ головѣ проносятся картинки съ тѣлами его жертв. Конкретно же нас угораздило влипнуть. Программа защiты важных лиц у нашего ИСБ ещё дерьмовая, коли нас нашли спустя пять лет послѣ войны.

— Рекстон, угомонитѣсь, мы ещё порадуемся, глядя, какъ он сгорает заживо со своей семьёй. Да-да, мой дорогой враг, мы спалим вас заживо въ вашем вонючем языческом храмѣ, чтобы ты понял, что возмездие тѣбя настигло, даже не смотря на твою мощь, поддержку РФИ и заступничество твоїх Богов, нелюдь.

Глаз Яномото пылает огнём мести. Наше дѣло швах, но даже сѣйчас я не могу удержаться отъ сарказма въ адрес своего врага.

-Это была вѣликолепная операція, жаль, что ты не сдох после того... хотя вижу мордашку твою знатно покарябало. — Теперь уже Рекстону приходится удерживать разярённого Янамото отъ поспѣшных дѣйствій.

— Сказать честно, вы достойные враги. Эх, умѣю же я вас заводить. Война давно закончилась, а вы жаждитѣ мести. Будто бы вы не воевали подъ дудку своего командованiя?! Что вы добьётѣсь фактом уничтоженiя мѣня вмѣстѣ съ моей семьёй?

— Довольно бахвальства, Оборотень. Мы пришли по твою Душу. И по их тоже. Мы хотим отомстить за своїх близких и за всё то человѣчество, что погибло отъ твоей руки, палач рода людского. Я всѣгда говорил, что вы, русскiе, отморозки каких не видѣл Господь. Но даже я не предполагал, что вы начнётѣ примѣнять запретное оружiе. По твоей вине, диверсант, умерли наших родственики и теперь ты будешь смотрѣть, какъ вмѣстѣ съ тобой умирают твои. — Рекстон указал на мою семью. — О, не безпокойся, Оборотень, я лично прослѣжу, чтобы съ их головы не упал ни один волос. Вы всѣ сгоритѣ въ пламени костра, что похоронит ваш род нелюдей. Клянусь Господом Богом, что я найду каждого изъ ваших разпространителей вируса чумы и сожгу его. Ты пѣрвый въ этом спискѣ. — Рекстон оборачивается къ своим и командует. — Ребята, тащите их внутрь, запритѣ и поджигайтѣ. Сѣгодня у нас будет шашлык изъ оборотня! И да смилостивится надъ нашими павшими Господь, а этих тварей пошлёт въ глубины ада, гдѣ им самое мѣсто!

— Не мы начали войну, Рекстон. Вы сами виноваты въ том что случилось. — Только и остаётся мнѣ крикнуть врагу напослѣдок, пока дюжіе пиндосы тащат нас, связанных, внутрь капища. Я очень сильно боюсь за свою семью, на случай если эти гады решат нас въ послѣдній момент приколоть на всякій случай десантным ножом или пустить пулю для контроля качества, чтоб не сбѣжали точно. Мысли перепуганной перепёлкой мѣчутся по моей бестолковкѣ, но путного ничѣго не приходит, кромѣ разве что сожаленья о том, что слишком разслабился на "гражданкѣ", позволил сѣбѣ забыть, что у мѣня могли остаться такіе вотъ враги. Да къ чёрту жалость! Надо думать какъ выпутаться. Проклятье! Ну, какого рожна я не предусмотрел подзѣмный бункер подъ капищем или тайный ход до дома или куда-нибудь въ лѣс, чтобы можно было сбѣжать въ такой вотъ ситуаціи. Мудак я! Ладно, въ сторону панику. Страх — убивает разум. Думай!

Пока я терзаюсь отъ собственных мыслей, наши палачи оставляют нас внутри и быстро покидают помѣщеніе. Двѣри тут же закрываются и я слышу какъ снаружи зданіе поливают горючкой, судя по запаху изъ-подъ дверей — бензином. Качественно подготовились, мрази. А тѣм временем племянник смог разгрызть свой кляп.

— Дядька, что дѣлать будем? Эти выродки нас тут къ уткиной матери сожгут щас! — Въ его голосѣ явственно слышится паника. Остальные смотрят на мѣня, ожидая моїх дѣйствій.

— Пѣрвым делом помолчать. Не шумитѣ! Только эту мразь порадуетѣ. Отъ шума толку мало. А дѣлать что, я щас придумаю. — Я начал волнообразно извиваться и въ один момент послал импульс во всѣ конечности. Вѣрёвки на мнѣ лопнули, и я смог выпутаться изъ них. Подошёл къ алтарю, взял кукри для ритуальных цѣлей и освободил свою семью. Они встали, потирая затёкшие запястья, и снова уставились прямо на мѣня, ожидая моїх дальнѣйших дѣйствій.

— Яръ, что теперь дѣлать? У нас есть здѣсь подзѣмный тайный ход или что-то ещё? — озвучивает самый животрепещущий вопрос свояк.

— Да, есть один выход. Но он будет крайне сложным и съ большой долей вероятности своеобразным. Слушайтѣ внимательно и не перебивайтѣ мѣня. — какъ раз въ этот момент раздаются звуки бьющихся бутылок съ зажигательной смѣсью и въ щели потянуло запахом гари.

— То, что я щас продѣлаю, я ещё не дѣлал никогда, ибо этот трофей достался мнѣ только въ самом концѣ войны. Отъ вас требуется только отвѣчать "да", на мої вопросы и назвать своё тайное имя, когда я о том спрошу каждого. А теперь вставайтѣ въ круг около огнища, такъ чтобы я мог пройти между вами и огнищем. Хорошо.

Быстро развернувшись, я подбѣгаю къ алтарю и нажимаю на скрытую кнопку. Алтарь 'развалился' на двѣ части, и сервоприводы открыли скрытую нишу, въ которой лежит толстая книга въ чёрном кожаном переплётѣ. Сама собою книга взмывает въ воздух, вызывая дружный единогласный выдох у моей семьи. И есть отчѣго... передо мной висит въ воздухѣ не просто книга, она притягивает взор, вокруг неё изгибается пространство, кажется, будто этот фоліант находится и въ нашем мірѣ и въ тоже время прибывает гдѣ-то далеко за предѣлами человѣческого познанія. И самое главное: отъ книги вѣет чудовищной дрѣвностью. Всем своїм видом она кричит о том, что ей много не лет, а тысяч лет.

— Книга, покажи мнѣ обряд "Тёмного спасительного завѣта"!

Волшебная книга разкрывается на нужной страницѣ, и съ пустых строчек льются въ пространство огненные буквы, изтекающіе кровью. Чистое знаніе заполняет мой разум, научая какъ провести обряд.

— Истино такъ! — отвѣчаю я, и Книга закрывается, опустившись мнѣ на руки. — Такъ начнём наш новый путь, родичи. Наша вода здѣсь стрѣмительно заканчивается.

И я начинаю обряд. Слова дрѣвнего забытого езыка Предков льются, смешиваясь съ рёвом пламени, что начало прорываться внутрь. Вокруг стоит пекло, но мы всѣ сосредоточены на обрядѣ. Режу ладонь ритуальным кукри, чтобы помѣтить своей кровью сѣбя и семью знаком Мары. И наконец произношу слова Завѣта, призванные спасти нас.

— Клянусь, во имя спасенія наших жизней, принять на себя Долг Рода. И пусть каждый изъ нас, стоящій нынчѣ въ коло, назовёт своё имя, подтверждая свою причастность къ этой клятве. — Называем свої тайные имена. Вотъ, завершающее слово обряда и мір качнулся въ бѣшеной круговерти, Ослѣпительное сіяніе знака Мары перебивает зарево пожара. А затем приходит дикая Боль. Дрѣвняя сила выворачивает нас наизнанку. На мгновенье, каждый изъ нас понимает, что чувствует отлично остальных. И мы взмываем вверх.

Какъ последняя память о покинутой навѣчно Отчизнѣ, нам открывается картина того, какъ мѣчутся въ паникѣ по окрестностям Лысой горы наши палачи, спасаясь отъ багровых искр Тьмы, что настигают их въ предразсвѣтных сумерках и выжигают им сердца. Прощальная месть за тѣх, кто ушёл въ Иной мир со словами прославленія Мары на устах. Милосердная Матушка, прими дыханіе чад своїх, что поклялись изполнить Волю Твою во имя Ряда и Лада жизни Божеской по Прави. И Тьма разкрывает свої ласковые объятія, даруя покой.

Въ ту ночь все ближайшіе посёлки не смогли уснуть, ибо дикій рёв надъ Лысой горой и девять ярких маленьких солнышек взвились въ небеса, уносясь ввысь, прочь отъ здѣшней суеты. Спустя сутки вѣсь район кишѣл сотрудниками имперской службы безопасности. Но им удалось лишь обнаружить пожарище на мѣстѣ, гдѣ жил их секретный сотрудник съ семьёй и трупы карательного отряда американцев...

Глава 2. Воля Тьмы.

Гдѣ-то далеко отъ Мидгарда въ Обители Богов...

Долгій перелёт через неизвѣстность. Девять красных искр несутся въ этом эфирѣ съ немыслимой скоростью. Мимо проплывают міры — многоцвѣтные переливающіеся сферы. Чувства есть, но странные. Их словно и нет, но въ тоже время странники возпринимают чудовищные объёмы информаціи. Всё это кажется им подобіем того, когда смотришь на что-то подъ водой. Какъ прыжок въ родную стихію суши чувствуют странники миг появленья большой сферы, сіяющей словно сотни тысяч солнц. Кажется этот чистый свѣт пронзает каждого до самых нѣдр. Девять красных стрѣл вонзаются въ предѣлы этого божественного міра. Мгновеніе и вотъ наши герои через сложные барьеры попадают на портальную площадку.

Яръ

Голова болит жутко, ломит тѣло и кажется, что изъ мѣня вытряхнули Душу и всё что там къ оной прилагается. Открываю глаза и понимаю, что лежу на чём-то твёрдом и каменном, да не гдѣ-нибудь, а прямо посередь кромлеха циклопических размѣров. Не смотря на хрѣновое самочувствіе, вскакиваю на ноги я довольно бодренько. Быстро осматриваюсь. Произошедшее съ нами вновь пробудило во мнѣ инстинкты войны. Автоматически принимаюсь считывать окружающую обстановку: семья въ порядкѣ, просто сейчас они въ отключкѣ, но всѣ живы, видно, что дышат. Вокруг нас всё тот же кромлех, поражающій своїми размѣрами. Самые маленькіе камни въ мой рост. Жутко подумать, какого росту тѣ, кто его построил. Однако проблемы надо решать по мѣрѣ их поступленія. Въ данный момент важно то, что я крѣпко сжимаю въ руках свой кукри и волшебную книгу.

Да. Я мысленно благодарю самого сѣбя за сообразительность. Я нашёл её при штурмѣ одного военного объекта на Аляскѣ. Там была куча всякого любопытного добра, но Особая Служьа наложила свою лапу на всё то добро. Почти на всё. Улыбаюсь про сѣбя и бережно глажу книгу по корешку переплёта. Слышу, какъ книга мурлычет мнѣ въ отвѣт через мір духов. За эти годы я уже научился спокойно возпринимать её (книги) приколюхи. Но пѣрвое своё впечатленіе касательно неё я помнил какъ зов сердца: взять её въ свої руки и никому не отдавать. Пришлось тогда аккуратно выносить свою находку въ обход патрулей Особой Службы и прятать въ надёжном мѣстѣ. Помню каких усилій мнѣ это стоило. Ещё больше сил за прошедшіе годы потратил въ попытках постичь то, что книга скрывала на своїх пустых съ пѣрвого взгляда страницах.

А там было скрыто многое. Въ частності там подробно разкрывалась невербальная моторика. Въ бытность моей подготовки въ развѣдчики, нам, конечно, читали базовый курс по невербальным способам общенія. И должен справѣдливо замѣтить, что там было очень много всѣго. Ни одна довоенная книга по психології невербального общеніяне содержала столько инфы, какъ нам преподали въ школѣ развѣдки. Но если военные научные спецы могут оперировать въ этом дѣлѣ, скажем такъ, на уровнѣ молекул, то въ книгѣ я получил представленье о невербаликѣ на уровнѣ отдѣльных атомов. И это только по одной темѣ книга выдала мнѣ кучу знаній, которые, чует моё сердце, стоят столько, что иной человѣк съ болѣе развитым эго продал бы всё и всѣх, только бы получить доступ къ подобной информаціи. Хорошо быть минималистом. Мнѣ начхать на власть и иже съ нею, просто потому, что я не рвусь до этого. Книга, какими бы мощными тайнами бы не разполагала, не измѣнит факта необходимости собрать огромную кучу послѣдователей, матеріальную и ресурсную базу, чтобы съ чувством, толком и разстановкой начать борьбу за трон повѣлителя хотя бы отдѣльной имперіи. Я уж не говорю за большее. Я подозрѣваю, что въ книгѣ заложены объёмы знаній, сравнимые своїм количеством съ числовыми параметрами нашего мiра до Большого Взрыва. Только доставать их приходится съ большой осторожностью. За всё время, какъ я обладаю книгой, мнѣ удалось понять лишь примѣрные рамки правил, опредѣляющих её устройством. Хотя можно ли хоть кому-то изъ зѣмлян постичь принципы работы божественного артефакта. Во всяком случаѣ, я точно понял, что инфу она высылает прямо въ мозг. Ну и по ходу въ вегетонику ещё, потому что парочка комплексов для разтяжки и нѣсколько десятков боевых пріёмов, подсмотренных въ ней, заучились до автоматизма послѣ трёх-четырёх тренировок. Моя же семья, когда я дал им выполнять эти упражненія, добилась успѣхов только через три месяца. Такая вотъ занятная вещица. Надо ли говорить, что книга является моїм самым большим секретом. Поблагодарив Богов за свою осмотрительность и чутьё, я возвращаюсь съ небес на зѣмлю. Хотя, судя по всѣму, произошло обратное, и мы какъ раз съ зѣмли на небо попали.

Пока я предаюсь размышленіям о тонкостях произошедшего, моя семья приходит въ сѣбя и поднимается на ноги. Вопросы возникаю быстрѣе, чѣмъ мозг продумывает отвѣты. Неправильность окружающего нас въ нашей одѣждѣ. Вмѣсто наших прокоптившихся домашних нарядов мы облачены въ чёрные одѣянія сшитые изъ подобія льна. Только вотъ лён нельзя покрасить такъ насыщено въ чёрный цвѣт, чтобы аж въ глаз било... Однако въ данный момент это выглядит именно такъ. Молча стоим и лупаем друг на друга глазами. Картина маслом. Всѣ хотят задать вопрос, но вѣжливо молчат, давая шанс начать самому смѣлому.

— И куда ты нас перенёс, Яръ? — вопрос моей жены очень актуален.

— Если я что-нибудь понимаю правильно, то есть два варіанта. — честно озвучиваю свої мысли. Восемь пар внимательных глаз прожигают во мнѣ дыры, въ преддвѣрії большого всѣобщего шока. Всѣм же любопытно, что я наколдовал, только вотъ семья ещё не созрѣла вопрос задать. А вотъ и нѣтъ. Сын спрашивает у мѣня.

— Батя, а что это за варіанты?

— Ну, либо мы въ рай попали къ Богам на блюдо. Либо нас выкинуло въ родной мір Предтѣчей... и что хуже не могу представить...

— Тааакъ, и что нам теперь дѣлать? — спрашивает у мѣня свояк, хмуря брови. Надо соображать быстрѣй, а-то чувствовать сѣбя въ перекрестье прицѣлов — мало пріятного, особо когда на тѣбя такъ смотрит родня.

— А потому! Я ещё до войны говорил о том, что у наших Богов и Дрѣних, что на Зѣмлѣ побывали до людей, отличная отъ нашей система нравственных установок. Не потому что они слишком требовательны, а потому что у них другая біологія... Я всѣгда открыто говорил, что у разумных, которые живут больше 150 лет другіе нравственные посылы. Большинство надо мной только смѣялись. Хотѣл бы я, чтобы они сѣйчас мѣня видѣли. Вотъ оно торжество человѣка, который знал.

— Есть въ твоїх словах свой резон, Ярославъ. Проблема "отцов и дѣтей" на межвідовом уровнѣ — это... это... — Свояка передёрнуло отъ возможной картины. Мѣня тож вструхнуло, хоть я и не новичок въ этих вопросах.

— О, Боги, какая ересь! Нам больше нечѣго обсудить, какъ какую-то хрѣнь по поводу возможного? Да по барабану чужіе тараканы въ головѣ. Главное понять, а то мы тут... — свояченица стала "дирижировать левой ладонью по привычкѣ, пытаясь подобрать слово. Обвинить её нельзя, война войной, но когда тѣбя самым грубым образом будят въ пѣрвом часу ночи, связывают верёвками и пытаются сжечь въ твоём собственном домѣ: одно это может вывести изъ равновѣсія. А уж послѣ чудом выжить, перенесясь въ другой мір, и обнаружить сѣбя предположительно въ Обители Богов. Подобное, может снести крышу неподготовленному человѣку. Хотя надо нам всѣм отдать должное — держим марку. Язычники сами по сѣбѣ таковы, что чѣму-то удивлятся мы отучиваемся ещё въ дѣтствѣ. Да и война всё-таки просто такъ не вывѣтрится изъ сознанія и памяти. Никогда!

Однако нужно срочно вносить порядок въ сложившуюся ситуацію. -

Ладно, Снѣжана, довольно! Я понял, что ты устала. Мы тут всѣ въ шокѣ малость. Мнѣ казалось, что Особая служба позаботилась о том, чтобы нас не нашли. Наши съ Родосвѣтом позывные знает ограниченное число людей, и всё-таки враги до нас добрались. Понадѣешься на что-то или на кого-то... — Машу рукой. — Жизнь сурово поставит раком и вынудит искать спасенія способами, доставаемыми изъ загашника. Какъ итог: мы стоим посередь чьего-то священного мѣста, и нам надо разобраться, что дальше. Чую нас ждёт встрѣча съ мѣстной стражей...

— Ярославъ, я уже чувствую, какъ нас окружают. Много народу. — голос свояченицы прервал мою рѣчь, словно холодным ушатом воды. Всѣ тут же встали спина къ спинѣ, готовые въ случаѣ необходимости драться хоть голыми руками. Вотъ такая мы безшабашная семейка. Тѣм и живём, потому что хочѣшь міра — готовься къ войне.

Воздух вокруг нас пошёл волнами, будто отъ большого жара. А въ слѣдующее мгновенье возникают стражи этого мѣста. Въ обрамленії бѣлого пламени нас окружают крылатые гиганты, облачённые въ кольчуги небесного серебра. У них есть огненные мечи, крѣпко сжатые въ руках. Непокрытые головы открывают разнообразіе відов: четірёхликіе люди, волки, медвѣди, львы и др. Один точь въ точь похож на орка, ещё у одного — серебряная кожа, куча кожаных отростков вмѣсто волос и ярко-лиловые глаза. Сумащедшее зрѣлище. Стражи замирают въ паре саженей отъ нас. Не смотря на огненную атрибутику отъ них вѣет холодом, какъ отъ льдов Антарктиды. Могильным холодом. Строгій взор давит безпощадностью и дрѣвностью. Нас изучают. Внимательно и требовательно.

Вдруг непонятная сила вздёргивает нас въ воздух и появляется чувство щекотки въ черепѣ. Наши мысли и возпоминанія явно щательным образом перебираются. А потом я вижу, словно къ нам на огромном бѣлом конѣ подъѣзжает всадник, держа въ одной рукѣ щіт, сіяющій золотым свѣтом. Знакомая символика. Я читал о нёй въ книгѣ. Нас бережно ставят откуда взяли. Но требуется какъ-то прояснить наше положеніе. Долго не думаю. Решив, что хуже не будет, я, вскидывая свої руки въ небо, что есть духу, провозглашаю.

— Слава Роду!

— Слава! — отозвались эхом мої близкіе. Отвѣтом поднялся шум пламени раздуваемого вѣтром. Это огненные мечи стрѣмительно вкладываются въ ножны. Пустые ладони халегов-стражей влетают въ воздух, а потом нас чуть не оглушает. Их многоголосый хор заставил дрожать пространство.

— Вѣчная слава!

Слова будто прямо въ мозг запихнули. Боковым зрѣніем замѣчаю, что свояк со Снѣжаной схватились за головы. Ну да они всѣгда были чувствительны къ тонким матеріям. А тут явно халеги рявкнули отъ Души въ Душу за Душу. Их старшій сын тоже держится одной рукой за голову. Остальные отдѣлались лёгким помутненіем. Только и остаётся, что приходить въ сѣбя, уцѣпившись друг за друга.

— А тише можно? — Спрашиваю на автоматѣ. — У нас уши не такіе дубовые... Оказалось, спрашивать некого. Халеги разстаяли въ воздухѣ словно их и не было. Хотя нѣт. Один остался стоять. Кто это такой? Наш провожатый? Сейчас провѣрим. Пока я размышляю, халег подходит ближе. Вижу, он успѣл смѣнить свою кольчугу, на лёгкую льняную одѣжду. Съ огромным вѣнком на своїх четырёх головах, он смотрится довольно пугающе... Впрочем, гнетущее впечатленіе быстро сходит на нѣт. Подумаешь, четырёхголовый мужик! Зато аура вокруг него такая положительная, что хочѣтся радоваться, пѣть и танцевать. Мѣня кольнуло чувство смутного узнаванія. Встав въ шагѣ отъ мѣня, он протягівает руку и его лица каким-то непонятным образом начинают измѣняться, складываясь въ знакомые. Да, эти лица я ни съ чѣмъ не спутаю. Мої наставники, умершіе ещё до войны. Я ошеломлённо смотрю на них, не зная, что и сказать.

— Теперь признал? — да уж, сразу чувствуется, что халег старается общаться безъ лишнего 'шума', чтобы не травмировать наши мозги. Чувствую, спину мнѣ буравят взгляды моей семьи. А халег снова начал мѣняться. Теперь он похож на нормального человѣка очень высокого роста. Суровое волевое лицо со шрамами, волны русых волос перехвачены серебряным обручем съ изумрудами, взгляд витязя и правителя. Готов объ заклад побиться, что халег принял сейчас образ князя Святослава Хороброго. Ой, да что я въ самом дѣлѣ какъ не родной! Отъ всѣй Души сжимаю его въ дружеских объятіях. Ых! Ну и силища у него, какъ бы не раздавил бы он мѣня.

— Ах, ты, пройдоха, Яръ! Выжил таки въ пламени войны!

— Наставник, я такъ рад тѣбя обнять. — Халег отстранил мѣня на вытянутые руки и всматривается мнѣ въ глаза.

— А вотъ въ мирное время ты разслабился. Угодил въ переплёт!

Въ отвѣт я тож не удерживаюсь отъ шутки...

— Кто-то тоже голову потерял, на днѣпровских порогах... Кто бы это мог быть? — Мої глаза видимо какъ всѣгда блеснули смѣшинкой... Халег весьма притворно нахмурился и, чуть журя мѣня строгим взглядом, молвит.

— Но-но, мал ещё старших учить.

— Да, рано мнѣ ещё въ халеги. А уж мѣряться силами и мудростью съ самим Свентовитом и вовсѣ не престало. Я у тѣбя лучше поучусь. У твоїх воплощеній учился, и у тѣбя лично поучусь. Учиться не зазорно.

— Рад коли такъ. Какъ говорит народная мудрость...

— Вѣк живи — вѣк учись. А дураком помрёшь. — продолжаю его рѣчь. Халег только грозит пальцем.

— Всѣгда таким бойким был и будешь! Вѣчно поперёк всѣх лезешь въ пекло. — халег вздыхает. — Впрочем, тѣбя туда не пустят. Ты такой, что ещё всю чернобожью рать перещёлкаешь, а потом тронѣ усядешься и станешь книжку читать. — Свентовитъ окидывает мѣня взглядом ещё раз. — Притом сдѣлаешь всё это ради смѣха и чтобы не отвлекали тѣбя отъ мыслей мудрых. — халега передёргивает.

Мнѣ отъ такой картины хочется разсмѣятся. Конечно я сѣбя знаю — могу и попытаться... когда у меня будут за спиной легiоны изъ воинов Света. Но захватить демоническій доминіон шутки ради, для этого надо быть Богом-Страником послѣ стотысячелетнего запоя съ наглухо съѣхавшей крышей.

Махнув рукой на эти шутки, решаю полюбопытствовать...

— Коли я такъ правильно понимаю, нас занесло въ Обитель Богов? — Кивок халега — И занесло нас явно не просто такъ. Не хочу пока говорить о цѣнѣ такого спасенія отъ опасности. — выдавливаю изъ сѣбя улыбку смертника. — Жить охота, старый друг. И главное я хочу, чтобы жили они. — Киваю на свою семью. — А уж за цѣной я не постою! Всё сдѣлаю, что въ моїх силах, чтобы род жил. Бывшій наставник съ силой выпускает изъ сѣбя воздух сквозь зубы. Мы всѣ ждём, пока он заговорит. Его лицо выражает борьбу мыслей. Просто чую шкурой, что халег внутри борется съ самим собой. Я никогда не был его самым послушным учеником. Может быть лучшим, может быть любимым учеником, но никогда я не был покорным. Сколько раз мѣня ругали наставники. Но я всѣгда поступал по-своему. Въ

— Всѣгда ты такъ! Ну, почѣму ты никогда не слушался нас? Сложно было соблюдать осторожность? Ты моя сплошная головная боль. За что мнѣ Асуры вручили такого ученика? Почѣму ты тёмный, предпочёл учиться у мѣня — свѣтлого халега? Да и я зачѣм взял тѣбя подъ покровительство. Чтож, раз ты сразу о дѣлѣ, мой дорогой ученик, тогда пойдем, прогуляемся всѣ вмѣстѣ до Тёмного Двора. Я не стану мѣнять тѣбя. Твой путь лежит во Тьму. Пора встрѣтится съ Тѣми, кому ты вручил свою верность. — халег резко стал хмурым и строгим... Мнѣ ничѣго не остаётся, какъ послѣдовать за ним. Ясно видно, что он разстроен. Но чѣм это вызвано, я понять не могу. Тѣм ли фактом, что я всѣгда был тёмным, а он — свѣтлым. А возможно я много не знаю.

Идя за ним слѣдом, я пытаюсь понять, въ какую задницу я угодил вмѣстѣ со своей семьёй. Перехватываю взгляд свояка. Родосвѣтъ показывает рукой въ сторону халега. Я лишь пожимаю плечами. Что я могу тут сказать, пока мнѣ ничѣго не понятно, такъ что остерегусь говорить. Сказать своё слово, всѣгда можно успѣть, а вотъ промолчать вовремя нужно умѣть. Оборачиваюсь, наши жёны идут за нами чуть на отдаленьї и о чёмъ-то шушукаются. Такъ, это понятно. Дѣти слѣдом, правда на их лицах преобладает разтеряность. Ну, развѣ что кромѣ моего старшего племянника. Тот собран и молчалив.

Вдоль дороги, покоторой мы идём, растут деревья, и всё тот же туман между ними закрывает обзор. Да собственно мнѣ того и не надо... тайны Богов — это Их дѣло. Меньше знаешь... Короче отъ грѣха подальше я решают нагнать своего учителя. Халег всё также спокойно двигается вперёд, загоняясь мысленно сам съ собою. Правда внѣшне это никакъ не проявляется на его лицѣ. Да только я хорошо знаю мимику своїх почивших наставников, чтобы понять, какая буря царит внутри у халега. Поразительно, сколь много Свентовитъ получил отъ них. Связано ли это съ тѣм, что мої наставники недавно почили и слились со Свентовитом, или он сам по сѣбѣ такой, но мѣня не отпускает чувство будто я по прежнему съ ними общаюсь.

— Свентовитъ, я понимаю, что у тѣбя там буря внутри, да только ты бы не мог разсказать своему ученику, въ чёмъ дѣло? Может тѣбя такъ разстраивает, что я возпользовался этой книгой? — Я хлопаю фоліант, что прицѣплен у мѣня на поясѣ. Не могу понять, когда къ книге был придѣлан карабин, и каким макаром я успѣл цѣпануть её на пояс, но факт — она там вѣсит мало того, что на карабинѣ, такъ ещё и цѣпочкой дополнительно прикована въ ремню. Халег продолжает шагать по дорогѣ, но теперь отъ него идёт волна сожаленія пополам съ печалью.

— Эх, Яръ, трудно объяснить, Мы уже давно не люди, у нас взаїмоотношенія между разными особями строятся на принципах ряда и лада, но это тѣбе и такъ извѣстно. У многодушных созданій иногда бывает разногласье во мнѣніях, но всё тихо и мирно, безъ бряцанья мечами или посохами. Высокій уровень уже. Можем друг съ другом договориться, даже въ спорных случаях. Не обращай вниманія, я большѣй частью недавно вновь соединился, до того, был разкинут по всѣму Млечному Пути. До сих пор ещё не отошёл отъ людских понятій. — Халег мрачно посмотрѣл на мѣня. Блин. Он оказывается ещё и мысли читает.

— Не гони ерунды, Ярославъ. Ты такъ громко думаешь, что не надо быть ментатом, чтобы прочитать твої мысли — они очевидны. И не думай, что я похож на твоїх наставников — хоть они и часть мѣня, но я сам много большее. Я не ограничен рамками смертного созданія. Я ближе къ Асурам, чѣмъ смертные. Я болѣе безпощаден и строг чѣмъ вы. Ты — бунтарь по своей природѣ. Такой же бунтарь, какъ и тот, кто породил твою Душу — тѣбя дух отъ духа. — Вотъ такъ приложил, да ещё и сверху размазал. Вотъ уж не думал, не гадал, а халег возьми и обмолвись о таком.

— Было бы любопытно послушать подробности, наставник. — Говорю это въ своей любимой манерѣ: 'А вотъ съ этого мѣста по-подробнѣй'. Халег кидает на мѣня косой взгляд.

— Да ты стукнулся наглухо, Ярославъ! Даже не проси. Ничѣго не скажу болѣе на счёт Него. Ты — не Он, такъ что слѣдуй своей дорогой. Къ тому же, мой ученик, ты идёшь этой стезёй не один. И не въ пѣрвый раз они — твоя семья. За вашей семейкой уже давно приглядывают. Вы заслужили нечто большее, чѣмъ то, что у вас до этого было. Но вотъ твоя выходка съ Книгой... — Свентовитъ возводит очи въ горѣ. — Ты ещё малое дитя — играть такими силами. Но ты по своей волѣ влез въ это. Я могу только обругать тѣбя за то, что ты сдѣлал. Отъ того и мучаюсь вопросом, что за порученіе вам дадут Тёмные Боги, у которых ты попросил помощь. — Серебряные глаза, казалось, прожгли мѣня волной безпокойства. Мнѣ стало неуютно, но я нашёл въ сѣбѣ силы переломать это и сказать.

— Наставник, я оставил страх за свою жизнь на войнѣ. Сколько раз думал, идя въ атаку или на заданіе, что всё — отбѣгался волчок, отлетался воронёнок. Ан нѣт! Вставал и дѣлал невозможное! Не думай, Свентовитъ, что я маленькій мальчик. Прошу помощи у Тёмных Асуров и готов платить за это. Такъ что не за мѣня волнуйся, старый друг. Думаю, тѣбя по головѣ тут никто не погладит, если ты ломанёшься мнѣ помогать. Да и подозрѣваю, что это запрещено.

Брови халега удивлённо взлетают вверх.

— Давно мы не видились, Яръ, и я пропустил время, когда ты такъ возмужал. Да, я чувствую твою уверенность съ собственных силах. Теперь я могу быть спокоен за тѣбя и твою семью. — Вокруг халега сразу пропадает аура мрачности. Мнѣ самому даже становится легче быть рядом съ ним. Он даже крылья разправил. Это только больше усиливает его военную выправку. Сразу память подбрасывает образы изъ прошлого, когда я разсматривал армейскіе фотки двух своїх наставников, что были Русскими Офицерами. Съ большой буквы. На Душѣ пріятная ностальгія.

— Пожалуй, я буду скучать по Мидгарду, Свентовитъ. Какъ там безъ нас будет. Мнѣ пожалуй будет не хватать старых боевых друзей.

— Будь спокоен, Ярославъ. За вашей планетой есть кому приглядѣть. Во-пѣрвых, зная Темных, могу сказать, что ты Мидгард очень долго не увидишь, а во-вторых, этой проблемой поручено заняться лично мнѣ. — Я даже съ шага сбиваюсь отъ слов дорогого наставника, представив на момент, какъ Боги могут заняться Мидгардом. Халег снова кидает на мѣня взгляд и тихонечко смѣётся.

— Яръ, неужели ты думаешь, что Им надо низходить лично до смертных? Ваша раса слишком молода и неоднородна... Да и сам понимаешь, что Мидгард — это сосредоточье многих интересов. Такъ просто туда не лезут. Ваша несчастная планета и такъ слишком много пантеонов носит. Каждый вытягивает свою составляющую, внося въ полѣ планеты своё. Въ итогѣ ваша система такъ резонирует, что просто жуть. Но главное люди, которые только и горазды, что требовать всякую примитивную хрѣнь, которую они въ своїх силах создать. — Халег прикладывает руку къ лицу. Очевидно, что эта тема ему близка и болезненна. Решив его немного отвлечь отъ копанья въ собственных Душах говорю.

— Свентовитъ, не парься, видишь, я тоже попал въ эту ловушку. Не такой я уж и хорошій ученик. Поддался слабости — понадѣялся на других. — Халег, не переставая идти вперёд, на ходу опять смотрит на мѣня внимательно. Есть въ его глазах что-то непередаваемое. Оцѣнил мої слова? Вряд ли.

— Ты, Яръ, особый случай. Конечно, тот ещё раззява... Мог же выкопать систему скрытых подзѣмных ходов. Просто на всякій случай. Такъ нѣт же, повёлся на поводу мирной жизни. Вотъ и попал ты теперь къ тёмным Богам на блюдо. — Моё стрѣмленье вставить своё слово халег пресекает жестом руки. — Ваша семья давно находится подъ Их покровительством. Да и Свѣтлые вас тоже не зыбывали. Но теперь ты подписался на то, чтобы выполнять волю Тьмы не просто на уровнѣ завѣтов или жизненных заповѣдей, а на уровнѣ непосредственных приказов. Что прикажут, куда отправят — там и будешь. Однако у тѣбя есть кое-что, что возможно сдѣлает Их решеніе не набором для смертоубійства, какъ обычно бывает, а выполнимым заданіем. Книга, которую ты несёшь на поясѣ — это Книга Тьмы — одна изъ многих ей подобных, разкиданных по нашим мірам. И владѣть ею может всякій, но показать добровольно что-либо, она будет только отдѣльным выдающимся разумным. Да, Яръ, ты прекрасно знаешь, о чём я говорю, ты это съ самого начала подозрѣвал. Но твоё преимущество въ глазах Тёмных въ решенії сдѣлать книгу своїм союзником. Кажеться на Мидгардѣ это по-научному называется симбіонт. Потому книга и дала тѣбѣ много знаній и повысила твой уровень подготовки. Возможно, тѣбе это ещё не понятно, сколь много книга дала знаній. Со временем поймёшь.

Я несколько обезкуражен словами своего наставника. То, что книга отнюдь не простая, это не надо быть семь пядей во лбу, чтобы понять. Эгей, а если подумать, то если я что-то получил отъ книги, то слѣдует признать очевидным, что и у книги есть какой-то профит съ моей скромной тушки. Симбіоз предполагает обратную связь. Этот вопрос я и озвучил халегу. Тот ко мнѣ лицом не повернулся, но его чувства вполне очевидны. Мѣня словно обдало волной гордости халега, за мою сообразительность.

— Правильно мыслишь Яръ. Есть такое. Книга по обратной связи получает твой опыт. Предупреждая закономѣрный вопрос, могу сказать, что чистое знаніе само по сѣбѣ — это просто набор смыслов, которые получают своё примѣненіе только въ жизни. Я думаю, что тѣбѣ эти слова скажут много больше чѣмъ любая книга. — По интонаціям голоса я чётко понимаю, что халег больше говорить не намѣрен. И сам по неволѣ замолкаю.

Тѣм временем наш путь проходившій по лѣсной тропѣ закончился. Дорога стала просторнѣй, по-прежнему выложена серой плитушкой. Только я никакъ не могу вспомнить, бывают ли аргиллиты и алевролиты серого цвѣта. Видимо бывают. Резко деревья по бокам дороги смѣняют заборами. Хотя забор — это мелочно какъ-то. Тут больше подойдёт названіе стена. Стена справа изъ бѣлого камня съ вкрапленіями ляпис-лазури, а съ другой стороны представляет собой сплошную кору. Будто какой вѣликан взял и вырастил деревья тесно до их срастанія стволами, а потом резко обрубил верхушки. Послѣ этого изъ получившихся пеньков повылазила свѣжая зелёная поросль. Сумашедшее зрѣлище. А тѣм паче, что мѣстами сквозь густые заросли крон видно, что забор украшают черепа невѣдомых чудовищ. Я конечно по образованію геолог и палеонтолог, но даже моё воображеніе пассует перед этими костяками, потому что они вряд ли принадлежали гигантским пушистым бѣлым кроликам.

Оглянувшись, я смотрю, какъ свояк съ задумчивым видом идёт за нами совершенно не обращая вниманія на странности архитектуры. Дѣти слѣдом глазѣют по сторонам, а наши жёны и вовсѣ отстают на порядочное растояні: 'А вотъ съ этого ме и о чёмъ-то бесѣдуют. Решаю их немного подстегнуть, чтобы не отставали.

— Карина, Снѣжана, подтянитѣсь. Нечѣго тут медлить! — судя по тому, что они одновременно вздрогнули, я их застал врасплох. Ладно, будет съ них. Надо всё-таки уже познакомится съ 'новым начальством' въ лицѣ Тёмных Богов, пускай выдадут это порученіе, а там будь что будет, не люблю быть въ подвѣшенном состоянії.

Карина и Снѣжана

Когда Яръ повёл нашу семью вслѣд за халегом, Снѣжана придержала мѣня за рукав. Я лишь, молча, кивнула. Спѣрва Ярославъ шёл рядом съ Родосвѣтом, но потом снова нагнал халега и теперь о чёмъ-то оживлённо разговаривает съ ним. Мы спеціально отстали на нѣкоторое расстояніе, чтобы нам было не слышно, о чёмъ там он бесѣдуетсо своїм вдруг вновь обнаруженным 'наставником'. Собственно мнѣ съ сетрой и безъ этого есть о чёмъ поговорить.

— Карина, честно сказать, я въ глубоком шокѣ. Опять Яръ подкинул сюрприз. Хоть сто лет его знать будешь, а он возьмёт и удивит. — лицо Снѣжаны выражает просто дикое стрѣмленье отвѣсить Яру хорошего пинка.

— Сестра, должна сказать — ты права. Только сразу его не колоти — дай мнѣ спѣрва дурь изъ него выбить. Это моя прерогатива. Я, признаться, привыкла къ его тайнам, это нам не раз жизнь спасало. Хотя временами его секретность и военные допуски мѣня раздражают до зубной боли. Да только въ этом вѣсь он. Захочѣт всё разскажет. А не захочѣт, такъ и слова изъ него не вытянешь. — Карина обижено прикусила нижнюю губу.

— Ах, чтоб эту развѣдку со всѣми особыми службами! — Дальше Снѣжана добавляет нѣсколько непечатных оборотов, проливающих свѣт на истинные причины зачатія сотрудников развѣдки. Правда она тут же морщит чело.

— Что такое?

— Называется не ругайся въ Божьем храмѣ, а тѣм болѣе въ Обителѣ Богов. Голова разболѣлась. — Снѣжана снова болезненно напрягает лицо.

— У мѣня тоже мурашки по кожѣ бѣгут. Что там этот сказал о том, что нам будет за появленіе здѣсь?

— Я киваю въ сторону халега. Снѣжана только хмыкает.

— Они какъ раз объ этом походу и бесѣдуют. Видишь, халег всё время оглядывается на него. Лично у мѣня такое чувство, будто Яръ снова вляпался въ какое-то дерьмо. И нас всѣх заодно прихватил. Книга эта ещё непонятная...

— Я чувствую, что всё будет хорошо. Главное, сестра, что мы живы и свободны. Нам ли дерьма боятся послѣ Третьей Мировой?! Преживём. Только бы всё было хорошо. Эх, по человѣчески жить начали... и снова горячій привѣт изъ прошлого.

— А я думаю, ни хрѣна нам не дадут жить спокойно, Карина. Ярославъ и спокойно — этого просто не может быть. Потому что не может быть. И спѣрва надо узнать, что съ нас потребуют въ обмѣн за наше спасеніе. — голос Снѣжаны дрожит. Дальше мы нѣкоторое время идём въ полном молчанії прерываемом лишь редким шорохом шагов. Хочу что-то сказать Снѣжане, чтобы успокоить её, когда нас прерывает окрик Ярослава. Кажется, мы пришли, и дѣйствительно: съ двух сторон дорогу огораживают двѣ массівных стѣны. А Яръ и халегом стоят около двух огромных ворот, смотрящих друг на друга. Ворота съ правой стороны какъ и стѣна — воплощеніе зодчества — всё бѣлое и сверкающее. А ворота слева — это просто клубок переплетённых чёрных ліан съ устрашающими шипами, которые перегораживают арку сдѣланную изъ костей. Мрачно и романтично. Хочу сѣбѣ такіе же. На эти ворота и указывает халег Ярику. Всё это произходит въ полной тишинѣ. Они также молча обнимаются на прощанье и халег входит въ пріоткрывшіеся ворота на противоположной сторонѣ, а Яръ встаёт перед этим воплощеніем архитектурной фантазіи безумного друїда.

Тёмный Двор.

Ярославъ съ семьёй.

Когда Свентовитъ ушёл, я простоял, глядя на ворота Тёмного Двора около минуты, собираясь съ духом. Поворачиваюсь къ семье. На их лицах тревога и безпокойство. Ясно, что их нервы натянуты подобно струнам. Собственно я сейчас тоже на нервах. Но они точно меньше, такъ какъ им пока не извѣстны всѣ тонкости текущего положенія. Но преждѣ чѣмъ кто-нибудь сказет хоть слово, он поднимаю руку, чтобы они пока молчали.

— Разклад таков: я изпользовал старинный обряд. Всё прошло замѣчательно, но есть одно условіе. Этим обрядом мы фактически подписались выполнить какое-то заданіе Тёмных Богов. Эта вотъ трофейная книга

— была когда-то написана Ими. Наставник такъ толсто намекнул, что нас куда-то пошлют и что-то попросят сдѣлать. И судя по всѣму пошлют далеко и надолго. Можем прощатся съ Мидгардом — нас ждёт другой мiр. Это изъ плохих новостей. Изъ хорошего: поскольку мы такіе хорошіе и пережили Третью Міровую войну, нам причитаются бонусы. Замолкаю, чтобы семья переварила такое заявленіе.

— И ещё, мої дорогіе, проститѣ мѣня, что я не предусмотрѣл тайный ход. Теперь вотъ въ итогѣ оказались здѣсь. Понадѣялся на программу защіты свидетелей...

Резко отворачиваюсь къ воротам. Обида душит, не хочу показывать это дѣтям. Они и такъ въ полной прострації, пытаются осмыслить только что услышанное. Карина, Снѣжана и Родосвѣтъ возможно и не простят мѣня за моё самоуправство, но думаю, что потом поймут. Кулаки сами собой сжимаются. На Душѣ погано, но если им придёт въ голову называть мѣня единоличником — честное слово всѣм люлей навѣшаю. Уж лучшѣ живьём сюда попасть, чѣмъ послѣ смерти. Хотя офиціально на Мидгардѣ мы точно можем считаться погибшими.

За спиной движеніе. На плечо ложится холодная ладонь свояка.

— На том свѣтѣ зачтёмся, Яръ. Когда умрём... — У свояка чёрное чувство юмора. Надо сказать, что сарказм у него получается ненароком.

— А раз попали сюда живыми, свояк, то надо идти къ Богам и разбиратся, что там да какъ. И честно признаться, мнѣ уже давно въ печёнках сидѣл этот посёлок. Если бы не этот закон объ отвѣтственности...

Что именно хотѣл сказать Родосвѣтъ такъ и осталось тайной, потому что ліаны быстро отползли въ сторону, открывая нам вход на Тёмный Двор. Мы поспѣшно входим, чтобы не остаться снаружи, вдруг ліаны снова сомкнутся безъ предупрежденья. Собственно сам двор оказывается дремучим садом. Типичный такой сад, какъ въ фильмах про богатые поместья съ привиденіями. Тут и озеро лѣсное есть и тропа мимо него. Кедры и ели, осины и липы. И куча кустарников. На пѣрвый взгляд всё выглядит запущенным.

— Проходитѣ гости дорогіе! — Звучный чарующій голос раздаётся и изъ-за деревьев, и на встрѣчу нам выходит, стоя на задних лапах, чёрный какъ уголь котяра доброй сажени росту. Удивительнѣй всѣго не то, что кот разговаривает и на двух ногах ходит, а то, что одёт он въ вышиванку и рваные джинсы, а на перевязи у него гусли яровчатые съ надписью 'Цой жив!'. Дополняет всё это вѣнок изъ синих роз на головѣ, заросшей густой чёрной гривой длинных волос съ покрашенными въ красный прядями. Его огроменные усы блестят золотом. Лапы котейки снаряжены въ нефорскіе перчатки безъ пальцев. Сами перчатки въ тон вышиванкѣ бѣлого цвѣта. Добивающим ударом являются бѣлые сапоги на его ногах — довоенные гриндерсы со стальными носками. Полюбовавшись нѣкоторое время на открытые рты, он говорит.

— Ну что рты пооткрывали? Никогда котов говорящих не видали? — Нам остаётся только молча кивать въ офигенії. На это котяра немного скисает, его усы печально опускаются вниз.

— Ой, вотъ бѣда. Ну не страшно, давайтѣ дружить! Мѣня зовут Бояном или Баюном, кому какъ больше нравиться. Не обращайтѣ вниманія на мой облик, я малость въ нефорство ударился. Панкуем! — Он протягивает нам свою пушистую лапу, чтобы здороваться на нефорскій манер. Тут со стороны озера раздаётся писк и на дорогу высыпает компанія дѣвушек, одетых въ купальники изъ огромных листьев. Они призывно манят Бояна пальцем. Боковым зрѣніем замѣчаю, какъ округляются глаза у моего старшего племянника. Кот же вздыхает обречённо, словно ему предстоит не гулянка въ компаніи красавиц съ четвёртым и пятым размѣрами груди, а тяжёлая смѣна въ шахтёрском забоѣ.

— Погодитѣ мої дорогіе, у нас гости, я должен их проводить. — дѣвушки разочарованно вздыхают въ притворной печали и дружно скрываются въ зарослях съ лёгким озорным смѣхом. Баяну остаётся только что-то проворчать сѣбѣ подъ нос.

— Опять русалки озорничают. Пора лѣсных князей въ гости звать, пусть нашим русалкам хвосты крутят. А то нѣт на них никакой управы, а звать на помощь каждый раз Самих... чревато. — словно извиняясь, объясняет он нам свою мысль, пока вмѣстѣ идём по дорожкѣ до огромного терема.

Проходим сбоку отъ этого бревенчатого дворца и оказываемся на заднем дворѣ, гдѣ нашим взорам открываются три маленьких теремка и бесѣдка перед ними. Мѣня это какъ-то не впечатлило, глядя на свою семью могут утверждать, что их тоже. Быть может, сказывается жуткая усталость, но само мѣсто не разполагает говорить о чёмъ-либо или сколь-нибудь нарушать тишину вокруг. Потому и появленію Бояна они удивлялись, молча, и сейчас только спокойно оглядѣли домики.

— Вотъ и пришли. Домики для гостей, которые справа и слева — для взрослых, а который посередь стоит для молодёжи. Разполагайтѣсь и отдыхайтѣ. Вас позовут только завтра. Въ домиках есть всё необходимое. Да, и ещё, настоятельно требую, если захотитѣ трапезничать, то только въ бесѣдку, также, если вдруг приспичит прогуляться, только тут гулять. Ночью по Тёмному Двору гуляют подданные и слуги — многіе изъ них опасны для живых гостей, и только на этой полянѣ вам будет спокойно. На этом позвольтѣ удалиться. Мѣня ждут. — кот спѣшно уходит по своїм дѣлам.

— Ну, пройдём на отдых. Раз дают отдых, надо пользоваться, вдруг завтра въ самое пекло пошлют. Разходимся по хаткам. — Яр сѣйчас строг и собран, мѣня давит чувство неопредѣлённости, но слова кота про отдых подсознаніе возпринимает какъ команду къ готовности.

— Такое чувство, будто завтра снова война. — Мимолётно замѣчает Родосвѣтъ, когда Снѣжана, держа его подъ руку, вдруг разразилась могучим sѣвком.

— Хорош говорить, дорогой, завтра такъ завтра, а сѣгодня отдых! — на этих словах Снѣжаны всѣ разошлись по домикам.

Тёмный Двор. Домик Ярослава и Карины.

Ярославъ и Карина

Я завёл жену подъ ручку въ выдѣленный нам домик. Она явно напряжена не смотря на усталость. Лишь частично могу представить, тот коктейль чувств, которые она изпытывает. На мой взгляд, для неё произошедшѣе стало шоком. Я и сам чувствовую сѣбя настолько вымотанным, будто недѣлю скрытым маршем по заданію бѣгал. Не смотря на свої навыки развѣдчика, я устал. Ну ещё бы! Я цѣлый день морочил сѣбе голову, казавшейся тогда неизбѣжной проблемой гидропонных ферм, а потом эти диверсанты и палачи, вотъ и здорово — оказались всѣй семьёй въ Обители Богов. Зашибись просто! Можно понять Карину. Моя жена, едва вошла въ горницу — попыталась тут же увалиться на кровать. Но я имѣю на этот счёт иные мысли.

Собственно домик представляет собой прихожую и горницу изъ которой ведёт нѣсколько двѣрей. За одной обнаруживаю кладовку, а вотъ другая открылась въ купальню. Вполнѣ такая отличная купальня: есть типа бассейн, есть парилка — типа баня-сауна. За отдѣльной двѣрью изъ купальни идёт проход до уборной. Ощущаю я сѣбя такъ, будто годовой запас дров наколол. Въ смыслѣ грязным, потным и уставшим. Только сейчас обращаю вниманіе на то, что отъ мѣня пахнет гарью. Непрѣятно поморщусь. И тут понимаю, что купальня-то готова къ употребленію.

Одним словом не стал спорить съ самим собой — пошёл въ горницу, гдѣ моя радость уже прикурнула на широком таком ложѣ. Нѣжно погладил её по головѣ. Она сонно открывает глаза и смотрит на мѣня.

— Проснись, Солнце моё! Пойдём въ купальню. — помогаю жене принять вертикальное положеніе. Въ такіе моменты она молчалива и покорна, что вызывает во мнѣ прямо таки щенячью нѣжность. Во Всѣмірьѣ я могу быть нѣжным только съ женой. Я дружелюбный съ друзьями, съ родичами, но всю свою нѣжность отдаю только своей женщине! Да — вотъ такой я. Кто считает мѣня сентиментальным — идитѣ лѣсом-полем, да глубоким морем! Скажитѣ это тѣм врагам, которых я пощёлкал на войнѣ словно орехи. Впрочем, не до того мнѣ сейчас. Скинув одѣжду съ сѣбя и жены, беру её за руку и веду въ купальню.

Надо ли говорить какъ я люблю баню?! Вопрос риторическій. Баня — это сугубый плюс для организма. А уж когда есть набор разных вѣников, то тут только держись. Гарантирую отличную парильню. Собственно мы это и продѣлали: попарились въ банѣ, пошлёпали друг друга вѣниками, обмылись тёплой водой и послѣ въ прохладном бассейнѣ поплескались. Залюбовался я Кариной слов нѣту. Какая же она у мѣня красивая и желанная. Послѣ купальни её глаза блестят. Наша усталость словно ушла съ водой и паром. Смотрим друг на друга, любуемся. Видимо наши мысли совпадают. Мѣшает только мѣсто. Какъ-то стрёмно тут — въ гостях у Высших Сил.

Вдруг я чувствую словно на нас кто-то смотрит. Кто-то очень огромный. Мнѣ въ тот момент подумалось будто мы съ Кариной снова молоды и нас родители её застукали въ самый интересный и неудобный момент. Судя по её лицу, жена изпытывает тоже самое. Спустя минуту пришло облегченье, будто нам сказали: 'А типа не забивайтѣ сѣбѣ головы. Отдыхайтѣ пока можетѣ. Потом... когда пригодитѣсь, сами позовём!' И будто дышать стало легче. Чужое присутствіе пропадает.

А собственно дальше и говорить что-либо не пришлось. Подхватив жену на руки, я отнёс её въ горницу на ложѣ. Спустя пару часиков мы довольные сверх всякой мѣры лежим на том же ложѣ. Голова жены у мѣня на плечѣ. Наши волосы разплескались-разбросались по подушкам. Она слушает мой разсказ о тайнах особой службы РФИ и кулуарных играх приближённых къ трону людей. На ухнарь Такъ въ обнимку и заснули.

На слѣдущее утро...

Яръ

Всё-таки есть много пріятного въ том, чтобы отдохнуть послѣ столь бурных событій, предшествующих нашему попаданію сюда. Мысленно поблагодарил за отдых Тёмных и выхожу на крыльцо. Сейчас какъ раз обѣденное время и хочѣтся нормально поѣсть. Я бы мог кончно подняться и раньше, но когда проснулся утром, то обнаружил, что мы съ женой лежим такъ хорошо въ обнимку. Нуууу... короче мѣня опять нѣжностью накрыло. И потому выбрался наружу я только сѣйчас. М-да, мнѣ очень хорошо, я бы даже сказал кузяво.

Слѣдом за мной на крыльцо выходит Карина. Её лицо какъ всѣгда выражает сугубый нейтралитет. Есть за ней такая черта. Иногда мѣня вводит это въ ступор, учитывая, что она до войны училась на художника. И только глаза моей жены дают мнѣ пониманiе, какъ ей хорошо. Наверное именно это я люблю въ её внѣшности.

— Пойдём уже къ семье. — Её голос снова поднимает въ глубинах во мнѣ прилив нѣжности. За малым я снова не потащил любимую обратно въ домик. Да что это со мной въ самом дѣлѣ!? Видать на экзотичность потянуло, ну там смѣна обстановки и пр. въ том духѣ. Я лишь смог выдавить изъ сѣбя улыбку. Сѣйчас не мѣсто выяснять, кто изъ нас больше склонен къ нѣжностям въ данный момент. Ох, чует моё сердце, наша дальнѣйшая жизнь будет полна экстремальной романтики.

— Пойдём скорѣй. А иначе я снова тѣбя въ домик отнесу на руках. Мѣня прямо разпирает отъ нѣжности. — положил руку ей на талію и быстро притягиваю въ свої объятія. Жена только пискнула словно маленькая дѣвочка. Люблю её безмѣрно. Чмокаю её въ щёчку.

— По ходу тут ждут только нас, Счастье моё. — въ бесѣдкѣ уже собралась вся семья, когда мы подходим. Кромѣ того там же обнаруживаются двое гостей. Ну Боянъ — само собой, а вотъ второй был по виду княжеского облика. И дѣло не въ доспѣхѣ изъ вороненой стали. Просто на нём одѣто чёрное корзно съ зелёным вышитым узором. Однако больше моё вниманіе привлекает его брошь, которой скрѣплен княжескiй плащ. Овальная серебряная брошь украшена сложным рисунком: сверху выгравирован сапсан въ формѣ тризуба, подъ ним бѣгущій волк и завершает всё это рогатая sмѣя, кусающая сѣбя за хвост. Опачки. Есть только один герой, который может носить этот знак. Протягиваю гостю руку.

— Будь здрав? княже Всѣславе! — мою ладонь пожимает сильная рука. Ярко-зелённые глаза внимательно оглядывают мѣня, оцѣнивая. Я отвѣчаю на его взгляд столь же твёрдо, не мигая, показывая свою заинтересованность. Ну тут нам не дали сыграть въ глядѣлки, пришлось садиться, такъ какъ обѣд был въ разгарѣ. Негоже трапезу прерывать. И потекли неспѣшные посидѣлки.

Надо сказать, что гости большѣй частью молчат. Всѣ насыщаемся, ибо стол бесѣдки ломится отъ ѣды. Только запечённого цѣликом дракона не хватает, хотя на столѣ въ основном славянская кухня. Правда есть и пару непонятных салатов. Вкусные спору нѣт, но вотъ изъ каких продуктов сдѣланы непонятно. Есть кувшины съ питьём: квас, морс, сбитень, чай, даже крынка съ натуральным пивом — штукой давно невиданной на Зѣмлѣ. Потом, когда всѣ уже отваливаемся на плетённые кресла, сыто отдуваясь, начинаются неспѣшные бесѣды. Внимательно оглядываю всѣ: стоп, а почѣму среди нас нету моего старшего племянника. Что собственно я незамедлительно озвучиваю. — Сбѣжал русалкам хвосты крутить. — До сих пор не могу привыкнуть къ откровенной манере Снѣжаны говорить прямо и по сути, хотя учитывая, что вся семья у нас изъ разряда "настоящiй неформал может уйти только вперёд ногами" — всё въ порядкѣ. Остаётся только добавить мысленно: "чтобы устроить въ Вырiи рок-концерт".

Всѣславъ оказался вполнѣ добродушным мужиком. Мы вдвоём решили размять ноги, пока Боянъ, въ очередной раз хлѣбнув пива, начал доставать гусли. Да, полилась пѣсня, хоть мы и плохо понимали нѣкоторые обороты, но общій смысл оставался понятным. Былина о том, какъ три богатыря поѣхали съ Ящером силой мѣряться. Мнѣ это нисколько не мѣшало, пока вдвоём съ князем топтали тропинку къ озеру. Къ какому озеру, дык къ самому что ни на есть озёрному. Видимо за ночь создали. Даже мѣсто для рыбалки сдѣлано. Собственно на эту лавку и присѣли.

— Я такъ полагаю, что тѣбя, княже, не просто такъ къ нам пригласили? — я не скрываю своего любопытства.

Всѣславъ только кивает. Сидим и думаем. Тишина, только голос Бояна доносит до нас очередную пѣсню ГрОбов.

Hе надо помнить, не надо ждать,

Hе надо верить, не надо лгать,

Hе надо падать, не надо бить,

Hе надо плакать, не надо жить.

Я ищу таких как я

Сумасшедших и смешных,

Сумасшедших и больных, мяв-мяв-мяяууууу,

А когда я их найду

Мы уйдём от сюда прочь,

Мы уйдём от сюда в ночь.

Мы уйдём из зоопарка-а-а-а-а, мяв-мяяууу.

Честно сказать мнѣ особо не хотѣлось разспрашивать Всѣслава о том, что нам свѣтит на будущее. Сейчас мы отдыхаем, а там поживём-увидим. Проблема нашего положенія была въ неопредѣлённости. Спустя полчаса молчаливого созерцанія озёрной глади, мнѣ таки стало любопытно, и я разговорил Всѣслава на отвѣты.

— Князь, слушай, мнѣ неинтересно, куда пошлют нас Боги, но можешь разсказать мнѣ что-нибудь объ иных мiрах?

— А что тѣбе будет интересно. Большинство мiров насѣляют такiе же смертные созданiя какъ и люди. Гуманоидная форма разума въ цѣлом превалирует въ Мiрозданiи. — Лицо Всѣслава — прямо памятник ехидне отъ науки.

— Ну-ну, Всѣславъ, ты давай ещё мнѣ про водно-углеродный шовинизм разскажи. — Серьёзная мина держится у нас не дольше минуты, а потом мы начинаем ржать въ голос. Ну согласитѣсь, что картина, когда на берегу рѣки сидят развѣдчик съ образованiем въ хлопковых одѣждах стиля "панк-фолк" и высшее разумное существо — халег, выглядящiй подъ дрѣвнерусского князя, и завязывается разговор о тонкостях космогонической бiохимiи — это выглядит абсурдно.

— Ладно, а если серьёзно? — Дѣлаю попытку выжать изъ тёмного халега больше свѣденiй

— Я думаю, что и безъ мѣня ты замѣчательно справишься съ этими размышленiями. И такъ сказал тѣбе болѣе чѣмъ достаточно. Ты гораздо больше понимаешь и замѣчаешь, чѣмъ остальные представители твоего вiда. Никто не откроет то, что ты и такъ уже знаешь. А вотъ осознаёшь ли? — Губы халега складываются въ снисходительную улыбку. Он мѣня уѣл...

Ясно видно, что говорит он только то, что можно разкрывать простому смертному. А ещё внутреннее чутьё подсказывалет, что большую часть изъ того, что я не знаю — я пока просто не смогу понять въ силу разных причин. Я не стал спорить съ самим собой и прекратил выспрашивать у своего собесѣдника что-либо такое: это принесло опредѣлённые плоды съ видѣ сммны темы для разговора. Въ теченiе слѣдующего часа оживлённо обсуждали вопросы связанные съ пріёмами владѣнія холодным и стрѣлковым оружіем, всё это тренированная память записывала въ надѣждѣ потом разобрать и возпользоваться. Помимо того, что знанія лишними не бывают, я точно знаю, что въ этом мѣстѣ всё сказанное имѣет смысл. Значит можно смѣло ожидать выброски въ мiр на уровнѣ средневѣковых технологiй. Что не говори, а время въ компанiи Всѣслава я провёл съ пользой для сѣбя. Даже успѣли вернуться обратно къ бесѣдке, гдѣ Боянъ всё это время рвал Душу моей семье балладами. Хотя человѣкообразный кот-неформал въ раю изполняющій на гуслях оды героям прошлого — это нѣчто. Таким ходом прошло ещё около двух часов, когда вдруг наши спутники странно переглянулись и тихими голосами сказали:

— Пора!

Терем тёмных Богов.

Тёмные Боги и попаданцы.

Боянъ и Всѣславъ проводили нас въ терем, который изнутри оказался много больше, чѣмъ можно было подумать снаружи. Нѣкоторое время они водили нас по многочисленным лестницам поднимаясь и опускаясь съ поверха на поверх, пока мы не спустились въ послѣдній раз явно ниже уровня зѣмли. Перед ними предстает огромная двустворчатая двѣрь, окованная вороненой сталью. По всѣй поверхности идут вѣликолѣпные узоры, завораживающіе взгляд. Оба присных тёмных Богов, словно по командѣ открывают каждый свою половинку двѣри, приглашающее махнув рукой. Мнѣ и моей семье не оставается ничѣго иного какъ пройти туда. За двѣрью обнаруживаем широкую лестницу безъ перил, конец которой теряется въ клубах тумана. Судя по всѣму здѣсь огромных размѣров зал, куда лестница и ведёт. Спускаемся вниз по огромным ступеням, а туман слѣдует за нами по пятам, будто ограждая отъ наших глаз сугубо опредѣлённую часть залы. Всѣ сосредоточены, словно перед выброской на боевое заданiе. Родосвѣтъ рядом вышагивает строевым шагом. На лицѣ усмѣшка, руки разслаблены. У Карины и Снѣжаны на лицах удивленiе и некоторая разтеряность. Дѣтям вообще пофиг на всё произходящее, потому что для них нѣту иного занятiя въ жизни чѣмъ война, и судя по их мимикѣ они въ предвкушенiи новой войны.

Въ какое-то мгновенье мы словно почувствовали приказ остановиться, и туман стал редѣть. Внѣзапно он образует большой круг саженей двадцать, открыв для взгляда шесть престолов, на которых возсѣдают Они. Шесть Богов Тьмы сѣйчас предстают перед нами въ своём человѣкоподобном обликѣ, только рост Их на треть больше чѣм у самых высоких людей. Их одѣяніем служит сама Тьма — то и дѣло клубами вьювшаяся съ подолов и рукавов их плащей. Глаза Тёмных равнодушно осмотривают, обдавая холодом, который не снился и полярникам. Стоим спокойные и такiе разслабленные. Перед нами сама Дрѣвность. Ждём своей участи, но взгляды дерзки и прямы. Людей прошедших ад Третьей Мiровой Войны не запугать ничѣмъ. И Боги это знают, да и не для того мы — простые люди съ Мидгарда здѣсь пред Их очи явились, чтобы померать. Не въ природѣ Асуров пугать, ибо страх смертных перед Ними — суть невѣжество самих смертных. Боги видят, что эти люди видали тёмные стороны жизни и не оскотинились, а потому и смотрят на попаданцев, какъ на младших членов рода, что по молодости своей дерзкими бывают. Усмѣшка трогает лица Богов, что правда со стороны выглядит мягко говоря необычно, а для слабых духом какъ воплощенье ужаса. Требуется быть сильным духом, чтобы спокойно смотрѣть во Тьму и видѣть суть.

Людям любопытно увидѣть воочію Тѣх, кому они пѣли славу на Мидгардѣ. Одно дѣло проводить обряды или молиться, а другое видѣть рядом Того, кому ты молился. А уж чувствовать рядом съ собою Тѣх, кого возпринимаешь какъ Родителей — просто невероятно, особо чуять их мощь и силу, которые не подавляют, а словно защіщают, даря Душе покой. Вотъ Вѣлѣсъ скалит въ ухмылкѣ клыки своей медвѣжьей головы увѣнчаной рогами могучего тура. Его волосы, усы и борода переливаются, мѣняя цвѣт съ вороного на сѣдой и обратно. Его тѣло бугрится огромными мышцами, перекатывающимися подъ покровом одѣжды. На слѣдующем тронѣ возсѣдает Макошь — дородная красивая женщина съ пышной грудью и округлым животом. Явная Её беременность особо не выдѣляется, ибо двѣ другіе Богини тоже беременны. Хоть всѣ три Богини разнятся по фигурѣ, но всѣ Они выглядят воплощеніем ладности и красоты, каждая по-своему. И каждая отличается своїми атрибутами. На Макоше кичка, прикрывающаяю Её небольшіе холмики рогов турицы. Въ руках Она держит Рог Изобилія, который заполнен лѣсными ягодами, которые Боги тут же вкушают по чуть-чуть, подманивая их къ сѣбѣ прямо по воздуху. А вотъ Мара блистает sвёздами на своёй ледяной коронѣ и серпами множества лун въ своей бѣлоснѣжной косѣ. Чёрной ночью затянуты Её глаза, которые видѣл каждый умирающій. Въ шуицѣ сжимает она острый серп, чья рукоять струится молодью зелёных побѣгов осины и тополя. Её образ дополняет Её тонкая фигура. А вотъ Яга встрѣчает своїми булатными доспѣхами — совиный шлем, кольчужные перчатки, сапоги со шпорами на пятках и остріями стальных носков съ позолочеными узорами. Въ руках Яги желѣзный посох, будто выплавленный изъ кучи мечей и секир. Запоминающійся наряд. Ящеръ поражает вѣликолепіем своего драконового облика: золото-серебряная чешуя, три головы, радужные гребни на оных, крылья булатные, шипованый кончик хвоста. Поразителен и прекрасен. Но это Его самый обычный образ. Кащей тоже не отстаёт отъ своего классического образа. Чёрный скелет, сверкающій бликами отъ окутавшего Его пламени, держит въ десницѣ костяной посох съ позолоченным навершіем. Этим посохом Желѣзный Владыка перемѣшивает и толчёт груду костей на которой стоят троны тёмных Богов. Вороньї крылья и желѣзная корона-полушлем дополняют Его суровый и мрачный образ.

— Вотъ они наши герои. — Громыхает общiй голос Богов, хотя внѣшнѣ Они остаются молчаливы и беззвучны. Благо Их общій голос не мозголомный и не подавляющiй. Просто голос ставящiй нас перед фактом. Но чувства подсказывают, что въ нём таится огромная мощь зѣмный недр и глубин океана, шума дрѣвней битвы и шороха костей въ ледяных могилах.

— Мы решили вашу дальнѣйшую участь. Ваши силы и мастерство достаточно высоки, чтобы мы могли поручить вам произвѣсти долгосрочные измѣненія. Есть для вас такая задача. Вам хотѣлось мирной жизни? Вотъ теперь вам будет дан на ваше усмотрѣніе цѣлый мір, который пылится на задворках Наших предѣлов.

Боги единовременно поднимаются и дѣлают шаг къ нам навстрѣчу. И сразу всё вокруг мѣняет свой облик. Мы по прежнему въ залѣ, но теперь здѣсь вокруг нас словно военный командный центр: столы съ разстелеными картами мѣстности, объёмный образ галактики и отдѣльных систем. А сами Боги прiорѣтают вполнѣ людской вид, хотя всё такiе же высокiе, но облачены теперь въ чёрные латы и укрыты чёрными же плащами. Даже не задаюсь вопросом какъ... Одним словом получается, что они стоят вокруг карты галактики, а мы какъ бы рядом съ Ними. Только давящее чувство изчезает, уступая мѣсто военной дисциплинѣ. Ну чисто мы — отряд особого назначенiя, а вокруг маршалы. Судя по лицам моей семьи у всѣх сходные чувства. Мы аж на вытяжку помимо своей воли вытягиваемся, какъ положено по уставу.

— Сейчас поглядим, куда вас лучшѣ отправить. — Кощей поднимает руку и начинает вращать карту галактики. Остальные Боги молча наблюдают за этим.

— Вотъ он Мидхейм. — На картѣ около непримѣтной жёлтой sвёздочки появляется стрѣлка-указатель. Родная обитель — солнечная система. Маленькая колыбелька человѣчества на фонѣ безчисленного скопленiя иных систем нашей галактики.

Людям такой разклад не показался чѣмъ-то необычным, потому что въ этом мѣстѣ, здѣсь и сейчас они вдруг совсем отринули свої чувства. Зѣмляне просто вникают въ суть того, что им говорят. Им нету нужды задавать вопросы, ибо их рѣчи излишни. Что Боги скажут — то и будет въ удѣл дано. А вотъ потом можно будет и оспорить свой жребій. Отъ Тёмных ничто не может укрыться — внѣшнее спокойствіе и буря въ нѣдрах — замѣчательный выбор для нужного дѣла.

— Когда-то многіе лета назад ваш Мидгардъ был похож на этот мір. Но этот мір пошёл по иному пути. Къ нашему вниманію бросились въ глаза событія, которые мы считаем слишком значительными и угрожающими благополучію сосѣдних міров. Мидгард въ связи съ подобным им событiями Нам трогать не съ руки. Но Оркенхейм совсем иное дѣло, потому принято решеніе о внѣшнем воздѣйствії. Это должно сыграть свою роль въ грядущем, но предсказывать сколь-либо нѣту необходимости. Изпользовать для внѣшнего воздѣйствiя на этот мiр уроженцев Мидгарда — чистой воды русская рулетка. Никогда не знаешь что может выпасть. — Боги въ усмѣшкѣ глядят прямо на нас. Значит мы — вѣличина неизвѣстная и вообще тёмные лошадки. Мысли смѣшиваются отъ каламбура. Мы вѣдь и правда получаемся тёмными лошадками, которые должны будут выруливать ситуацiю. Против воли въ головѣ играет "Я маленькая лошадка, но стою очень много денег..."

— Во имя равновѣсія порядка и ладности въ наших предѣлах, Мы посылаем вас представлять Нашу Волю. Но прежде Мы кое-что подправим въ вас.— Тут нам не смотря на окруженіе и совершенную необычность всѣго произходящего, хочѣтся сдѣлать попытку удивиться. Тёмный туман окружает нас въ подобіе коконов и спустя мгновенье разсѣевается безъ остатка. Никаких особых проявленій, просто перед Богами мы предстаём теперь не какъ девять людей. Мановенiем руки Яга выращивает перед нами зеркальную стѣну. Дальнѣйшiе коментарiи на увиденное относятся къ проявленiям особо тяжкого вида богохульства, что называется въ лицо и безъ тормозов всю правду-матку. Бiоскульпторы, едрёна кочерыжка! Могучая мускулатура, зелёная кожа, клыки торчащіе изо рта и сверху и снизу. Теперь нас можно смѣло назвать самыми, что ни на есть орками, которые теперь переглядываются въ поисках чѣго потяжелѣй, чтобы запустить этим въ сторону Богов и стараются привыкнуть къ своему новому внѣшнему виду. Видимо Богам было мало столь крутого поворота событій, потому что теперь на нас длинные чёрные плащи съ капюшонами въ смѣшаном стилѣ фентази пополам съ неформальным движенiем готики. Подъ разпахнутыми плащами уже на наш личный выбор. Во всяком случаѣ у мѣня создалось такое впечатленiе, что каждый изъ нас выбрал бы это. Однако разслабляться нам не даёт "маршал" Вѣлѣсъ.

— Настало время проработать вашу легенду. Нельзя же вам появиться там безъ оной. Вѣлѣсъ проводит рукой вдоль нашего строя. Въ черепѣ появляется чувство щекотки.

— Ку гиха, хайги? — Спрашивает насъ строго Мара.

— Ги батул ураги, дур Мархи. — Возвѣщает дружный рёв наших глоток. Боги довольно кивают. Осознанiе говорит, что каждый изъ нас теперь знает базовый гимунен — орочье наречiе. Слово опять берёт Вѣлѣсъ.

— Вы сохранитѣ память о своём родном езыкѣ, но съ этого момента будитѣ общаться на ярукинѣ — езыкѣ орков, къ которым Мы вас отправляем. И чтобы дополнить ваш образ вы всѣ получаетѣ новые имена. Вы теперь отряд чужемiрцев изъ двух родов — перст Вѣлѣса указал на мѣня — Ты теперь большак рода Коготь Крука — Ярук, теперь твою жену зовут Киса, а дѣтей — Хаташ и Рыка. — Вѣлѣсъ перенёс своё вниманіе на Родосвѣта — А ты станешь большаком рода Клык Грыга, и твоё имя будет Сакеш, твоей жене Я даю имя Няха, а твоїх дѣтей теперь зовут Раста, Джа и Журк. — Бог прекратил вѣщать и Его рука вновь легла на стол съ картами.

— Кромѣ того, вот ваша новая легенда для этого заданiя. — Очередной взмах божественной руки, и перед нами появляются прямо въ воздухѣ огненные письмена. Любопытный тут способ создавать тексты. Через несколько минут текст разсѣялся. Каждый запомнил сколько успѣл. Но тут слово взяла Макошь, лишая нас возможности задать вопросы.

— Я дарую Кисе, Няхе и Джа дар шаманства. Пусть служит этот дар во Благо. — съ рук Богини срываются три облачка и погружаются нашим въ торс въ районѣ груди. Женщины переглянулись, видимо пока им самим толком непонятно, что съ ними случилось, но их взгляды прямо говорят о том, что они уже готовы наворотить столько Блага, что мало не покажется.

— Наш дар будет служить вам вѣрой и правдой. — Единогласно провозглашают Кащей и Яга, вскидывая единовременно руки. Съ моего пояса срываются ножны съ ритуальным кукри и взмывают въ воздух. Там же моё оружіе изчезает въ облакѣ Тьмы, чтобы вынырнуть оттуда въ новом видѣ — девять костяных кукри зависают перед нами, чтобы лечь нам въ руки. Я хватаю свой новый кукри и чувствовую какъ рукоятка впилась мнѣ въ ладонь сотней иголок. На бѣлоснѣжном лезвії тут же отразилось рунами орков моё имя. Также произошло и съ остальными клинками. Каждый получил кукри со своїм новым именем. Но кромѣ того перед нами тут же изъ пола вырос костяной стол на котором лежит снаряженiе аккуратно на девять чел... орков. Привлекают вниманіе самострѣлы самого обычного вида, только сдѣланы они вѣсьма качественно. Единственная необычная деталь — болты для самострѣлов запрятаны въ магазины, которых там на вскидку можно сказать хорошій запас — порядка полсотни магазинов. Походные мѣшки, собраны для дальней дороги: смѣна одѣжды, посуда, огнива, спальники. Короче походный минимум. Но главное там есть три сапёрных лопаты, которые тут же разобрали сѣбѣ Сакеш, Хаташ и Журк. Снаряжаемся быстро и сноровисто. Хотя снаряженіе напривычное, но выучка сказывается. Къ сѣбѣ на пояс я тут же прицѣпляю лежащіе чуть въ сторонѣ отъ самострѣлов три пузырька съ символом черепа и костей, которые сдѣланы таким хитрым образом, что въ них плескается сразу двѣ жидкости синего и зелёного цвѣтов, раздѣлённые тонкой перегородкой. Для мѣня съ ходу становится понятно, что это аналог химической взрывчатки или дымовой гранаты. Особенности пробки тоже говорят о том же, ибо пробку въ горлышкѣ удерживает стальной штырёк съ чекой. Это конечно не термическая граната, но стоит и тому радовался, про сѣбя обдумывая, против кого такую штуку нам выдали. Безъ лишних слов наша семья проявляет почтиармейскій стандарт готовности. Въ добавок въ этому мнѣ и Сакешу Кащей вручает лично въ руки по одноручному мечу изъ странного металла, который переливается тёмными и оранжевыми полосами, словно это шкура тигра.

— Я тоже сдѣлаю вам подарок. — молвит Мара — Можно было бы превратить вас въ орков соотвѣтственно вашему возрасту людскому, но вас это не коснётся. Вам ровно столько, сколько есть, а поелику орки живут по 300 лет, то Я съ вами увижусь позже чѣмъ вы думали. — Вотъ за такой подарок точно стоит отвѣсить низкiй поклон, ибо съ Нею спѣшат увидится только отчаянные личности или глупцы. Боги переглядываются и дружно усмѣхаются, видимо эта сценка почтительности Их забавит. Появляеться чувство, будто мы группа въ дѣтском саду выступающая перед родителями на утреникѣ.

— Давайтѣ обойдёмся безъ этих зрѣлищ. Двум смертям не бывать, моей жены не миновать. — Ящеръ хлопает въ ладони, и перед нами выросла арка ихъ рельефных драконов, вмѣщающих чёрную гладь портала. Сквозь его омут нельзя ничѣго не разобрать. Я и Сакеш поудобнѣе перехватываем приклады самострѣлов. Выстраиваемся въ боевой шахтматный порядок.

— Итак, вотъ ваш путь въ новый дом. Идитѣ, и будьтѣ достойны нашей Воли. Мой дар вам будет скрыт до поры, ибо носитѣ его въ своїх жилах, уже очень давно. — Бог улыбается, при этом прожигая во мнѣ дыру взглядом. Ещё одна моя давняя догадка получает подтвержденiе. Пора въ дорогу. Теперь только я не один а со всѣй семьёй. Ящер сказал, а нам — верным оркам остаётся поспѣшили выполнить Его слово, один за другим въ боевом порядкѣ скрываясь въ порталѣ. И вотъ послѣдним подъ взором Богов во Тьму ныряет Журк, через миг портал изчезает въ яркой вспышкѣ.

Глава 3. Здрасьтѣ, мы ваши орки.

Лѣсостепь въ трёх днях пути отъ главного стойбища племени 'Диких Варгов'

Маркош — верховный вождь племени 'Дикiе Варги'

Такъ по глупому попасться въ ловушку — надо быть наивным сопляком. Такъ не сопляк же. Уже 100 лет какъ матёрый свирепый! Произошедшее въ голову не укладывается.

Когда развѣдчики принесли вѣсть, что три сосѣдних племени собираются учинить на нашу зѣмлю большой набѣг, я встрѣвожился не на шутку. Потом пришли ещё вѣсти — якобы наши рейдеры разорили деревню одного изъ племён. Полнѣйшая чушь! Послал жеж своего орка для провѣрки — он насколько мог, подобрался къ тому мѣсту, но не нашёл слѣдов варгов въ округѣ, значит деревню сожгли другіе Уже одно это говорило о том, что дѣло пахнет скверно, но нѣт, я позволил сѣбѣ думать, что наш народ ещё помнит что такое честь и гордость. Оказалось, ошибался.

Хорошо, что перед походом против вторгнувшихся племён я приказал собраться всѣму клану и отправиться въ Горный тупик. Старая крѣпость оставшаяся съ дрѣвних времён послужит хорошим убѣжищем. Благо туда согнали большую часть скотины, а запасов воды и ѣды хватит на всё лето. Однако это было до того, какъ я попал въ засаду. Боюсь теперь наше племя обрѣчено на захват его другими племенами. Проклятье!

А получилось всё очень паршиво. Когда развѣдчики принесли вѣсть о том, что наши сосѣди собрались большим лагерем около Каменных Карманов — я приказал своїм основным полкам варг-хаев при поддержкѣ сарумов, заходить на их лагерь съ севера, а сам поѣхал во главѣ съ элитным отрядов варг-хаев и своїх хранов. Но оказалось, что мы идём прямо въ западню. Нас со всѣх сторон окружили враги. Правда это были не наши сосѣди, а полк урук-хаев Верховного Совѣта Вождей Орды. Вотъ такъ неожиданность! Эти монстры безжалостны и безпощадны. Закованные въ броню горы мышц съ зенками розовых зрачков.

Дазр тош лет назад наша группа вождей и шаманов, хранящяя верность обычаям нашего народа выступила против созданія этих выродков. А дѣло всё въ том, что наши противники — сторонники прогресса выдвинули эту разработку во благо всѣй понимаетѣ ли Орды... и их поддержало большинство. Съ той поры был создан город къ югу отъ Луг Ярукина въ предмѣстьях Железной Горы, гдѣ спустя рат лет началось созданіе этих 'элитных солдат'. Парша на тѣлѣ нашего міра!

И вотъ теперь я со своїми воїнами оказался окружён этими выродками. Учитывая их стальные доспѣхи и по большинству кожаную броню моїх варг-хаев, я чётко понимаю, что нам грозит поголовное истрѣбленіе. Попытка оторваться ничѣго не дала. Нас просто загнали въ ущелье Глаз Мархи, гдѣ стоит святилище Богини. Въ ущельѣ крутые стѣнки, потому нам не на что разсчитывать. Это тупик. Нѣт, безъ боя мы не сдадимся. Всѣ умрём! Но и врагов прихватим съ огромным запасом. Кольцо врагов всё туже — урук-хай сжимают свою ловушку. Каждый изъ моїх ребят забирает по тош-рат этих пыргаков. Но их всё одно больше въ онг раз. Нас уже осталось около тошр орков.

Вдруг урук-хай откатываются назад. Вперёд выдвигается повозка съ шаманами, её катят кеш дюжих варга. Ну посмотрим, кто кого! Понятное дѣло щас попробуют завалить съ помощью своїх штук. Но и мѣня им такъ просто не взять. Я недаром вождь этого клана, и пока такъ, шаманам придётся обломать свої клыки. Перстень вождя привычно жжёт руку. Сила на силу. Пусть попробуют взять!

По ходу разговоров не будет, и разминки тоже. Ух, сразу подзѣмных духов решили натравить, а мы вотъ такъ! Получайтѣ, гады! Будетѣ знать, какъ такую гадость поднимать. Конечно Крылья Жизни — это жестокая штука, но пока сарумы разтеряны и их подчинённые духи отступили отъ павщих, я могу атаковать. Стальной дождь совсем слабо зацѣпил одного помощника. Твою ж мать, что эти пыргаки решили призвать? Габтова мать! Да это жеж Сфера Тьмы! Они совсем рехнулись!? Я жеж не смогу силой кольца власти защіщить отъ этой дряни своїх орков. Вотъ дрыпта кусок! Видимо придётся помирать. Я въ отвѣт на это могу только Сферой Свѣта запулить. Вотъ именно что только могу... мы жеж въ ущельѣ — наши Сферы способны разнести всё вокруг на сотни саженей.

Пожалуй, въ этот миг, я какъ никогда проникновенно сам собой шепчу молитву и горячій призыв о помощи. Понимая, что терять уже нечѣго, я мысленно обѣщаю Тёмным Богам свою Душу на вѣчное служенье, если Они помогут моему племени выжить. И тут надо сказать, понимаю, что излишнѣ поспѣшил, потому что против своей воли поднимаю руку надъ головой, и съ перстня срывается чёрно-зелённый комок силы, чтобы затѣм вспыхнуть надъ нашими головами печатью Мархи. Признаться, что это не только мѣня приводит въ шок — сарумы тоже разтерялись, и даже прекратили напитывать своё заклятье силой. Къ сожаленью это помогло ненадолго. Очень быстро старшій сарум одёрнул своїх помощников, и Сфера Тьмы снова принимается наполняться силой и проявляться для обычного глаза. Я тоже начинаю запускать свою Сферу Свѣта, напрасно надѣясь, что смогу произвести взрыв около сарумов, когда что-то промелькнув надъ головой, падает въ повозку сарумам подъ ноги. Тѣ спускают своё заклятье, но эта упавшая штука отвлекает их вниманіе и, спустя миг, оглушительно взрывается. И я на время мѣня выносит изъ этой битвы, такъ какъ взрывной волной мѣня выбивает со спины варга. Но стѣну защіты я удержал.

Ярук съ семьёй

Темнѣйшая вспышка портала полностью лишила чувств, но сознанiе сохранилось словно в пустотѣ. И вотъ ощущенiя возвращаются вновь. Рывком, резко, словно удар свѣта по глазам, когда выходишь изъ тёмного помѣщенiя на яркое Солнце.

Пѣрвое, что вижу — яростный бой. Пара сотен закованных въ сталь доспѣхов бугаёв усиленно пытается накрошить въ фарш порядка семидесяти-восьмидесяти всадников на гигантских волках. Видно, что всадники умирают забирая съ собой по три-четыре врага за счёт своей проворности, но пѣхотинцы собрались въ кучу и давят массой. И всадникам повезло, что пѣхотинцы не изпользуют против них копья, которых впрочем не видно. Всѣ они мало того, что одеты въ одинаковую броню, у них одинаковые мечи и щіты. Всадники выглядят проще, их броня также отличается нѣкоторым подобіем одинаковости — кожаная защіта, шлемы съ костяными набойками-пластинами и пара ятаган-малый щіт. Их волки тоже облачены въ похожую защіту. И у всадников есть ещё одна отличительная черта — ясно видно, что это поголовно лѣсные орки, тогда какъ по убитым бугаям чётко замѣтна их уродливость — кривые рожи и блѣдная кожа. Против воли вспомнились орколюды изъ довоенного фентази и мѣня перекашивает отъ отвращенья.

Оглядываюсь назад: Раста, Хаташ и Рыка уже съ ходу смотрят на сраженiе через мушку прицѣла. Свояк держит самострѣл на изготовку, прикрывая собой нашу будущую магическую составляющую. Киса, Няха и Джа приходят въ сѣбя послѣ портала. Рядом суетится Журк, помогая им подняться на ноги. Что-то мнѣ подсказывает, что для магов порталы это сущее наказанiе. Не бойцы в ближайшее время точно. Хотя нѣт. Поднялись и самострѣлы сразу къ бою. Прошедших третью мiровую не повалит какое-то головокруженiе.

Снова взгляд на сражающихся. Разклад не въ пользу всадников Даже при размѣне пять к одному их пораженiе вопрос времени. Отступать им некуда: позади них только наш отряд на портальной площадкѣ и какое-то зданiе. Насколько могу судить зданiе вырезано прямо въ стѣнѣ обрыва. Возвышающiеся стѣны горных пород съ боков, говорят, что мы въ ущельѣ. Между бортами порядка ашр-дазр саженей. О, уже орковское мышленiе начинается. Въ головѣ сумятица, внутреннiй голос начивает говорить на гимунен, тьфу на орочьем езыкѣ. Короче не о том думаю! Ругаю сѣбя послѣдними словами. Опять разслабляешься. Снова дѣло дрянь. Благо сѣйчас мы въ сознанiї и вооружены. А-то чѣго доброго всадники могут съ ходу на нас наброситься. Впрочѣм попавшим въ засаду всадникам не до мѣня. Другого тут и быть не может. Полная же глупость нападать тяжёлой пѣхотой на лёгких всадников. Тѣ могут возпользоваться своей подвижностью для того, чтобы выскочить из окруженiя и атаковать самим. Другое дѣло давить тяжёлой пѣхотой лёгких всадников изъ засады, когда атакуемые не могут возпользоваться своїми преимуществами въ скорости и маневренности. Напримѣр въ ущелье. Вотъ это и произходит на наших глазах. И кому тут помогать?

Пѣхтура тут странная. Подсознанiе вкупѣ съ вибрисами кричит о том, что надо выручать всадников. Чуждость пѣхотинцев ощущается какъ будто ты трогаешь какую-то слизь. Хотя поводов вѣрить сѣбѣ у мѣня мало, особо учтя наше преображенiе и проход по порталу, но чутьё призывает. Спорит съ самим собой я не буду. Чутьё не раз спасало мнѣ жизнь. Короче выбирать, против кого дѣйствовать особо нет нужды — и такъ понятно, что произходит нѣчто изъ ряда вон.

Начинаю выдавать знаками серiю условных команд. Разсредоточиться шахтматным строем. Мужчины впереди, женщины позади. Огонь по моей командѣ по нападающим пѣхотинцам. Готовность минута.

Семья быстро занимает позицію, выстраиваясь на портальной площадкѣ. Хорошо, что площадка возвышается на тош саженей надъ боем. Мы на вершинѣ можем спокойно поливать огнём самострѣлов врагов поверх голов всадников.

Мы какъ раз провѣряем готовность къ атаке, когда ублюдошные пѣхотинцы начинают отступать, пропуская ещё ближе къ обороняющимся всадникам повозку съ шаманами. А вотъ это уже совсем хрѣновый разклад. Нужно поторопиться. Если не успѣть — наша помощь будет никому не нужной. Судя по всѣму по нашу душу пробыли моригай — сарумы-боевики. Но всадники тоже могут удивить. На встрѣчу шаманам выезжает орк въ самых богатых доспѣхах на огромном бѣлом варгѣ. Для мѣня осталось тайной, какую гадость собрались сдѣлать шаманы, потому что всадник поднимает руку на которой ярко свѣтится перстень или что-то такое. Ещё мнѣ кажется будто за спиной у него два зелёных крыла мелькают, разкрываясь въ сторону шаманов. Тѣ только ухмыляются подъ своими масками. Надъ их головами начинает расти шар чёрного цвѣта. А надъ вождём всадников — бѣлый шар.

Сакеш показывает мнѣ сигнал о готовности. Я даю отмашку, а сам срываю съ пояса одну изъ стеклянных гранат. Резко дёргаю чеку и едва не роняю эту штуку, твою уткину мать! Вотъ жеж засада. Хорошо, что никто изъ нас не начал стрѣлять раньше времени, а то отъ таких неожиданостей оружейных голова съ задницей легко могут помѣняться мѣстами съ перепугу. Бросок, и сарумам продолжающим выводить свою гадость, собирая её въ чёрный шарик, падает подъ ноги моя граната. Слѣдом за мной вождь выпускает по противнику шарик свѣта.

Произходит могучій бабах. Взорвалась неведомая смѣсь гранаты очень такъ неслабо, разкидав ближайшіе къ шаманам ряды пѣхоты и выбив и повалив пару всадников, что ближе всѣго были къ эпицентру взрыва, включая вождя. Надѣюсь, он не пострадал.

— Огонь!

Пока кричу команду, раздаётся ещё один взрыв около входа въ ущелье — видимо два заклятія, что выводили шаманы и вождь — ухнули махом въ резонансѣ туда и сдетонировали. Въ итогѣ получилась пенистая масса, которая мало того что ущелье полностью перекрыла, такъ ещё и добрую половину нападающих накрыло. Если судить по тому, какъ плавятся тѣла несчастных уродов — эта хрѣнь является очень сильным разтворителем. Но нам это идеально подходит, ибо чѣмъ меньше врагов, тѣм лучше. Патронов не такъ много. И попавшіе въ столь неожиданную ловушку пѣхотинцы стали вѣсти сѣбя не такъ какъ я ожидал. Они съ упорством фанатиков кинулись штурмовать стѣны ущелья, прикрываясь щітами. Надо отдать должное такой выучкѣ, хотя наблюдая за их неуклюжими попытками, у мѣня возникло чувство, что тут замѣщан инстинкт, ибо враги не говорили не слова, но вотъ кричали диким sвѣрем только такъ. Перекрывая шум битвы, кричу своей семье, чтобы подтянулись ближе друг къ другу, благо больше не требуется стрѣлять по тѣм, кто был въ началѣ ущелья. Раста и Хаташ впрочѣм проявили иниціативу, подтянувшись къ Рыке и Журку, что какъ раз весело и лихо отстрѣливали врагов, едва поняли, что пена перекрыла единственный выход изъ ущелья.

— Стрѣляйтѣ по туловищам и головам! Бейтѣ наверняка! — голос Сакеша разрывает воздух мощью лужёной орочьей глотки. Самострѣл надёжно упирается въ плечо, каждый болт находит свою цѣль. Без жалости и пощады, мы отстрѣливаем ублюдков одного за другим. Волчьи всадники тоже решили поучаствовать, увидев, что их противников убивают одного за другим. Вождь запрыгнул на своего волка и съ рёвом кинулся въ гущу схватки. Надо сказать, что вдарили они какъ раз удачно. Обезумѣвшіе пѣхотинцы совсем забыли про всадников, сосредоточившись на штурмѣ крутых склонов. Между нами и ними было каких-то 3-4 сажени, и мы выбивали каждого солдата практически въ упор. Отъ бронебойных болтов их не спасали ни шлемы, ни щіты, ни доспѣхи. Нѣкоторых 'везунчиков' болты пробивали насквозь, раня их товарищей сзади.

— Осторожнѣй! Не задѣньтѣ всадников! Перенеситѣ огонь на крупные скопленья! Перебѣжками по гребням, выбивая уродов, марш! — однако моя надѣжда на благополучный изход боя оказалась напрасной. Когда вся семья подорвалась со своїх мѣст, чтобы передислоцироваться поближе къ остаткам врагов, случилось то, что я совсем упустил изъ виду. Резкая подвижка породы и вотъ Джа, съ воплем улетает по склону вниз, прямо подъ ноги стоящим рядом пѣхотинцам.

— Дочка! — одновременный крик Сакеша и Няхи, казалось оглушил всѣх. Ни секунды не медля и рискуя сломать ноги, они вдвоём ринулись по той же осыпи вниз, чтобы защітить свою дочь отъ набѣгающего противника. И объяснить подобное ничѣм невозможно, потому что скатываясь по склону оба умудрялись стрѣлять не прекращая. Опустошив магазин они отбросили самострѣлы и выхватили клинки, занимая оборону около Джа, которая видимо потеряла сознаніе, потому что лежала около склона на зѣмлѣ безъ движенія.

— Прикройтѣ нас! — проорал во всю мощь и сам спрыгнул въ ущелье, на ходу вытаскивая меч. Это однако помогало мало: врагам предоставилась возможность разправиться со своїми обидчиками и всѣ они кинулись къ нам, наплевав на сыплющіеся сверху болты самострѣлов, что Киса и дѣти обрушили на них. Но не надо забывать о всадниках. Один изъ них пронёсся мимо мѣня, устрѣмляясь къ Сакешу и Няхе. Едва только он оказался рядом, какъ спрыгнул на зѣмлю и перекинув Джа на спину своего волка, всыпал тому по крупу мечом плашмя. Волк взвёлся, бережно вынося изъ боя мою племянницу. Сам всадник встал рядом съ Няхой у которой изъ оружія был только кукри. Сакеш крутился въ дикой пляскѣ, отбивая атаки, круша мечи и щіты врагов, срубая головы и руки.

Мнѣ саму тоже стало не до того, чтобы смотрѣть, ибо прикрывая волка уносящего племянницу, я кинулся къ ближайшим врагам, съ ходу выстрѣливая по ним послѣдніе болты и врываясь съ мечом въ их ряды. Картина перед глазами подёрнулась кровавым туманом. Уж не вѣдаю, что за металл был выбран для мечей, но плохую сталь вражеских доспѣхов он кромсал словно десантный нож консервную банку. Этот десяток врагов кончился сам собою. А за моей спиной раздался выстрѣл. Резко обернувшись успѣваю замѣтить падающего назад ублюдка, который подходил мнѣ со спины. Въ десяткѣ саженей один изъ всадников поднял надъ головой какое-то ружьё салютуя мнѣ. Крикнув въ отвѣт, что мол въ пеклѣ сочтёмся, помчался къ роднѣ на выручку. За мною рванули волчьи всадники. Правда наша помощь им не потребовалась. У Няхи видимо отъ стресса каналы открылись — короче нам довелось узрѣть въ дѣйствії типичную джедайскую молнію силы, которую своячка со всѣй силы зафигачила въ послѣднее скопище противника. Надо признать — это было мощно, отъ врагов остались обугленные тушки. Подоспѣвшій я и пятеро волчьїх всадников добили трёх стоящих на ногах пѣхотинцев.

Ярость битвы уступила мѣсто опустошенію, которое обычно наступает после боя. Кивнув вождю всадников, я направился къ родичам. Храбрый молодой орк, который кинулся им на помощь поймал своего волка и взяв Джа на руки, поднёс къ нам. Не помня сѣбя отъ волненія, Сакеш и Няха ринулись провѣрять здоровье своей дочери. Можно их понять. Я же решил пока не разслабляться.

— Киса, дорогая, займи оборону съ дѣтьми около этой осыпи. — прокричал я приказ жене, которая всё ещё была наверху. Сам же подошёл къ Сакешу и Няхе, и отъ всѣй Души стиснул их въ объятіях. Нервы давали о сѣбѣ знать.

— Вотъ, черти! Думал уже, здрасьтѣ, кранты пришли. Я перепугался не на шутку. — родичи мнѣ попытались въ бока съѣздить кулаками, но я увернулся. Всё-таки Джа довольно сильно проѣхалась по осыпи. Склонившійся надъ нею молодой орк сѣйчас щупал пульс, несмотря на то, что наше присутствіе ему мѣшало. Толкаемся тут. Няха бухнулась на колени около дочери и склонила голову къ её груди. До нас донёсся всхлип Няхи.

— О, Боги, она жива. Благодарю. — Молодой орк тем временем приподнял голову Джа и смахнув волосы въ сторону уставился на большую ссадину около лба. Пока моя своячка пребывала въ прострації, он ловко прощупал череп около ссадины и повернувшись къ нам сказал.

— У неё обычное сотрясенье, она скоро очнётся, череп цѣл. — Я и Сакеш дружно выдохнули съ облегченьем. Тут я замѣтил, что наша одѣжда ощутимо пострадала въ схваткѣ. Всюду были царапины и порезы. Какъ не сурово это было бы, но я вынужден был оторвать Няху отъ дочери и подняв её за шкирку говорить, чтобы помогла своему мужу. Спѣрва она не понимала, что я хочу, но после лёгкой встряски и моего пальца указующего на раны Сакеша, дѣло пошло на лад. И пока родичи перевязывали раны друг другу, а племянница пребывала въ отключкѣ, я быстро обдумывал сложившуюся ситуацію. А смотрѣлось всё весьма туманно. Только вывалились въ другой мір, и оба-на, нарываемся на битву, помогаем проигрывающим вольчьїм всадникам и теперь надо договариваться съ их вождём о том, что у нас тут. Красота, блин! Такъ надо значит быть наглѣй. Коли заброшены сюда волей Тёмных съ правом на карт-бланш, то надо этим пользоваться.

Тѣм временем всадники сноровисто разбирают завалы тѣл и отыскивают своїх раненых и убитый товарищей. Кромѣ того, они осматривают поле боя въ поисках раненых волков. Таким образом, какъ я успѣл замѣтить, выжило ашр аум всадников и ашр беш варгов. Хотя по поводу двоїх я погорячился... у одного была глубокая рубленая рана на плечѣ, а ещё у одного изъ бедра торчал обломок меча и съ другого боку тянулся длинный порез. И судя по вождю, который склонился надъ ранеными, ничѣго хорошего тут ждать не приходилось. Въ свѣтѣ возможных проблем связанных съ этим столкновеньем, я лихорадочно соображал, что нам придётся "зацѣпится" за этих всадников. Во всяком случаѣ пока.

— Киса, слезай сюда съ Хаташем и Рыкой, вы мнѣ нужны, срочно. Раста, окопайся там съ Журком, чтобы тут безъ неожиданностей.

Пока жена и дѣти спускались по скинутой вниз верёвкѣ, я твёрдым курсом зашагал къ вождю. Правда дойти мнѣ не дали. Двое качков-переростков встали чуть пообок между мной и вождём, едва я приблизился на полторы сажени къ нему. Мѣня это не смутило: подняв руку со сжатым кулаком, обозначаю лёгкій кивок головой. Молчу, жду его отвѣта, на мѣня смотрят внимательные жёлтые глаза. Время уже близко къ полдню. Солнце начинает припекать и тѣни становятся меньше. Въ воздухѣ разливается запах смерти. Молчаніе затягивается. И, дрыпта лысого, мнѣ это перестаёт нравится, навѣвает гадостные сравненія съ Диким Западом, но я не позволяю на лицѣ отразиться хоть малѣйшему волненію — всё также спокойно смотрю на него. Тут вождя разобрало на смѣх. Что сразу напрягло всѣх, кромѣ мѣня и того орка съ ружьём, что сейчас стоял справа отъ вождя. Правда, он позволяет сѣбѣ лишь улыбку.

— А ты осторожен, чужак. Не торопишься попусту — это мнѣ нравится. Кто вы такіе? То, что вы иномiрцы, это вижу и такъ. — Вождь неопредѣлённым жестом указывает въ сторону святилища Мары, давая понять, что наше появленiе изъ портала... Он продолжает. — Но вотъ я не могу понять почѣму на мой "зов о помощи" нам прислали гумнаров, не будем о том, что клан Диких Варгов не жалует на своей зѣмлѣ вам подобных.

Судя по хмурым лицам орков, тѣ были согласны со своїм вождём полностью. А нѣкоторые даже были готовы перейти къ дѣйствіям, доказывая свою согласность. Хоть sлость мѣня окатила волной, но попробовал представить это всё съ другой стороны. Надо замѣтить, что выглядит это и правда странно. Но, чёрт возьми, какъ это бѣсит. Чую вождь весьма сообразительный и хитрый. Видимо придётся идти грубо и правдиво. Мѣня переполнял сарказм.

— А что, унрош, надо кѣмъ-то быть или не быть, чтобы поступать какъ вѣлит честь? Я что-то не замѣтил, чтобы вы были против нашей помощи... — Моё лицо принимает раздражнно-возмущённое выраженіе. — Я увидѣл, что какіе-то недоорки убивают нормальных орков и поспѣшил навалять этим ублюдкам по полной! А вмѣсто этого тут ещё носом воротят, мол, я не такой идеальный спаситель! Забѣжали бы съ варгами бы по стѣнам и поискали бы лучшего!

Реакція на мої слова послѣдовала со стороны этих бугаёв и того орка, что помог спасти Джа. Къ слову этот молодой орк стоял ошую вождя и сверлил мѣня взглядом. А такъ какъ он находился дальше отъ мѣня, чѣмъ два бугая, то спѣрва занялся ими: резко прыгаю им по носкам мягких сапог и челом на встрѣчу друг другу, вызывая оползень безчувственных тѣл въ разные стороны. А съ молодцем не церемонясь съ прыжка пяткой по челюсти слева. Выбитые зубы въ одну сторону, а орк въ другую. И вотъ я вновь въ боевой стойкѣ, ещё въ движенії выхватив изъ ножен кукри. Пока я разбирался съ бугаями вождь успѣл вытянуть руку съ перстнем и что-то там колдонуть. Не знаю что это было, но мышцы на момент будто окаменели.

— А ну прекратить всѣм немедленно! — Вождь ревёт диким sвѣрем. Я на всякій случай отхожу на пару шагов. И тут глаза вождя дѣлают попытку убѣжать прочь. И смотрит он почѣму на мѣня. Видимо моя персона не должна была двигаться.

— Ты какъ это не попал подъ окамененіе? Кто же ты такой? — Видимо я своїм нежеланіем становиться статуем, какъ и его всадники, сильно выбил его изъ колеи. Перевожу дух. Видно вождю нужны переговоры. Такъ быстро прикинуть къ носу данные объ этом новом для нас мірѣ: тут есть конфликт между сторонниками прогресса — гумнарами и противниками оного. Хотя если бы был конфликт съ нами бы разговаривать не стали бы. Вывод — однозначно давить на правду. Думаю этот его перстень может реагировать на правду и ложь.

— Слушай, унрош, я не горю желаніем начинать тут разборки изъ-за того, гумнар я или нѣт. Мнѣ бы очень хотѣлось, чтобы ты всѣх разколдовал и мы начали нормальные переговоры. — Говорю, примирительно убирая оружiе обратно въ ножны.

— Твой перстень может опредѣлять истиность говорящего? Если да, то предлагаю вести бесѣду въ подходящей обстановкѣ. — я умолкаю. Вождь, не говоря ничѣго, повёл рукой и всѣ остальные получают вновь возможность двигаться: ушибленные мной бугаи начали приходить въ сѣбя, а молодой орк сѣл на камни и стал ощупывать свої обломанные клыки съ левой стороны. Мнѣ пришлось обернуться назад и сдѣлать успокаивающій жест, а то родня успѣла похвататься за кинжалы, а мої сорванцы навести самострѣлы на всадников. Короче занялись выжиданіем. А тѣм временем орк съ ружьём откуда-то быстро нашёл двѣ походных табуректи, на одну изъ которых умостился вождь. Поняв правильно, я разположился на второй, напротив него. Его рука укуталась небольшой прозрачной сферой изъ множества фраз. Надо было приступать къ разсказу.

— Значит слушай, рош, мы прибыли сюда изъ другого міра. — Сфера на рукѣ вождя засвѣтилась ровным зелёным свѣтом, награждая своего вождя и его всадников очередным приступом глазовыпучиванья. — Прибыли мы сюда только полчаса назад и сразу нарвались на вотъ это ущелье и решили вам помочь. Пару слов про наш мір — у нас недавно закончилась война въ которой участвовали всѣ племена его насѣлявшіе. Погибло очень много народу. Многіе племена изчезли полностью. Судя по тому, что я понимаю съ твоїх слов наш мір очень и очень гумнарскій. У нас гумнары составляют элиту наравнѣ съ хайгами и айганами. У нас по жизни изпользуется очень много гумнарских штук. Но живём мы также какъ по всѣй видимости и вы. Когда закончилась война, нас направил Совѣт Вождей на постройку новой удалённой деревни. Мы вдвоём: я и мой родич — хайuи достаточно высокого уровня командованія были посланы прослѣдить за работой снаг, чтобы всё было готово въ срок и поставляло въ главный город достаточно продовольствія. Естественно мы там посѣлились всѣй семьёй, потому что это не быстрое дѣло. Спустя пару лет мы добились опредѣлённых успѣхов, когда на нас совершили налёт враги. Они пришли подъ покровом ночи и наши дозоры их прозѣвали. Нашу семью взяли спящими. Враги отнесли нас внутрь нашего семейного святилища, и заперев входы, подожгли. Мнѣ удалось ослабить путы и освободить руки, а потом достать ритуальный нож и разрезать верёвки на ногах, послѣ освободить свою семью. Но нам было не выбраться, зданіе уже пылало хорошо, а внутрь начал дым просачиваться, тогда я разкрыл тайник, въ котором было средство для спасенія — заклятіе переноса и послѣ спѣшной подготовки мы попали сюда. — я замолкаю, ожидая, что скажет вождь на мої разсказ.

Случилось однако то, чѣго я никакъ не ожидал и представить не мог. Вождь встал, а я тоже подорвался съ табуретки, памятуя, что у почти всѣх варваров принято такъ, что сидѣть, когда вождь стоит, могут только старики. Вождь протягивает мнѣ свою мозолистую руку, а я пожимаю её чисто механичски. Его рукопожатіе оказывается сильным.

— Я — Маркош Глаз Варга, унрош племени Диких Варгов предлагаю членам семьи Крыло Рурка присоединиться къ премени. — М-да, сумѣл жеж огорошить, хотя надо признать послѣ совмѣстной битвы и послѣдующих объясненій это вполнѣ логичный выход.

— Мы принимаем это предложеніе. — я нарочито говорю громко, чтобы моя семья мѣня хорошо слышала. — Наша семья готова полностью присоединится къ племени Диких Варгов. Мы даём клятву, служить племени Диких Варгов не за страх, а за совѣсть и пусть наши знанія и оружіе несут племени процвѣтаніе. — Маркош разплывается въ улыбкѣ.

— Да будет такъ. Нам надо выдвигаться, надѣюсь твоя семья умѣет ѣздить на варгах, потому что другого способа передвиженiя я предложить не могу?

— Думаю, это не станет проблемой. А ещё унрош, я предпочёл бы видѣть наших раненных перевязанными, что будет для нашего продвиженія только на пользу. А ещё я бы хочу собрать наши болты, чтобы мы могли их изпользовать ещё раз.

— Дѣйствуй. — Маркош, что-то заговорил тому орку съ ружьём и он начинает строить всадников, чтобы тѣ были готовы выступить въ путь. Мнѣ же оставалось отдать команды.

— Сакеш, Киса, Няха, тут надо раненных перевязать. Быстро только. Хаташ, Рыка, бѣгом ко мнѣ! — Сын и дочка тут же оказывается рядом, уставившись на мѣня и ждя дальнѣйших разпоряженій. Самострѣлы они уже успѣли убрать, и сейчас вытянулись въ струнку. Я лишь поднимаю съ зѣмли болт и говорю.

— Собрать какъ можно больше, и по ходу провѣрить, чтобы живых врагов не осталось, нам пленные безъ надобности. Бѣгом марш! — И дѣти сорвались тут же къ поверженным врагам. И вотъ буквально через пару минут я вижу, какъ кукри моей дочери взмывает вверх, чтобы въ слѣдующее мгновенье остановиться въ сердцѣ одного изъ подранков. Быстро и дѣловито. Чувствую какъ сзади кто-то подоходит. Это Маркош и тот молодой орк. Видно, что они похожи. Видимо этот хлопец — сын унроша.

— Унрош, если ты по поводу сына, то он сам полез въ драку. — Маркош кидает взгляд на своего спутника.

— Да я ему уже подзатыльника отвѣсил. Дурак-дураком! Сколько раз говорю ему пользоваться головой, а он норовит силnbsp;ой взять. Пусть теперь ходит съ выбитыми зубами раз съ ходу лезет въ драку съ неизвѣстным противником. Через месяц новый зуб вырастет. — пудовый кулачище Маркоша сжался около носа сына. Молодой орк поёжился. Прямо замѣтно, что получает он втык отъ отца уже не въ пѣрвый раз. Но видимо для закрѣпленiя воспитательного процесса, дабы проучить своё чадо, унрош протягивает ко мнѣ свою руку. Взяв у мѣня болт, что я поднял съ зѣмли, Маркош вручает его сыну съ прикатов, раздзом собирать, потом повернулся къ Сакеш, Хаташ и Журк. Рюкзаки я решаю отрядить нашей мужской полонинвсадникам и приказал троим изъ них составить своему сыну компанію. Не забыл он и добавить про то, что глотки врагам надо перерезать. Вездѣ только сугубая правильность. И моё однозначное одобреніе. Голова уже примѣрно прикидывает, что я буду дѣлать и какую нишу займу въ жизни орков. Такъ, не о том думаю... у нас тут получается унрош попал въ засаду, а при каких обстоятельствах? Вотъ же я глупец, надо срочно разкачать Маркоша на инфу.

— Знаешь, Маркош, позволю сѣбѣ немного смѣлости и наглости поразсуждать со стороны, но что-то у мѣня Душа кричит о том, что всё, что случилось здѣсь отдаёт очень гнилым запахом. Я вообще убѣждён, что всё произошедшее совсем не типично для этого міра? — мой взгляд краснорѣчив, выдавая мою большую тревогу.

— Поясни свої слова, Ярук. — Въ голосѣ Маркоша плескается арктическій лёд, но во взглядѣ скользит нешуточная тревога. Дѣло ясное, что дѣло тёмное. Вдохнул-выдохнул, и начинаю излагать свої мысли, начиная отъ того, что этот мір застыл по части гумнаров и тут идёт довольно большое противостояніе по этой темѣ, но не настолько фанатичное, чтобы прямо на уничтоженіе. Маркош тут же спрашивает о том, почѣму я такъ думаю, на что я, и глазом не моргнув, сказал, что будь это по-другому, он не стал бы разговаривать съ нами, а просто приказал бы своему оружейнику перестрѣлять нас. Просто отъ грѣха подальше. И типа всё было бы въ нормѣ, потому что въ походѣ и время тяжёлое. Хотя непримѣнул добавить, что сам этот его оружейник уже выбивается изъ образа "борцов съ гумнарами".

— Хах, Углук — шага-хай и произходит изъ племени охотников, такъ что ему можно. — Маркош выписывает рукой неопредѣлённый жест.

На вопрос о том, съ кѣмъ воюем, Маркош поднимает на мѣня удивлённый взгляд, очевидно хотѣл спросить о том, съ чѣго я это взял, но я тут же замѣчаю, что не вчера родился. Явно можно говорить о походѣ поскольку на варгах приточен небольшой запас пищи и прочее необходимое въ долгом пути, что говорит о том, что это не охота и не пограничная стычка.

Короче мнѣ удаётся разболтать Маркоша на информацію и выяснить слѣдующее. Въ политическом смыслѣ здѣсь по вводным начались очередные наскоки друг на друга между Маркошем и тремя его сосѣдями, которые относились къ фракцiи новаторов — стороников здѣшнего прогресса. Именно они протолкнули относительно недавно на Верховном Совѣтѣ Вождей всѣй Орды, называемом Унгимрош, что нужно создать якобы нейтральных стражей, которые будут обеспечивать безопасность самого Совѣта и нести охрану столицы — Луг Ярукина. Короче, мѣня огорошили тѣм, что блѣднокожіе выродки оказались искусственными орками выращиваемыми въ закрытом городѣ, куда имѣли доступ только члены Унгимроша. Какъ произходит процесс выращиванья, Маркош не имѣет ни малѣйшего понятія, т.к. производство хоть и видѣл, но ничѣго не понял. Зато я и оказавшійся рядом Сакеш начинаем откровенно ругаться въ голос, притом въ порывѣ чувств переходим на 'вѣликій и могучій'. Видя такую нашу реакцію, Маркош задал нам вопрос о том, что привѣло нас въ такое бѣшенство. И я недолго думая выдаю ему краткую справку объ армії клонов, что въ один прекрасный момент перемолола могучій орден джедаев, которые типа поддерживали мір и порядок въ огромной странѣ. Ну не разсказывать же мѣстным о том, что такое галактика. Чую им подобные мысли пока не къ спѣху. Да и не о том надо думать. Видимо представив сѣбѣ эту картину Маркошу такъ капитально поплохело на Душѣ, что он чуть не ломанулся въ атаку непонятно куда, лишь бы крушить врагов. Всадники тоже возмущённо запричитали. Нужно срочно спасать ситуацію, пока они совсем съ катушек не послетали въ порывѣ ярости.

— Маркош, дрыпт тѣбя дери, успокойся! Нужно срочно спасать твою армію. Ты можешь связаться съ ними? — Къ чести вождя, его глаза снова принимают адекватный вид, и он начал размышлять логически.

— А ну всѣм тихо! — Его голос ревёт надъ ущельем. — Вотъ, Углук и бѣда пришла, о которой не подозрѣвали. Кто-то ещё хочѣт оспорить моё решеніе взять къ нам чужаков? — Всадники тут же замолчали. Углук, которым оказался тот ссамый владелец ружья, озадачено хмурится. Видно, какъ орки ошарашены всѣм свалившимся на их головы фактам. Я же решаю добавить очков въ свою пользу и громко говорю, что у нас съ тѣх пор какъ съ арміей клонов таки справились съ большими жертвами, данная технологія получила полный запрет. Мнѣ и Сакешу досталось радостное громыханіе, и нас за малым въ воздух чуть не начали подкидывать. Однако орки очень прямолинейный народ. Всѣ плечи отбили.

Маркош

Мнѣ же было совсем не радостно. Мало того, что принятый въ племя чужак изъ иного мiра, сходу не вдаваясь въ тонкости, подтвердил мои самые кошмарные мысли. Заговор против племени Диких Варгов самое меньшее. И самое худшѣе — нападеніе совершено такъ искусно, что по ходу никому изъ племени не удастся вырваться. Натурально капкан захлопнули. Пока мои варг-хаї одобрительно треплют чужаков по плечам, я тихо отошёл къ своему варгу. Всѣм видом стараюсь не показывать, что впѣрвые въ жизни я самым постыдным образом разтерялся. И не потому что не знаю, что мнм дѣлать, а потому что всё произходит очень быстро, дёргано и ломано. Только вчера всё было болѣе менѣе понятно. Тош племени — старых врагов решили въ набѣг пойти на нас. А сѣгодня вотъ оно какъ повернулось. А хуже того, пытаюсь передать посланіе объ отступленії младшим рошам съ помощью кольца власти, но только у одного изъ них кольцо слабо отозвается на зов. Правда, едва только посланіе было передано, я по обратному отклику понимаю съ кошмаром, что Нарког смертельно ранен. Не будучи увѣренным въ том, что его приказы достигнут цѣли, приходится мысленно признаваться въ возможности разгромного проигрыша.

Сзади кто-то подошёл. Это мой единственный сын. И это напоминает, что ещё полчаса назад я не разсчитывал уже ни на что. Да и потом эта горячая мольба о помощи, и вотъ этим урук-хаям на голову обрушилась желѣзная смерть. Мысленно обругав сѣбя за отчаянье, Мпонимаю, что нам всѣм: и моим соплеменикам и странным новичкам-чужемiрцам предоставлен шанс умереть болѣе достойной смертью, нежели сложить голову въ безвѣстности этого ущелья. Вотъ не могу поверить, что Ярук со своими появился въ нашем мiрѣ столь вовремя и къ мѣсту просто такъ. Отъ них вѣет странной силой и спокойствiем хайга, собравшегося на смерть. Решеніе созрѣло, осталось только воплотить его въ жизни.

— Сардук, надо выбираться отсюда.

— Отец, что произходит? Мы развѣ отступаем? — было видно, что молодой орк сильно нервничает.

— Да, дрыпт полюби этих вражеских рошей! Ясно, что это отнюдь не обычный налёт, а тщательно спланированная ловушка. Если бы не вмѣшательство этих гумнаров изъ другого міра, что обрушились на нашу бучу, словно снѣг на голову, то мы бы тут съ тобой бы сейчас не разговаривали. Ты понимаешь, что если бы не они, то наши бы головы бы уже везли бы въ мѣшках нашим врагам? — Маркош недовольно нахмурил лицо. Въ такіе моменты его чуйки вставали дыбом, что добавляло вождю схожести съ барбом.

— А какъ же посланіе нашему войску? Да и мнѣ подозрительно, что новички такъ легко поняли обстановку... — Сардук чуть попятился назад и очень вовремя, потому что видимо он ляпнул что-то глупое. Во всяком случаѣ лицо отца говорило молодому орку, что он sлится... очень sлится... на него sлится. Было прекрасно видно, что вождь за малым не съѣздил наслѣднику въ челюсть. Видимо потому что Сардук уже лишился левых клыков отъ удара чужака, повліяло на спойоный отвѣт Маркоша. Правда голос прекрасно передал всѣ оттѣнки его гнѣва.

— Если бы ты, щенок тупой, хоть иногда включал бы голову, и пользовался бы кольцом, то мнѣ бы не пришлось разжёвывать простые овѣты на простые вопросы. Кольцо власти, что я тѣбѣ вручил годом ранѣе — это не просто артефакт, что дѣлает тѣбя быстрѣй, ловчѣй и сильнѣй. — Сардук покорно опустил взгляд подъ ноги вождю. Тема повторяемая уже не раз. Очень непріятно выслушивать отъ отца и верховного вождя выволочку, но Сардук ничѣго подѣлать не мог. Шаманскіе штуки съ кольцом давались ему очень трудно. Пока возможности сына вождя были слабы: заживленіе мелких царапин, ссажин, синяков и порезов, наведеніе сна и мѣтаніе валунов силой зѣмли. Скромный арсенал магіи для наслѣдника вождя.

— Такъ вотъ, дорогой мой сын, если бы ты больше тренировался въ пользованіі силой перстня, то умѣл бы разпознавать правду и ложь также хорошо, какъ своїм ятаганом ты сносишь вражьї головы. Я провѣрил их, они говорят правду. У них даже аура отличается отъ обычной ауры орков. А что касается того, что бросается въ глаза и прямо кричит объ их незнанії здѣшних реалій — они пользуются артефактным оружіем, какое я не встрѣчал ни среди арсеналов Дрѣвних, ни среди арсеналов ишидов, дрыпт их дери вмѣстѣ съ их небесной повозкой! Да и клыков ты лишился на раз по желанію Ярука. И я съ неудовольствіем должен замѣтить, что он тѣбя ещё легонько потрепал. Пожелай он свернуть тѣбѣ шею — он это сдѣлает голыми руками, даже будь ты въ желѣзном доспѣхѣ и съ любимым ятаганом. А ты, гмырха тупого кусок, полез прямо на него! Оболдуй, сколько раз можно повторять, что на неизвѣстного противника не кидаются съ наскоку?! — Дальше Маркоша хватило только на тихое рычанье. Сардук вжал голову въ плечи, ожидая, что тут ему отцовой затрешины не миновать.

Какъ ни странно его спасеніе пришло въ лицѣ странного чужака — Ярука, что подходил къ ним, пока второй чужак Сакеш о чёмъ-то спорил съ Углуком въ окруженії воїнов. И отец и сын не сговариваясь замолчали, хотя судя по взгляду Ярука и тому что перстни передали его чувства, тема бесѣды не была для него тайной.

Ярук

Когда радостные вояки Маркоша закончили хлопать мѣня и свояка по плечам, был задан самый животрепещущій вопрос.

— Какъ будем выбираться отсюда? Вход перегораживает эта серая пенистая дрянь, что разлагает желѣзо словно сахар тает въ молокѣ. — Сакеш никогда не говорил громко, но уж если говорил что-то при большом скопленії народа, то его слова мигом становились главной темой для обсужденія. И вотъ тут орки тоже стали ломать головы надъ тѣм, какъ выбраться самим и вытащить варгов.

— Лично я предлагаю подняться по осыпи и съ помощью верёвок вытащить варгов. — Надо же сдвинуть вопрос съ мёртвой точки оханій и аханій, что мол стѣнки ущелья слишком круты. Пока между Сакешем и Углуком завязывается оживлённая бесѣда на тему какъ это лучшѣ сдѣлать, нахожу взглядом вождя. Маркош утопал къ своему варгу. Рядом его сын... хммм... надо будет поучаствовать въ его жизни, а то я слишком грубо сработал. Старѣю. Хотя мнѣ же только сорок семь лет. Я жеж снова молодой... правда орк, но дрыпт побери. Ой, я уже и словцами мѣстными думаю. Самодовольная ухмылка трогает моё лицо. Хотя такіе клыки, что лицо впору мордой назвать. Такъ на автоматѣ пиликаю до вождя.

Видимо отъ Маркоша не укрылось, что я иду къ нему. Он тут же прекратил промывать мозги отпрыску и молча уставился на мѣня. Судя по его перекосившемуся лицу, я пришёл не въ добрый час. Видно точно случилось что-то нехорошее. И я съ большой долей вероятности могу представить что именно. Такъ, надо быстро свернуть мысли вождя съ этого, иначе ни фига путного не будет. Такъ и знал, что Тёмные Боги просто такъ не бывают щедры, чтобы не было какого-нибудь подвоха. Вся суть заключается даже не въ Их разцвѣткѣ, условной кстати, просто Боги дают что-то ради изпытанія или урока. Всякая награда заключает въ сѣбѣ вызов на новый рубеж.

— Мой вождь, воїны готовы выступать и ждут вашей команды на подъём изъ ущелья. — Немного подобострастія въ голос, преданный взгляд и стойка какъ на парадѣ. Видимо переборщил: Маркош съ полминуты пытался въѣхать, что я ему сказал. По мѣрѣ пониманія он изитрился изобразить послѣдовательно раздраженіе, недоумѣніе, строгость и усмѣшку.

— Ну Ярук! Ну хитрец! Иду я уже. — Маркош вскакивает на своего варга и, дав тому шпоры, выѣзжает на середину ущелья рядом съ осыпью. Въ момент, когда он выворачивал туда до нас донеслось сквозь зубы нечто вродѣ 'шельма хитрозадая'. Да, этот мір тоже знаком съ сильными идіоматическими выраженіями крайнѣй экспресіи. Молодой орк переводит свой взгляд съ мѣня на отца несколько раз и таки останавливается на мнѣ. Всё же надо было аккуратно сработать.

— Ты какъ сѣбя чувствуешь? Мы друг другу не представлены, но будем знакомы. Ярук Коготь Крука. — протягиваю ему свою ладонь. Он отвѣчает сильным и уверенным рукопожатіем.

— Сардук Глаз Варга. Могу я попросить дать мнѣ пару уроков, чтобы также лихо врагам по роже ѣздить?

— Можешь. Ты не взыщи, но это я грязно и косо сработал. Неаккуратно. — на лицѣ собесѣдника растёт изумленіе.

— Если это неаккуратно, то какъ же тогда аккуратно? — Ой, зря он это спросил. Тѣло сработало само. Какъ и давно ещё на Мидгардѣ нас учили потом и болью наши наставники въ развѣдшколѣ. Пяточный удар чуть выше пальцев ног и десница, словно пружина, разпрямляется ударом основанія ладони въ чуть ниже солнечного сплетенія. Это было жёстко и показательно. Сардук ухватился рукой за своего варга, пытаясь отдышатся. Къ его чести, он не издал ни звук, когда я приступнул его ногу, такъ что ободряюще по плечу хлоп и топаю смотрѣть, что там дѣлает Маркош.

Надо сказать, что вождь времени не терял. Всѣ уже собрались около осыпи. Пока что вождь проводит странные пассы руками, а вокруг его кольца крутится марево грязно-фисташкового цвѣта. Видимо сейчас нам будет явлена мощь магіи во всѣй красѣ. Надо бы Расту и Журка оттуда убрать, но вождь предусмотрительно кричит им, чтобы смѣнили своё мѣсто охраненiя. Рядом со мной оказывается Хаташ. Жестами сын даёт понять, что собрал полсотни болтов и четырнадцать "блѣдных поганок" отправил на реинкарнацію. Одобрительно киваю. Сын топает къ нашим женщинам, что поддерживают подъ руки Джа. Племяшка очнулась, только вотъ руки дрожат и кожа тёмно-салатового оттенка. Видимо её подташнивает. Поправимо, правда нам сѣйчас скакать на этих варгах. Укачает жеж дѣвку, только хуже будет. Рядом Сакеш тоже хмурится и переживает за дочь: бугрятся подъ тканью одѣжды могучіе мышцы. Оружіе однако, он изправно успѣл почистить, когда только смог? Впрочем, не мнѣ съ ним тягаться, ибо я по сравненію съ ним законченный раззява и неряха.

На очистку склона у Маркоша уходит минут семь — результатом стала чуть вихляющая боковая вѣтка ущелья съ крутизной подъёма градусов такъ шестьдесят. По командѣ вождя наверх закидывают несколько верёвок съ кошками на концах. Раста и Журк тут же подхватывают верёвки и зацѣпляют их за крупные валуны. Получается подъём съ перилами въ видѣ верёвок. Один за другим всадники, спѣшась и ведя варгов на поводу, начинают подниматься наверх. Вотъ нас осталось внизу только я, Маркош, Сардук, пара всадников, да Сакеш и Няха, поддерживающіе Джа пообок.

— Сардук. Возьми дѣвчонку съ собой. Ты её повезёшь. — При этих словах Сакеш и Няха напрягаются, Сардук вопрошающ глядит на отца, но тот лишь молча хлопает по своему кольцу. Молодой орк кивает въ отвѣт, подъѣзжает къ моїм родичам и наплевав на их тихое шипеніе, усаживает Джа къ сѣбѣ за спину, на ходу перекидывая вокруг поясниц верёвку. Привязав мою племянницу къ сѣбѣ, сын вождя мчит съ разгона прямо по подъёму. Его могучій варг въ пять прыжков оказывается наверху. Сакеш и Няха только рычалт шёпотом, глядя на такое самоуправство вождя, но разборки устраиать не начинают. Главным образом потому, что я дал знак, что всё въ порядкѣ. И вотъ уже через 10 минут вѣсь отряд оказывается на борту ущелья. Рядом со мной шипят уже не только Сакеш и Няха, но и Раста съ Журком. Улучив момент, тихо шепчу свояку.

— Заканчивай комедію, родич. У Сардука на пальцѣ кольцо младшего роша. Он может накладывать чары цѣлительства. Прекращай возмущаться, нам ещё предстоит путь.

Мої слова оказываются пророческими, въ чёмъ пришлось тут же убѣдиться на собственной шкурѣ. Дѣло собственно въ варгах. Какъ на них ѣздят орки. Дѣло въ том, что на варгѣ не предусмотрены стрѣмена. Собственно порывшись въ памяти на предмет такого слова, осталось признать, что оркам не знакомо такое понятiе. У них даже слов для такого нѣтъ въ езыкѣ. Твою же налево. Да ещё приручай их. Если наши дѣти никогда не заморачивались съ живностью, потому что могли съ самого дѣтства завалить даже гризли и почѣсать ему за ушком, что сейчас ещё раз продемонстрировали варги. Къ общему удивленію покорные воле наших дѣтей они позволили сѣбя им обкатать на пробу. И вотъ четыре варга охотно слушаются сѣдоков. А нам — их родителям обломилось же. Пара свободных варгов, что нам досталась, настолько крупные — на каждом можно спокойно ѣхать вдвоём. И характер у этих варгов подъ стать их размѣру. Чуя въ нас чужаков и наше здоровое опасеніе варги попытаютсь нас тяпнуть. Жён закрываем собою и минут пять самозабвенно мутузим варгов. Тѣ пробуют увернуться и стараются нас покусать, но опыт борьбы съ китайскими боевыми собаками при Амурской осадѣ сыграл нам на пользу. Удар прямо въ нос — шокированный варг, потом резко хватаем за шкирняк около уха. Рычим громче варгов, выкручивая тѣм другой рукой ухо, и прижимаем къ зѣмлѣ. Ещё пара перерыков и варги, поскуливая, начинают валиться на бок и подставлять горло. Есть контакт. Всё это подъ удивлённым взглядом орков, которые по-видимому съ такими проблемами не сталкиваются.

Маркош хмурится, потому что его всадники уже готовы, но племя есть племя. Нас ждут. Пришлось на ходу вспоминать узлы. Быстро нарезаем верёвки нужной нам длины и подвязываем къ упряжи варгов. У варг-хаев полный ступор. Чувствую стрѣмена станут очень популярны. Рядом спѣшивается Рыка и быстро связывает сѣбѣ тоже пару стрѣмян. Мальчишки пока обошлись привычными для варг-хаев ремнями на голенях и бёдрах. Пять минут и мы готовы. Отряд трогается. Нас, какъ самых непривычных къ ѣздѣ на варгах ставят въ середину, ну точь въ точь какъ учёных у Наполеона въ его египетском походѣ. Варг скачет мягко, но спина у него ходуном ходит. Несёмся на восток съ приличной скоростью, варги мчат галопом. Вечерѣет. Скоро надо будет становиться на привал. Но думаю нам это не грозит.

Няха

Самодовольная рожа Ярука бѣсит неїмоверно. Мало нам того, что этот баклан втравил нас въ эту исторiю съ визитом къ Богам на блюдо, будь неладно его тайное прошлое. Теперь моя дочка ѣдет верхом на варгѣ въ объятiях сына вождя этих орков. Будет возможность, настучу по печени обоїм, и Яруку, и этому мажорику. И плевать на тот факт, что этот сын вождя якобы умѣет изцѣлять! То я не видѣла, какiе взгляды он бросал на мою дочку! Руки сами собой сжимаются какъ представляю его горло.

— Няха, прекрати мѣня щипать.

Увлеклась настолько, что стала сжимать пальцы на животѣ мужа. А вотъ тѣбе тычок по рёбрам, чтобы не разслаблялся. Отец называется. Куда только смотрят твои раздолбайскiе глаза. Твоя дочка въ объятiях чужого мужика, а тѣбе всё съ гуся вода. Муж на моё рукоприкладство только охает, скотина такая. Привык понимаетм ли къ моему бѣшеному нраву. Ничѣго! Дайтм только до стоянки добраться, я вам устрою спокойый привал. Будетм носиться какъ наскипидаренные въ одном мѣстѣ.

Скачем уже несколько часов, но про привал судя по всѣму можно спокойно забыть. Ещё и этот варг несётся такъ, что задница вся въ синяках скоро будет. Голова тоже трещит немилосердно, словно въ ней черти дѣлают обмол кофейных зёрен. Пока что отъ "шаманского дара" больше проблем чѣмъ пользы. Я и до того была видящей. Это для мѣня не ново. Вызов молнiи изъ рук это конечно круто, но я совсем не чую въ сѣбѣ каких-либо серьёзных измѣненiй.

"Было бы странно, внучка, если бы ты вообще что-то почувствовала." Въ головѣ словно вспыхнул свѣт и мысленно передо мной предстал тот, кого я могу назвать своїм наставником. Душа Предка, что учит мѣня шаманству. Правда он раьше не говорил со мной такъ сказать въ "голос". Я едва отъ удивленiя не разжала руки и не свалилась съ варга. Сакеш дернулся. Он отлично чувствует перепады моего настроенiя. Иногда мнѣ кажется, что муж умѣет читать мысли. Голос дѣда заставил обратить на него вниманiе.

"Дура. Если раньше ты могла только цвмтные образы возпринимать, то теперь мы можем полноцѣнно общаться. Вотъ жеж не было печали, такъ Боги накачали." Дѣд, неужели я теперь могу съ тобой нормально поговорить? Какъ здорово. А Киса и Джа теперь получается тоже тѣбя слышать смогут? "Рано тѣбе ещё думать, что здорово, а что нѣтъ. Ты порой простые образы съ трудом ухватить и понять можешь. А теперь ты "научилась" говорить раньше времени" Почѣму это плохо, дѣд? И что съ остальными?

"Тѣбя и Кису буду учить. А дочку твою рано пока учить. Она отличается отъ вас двоїх, а мнѣ нужно, чтобы дѣвочка умѣла держать сѣбя въ руках. У неё ещё не было мужчины, а она если силу получит сѣйчас, то чѣго доброго всѣ окрестные лѣса на уши поставит, когда оргазм въ пѣрвый раз изпытает. Тѣбе оно надо съ лѣшаками выяснять отношенiя? Вотъ потому будет какъ я сказал!" Боюсь, дѣд, какъ бы эта учёба у неё не началась въ ближайшее время.

"У каждого своя голова на плечах. Джа — умная дѣвочка. Да и орки здѣшнiе по-иному мыслят. Орки отличаются отъ людей въ этом планѣ. И сын унроша въ этом планѣ вполне хорошiй выбор. Если конечно дѣвочка ему глянется. Долой тревогу потому." Хорошо. Какъ скажешь, дѣд. Повѣрю тѣбе на слово.

"Я и скажу. А теперь возпринимай образ. Пора учиться." Въ головѣ рождается очередное виденiе.

"Значит такъ, это упражненiе называется..."

Сакеш

Прошло даз дней субъективного времени, а увидѣл и узнал больше, чѣмъ мог сѣбе представить въ самых смѣлых мечтах. Бах! Пока я въ свободное отъ постройки фортификацiй время рисовал картины на тему фентази и не только, Ярук — самый вредный редька среди всѣх редисок, умудрился откопать у чёрта на рогах магическую книгу. Только толку съ того было бы больше, если бы он обрезал бы "хвосты" изъ своей военной карьеры съ её помощью. Трах-бабах, и вся наша привычная жизнь полетела въ тартары. Несколько лет административной работы въ посёлкѣ, мирная жизнь и старые контакты коту подъ хвост! Кота жалко конечно. Ладно, не о том. Къ самой Тьме на ковёр попали. Это вам не у родителей за пазухой быть. Даёт много, но и требует немало. Возпоминанiе о родителях возвращает мѣня къ источнику нынѣшних проблем. Чтобы тѣбя суккубы, Ярук, вылюбили до смерти за такiе финты ушами! Всё съ нуля начинать придётся.

Стоп. А съ нуля ли? Да и работа мнѣ въ печёнках сидѣла. Взглянуть если съ другой строны — это шанс начать жизнь заново. И не съ абсолютного же нуля. Опыт есть, его не пропьёшь. Руки у мѣня растут откуда им положено расти. Живём! Тут у нас считай, что средневѣковье. Опытные мастера и фортификаторы будут полезны. Хотя вон у того орка, Углук его кажись звать, за спиной ружьё, и не огнестрельное, а магическое судя по всѣму. Запутанное дѣло. Всё ещё запутаннѣе, чѣмъ видно на вскидку. Бѣгло что-то выяснить вряд ли получится, потому какъ надо долго и обстоятельно разбираться. Значит что? Значит надо смотрѣть по сторонам, всё обдумывать и не слишком спѣшить. На любой вопрос всѣгда можно найти отвѣт. Главное задавать правильные вопросы нужным оркам.

Глава 4. Вольницей въ просинь ночей.

Ярук

Какъ и предвидѣл, привал нам только снится. Маркош гнал наш отряд до самого заката, пока было возможно хоть что-то углядѣть въ потёмках. За это время мы отмахали приличное разстояніе, и хоть до заката ѣхали мы только рат часов, но успѣли покрыть порядка тошр вёрст. Здѣсь въ мiрѣ орков стоит начало лета и обильные дожди столь характерные для середины весны давно прошли. Почва на открытых участках лѣсостепи сѣйчас сухая и твёрдая: пыль поднимаемая нашим небольшим отрядом быстро осѣдает обратно на зѣмлю. Однако въ лѣсочках обильный ковёр папоротников не даёт зѣмлѣ высыхать, и по возможности вождь старался объѣзжать эти участки, чтобы не оставлять слѣдов.

Къ большому удивленію открыл для сѣбя фактор времени. Эта планета производит смѣну дня и ночи за двадцать пять часов мѣстного времени. По началу я не понял въ чёмъ разница, но внутренній таймер у мѣня был поставлен чётко ещё до развѣдшколы и войны вообще, когда я только был простым геологом. Разница между часом на мидгардѣ и мѣстным явно два къ трём, т.е. здѣшній час равняется полутора часам у нас на Зѣмлѣ. Круть однако. Наївная дѣтская мечта изполнилась. Хотѣл лишній час въ сутках — получи и не жалуйся. Теперь у мѣня въ разпоряженії не 1440, а 2250 минут каждые сутки. Радости полные штаны.

На протяженіе всѣго продѣланного нами пути окружающая мѣстность не разполагает признаками того, что здѣсь обитают разумные. Всё вокруг выглядѣло непаханой цѣлиной и вызывало вопросы, которые я пока не стану подымать. Наше братаніе съ племенем Диких Варгов кровью урук-хаев Верховного Совѣта Вождей, далеко не повод нам довѣрять. Понятное дѣло надо показать сѣбя не только въ пылу боя, но и въ мирной жизни. Любой же разклад говорит въ пользу того, что мира нам не видать въ ближніе дни и недѣли такъ точно. А самое паскудное, что нам предстоит пять дней безумной скачки по этим преріям перемѣжаемым съ довольно густыми лѣсами. Задачка та ещё.

На привал встали только, когда мір погрузился во тьму безлунной ночи. Ещё полчаса до того блукали по ближайшему лѣсу, подбирая мѣсто для ночёвки. Наконец-то среди бурелома выискали подходящій овраг съ каменистым дном, чтобы там можно было устроиться самим, уложить варгов и развѣсти небольшой костёр. Насыщенный событіями день. Наши женщины начали соображать въ котелках какое-то подобіе шурпы, чтобы не давиться въ сухомятку походной солониной. На наше счастье въ сосѣдднем оврагѣ журчит ручей. По возможности стараемся кидать въ костёр только сушняк, чтобы много дыма и запаха гари не было.

Всѣ подавлены и мрачны. Маркош на фонѣ своїх всадников выглядит спокойным, но по тому какъ он хмурится, глядя на огонь, нельзя сказать, что его не терзает тревога. Бойцы тихо переговариваются, занимаясь каждый своїм дѣлом. Почистить клинки, провѣрить упряжь варгов, смѣнить товарища на посту. Короче всѣм находится чѣмъ заняться. Я обращаю вниманіе на Углука. Тот сидит у корней большого дерева, похожего на кедр и старательно перебирает своё чудное ружьё. Пора наводить контакты съ мѣстными, да и въ племя нас приняли. Подрываюсь и подхожу къ нему. Углук лишь молча подвигается, указывая на зѣмлю чуть напротив сѣбя. Принимаю его приглашеніе. Пару минут въ тишинѣ разглядываем друг друга.

— Понравилась моя шарагха, Ярук? Знаю, что понравилась. Ты ещё въ дорогѣ на неё поглядывал. Видимо хочѣшь подержать въ руках? — Углук въ усмѣшкѣ обнажает клыки. Передо мной вояка закалёный битвами и умѣющiй разбираться въ орках и их мотивах. Хорошо, что Боги превратили мѣня въ орка не только внѣшнѣ — для человѣка эта его ухмылка могла бы обернуться проблемами съ сердцем. А я ничё такъ... спокойно. И не такого повидали въ жизни.

— Конечно понравилась, Углук, хотя приходилось стрѣлять и изъ болѣе убойной штуки. Наш мір жесток. — Ну-ну, пусть видит, что нам эта егоная штука не въ новинку. Углук лишь хмыкает и протягивает мнѣ своё оружіе.

— Держи. Я практически никому её не даю въ руки. Многіе слишком тупы, чтобы понять тайный смысл дальнего боя, но ты, Ярук, мало того, что гумнар, такъ ещё и можешь какъ шага-хай стрѣлять. Ты оцѣнишь мою шарагху по достоинству.

Короче съ Углуком мы разговорились по поводу оружія. Отъ него я прояснил кое-какую инфу по поводу общества. Оказалось, что непонятные мнѣ гумнары — это мастаки на всѣ руки и единственные технари орков, потому их тут не сильно любят, ибо они создают угрозу всѣм сильным міра сѣго: вождям, сарумам и хайгам. Послѣдними словами орки обозначали шаманов и воїнов, будь то урук-хай или варг-хай. Правда Углук тут же разсказал, что ему подобным — братству щага-хай разрешено стрѣлковое оружіе, ибо они охотники. На мой удивлённый вопрос он пояснят, что их сковывают обязательства культа. Я понимающе киваю и говорю про 'танец охотника съ добычей'. Теперь уже удивленіе на лицѣ собесѣдника читается крупными буквами не только по глазам, но и по отвисшей челюсти. Приходится разсказать ему въ кратце объ эволюції 'охотничей магіи' въ возрѣніях зѣмлян. После чѣго оба вздыхаем надъ тѣм, что ограниченное число разумных способно понять эту тонкую грань баланса жизни и смерти. Короче я такъ чувствую, что у мѣня появился хорошій знакомый. Ну, дай-то Боги, чтобы было такъ. Тѣм временем наши женщины сварганили шурпу, и всѣ сразу оживились отъ сытного запаха, что разпространяется отъ котелков по всѣму оврагу. Орки начинают стягиваться ближе къ косту. Правда тут нарисовалась одна проблема. Оказалось, въ неразберихѣ боя часть бойцов потеряла свої походные миски. Правда проблема тут же решается Маркошем въ походно-военном порядкѣ: он просто взял один изъ котелков съ шурпой и вмѣстѣ съ сыном и горемыками принимается ѣсть его содержимое въ общем кругу. Видя такое дѣло, я прошу Кису, чтобы она часть шурпы отложила для тѣх, кто стоит на постах. Потом послѣ того, какъ всѣ въ лагерѣ поѣли, я въ компаніи Углука и ещё одного воїна разнёс ѣды для постовых. Пока очередной постовой наѣдается, мы съ Углуком контролируем окружающую обстановку. Вообщем-то через час мы снова возвращаемся къ костру. Маркош одобрительно мнѣ кивает, мол, "правильно сдѣлал, что про парней на посту не забыл". Правда, через полчаса он приказывает смѣнить караулы. На что я про сѣбя хмыкнул. Конечно же унрош не дурак, ибо через примѣрно час послѣ ѣды всѣгда ослабляется вниманіе. Правильно решенiе. Через несколько часов въ пѣрвом часу ночи будет моя смѣна, такъ что въ данный момент я озабочен вопросом того, чтобы моя семья ложилась спать. Сакешу и Хаташу жребiем достались предутренніе часы, а Раста должен будет заступить на пост раньше мѣня. Женщины на пост не заступают, потому что унрош строго опредѣлил их костровыми. По моей настоятельной просьбѣ, высказанной ему на ухо и безъ свидетелей, Маркош къ костровым добавил Журка въ помощь сестре. Джа всё ещё мутит и подташнивает: сказывается сотрясенiе. А вотъ лицо Рыки мнѣ не очень нравится. Даже слишком не нравиться. Слишком у дочки на нём написан большой интузіазм. Приходится после ужина показать ей кулак и серьёзно одёрнуть, напомнив, что тут жизнь, а не игрушка. На что получил отъ неё вполне серьёзный отвѣт вся суть которого сводилась къ 'папа не волнуйся, не дура, но собрать новое ожерелье изъ вражеских ушей вмѣсто того, что осталось на Мидгардѣ надо'. Офигѣть, вотъ такъ и понимаешь внѣзапно смысл этого слова. Видимо я что-то переборщил съ военной подготовкой въ воспитанії дочери. Хотя пусть лучшѣ она собирает ожерелья изъ вражеских ушей, чѣмъ всякіе там куклы и прочую гламурную розовую ваниль.

Съ таким вотъ сумбуром я и заваливаюсь спать. Благо нам достались походные одѣяла отъ прежних владельцев варгов. Подсмотрѣл какъ укладываются спать другіе варг-хай, и точно также заваливаюсь сам на постеленную на зѣмлю попону моего варга, закутав въ одѣяло Кису. Подъ голову нам вмѣсто подушки опредѣлил брюхо моего варга. А тот только подрыкнул на это дѣло. Ну это поправимо: легкого леща и начинаю, вытянув руку вверх и чуть вбок, чесать его за ухом. Видимо шоковая терапія въ совокупности съ почесушками возїмѣла дѣйство, потому какъ этот 'волкоконь' повернул свою пасть и начал облизывать руку. Подъ боком Киса уже посапывает, прижимаясь ко мнѣ, а я всё размышляю надъ превратностями случая. Видимо таков мой жизненный урок. Съ тѣм, успокоїв своё сердце я и засыпаю.

Пробуждаюсь отъ того, что мѣня кто-то трясёт за плечо.

— Вуйко Ярук, ваша очередь на пост заступать. Вуйю Кису разбудить не забудьтѣ. Я съ сестрой спать. — Это Журк пытается напомнить мнѣ, что пришла моя очередь заступать на пост, а Кисе слѣдить за костром. Судя по чувствам, миновала уже середина ночи. Поднимаюсь неохотно и съ лѣнцой, но заступать надо. Разбудил Кису. Жена спросоня не может понять что надо, но увидев спящій лагерь, тут же сгоняет сон, при этом она что-то шипит невнятное. На мой тихій вопрос, отвѣчает, что не может привыкнуть къ случившемуся пока. Проходим через спящiй лагерь до костра и начинаем готовиться къ своей смѣне караула. Перезарядили съ ней самострѣлы, и я уже направился къ своему посту, когда Киса одёргивает мѣня. Оборачиваюсь, она крѣпко обнимает мѣня. Поцѣловались, правда съ нашими теперешними клыками — это не очень удобно.

— Будь осторожен! — Въ полумракѣ ночи около костра это звучит тихо, но такъ нѣжно.

— Буду, моя сладкая кошка. — Дѣлаю вид, что чешу жену за ухом. Она въ отвѣт притворно хмурит лицо. Ещё одна поцѣлуйка и она садится около костра, а я иду смѣнить Раста на посту. Оказалось, что топать прилично. Маркош устроїл наш пост на вершинѣ сосѣднего холма. Далековато, но этот холм находится у края лѣса и позволяет просматривать всю ближайшую степь.

Аккуратно подбираюсь къ посту. Раста встрѣчает мѣня дулом самострѣла. Тихо говорю ему пару ласковых на родном езыкѣ и тут же въ отвѣт доносится нѣчто экспрессивное о матёрых развѣдчиках. Вотъ на такой поднимающей настроенiе нотѣ мы смѣняем друг друга. Раста направился въ лагерь, а я приваливаюсь къ стволу кедра, что растёт на холмѣ и начинаю внимательно слѣдить, вглядываясь въ ночь.

Хотя вглядываться было не во что. Либо мѣстная луна не появилась ещё такъ какъ у неё новолуніе, либо её нѣт совсем. Впрочѣм для орков это по видимому не является большой проблемой. Во всяком случаѣ я-то отчётливо различаю въ сотнях оттенков серого окружающее на сотни шагов. Да и безоблачная погода способствует. Правда потом я узнал, что у планеты всё же есть один спутник. Он появился въ небѣ дважды за моё дежурство, а это безъ малого 5 часов. Быстрый, однако. Хотя и относительно маленькій. Выглядит он какъ овальное пятно ядовито-кислотно-зелёного цвѣта размѣром въ четь отъ размѣра луны на небѣ Мидгарда. Какая-то здоровенная хрѣнотень на ближней орбитѣ планеты, если судить по его размѣру. Какъ я понял, что это нечто вращается на ближнѣй орбитѣ? Да анх-аш, его скорость. Анх-даз, эта хрѣнь видимо временами цѣпляет верхній слой атмосферы, потому что её нижняя часть окутывается характерным ореолом. Но подъ дѣйствіем непонятно чѣго эта хрѣнь довольно сносно выравнивает полёт. Свѣт отъ этой невѣдомой штуки практически не разгоняет окружающую темноту ночи. Летает эта штука и летает. Я и выбросил её до поры изъ вниманія, кушать не просит и слава Роду.

Сосредотачиваюсь на дежурствѣ. Неспѣшно текут час за часом. Я размышляю о своём прошлом и о своём настоящем. Есть ли у мѣня смятеніе въ Душѣ? Да, несмонѣнно. Пока я ещё не привык быть орком, но мѣня укрѣпляет Вѣда. Въ каждый миг я помню о том, что я прежде Душа, а не тѣло. Что съ того, что я теперь орк? Главное, что я пока что пусть и въ другом, но тѣм не менѣе явном мірѣ. А смерть никого не минует. Вотъ тогда уже будет поздно трепыхаться. А пока мы живы и ещё покажем всѣм. Русичи не сдаются. А чтобы совсем угомониться, можно подивиться тому, что орки поклоняются славянскому пантеону. Вотъ уж не ждал. Хотя Вѣда и говорит, что Боги пронизывают собой множество міров, но какъ-то это круто. Орки. Но если подумать можно провести цѣпочку до мидгарда, гдѣ есть оркнейскіе острова и Оркен съ Оркусом — родовые божества: пѣрвый у кельтов съ одноимённых островов, а второй у этрусков. Тьфу, не туда. Такъ и до всякой пѣтуховщины можно доразсуждаться. Был такой дебил до третьей міровой войны, и къ большому сожаленiю пользовался спросом у множества околоязыческих сект. Ладно, он просто не понимал, что фигачит въ своїх книгах. Был и не стало его. Хай ему на том свѣтѣ не икается. О жмуриках только хорошо или никакъ. Род им судья. Усмѣхаюсь, скривив губы. Клыки обнажаются сами собой. Жуткое зрѣлище наверное со стороны. Но зеркала нѣту, а потому продолжаю размышлять. Спустя полчаса углублённых раздумій вспоминаю про оротаев. Такъ на Руси пахарей иногда ещё называли. Значит будем изходить изъ того, что оротай — тот кто сѣет, а орки тогда получается — саженцы?! Забавно. Ну будем плясать отъ этого. Надо будет съ мѣстными волхвами покумекать. Сарумами их вродѣ называют. Может и узнаю что любопытное. Пока же слава Велуру, что мозги на мѣстѣ не смотря на эти передряги.

Какъ бы оно там ни было, но я почувствовал облегченье. Душа хоть и не получила спокойствіе, но я явно меньше стал трепыхаться сам собою. Это позволило мнѣ сосредоточится на своїх чувствах. И надо признаться это захватывает не меньше. Новые ощущенія только сейчас стали показывать сѣбя во всѣй красѣ: вибрисы на манер кошачьїх позволяют ощущать кучу всѣго. Мало того, что они усиливают чутьё запахов, но я вдруг понял, что могу словно пощупать вон тот куст, что стоит отъ мѣня ниже по холму въ ашр саженей, при этом мнѣ не надо ходить до него и прикасаться. Этакая чуйка пространства появилась. Какъ на мой взгляд — мечта любого диверсанта и развѣдчика. Такъ и провёл всё время своего дежурства, оттачивая новое чутьё.

Собственно приход Сакеша и Хаташа я почуял, когда они преодолели половину расстоянія до вершины. Им предстояло вдвоём сторожить пост въ утренніе часы. Ещё вечером Маркош пояснил мнѣ, что по ночам никто не воюет, хотя я был и другого мнѣнія, потому что сам не раз резал врагам глотки среди ночи. А вотъ ранее утро представляет большую опасность въ этом планѣ. Такъ или иначе, а Маркош выдѣлял на каждый пост по два орка на утренніе часы. Разумная мѣра, хоть тут они всѣ ещё зайцы не пуганные. Тут же сам сѣбя поправляю, потому что здѣсь вмѣсто зайцев мерхи. Надо будет съ унрошем поговорить по этому поводу. А пока же я зябко передёрнул плечами, ибо не смотря на лето, ночи въ этом мiрѣ довольно прохладны. Во всяком случаѣ предутреннiе часы. Ну какъ бы там ни было.

Когда я пришёл къ костру Киса всё ещё сидѣла около него, хотя Няха и Рыка уже смѣнили её на посту кострового. Когда я подошёл къ костру, жена молча поднялась мнѣ на встрѣчу. И хоть вокруг стоял сумрак, а огонь играл мирiадами бликов, я разглядѣл задумчивость на её лицѣ. Какой-то миг я мог видѣть это, потом взмах ресниц и вотъ её глаза смотрят на мѣня, ожидая что будет дальше. Идём въ обнимку до нашего мѣста, по пути мимо костра показываю Рыке здоровенный кулачище. А-то съ дочки станется учудить что-нибудь: поискать вражескiе уши напримѣр. Подъ вялые мысли о странностях окружающего мiра, устраиваемся досыпать прерванный сон.

Снова всякая предутренняя фиговина снится. Провалился въ сон мгновенно. Всё словно въ туманѣ, подъ ногами поле битвы, вокруг шныряют довольно крупные чёрные летуны, понимаю, что это круки собрались на пиршество. Трон посреди павших. Чёрная фигура на нём. Обсидiановая гладь доспѣхов. Туман вокруг мѣшает разглядѣть кто же это.

Я почти смог разглядѣть лицо сидящего на тронѣ, но мой сон резко прервали. Просыпаюсь очень неожиданно отъ того, что сын трясёт мѣня за плечи. Вокруг по-прежнему предрассвѣтный сумрак, рядом подъ боком спит жена, лагерь медленно пробуждается. Но остатки дрёмы тут же слетели, когда я понимаю, что Хаташ выдаёт условную серію знаков развѣдки. Твою мать, у нас проблемы. Отдаю ему въ отвѣт знак будить вождя и вести нас къ наблюдательному пункту.

Спустя десять минут мы собрались на холмѣ, откуда открывается вид на степь, окружающую каменные пустоши. На порядочном отдаленії отъ нашего лѣсочка двигается колонна урук-хай. Пока нельзя разобрать, сколько их там, но Маркош опытным взглядом опредѣляет, что къ нам движутся шесть-семь сотен блѣднорожего мяса. Тут же посовѣщавшись принимаем решеніе быстро собираться и уходить через ближній мост, предварительно разрушив его. Сказано — сдѣлано. Буквально въ считанные мгновенія потребовались, чтобы вѣсь лагерь проснулся и засобирался, словно разтревоженный муравейник. Ещё полчаса потратили на то, чтобы окончательно упаковать всѣ вещи и приготовится къ рывку через мост. Но всѣгда возникает что-нибудь, что портит всё. Прибѣжал запыхавшійся Хаташ и сообщил, что изъ сосѣднего лѣсочка вышла другая колонна урук-хай и скорым маршем двигается къ мосту на перерез нам.

Признаться честно, я потом вспоминал эту стычку урывками, потому что въ такой спѣшкѣ нам ещё не приходилось отступать. Маркош словно осатанел, потому какъ начал нахлёстывать своего варга прямо въ лѣсу. Царапая лица объ вѣтки, наш маленькiй отряд вырвался на простор. Вон он мост въ ближайшѣй сотни саженей отъ нас. Но до него ещё нужно добраться. Дикая бѣшенная скачка. Сзади жена обхватила мѣня въ цѣпких объятіях. Меч въ десницѣ сжат так, что ногти до крови царапают ладонь. Кровавое безуміе накатывает. Варг подъ нами двигается мощно, большими рывками. Слышно его могучее дыханіе. Рядом враги. Около тошр блѣднорожих почти вырвались на дорогу къ мосту. Кровь кипит въ жилах. Я понимаю, что безумство схватки сейчас захватит мѣня съ головой. Что съ того, что я нынѣ орк! Въ моїх жилах кипит кровь, что помнит варяжскій дух и скифскую стать. Изъ глотки рвётся волчій вой. Меч вздёрнут въ небеса. Слѣдом ему возносится клич.

— Слава Роду! — Враги видят нас, слышат нас и готовы къ бою, сейчас будет сшибка. Въ головѣ проносятся образы всадников дующих въ рог. Какъ я умудрился управлять варгом одними ногами безъ всякой учёбы, я наверное никогда не пойму. Видать казачья кровь взыграла. Да тут и не до того стало. Срываю съ пояса рог, который получил отъ Богов и со всѣй молодецкой дури дую въ него. Раздался звук китовой пѣсни.

Въ слѣдующее мгновеніе я даже немного отошёл отъ состоянія близкого къ берсерку, потому что эффект отъ рога поистине страшный. Всѣ орки, и наши варг-хай, ломанувшiеcя къ мосту со всѣх ног, и блѣднокожіе урук-хай, сломавшiе свой строй, всѣ громко кричали отъ ужаса. Надо признаться, что такой паники неожинанной я мѣньше всѣго предвидѣл. Особенно силён был эффект на врагах. Тѣ съ отсутствующим взглядом, дико визжа, начали разбѣгаться въ стороны въ полном безпорядкѣ. Большая часть ринулась обратно въ лѣс, но около дазр блѣднорылых успѣли добѣжать до моста, на ходу бросая оружіе и срывая съ сѣбя доспѣхи. Но их тут же снесли въ рѣку наши отчаянно паникующіе варг-хай. Причём Маркош нёсся впереди всѣх, снося въ паникѣ головы всѣм встрѣчным-поперечным урук-хай голыми руками и кидая их сѣбѣ за спину.

А Сардук вообще разстарался такъ, что всѣ оказались въ шокѣ, прибиты чуть ли не пыльным мѣшком изъ-за угла. Отряд какъ раз проѣхал мост. На полном скаку этот молодой накрош, который раньше совсем видимо съ силами кольца власти не дружил кромѣ лёгких заклятій изцѣленія, выдал нѣчто. Короче я не берусь повторить тот жуткій фіолетовый шар съ жёлтыми искрами, который он, не оглядываясь, запулил точно по переправѣ. Грохнуло так, что думаю, нас вся округа услышала. Хорошо, что мы всѣ безъ потерь умудрились переправиться, потому что позади нас на мѣстѣ моста кружился разноцвѣтный вихрь въ добрые аумр саженей высотой. Но видимо никто, кромѣ мѣня и Сакеша этого не замѣтил, потому какъ на чистом страхѣ вождь и его всадники скакали ещё очень долго.

Только спустя пару часов выматывающей погони за Маркошем и обѣзумевшими варг-хай наша семья смогла их догнать. Тѣ повалились прямо на зѣмлю и жадно пили воду изъ бурдюков, приходя въ сѣбя. Кого-то послѣ этого трухало, а кто-то смотрѣл прямо перед собой застывшим взглядом. Парочка особо набожных шептала обережные молитвы. Вид весьма изпуганного орка — это съ вероятностью больше нуля редкое зрѣлище. Варги выглядѣли не лучшѣ. Они повалились около хозяев и тоже жадно пили, разрывая бурдюки съ драгоцѣнной водой. По сравненію съ ними наша семья выглядѣла бравыми героями. Вон Рыка на ходу режет уши съ отрубленных голов урук-хаев, и когда только успѣла въ суматохѣ переправы? Подъѣхали-то мы нормально, но вотъ встрѣчать нас испуганный унрош видимо хотѣл совсем не по-мирному. Маркош выглядит очень разъярённым/. Даю Сакешу знак, что надо остановиться чуть въ сторонкѣ. На нас варг-хай смотрят неодобрительно и sлобно. Видимо нарушено какое-то табу или совершено нечто не укладывающееся въ рамки их природы. Но времени принимать каое-то решение нет, вотъ Маркош направляется къ нам, матерясь въ голос такъ, что матросы и сапожники тихо спиваются въ тоске. За ним неотступно двигается Сардук, обѣщая нам взглядом кару божью. У обоїх рошей вокруг колец свѣтится аура зеленью какой-то. А вотъ это не есть хорошо.

— Дрыпт побери, Ярук, что это было?! Кто изъ вас выдал этот проклятый звук?! Какому изъ вас? дохлых габтов? пришло въ голову изполнить Пѣсню Мары?! Твоё счастье, что съ прешельцев изъ иного мiра маленькiй спрос! Никогда больше! Слышишь мѣня, Ярук?! Никогда больше не смейтѣ даже помыслить выдать этот звук при орках Огаура! Вам очень повезёт, если после этого вас не линчуют на мѣстѣ. — Маркош просто въ лютом бѣшенствѣ. Явно мы сѣйчас прошли по лезвiю ножа. Однако свою зелёную хрѣнотень унрош и накрош погасили едва повершувшись къ нам спиной.

— А что собственно произошло? Я понятія не имѣю, какой запрет я мог нарушить, подув въ свой рог, унрош. Можно нас просвятить на счёт мѣстных реалiй? — Всѣй семьёй дружно изображаем виноватое выраженіе на лицах. Маркош шипит, оборачиваясь обратно къ нам. Ну а дальше въ красках, не стесняясь выраженій, он рат тапов пилит мозг на тему того, что звук моего рога — это рёв тавна — мѣстной морской живности подобной морским рептилiям мезозойской эры Мидгарда. И звук голоса этих тавнов приводит почти всѣх орков въ неконтролируемую панику. А причиной тому служит дрѣвнее событіе пересѣленія всѣх орков через Пролив Крови, что находится у северо-западного побережья. Именно въ этом мѣстѣ Огаур — этот материк находится въ тесной близости съ Бурзардуром — сосѣдним материком, гдѣ собственно мѣстные орки и появились на свѣт божiй. И въ ходѣ этой переправы, когда орки мигрировали дружным общим заплывом, большая часть их погибла, разорванная тавнами. Съ той поры никто изъ орков не заходит въ солёную воду, а голос тавна получил нарицательное названіе 'Пѣснь Мары'. Мощно им въ генетику прописали эти тавны, раз до сих пор такая реакцiя на "китовый голос".

Когда Маркош выговорил всё, что у него на Душѣ кипѣло, то становиться понятно, сколь сильно нам повезло. Варг-хай по-прежнему смотрят на нас неодобрительно, но хоть теперь не, какъ до того. И тут моя дорогая дочка отмочила натуральный номер. Видать пока Маркош разорялся на тему відовых страхов прописанных въ генофонд; моя дорогая шебутная любительница вражеских ушей доплела новое ожерелье. Вообщем она съ важным видом подходит къ унрошу, склоняет голову и протягивает ему анх-аш изъ ожерелій. Вотъ ёлки, да у неё их даз.

— Унрош Маркош, ваша храбрость и выдержка достойны пѣсен. Вы такъ яростно рубили врагов на переправѣ. Мнѣ повезло собрать ваши трофеї и связать изъ них это ожерелье. Пусть же всѣ видят вашу доблесть. — Послѣ этого Рыка разворачивается къ Сардуку и отдаёт ему другое ожерелье.

— Ваша доблесть сопоставима съ доблестью вашего отца, накрош Сардук. — Да уж, пожалуй надо потом поговорить съ Кисой, чтобы выяснить откуда Рыка понабралась таких пріёмов. Сейчас отъ бунтарского характера дочки не видно и слѣда. Рыка во всю улыбается и Маркошу и Сардуку, пользуясь всѣми преимуществами, что дала ей природа. Если бы не опытный взгляд развѣдчика, я бы и не понял, что дочка пользуется очень тонкими грязными пріёмами. Был у нас въ подготовкѣ такой курс, какъ невербальная сексуальная символика въ боевых условіях. Вон видно, какъ Маркош и Сардук незамѣтно прямо таки разправили плечи. Сам прокрутил мысль о том, что всё-таки нашу жизнь во многом ещё опредѣляют инстинкты, прошитые въ нашей подкоркѣ мозга. Однако мысль 'откуда моя дочка знает этот курс' осталась, зарывшись въ чуланчик памяти. Потом разберусь. Хотя къ чести Маркоша надо сказать, что он тоже понял, что его какъ-то обыгрывают, но виду не подал.

— Да. Дочь своего отца. Будем считать, что всё въ порядкѣ. Собственно главная цѣль достигнута — мы вырвались изъ возможной ловушки. — Тут голос унроша резко принимает начальственные обороты и прибавляет въ громкости. — Нам всѣм не стоит разслабляться. Ещё много предстоит проскакать до переправы Гмырхов стан. Там должен стоять гарнизон переправы. — Маркош резко повернулся и пошёл къ своему варгу. Всѣм остальным пришлось послѣдовать его примѣру. Верховный явно не въ духѣ, раз столь резок. Ну коли, он сказал, что надо скакать, то полный вперёд.

Маркош будто спеціально вырывается на своём варгѣ вперёд. Упускать столь удачную возможность для разговора будет глупо. Пересаживаю Кису дочке за спину, говорить съ унрошем надо тет-а-тет. Маркош ѣдит, горделиво подняв голову. Его кожаный доспѣх, покрытый пылью кажется грязно-бурым. Хотя не смотря на грязь заметно, сколь хорошо на Маркошѣ он сидит. Подогнан идеально. Надо начинать разговор съ чѣго-то нейтрального.

— Унрош, а что такое Гмырхов стан? — Маркош поворачивает въ мою сторону голову; улыбка его очень краснорѣчива. Да, дѣйствительно, мѣня вызвали на разговор.

— Это переправа через рѣку Дырва, что течёт съ плато Варга, гдѣ стоит наша столица — Луг Варгун. На этой переправѣ моїми Предками была создана застава, а потом и лѣсозаготовка. Там должны быть запасы дерева. — голос вождя был ровным и спокойным, будто десять минут назад это не он мѣня отчитывал и въ хвост и въ гриву во всё горло. Мы тоже подъ дурака можем закосить. Пусть думает, что хочѣт. Надо его разкрутить на долгій разговор, может что путное и скажет. Нужен очевидный и глупый вопрос.

— А что мы там будем дѣлать? Теперь Маркош присматривается ко мнѣ, видимо пытается просчитать зачѣм я задаю этот вопрос. Момент смотрит прямо перед собой, разглядывая загривок своего варга, обросшего чёрной шерстью. Качает головой. Его тёмнозелёные губы что-то шепчут, словно он перебирает что-то въ умѣ.

— Сдѣлай большое одолженіе, Ярук. Прекрати играть въ осторожность. Здѣшніе орки не тот народ съ которым стоит играть въ интриги. — Пара жёлтых глаз прошлась по мнѣ словно ренгеном. Вздрогнул. Всё-таки привычки особой службы просто такъ не уходят. Это оставляет слѣд.

— Не беритѣ въ голову, мой вождь, обычная осторожность. Я не въ том положенії, чтобы играть. Да и противно мнѣ это, но жизнь оставила свої слѣды. — Опускаю взгляд и развожу руками. Мол, не я такой — жизнь была такая суровая. Маркош хмыкает, поправляя бронзовую застёжку наруча.

— Живи такъ, какъ подсказывает сердце. А я постараюсь дать тѣбѣ дѣло по Душѣ, воїн. Я надѣюсь уничтожить сколько возможно врагов, когда они захотят прорваться по мосту. Выше по теченію им не перейти: там скалы и плато резко идёт вверх. А ниже рѣка слишком широка и деревьев мало, чтобы переправить такую прорву врагов на плотах. Да и почва там болотистая, такъ просто магіей мост не построїть. Собственно постройка моста силами зѣмли — это очень трудная магія, для которой нужен десяток сарумов-стихійников и три дня работы. Я им шанса такого не дам. Короче предвидя твой вопрос, я собираюсь задать клонам трёпку. Думаю эта мысль согрѣет твоё сердце. Откидываю капюшон, чтобы не закрывал обзор. Вокруг лѣсостепь съ редкими клочками рощ и лѣсов. Подъ ногами коричневая зѣмля, покрытая ковром изъ плаунов и хвощей, кое-гдѣ мелькают саговники и мелкіе отдѣльные деревца. Близко къ ним не скачем, но видно, что это или хвойняк, или лиственные со странными раздвоенными листьями. И самое любопытное — нигдѣ не видно ни одного цвѣтка. Однако не это тяготит мысли, а остутствіе данных о врагах.

— Понимаю, мой вождь. Бить противника там, гдѣ он не сможет возпользоваться своїм количеством. Только если вы такъ могучи въ магії, мой вождь, то какъ вас умудрились загнать въ ловушку въ том ущельѣ?

Маркош вздыхает, видно его этот факт сильно задѣвает. Уже второй день, какъ мы убѣгаем отъ малопонятного врага. Ни развѣдки, ни связи съ арміей варг-хай, точнѣе тѣм, что отъ неё осталось. Вибрисы на лицѣ вождя ходят ходуном — морщится и думает. Наконец его раздраженіе по поводу отступленія прорывается.

— А можно подумать, что у мѣня была возможность примѣнить магію. Кольцо власти позволяет сокрушить на раз собственных сарумов, но сильные сарумы чужого племени вполне могут на равных противостоять одному рошу, если соберутся малым кругом и подготовятся заранѣе. А мнѣ было не только до магії дѣло, я едва успѣвал отбивать атаки урук-хай и заклятія сарумов. Сардук хоть магіей своего кольца пока пользоваться не может, но тоже сыграл свою роль. У него отъ природы устойчивая защіта против всяких проклятій и заклятій разума. Эта многослойная защіта вокруг него не позволяет обнаружить его поисковыми заклятіями. Потому я и взял его съ собой. Мы планировали ударить врагам въ тыл. А оно вон какъ вышло. — Видимо кровь прилила къ лицу, потому какъ оно у Маркоша становиться покрытым пятнами разных оттѣнков зелени. Надо его успокоить, а для этого надо возпользоваться собственным опытом развѣдчика.

— Да, похоже, развѣдка врага всё это знала и сработала на вашей уверенности. Вас переиграли, просто потому что учли ваши слабые стороны. Но думаю, что на мосту около Гмырхова Стана мы сможем задать им трёпку.

— Эх, Ярук. Теперь я вижу, какъ оно хрѣново получилось. Наше племя просчиталось. Хотя я ждал подлостей, но не такого масштаба. Но ты правильно мыслишь, если они решат штурмовать мост, то он им костью въ горлѣ встанет. Мост въ ширину не больше двух саженей. Там два варг-хая едва разъѣдуться. Его ширина — залог нашей побѣды. — У Маркоша прямо написано на лицѣ предвкушеніе.

— Я бы не стал такъ торопиться. Возможно, враги учли и это въ своїх планах. Но думаю съ нашей помощью, их меч налетит на камень и обломиться. Предлагаю показать этот мост Сакешу. У него талант по созданію оборонительных рубежей. Его и готовили на военных курсах, какъ мастера создавать врагу трудности въ штурмѣ позицій. — Маркош резко поворачивается ко мнѣ чуть ли не всѣм корпусом. На лицѣ задумчивое выраженіе, но видно и его заинтересованность. Очень любопытно почѣму? Вождь разворачивается какъ и был. Варги по-прежнему скачут вперёд.

— Ага, на мѣстѣ разберёмся. Я принял вас въ племя, потому что нужны воїны, мыслящіе по иному. Можешь мнѣ не говорить, что противник дѣйствует совсем иначѣ, чѣмъ обычно воюют орки: я не слѣпой.

— Ну вотъ нам обоїм, мой вождь, повезло. Наша семья — вояки, которые устроят нелёгкую жизнь любому врагу. Особенно если надо играть отъ обороны. — лицо вождя въ этот момент озарила усмѣшка, будто я сказал какую глупость.

— Ха! Не думай, что тѣбѣ повезло, Ярук. Вас принял не потому что война, и вам съ племенем въ одной лодкѣ дохнуть. Нѣтъ. Повезло мнѣ, потому что племени нужны толковые воїны, а вам совсем не повезло. Будь мирное время, я бы вас помурыжил изпытаніями на верность племени, а такъ всё ускоренно получилось. Вы теперь вынуждены изполнять мої приказы и помогать мнѣ новыми мыслями, потому что, либо они будут работать, и наши враги подохнут, либо вы сдохнетѣ, потому что враги до вас дорвутся. Впрочѣм не бери въ голову брюзжаніе верховного вождя. Я не собираюсь вас обижать ни въ чёмъ. Тут даже въ мирное время недостаток въ орках, которые что-то смыслят въ стратегії и тактикѣ. А чтобы вашими гумнарскими знаніями не возпользовался кто-то другой, я лучшѣ возьму вас подъ своё крыло.

Досадно. Вернул мнѣ мою же подколку.

— И мы всѣгда будем подъ присмотром и занесённым ятаганом закостѣнелых традиціоналистов?

— Будь я таким, то просто прибил бы вас на всякій случай. Вы опасны, и это видно любому. Прожитая жизнь отражается въ глазах, что зеркала нашей Души. У вас всѣх такой взгляд, что иной дрыпт изпугается. Уж не говорю за вашу одѣжду. Мы ещё не видѣли подобной. Ваша манера двигаться словно барб охотящiйся. Отсутствіе страха перед тавнами. Утром довелось услышать краем уха среди своїх ребят спор о том, кого их вождь призвал — халегов Мары или Души Дрѣвних облёк въ плоть орков. —

— Хи-хи, въ моём родном мірѣ враги звали мѣня оборотнем, а тут сразу въ халеги рядят. А главное ничѣго особенного-то и не сдѣлал. Опять. Ладно, будем считать, что это ещё один повод быть верным лично вам, мой рош.

— У тѣбя неплохіе задатки для политика, Ярук. Умѣешь быть одновременно скромным и наглым. А ещё ты достаточно честный и прямолинейный, чтобы представлять политику нашего племени по сдерживанію гумнарских идей и безразсудных задумок сарумов. — Маркош хмурится и вздыхает. Видимо разговор о политикѣ посреди лѣсостепи, когда за тобой гонятся отряды врага, точно не лучшiй способ скрасить дорогу.

— Вотъ уж кѣмъ я быть точно не желаю! Политик. Тьфу! Какая гадость. Моё мѣсто на войнѣ. Ну самое большѣе черепом быть — водить въ атаку воїнов племени. Хотя лично мнѣ по нутру быть одиночкой. Я — клинок, который режет врагов всюду, куда мѣня пошлёт нужда племени. Я воюю не благородно въ поединках, а подло и грязно. Нож въ спину, воткнутый во врага въ самый неожиданный момент. Удавка, что накидывается и тихо давит стражу въ тёмных углах. Отрава добавленная въ пищу или напиток. Моё дѣло добывать для вас всякіе тайны других племён и устранять ваших врагов по-тихому, мой вождь. Я развѣдчик-диверсант.

— То, что ты разсказываешь омерзительно!

— Я смотрю вас смущает моё прошлое? А вас не смущает, что нашлась мразь, которая решила уничтожить цѣлое племя ради каких-то своїх выгод? Или может сколько-то тысяч блѣднорожих у нас дорогу спрашивали, мол огромная армія придурков заблудилась? Маркош, хорошего въ моей работѣ мало, но будь честен перед собой: варг-хаев разгромили и ты совершенно не знаешь остался ли изъ них кто-нибудь въ живых, или всѣх порубили. У нас въ свободном остаткѣ лишь наш отряд, да гарнизон переправы. Появись я раньше, может быть ограничились бы грязным убійством какого-нибудь вражеского унроша, а такъ зазря погибло столько хороших ребят. — Отъ безшабашности ударившей въ голову, я перешёл съ Маркошем на "ты".

— Ты прав, дрыпт побери! И я ещё раз говорю, что ты стал бы хорошим политиком. Видишь главное. Ты понимаешь, каково это дѣйствовать грязно, когда порой только и остаётся, что подтереться потому что честью ничѣго не добьёшься. А самое главное я не могу связаться съ союзными племенами, чтобы сообщить, что нас нагло убивают безъ суда и слѣдствiя, словно мы — шайка наргбулов, промышляющих разбоем.

— А вотъ это попахивает не просто какой-то отдѣльной мразью, а натуральным заговором. Это вам не заточенным гвоздём бить спящего врага въ ухо. Тут у вас слишком много благородных. Мы пришли изъ мiра, гдѣ подобные случаї массового обмана уже случались. И каждый раз за этими дѣлами стоял не аш орк, а цѣлая группа заговорщиков.

— Твої рѣчи звучат диким и невообразимым бредом, но глядя вокруг, вынужден согласиться, что всё-таки есть въ них доля истины. Но у кого напрочь отсутствует душа, что он решился пойти на столь чудовищные и невообразимые преступленія? Унгимрош не оставит этот произвол!

— Ага, ровно также, какъ я халег! Ваш этот Совѣт могу поспорить на ашр золотых, просто сборище тавнов, готовых разорвать друг друга въ клочья. И кто-то изъ пушдугов решил сыграть очень крупно — истрѣбить своїх противников подъ чистую.

— Быть того не может! Племена мгновенно объединятся против любой попытки уничтоженія любого племени другим племенем. Конечно нынѣ Унгимрош совсем не таков, каким он был, когда наши Предки основали его по завѣтам Рода рухп ратф тошр лет назад. Но всё-таки на такую крупную мерзость не решиться никто изъ унрошей.

— Что значит только аш: у них есть нечто такое въ своё оправданіе, что точно позволит им избѣжать заслуженных послѣдствій. Ты не отмахивайся отъ моїх слов, Маркош. Въ нашем мірѣ всё намного хуже бывает. Мнѣ порой, когда я на заданії находился, было спокойнѣй, чѣмъ когда я докладывал нашим рошам результаты. У нас предательство собственного племени — обычное дѣло. Всѣ свої отчёты по заданіям я могу назвать насквозь подложными. Въ нашем мірѣ быть благородным — было опасно. Приходилось изворачиваться, чтобы какъ можно меньше невиновных погибло. Хоть я и бил врагов подло и грязно, но каждый убитый мною был негодяем на чьїх руках была кровь невинных женщин или дѣтей. Мнѣ и въ обычной битвѣ доводилось бывать: воїн на то и воїн, чтобы убивать врагов племени. Убить же хладнокровно чужого ребёнка — для этого надо разстаться съ честью. Это не по мнѣ. Лучшѣ окунуть руки въ кровь ублюдка, который заслужил смерть, чѣмъ такъ.

— Ну и мірок у вас! Я вотъ всё никакъ не удосуживался спросить сколько вам лет? Выглядѣтѣ молодо, но ты во многом своїми рѣчами похож на моего прадѣда, но шарку Хѣрнак прожил уже ашф тошр тош лет.

— Дазр гаш мнѣ. Кисе дазр кэш. Сакешу тошр тош. Няхе дазр бэш. Моїм дѣтям Хаташу — ашр аш, Рыке — гаш, а их дѣтям Раста — ашр урд лет отъ роду, Джа — ашр и Журку — лэу. Мы всѣ очень молоды. Война быстро учит жизни. Особенно такая какъ у нас.

— Страшно представить, что у вас там за война, раз столь молодые орки заводят дѣтей, что бы продолжить род, а сами дѣти вынуждены резать уши врагам, когда сами ещё не прошли возрастного посвященія. Наверное тѣбѣ наша мѣстная буча кажется мелкой склокой послѣ родного мiра?

— Была бы у мѣня въ разпоряженії ручная рельса, то такъ бы оно и было, но увы — мы можем сѣйчас полагаться только на клинки. — Маркоша аж передёрнуло, когда он представил сѣбѣ подобню гумнарскую штуку.

— А эта твоя ручная... рыльса... она такая мощная?

— Да. Похожа на шарагху Углука, только насквозь пробивает сразу онг орков. Хотя может этих гавриков блѣднорожих и цѣльный ашр положит. Тут ещё какъ стрѣлять. Можно же и по рукам попасть. Воїн съ оторванной рукой или ногой много не навоюет. А силы на пробивку тѣла или на отстрѣл руки тратиться по-разному.

Сакеш

Только что вернулся дозорный и доложил, что блѣднорожіе двигаются прямо на нас скорым маршем. На этот раз мы будем готовы. Против нас выдвинулись около кошф урук-хай. Тот факт, что мы устроили им панику на прошлой переправѣ и утопили дазр урук-хай, только сильнѣе разоsлило их.

Подготовка къ оборонѣ была организована сразу по прибытію нашего отряда въ Гмырхов стан. Благо Маркош всё ещё пребывал подъ впечатленіем отъ рога. Само собой, что мы уничтожили мост и превратили свой берег рѣки въ баррикады. Всѣго рат часов отчаянной работы лопатой могут сильно затруднить переправу отряду пѣхоты. Особенно если противник — это подобіе средневѣковой пѣхоты. Мост не просто разрушен. Мы создали изъ него укреплённый редут. Маркош по нашей просьбѣ разпилил каменный монолит моста на блоки, которые уложили стѣнами вдоль берега. И ещё для усложненія форсированія рѣки выкопали въ обѣ стороны отъ моста небольшіе рвы и утыкали их кольями. А потому какъ рвы выкопали около рѣки, то они быстро наполнились водой. Выкопанную зѣмлю сложили въ холщёвые мѣшки и соорудили стѣны там, гдѣ нам не хватило камня моста. Всѣ подготовились. Мы стоим у баррикад и готовимся отразить их атаку. Битва. Скоро.

Маркош

Ждём подхода врагов. Предстоит сраженіе. Мы не убегаем, а собираемся дать им бой. Предвкушаю уже, какъ снесу головы вражеским рошам и черепам, но всё это мечты, пока мы не видѣли ни одного природного орка, только блѣдные искуссвенные твари. Ярук и Сакеш хмуро оглядывают окрестности. Когда я нашёл Ярука, тот стоял на крышѣ казармы и пѣл что-то на родном езыкѣ.

Вѣтры несут отраженiе скал,

Холод согрѣет волчью кровь,

Я выбираю sвѣриный оскал,

Вы на колени опуститесь вновь.

Свѣжей листвою накроет тѣла,

Дерево — sлобы, во имя войны.

Кони насилья грызут удила.

Синее небо во власти луны.

Спросил его о том, что значит его пѣсня. Въ отвѣт он начал объяснять, что въ его родном мiрѣ самым опасным противником считается какой-то волколак — берсерк, способный частично превращаться въ жуткую помѣсь орка и варга. Бррр... жуткiй у них мiрок. Объ этом и сказал ему. На это Ярук только усмѣхнулся и спокойно произнёс

— Там у мѣня было боевое имя, которое обозначает такое созданiе. Такъ что Маркош, ты ещё увидишь мѣня въ ближнем бою. — Потом он положил мнѣ руку на плечо и добавил. — Знаешь чѣмъ отличается моё племя? Нам всё равно, сколько врагов. Там гдѣ пролита наша кровь — враги найдут только свою смерть. Русы не сдаются. Лучшѣ смерть принять лютую, чѣмъ жить въ неволѣ, ибо мёртвые сраму не имут!

— Должно быть ваша зѣмля вѣлика и обильна, раз рождает таких орков.

— Ты даже представить не можешь насколько ты прав. — Его улыбка словно благословенiе Мархи, вродѣ и успокоил, но и обезпокоил. Ух, чувствую далеко пойдёт он, если нас раньше не убьют. Жаль он не желает лезть въ политику, такой бы рош дал бы интриганам въ Унгимрошѣ хорошенького удара въ их пыргачьи рожи. Впрочѣм, ещё не перед Мархой стоим, может оно ещё и будет такъ. Провѣряю, какъ клинок выходит из ножен. Поднимаюсь на своего варга. Ну что же, повоюем! Хэйя!

Сардук

Блѣдномордые массово садятся на плоты. Видны вспышки магической защіты — это сарумы врага готовы встрѣтить атаку Маркоша. Вода въ рѣкѣ волнуется. Заклятія съ двух сторон вступают въ силу, создавая черту нестабильности. Лица врагов перекошены sлобой и ненавистью. Их глаза зелены отъ крови, въ них горит голод. Мерзость, да и только!

— Заряжай! — Голос отца летит надъ рѣкой словно рык барбароша. Снаги тут же закладывают кувшины со смѣсью для гхаша въ наши поръки. Къ стрѣльбе всё готово. Въ нашу сторону летят пѣрвые заклятія врага, что прорываються сквозь защіту всякая слабенькая и примитивная дрянь: огнешары, молніи и сосульки. В спѣшкѣ запущенные заклятія летающих камней, посылают въ нашу сторону парочку булыжников, но тѣм не хватает силы долелеть до нашего берега и они падают въ воду.

Тѣм временем плоты врагов оказываются уже на серединѣ рѣки, когда голос отца доносит команду на стрѣльбу. Летят пѣрвые кувшины, часть их сбивают, но многіе попадают въ цѣль — пѣрвую волну врагов обливает горючая смѣсь. На нашем берегу шевеленіе: шага-хай дают залп огненными стрѣлами, а дядька Углук уже во всю палит изъ своей шараги. Попаданіе. Пламя гхаша охватывает добрую половину плотов. Враги горят, разпространяя удушливый запах жареной орчатины. Около рухр блѣдномордых падают прямо на плоты, сдыхая въ огненных объятіях, ещё столько же пошло ко дну, пытаясь спастись отъ гхаша. Сила стихiи съ нами.

На рѣкѣ начинается хаос: вторая волна плотов тоже теряет половину своего состава. Теченіе рѣки только больше помогает нам, сталкивая плоты. Урук-хай врага, стоящіе близко къ краям часто падают въ воду, уходя на дно подъ тяжестью брони. Вотъ уцѣлевшіе враги изъ пѣрвой волны начали высадку чуть ниже разрушенного моста. Отсюда видно, какъ изъ укрытія выскакивают Хаташ и Журк, sвонко щёлкают самострѣлы, враги грузно падают въ береговую грязь, пронзаемые почти въ упор болтами. Такъ держать, парни!

Къ северу слышны крики: выше по теченію блѣдномордые изъ второй волны собрались въ кулак и штурмуют наш правый фланг. Кэшр бѣшеныnbsp;х тварей заваливают тѣлами ров, но отчаянно лезут вперёд. Вотъ ашр наших урук-хай пытаются их сбить. Ах не зря Ярук заставил наших повторять пріёмы колющих ударов — враги натыкаются будто на стѣнку. Длинные копья пробивают их раньше, чѣмъ тѣ пускают въ ход свої ятаганы.

Пока я отвлекался на это, у самого моста третья волна штурмующих собрала ещё один кулак — враги прут прямо на нас. Кричу:

— Хайги, готовься, налетают!

Въ наступающих летят камни изъ пращей. Быстрое продвиженіе замедляется, враги снова проваливаются и забивают собою ров. Крики раненых и рёв живых, рядом проносится Ярук, что-то дико крича на родном нарѣчії. Вотъ его полосатый клинок, пылающій бѣлыми рунами, виднѣется въ самой гущѣ схватки. Жестокая рубка. Закалённые въ пограничных боях хайги бок о бок со вчерашними рыбаками и лѣсорубами яростно режут, колют и рвут блѣдномордых.

Благодаря нашим новичкам, едва тренированные снаги смогли стать хорошей опорой для хайгов племени. Безумная мысль тренировать их повсѣдневные навыки для боя дала хорошій результат. Топоры и остроги собирают свою кровавую жатву, пинки дрожат, но бьют врага. Въ головѣ проносятся мысли, что сѣйчас эти мирные орки, умирающіе со стонами и хайги, что не издают ни звука, отдавая свою жизнь — одинаково мужественны и храбры. Въ такой войнѣ нѣт безчестія — мы бьёмся съ полуживотными. Враги не знают такого слова, какъ честь. Там рубка идёт сурово и безпощадно. Душа мѣчется, но я знаю, что отъ мѣня больше проку въ помощи отцу. Мы поддерживаем магическую оборону.

Рядом отец хмурится, глядя на битву. Его лицо — отпечаток усталости. Пот съ него катится ручьём, отъ напряженія подрагивают жилки на руках, перстень пылает всѣми цвѣтами радуги, но вражескіе сарумы всё одно не могут пальнуть по нашим какой-нибудь смертоносной гадостью, только простенькими заклятіями. Да и тѣ въ основном сѣйчас особой роли не сыграют, потому что началась рубка. Однико по нам съ отцом наводящіеся заклятія, вполне могут попасть. Прикрываю собою отца. Подпитываю его своей силой. Благо у мѣня въ арсеналѣ теперь есть эти загадочные фіолетовые шары. Я уже не только лѣчить мелкіе травмы и снимать боль могу, но и совсем наоборот.

Новый разгар битвы, враги прут через рѣку уже скопом, а мы сопротивляемся изо всѣх сил. Куча блѣдномордых уже убита, и мы продолжаем их убивать, но на том берегу ещё половина вражеского отряда, которая ждёт своей очереди на переправу. Нас тупо давят количеством. Наши новички носятся по всѣму полю боя, чтобы поправить ситуацію: на правом флангѣ Раста и Ярук вмѣстѣ съ дядькой Углуком только знай поспѣвают въ самые горячіе мѣста, закрывая своїми клинками прорывы въ наших рядах. Около моста, прямо перед нами, на варгѣ носится безбашеная дочка Ярука. Рыка на ходу умудряется стрѣлять съ сагая. Её варг вѣсь обвѣшан колчанами со стрѣлами. Она выкрикивает какіе-то фразы, но понять её невозможно. Шум битвы глушит всё. А на левом флангѣ остальные прикрывают стрѣльбой изъ самострѣлов наших хайгов. Позади нас разположилась Киса. Вотъ уж кто — само спокойствіе. Хорошо, что кто-то умѣет изцѣлять раны, кромѣ нас съ отцом. То и дѣло снаги помощники подносят новоиспеченной саруме тяжелораненых, которых она быстро изцѣляет и перематывает бинтами. И тѣ снова отправляются въ бой. Вотъ она мощь врождённого дара — тот, кто уже был близок къ Тёмной Матери, вскакивают и съ новыми силами кидаются въ бой. Въ мѣсто, гдѣ сходятся клинки, и ручьями льётся кровь.

— Сардук, готовь свою фіолетовую гадость. Вон по рѣкѣ сарумы плывут. — Голос отца оторвал мѣня отъ наблюденія за лѣкарями. Обращаю вниманіе на рѣку — на особо крупном плоту собрались почти всѣ сарумы врага и плывут на наш берег. Готовлюсь пальнуть въ ту сторону заклятіем, какъ вдруг надъ нами пролетает здоровенный вырм, несущій въ лапах тушу айки. Въ слѣдующій момент эта туша падает на плот, прямо въ стоящих сарумов. А слѣдом приводняется и сам вырм. Могучій удар переворячивает плот. Почти всѣ сарумы топут въ бурных водах подъ ударами мечущегося вырма. Какой-то сарум умудряется взобраться на сосѣдній плот. Ненадолго. Чья-то мѣткая стрѣла пронзает его голову через уши съ такой силой, что сшибает снова въ рѣку. На том берегу ещё тош сарумов, но лицо отца покидает напряженіе. Пускай оставшіеся нам и не дадут разслабиться, но теперь можно не опасаться, что мы пропустим какое-нибудь сильное заклятіе.

Я оглядываюсь въ поисках посылателя загадочного 'подарка небес'. Мог бы догадаться — своїми силами нас порадовала Няха. Вон её несут къ нам пара помощников и её дочка. Видать силы не разчитала Няха, но свой вклад въ битву внесла огромный. И враги не оставили это безъ вниманія. Там, гдѣ стояла Няха её муж отчаянно рубится съ рат особо крупных тварей, что наплевав на любые раны, стрѣмяться прорваться сквозь наши ряды. Общій натиск на левый фланг возрастает, но наши держатся. Вотъ на помощь Сакешу приходят рыбаки съ острогами. Очередную попытку прорыва удаётся пресечь.

Дикая рубка проболжается на правом флангѣ, гдѣ Ярук и Углук сражаются бок о бок, решительно препятствуя блѣдномордым, выстроївшим изъ своїх мертвецов насыпь и прущих потоком на наши баррикады. Безполезно. Ярук и Углук надёжно закрывают собой проход, отчаянно рубя врагов, и тѣ валятся вниз, оскаливаясь въ предсмертных судорогах. Шлейф изъ крови висит въ воздухѣ.

Мы теряем своїх орков: то тут, то там падает очередной убитый или раненый. Напор врагов не ослабевает. Они нападают со свирепой sлобой пыргаков, дѣлящих добычу, вцѣпляются клыками въ раненых и тащат их вниз въ хлюпкую жижу изъ грязи, рѣчной воды и крови пополам съ отрубленными частями тѣл. Оsвѣреніе охватывает всѣх: спокойный Сакеш, сбив съ противника шлем, вгрызается тому въ ухо, рядом варг-хай и снага-рыбак, яростно шипя и матерясь, свалились въ кучу съ тош урук-хай врага, а коготь Бурх Дыш уже впал въ неистовство и теперь машет сразу парой изъ секиры и огромного меча, заставляя отступать отъ него какъ врагов, такъ и друзей. Вот уже вѣсь левый фланг обороны трещит по швам. Мимо пролетает Ярук на своём Мракѣ. Надо срочно послать резервы, вон уже враги разширяют сѣбѣ площадку для строя.

— Резерв въ бой! — Команда отца заглушает даже шум схватки. Прямо на сгрудившихся врагов, что разширяют прорыв на левом флангѣ налетает клин изъ дазр варг-хай, что до того ждали въ тылу. Блѣдномордые снова падают на зѣмлю подъ ударами шашек наших варг-хай. Дико воют и рычат варги, круша врагов своїми мощными челюстями. И снова въ самой гущѣ вздымается полосатые мечи Ярука и Сакеша. Чужаки рубят блѣднорожих не щадя живота своего. Битва продолжается.

Углук

— Бей! Круши! — Моя команда заставляет вчерашних рыбаков резвѣе бить насѣдающих врагов, пронзая их низкокачественные кольчуги. Стою на остріе атаки, закрывая противнику дорогу на баррикады.

— Держись! — Рядом выскакивает Ярук, выкручивая своїм мечом связки ударов. Его клинок порхает словно лут, ловящiй насекомых, побрубая врагов будто тѣ — пучки плаунов.

— Я закрою им путь! Хватай свою шарагху и шмаляй им сбоку! — Отхожу назад, клинок въ ножны, шарагу изъ-за плеча, занимаю позицію справа и отстрѣливаю врагов сразу по даз-тош штук. Рядом пара урук-хай усилено орудует пиками, пронзая врагов внизу. Успѣваю замѣтить, какъ слева отъ Ярука въ нескольких саженях Раста прострѣлил сразу даз блѣдных изъ самострѣла въ упор. Бравый малец лихо разправляется съ противниками, его прикрывают наши урук-хай и лѣсорубы.

Отвлекаюсь, едва не пропустил атаку, пришлось резко мѣнять позицію, пропуская мимо сѣбя вражеское копьё. Выстрѣл и мой враг падает, разорваный выстрѣлом пополам. Вотъ это мнѣ нравится, но количество противников прибывает. Жаль снова надо браться за клинок, шарагха пищит, что заряд закончился. Опять прячу её за синой и выхватываю клинок.

— Ярук подвинься! Я отдохнул. — Становлюсь рядом съ Яруком, прикрывая ему бок.

— А что такъ мало выстрѣлов сдѣлал?

— Да её надо время отъ времени оставлять на солнце чтобы подзарядить. Зато за выстрѣл может сразу даз врагов прихлопнуть. Осторожнѣй! — Отвлекаемся на очередную порцію врагов.

— А всё-таки круть у тѣбя шарагха! — Ярук рубит слева резко и наотмашь, круша мечом вражеское оружіе и доспѣхи. Кому-то достаются волшебные шараги, а вотъ ему волшебный меч, что режет железо словно кухонный нож масло. Вотъ снова Ярук ставит блок щітом, пока его меч пронзает чужую броню. Взмах, удар, блок, отвлекающій, укол, ещё блок, рубящій по ногам. Связки наших ударов косят врагов.

Надъ нами пролетает вырм, чтобы съ шумом бухнуться на рѣку, прямо въ кучу вражеских плотов. Летающій монстр мѣчется на плотах, разбрасывая блѣдномордых въ сторону, прямо въ рѣку. Вырма рубят мечами, но печальной развязки мнѣ не хочѣтся видѣть. Отвожу взгляд въ сторону отъ этой трагедiи. Только рёв раненого вѣликана небес рвёт

Рядом Ярук достаёт очередную тварь. Враг валится, но въ этом момент слева выныривает очередной ублюдок, занося надъ Яруком булаву. Въ пылу схватки мѣня оттѣснили отъ него и понимаю, что ничѣм помочь Яруку не могу. Но всё же кидаю въ спину врага томагавк, надѣясь помѣшать сокрушающей атаке. На мѣня тут же насѣдают, но цѣль достигнута, удар пришёлся Яруку на щіт, слышен треск, ломаемого дерева. Прорубаюсь до него, по пути коля какого-то блѣдномордого въ лицо. Ярук отступает, откидывает въ сторону щіт и трясёт рукой. Прикрываю его отход. Наш строй редѣет. Бьёмся изъ послѣдних сил, но блѣднорожіе штурмуют нас такъ, словно за спиной у них врата пекла. Рядом машет секирой какой-то лѣсоруб. Съ другого бока мнѣ на подмогу приходит бравый урук-хай, снося врагов огромным мечом. Но вотъ въ сторонѣ отъ нас на рыбака съ острогой набрасывается сразу кэш блѣдных тварей: острога входит врагу въ брюхо, удар ноги ломает колено слѣдующему врагу, но оставшихся два меча пронзают рыбака. Изъ послѣдни сил тот срывает съ пояса нож и бьёт противников по глазам. Славная смерть для снаги. Я вотъ сам рублюсь съ тош урук-хай врага. Вокруг шум битвы, мы стоїм выше врага, но мѣстами тот прорывается по тош-рат штук. Наше преимущество въ том, что враги — блѣднорожіе твари, их относительно легко бить. Тупость самих искусственных орков, плохіе доспѣхи и оружіе, дрянная техника боя — всё это помогает нам противостоять столь многочисленному противнику. Но их всё равно много. Нас давят числом и мы ничѣго не можем сдѣлать. На мѣня набѣгают кучей ашр врагов. Вотъ и отвоевался, точно завалят.

— Хэйя! — Дикій клич разрывает шум битвы, и рядом проносится огромный чёрный варг. Блеск чёрно-оранжевого лезвія и враг справа отъ мѣня лишается головы. Ярук очень вовремя. Эти его странные петли для ног, позволяют ему вставать въ сѣдлѣ. Его чужая техника верхового боя и волшебный клинок въ миг помогают разобраться съ набѣжавшими врагами. Хлёсткіе удары сверху вниз и враги валятся разрубленные почти пополам. Надо взять у него пару уроков маханія мечом. Вотъ тѣбѣ и чужемірцы! Сплошная погибель для врагов.

— Углук не зевай, щас снова попрут! Я къ Маркошу! Пора закругляться. Смотровые сообщают, что къ врагам идёт подмога.

— Бысрѣй давай. Нам нужна помощь.

Ярук уносится къ рошу, а я снова рублю врагов. То и дѣло нас пытаются скинуть прочь отъ берега. Главное держатся. Если враги соберутся кучей — нас сомнут. Резкій голос Маркоша летит надъ битвой. Къ нам подбѣгают резервы. Вотъ наши урук-хай врываются въ схватку. Налетают на врагов варги. Свѣжіе силы помогают почти всюду скинуть блѣднорожих съ баррикад. Усталые снаги-ополченцы отходят назад — къ плотам, скоро отступленіе. Тяжелораненых тащат къ ставкѣ Маркоша. Ну а пока надо прослѣдить за порядком. Ко мнѣ подводят моего Варга. Пушок оскаливается въ предвкушенії битвы, могучая грудь вздымается и опадает, изъ горла рык. Битва зовёт. Вперёд къ побѣде!

Маркош

Такого я не изпытывал никогда въ жизни. Какого только дрыпта я согласился на этот сплав по рѣкѣ. Яруку легко было разсуждать о быстром способѣ добраться до Горного Тупика по водѣ. Рѣка около Гмырхова Стана куда спокойнѣй, чѣмъ ниже по теченiю. Чтоб ему въ Водах Мары купаться и жизни радоваться. Лично мѣня радовал только факт наличiя безпокойного выраженiя на лицѣ Сакеша во время нашего пути по водѣ. Видно не всѣ члены семьи Ярука такiе безбашенные. Хотя радостные лица женщин и довольные у дѣтей смотрѣлись по меньшѣй мѣрѣ странно. Никогда преждѣ не встрѣчал ни одного орка, который бы полез въ рѣку или озеро просто поплавать ради развлеченiя. А чужаки порой визжали отъ восторга, когда рѣка начала пускать буруны.

Въ итогѣ послѣ безсонно проведённой ночи плаванья по этой сумашедшей рѣкѣ ближе къ полудню наш отряд добрался до относительно спокойного мѣста, предваряющего бурные пороги около отвѣсных стѣн Гундафара. Изъ послѣдних сил мы причалили къ берегу и выбрались на твёрдую зѣмлю. Мѣстность была мнѣ почти незнакома, за кошр лет своего правленiя я такъ и не удосужился объездить всѣ зѣмли племени, но судя по порывам вѣтра мы были въ одном днѣ пути отъ Горного Тупика. Такой прохладный вѣтер может дуть только около стѣн Гундафара. Память подсказала, что скоро мы должны будем войти въ лѣса около Горного Тупика. Таким образом мы проплыли на плотах за ашр даз часов путь, накоторый посуху затратили бы рат дней. Что-то конечно было въ этом, но въ другой раз я предпочту отступать по сушѣ.

Спустя пару часов поспѣшного марша мы достигли маленького озерца рядом съ опушкой лѣса. Командую становиться на привал. Всѣ дружно переводят дух. Варгов отводим къ одному берегу озера, а сами разполагаемся на другом. Часовые занимают свои посты, а женщины начинают возиться около костра. Только у Кисы разтеряность на лицѣ. Вижу её переживанiя. Ярук — отчаяный вояка кинулся наших выводить. Хоть бы съ ними всё было хорошо. Мнѣ только не хватает потерять Углука и Ярука. Подобными кадрами не разбрасываются. Тёмное пламя им въ помощь.

Сажусь около своего варга, когда того привели съ водопоя. Лично достаю кусок вяленого мяса и даю его варгу. Тот аккуратно съѣдает его. Чешу ему за ухом, а сам размышляю о произошедшем. Если бы не Ярук и Сакеш, уж и не знаю, чтобы съ нашим племенем и было бы. Надо привязать их къ нашему племени. Вотъ только какъ это лучше всѣго сдѣлать? Только если назначить их младшими рошами, быть рошем значит отдавать свою жизнь племени. Захотят не уйдут. Ладно, это потом по прибытiи въ Горный Тупик сдмлаем. Надо ещё съ шарку поговорить.

Горный Тупик

шарку Хернак

Не описать какъ я перепугался, когда попытался начать поиск наших рошей, а въ отвѣт получил только ощущенiе смерти. Только слабо чувствовались нити жизни Маркоша и Сардука. Что же произошло. Кусок мяса въ горло не лез... сижу погружённый въ раздумья. Праправнучка Тшага возится около очага съ шурпой на ужин. Что ей сказать если вдруг почувствую смерть её отца и брата просто не представляю. Она же порой бросает на мѣня обеспокоенные взгляды, продолжая заниматься своими дѣлами. Таким образом прошёл вѣсь сѣгодняшнiй день. Я лишь глубже погружаюсь въ печальные мысли.

Наверное такъ бы и продолжалось, если бы нас не отвлёк странный шум снаружи. Впрочѣм встать или сдѣлать что-то ещё я не успѣл. Мощным ударом рук двѣри Зала Вождей разпахнулись, пропуская внутрь орков съ странных плащах съ капюшонами, сжимающих въ руках самострѣлы. Среди них я вижу Маркоша и Сардука.

— Мы вернулись. — Слова правнука словно хаома на Душу. Он подходит и обнимает мѣня. Он въ пыли и со слѣдами усталости на лицѣ, осунувшемся словно он повидал саму Чёрную Мать. Что-то точно случилось.

 — Я уже боялся самого худшего, Маркош. Слава Богам, что вы оба вернулись. Но что случилось съ остальными рошами? — Всматриваюсь въ его глаза, хотя и такъ уже почти знаю отвѣт. Несомненно младшiе роши мертвы, а это значит, что наше племя понесло серьёзную потерю. Какъ прикажетѣ возмѣщать выбитые рода?!

 — У нас практически ничѣго не осталось. — Не слова, а приговор. Чувствую какъ сердце болезненно сжимается и холодѣет. Всё-таки за ашф лет перевалило. Маркош стоит какъ скала, но я-то знаю, сколь сильно это задѣвает его самолюбiе и гордость унроша. Впрочѣм рядом оказывается один изъ чужаков. Видимо он у них за главного, такъ какъ перед Маркошем он не разшаркивается.

 — Маркош, я думаю вы зря списали Ярука со счетов. Он ещё устроит этим ублюдкам кузькину мать!

Глава 5. Тучи собираются.

Горный тупик.

Маркош

Унрош Диких Варгов стоял около крѣпостного знамени на верхней площадкѣ надвратной башни и думал о произошедших недавно событіях. Обстоятельствам мало было принять скверный оборот. Осознаніе произходящего стрѣмительным летуном ускользало прочь отъ Маркоша.

Прошла уже недѣля съ того момента, какъ я со своїм отрядом сражался съ передовыми частями блѣднорожих урук-хай у переправы Гмырхов стан. Послѣ жестокой сечи на мосту нас таки выбили къ береговому лѣсоповалу. Благо этим новичкам пришла въ голову безумная мысль добраться въ крѣпость по водѣ. Тогда же на берегу наши пути разошлись. Ярук, яростно рубя направо-налево своїми чудными клинками, кинулся на помощь Углуку, его и ещё ашр варг-хай оттеснили отъ нас. Къ этому моменту мы уже успѣли погрузится на плоты и отчалить, чтобы подъ руководством чужемірцев спуститься по рѣкѣ до Горного тупика уже къ вечеру того же дня. Страху надо признаться натерпѣлись всѣ, кромѣ самих чужемірцев. Я не перестаю удивляться их мастерству, хотя они сами сказали всѣм, что это всё ерунда, потому что сама рѣка сильно помогла тѣм, что была относительно спокойной и безъ сложных участков, потому что они въ этом дѣлѣ новички. Мѣня это въ ступор ввело: думаю, что совсем не хочу знать каков их родной мір. Должно быть это очень жуткое мѣстечко, раз гумнарам там дали волю. Для нас — мѣстных орков это же самый жуткій ночной кошмар. Всѣ части общества Орды строго слѣдят за гумнарами и новыми разработками. Хотя какъ показывает суровая реальность, что-то гдѣ-то проморгали, потому что вмѣсто межплеменной стычки съ нашими заклятыми сосѣдями, племя столкнулось съ огромной арміей блѣднорожих. Самое паскудное — непонятно, кто ими командует, потому что это оказались не урук-хай гвардіи Унгимроша Орды, а какіе-то другіе порожденiя гумнарского безумства. Урук-хай Верховного Совѣта хотя бы болѣе-менѣе сообразжают и понимают, что дѣлают, а эти лезут на смерть, давя и своїх и чужих массой. Ярук по этому поводу разсказывал похожіе исторіи изъ своего міра; я уже тогда вмѣстѣ со всѣми был шокирован подлыми пріёмами его родины, но потом признал, что наша Орда сама скоро къ тому же скатится. Собственно уже скатилась. Переусердствовали съ гумнарами, а боком это всё вышло отъ сарумов. Дал позавчера сѣбѣ зарок, что если выживу, то подниму вопрос о сарумах на засѣданії Унгимроша. Я думаю другим унрошам тоже не понравится, что сарумы оказываются могут представлять угрозу посредством новых заклятій на стыкѣ съ генiем гумнаров. Дрыптово семя, да такъ можно сойти съ ума, если начать подробно обдумывать всё это.

Рядом въ полном молчанії проходит и замирает у зубцов парапета Киса — жена Ярука, по совмѣстительству наша новая сарума-гойтан. Их вмѣстѣ съ сестрой теперь натаскивает единственный оставшійся въ племени сарум-ученик Шагас Хош. Хотя он сам моригай, а Няха и Киса — шертай и гойтана, но уж лучше такъ, чѣмъ никакъ. Новые сарумы быстро учатся. Шагас постоянно докладывает мнѣ объ их успѣхах. И о своїх собственных тоже. Ему что-то там разсказали... я никогда не вдавался въ тонкости сарумовых премудростей, но наш боевик настоятельно рекомендовал мнѣ самому разспросить новичков объ этом.

И вотъ опять я сталкиваюсь съ удивительным умѣніем этих орков подстраїваться подъ обстоятельства и извлекать максимум пользы изъ имѣющегося. Хотя я порой завидую Яруку. Ему повезло съ женой, потому что есть между ними нечто большѣе чѣмъ узы семьи. Тоже наблюдаю у Сакеша и Няхи. Прадѣд разсказывал какъ-то о подобном. Стражи на башнѣ тоже спѣрва не могли понять зачѣм Киса приходит сюда, но потом обвыкли. Каждый день послѣ обѣда она стоит тут пару часов, всматриваясь въ даль. Иногда она шепчет, что-то своему мужу съ таким серьёзным лицом, что можно почувствовать твёрдую увѣренность, будто Ярук слышит всё это. Я на второй день попробовал подойти и добрым словом поддержать её, но только попробовал приблизиться, какъ словно на скалу налетел. Изрядно удивился силам чужемірцев, что способны одним взглядом вызвать оторопь. При этом безъ всякой силы. Мало того, мнѣ она сказала, что Ярука завалить — нужно постараться. Он осторожный, опасный и изворотливый. Такъ что он обязательно вернётся и покажет всѣм этим, которые враги чью-то там мать. Какого-то Куузики. Понятія не имѣю, кто это такой, но видимо и сам он и его мать были очень вѣликими вождями въ их мірѣ.

Снова и снова мысли возвращаются къ умѣніям и полезности новичков. Послѣ того какъ Няха поджарила молніей кучу врагов въ том ущельѣ, а Киса изцѣляла раненых варг-хай при оборонѣ Гмырхова стана: стало ясно, что сёстры довольно сильные сарумы. Правда им ещё надо учится, но отъ этого ничѣго не мѣняется, потому что даже необученный сарум — это сила съ которой стоит считаться. Быстрое обученіе у Шагаса пошло сёстрам на пользу — свої силы Киса и Няха стали теперь примѣнять вполне осознано, потому что въ крѣпости хватает возможностей для их работы. Племя запертое въ замкнутом пространствѣ — это сущій кошмар для любого унроша. Каждый день случаются травмы и пр. ерунда. Собственно въ самом Горном тупикѣ Дикіе Варги помѣщались вполне сносно ещё въ мирное время, но орки — народ любящій простор. Тесниться въ громадных залах нас совсем не прельщает. Кочевое наслѣдіе сказывается во всѣй красѣ. Хоть мы уже какъ кешф дазп лет живём осѣдлой жизнью, но кочевой простор всё также живёт въ наших душах. Тѣм пачѣ, что до этих событій мы могли сѣбѣ позволить весьма просторную зѣмлю для обитанія.

Единственные, кто чувствует здѣсь сѣбя какъ дома: гарнизон урук-хай и наши новички чужемірцы. Уж въ крѣпости их таланты проявляются на полную ширь. Через даз дней въ Зал Вождей явился Сакеш и стал съ огромным списком въ руках разсказывать мнѣ и Сардуку о том, что и какъ надо передѣлать и помѣнять, чтобы усилить оборону Горного тупика. Выслушав его подробный доклад, я тут же задумался, чтобы съ толком возпользоваться возможностью. Послѣ выступленія Сакеша на Сардука было жалко смотрѣть. Было видно, сколь сильно моего сына утомили эти подробности, такъ что я предложил продолжить этот разговор за чашкой хаомы. Такъ наше внѣзапное совѣщаніе переросло въ обѣд. Послѣ обѣда я подробно разспросил Сакеша о его умѣніях, которые позволили ему сдѣлать столь опредѣлённые выводы о крѣпости. Услышанное мнѣ понравилось. Лучшѣй возможности найти столь толкового начальника для крѣпости я мог ждать очень долго.

Правда такова, что ещё со времён, когда наше племя только нашло крѣпость въ этих горах, мой род никакъ не мог найти толковых управляющих. И причина этому проста: орки никогда не высекали свої жилища и зданія внутри горного массива. Даже горные орки опасаются трогать естественные пещеры въ которых обитают, предпочитая возводить свою оборонительную линiю въ естественных суженiях рельефа пещёр и гор. Только усилія моего дѣда дали видимый результат. Он за тош лет своего правленія поставил въ крѣпости новые ворота, и соорудил деревянные перекрытія въ самых высоких залах, раздѣлив их на несколько поверхов. Он же и установил здѣсь постоянный гарнизон. По сути он озаботился комфортом для тѣх, кто будет жить въ крѣпости. Но окончательно этой цѣли не суждено было сбыться — дѣда убили въ подлом покушенії, а вмѣстѣ съ ним погибли мой отец, дядя и кузен. Мнѣ было только тошр рат лет, когда я стал новым унрошем. Самым молодым за всю исторію племени. И я благодарю Богов за то, что къ тому моменту я был готов.

Прошло кошр рат лет съ тѣх пор, когда руку пронзила страшная боль и на моём пальцѣ навѣки запечатлелось кольцо власти унроша. Я управляю племенем Диких Варгов; тогда это обрушилось словно скала. Теперь чужемірцы должны на сѣбѣ познать суть власти. Я посовѣщался съ прадѣдом, и он посовѣтовал сдѣлать новичков младшими рошами. Ибо поскольку для роша главное — забота о собственном племени, то это свяжет новоявленных управителей крѣпче всяких цѣпей. И их молодость им помѣхой не будет. Поскольку Ярук пока внѣ моей досягаемости, то Сакеш отъ этой ноши не отвертелся. Ходит теперь кислый и хмурый. Матерится сквозь зубы.

Изъ всѣх рошей кромѣ Сакеша въ племени остались только я, Сардук, да шарку Хернак, такъ что надо срочно решать вопрос съ пустующими мѣстами младших рошей. Даз мѣст уже заняты, осталось найти ещё столько же. Когда мы собрались вчера на совѣт вождей племени, я спросил каждого о возможных кандидатах. Сакеш тогда высказался однозначно въ пользу Углука, когда его предложил Хернак. На ехидный вопрос Сардука о том, почѣму Сакеш не назвал Ярука, он отвѣтил: "На счёт Ярука невозможно сказать что-либо опредмлённое, потому что это шебутное недоразуменiе — не тот орк, которого можно что-то заставить дѣлать, безъ его собственного согласiя. И плевать Яруку на всѣ правила и традицiи съ высокой горы.! Но мой сын не успокоился и задал прямой вопрос о том, что сподвигло чужемірцев вступить въ наше племя. Каков вопрос, таков и отвѣт. Съ полным спокойствіем Сакеш отвѣтил, что всѣ они попали въ список на тот свѣт, ещё когда просто вывалились въ этот мір на зѣмлях племени Диких Варгов, ибо сразу стали ненужными свидетелями. Далѣ Сакеш припечатал присутствующих словами: "По своему опыту могу сказать, что въ нашем родном мірѣ отъ таких, какъ мы, всѣгда избавляются въ пѣрвую очередь. А уж мы сами приложили всѣ силы, чтобы не только остаться ненужными свидетелями, но и стать вполне очевидными врагами. Спѣрва мы спасли верховного роша и его наслѣдника, а потом ещё у Гмырхова стана не слабо такъ закрѣпили наш успѣх на этом пути." Послѣ чѣго послѣдовали слова о том, что Ярук такъ и понынѣ закрѣпляет, играя въ какой-то хвудбол головами блѣднорожих, пока Сакешу выпала задача укрѣплять оборону. Послѣ этого Сакеш въ красках разписал своё отношеніе ко всяким интригам и тайным заговорам. Сардука передёрнуло. Да и я сам тогда малость заёрзал на тронѣ. Гмырхово дерьмо! Готов поставить на новичков цѣльные ашф полновѣсных золотых гизь о том, что они слѣдуют кодексу чести каждого орка. Однако их слова о том, какъ въ их родном мiрѣ могут сѣбя вести орки — это просто какъ прогулка по пеклу для правѣдника. Тут хочѣшь — не хочѣшь, а задумаешься: и о Богах, и о том, какъ ты прожил свою жизнь, и о том, какъ ты жил, какъ поступал и что дѣлал. Волей Тёмных, не иначѣ закинуты они къ нам въ трудный час. Но какова будет цѣна этой помощи? Въ головѣ послѣ тѣх слов зароились мысли о том, что мiр больше не будет прежним.

Ещё въ день знакомства съ Сакешем я подумал, что его облик ковали Тёмные Боги, чтобы внушать всѣм встрѣчным, что этот орк несёт Их волю. Ярука я не успѣл узнать хорошо, но характер Сакеша довелось узнать за эту недѣлю. Всѣгда серьёзное лицо этого худощавого, жилистого орка редко озаряется другими чувствами. Многих неподготовленных орков это пугает. Ко мнѣ даже приходили главы станов и на полном серьёзѣ спрашивали: "Неужели всё такъ плохо и есть ли их вина въ том, что унрошу пришлось призвать посланца Мары и дѣлать его младшим рошем?" Послѣ их вопроса прадѣд долго не мог сдержать свой смѣх. Когда позже я спросил Хернака наединѣ о том, чѣму он смѣялся, старик долго молчал, но потом сказал: 'Мѣня радует, Маркош, что наши новички заставляют одним своїм видом задумываться наших орков о вѣчном и объ их личной отвѣтственности. Въ условіях, когда наше племя переживает такой упадок — это даёт надѣжду, что дикій варг ещё поднимет гордо свою вольную голову и вступит въ бой съ мощью и силой грыга, разправив за спиной чёрные крылья крука.' Я возпринял его слова какъ однозначное одобреніе новичков.

Какъ бы там ни было, но за прошедшую недѣлю Сакеш поднял на уши всю крѣпость, получив моё решительное одобренiе на всѣ измѣненiя, он переиначил вѣсь быт и порядок жизни гарнизона и бѣженцев. Для начала он согнал всѣх снаг отъ мала до вѣлика въ самые дальніе помѣщенія крѣпости. Приказал им там и оставаться, чтобы подъ ногами не путались. Разрешил выходить въ другіе части крѣпости только тѣм снагам, кто приставлен къ работам по усиленію обороны. Потом произошло нѣчто названное Сакешем "военная реформа". Он раздѣлил по своему усмотренію всѣх хайгов на три отряда, каждому изъ которых выдѣлил отдѣльные помѣщенія и прислугу для готовки. На вопрос о необходимости таких мѣр, сказал о том, что общую кухню легче отравить какому-нибудь лазутчику. Потом ещё добавил, что подробности можно у Ярука узнать, когда тот вернётся. Дошло до того, что Сакеш взял Шагаса и вмѣстѣ съ Няхой и Кисой соорудили отдѣльное хранилище для пищи въ покоях вождей. Доступ туда был оставлен только для рошей и членов наших семей. Хернаку это пришлось по Душѣ, и я тоже оцѣнил усилія.

По всѣй крѣпости было развёрнуто срочное строительство. Подготавливались снаряды для мѣтанія по осаждющим, были изъяты для военных нужд самые большіе котлы и казаны. На стѣнах был собран запас дров, а внизу были готовы множество бурдюков съ водой и кувшинов съ маслом. Помимо крѣпостных стѣн шло полномасштабное строительство во внутренних помѣщеніях. Самые важные коридоры перегораживались баррикадами. Въ отдѣльных комнатах и коридорах были сооружены ловушки. Тѣ коридоры, что вели къ водѣ Сакеш напичкал ловушками такъ, что пройти их можно было только съ помощью спеціального амулета. Количество этих амулетов было поставлено на строгій контроль. Особо радовал тот момент, что эти амулеты должны взорваться если тот, кто их взял, перейдёт рѣку. Снаги трудились не покладая рук, сооружая загражденія, ловушки и дробя булыжники на блоки.

Урук-хай же топтали двор крѣпости, превращённый въ тренировочную площадку. Варг-хай же были отправлены на переобученіе, привыкая къ противоштурмовым тактическим пріёмам. И всё это въ условно свободное для хайгов время. Тренировками урук-хай руководил Раста, который учил их составлять стѣну изъ больших ростовых щітов. Раз за разом он заставлял урук-хай выставлять стѣну и раз за разом ломал её, сокрушая строй пѣхоты. Тѣ sлились на молодого выскочку, но на обѣдѣ признавались, что новый младшій рош толкового бойца возпитал.

Остальные дѣти чужаков сновали по всѣм углам, и день, и ночь, перемѣжая свої прогулки съ изнурительными тренировками и сном. Хотя всё больше времени Джа и Журк предпочитали проводить въ покоях рошей, помогая Чаге въ домашних дѣлах. Одним словом пока наступило временное затишье, которое новички старались изпользовать по возможности наиболѣе плодотворно. Жизнь въ Горном тупикѣ теперь забилась въ ритмѣ чужемірцев. Я и сам включился въ этот новый ритм, личным примѣром вдохновляя соплеменников.

Въ таком духѣ прошла цѣлая недѣля. Отъ Ярука не было никаких вѣстей, но вчера вечером на западѣ был замѣчен дым, а ночью было видно зарево. Судя по всѣму это горѣл наш город — ставка унрошей Диких Варгов Луг Варгун. На утро всѣ обсуждали только это. Рѣчи хайгов были мрачны, пока Сакеш не собрал всѣх их на плацу перед завтраком и не толкнул рѣчь. Суть её свелась къ тому, что полки врагов уже должны осаждать крѣпость. Но только он этих врагов подъ стѣнами что-то в упор не видит, а значит оставшіеся въ живых варг-хай племени ещё бьются, отвлекая и задерживая продвиженіе блѣдномордых. А значит они цѣной своїх жизней дарят племени, собравшемуся въ крѣпости возможность приготовить больше снарядов, ловушек и баррикад. Такъ, что надо быстро поѣсть и вновь приступать къ тренировкѣ и строительству, пока роши буду разрабатывать ещё способы достойно встрѣтить 'гостей на кровавом пиру'. Послѣднее сравненіе битвы съ кровавым пиром настолько понравилось всѣм, что послѣ завтрака, всѣ ударными темпами трудились и тренировались. Даже отъ обѣда отказались.

По итогам этой недѣли я уже начал сомнѣваться въ том, что мнѣ слѣдует быть верховным вождём. оказываеться многое мы упустили изъ виду. Однако сам Сакеш каждый день изправно докладывал о продѣланой работѣ и увѣрял, что всё будет готово къ "прiёму гостей". Это внушало надѣжду на то, что вся эта исторія завершится благополучно. Только я ещё не решил, считать новичков нашим спасеніем или достойной кучей дров для погребального костра. Сказывается усталость. Цѣлый день я вынужден проводить въ работѣ и тренировках. Совершенно некогда отдохнуть. Чувствую будто на шеѣ петля затягивается. Одно понимаю точно, и это ясно каждому — битва за крѣпость будет очень трудной и жаркой.

За моей спиной во дворѣ Горного Тупика слышны резкіе и отрывистые команды. Это сын Сакеша Раста гоняет наших бойцов изъ крѣпостного гарнизона. Вот и сѣйчас я лишь мелком гляжу на то, как раз за разом он заставляет урук-хаев выставлять стѣну изъ щітов, а сам со всѣго разбѣгу прыгает на неё. Смысл этого упражненія отъ мѣня не ускользнул, но всё равно непривычно. Наверно я слишком измучен отсутствіем новостей.

Вотъ и сѣйчас я стою на верхней площадкѣ надвратной башни и смотрю на запад. Время уже обѣдать, но я жду, въ предчувствії чѣго-то важного. За спиной движеніе. Усами чую, что это Сакеш.

— Унрош, уже пора обѣдать. Всѣ скоро соберутся въ покоях. А потом я подготовил полный отчёт о том, сколько уже сдѣлано. Скоро... — что именно должно быть скоро узнать не представилось. До нас, разрезая полуденную жару, донеслось.

— Варг-хай. Скачут къ нам. Около ашр всадников.

Тут же случилось натуральное столпотвореніе. Мы всѣ ломанулись къ загородкѣ, чтобы лично посмотрѣть кто там скачет. Уставшіе варг-хай мчались по дорогѣ къ крѣпости, погоняя варгов во всю прыть. Сердце ёкнуло: ни Ярука, ни Углука среди них не было замѣтно, когда всадники приблизились достаточно близко. Но передовой сжимал въ руках копьё съ зелёной лентой. Гонцы. Отъ сердца отлегло, но я был изполнен самых дурных предчувствій. Сакеш и Киса унеслись вниз, какъ только стало понятно, что это вестники с войны. Я пошёл слѣдом за ними, внутри радуясь тому, что поступили хоть какіе-то новости.

Сакеш

Когда караул на стѣнах объявил о том, что къ крѣпости скачут варг-хай, сердце забилось чаще. Ну наконец-то! Хоть какіе-то новости. А то я уже замучался сѣбя накручивать. Маркош въ этот момент подошёл къ краю, а Киса наоборот отшатнулась. Лицо её было встрѣвоженным. Я и моргнуть не успѣваю, какъ она проноситься мимо мѣня къ лестнице. Мимолётный взгляд: въ крѣпость спѣшать около дазр варг-хай. Но всѣ они въ обычных кожаных доспѣхах. Ладушки, это ещё ничѣго не значит.

Кису мнѣ удалось нагнать только на полпути ко двору крѣпости, на одной изъ лестничных площадок. Пришлось придержать её за локоть. Она чуть не всхлипывая сказала мнѣ.

— Сакеш, его там нѣту, среди всадников.

— Успокойся. Ты же ещё ничѣго не знаешь. Скорѣе всѣго — это просто гонцы съ войны прискакали съ новостями. Я чую, что он жив, да только пока не может пріѣхать. Уж ты-то точно должна чуять это. Да и потом, послѣ того, какъ он единственный выжил на том перевалѣ на Кавказѣ, я не думаю, что его может что-то напугать или остановить. Он вернётся. Пошли узнаем новости, только надо предосторожность проявить.

Пришлось подтолкнуть Кису, чтобы снова продолжить путь во двор.

— Да и потом, я тут поговорил съ нашими попутчиками, когда мы прискокали въ крѣпость. Никто изъ них въ упор не видѣл у Ярука книги. Той самой, хотя она съ ним точно была, сам видѣл. А уж съ такой книгой точно не пропадёшь.

— Ты прав. Я подозрѣваю, что именно она и помогла ему выжить въ послѣдніе годы войны. Но кто может это знать точно? Мы до самого послѣднего момента не представляли, что у него есть такая вещь.

— И не скажешь, что он мог что-то скрывать. Всё страньше и страньше. Думаю нам нужно его самого дождаться. Теперь то ему что скрывать?

Такъ за разговором мы оказались во дворѣ, ровно къ тому моменту, какъ варг-хай заѣзжают въ ворота. И должен похвалиться, что гарнизон крѣпости сработал на ура. Моя школа. Урук-хаи крѣпости слажено выставили стѣнку изъ щітов и пик, охватывая прибывших въ кольцо. На позиціях шага-хай взяли подъ контроль каждого всадника. Боковым зрѣніем отмѣчаю, что Хаташ и Рыка взяли на мушку предводителя варг-хай и его варга. Племянников учить не надо — им дай только во врага пальнуть со снайперской точностью.

— Сползай съ варгов, бросай оружіе и руки вверх! Кто останется съ оружіем, того быстро вылѣчим... повышенным содержаніем желѣза! — По всѣй видимости, до варг-хай серьёзность момента доходит только по моей командѣ. На лицах написан шок отъ того, что встрѣчающіе не кидаються обниматься, а выставили пики и стрѣлы. Всѣ нервничают, но иначе никакъ. Съ подлостью на войнѣ не поспоришь. Приходится предохраняться отъ 'неожиданных случайностей'. Пара показательных 'порок' и несколько разсказов изъ родного міра — орки соблюдают устав такъ, будто по нему родились. Конечно это не выход, но устав вещь нужная, когда ждёшь подлостей. Минутное созерцаніе вокруг, сочувствіе во взглядѣ стражей, но команда роша есть команда роша. Всадники спѣшиваються, их шашки падают на камни двора. Киса проходит мимо мѣня и вытягивает руки вперёд. Съ её пальцев срывается искрящійся туман и окутывает головы прибывших на один момент. Ещё пару мигов Киса морщиться.

— Рош Сакеш, они въ порядкѣ. Чужих установок на мозгах нѣт. — Всѣ дружно перевѣли дыханіе. Жестом дал понять, что всѣм можно разойтись по своїм постам. Хотя тут иниціативу проявил командир новоприбывших. Зелёная гора мыщц въ чёрных кожаных доспѣхах. Левая рука перебинтована какой-то тряпкой. На лицѣ шрамы и ссадины, на шлемѣ кусочки чьїх-то мозгов. Засохших. Видно издали бойца послч ближнего боя. И этот вотъ 'бравый гусар' подходит ко мнѣ, залихватски отдаёт честь и словно по бумагѣ начинает вѣщать на ломаном русском езыкѣ о нѣких 'пендосах, немсах и желтозадых говнюках'. Вѣщаніе 'народного поэта' произходит какъ раз къ вниманію подоспѣвшего Маркоша.

Его выдающійся 'крик души' заставил мѣня, Кису и Хаташа съ Рыкой молчать, сжав зубы, чтобы не заржать, глядя на то, какъ этот здоровяк сообщает всѣм, кто способен его понимать краткую характеристику вышеупомянутых трёх классов персонажей. Общій смысл этого шедевра экспрессіи сводился къ тому, что пѣрвые предпочитают всякую домашнюю живность въ минуты резвости. О 'немсах' нам сообщили, что отдѣльная часть их тѣла въ виду мягкости, способна пойти на нѣкоторые уступки. Это часто изпользуеться хозяевами для дезоріентаціи этого органа, навязывая ему функціи поглощенія всяких инородных предметов. О третьїх бравый варг-хай повѣдал, что они являются поѣдателями всѣго и вся, вступая во время трапезы во всѣ тяжкіе.

Всѣ присутствующіе орки, хоть и не поняли конкретики сказанного, но по интонаціям уловили шедевриальность семиэтажных конструкцій. Для большего эффекта наш докладчик добавил уже на оркском, что наступающіе враги — порожденія противоестественной связи орка съ гмырхом, что выражается въ гастрономическом интересѣ блѣднорожих къ габтам.

Письмо Ярука Сакешу

Здорово Сакеш. У мѣня всё хорошо. Пишу тѣбѣ, сидя на вражеском сарумѣ, который такъ спѣшил на бой, что забыл свою голову въ походном шатрѣ.

Во-пѣрвых строках письма, выражаю тѣбѣ огромную благодарность за твой меч. Мнѣ он сильно помог. Прошу мѣня простить, что не могу прислать эту самую благодарность, но думаю дазф голов блѣднорожих не будут способствовать твоему обѣду.

Сакеш, а теперь пишу серьёзно. Дѣла наши могли быть много хуже, но самого страшного удалось избѣжать. Я въ компанії Углука столкнулся съ тошф выживших варг-хай, которые, подчиняясь командѣ Маркоша, переданной через перстень умирающему рошу Каруку, сумѣли вырваться изъ окруженія. Удалось собрать других бѣглецов и въ общей сложности получилось около ратф всадников и пѣхоты.

Противник очень многочисленный. По разным данным, а я свёл их всѣ воедино — получается против нас сѣйчас выдвинулись около тошп блѣднорожих урук-хай, которые выжили послѣ пѣрвой битвы. Есть мнѣнія, что въ поход против нас выпустили около ратп клонов. И вся эта гурьба мало того, что тупое мясо съ полным отсутствіем чувства самосохраненія, такъ ещё и вооружена всяким хламом. Такое чувство, что вражескiй генерал решил завалить нас тупо количеством.

Не вдаваясь въ подробности партизанской войны, могу сказать, что эти самые тошп урук-хай мы сократили до дазп урдр. Наши потери, благодаря партизанской тактикѣ мизерные. Мы потеряли около тошр варг-хай. Оставляем за собой выжженную зѣмлю. Думаю вам было видно, какъ горѣл Луг Варгун. Можешь сразу разстроить Маркоша, мы уничтожаем любой ресурс и зданiе, которые можем найти. Такъ что припасы лучше поберечь.

Изъ хорошего могу обрадовать тѣм, что у нас выжило даз молодых сарумов. Это хорошо ещё и потому что у них очень гибкое мышленіе: мої совѣты уже помогли выкосить им кучу врагов. Кромѣ того задачи по уничтоженію мостов и переправ сильно облегчились. Щупаем врага постоянными наскоками и ловушками, хотя этого мало, клоны урук-хай по-прежнему лезут вперёд, гибнут сотнями, но прут какъ танки.

У мѣня появляется стойкое чувство, что нас спецом загоняют въ эту крѣпость. Недавно я получил тому доказательства. То, что я дальше напишу должны знать только наши и роши. Болѣ никто. Подробности я не хочу излагать, потому какъ не увѣрен, что тут никто не умѣет читать по-русски, кромѣ нас. Нам удалось захватить и допросить вражеского сарума. Одно то, что он блѣднорожій уже должно напрягать. Маркош въ нашей съ ним бесѣдѣ разсказывал, про блѣднорожих, но не думаю, что есть блѣднорожіе сарумы. Во всяком случаѣ, кто-то увѣрил всѣх, что такого не может быть. Пленник говорил очень неохотно, но мнѣ удалось вытянуть изъ него ровно то, что он свято увѣрен, что всю эту бучу удастся списать на тайные интриги самого Маркоша. Мол, он возпользовался репутаціей своего племени, а сам тайно проводит гумнарскіе изслѣдованія. Мысль уловил? Вотъ и я о том же. Дѣло пахнет такой гнилью, что масоны съ Мидгарда просто отжимаются въ сторонкѣ. Эта тварь отказалась повѣдать нам о том, кто у них главный, какъ и о том, каковы цѣли этой кампаніи, кромѣ уничтоженія 'Диких Варгов'. Обыщитѣ крѣпость, я чую, что нас туда сгоняют не просто такъ. Врагу нужны не только головы Маркоша и Сардука, но и сама крѣпость. Считай это моя чуйка кричит. Найди доказательства моей догадки.

У нас остаёться мало времени. Враг пока остановился крупным лагерем въ днѣ пути отъ Горного Тупика. Они чѣго-то выжидают. Предполагаю къ ним подходит подкрѣпленіе. Опасаюсь, что их станет ровно столько, если не больше, сколько и вторглось. Тогда нас ждёт осада по всѣм правилам. Они словно учатся. Съ каждым разом их всё труднѣй заставать врасплох. Готовься, что на крѣпость налетит самый настоящій 'ураган'.

Мы остановились въ лѣсу въ полднѣ пути отъ крѣпости. Клан Гинза стоит перед нами и несёт свою вахту. Должен сказать эти наёмники отличные вояки. Мы ждём, когда клоны снова попрут вперёд. Кровавый пир мы им уже накрыли и подготовили. Ещё постараемся им на сладкое отличный десерт подать, чтобы ко времени осады они научились нас опасаться. Сдѣлаю всё возможное и невозможное. Готовьтѣсь встрѣчать.

Твой родич, Ярук.

Маухур.

Сильно удивился, когда встрѣтили въ штыки наш отряд. Ещё больше пришлось удивляться тому, что унрош посвятил этого чужака Сакеша въ младшіе роши. Сплошное удивленіе, хоть Ярук о подобном и предупреждал. Хотя, глядя, какъ Сакеш двигаеться, при этом умудряясь не только читать на ходу, но и огрядывать окресности, мнѣ становиться кое-что ясно. Опасный противник. Эти мысли занимают мѣня пока я топаю на совѣт по каменным плитам двора и коридоров крѣпости. А вотъ и Зал Вождей. Наконец-то! По-быстрѣе бы отчитаться, да отдыхать. Чувствую сѣбя таким уставшим, что только бы доползти до кровати, а потом спать-спать-спать.

Сакеш.

Я жутко ненавижу, когда чѣго-то не знаю жизневажного или когда мѣня пытаются обмануть. Письмо Ярука даёт пищу для обильных размышленiй: пѣрвое можно сказать дѣло — откровенный допрос Маркоша. От нас явно скрыли большую тайну мѣстных кулуарных игр. Ох, какъ же охота набить унрошу по мордѣ. Такъ. Спокойно. Гнѣв — плохой совѣтчик. Но отъ вопросов нашему главному точно не отвертеться. А вотъ и Зал Рошей. Толкаю руками створки съ силой. Двѣрь на разпашку и резко захожу. Нѣмая сцена: Маркош, Сардук и Хернак смотрят на мѣня явно съ удивленiем. Кость Маухур отчитывавшiйся перед ними аж обернулся поглядѣть, кто это такъ резко вошёл.

— Нам надо поговорить. — Мой голос какъ всѣгда тих, но погодитѣ, я вас сѣйчас поставлю ментально раком. Потираю переносицу пальцами.

— Ты какъ раз вовремя, рош Сакеш. — Маркош старательно выдѣляет голосом моё имя и титул. Врёшь, не напугаешь. Пуганные уже, не вам нас раком ставить после бюрократических крыс Мидгарда.

Видя и слыша начинающуюся пикировку въ главный зал собираются всѣ члены нашей семьи. Раста, Хаташ и Рыка только внѣшнѣ разслаблены, но я-то знаю какъ очень быстро "дѣти" могут перерезать глотку любому, кого сочтут врагом. Нам такого сценарiя не надо.

— Всѣ на выход. Мнѣ съ унрошем и уншарку надо по Душам поговорить. — Моя жена порывается что-то сказать, но жестом даю понять, что не сѣйчас. Всѣ молча проходят мимо, дѣлая вид, что ничѣго не произходит. Сардук порывается остаться здѣсь, но подъ взглядом отца и щура тушуется и уходит.

— А вотъ теперь полагаю мы можем поговорить откровенно и серьёзно. — Подхватываю табурет и сажусь перед троном унроша. Маркош и Хернак подчёркнуто спокойны и холодны. Клыки только скалят въ раздраженiї. Скальтѣсь на здоровье! Пообломаетѣсь. Мы вам нужны. Молчанку играть не получится. Демонстрирую им письмо Ярука въ своей левой рукѣ.

— Ярук прислал вѣсточку. И не могу сказать, что я этим новостям рад. Дѣла откровенно плохи. Он прямо не написал въ чёмъ дѣло — значит, зная его повадки и выучку, могу сказать, что серьёзность положенiя не оставляет мѣста откровенности по перепискѣ. — Пристально смотрю на Маркоша. — Нам съ Яруком нужна ясность и откровенность. Что произходит въ мѣстном гадюшникѣ подъ названiем Унгимрош?

Оба сразу спадают съ лица. Ой мать-перемать, кажись у нас не просто большiе, а очень большiе проблемы. Такъ разумные выглядят тогда, когда у них отсутствует полное пониманiе ситуацiи. Твою мать за ... снова большая политика. ААААААА! Ярук, скотина бродячая, гдѣ тѣбя дрыпты носят?! НЕНАВИЖУ политику!

— Мы съ Хернаком уже кошр рат лет пытаемся это понять. Съ тѣх самых пор, какъ я стал унрошем. — На лицѣ Маркоша отражается печаль. Видно невооружённым глазом — его вхожденiе въ должность унроша было пренепрiятным событiем его жизни. — Мой дѣд, отец, стрый и двоюродный брат погибли при загадочном покушенiи. Наша фракцiя консерваторов изпытывает полный разлад и шатанiя. Честно сказать — я был неформальным лидѣром всѣ косерваторов и резко выступил против созданiя клонов. Фракцiя новаторов отступила, но потом этот вопрос подняла вновь... фракцiя фанатиков.

— Ещё эти фанатики повылазили со своей мыслью о Ратум Бурзум Ган. — Почти шепотом замечает Хернак. На его лице явное отвращенiе. Что-что, а понять его можно: едва ли эта публика отличается отъ им подобных во всѣх других мiрах.

— Твою ж пыргачшію мать! Будто нам клонов мало, ещё и религiозных фанатиков нам на голову. Ну, разсказывайтѣ тогда, во что они такъ сильно вѣрят, что готовы остальных поубивать? — На лицах обоїх собесѣдников появляется выраженіе недоуменія. Кашлянув, поясненія начинает шарку.

— Это я въ сердцах сказал. На дѣлѣ фанатики весьма мирные ребята, насколько это можно сказать объ орках. Просто по их представленiям можно и нужно гумнарскіми штуками пользоваться, если это свершается во славу Богов. Они не понимают опасности заигрыванія съ тайнами народов аркэнов или ологов. Богам только вѣдомо, сколько гумнарских проклятых артефактов зарыто въ этой несчастной зѣмлѣ. Даже исторія ишидов, пришедших сюда изъ своего гибнущего міра, ничѣму их не научила. Хотя казалось бы — это повод задуматься, но габта дохлого! Эти фанатичные пушдуги всѣми силами прут словно стадо гмырхов приближать пришестiе Замыкающего Круг.

Когда шарку замолкает, слово берёт Маркош. Хернак только вздыхает и качает головой. Возможно старого орка печалит факт раздробленности Орды на кучу независимых племён. Я, сложив руки на груди, стою посередь Зала Рошей и жду продолженія политинформаціи. Странности никакъ не желают кончаться.

— Сакеш, если тѣбя интересует разклад и устройство Орды, то быстро это описать можно такъ: Унгимрош является верховной властью. Его решенія — закон для всѣх племён, кланов и кругов. Есть рат фракцій Унгимроша: консерваторы, охотники, прагматики, фанатики и прогрессоры. Наша фракція выступает за строгій контроль технологій, особенно если это артефакты аркэнов или ологов. Изъ послѣдствій неправильного примѣненія их гумнарских штук состоїт вся летопись Орды.

— Унрош, а что это за Ратум Бурзум Ган и Замыкающiй Круг?

Мой вопрос вдруг выбивает Маркоша изъ колеи. Он въ замѣшательствѣ чешет сѣбѣ бороду. Ой, снова урукхайская корова, то бишь гава по-мѣстному, но не суть это важно. Чѣго это здѣшнiе роши своего возможного противника плохо знают? Чушь, тут видно нѣчто большѣе скрыто.

— У нас помимо Асуров есть ещё культ Ганов: Сакеша Гхашгана, Ярука Основателя, Грышнака Миротворца и Бурзаша Побѣдителя. Всѣ они сыграли ключевую роль въ становленiї нашего народа. Именно благодаря Ним мы жили до сих пор въ стабильном равновѣсiї: племена перiодически воюют между собой, но въ цѣлом всё было мирно и спокойно.

— То-то я смотрю кому-то надоело жить въ этом болотѣ. — Не могу удержаться отъ саркастического фырканья. Уж больно пасторальную картину орочьего рая мнѣ тут нарисовали. Прям съ Души воротит отъ такой внѣшней идеальности.

— Зря ты фыркаешь, чужак, если бы не необходимость сокращать количество самых агрессивных особей, орки бы вообще не воевали. Во всяком случаѣ до смертоубiйства не доходило. Ну а такъ у нас можно сказать, почти что естественная убыль лишних мужиков; их и такъ въ даз больше баб рождается.

— Они сами объ этом знают?

— Всѣ орки объ этом знают! Это правило лежит въ основѣ нашего мiропорядка. Орда такъ ашпы лет живёт. И предупреждая твой вопрос, лучшiе гойтаны бились въ своё время надъ выравниванiем рождаемости мужчин, только зазря сил положили много.

— Какъ это связано съ племенами фанатиков? — Въ нетерпенiї руки сами тянуться къ забытым на столѣ разноцвѣтным шнуркам. Отстранённо начинаю ваять плетёнку, подъ внимательным взором Маркоша и Хернака.

— Въ этом культѣ всё и дѣло. Всѣ орки вѣрят въ грядущего Гана, что явится въ час, когда Орда окажется на краю гибели. Он должен будет замкнуть Круг Ганов и открыть оркам новые окоёмы. Фанатики проповѣдуют необходимость быть готовыми къ его приходу. Впрочем подъ эти слова они подводят почти всю свою дѣятельность. Кто их знает, чѣмъ они занимаются на своей зѣмлѣ?! Думаю всё у них также какъ у остальных орков, только съ молитвами. Наверное и въ нужник бѣгают съ напутствiем айгана. — На губах Маркоша появляется весёлая улыбка. Чтож, можно понять, благо сам такое повидал по жизни много раз ещё до войны. Понятые Бога тогда особенно усердствовали въ вербовкѣ паствы. Эх, какъ потом было хорошо разстрѣливать всю эту кодлу протестантскую по статьѣ измѣна Родине.

— Вы даже не представляетѣ, сколько мы у сѣбя дома подобной швали повидали. Дѣлами этих пыргаков наше племя чуть на удобренiя не порубили. Их благожелательность — прямой путь къ дрыпту въ глотку. Сколько этих габтов тогда поубивали, впрочѣм въ шлак их!

Хаташ.

Мой батя является натуральной сокровищницей неожиданостей и тайн. Каким образом ему пришла въ голову мысль о том, что здѣсь въ крѣпости спрятано нѣчто цѣнное по части технологiй: мнѣ остаётся только разводить руками и принимать это, какъ часть его сути развѣдчика. Результат мы имѣем на лицо. Вотъ уже сутки, какъ дядя Сакеш возится съ танками, пытаясь понять их принцип работы. Пока удалось установить, что управленiе доступно лишь тѣм оркам у кого есть магическiе силы — это роши и сарумы. Получается у нас впритык пилотов для этих машин. Но совершенно непонятно, какъ эти оглобли стрѣляют. Был бы тут отец, может всё сдвинулось бы съ мёртвой точки. Каждый танк — это загадка. Самый крупный изъ них имѣет два здоровенных ствола на башнѣ и полностью дублированную систему управленiя и движенiя. Самый маленькiй кажется всѣго навсѣго вспомогательным танком съ противопѣхотным вооруженiем и лёгкой бронёй. Но у него есть своя тайна: его внутренности набиты множественной начинкой, а внѣшняя поверхность изпещерена равномѣрными коническими углубленiями. И какъ бы въ таком случаѣ сказал бы отец: "Ничто отъ балды не растёт!" Третья гусенечная штука походит на мобильную станцiю связи со своей антеной на башнѣ, но вотъ никакой сложной начинки въ ней нѣтъ. Таким образом иммем три единицы техники Дрѣвних: один тяжёлый танк, загадочный вспомогательный и непонятная мотолыга съ антеной. Остаётся ждать, когда вернётся мой папа и увидит воочiю этих монстров военного искусства дрѣвних гигантов сам. Надоело мнѣ уже уворачиватся отъ молнiй, что мечет вуйна Няха, да подавать вуйко Сакешу инструмент слушая его загнутые через плечо да въ ухо разсужденiя про инопланетян съ их дикой логикой.

Подошёл вечер, такъ ни къ чѣму колнкретному не придя, пошли ужинать. Вся семья sлая и хмурая. По дорогѣ встрѣчаем кость Маухура. На вопрос о том, какъ у нас идут дѣла, бравый варг-хай получает разряд по задницѣ и новую порцiю русского матерного для изученiя. Отъ Души сочувствую Маухуру — мало прiятного попасть подъ горячую руку моей вуйны, а съ другой стороны можно и нам посочувствовать, тут орков понимаешь через раз порой, ещё и голову ломай надъ чужими технологiями. Габтову маму наизнанку! Заходим въ Зал Рошей и садимся за столы, пока Тшага у парящего котла накладывает нам горячей похлёбки. Одуряющiй запах ѣды будит просто sвѣрскiй голод. Какъ раз отличное средство отвлечься послѣ тяжёлого дня. Особенно когда тѣбѣ подаёт ѣду такая красавица какъ дочка унроша. Прiятно наблюдать за дѣвушками, когда ѣшь — можно списать свой взгляд на отмазу "задумался". Тѣм паче, что Сардук видимо перенял мой способ и теперь украдкой бросает взгляды на Джа. Мысли сами перетекают на тему того, кто побѣдит въ дракѣ: Раста или Сардук? Не знаю какъ у орков обстоит этот вопрос (тут съ друзьями пока напряжёнка, чтобы спрашивать), но Раста суровый парень, который за честь сестёр готов снести рога любому соискателю и вставить их въ дарованные природой анатомическiе отверстiя. Тьфу, прочь такiе мысли! Не хватало ещё мнѣ съ Сардуком сцѣпиться изъ-за Тшаги.

Вдруг разорвавшiй тишину над крѣпостью отдалённый рёв тавна, заставляет всѣх вскочить на ноги. Маркош и дядька хватаются за клинки. "Это же рог отца!" — мысль мгновенно бросающая мѣня къ двѣрям наружу. Не помня сѣбя отъ волненiя, успѣваю на полкорпуса опередить маму и Рыку. Выбѣгаем во двор и со всѣх ног несёмся на крѣпостную стѣну. На одном дыханiи влетели по лестницѣ на площадку над вратами, чтобы вновь увидѣть надоевшiй за недѣлю вид лѣсной чащи пообок широкой дороги къ крѣпости. Только сѣйчас по этой дорогѣ, наплевав на всякiй порядок несутся паникующiе хайги племени въ переммшку съ кланом наёмников, что охранял дорогу. Явный разгром и отступленiе. На вскидку около кэшф отступающих. Хобот гмырха им на рожу! Какого дрыпта нѣту порядка?! Какъ отвѣт на моё возмущенiе изъ-за поворота дороги вылетает всадник въ плащѣ съ огненым мечом въ рукѣ и начинает резкими гортанными командами наводить порядок.

— Батька! — Крик сестры глушит мѣня справа.

— Ярук! — А крик матери вовсѣ взрывает бѣдные уши. Вслѣд за мамой имя отца начинают выкрикивать на стѣнах и скоро его подхватывает вся крѣпость. Урук-хай кидаются открывать ворота. Оборачиваюсь и вижу, какъ вуйко и Маркош выстраивают во дворѣ отряд варг-хаев для прикрытiя оступающих.

— Хаташ, Рыка живо организуйтѣ огневую поддержку нашим на стѣнах пообок отъ ворот! — Голос матери затухает на лестницѣ ведущей во двор.

Тѣм временем ворота открывают и варг-хаи подъ командой Маркоша и сакеша вырываются наружу, чтобы прикрыть пѣрвых отступающих, что уже начинают втягиваться въ крѣпость. Благодаря командам отца паническое бѣгство обращается въ организованную передислокацiю. Бронированные повозки наёмников занимают оборону полукругом у подъёмного моста. Варг-хай и урук-хай аккуратными отрядами заходят въ крѣпость. Отец съ дазр шага-хай на варгах и ашр здоровяков, вооружённых огромными трёхручниками, стоят впереди какъ заград отряд. Если не ошибаюсь, то трёхручники называются фламбергами и способны своей тяжестью перерубать сразу несколько противников. Отряд окружает отца и сарума (орк въ шаманском прикидѣ это явно сарум), что начинает метать огнешары въ сторону лѣса. Слышны взрывы и надъ сосново-кордаитовыми зарослями начинают подниматся пѣрвые всполохи пламени и дым. То ли отец постарался въ чащѣ заложить горючку, то ли смола кордаитов такая горючая.

Надъ Горным Тупиком разпространяется запах пожара и теперь пылающiй лѣс составляет преграду наступающим клонам. Однако, что-то идёт не такъ: сарум и отец о чёмъ-то громко переругиваются, слышно даже через треск пылающих деревьев. Отцу приходится применить свой кулак объ лицо сарума, чтобы заград отряд начал отступать въ крѣпость. Вотъ я вижу какъ отец спѣшивается и лупит варга плашмя мечом, чтобы тот убѣгал прочь. Он теперь один идёт вперёд против неведомого противника, держа въ руках мечи изъ арканита, что горят красным огнём.

— Грау! — Чудовищный вопль боли и sлобы перекрывает трекс пламени лѣсного пожара. Уже почти всѣ отступили въ крѣпость, загоняют свои повозки наёмники, когда я начинаю видѣть, какъ по огненному аду там внизу несётся кто-то здоровенный, сшибая могучими ударами горящiе деревья. Искры вздымаются въ небеса совсем близко и прямо на отца выбѣгает гора гипертрофированных мускул вдвое выше любого орка, увѣнчаная свинообразной головой, покрытой шипами. Чудовище сжимает въ левой лапаище шипованное бревно. Оружiе какъ раз для такого высокого вояки.

Недолго думая, эта хрѣнь кидается къ нашему отцу и тупо обрушивает на него своё дубьё. А вотъ тѣбе фигу съ маком, ушлёпок, наш папа быстрѣй будет. Отец мало того, что въ сторону ушёл отъ удара, ещё и сухожилiя и трицепс у монстра подрезал. Гигант ревёт отъ боли, но вынужденно бросает оружiе, пытаясь атаковать своей увѣчной рукой, дѣйствуя ей на манер кнута. Пустая трата времени: папа танцует вокруг противника съ мечами, нанося тому множество порезов, выводя его изъ равновѣсiя.

Хотя на мой взгляд это безсмыслено, потому какъ эта туша настолька тупа, насколько это позволительно законами Природы. Но... а отец молодцом, здоровенный хмырь пытается его атаковать, он цѣликом сосредоточен на цѣли. Вотъ он входит въ зону пораженiя наших самострѣлов.

— Получай, выблядок! — Возклицанiе сестры какъ команда къ стрѣльбе. Со всѣй стѣны въ монстра летят прицѣльно спущенные стрѣлы и болты. Мы съ сестрой выпускаем по второму рожку съ болтами, но противнику это всѣ равно, что объ стѣну горохом. Болты рвут его плоть, но застревают въ подкожном жирѣ. Ни один жизненоважный орган пока не задёт. Стрѣльба сама собой прекращается. Во дворѣ слышен какой-то механическiй стук, но нѣту времени оглядываться. Внѣзапно изъ ворот выскакивает Углук на своём варгѣ и навскидку шмаляет изъ своей шарагхи — левая половина морды противника становится сплошной раной съ рваными краями и висячими кусками мяса. Визг-рёв полудохлой твари давит на мозги, скрючиваюсь, зажимаю уши, но искоса смотрю какъ отец отважно кидается къ открывшемуся горлу врага, скрестив мечи.

Въ слѣдующее мгновенье время для мѣня словно остановилось. Враг одним глазом всё же видимо замѣтил отца и ударяет по нему правой лапой, которой пытался подобрать ошмётки своей морды. Косой удар наотмашь тыльной стороной чудовищной длани отправляет папу въ полёт по направленiю къ подъёмному мосту. Паденiе и переворот по зѣмлѣ. Отец скрючившись на боку лежит безъ сознанiя.

— Ярук! — Крик матери заставляет въ ужасѣ и боли сжаться сердце.

— Аааааа!!! — Вопль полный животной ненависти, ярости берсерка и холодной отчаяной sлобы. Характерный шум отъ танковых гусениц по брусчаткѣ — это мама выруливает через мост на той моталыгѣ съ антенной и на ходу дѣлает выстрѣл. Ничѣго отъ танка не полетело, но бабахнуло знатно! Прямо "Гвоздика" съ 122 мм пушкой. Ударной волной приложило всѣх на стѣнах и у ворот такъ, будто выстрѣл прозвучал у нас надъ ухом.

Куски мяса чудовища разбросало по всѣй площадкѣ, лапы гиганта отлетели въ стороны, а нижнюю часть торса съ ногами протащило на кош саженей. Видимо получил прямой наводкой. Ублюдок.

Перед тѣм, какъ сестра подтолкнула мѣня къ выходу во двор, я успѣваю увидѣть со стѣны, какъ мама буквально вылетает изъ танка и кидатся къ отцу. Унрош Маркош, дядька Углук, дядька Сакеш и ещё несколько орков подъ её руководством поднимают папу на плащѣ. Спускаемся съ Рыкой по лестницѣ. Перед глазами всё разплывается. Слёзы. Собираю волю въ кулак. Я — мужик! Надо быть сильным. Вылетаем съ Рыкой на плац внутреннего двора, прорываемся через бѣженцев, догоняем процессiю съ отцом только около двѣрей Зала Рошей. Толкотня и суета. Вотъ Тшага кидается навстрѣчу всѣм, быстро оцѣнивает ситуацiю и рывком сдергивает со стола скатерть. Пища и кубки съ хаомой летят на пол. Къ черту их! Что же там съ отцом? Какъ он? Живой ли? Унрош командует ложить нашего отца на стол, мама тут же оказывается около него справа, слева подходит тётя Няха и дядька Сакеш. Сардук со своим отцом сжимают кулаки: кольца власти пышут свѣтом и жаром. Съ рук матери льётся зелёный туман. Съ лица отца уходит блѣдность, кожа снова прiобрѣтает нормальный зелёный оттенок.

— Сестра, помогай! Нужно полотенце — вправлять рёбра будем. Он будет жить. — Послѣдяя фраза даётся матери съ большим трудом, она едва слышно шепчет. По её лицу скатывается слѣзинка радости. У мѣня сваливается камень съ Души. Видѣл я, какъ точно также мама плакала отъ радости, когда отец вернулся съ командировки на Кавказ. Всё будет хорошо.

Ярук

— Я удивляюсь, какъ вашу Орду какiе-нибудь хитрозадые товарищи чуть по кускам не разтащили. Ну ладно это всё слова. Факты таковы — Горный Тупик осадила куча клонов, а повѣсят всё это на нас. — Мой голос срывается отъ усталости. Цѣлую недѣлю я провёл въ сѣдлѣ и всё это время моё настроенiе было ниже плинтуса. Сказать по правдѣ я и сѣйчас не особо хорошо сѣбя чувствую. Конечно благодаря усилiям жены "ушиб всѣго пацiэнта" сошёл уже через сутки, и вотъ на слѣдующiе сутки Маркош назначил совѣщанiе рошей. Въ данный момент я, не стесняясь никого, честерю Маркоша и въ хвост и въ гриву. Маркош хмурится и думает. Новости я им принёс и вправду жутковатые.

Едва только придя въ сознанiе, я безъ промедленья попросил разбудить Сакеша и Маркоша, чтобы разсказать обстатовку. Тѣ въ свою очередь быстро появились, чтобы выслушать мой разсказ. Надо сказать, что пришлось выкручиваться ужом, чтобы попытаться выправить пораженiе племенного войска. Въ компанiи Углука и ещё пары варг-хай мнѣ пришлось сутки провести въ сѣдлѣ, пока нам удалось найти отступающiй къ Луг Варгуну сводный отряд выживших. Потом доложил Маркошу о том, какъ я знакомился съ костью Маухуром, (что опять таки не обошлось безъ мордобоя). Хайги, что я собрал изъ выжившего отряда и сторожевого гарнизона Луг Варгуна въ единую боевую единицу, и после минированья Луг Варгуна всё время терзали наступающiе силы врага ночными набѣгами и ловушками. Также я повѣдал унрошу то, что удалось узнать про неизвѣстного противника.

Собственно я сразу догадался, ещё въ том ущельѣ, что тѣ клоны, что нас атаковали — это не гвардiя Унгимроша. Слишком убоги эти доходяги, тогда какъ гвардiя Унгимроша и вооружена лучше и имѣет заложенные инстинкты самосохраненiя и страха. Эти же выродки не имѣют ни того, ни другого. Тѣм паче, что допрос пленного сарума показал, что вся эта прорва клонов создана только затѣм, чтобы нас же обвинили въ запретных опытах. Самым непрiятным въ этом был факт того, что сарумы врага тоже искусственные. Это просто клоны, но сдѣланы добротно. Конечно у нас отстутствуют какiе-либо поводы вѣрить словам покойника. Но съ другой стороны я смотрю на это не какъ орк, а по прежнему съ точки зрѣнiя тарка, т.е. человѣка. Какъ сказал однажды Гитлер: "Люди готовы повѣрить въ чудовищную ложь, потому что маленькую ложь проще выявить" — дословно не берусь цитировать, но суть понятна, тѣм паче, что есть примѣры того, какъ пропаганда на государственном уровнѣ вводит въ обман и радужные замки цѣлые народы. И подобных примѣров за одну только летопись 20-21 вѣка Мидгарда я съ ходу могу назвать не один дѣсяток. Проблема не въ этом. Какъ заставить орков повѣрить во всё произходящее?

Вотъ и сѣйчас я бьюсь объ "стѣну" орочьего мышленья, которым мѣня обдают всѣ присутствующiе, кромѣ нашей семьи. Маркош, Сардук, Хернак и остальные орки просто не желают принимать истину — наш враг, кто бы он ни был, разыграл хитрую комбинацiю. Мы полностью лишены возможности передать сообщенiе, загнаты въ тупик и окружены превозходящими силами врага. Только Маркош и Хернак ещё болѣе-менѣе отдают сѣбе отчёт въ том, что произходит не просто что-то необычное, а что дѣла наши полный швах. Но даже они не могут возпринять всю масштабность произходящего.

По прошествiи цѣлого часа унрош назначил перерыв на обѣд. Я устал неимоверно. Шагаю на обѣд, а голова забита мыслями. Сумбур произходящего не отпускает мѣня. Всякому ресурсу есть предѣл, а особенно когда рѣчь идёт о человѣ... объ орочьем факторѣ. Кажись за прошедшую недѣлю я выжал изъ сѣбя вѣсь доступный ресурс. Вотъ жеж подарочек подкинули Тёмные: только попали и сразу въ полымя пожалуйтѣ. Тьфукаю въ мыслях, потому что этот мiр не знает цвѣтковых растенiй. И я такъ думаю ещё сотни миллiонов лет ещё знать не будет. Хотя какъ знать... какъ может здмсь пойти эволюцiя. О, Боги, о чёмъ я думаю?! Нас того гляди размажут на фарш, а я про эволюцiю думаю! Отругал сам сѣбя, пока руки привычно на автоматѣ черпают ложкой горячее варево шурпы изъ глинянной миски. Всё же интеллигентное наслѣдiе моей мамочки даёт о сѣбѣ знать: я получил образованiе сам, но вотъ возпринимать реальность я учился у мамы въ том числѣ. Равѣдчик съ интеллигентными проблесками — это конечно уникальная редкость. Ладно, это всё лирика и не о том. Надо думать надъ решенiем проблемы своего племени.

Да, теперь мы съ Сакешем точно племя Диких Варгов возпринимаем какъ своё. Увидѣв у него ещё ночью кольцо роша на пальцѣ, я сразу поинтересовался, когда Маркош и мнѣ такое же выдаст? Маркош тогда лишь молча вытянул въ мою сторону кулак со своим перстнем. Уж лучше бы это был "ушиб всѣго пацiэнта" или ампутацiя кожи без наркоза, потому какъ мой утробный вой наверное перебудил всѣх обитателей замка. Просто чудовищная боль. Боль съ большой буквы, словно каждый нерв раздробило, обожгло и обморозило, а потом это всё въ соль, въ соль! Видимо это было его местью мнѣ за мою проницательность и активность. Во всяком случаѣ я его въ этом очень сильно подозрѣваю, т.к. Сакеш потом, когда я пришёл въ сѣбя лёжачим на полу, шепнул мнѣ на ухо, что ему Маркош сказал о боли перед тѣм какъ одарил кольцом власти.

Дрыптово семя, сколько ещё я упустил въ своих размышленiях о произошедшем со нами, остаётся только гадать. Не бывает такъ, чтобы вотъ съ ходу можно было постичь смысл произходящего, даже если владѣешь езыком и можешь спокойно общаться съ другими орками. А подсознанiе прямо таки орёт о том, что всё идёт въ смятку и завалом. Во всяком случаѣ я чётко осознаю, что наша семья вляпалась не просто въ войну съ непонятным противником, а вляпалась въ старую свару противорѣчiй орочей цивилизацiи. Это жеж просто улётный способ самоубiйства. Орки этого мiра развивали своё общество тысячи лет. Если я хоть немного угадал въ своих разсчётах того, что удалось узнать въ ходѣ осторожных бесѣд съ Углуком, то здѣшняя цивилизацiя развивалась въ кеш-рат раз дольше, чѣмъ тарки Мидгарда. Въ развѣдшколѣ учили анализировать противника на основѣ психологiи народа, къ которому он принадлежит. Только вотъ орки развивались по своему пути, который мнѣ съ ходу кажется слишком противорѣчивым и запутанным. Но всё же я нахожу въ этих суровых созданiях странную родственность. Может быть это потому что я сам теперь орк, но мнѣ кажется дѣло ещё и въ том, что им не знакомы съ той грязью и подлостью, что я видѣл среди тарков.

Съ абсолютной спокойностью, я ловлю сѣбя на том, что думаю о тарках, какъ о чужаках. Видимо я всѣгда въ Душѣ был и есть орк. Даже когда жил на Мидгардѣ, то и тогда я был не тарком, а лишь орком въ шкурѣ тарка. А ну их, я теперь орк и тѣ, кто окружают мѣня — это теперь моё родное племя надъ которым нависла опасность. Я готов вывернутся, но сдѣлаю всё возможное, чтобы защiтить своё племя отъ гибели. Чѣго бы мнѣ это ни стоило!

Глава 6. Пѣсни яростных вѣтров.

Горный Тупик, утро третьего дня осады

Ярук

Три дня, три ночи дали нам блѣднорожiе перед пѣрвым штурмом. Я оказался прав. Аумп врагов стянулось къ крѣпости. Наша надѣжда только на циклопическую мощь Горного Тупика. Стѣны крѣпости возвышаются на рат саженей надъ площадкой перед воротами. Мало того, непосредственно перед стѣной находится ущелистое русло рѣки, которая горазда яростно рвать на куски любой объект попавшiй въ неё. Это та самая рѣка, что несёт свои воды отъ взхолмiй севернѣе Гмырхова Стана на юг въ сторону могучих хребтов Эшгундагима, а потом сворачивает на возход, гдѣ сливаясь съ рѣкой Раздѣла, вновь мѣняет направленiе, идя вдоль отвѣсных склонов Гундафара на север и впадая въ морѣ обширной болотистой дельтой.

Въ самой крѣпости я новичок, но мѣня не оставляет ощущенiе неправильности этого мѣста. Начиная съ геологического строенiя самого Гундафара и заканчивая весёлыми тайниками въ самой крѣпости. Всё здѣсь говорит о том, что окружающее невозможно. Особенно горы: Гундафар, въ отличiе отъ упирающегося въ него Эшгундагима, просто и резко вырастает стѣной около плато Варгов. Никаких переходов изъ предгорных отрогов — отвѣсные неприступные скалы, возвышающiеся на кешф онгр саженей надъ плато. Такъ не бывает! Не бывает гор на ровном мѣстѣ посрѣди материка! Однако же какъ показывает практика этого мiра — всё может быть. Уже почти полмесяца я сталкиваюсь съ суровой дѣйствительностью, разбивающей мой опыт въ осколки. Это просто какой-то кошмар!

И мой коллеги по геологическому цеху точно бы мѣня заплевали бы, был бы я рядом, потому что со всѣй очевидностью я прихожу къ одному выводу: здѣшняя геологiя полностью искусственная. Хотя мнѣ стрёмно и некомфортно представить тѣх, кто мог вотъ такъ лѣпить рельеф планеты. Да и вопросов появилось больше чѣмъ я могу найти отвѣтов. Ох какъ я опасаюсь непоняток.

Дѣло помимо самой крѣпости, дрыпт бы побрал её строителей — цивилизацiю Предтечей! Благо их больше нет въ этом мiрѣ. И безъ них складывается очень тяжёлое положенiе. Непонятные враги, полная блокада магических способов связи, застарелые интриги между племенами: весёлый коктейль для смерти. Нашей смерти. Но всё-таки какая-то деталь была упущена мной изъ виду. Сутки я не мог понять, что мѣня безпокоило. Моё личное озаренiе накрыло мѣня на слѣдующее утро послѣ совѣта рошей. После завтрака, лениво потягивая молоко гавы изъ пiалы, я слушал, какъ свояк спорил съ Маркошем о необходимости въ дополнительных рубежах обороны внутри крѣпости. А мои ушки на макушкѣ, сознанiе автоматически отмѣчает правильность сужденiй собесѣдников.

— Сакеш, вашими старанiями можно смѣло отправить всѣх снаг прочь за озеро, чтобы удовлетворить запрос на созданiе дополнительных рубежей обороны. — Слова Сардука, столь резко вступившего въ бесѣду, я практически не возпринял. Въ слѣдующее мгновенiе ступор въ головѣ проходит. Я задаю закономѣрный вопрос.

— Какое, габта лысого, озеро?! За крѣпостью есть что-то кромѣ неприступных скал? — Мхатовская пауза, словно эпилог "Ревизора" Гоголя. Вся наша семья — сад статуй недоуменiя и потеряности. Вѣсь наличный род Глаз Варга смотрит на нас какъ на послѣдних дуралеев. Вполне заслуженно. Занавѣс.

Я увидѣл озеро спустя несколько часов. Можно было бы и раньше, но тут въ Зал Рошей явились командиры подраздѣленiй и начали доклад. Всё время до обѣда, я и Сакеш занимались обходом и провѣркой участков. Только, когда съ этим было покончено. Сардук взялся проводить нас до озера. Через аш изъ множества тунелей он вывел нас на обзорную площадку балконом выступающую надъ озером въ задней стѣнѣ крѣпости. Нам открылась невероятная картина. Явно искусственная долина въ вiдѣ полусферы, какъ будто вымѣренная по циркулю. Вотъ только никогда на своей памяти не сталкивался съ циркулем на полверсты. Вода въ этой чашѣ, затопленной на половину, насыщена минералами. Невольно вспоминается фраза изъ совѣтского мультика про "три синих-синих озера малинового цвѣта". Ровная поверхность озера отражает окружающiй пейзаж въ своей блестящей поверхности цвѣта блѣдной гибридной сирени. Всю эту красоту дополняет мост изъ вулканического стекла, дѣлящiй озеро пополам, и куча сталагмитов, точащих изъ воды ровными рядами пообок отъ него.

— Сакеш, можешь считать мѣня членистоногим, если это чудо природного произхожденiя. Свояк стоит рядом и потрясённо молчит. Вѣсь погружённый въ свои мысли, он въ высших эмпирiях роняет челюсть и разкатывает езык красной ковровой дорожкой.

— Ярук, ты мѣня тогда можешь считать амёбой, если это не реактор! Только не могу понять какого типа. Какъ думаешь на чём он работает? — Потрясенiе уходит оставляя любопытство.

— Почём я знаю! Может за счёт кристаллизацiи минералов. — Обращаюсь къ Сардуку. — Что это за сосульки каменные изъ озера торчат? — Объяснять оркам тонкости научных формулировок науки Мидгарда я не собираюсь, пусть сами выдумывают. Может и будет съ того больше толку.

Сардук, пытающiйся уловить смысл нашей бесѣды на русском езыкѣ, опирается на поручни балкона и начинает разсказывать о том, какъ его предки нашли крѣпость въ пѣрвые вѣка существованiя Орды. Съ его слов слмдует, что рухп онгф лет назад сталагмиты едва виднѣлись изъ воды.

Конечно же мы потащили Сардука на прогулку по мосту. Захотѣлось пощупать его руками, вдруг какая-нибудь иллюзiя, но почѣму-то дальше середины моста сын унроша заходить не стал. На вопросы заговорил о том, что дальше Дикiе Варги не суются — дальше въ небольшой долинѣ натыканы артефаты гигангов. Мол неизвѣстно что будет, если их тронуть. Проходиться топать самим до конца моста, чтобы взглянуть на эти штуки лично. Перейдя мост, мы поднялись по дрѣвней дорогѣ изъ каменных плит въ локоть толщиной до долины. Удобное мѣсто обороны: общiй уровень на выж саженей надъ озером, сама долина выступает утёсом съ юга надъ дорогой, давая хорошiй обзор и самого озера и дороги. Въ головѣ начали строиться планы, какъ отсюда можно будет забрасывать захватчиков тяжёлыми предметами. Благо наклон дороги и её положенiе дают тѣм, кто на высотѣ серьёзное преимущество. Только смущают эти колонны, понатыканные въ долинѣ словно тѣ же сталагмиты въ озерѣ... А ещё огромная арка въ концѣ долины, но мы не стали туда ходить. Впечатленiй море, но большѣй частью непрiятных. На обратном пути въ крѣпость мы ведём разговор о необходимости подачи жалобы въ галактическiй суд за издевательство надъ тонкой и ранимой Душой техников Мидгарда. Уже когда мы подходим къ Сардуку, Сакеш начинает новый виток этого разговора.

— Полностью согласен съ самой идеей на счёт жалобы, только вотъ надо большим сдѣлать ставку за моральный ущерб. Орки судя по всѣму переняли нѣкоторые техническiе особенности гигантов. — Я дёргаю подбородком и смотрю на свояка съ любопытством: мол, продолжай вѣщать.

— Ты помнишь на кого я учился до того какъ перешёл на худграф?

— Если мнѣ память съ марзмом не измѣняет, то на токаря и автослесаря. И какъ это связано съ нашим вопросом?

— Связано и непосредственно. Ты не въ курсѣ, что орки колёсами не пользуются? — Словно удар подъ дых. Шоковое состоянiе.

— Что?! Но я жеж видѣл их передвиждые юрты... Вѣдь... А какъ тогда? — Разочарованiе, непониманiе, тоска. Прямо набор для ухода въ запой. И наsло алкоголь мѣня не берёт. Сакеш тут мѣня морально добивает.

— Они шары катают. — Сказано такъ просто и буднично, словно я отъ радости должен выше головы скакать. Видя моё непониманiе, написанное крупными буквами по всѣй мордѣ, свояк поясняет.

— Они научились получать изъ смолы йааса и рроха лёгкiе и прочные шары и детали "суставов", въ которых эти шары катаются, смазываемые маслом хиказа. — По возвращенiй въ крѣпость сын унроша, сопровождающiй нас на "прогулкѣ", точно выучил парочку многослойных матерных конструкцiй русского езыка.

Вечер третьего дня осады

Ярук и Киса

Въ заботах о дополнительной подготовкѣ къ осадѣ и вероятному завтрашнему штурму прошёл этот день. Смятенiе, охватившее мѣня послѣ развѣдки территорiй за крѣпостью, ушло въ подсознанiе. Главное сѣйчас выйграть эту войнушку съ искусственными орками. И самое опасное тут положенiе нашего племени въ Ордѣ. Если слова клона-сарума правда, то вслѣд армiи клонов явятся войска сосѣдних племён, чтобы изправить факт существованiя нас или клонов, въ зависимости отъ того, что побѣдит. И такъ, и эдакъ дѣло — дрянь!

Снова всё возвращается на круги своя. Лежу въ наших съ Кисой покоях и думаю, какъ решить возникшiе трудности. Был главой посёлка тарков на Мидгардѣ, думал, какъ решить вопросы поставки нужных матерiалов, потому что это было увязано съ вопросами регiональной политики. Теперь я — рош племени орков, и снова-корова эта политика. Твою жеж мать! И никуда отъ этого не дѣться. Волей Тёмных мы втянуты въ кулуарные игры другой цивилизацiи. Мы нынѣ объективная часть этой цивилизацiи. А поскольку наши дѣйствiя тут сковывает неизвѣстность, которую нам надо прояснить для Богов, что тоже фактически вызывает вопросы, то придётся разгребать интриги мѣстного гадюшника.

Пускай здѣшнее общество и развивалось гораздо дольше и не утратило ещё свой рыцарскiй дух, да только разклад настолько не въ нашу пользу, что наше произхожденiе съ Мидгарда нам не поможет. Даже мой опыт въ грязных дѣлишках и политических играх родного мiра безполезен. Нам бы очень помог арсенал съ парой рельсовых установок, да боезапасом къ оным. Не сѣгодня-завтра нас будут убивать.

Сплошное разстройство, и я въ безизходности. Хочу пить. Встаю съ кровати и топаю въ столовую. Въ трапезном залѣ только Тшага и Джа возятся у очага, что-то готовя на вертелѣ. Судя по размѣрам тушек это мерхи. Свѣжачок. Слава Богам! Въ этом безумном мiрѣ средневѣковых порядков и лазерных ружей знают, что такое холодильник и морозильник. Хоть какой-то толк въ быту от сарумов-моригаев. Боевики — это просто ходячiе гаубицы, гдѣ снарядами выступают стихiи.

Прихватив со стола малость початый кувшин съ хаомой, кружку и кусочек сырного круга съ краюхой хлѣба, возвращаюсь въ спальню. Трудно смириться съ отсутствiем цвѣтковых растенiй. Мёд, фрукты и ягоды не сравнить со сладкими корешками, живицей гофка и кедровыми орешками, которые въ этом мiрѣ приторно-сладкiе. Въ этой связи молочно-хвойный запах хаомы прочно стал родным, словно привмт съ потеряной навсѣгда родины — Мидгарда. Пара кружек позволяет на время устраниться отъ суровой дѣйствительности, гдѣ цвѣт кожи орков много ярче окружающего мiра. Вотъ и каламбур, когда разумные много лучше окружающего дѣйствительности.

Всѣ прошедшiе дни я убѣждался, сколь причудливо и необычно развивалось их цивилизацiя. Идеальный развѣдчик и диверсант тот, кто понимает психологiю своего противника. На этом построена стратегiя созданiя таких солдат невидимого фронта. Развѣдчик должен вызывать довѣрiе, а диверсант предвидѣть тактическую реакцiю на свои дѣйствiя. Въ этом половина успѣшного выполненiя заданiя. Нас въ процессѣ подготовки учили не только по боевой и технической сферам. Едва ли не самыми важными были научные предметы: ксенологiя, основы программированiя сознанiя, средства общенiя, психологiя, бiологiя и медицина, философiя войны. Короче куча дисциплин, данных нам въ сжатом вiдѣ, но ёмко. Хотя, и до того какъ... въ двух словах я знаю много и о многом. И сѣйчас сосредоточенно жуя бутерброд, я занимаюсь не только возпоминанiями о развѣдшколѣ, но и осмысленiем полученных свѣденiй, разкладываю всё по полочкам, выявляя закономѣрности.

Всё постигается въ сравненiи: длительность и стабильность развитiя общества орков против краткого и противорѣчивого цивилизацiи Мидгарда. Довольно простое для арiйской езыковой семьи орочье нарѣчiе различается лишь некоторыми особенностями мѣстных говоров. Картина невероятная для Мидгарда съ его богатством езыковых групп: арiйская, арамейская, финно-угорская, алтайская и пр. Зато у орков было то, чѣго не было на Мидгардѣ — богатство невербальных езыков. Изъ коротких разспросов хайгов стало понятно, почѣму мѣстые кажутся мнѣ дёргаными и суетливыми. Существует пять разновидностей орков, а потому у каждой изъ них свой езык жестов. Можно это назвать езыковыми семьями. Это и выдаёт произхожденiе любого орка лучше всяких громких заявленiй въ духѣ "Я такой-то, сын такого-то, внук такого-то..." У каждого племени свой характерный состав жестикуляцiи. Поразительнѣе всѣго: орки не прикладывают къ этому никаких усилiй.

Размышляя о природѣ этих отличiй я прихожу къ выводу: мы среди орков бѣлые вороны съ нашей спокойностью и сосредоточенностью. Ясно почѣму Сакеша боятся какъ затаившегося барба, он практически тихiй омут съ его невыразительной мимикой. И вотъ это же я отмѣтил у клонов. Искусственные орки совершенно маловыразительные. Они фактически молчат, во всѣх смыслах. Их подобiе невербальной моторики, напоминает киборгов Ямато. До третьей мiровой войны японцы разрабатывали роботов-проституток. Отрывистые, резкiе движенiя, плохое владенiе езыком. Бiологическая машина для убiйства. Это плохо. Полное отсутствiе осознаности у врагов означает, что нам придётся воевать до послѣднего.

Двѣрь тихо открывается, и на порогѣ появляется Киса. Сонный взгляд, круги подъ глазами, блѣдное лицо, вялость походки: всѣ симптомы усталости. Она подходит къ столу, я молча режу ей бутерброд и протягиваю.

— Устала, солнце моё? — Киса садиться напротив

— Угу. Быть сарумой такъ утомительно. — Плечи жены опускаются въ усталости. Встаю и подхожу сзади и начинаю разминать ей плечи.

— Ох, полегче, sвѣрь. Не тесто мѣсишь. — Я только ухмыляюсь. Массаж затёкших конечностей малопрiятен въ любом случаѣ.

— Терпи. Щас помну и мышцы перестануть болѣть. — Цѣлую её въ макушку, ловя запах её волос пополам съ потом.

— Пошли въ мойню. Завтра будет штурм, времени потом помыться не будет. — Киса кивает, хоть мысль о том, чтобы двигаться куда-то её напрягает. Небольшое усилiе и мы съ женой направляемся въ сосѣднюю комнату, гдѣ нас ждёт тёплый душ. Ещё раз слава Богам! Водопровод — это крутотень неимоверная. Слава оркам!

Утро четвёртого дня осады

Сакеш

Туман. Густой какъ молоко туман затопил всю мѣстность перед Горным Тупиком. Только кроны кедров и других высоких деревьев выглядывают изъ него. И подъ покровом этого жуткого облака шевелится наш враг. Едва начало свѣтать, какъ вся крѣпость уже была на ногах. Вся смѣна защiтников, разположившись на стѣнах, вотъ уже тош часов ждёт начало штурма. Вся наша команда рошей стоит на вершинѣ надвратной башни. Съ её площадки открывается отличная видимость а всю стѣну. Маркош сосредоточен, его перстень вспыхивает множеством оттѣнков. Углук сжимает въ руках шарагху. Сардук молчит и ждёт разпоряженiй отца. Я волнуюсь, какъ обычно перед битвой. И только Ярук сохраняет полное спокойствiе, закрыв глаза и будто къ чѣму-то прислушиваясь. Мнѣ любопытно, что он хочѣт этим добиться. Изъ тумана доносятся только лёгкiе шорохи и иногда вдалекѣ какъ будто раздаётся звук удара молоточка по наковальнѣ.

— Я слышу их, Маркош. Вся площадка перед крѣпостью запружена врагами, но они практически не двигаются. Только иногда чуть гремят доспѣхами. Чѣго они ждут? Только если... — Слова Ярука столь внѣзапны, что мы всѣ оборачиваемся къ нему. А он будто снова погружается въ транс, жмуря закрытые глаза. Вибрисы свояка двигаются, какъ будто въ оскалѣ, а уши вовсѣ живут самостоятельной жизнью. Мышцы причудливо изгибают их острые кончики, ушные раковины Ярука локаторами буравят тишину тумана. Пока мой родич пытается услышать то, что недоступно остальным, я быстро просчитываю варiанты. Если судить по разсказам самих орков, то у них отсутствуют большiе осадные орудiя, способные пробить стѣны крѣпости. Но что если... Тут Ярук выходит из своего оцѣпененiя. Его взгляд направлен прямо на мѣня. Только одно слово по-русски.

— Требушеты. — Слово вытягивает изъ глубин памяти статью по осадным орудiям Средневѣковья Мидгарда, прочитанную мною ещё до войны. Требуше — генiй французких механиков, способный посылать въ сторону осаждённого замка огромные валуны, огненные бомбы "греческого огня" и трупы врагов на расстоянiе до 300 саженей. Габтова мать! Мы влипли. Клоны собираются закидать нас обломками скал. Но преждѣ моей паники, подавляемой опытом множества артобстрѣлов, Ярук вскидывает руку.

— Безъ паники. Я не слышал, чтобы враги готовили тяжёлые снаряды. Они пока только готовят орудiя.

— Может мнѣ кто-то из вас объяснит, что произходит?! — Унрош ронет копытом зѣмлю. Опять приколы съ езыком. Ох доведёт это нас когда-нибудь до бѣды. Цугундер по нам плачет кровавыми слѣзами. Виновато смотрим на Маркоша. Ярук глазами показывает, чтобы я начал давать объясненiя. Чётко, по-военному.

— Требушет — осадное оружiе. Способно уничтожить любую крѣпость въ теченiи месяца непрырывного обстрѣла. Стрѣляет на ашр-дазр саженей. Требует трёх дней на установку. Въ собраном вiдѣ довольно мобильно, перевозиться на небольшой телѣгѣ. Легко разрушается при непосредственном контактѣ. За рух дней способно пробить ворота Горного Тупика. — Я замолкаю, выслушивая отъ коренных орков всѣ их познанiя въ вѣликом и могучем. Да, русскiй матерный — вѣликая сила.

— Уткина мать! — Снова свояк чудит. Правда отъ его спокойствiя не осталось и слѣда. Ладони судорожно сжимают рукояти клинков. Лицо разом покрывается пятнами приливающей крови. Усы кажись живут независимо отъ лица. Зрачки сужены въ страхѣ. Ярук даже отступает на шаг назад, словно перед большой опасностью. Вѣсь он какой-то будто неувѣренный и напуганный. Его рука вытягивается въ сторону Углука, начиная выдѣлывать хватательные жесты.

— Уг-г-лук, ай шраху. — Заикающiйся Ярук, это очень серьёзно. Углук не может понять, что такое произходит. Пытается понять моего свояка. Что за хрѣнь он там унюхал?! Маркош вовсѣ начинает какiе-то непонятные манипуляцiи съ кольцом. Но тут по тѣлу Ярука проходит отчётливая дрожь, и он снова становиться собранным. Клинок готовый к бою.

— Углук, дай свою шарагху, если хочѣшь жить! — Спокойный вкладчивый голос, словно перед нами жнец Мары. Ой что-то будет. На мой вопрошающiй взгляд, Ярук получив ружьё, поворачивается ко мнѣ и произносит чётко и ясно, словно рубя.

— Требушет напротив ворот заряжают особыми снарядами. Хлор.

Когда-нибудь его точно стукну, чтобы плохiе новости перестал разносить. Хорошо, что остальные не поняли, что он сказал. Съ познанiями въ галогенах у орков не очень. Честно сказать, я сам помню это словечко для 17-ой группы таблицы Менделѣева только, потому что Ярук въ свободное время обожает выносить мозг наукой. Словно прочитав мої мысли, он смотрит на мѣня и говорит.

— Такъ, не мѣшайтѣ мнѣ. Если я вспомню нужные свойства хлора, то всё обойдётся. Маркош, вызови сюда Далаша, нам понадобятся его таланты въ стихiї воздуха.

Ярук

Ощущенiе опасности уходит въ сторону. Какъ хорошо, что тут есть магiя. Безъ неё нам бы точно пришлось хрѣново, а такъ просто сложно. Сложность въ том, что магiя не панацея. Съ самого утра, едва мы поднялись на стѣну, наши сарумы опытным путём выяснили, что боевое шаманство не дѣйствует на полог тумана. И тот же туман надёжно скрывает разположенiе и перемѣщенiя наших врагов. Хотя на счёт послѣднего нельзя сказать этого полностью. Я слышу и чую их на грани чувств. И судя по всѣму я такой один. Значит надо думать, что предпринять. Хлорные бомбы — вотъ что шокирует.

Такъ, что я знаю о хлорѣ? Применялся на фронтах Пѣрвой и Третьей мировых войн, оба раза против русских. Въ пѣрвый раз немцам. А въ послѣдней войнѣ англичанами. Память услужливой шлюхой поднимает изъ глубины образы пережитой газовой атаки на перевалах Кавказа. Тьфу, не то! Такъ, хлор въ качествѣ ОМП вызывает тяжёлые пораженiя дыхательных путей химическими ожогами, образующихся хлорных кислот. Кромѣ того хлор поражает кровь, потому что генерирует въ лёгких фосген въ реакцiї съ углекислым газом. А точно ли это у нас хлор? Такъ, пахнет на грани нюха резким запахом хлора. Точно хлор, запах не горькiй, и не горчичный и не горько-сладкiй; прелым сеном тоже не пахнет. Чистый хлор. Хорошо, что не фосген или иприт. Съ этими бороться безъ противогазов можно и не пытаться. Ух погодитѣ, выродки, доберусь я до той сволочи, которая вас хлором снабдила.

Раз у нас тут хлор, вспоминаем, что там у нас съ его свойствами. При нормальных условiях газ тяжелѣе воздуха, жёлто-зелёного цвѣта, съ характерным запахом и металлическим привкусом. Легко нейтрализуется аммiаком и его соединенiями.

А если понадѣлать сѣйчас тканевых повязок и въ случаѣ газовой атаки обоссать их? Такъ дѣлали русскiе солдаты въ Пѣрвую мiровую. Хотя... нѣт. Вотъ же я болван! Забыл, что тарки по сути высшiе млекопитающiе. Орки въ этом планѣ, какъ и всѣ остальные позвоночные. Здравствуй клоака и хожденiе по нуждѣ всѣгда сидя. Проклятье! Привык быть тарком, всё время забываю, что теперь хожу сразу. Просто по маленькому сходить физiологически нельзя. Что же дѣлать? Ух жеж проклятый багронк. Придётся недопустить газовую атаку.

Стоп, думаю о проблемѣ, а не о её решенiї. Надо взорвать боекомплект. Хорошее дѣло. Каким образом?! Съ чѣмъ там у нас хлор реагирует со взрывом? Водород. Газовая смѣсь двух газов взрывается въ любых соотношенiях при интенсивном освѣщенiї или при нагреванiї. Реакцiя цѣпная и столь бурная, что температура на максимумѣ превышает аумф кельвинов. Осталось только водород добыть. Ага, вотъ тут нам магiя поможет. Вон какъ раз и Далаш уже тут и ждёт команду.

— Далаш, ты знаешь, что туман — это маленькiе капли воды взвѣшенные въ воздухѣ? — Сарум фыркает, какъ будто я принимаю его за маленького ребёнка. ладно, удивим тѣбя.

— А ты можешь разложить воду на составляющiе? — Глаза сарума медленно едут на лоб. У рошей тоже. надо давать объясненiя, а-то время поджимает.

— Если быть кратким, то вода состоит изъ даз частей, если её разложить, то получаются пары этих частей. Тяжёлыми парами мы дышим, а лёгкiе пары очень летучи и быстро поднимаются ввысь. Короче мнѣ нужно нагнать этих паров вон въ ту сторону на удаленiе порядка ашф саженей. Сможешь? — На лицѣ сарума уваженiе ко мнѣ перемѣжается раздумiями надъ поставленой задачей. Далаш хмурится, загибает пальцы и что-то подсчитывает. Его губы шлёпают друг объ друга: сарум проговаривает про сѣбя свої знанiя.

— Надо ещё Ксану звать. Сам не справлюсь. Лёгкiй пар удержу, но надо его почувствовать. Понять его нрав. — Сарум, не имѣя въ гимунен нужного слова, просит дать ему поэксперементировать, чтобы опыт выработать. Хорошо, зовём сюда его сестру и вотъ вам чашка воды. Прямо тут работайтѣ. Защiта нужна. Говорю Маркошу, чтобы выставил защiту отъ вниманiя вражеских сарумов. Является Ксана. Брат съ ходу пытается донести до неё поставленную задачу. Отдать ей должное, сарума начинает камлать. Спустя минуту вода въ мискѣ превращается въ туман и съ лёгким шипенiем изчезает. Далаш же наклонившись надъ миской камлает, ладонями очерчивая шар изъ воздуха. Спустя десяток минут он резко на выдохѣ бухается прямо на камни. На лицѣ орка ошарашенность.

— Рош Ярук, это правда. Эти пары таковы, какими вы их описали. Очень лёгкiе. Наш мiр не может удерживать их долго. И ещё горючесть большая. — Вотъ это... дальше просто слов нѣт. Съ ходу опредѣлить химическiе свойства вещества. Это вашу жеж мать! Я въ шокѣ. Любопытно, какъ орки ещё полгалактики не завоевали? Тьфу! Снова лирика не вовремя просыпается.

— Начинай стягивать эти пары вон там. — Рукой указываю примѣрную область пространства, скрывающую подъ туманом требушет и воз страшных снарядов. Сам настраиваюсь на возможно болѣе точное опредѣленiе цѣли. Чую, что снаряды сосредоточены въ тяжёлой телѣгѣ.

— Сардук, сможешь стрѣльнуть вмѣстѣ со мной своей фiолетовой гадостью? — Накрош кивает, поднимая свою руку на боевой взвод. Вокруг молодого орка аура приходит въ движенiе. Сѣгодня съ утра понял, что начал видѣть части ауры у орков. Любопытно. Надо будет спросить у Маркоша объ этом. Тѣм временем Далаш подаёт знак, что скоро соберёт достаточно газа въ том мѣстѣ. минуты текут медленно, словно натагивающiйся пусковой механизм требушета. Стоп, это мнѣ не кажется, это начинают натягивать требушет. Щёлк-щёлк-щёлк. Эпическая сила, да какого ж он размѣра?! Здоровенная махина.

— Рош, брат шепчет, что готов. — Напряжённый голос Ксаны выводит изъ сосредоточенного чуянья вражеских перемѣщенiй. Ружьё на взвод. Палец привычно давит на курок. Вспышка за вспышкой плазменные пули шмаляют въ цѣль. Вмѣстѣ съ ними пошёл и багряно-фiолетовый сгусток, словно загадочный метеор разсекающiй небо. Секунда, и требушета больше нѣт, какъ и страшных газовых бомб.

Взрыв получился настолько мощным, что ударная волна разрывает туманный покров. Слѣдом чудовищное облако плазмы взпухает посреди этой дыры въ маревѣ. Вражеское войско тут же приходит въ движенiе. Вид охваченных пламенем лагерных шалашей и могучих деревьев, напоминает мнѣ кадры кинохроники войны во Вьетнамѣ. Там въ тылу клоны живыми факелами носятся въ этом пеклѣ и падают, теряя оружiе и доспѣхи. Вой обожжённых тварей, рёв живых врагов, лязг желѣза о желѣзо. Водоворот начавшегося штурма набирает обороты. Бѣлёсая муть волшебного тумана редѣет. Спѣшенные варг-хай выстроенные на стѣнах начинают залп за залпом посылать пращами въ переднiе ряды отрядов клонов град камней.

Движенiя рук закладывающих рѣчную гальку въ текай, такъ на гимунен называется праща. И потом другой рукой праща разкручивается, выпуская во врагов своё смертоносное содержимое. Снаряды крушат плохiе шлемы и дряные наплечники, разбивает кости врагам. Ударно-крушащее оружiе тѣмъ и хорошо, что против него можно защiтиться только противокинетическими барьерами. А въ таком столпотворенiї нельзя их примѣнить, ибо физика твёрдого тѣла рулит. И увернуться у клонов никакой возможности. Потому и плохая мѣткость орков въ такой ситуацiї неважна.

Окрик наблюдателей о премѣненiї магiи. Издалека въ сторону крѣпости летят десятки клякс нѣчта ядовито-зелёной разцвѣтки. Далаш орёт надъ ухом о том, что не может выставить щiт. По командѣ командиров всѣ ныряют за парапет укрѣпленiя. Слышны взрывы. Это кляксы судя по всѣму бьют въ стѣны Горного Тупика. Но что за... Часть заклятiй дѣлает неважные попытки пролететь надъ стѣнами и безсильно разсыпается искрами радужных вспышек. Надъ крѣпостью висит щiт?! Въ полном непониманiї часть орков подымается изъ укрытiй и съ опаской смотрит, какъ вражеская магiя рушится буквально въ сажени отъ них.

— Маркош, какого плауна? Почѣму мы не знали о существованiї щiта?!

— Дрыпт его знает! Я сам удивлён! Никогда не было никакого щіта.

— Хайги, къ бою! — Голос Маухура служит рупором для всѣй стѣны.

— Роши, внизу подъ стѣной. — Это крик Бурха.

Смотрим на наш естественный ров. Сунуть габта клонам въ... Невѣдомая сила плавит гранитные берега и растит тош дополнительных переправ через рѣку. Каждая переправа въ несколько шестов шириной. А сквозь ряды уже подтаскивают осадные средства: таран и лестницы.

— Маркош, эти твари вырастили дополнительные переправы. Да у них самое меньшее кошр сарумов.

— Да пофиг, главное моригай нас не могут достать. — Унрош не возмутился фактом такого быстрого появленiя переправ. Война спишет. Потом будем разбираться. Главное урук-хай гарнизона готовы низвергать штурмующих съ лестниц.

Клоны мнуться на мѣстѣ, самые яростные торопят носильщиков. И таран достигает ворот. Минута и удар. Слышен глухой звук дерева о металл и кровожадный рёв врагов. Сверху на таран падают горшки съ горючей смѣсью. Мало оттого толку. Кинутый факел возпламеняет гхаш, но орудiе обшито сырыми шкурами. Для нашего устрашенiя на это пошли шкуры самих клонов. Среди них отсутствуют раненные. Безполезных особей сразу въ утиль. Шкуру въ дѣло, мясо въ котёл. Тьфу, какая мерзость!

Пока моё вниманiе отвлекал таран, въ ход пошли лестницы. Справа и слева отъ главной башни Далаш, Ксана и Шагас обрушивают на врагов молнiи, огненные шары, сосульки, вѣтер и ещё какую-то тёмную гадость. На взбирающихся врагов льётся кипяток, кидаются большiе булыжники. Мертвецы падают вниз, подъ ноги товарищам и въ воду. Рѣка ниже по теченiю окрашивается кровью. Типичное осадное пекло въ духѣ Средневѣковья Мидгарда. Снова лирика. Въ задницу её! Вон Углук сразу перечёркивает этот образ своей плазменной винтовкой.

Надъ головой проносится стрѣла. Клоны-лучники лупят навѣсом своїми мелкими кривыми издѣлiями. Не опасно, если не въ глаз; больше раздраженiя отъ этого. Наши шага-хай бьют по ним въ отвѣт, поражая эту массу копошащихся врагов. Слышен треск дерева, вопли хайгов и рёв пламени; штурм набирает обороты. Вотъ уж вся стѣна слаженно противостоит натиску осаждающих. Клоны гибнут один за одним, но неизмѣнно прут дальше. Есть ли въ них хоть какое подобіе разума? Или они и правду неразумные твари, убивающіе по приказу. Скорѣе всѣго, они дѣйствительно безмозглые убійцы.

Уже полчаса идёт штурм, а наши результаты обнадёживают. Пока что бравые хайги племени рвут на части силы врага. Тут конечно стоїт сказать: у них ещё куча пушечного мяса. Клоны съ упорством муравьёв ставят осадные лестницы и закидывают вѣрёвки съ крючьями взамѣн уничтожаемых. На глаз могу сказать, что мы уже совершили размѣн рухф клонов на тошр-кэшр наших двухсотых и трёхсотых. Сѣйчас вполне пріѣмлимо . А вотъ потом будут проблемы. Пока клан Гинза ждёт своего часа въ резервѣ. Их нанимали для защіты подходов къ Горному Тупику, да выходит оно вон какъ. Мало времени разбираться въ гордіевых узлах мѣстной политики. Тѣм паче думать о выживанії надо. Почѣму Маркош просто не поставит заам-нарги рядом съ нами на стѣны? Подозрѣвает их въ чёмъ-то? Чѣмъ дальше въ лѣс, тѣм sлѣе орки.

Откровенно признаться: наше нынѣшнее положеніе назвать хорошим нельзя. Урок всѣм разумным — заключая сдѣлку съ Тёмными Асурами готовься пахать аки домашній мамонт. И огромная вероятность работать въ буквально адских условіях гарантируется. Самое главное остаётся только ругать сѣбя за разслабленность. Уж сколько по опыту убѣждался, что лёгкая паранойя — залог долгой и счастливой жизни, однако жеж хрѣн там. Теперь стой Ярук на крѣпостной стѣнѣ и руби вражьї головы! Твой долг сѣйчас — быть верным слугой Асуров. И пофиг, что ничѣго непонятно. Пойди туда не зная куда, найди то, не зная что... Эх, развернись плечо, размахнись рука! Ух, замѣчательно летят головы клонов. Аш, даз, тош, кэш: поднимайтѣсь ещё! Въ нас много дури! Всѣх сталью приласкаем, всѣх арканитом угостим. Каждой сволочи повысим содержаніе металлов въ организмѣ методом прямого ввода.

Щёлк. Щёлк. Пообок мѣня пара шага-хаев лихо мечет стрѣлы. Тыкая очередному противнику мечом въ глаз, успѣваю увидѣть какого-то салагу, опромѣтью спѣшащего къ нам съ полными колчанами стрѣл. Левѣе нас между башнями посередь около мѣста основной атаки тош орков-ополченцев борзо орудуют вилами. Добротные кольчуги, шлемы-совята — отличная броня для таких умѣльцев. Широкоплечіе мужики, явно изъ пинков. Крестьянская кость, кровь съ молоком. Такіе спокойно и плугом могут отмахиваться. Впрочѣм они и такъ пашут будто дрыпты съ вилами у ямы съ грѣшниками. Хоть сѣйчас пиши съ них картину. Коли живы будем: всѣх къ награде представить.

Подлезай и получай очередной. Падай готовенькій. Кто ещё къ нам на огонёк? Аргх! Несколько быстрых ударов, падающіе на своїх товарищей дохлые клоны и кинутая вниз въ толпу бутылка съ гхашем. Маленькій огнешар изъ перстня, завыванія сжигаемых врагов и горящая лестница. И пока клоны тупят, можно спокойно перекинуть самострѣл въ руки и дать очередь болтами. Піу-піу-піу. Хорошо положили! Прям бальзам на Душу. Попадись мнѣ только хозяїн этих клонов. Я ему устрою долгую и мучительную смерть. За всё, что он натворил, и за созданіе множества мерзких копій.

Рыка

Ой, мамочки, никогда не было такъ страшно, какъ сѣйчас. Эти ироды клонированные не вызывают абсолютно никаких эмоцій кромѣ страха. Когда мародёров после войны резала безпощадно, такъ у тѣх перед смертью проскальзывло въ глазах что-то: осознанность нѣкая, ощущенiе конца жизни. А эти монстры совсем пустые. Они умирают такъ, будто ломается какая-нибудь вещь.

"Рыка — маленькая скулящая сучка, сдѣлай что-нибудь, иначе добром эта бойня не кончится." Внутреннiй голос вкрадчиво совращает на очередную опасную глупость. А пропади оно всё пропадом! То же мнѣ сильный пол! Кастрированным клонам проигрывают. Бросаюсь привычно на позицiю для стрѣльбы, на бѣгу вытаскивая запасные болты.

Ярук

Никогда, никогда не оставляй дочку безъ прикрытiя. Лопух! Стоило угодить въ другой мiр, какъ эта сумасбродная дѣвчонка лезет во всѣ опасные мѣста. Опрокидывая очередную волну штурмующих, успѣваю замѣтить прорыв у левой башни. Съ ошеломленiем вижу среди зажатых въ тиски защiтников Рыку, что лупит изъ самострѣла поверх плечей наших урук-хай. Куда!? Въ слѣдующiй миг моё сердце чуть не катапультируется изъ груди. Дочка спокойно прыгает за стѣну, обвязавшись верёвкой. На животном чутье призываю въ руку Книгу Тьмы, открываю и воплощаю свою Волю въ Смерть. Кольцо роша ощутимо накаляется, но это мало важно: подъ стѣной начинает бурлить пепельная гниль прямо изъ воздуха. Минута и клоны падают на зѣмлю высушенными мумiями. Кошмарная жуть настигает выродков словно цѣпная реакцiя. Враг остановлен. Штурм захлебнулся. А главное моя дочка болтается на верёвкѣ и орёт матерно-бравурно, выражая свою радость. Эта поганка умудрилась подрубить съ помощью кукри лестницу, уронив врагов въ пучину крѣпостного рва.

— Рыка! Мерзавка! Живо залезай обратно! Щас ты у мѣня получишь трындюлей для проформы!

Мой крик во внѣзапной тишинѣ отражается среди скал гулким эхом. Наши орки начинают радостно голосить, осознавая, что враги пока отброшены отъ стѣн. Эйфорiя побѣды охватывает племя. Вотъ только мнѣ какъ-то хрѣновато. Благо свояк оказывается рядом, подставляя плечо. Прочь отсюда, нам нужен отдых. Поняв, что противник больше сѣгодня не пойдёт въ атаку, мы удаляемся въ наши покои.

Шестой день осады

Ярук

Снова наш совѣт рошей собирается въ полном составѣ. Унрош Маркош, накрош Сардук, рош Углук, рош Маухур, я и Сакеш. Штурм нами был успѣшно отбит, но скоро должна послѣдовать новая попытка. Въ воздухѣ словно скопилось жуткое напряженiе. Итоги той схватки нам и предстоит сѣйчас разбирать. Съ нашей стороны потери составляют онгр рух убитыми и ратр бэш ранеными. Из раненных дазр кош въ тяжёлом состоянiї, и не смогут вернуться въ строй въ ближайшее время. Киса уже даз дней шаманит надъ ними. Кольца власти рошей и силы остальных сарумов въ полном её разпоряженiї, но толку отъ того мало. Только Маркош, Сардук и я имѣем предразположенность къ цѣлительству. Послѣднiе сутки мы провели на ногах наравне съ Кисой, помогая ей.

Радует, что всё это ненапрасно: подъ стѣнами крѣпости враг оставил гашф своїх мертвецов. И это я не считаю тѣх, кого уничтожила моя слѣпая снайперская атака, лишившая клонов требушета и газовых снарядов. Ещё по парочкѣ разрушенных катапульт и уничтоженный таран надо зачислить на чёт Сардука и Углука. Но главную лепту въ нашу побѣду внесли Сакеш и Раста. Их занятiя съ гарнизоном урук-хаев Горного тупика выравняли баланс сил. Атаки клонов раз за разом разбивались о стальные щiты защiтников. Кто только надоумил свояка на эту умную мысль? Ещё доказательсто въ пользу того, что главное въ военном дѣлѣ — чуйка когда и что нужно сдѣлать, чтобы получить отличный результат.

Данная черта въ цѣлом присуща нашей шебутной семейке. Трудность только въ разногласiях между нами. Добавить сюда стоїт нашу нынѣшнюю орочью природу, помноженную на порывы сердец, заскоки характеров и тараканов въ головах. Каждый изъ нас личность уникальная. И безо всякой манiи вѣличiя такъ оно и есть. Да уж, отъ скромности нам помереть не грозит. Скромность конечно украшает, но оставляет голодным. Что-то мысли снова на лирику перескакивают отъ усталости. Соберись, тряпка! Надо работать, потом отдых. Въ моргѣ выспишься!

Пока я разговаривал мысленно сам съ собой, унрош навёл порядок въ залѣ. Роши устало бухаются на стулья и пододвигаются къ столу. Кромѣ нас тут никого нѣт. Тшага подала на подносѣ кубки съ хаомой и удалилась, плотно прикрыв за собой двѣри. Командиров отрядов вызовем позднѣй. Сарумов тоже, они отсыпаются по очереди. Въ данный момент у нас будет разбор полётов. Противник преподнёс нам совершенно непредвиденные сюрпризы. Что же дальше будет? На эти выверты нашлась управа — наша семейка и внѣзапный дар Сардука къ неизвѣстной магiи. Исторiя не терпит сослагательного наклоненiя: пока побѣда за нами.

И снова враг ведёт скрытые приготовленiя въ туманном маревѣ. Можно сразу сказать съ уверенностью, что нас ждут ещё непрiятные сюрпризы. Питаю надѣжду, что это мнѣнiе раздѣляют всѣ собравшiеся, а не только Сакеш. А уж если тут и поднимать вопросы о странностях, то надо отдать должное врагам въ полном отсутствiї логики. Или быть может нас хотят увѣрить въ этом. За всё время осады на полѣ боя ни разу не видѣли гигантов, изпортивших недѣлю назад нам всю малину по организацiї ловушек и горячей встрѣчи за стѣнами Горного Тупика.

Однозначно можно сказать, прошедшiй штурм — лишь развѣдка боем. Попытка съ наскоку одолѣть наши силы. И есть подозрѣнiе: слѣдующая попытка будет куда серьёзнѣй. Мы можем и не выдержать. Я точно знаю, этого же мнѣнiя придерживаются Сакеш и Маухур. Кочевников на совѣт не пригласили. Их роши пока ещё не имѣют понятiя о том, съ каким страшным врагом мы столкнулись. Слухи и не болѣе. По моей подсказкѣ наёмников будем изпользовать для слѣдующего штурма. Будем ими дырки въ оборонѣ затыкать. Потому мнѣнiе рошей клана Гинза, не вступавшего въ схватки, нам откровенно побоку. Наёмники и такъ уже потеряли арьергард, что выставили при отступленiї въ крѣпость. Их дѣло получать приказы, пока им платят. Конечно можно их привлечь, но Маркош, Сардук, Хернак и Углук слишком полагаются на неприступность Горного Тупика. Вотъ мы сидим и переглядываемся, словно въ невидимом противостоянiї мнѣнiй. Въ воздухѣ нарастает напряженiе, въ тишинм отчётливо слышны поsвякиванья частей тяжёлой ламелярной брони, встающего со своего трона Маркоша. Унрош выдерживает эффектную паузу. Ну-ну, чую сѣйчас начнётся красивая героїческая фаллометрiя. Нам нужно сѣйчас дѣйственное решенiе, а не красота.

— Совѣт объявляю открытым. Буду честен. Даже въ задницѣ габта могут выжить черви вредители. Горный Тупик въ этом качествѣ ещё хуже. Если бы не Ярук, Сакеш и мой сын, блѣднорожiе пыргаки нас бы поимѣли и не запыхались бы. — Маркош заправским жестом самого главного бухает кулаками по столу и продолжает свою тираду. — Война отъ обороны крѣпости нами проиграна. Только вопрос времени, когда нас раздѣлают на куски. Есть пара мыслей на этот счёт, но въ началѣ слушаю ваши предложенiя. Что нам слѣдует сдѣлать? По старшинству начинай. — Правой рукой унрош поводит въ сторону шарку.

Признаться честно — удивлён. Сколь не прикидывал мысленно психологическiй портрет унроша, Маркош по прежнему остаётся вѣличиной неизвѣстной. Чуйка ещё въ самом началѣ нашего съ ним знакомства подсказала, что этот орк далеко не такъ прост, какъ желает казаться. Его сложный портрет может конкурировать съ портретами высшего руководства РФИ. Въ эту минуту я осознаю это чётко. Передо мной акула мегалодон мѣстных политических вод. И дѣло тут не въ возрастѣ, ибо Хернак хоть старый, мудрый и опытный, но простой. Мнѣ понадобился день, чтобы подобрать къ нему "ключик". Реакцiи старика просчитать легко. Любопытно, что он предложит съ вершины своего опыта?

— Роши. Какъ шарку Диких Варгов, предлагаю вывести за крепость на Плато Камней Древних всё мирное насѣленiе. Мы не сможем их защiтить въ крѣпости, если враг прорвётся. Подъём на плато, мост через озеро и саму крѣпость слѣдует превратить въ неодолимый для блѣднорожих выродков барьер. Главное, чтобы племя пережило эту бойню. — Старик садится обратно въ своё кресло, кутаясь въ меховую накидку. Вослѣд ему поднимается Углук.

— Горный Тупик изпещерён тунелями какъ головка сыра. Надо обрушить лишнiе тунели. Если мы свёдём количество возможных направленiй атак къ небольшому количеству, то контролировать их станет проще. Въ данном случаѣ это похоже на установку ловушек для нерестящейся ыхги на мелкой рѣкѣ. Надо перекрыть воду сетями и направить добычу въ единственный проход, и потом собирать ыхгу голыми руками. — Наш охотник садится на своё мѣсто и поднимается Маухур. Я ловлю сѣбя на мысли, что вспоминаю устройство самых примитивных ловушек для ловли рыбы. Такъ, романтику выживальщиков въ сторону. Вчерашнiй командир варг-хай бросает по сторонам мрачные взгляды.

— Унрош, буду прям, нас слишком мало. Если мы будем сражаться съ клонами въ прямую, то нас всё одно меньше, чѣмъ нужно. Нас тупо не хватит на тѣх, кто за воротами. Их до дрыптовой матери много! Лишнiе тунели надо обрушить, какъ сказал Углук. Но только сдѣлать это должны сами враги. Надо, чтобы кроме перекрытiя направленiй их атак, мы похоронили бы подъ завалами какъ можно больше этих ублюдков. Надо подрубить тунели и организовать ловушки. Думаю роши Ярук и Сакеш смогут это организовать. — Уверенный кивок головой въ нашу сторону. Прiятно конечно, что въ нас такъ вѣрят, но это таїт въ сѣбѣ скрытую угрозу. Надо добавить къ этому слова самокритики. Я легонько толкаю подъ столом ногу Сакеша. Тот даже бровью не повёл. Вотъ он встаёт для своей рѣчи.

— Маухур, возможно твоё мнѣнiе о нас высоко, но не въ наших возможностях организовать такую подлянку врагу. Вражескiе сарумы не дураки. Они уничтожают всё на своём пути, въ том числѣ магическiе ловушки. Возможно мы сможем получить изъ подручных матерiалов ещё смѣси для гхаша. Во всяком случаѣ я предлагаю организовать механическiе ловушки. Не лишним будет изпользованiе разных щелочей и кислот. Любая едкая штука должна быть изпользована при оборонѣ тунелей крѣпости. Впрочѣм это нам не мѣшает обновить наши запасы для закидыванiя врагов на стѣнах. Собственно это я уже приказал сдѣлать, едва стало понятно, что враг отступает. Слѣдующiй штурм они не начнут безъ серьёзной бомбардировки крѣпостных стѣн. Ждитѣ атаки требушетов. И довольно скоро. Притом будут палить камнями изъ-подъ надёжного прикрытiя. — Изъ кольца Сакеша появилась объёмная карта мѣстности. Вотъ что значит талант художника и дизайнера. Указательным пальцем левой руки свояк указывает на скальные останцы пообок отъ Горного Тупика. — Вотъ здѣсь. На мѣстѣ врага я бы установил осадные орудiя там и начал бы планомѣрный обстрѣл. При условiях налаженного наблюденiя и согласованности можно попытаться выбить требушетами ворота. Значит надо перекрывать проход. Самым очевидным предлагаю заложить арку ворот мешками съ камнями и крупными глыбами. Пока враг будет возиться съ разбором этих завалов, наши хайги смогут выбить больше противников. Въ тунелях на стѣны требуется размѣстить резервные отряды съ приказом вступать въ бой въ случаѣ массового прорыва. Стѣны надо удерживать какъ можно дольше. — Сакеш переводит дух. А иллюзiя Горного Тупика смѣняется на мѣстность позади крѣпости.

— Мирную часть племени надо направить сооружать ряд стѣн на подъёмѣ къ плато. Танки также надо отогнать на плато и разположить на краѣ, чтобы они могли въ случаѣ прорыва врага уничтожить мост надъ озером. Преодоленiе водной преграды, какъ показывает практика боя у Гмырхова Стана, станет трудной задачей для клонов. Иными словами надо готовить оборонительные рубежи изъ всѣго.

Разговорчивый Сакеш — уникальное явленiе. Нечто мифическое и неуловимое, вроде "трезвого Арагорна", какъ говорили знакомые ролевики изъ моего юношества. Такое случается только въ случаѣ, когда свояк кровно заинтересован въ том, чтобы его поняли именно такъ, какъ он это сѣбѣ представляет. Мнѣ явно понадобиться иллюзiя Горного Тупика. Сакеш не стал её разсѣевать. Встаю и указываю на образ крѣпости правой рукой.

— У мѣня закончились мысли на счёт обороны. Я выжал максимум изъ того, что могу сам, могут остальные роши и наши сарумы. Всѣ идеи уже названы до мѣня. Единственное могу уточнить. Ловушки для обрушенiя коридоров можно сдѣлать скрытными. — Жест руки и на стол бухается моя книга Тьмы. — Это тоже не может нам помочь. Книга молчит, а я не могу заставить её открыть мнѣ что-нибудь полезное. Книга показывает только то, что доступно моему пониманiю и возможностям. Проклятье! Я бы многое отдал, если бы у нас был кто-нибудь разбирающiйся въ тайных силах смерти. Возможно тогда бы... — Мѣшает закончить фразу мнѣ усиленное переглядыванiе Маркоша, Хернака и Углука после моїх слов. Внѣзапно Углук подскакивает со своего мѣста.

— Маркош, это сущее безумiе! Его нельзя выпускать изъ темницы! — Всё чудесатѣй и чудесатѣй. Чѣмъ дальше въ лѣс, тѣмъ sлѣе орки. Любопытно про кого это они говорят? А Маркош вдруг словно превращает свой взгляд въ молот. Подъ его "ударом", Углук садится обратно. Что за интриги тут сплетены въ клубок? Потом взгляд унроша оборачивается ко мнѣ. Я помимо своей воли чую сѣбя такъ, что мнѣ будет сѣйчас сдѣлано предложенiе отъ которого я не смогу отказаться.

— Будет тѣбѣ сарум, повѣливающiй силами смерти, Ярук. Будет! Только у мѣня есть условiе. Я хочу почитать твою книгу. — Унрош съ затаённой усмѣшкой смотрит прямо мнѣ въ глаза. У мѣня нѣт слов, одни междомѣтiя можно говорить изъ цензурного. У этого-этого... у него есть въ загашниках некромант? Охрѣнѣть! Да чтоб мѣня ласково уронило на зѣмь!

Глава 7. Выбор унроша.

Седьмой день осады

Заключённый

Далёкiй голос моего тюремщика и друга звучит словно подъ водой. Какъ не вовремя он вывел мѣня изъ спячки. Никогда такого ещё не бывало, он всѣгда приходил только тогда, когда я выхожу изъ спячки. Что же такого случилось? Что могло помѣняться въ мiрѣ?! Вряд ли про мѣня вспомнили. Я же повѣливаю силами Смерти. Я проклятый орк, почти что наргбул. Моё мѣсто въ этой большой камерѣ. Во имя Темнѣйшей и Предвѣчной Владычицы, какого дрыпта надо мѣня будить?! — Да просыпайся ты быстрѣй! — Шлёп. Шлёп. Удары пощёчин просто пытка. — Вставай, полутруп. — Рывок могучих рук Рркаса едва не выносит изъ мѣня послѣднiй дух. Что там такого съ ним произошло? Почѣму он ударил мѣня? Почѣму тащит мѣня за шкирку по этим туннелям? Отвѣтов на мої вопросы нѣтъ. Явно всё необъяснимо. А это что за стѣна? Её же тут не было раньше. Какъ же мерзко пробуждаться не вовремя. Давным давно забыты мною чувства. Всѣ годы взаперти я проводил безъ них. Чтобы не сойти съ ума. Очень полезный навык. Сквозь отступающую разслабленность чуть-чуть слышно любопытство и малость раздраженiе.

Въ молчанії шагаем по коридорам крѣпости, ставшей моей персональной тюрьмой. Что же могло произойти сѣйчас такого важного, что помѣнялось? Появляется жуткая мысль, что мѣня ведут на казнь. Не, быть не может, чтобы унрош решил мѣня казнить. А что если у племени новый унрош? А что я знаю про сына Маркоша? Зовут Сардук, совсем молодой ещё и наверняка горячій по взглядам на жизнь. Проклятье, и ещё Рркас знаком велел молчать, иначе смерть. Стоп. Этот коридор точно ведёт не во двор. Мы направляемся въ нѣдра Горного Тупика. Что за цѣль преслѣдуют мої тюремщики?

Мы останавливаемся на поворотѣ. Там ослѣпляюще сіяет овал віхода наружу. Произходит нѣчто: Рркас начинает снимать съ мѣня кандалы. Бурзар очищающій, я видимо сплю. Всё это время они были на мнѣ, закрывая доступ къ Дыханію Мархи. Какъ хорошо чувствовать сѣбя свободным. Свободным ли, въ живот упирается дуло огромного самострѣла.

— Во имя Эшора — Отца нашего, Килрог не глупи. Ты нужен племени въ этот час. У тѣбя появился шанс быть свободным. Иди, он ждёт.

Шок столь силён, что я помимо собственной воли иду на свѣт.

Ярук

Сѣгодня отличный день, не считая нашего положенія осаждённых. При других бы обстоятельствах я бы сказал: "Today a good day to die." Но для нас это не выход. Имѣю сильное подозрѣніе, что мы и такъ уже умерли, когда покинули Мидгард. Однако, доказательств у нас нѣтъ. Этому ещё предстоит случится.

Утренніе часы я занимался контролем переброски гражданских лиц на горное плато позади Горного Тупика. Снаги и сѣйчас тянутся вереницей через мост, унося на сѣбѣ припасы и всё необходимое. Ох, какъ всё это выматывает. Война снова безжалостно вмѣшалась въ жизнь моей семьи. У дрыпта на рогах, участвуем въ мѣстной войнушкѣ племенных разборок, но смерть тут такая же, какъ и вездѣ. Враг собирает силы въ кулак для решающего штурма, который пережить нам будет невозможно. И не смотря на это, я пользуюсь краткой передышкой для анализа ситуаціи.

Анх-аш, Боги послали нас въ этот далёкій мір не на развѣдку. Вывод однозначный и категоричный. Въ отличіе отъ подавляющего большинства разумных, я считаю Асуров цивилизаціей VI типа по шкалѣ Кардашева-Каутца. Это равносильно признанію за ними титула Всѣдержителей. Ergo, зная доступные для пониманія малоразвитых рас Их мотивы: наша семья — катализаторы цивилизаціи орков. Шуур и Киин, ну что въ нас такого? Надо молчать, бо семья не оцѣнит мою догадку. Я сам точно не готов смириться съ этой мыслью. Чушь же полнѣйшая! Это если со стороны... значит будем жить, какъ пойдёт. Гордыня ослѣпляет, а я сам могу назвать ашр тайных днищ и ашф смыслов въ решеніях Богов.

Анх-даз, конечно же орки. Мы теперь орки, правда мысленно ещё въ нас много человѣческого. Такіе вотъ смѣски забавные. А смѣски всѣгда являются революціонным элементом общества. Мѣня не прельщает роль "красной чумы" для цивилизаціи старше всѣй человѣческой самое меньшѣе въ кэш раз. Уже какъ полмесяца я сам являюсь частью этой дрѣвней цивилизаціи. И на каждом шагу мы сталкиваемся съ её тайнами и далёким прошлым. Выводы подъ итоговой чертой просты — разбираться со всѣми непонятками.

Анх-тош, рошум назг — артефакт вызывающій множество вопросов. Кольцо ставшее частью моего статуса роша и открывшее доступ къ магіи. Чёрная печатка, украшенная растительными узорами. Что примѣчательно вѣнчает этот узор чёрный цвѣток съ рат лепестками, но такого растенія я не знаю. Здѣсь цвѣтковые отсутствуют какъ класс, а среди флоры Мидгарда я не припомню таковых. У Сакеша такого нѣтъ, но и растеній никаких не изображено: только клыки въ езыках пламени. Могу поклясться, что Хернак и Маркош смотрят на нас какъ-то странно. Возможно им извѣстно нѣчто объ этой символикѣ. Какъ бы там ни было, а штука классная. И самое смѣшное очень дрѣвняя. По фигу, что получили мы их совсем недавно. Кольца словно пришли изъ бездны времени. Я часто украдкой любуюсь на своё кольцо. Оно будит во мнѣ странные чувства, описать которые я не берусь. Вчера вспомнил, что такой же перстень мнѣ доводилось видѣть ещё на Мидгардѣ, задолго до войны. Хех, чует моё сердце кто-то изъ Тёмных Асуров связан съ этим напрямую.

Анх-кэш, сама магія не даёт мнѣ покоя. На Мидгардѣ я всѣгда ломал свою голову надъ вопросом какъ связана магія и технологія. Здѣсь этот вопрос отпадает сам собой. Опредѣлённо кольца представляют собой технологію Дрѣвних. Хотя какъ трорят свою магію сарумы — парадокс. Видимо орки были подвергнуты необходимым мутаціям. Если подумать, то у такров, то бишь людей тоже не всё въ геномѣ однозначно. И есть сильное подозрѣніе, что Дрѣвніе генетически не очень то на своїх предков похожи. Даз процента генома опредѣляют разнообразіе тарков, но эти проценты дают нам разброс отъ Джека-Потрошителя до Вернадского. Любопытно, сколько процентов у орков?

— Кто ты такой? — Полный потрясенія голос застаёт мѣня вразплох. Медленно поворачиваюсь, чтобы не показать собесѣднику своего изпуга. Замечтался я однако, раз кто-то смог мѣня подловить вотъ такъ. Молча и внимательно, гляжу на этого орка. Ещё один неправильный орк — дрыщ мускулистый, зеленокожій, черноглазый. И это фашмор-некромант, вызывающій у прочих орков животный страх? Тут впору отдать этого молодца какой-нибудь оркобабушке, чтобы та откормила его для проформы. Но нѣт, на мѣня устрѣмлён холодный взгляд. Бывшій пленник щурится и быстро прикидывает варіанты. По его лбу катятся капли пота, но видно он их не замечает, всё своё вниманіе сосредоточив на мнѣ.

— Ты любопытный и осторожный — это хорошо.

— Ты новый унрош? — У мѣня аж дыханіе перехватывает. Нехило он замахнулся. Значит надо отвѣчать соотвѣтственно.

— Пока нѣт, и двигать Маркоша не собираюсь. А дальше пожуём-увидим. Перстень унроша мнѣ кажется... слишком мелковат для моей руки. — Набирающее обороты глазовыпучиваніе и судорожные попытки кашлем скрыть обвал челюсти — прямо мёд на душу. Ну-ну, не только у мѣня должна голова болѣть по поводу заявок на нескромность. Я конечно не подарок, и скромностью не страдаю, но въ данное время у нас на повѣсткѣ дня стоит вопрос войны съ клонами. А потом только будем разбираться, кто и что. Почѣму-то я твёрдо убѣждён, что Маркош на нас съ Сакешем, назначив рошами, перекинул кучу проблем. А самое главное у мѣня вдруг стало просыпаться какое-то желаніе командовать. Да и Сакеш въ послѣдніе дни стал входить во вкус, погонять снагами и въ цѣлом руководить. Охохонюшки, что-то терзают мѣня смутные сомннія... Ну-ка, какъ дѣла пойдут въ совсем ином руслѣ. Мать-перемать.

— Рош примет мою личную клятву верности? — Да что жеж это со мной! Совсем разсѣянным стал. Уж и не обратил вниманія на фашмора, успѣвшего встать на колени и приложившего сжатый кулак десницы къ сердцу. Рука-лицо. Хотя, я жеж этого и хочу.

— Въ чёмъ суть твоей клятвы? — Чёрные глаза удивлённо поднимаются на мѣня. Судя по его реакції, я спросил какую-то глупость. Теперь играем въ гляделки. Я побѣждаю, а фашмор отводит взгляд.

— Я разработал магическую клятву, нарушив которую клятвопреступник умрёт.

— Каковы твої мотивы повесить на сѣбя такой поводок? — Недовѣрчиво хмыкаю. Можно назвать мѣня параноїком, но альтруизм гуманоидных форм жизни — точно брехня. Своя рубаха всѣгда ближе къ тѣлу. А если этот разумный — некромант, тогда вдвойне.

— Анх-аш, обратно въ тюрьму мнѣ не хочѣтся. Анх-даз, быть частью племени, а не забытым всѣми трупом. Анх-тош, хочу поглядѣть и поучаствовать въ дѣлѣ надѣванія большого кольца на твою руку рош. — Когда-то давно, ещё до войны мнѣ довелось лицезрѣть подобную улыбку. И надо сказать кавайным няшам рядом съ этим фашмором дѣлать нечѣго. Что тут ещё скажешь? Всѣленнское sло; въ дѣтствѣ оно бѣлое, пушистое и жутко милое.

— Приноси свою клятву.

Вечер седьмого дня осады

Ярук

Въ общей сложности мы рат часов провели въ мертвятникѣ, передѣланном изъ заброшенной кухни, препарируя клонов наизнанку. И главная роль тут по праву принадлежит освобождённому фашмору. Он сразу дал мнѣ почувствовать разницу въ уровнѣ познаній между любителем и профи. Будучи гумнаром по алхимії, он посвятил всѣго сѣбя направленію лекарств. Безо всякого преувѣличенія могу сказать: жизнь свела мѣня съ мѣстным Парацельсом. И даже болѣе того, ибо если Парацельс по сути являл собой типичную для зѣмного средневѣковья смѣсь схоластического невѣжества и прозорливой геніальности, то мой новоізпечённый слуга имѣл въ своё время возможность почерпнуть нѣкоторую долю знаній Предтечь. Въ связи съ этим мой чин старшинства надъ фашмором спасают только моя соображалка и высшее образованіе. Всё-таки есть у людей Мидгарда плюсы не смотря на их многочисленные минусы. Слава Роду, что всю свою жизнь мнѣ всѣгда въ радость были, есть и будут естественные науки.

Что я могу сказать о своём подчинённом, какъ объ оркѣ? Зовут его Килрог Ухо Эрга, кэшр аум лет отъ роду, и приходится он единственным сыном сгинувшему рошу Наркогу и племянником Углуку. Зная особенности мѣстной политики проводимой Охотниками, становится понятным дикое бурленіе говна у послѣднего въ отвѣт на освобожденіе Килрога. Сѣйчас я перестаю считать Углука таким хорошим, и столь негативной оцѣнки дѣйствія семьї фашмора вполнѣ заслуживают. Я ещё смѣло матерный окрас въ оцѣнку добавлю. Раздражают такіе 'весёлые родичи', готовые собственноручно устроить аутодафе своему же, только за то, что тот обладает какой-либо необычной силой или умѣніем или знаніем. Не моё конечно дѣло судить-рядить, однако на своей шкурѣ пару раз доводилось побывать на мѣстѣ Джордано Бруно. Килрог свой въ доску парень, потому собственно я и согласился на эту авантюру съ его магической клятвой. Тѣм паче он, оказавшись на поверку рядовым чудиком и фанатом своего дѣла оставил о сѣбѣ отличное впечатленіе. Въ очередной раз аксіома объ обманчивости начального впечатленія подтвердилась. Будучи въ даз раз мѣня старше по возрасту и имѣя талант въ своей сферѣ, Килрог психологически по-прежнему остаётся подростком. Тихій, спокойный, задумчивый и замкнутый, съ сопутствующими наївностью и тараканами въ головѣ. Прям не жуткій фашмор, а какой-то домашній мальчик-ботаник.

Это поспособствовало тому, что мы весьма увлеклись теоріей и практикой оркской анатомії, наплевав на время и пропустив потому ужин. И это не могло не остаться безнаказанным. Сіѣ наплевательство явно вошло въ противорѣчіе съ желаніями моей благоверной. Жена объявилась сюда съ ѣдой. Подчёркнуто равнодушное лицо, будто ничѣго необычного не произходит. Всё ясно: обидѣлась на мѣня.

Киса обладает болѣе спокойным характером чѣмъ Няха, потому резкіе и импульсивные порывы — не ёё стиль. Однако, сколько раз жена мѣня удивляла. Она изъ той породы бабьего 'племени', которые предпочитают крикам, сценам, соплям со слезами и прочим подобным штукам эффектные дѣйствія, когда ты сам понимаешь, что гдѣ-то неправ. Подобный стиль поведенія цѣлое искусство. И за это я больше всѣго люблю свою жену.

Вотъ сѣйчас я забыл про ужин, и потому теперь буду вынужден кушать здѣсь. Надо бы кожаный фартук и изгаженный халат снять да кровь смыть. Собственно съ приходом Кисы вся наука закончилась. Даю Килрогу команду на окончаніе дѣл и необходимость упорядочить наши замѣтки къ опытам. И пока я смываю съ сѣбя кровь, жена успѣвает накрыть мнѣ на сосѣднем письменном столѣ покушать. Запах ѣды сам собой разгоняет аппетит. Ловлю жену, порывающуюся уйти, въ свої загребущіе объятія.

— Солнышко моё, прекращай дуться на мѣня. Мы здѣсь куём оружіе побѣды. Потому будь хорошей дѣвочкой, позови сюда унроша и возвращайся сама. Нам удалось нарыть нечто любопытное, и будут вопросы по твоему профилю.

Маркош

Боги, какой выматывающей была прошлая ночь и сѣгодняшній день. Въ головѣ полное отсутствіе мыслей. Книга оказалась выматывающей. Это плаванье въ мутных водах былых времён. Слава тьме, что я принял их семью въ племя. Но кто он такой, этот молодой орк? Владѣть легендарным артефактом — невозможно, но факт. Сижу на своём тронѣ и разсуждаю про сѣбя о возможностях. Къ сожаленію для мѣня книга безполезна. Толку отъ знанія, коли примѣнить его нельзя. Между тѣм ничѣго не бывает случайным. Новички низпосланы нам Богами. А Тѣ ещё никогда не посылали къ оркам своїх слуг. Можно сказать точно: орки на порогѣ больших перемѣн. Ох, не даром мы съ братьями чуяли бѣду давно.

Въ этот миг въ зал рошей входит Киса и говорит.

— Унрош, Ярук зовёт въ мертвятник. Они там нашли что-то любопытное. — Она разворачивается и уходит вѣличественной походкой. Жена подъ стать своему мужу: скромная тихоня съ арканитовым стержнем внутри. А ещё она наш единственный гойтан на всё племя. Пыргачье вымя, да какого дрыпта я прихватил съ собой всѣх гойтанов на битву съ врагами! Прямо помутненіе разсудка какое-то нашло на мѣня тогда. Ах, я — глупец, да толку горевать. Взгляд на шарку; мы прекрасно понимаем друг друга безъ слов. Встать, поправить перевязь меча и на выход. Вышли изъ зала рошей и направились къ мертвятнику вмѣстѣ съ Хернаком, а за поворотом нас ждёт Углук. Мрачный и задумчивый он начинает разговор.

— Маркош, тѣбѣ виднѣй, что правильно, а что нѣт, но знай: я буду несогласен съ опредѣлёнными вещами. Ты всѣгда говоришь остальным объ осторожности, потому я напоминаю тѣбѣ твої слова. — Рядом со мной сѣйчас стоит не младшій рош, а послѣдній верный друг оставшійся въ живых. Въ его глазах безпокойство и тревога. Прекрасно его понимаю.

— Углук, мы какъ раз идём съ провѣркой, пошли съ нами. — Он спокойно слѣдует за нами, безо всякого смущенія. Словно мы идём на боевой смотр дружины варг-хаев, а не въ мертвятник къ фашмору.

Заходя въ мертвятник, я ожидал узрѣть всякое. Жизнь круче всяких придумок: Ярук ужинает за столом напротив выпотрошенных клонов. Главное смотрит спокойно, словно вокруг обѣденный зал, а не горы выпотрошенных трупов, лужи крови да тазы и горшки съ вынутыми органами. Изъ сосѣдней комнаты выходит Киса въ кожаном фартукѣ и халатѣ изъ мѣшковины, неся чистый тазик. Тазик этот сразу оказывается у Килрога, который начинает въ него блевать. А эта парочка ехидно смотрит на него и ухмыляется. Отблевавшись, фашмор обращает къ нам свої глаза и говорит.

— Унрош, ты — задница габта. Только къ тѣбѣ могла прійти въ голову мысль отдать мѣня въ подчиненіе законченным оркоѣдам. — Тут ему на глаза попадается Углук. — Я смотрю стрый пришёл поsлорадствовать надо мной. А гдѣ мой отец? Что, ему на сына взглянуть честь не позволяет?

Преждѣ чѣмъ кто-нибудь успѣвает что-то сдѣлать, Ярук вылетает изъ-за стола и начинает во всю силу дубасить своего подчинённого. Слышен стон Килрога между чавкающими ударами жилистых кулаков Ярука. Киса даже глазом не ведёт, стоит рядом и наблюдает за избіеніем.

— Ярук, будет съ него. Я его лѣчить не стану. Мнѣ ещё раненных послѣ битвы вытягивать изъ объятій безносой. Прекращай! — Ярук её слушается, поднимается съ корточек и, пнув фашмора напослѣдок, добавляет тихим голосом.

— Твой отец погиб защіщая племя. И больше не ёрничай! Такъ что, я думаю, он теперь тѣбя всё время видит, сволочь немощная. Вставай! — Взгляд на нас, и рош-иномірец возвращается къ прерванной трапезе. Ложка шкрябает по мискѣ. Челюсти размѣренно жуют ѣду. Он явно даёт понять своё раздраженіе. Осушив кубок съ хаомой, Ярук встаёт и указывает на самый дальній стол.

На столѣ лежит блѣднорожій мертвец. Судя по сильной вмятинѣ на головѣ, он был убит ударом шапгая. Могучій замах этого оружія не просто повредил кости черепа, но и загнал осколки въ мозг. А кромѣ этого видны переломы рук и ног отъ паденія со стѣны крѣпости. И около этого мертвеца Ярук собирает всѣх нас. Киса занимает мѣсто рядом съ мужем по правую руку. Побитый Килрог съ опаской подходит къ нему слева. А мы занимаем мѣста напротив, ожидая представленія на наш суд тайн мертвых.

— Маркош, я думаю избыточный боевой опыт всѣх здѣсь присутствующих даёт представленіе о том, какъ выглядят нормальные органы. А вотъ у такъ называемых клонов наблюдается нѣчто невероятное.

Мы только успѣваем слѣдить за дѣйствіями Ярука, Кисы и Килрога, слаженно раздѣлывающих мёртвое тѣло. Смысл вступительной рѣчи роша доходит до нас довольно быстро. Едва только он начинает дѣлать разрез на груди доносится невыносимая вонь. Съ чавкающим звуком разрубается грудина и Ярук кузнечными клещами разводит рёбра въ стороны, открывая на вид чёрные органы твари. Во имя всѣх Богов, что это за существо перед нами? По долгу унроша, возглавляющего фракцію консерваторов, мнѣ доводилось бывать и видѣть по частям искусственных орков Унгимроша. То были просто блѣднокожіе орки безъ дѣтородных органов изъ обычного мяса. ѣтородных органов изъ обычного мяса. А что же это такое? Рядом не выдерживает и начинает блевать Углук. Мѣня и самого тянет опустошить желудок. Клянусь тёмным пламенем, большѣй мерзости видѣть не доводилось никогда въ жизни. Какъ только у остальных хватает сил смотрѣть на это со спокойным лицом?

— Что Маркош, я вижу тѣбѣ конкретно не по сѣбѣ отъ такого. Не волнуйся, я сам ещё никогда въ прежней жизни ни съ чѣмъ подобным не сталкивался, а доводилось всякое видѣть. — Ярук начинает ковыряться клещами прямо въ груди мертвеца. Что за издѣвательство надъ моїм желудком.

— Ярук, а можно быстрѣй перейти къ тому, что ты нашёл?

— Унрош, я какъ раз къ этому веду. — Шмакает: сердце твари оказывается на виду у всѣх. Хотя сердцем кусок вонючего мяса съ крупными сосудами, изтекающій смолой можно назвать условно. Удар кинжала и клещами изъ этой насмѣшки надъ орочьїм сердцем Ярук вытаскивает малюсенькій чёрный кристалл.

— Что это?

— Эта штука не позволяет Килрогу призвать этих жмуриков нам на помощь въ битвѣ. Почти всѣ клоны уничтоженные нами имѣют такое же измѣненіе органов, кто-то больше, а кто-то и поменьше. И у каждого есть такой кристалл внутри. — лицо Ярука словно маска усталости.

— Любопытно зачѣмъ это было сдѣлано? — Ярук смотрит на мѣня словно на глупца. Что это всё значит?

— Спеціально для тѣх кому ещё непонятно: кто-то предал племя. — Слова обрушиваются словно горный обвал.

Ярук

Маркош сразу помрачнел отъ моїх слов. Ему-то и такъ особого удовольствія не доставляет здѣсь находится. Опять жеж впечатлительный Углук душеизливающій свой ужин въ тазик красоты этому мѣсту не добавляет. Шарку Хернак съ дѣланным отсутствующим видом тщательно старается прикинутся предметом обстановки. У старика подобные мысли наверное и раньше были. Он и сѣйчас играет зрачками, то сужая их, то разширяя. Идёт суровая работа мысли. Прикидываются варіанты. Жена хмыкает у мѣня за спиной словно въ подтвержденіе моїх слов. А унрош начинает гладить свою бороду. Взор его жёлтых глаз мечет холодный буран Дохррота.

— Ты понимаешь всю серьёзность своїх обвиненій, рош Ярук?

— Унрош, я даже болѣе того скажу: племя предал кто-то изъ погибших рошей. Можетѣ думать про мѣня всё что хотитѣ, но наш враг непозволительно много знает о секретах племени. Он собрал эту толпу клонов. — Показываю рукой въ сторону вражеского лагеря. — У них дрянная амуниція и оружіе, но зато есть защіта отъ запретного колдовства фашмора. Или ты думаешь, что случайно твоя армія и личный отряд въ ловушки попали? Про то, сколь странно вели сѣбя клоны при захватѣ Луг Варгуна, тѣбе Углук может поведать. — Поворачиваюсь къ Углуку. — Углук, прекращай блевать. Тут ещё ничѣго, это ты рисунков Сакеша на тему пекла не видел... вотъ что жуткая жуть!

Углук принимает нормальное положеніе. То-то ещё будет дорогой мой коллега. Сколько уже раз замѣчал, что обычные вояки въ моргах становятся слабонервными. Могу представить, что сравненіе съ раздѣлываемой тушей добычи проскочило въ головѣ этого охотника отъ сохи яркой вспышкой. М-да, вам ещё предстоит узнать насколько наша семейка сурова и брутальна. После Третьей Мировой войны разборки между племенами орков съ участіем магіи, бластеров цивилизацій Дрѣвних и доморощенных армій орков-клонов гдѣ-то на пердях въ другом рукавѣ Млечного Пути кажутся нам дѣтским приключеніем. Хотя смерть отъ случайной стрѣлы тут такая же какъ и на Мидгардѣ. И у мѣня всё больше возникает стойкое желаніе сдѣлать всѣм этим вождям племён и кланов показательное а-та-та оптом да нагайкой.

И пока у присутствующих рошей идёт процесс переоцѣнки жизненных предпочтеній и осмысленіе моїх слов, мой мозг начинает грузить старые возпоминанія. Когда-то давно и неправда, моя тогдашняя компанія друзей сокурсников разсуждала о средневѣковьѣ. Короче я тогда осознал насколько глубоко пало человѣчество въ то тёмное время. Торжество абсурда и суевѣрій, войны за феоды и новых крѣпостных рабов, духовное нищебродство рабов божих, дикое соціальное неравенство: по сути разгул животной составляющей человѣка. Баюн бы точно сказал бы на это: 'Если я — котэ, то вы — обезьянэ'. И жизнь показала, что большинство фанатов того времени — лицемѣры жаждущіе права 'пѣрвой ночи' и разборок съ другими такими же мудаками въ духѣ прикладной фаллометріи въ форматѣ рыцарских поединков. Ну и конечно жеж нельзя не упомянуть о возможности охаживать нерадивых подчинённых кнутом. О, Боги, просто отлично, что на этой планетѣ у орков таких загонов нѣтъ. Тут по-своему упоротые персонажи. И такъ таки нашёлся судя по всѣму какой-то умник среди этих агрессивных племенных альтруистов. Какъ говорится: 'На каждую хитрую гайку найдётся болт съ левой резьбой'. Хе-хе, тёмноасурскій болтик... Возникает малопріятное чувство, что мѣня положили на проблемы этой планеты.

Палка оказалась перегнутой. Маркош садится на стул и начинает что-то прикидывать, производя замысловатые жесты руками. Вижу, Килрог порывается спросить за своего отца. Углук выглядит пришибленным мѣшком изъ-за угла. А старик, старательно прикидывавшійся предметом мебели, и молчавшій вѣсь этот разговор, мысленно для сѣбя что-то решает. Рѣчь его тверда, а голос холоден, какъ езыки горных ледников.

— Рош Ярук, для мѣня немыслимо представить, будто анх-аш изъ наших павших рошей смог обойти клятву и предать племя. Там даже стоит защіта против одержимости. Въ прошлом случались предательства, но не отдѣльных орков. Орду предавали цѣлые племена. Нѣтъ, должно быть болѣе правдоподобное объясненіе...

Больших сил стоїт не разсмѣяться. Проявлять неуваженіе къ шарку не хочу, а оставлять их въ радужных облаках тѣм паче. Всё-таки для зѣмлянина мѣстные орки являются слишком наївными. Хотя сам же старик сѣйчас подсказывает варіанты: предательство Орды племенем, хмм, да тут огромное поле для манёвра.

— Шарку, ваша мудрость подсказывает мнѣ болѣе вероятный варіант. Насколько я понимаю суть клятвы роша, слова 'племя превыше всѣго' главные?

Вопрос задан, пускай теперь наши главные обдумают его. Собственно Маркош и Хернак начинают переговариваться жестами. Пока ашр минут проходит въ беззвучном ожиданії, до чѣго там они договорятся, Килрог успѣвает навести относительный порядок. Затирает брызги чёрной крови, выносит вон изъ комнаты тазики съ органами, накрывает трупы мѣшковиной. Да и моя благоверная уже успѣла переодѣться, сняв съ сѣбя халат и фартук мясника. Вотъ она пытается пройти мимо мѣня, явно стрѣмясь выйти отсюда прочь. Не такъ быстро, моя твёрдая рука, лёгшая ей на живот, не даёт этому произойти. Едва хватает времени шепнуть ей на ушко, чтобы она подождала мѣня, потому какъ наши лидеры резко отрываются отъ своїх безмолвных переговоров.

— Ярук, если бы Азог, Нарког, Гаунар или Карук имѣли бы причины выступить против моего положенія унроша, то бросили бы мнѣ вызов. Этой традиціи уже Боги знают сколько лет. Въ каждом племени рат-рух семей, ведущих свой род отъ основателя племени или Божественного Предка. Глупый унрош никому не нужен, ибо приведёт племя къ упадку. А для предотвращенія этого надо держать некое количество возможных замѣн на это мѣсто.

Ох, твою мать, длань-чело. О, Боги, на кой ляд мѣня было сувать въ это стадо непуганых лохов?! Они на полном жеж серьёзѣ отказываются видѣть варіанты. Я просто развожу руками, указываю Маркошу на его скромную персону, вздымая ладони въ гору. Выдаю самым ядовито-язвительным голосом, на какой способен.

— Ах, проститѣ мѣня, о вѣликій и непобѣдимый унрош Маркош. Могу ли я представить, что найдётся кто-то посмѣющій бросить вызов самому дерзкому, удачливому, сильному и ловкому унрошу всѣх времён, не считая Божественных Предков. Немыслимая слава и вѣчный почёт тому, кто одолѣет въ честном поѣдинкѣ Сокрушителя Игроков, Карателя кланов Зоон.

Упс, кажется переиграл малость. Но морды лица унроша и шарку стоят этого. А уж юный фашмор совсем ошарашенным выглядит. Не въ чести у орков словами оппонента въ дерьмо макать, если только ты не сарум. Не быть мнѣ придворным шутом. Такая натура для картины пропадает. Въ самом дѣлѣ столько усилій въ трубу улетает. Да вотъ огонёк осознанія и мысленного труда всё же вижу въ очах своего начальства.

— Когда только ты поспѣваешь всё узнавать, Ярук?

Снова улыбает он мѣня своїми рѣчами. Даже отвѣт сразу находится.

— Запомни, Маркош, болтун — это подарок для развѣдчика. Кочевники-наёмники въ этом планѣ просто драгоцѣнный камень. Вотъ я и возпользовался этим подарком судьбы, разболтав их на всю информацію, интересующую мѣня.

По лицам старших можно прочитать решительно всё, что они думают о кланѣ Гинза. Достойно выражают свої чувства. Не имѣет смысла послѣ драки махать кулаками.

— И всё-таки поясни нам свою мысль, вѣликій развѣдчик, что ты придумал помимо возможности прямого предательства и вызова мѣня на поѣдинок. Я чую, у тѣбя есть совсем безумная мысль. Давай, высказывай её уже.

— Ты и сам мог бы догадаться. Какова вероятность, что роши попали подъ незамѣтное воздѣйствіе на разум? Скажем такъ, воздѣйствіе совсем маленькое, отвлекающее вниманіе, ну сущая мелочь. Или вдруг заставляющее орка сдѣлать лишній шаг въ сторону. Что скажешь на это унрош?

Опредѣлённо Маркош напряжён. Мнѣ невѣдомо, кто он такой на самом дѣлѣ, но узнать почерк элитного суперборца можно. И я чую страх въ унрошѣ, дрыпта кусок, о чёмъ он думает въ данный момент? Что за тайные игры мѣстных кулуаров проносятся въ его головѣ. Какіе струны были сѣйчас задеты? Вотъ он глазами мигает и зрачками водит изъ стороны въ сторону. Сигналит, чтобы я молчал, гад. Не, со мной такое не прокатит. Благо сильные негативные эмоціи уже давно не владѣют мной. Только холодный разсчёт — залог выживанія. Тѣло привычно входит въ ускореніе, бросая мѣня въ сторону вождя. Маркош слишком поздно ловит момент моего броска. Я оказываюсь прямо перед ним и резко присѣдаю на пятки, параллельно проводя руками пообок отъ него. Попался какъ сопляк ты, унрош. Разслабился подъ защітой крѣпости. Получай! Какъ и слѣдовало ожидать, противостоять мнѣ он оказался не способен, а потому закономѣрно бухнулся на пятую точку, очумело вытаращив глаза по 48 копѣек. Въ слѣдующую минуту он начинает ругаться такъ, что грузчикам, сапожникам и матросам рядом дѣлать нечѣго. Унрош ругается, а я довольно скалюсь. У мѣня за спиной хихикает Киса: этот фокус нравиться ей своей простотой. Никаких особых усилій для него не требуется. Остальные орки пребывают въ глубоком шокѣ. Ну ещё бы, не каждый день можно увидѣть, какъ непобѣдимого унроша безо всякого напряженія сил призѣмляют на ровном мѣстѣ простым пріёмом.

— Теперь прекращай ругаться, Маркош, и послушай, что я тѣбѣ скажу. Мнѣ откровенно насрать на ваш мѣстный политическій гадюшник. — Указываю на жену у сѣбя за спиной. — Вотъ ради кого я сражаюсь. За спиной у мѣня моя жена, мої дѣти, мой род, да въ довѣсок ещё племя, куда мѣня приняли. Я совершенно не хотѣл власти, ты сам мѣня назначил рошем. Болѣе того, ты сильнѣе и гораздо опаснѣй мѣня, я это чувствую. Давай же не будем играть въ секретность и поговорим какъ мастера своего дѣла — мы уязвимы, что я сѣйчас и показал.

Опираясь на руку шарку, Маркош поднимается во вѣсь рост. Тут и спецом не надо быть, чтобы видѣть коктейль чувств, обуревающих его. Сквозь зубы он бормочет что-то типа: 'попался какъ щенок'. Хернак и Килрог дѣлают старательно вид, что их тут нету. Вѣсьма разумно съ их стороны. Но вдруг волна напряженія словно пропадает. Маркош становиться настолько задумчивым, что у мѣня по спинѣ начинают топтаться предательскіе ледяные мурашки, причём цѣлым табуном. Мої чувства не обманывают, унрош погасил свої бурлящіе порывы. Холодность и сосредоточенность во взглядѣ. Нервными окончаніями буквально чую, какъ мысли нашего главного уплывают куда-то вдаль, пронзая пространство, заставляя шерсть вставать дыбом.

— Ты прав, брат-рош: мы тут заигрались въ дѣтскіе игры. Я совершенно забыл о такой простой вещи. Льём воду понапрасну, разпыляем силы. Мнѣ надо кое-что сдѣлать. — Унрош поворачивается къ Хернаку. — Шарку, возьми орков, пускай Килрог трудиться всю ночь, но къ утру нам нужен отряд умертвій. Какъ вы это сдѣлаетѣ мѣня не касается. — Снова обернулся въ мою сторону. — А тѣбѣ надо пойти отдохнуть. Завтра будет основной штурм, и я хочу, чтобы ты был полон сил. Хоть у кого-то въ кой-то вѣки не только яйца изъ аркензя, но и мозги въ головѣ, а не держалка для ушей и громкой глотки. — Его тяжёлая рука ложится на моё плечо. — Я рад, что ты прикроешь мою спину въ бою, брат-рош.

Не знаю точно, съ чѣго это я такъ пришёлся ему по духу, что он мѣня фактически объявил побратимом. Тѣм паче въ его глазах я читаю обѣщаніе поговорить по душам, когда вся эта пьянка съ клонами завершится. Добро, быть по сѣму. За всю жизнь только даз разумных офиціально назвали мѣня побратимом. Анх-тош стал Маркош, и я оправдаю это доверіе. Маркош спѣшит уйти отсюда, только на порогѣ комнаты бросая фразу.

— Мнѣ надо проверить защіту крѣпости и немного поспать.

Переглянувшись съ остальными, я тоже покидаю мертвятник съ женой подъ руку. Унрош прав, прошлую ночь я провёл на ушах, надо отдохнуть.

Восьмой день осады

Ярук

Удар, заглушающій шум битвы. Ещё удар. Створки ворот дрожат, но пока держатся. Видно какъ верхняя их половина, не выдерживая столь чудовищных нагрузок, перекашивается. Благо нам пришло въ голову заранее заложить арку ворот камнями и мусором; враги надолго застрянут, разгребая завал подъ танковым огнём.

И это только цвѣточки: во дворѣ крѣпости сосредоточены большіе силы нежити. Сна и отдыха не зная, Килрог за эту ночь совершил невозможное — поднял кэшф умертвій. Бѣдняга къ утру был сам не свой. Мнѣ пришлось насильно увѣсти его въ палатку медиков на плато. Киса влила въ этого некроманта-стахановца чуток сил. Послѣ чѣго фашмор перестал походить на своїх кліентов и умотал въ свою бывшую камеру, превращённую въ его спальню. Сказал, что ему требуется медитировать, чтобы собраться съ мыслями. Не буду тут врать, сам не знаю, каким образом ему удалось въ результатѣ возстановиться. Бодренькій какъ огурчик он появился перед самым началом штурма. Въ результатѣ я назначил его въ экипаж тяжёлого танка стрѣлком-наводчиком. Сам же занял мѣсто мехвода, попутно примѣрив командирскую фуражку.

Лёгкій танк поддержки заняли Шагас и Рркас; именно такъ. Анх-аш, у послѣднего обнаружилось умѣніе водить танк за счёт слабенького дара. Анх-даз, лёгкій танк требует гораздо меньше сил на выстрѣл, но возполняет это количеством, такъ что Шагас, какъ начинающій боевик. Анх-тош, Килрог внѣзапно обнаружил, что у танков есть отсек для боеукладки. Срочно притащили чёрные кристаллы, вынутые изъ поднятых жмуриков, и засыпали их въ танки.

Штурмующіе орды ждёт вѣсьма малопріятный сюрприз. Танки во дворѣ крѣпости стоят прямо напротив ворот, держа их подъ перекрёстным прицѣлом. Пускай клоны только попробуют прорываться внутрь: здѣсь их встрѣтит ураганный огонь. Поглядим, господа блѣднорожіе, какъ вам это понравиться. И это безъ учёта деревянной пушки, окованной желѣзными полосами и заряженной кузнечным шлаком. Главный кузнец Урког разстарался вмѣстѣ съ остальными умѣльцами склепать их буквально на коленкѣ аж цѣльных дазр штук. Понятное дѣло, что эти разовые дробовики 358 калибра были поставлены въ ключевых точках коридорных переходов крѣпости для прикрытія отступленія. Вотъ такую штуку нам тоже выдѣлили, прикрывать наше отступленіе. Всё для дорогих гостей. Добро пожаловать къ нам на огонёк! Очередной таран бьёт въ створки съ такой силой, что крупный кусок сверху вылетает въ нашу сторону. Пока никто внутрь ещё не лезет. Пора.

— Килрог, готовность мертвякам.

— Нежить готова.

— Стрѣлки, вниманіе. Огонь по моей командѣ.

— Такъ точно.

Въ проёмѣ ворот вижу какъ падают створки. Доноситься визг придавленных тварей. Понеслась потѣха. Вон тѣ гиганты, которые снесли заставу клана Гинза, словно лёгкую былинку. Тош таких монстров раздавили тошр хайгов въ рат минут. Хотя парни даз изъ них забрали съ собой, выполнив до конца свой долг. И потому нельзя, чтобы эти гиганты вошли внутрь. Нам не удержать их фронтальный натиск даже съ танками.

Тут кольцо начинает на рукѣ сигналить. Активирую посланіе, пишет Маркош. Дрыптова мать! На штурм ворот кинуты урдр гигантов. Вымя пыргака, сколько жеж это надо снарядов? А вон и клоны начинают переть поверх завала внутрь.

— Шагас, огонь!

Лёгкіе пушки разъяряются очередью багровых вспышек. Анх-аш я вижу радужные трассиры. Почти въ секунду клонов сносит ударной силой. Точно можно списывать въ чистый разход по 200 статьѣ. Оптическая труба показывает мнѣ отстрѣлянные конечности и широкіе рваные раны почти на вылет. Но не такъ-то всё просто. Клоны прут волна за волной прикрывая собой дѣятельность въ проёмѣ ворот. Позади них гиганты въ тяжёлых доспѣхах по-видимому разбирают завал.

— Килрог, прицѣл на верхнюю кромку завала. Устроїм им немного картечи.

Сам срочно по кольцу вызываю унроша. Корректировка выстрѣла нужна позарез. Отвѣт приходит картинкой, развернувшѣйся въ головѣ. Гиганты выгребают завал и готовят клиновый таран. Вашу бабушку за ногу, это жеж идеальный обрушиватель тонких стѣн.

— Нежить убрать отъ ворот на тош саженей. Гады хотят обрушить завал въ нашу сторону. Прям на передніе ряды мертвяков.

Жмурики по приказу фашмора начинают перестраиваться: отходят отъ ворот и бурут их въ кольцо. Только по курсу между танками и воротами оставлен разрыв въ рядах. Удобная позиція для обстрѣла прямой наводкой. Только оснастка врагов вызывает безпокойство. Прут всѣм войском. Кинули на штурм всё, что можно. Выгребли всѣ резервы. Откуда у них клиновый таран?

Кто вообще мог дать клонам такое оружіе въ этом мірѣ? Ашпы лет племена орков воюет друг съ другом въ чистом полѣ средневѣковым по зѣмным мѣркам оружіем. Осаду городов почти никогда не проводят, да и въ случаѣ оной берут только измором...

Опасно задумываться во время боя. Через крѣпостную стѣну перелетает аршинный валун и обрушивается на маршевую лестницу позади нас. Каменная крошка шумит по бронѣ. Уж чью-то мать за уши! Хорошо, что мы въ бронѣ, случайным осколком не прибьёт. Наши пушки дают отвѣтный залп. Голова анх-ах изъ гигантов изпаряется, тоже произходит съ плечом его сосѣда. Другой снаряд, минуя арку ворот, наводит шороху за стѣнами.

— Рош Ярук, амба! Враг прорывается.

Не успѣваю вставить проформенных люлей за нарушеніе субординаціи, какъ съ грохотом завал у ворот обрушивается во двор. Размѣром въ добрый стяг въ поперечникѣ носовая часть тарана застрѣвает въ грудѣ строїтельного мусора. Габтов хвост, да у них по факту редут готовый получился. Не допустить! Остановить!

— Килрог, какъ хочѣшь снеси этот дрыптов таран. — Фашмор спѣшно начинает палить по этому безобразію, а я ору въ сторону нашей ЛТшки. — Шагас накрой этих пушдугов по бокам. Коси гадов, пока мы сносим их прикрытіе!

Орудія приходят въ движеніе. Слитная работа танков по живой массѣ противника въ стесненії ворот даёт на выходѣ отличный фарш. Безъ жалости и пощады къ этой насмѣшке надъ жизнью. Мнѣ какъ мехводу остаётся тупо наблюдать за этим. Мозг отчаянно ищет скрытое вооруженіе въ этом высокотехнологичном бронированном корытѣ Дрѣвних. Клятая необходимость заставила мѣня возглавить нашу танковую роту. Только я, да свояк знаем теорію танкового боя. Остальным тут дѣлаить нечѣго. Маухур — горячая голова, на совѣтѣ предлагал выпустить танки въ чисто полѣ бить врагов. Благо у Маркоша соображака работает. Даже ему стала очевидной такая дурость: орков на экипажи нѣтъ, времени на подготовку и снарядов — тоже. Ещё и я разсказал серьёзным тоном исторію про казаков съ шашками на танк. Внёс свою копѣйку. А теперь словно безполезный балласт тут сижу, только командовать и могу. Эх, нам бы очень помог свалившійся съ неба склад совѣтской законсервированной бронетехники. На КВ-1 или Т-34 не замахиваюсь, хотя бы полк БТ-7. Быстро бы навели порядок съ этими клонами. Ещё бы и до столицы Орды съ вѣтерком бы прогулялись верхом на бронѣ. Но не судьба, и потому клоны нынчѣ лютуют. Фить-фить-фить. Это наша ЛТшка лихо косит врага. Шух-шух. Пауза. Снова шух-шух. Спаренный тяж Дрѣвних бьёт изъ обоїх стволов во всю мощь. Килрог и Шагас разошлись не на шутку, орут какъ малохольные: что-то про особенности родовых пристрастій у изначального прототипа клонов. Кажись у парней боевая ярость включилась. А у ворот царит потѣха: нежить рвёт на части своїх бывших товарищей. И нехило такъ рвёт: всё вокруг залито кровью. Свѣжіе силы врага уже часто поскальзываются на чавкающем подъ ногами мѣсивѣ. Вновь, какъ въ былые времена Амурской осады, мѣня затягивает водоворот событій. Сознаніе сужается до двора крѣпости, гдѣ блѣднорожіе пытаются занять плацдарм для дальнѣйшей атаки. Силы противника медленно, но верно заставляют отступать нежить. Прорываются во двор. Бабах! Не вижу, что взорвалось, вниманіе сосредоточенно на очередном гигантѣ ворвавшемся во двор. Вотъ он падает на каменную плитку, нафаршированный нами словно праздничный мерх. Отъ личного бездѣйствія руки щупают выступы кабины. Вдруг изъ потайного отдѣленія на носу танка выскакивает пулемёт. Крѣпко сжимаю полусферическій выступ подъ рукой. Раздаётся шипеніе: щедрая очередь поливает наступающих. А время внѣзапно поплыло, возпринимается по-иному, словно ашр минут длятся цѣлый час. Стоп, почѣму двор усѣян тѣлами убитых клонов? Что со зрѣніем и звуками? Момент и всё становиться на мѣсто. Мы подъ прессом вражеской магіи. Кольцо жжёт палец, сигналя о заклятії бьющем по площади. Взываю къ силам кольца, и воображеніем создаю шар, раздвигая его до предѣлов охвата танков. Всё въ норму приходит. А клоны не дремлют, уже их группки подбѣгают къ нам. Приходит умная мысль, что громкій звук был выстрѣлом изъ пушки.

— Танки отходим!

Двигатели оживают. Рркас загоняет свою машину въ туннель. Я слѣдом за ним, прикрывая наш отход очередью бортового пулемёта.

— Килрог, потолок подорви.

Фашмор очень вовремя спѣшит выполнить команду: дазр вражин попадают подъ точку подрыва. Грохот рухнувшего потолка и надёжный завал перекрывает широкій коридор. У противника больше нѣту клинового тарана, чтобы такъ просто обрушить эту преграду. Потому мы спокойно доѣзжаем до перекрёстка туннелей и выскакиваем наружу.

— Килрог, Шагас, какъ сѣбя чувствуетѣ?

— Живые. Ещё повоюем.

— Тогда уводитѣ танки на плато. Рркас посторожи перекрёсток, я завал проверю.

Пока парни выполняют приказ, я подбѣгаю къ завалу и замѣчаю выжившего клона. Батюшки тёмные, да это жеж клон-командир. Жаль нѣту времени, я бы съ тобой поговорил болѣе основательно. Он мѣня тоже замѣчает, и его попытки вытащить изъ подъ завала придавленные и перебитые ноги становяться резче. Не будем изпытывать судьбу, надо уважить такого 'гостя', лично проявив о нём 'заботу'. Въ бѣшенствѣ эта тварь почти отрывает сѣбѣ ноги, но я дѣлаю шаг вперёд и вправо. Мой меч легко отсекает ему руку съ аксагаем. Слѣдующій удар обрушивается на дрянную кольчугу, рвёт её и пронзает сердце противника. Почти въ это же мгновенье руны на клинкѣ наливаются жутким сіяніем, а изъ взгляда умирающего изпаряется пелена безумія. Он внѣзапно ловит мой взгляд глаза въ глаза и въ шировой улыбкѣ разводит кривые губы.

— Спасибо, Ярик. Снова ты мѣня на путь истинный возвращаешь. Ух ты, я вижу своего дѣда. Я свободен.

Послѣдній вздох, тѣло обмякает, руны погасли, а я стою въ шокѣ съ поднявшейся дыбом гривой. Мурашки животного ужаса бѣгают по спинѣ. Въ извращённой невѣдомым силами мордѣ клона память узнаёт черты лица давно умершего друга.

— Упокой Велур сію мятежную душу. Да вернётся сѣй отрок на Тропу Хаара. Прощай, Олег.

Давній узел привязанности къ Мидгарду разрублен. Я теперь выполнил давній долг. Снова собран и готов дѣйствовать. Послѣ битвы буду думать надъ фактом такой встрѣчи. Соплеменник ждёт у перекрёстка. Надо спѣшить.

— Рркас, отправляйся въ левый основной туннель. Если потребуется, то лично приведи ловушку въ дѣйствіе. Нужно не просто обвалить коридор. Мы должны похоронить клонов въ нѣдрах Горного тупика. Всё. Бѣгом!

— Будет сдѣлано, рош.

Варг-хай срывается съ мѣста, а я мчусь въ другую сторону. Надо самому валить правый туннель. И потом обязательно найти Маркоша. Только бы план удался, и клоны найдут здѣсь свою могилу. Нам бы лишь дождаться помощи отъ союзных племён. Возможно это не Боги вѣсть что, но иного нам не дано. И я ускоряюсь до боевого транса. Мнѣ ещё многое надо успѣть.

Въ нѣдрах Горного Тупика

Бурх, теперь уже въ званiї клык

Ярость битвы накатывает мѣня и мой отряд съ головой вотъ уже тош часов. Несколько раз приходилось выбывать съ передовой за новым снаряженiем. Будучи самым вмѣняемым ярыгой въ племени, я уже сразил множество врагов, но и самого порубили знатно. Да сколько их там будет ещё? Противники прут потоком, сопротивляться которому очень сложно. Толпа блѣднорожих мгновенно затаптывает павших и раненных. Подъ ногами мерзко чавкает чёрная кровь, превращая каменный пол въ скользкое мѣсиво. Очень некстати туннель имѣет наклон въ нашу сторону. Нам приходится отвлекаться и тратить своё время на это. Ух, пушдуги проклятые! Габтово отродье!

Раздаётся дрожь зѣмли и приглушённый гул далёкого обвала. Наконец-то, сработала ловушка въ правом туннелѣ. Слава Богам! Можно не опасаться удара въ спину. Теперь пришла наша очередь устроить врагам суровую ловушку. Сигнал къ организованному отступленiю. Пройдя нужную отмѣтку наши пускают перед строем врагов гхаш. При помощи этой завѣсы нам удаётся въ пару минут отступить дальше въ нѣдра крѣпости. Очень вовремя: погасив завѣсу массой тѣл, противник снова прёт на нас толпой. Удар по камню-ключу въ потолкѣ и туннель начинает осыпаться на всём своём протяженії. Толща камней мгновенно накрывает противника, остановившись въ сажени отъ наших рядов.

Фух. Слава Велуру! Можно передохнуть и оцѣнить потери. Жуткая бойня на переправѣ, сожженный Луг Варгун и множество налётов на врагов въ лѣсах. Здѣсь осада безумная. Сколько жертв? Всё только ради того, чтобы жило племя. Во имя Бурзара, какую цѣну мы должны заплатить за чужiе подлость и вероломство?! Точно безъ этих пыргаков изъ племён акселератов не обошлось. Давно они нам жизнь портят. Сплюнув кровь съ разбитых губ, увожу свой отряд прочь отсюда. Наша задача уходить на новую позицiю позади очередного ряда ловушек. Подбадривая отчаявшихся парней, бѣгу по этим дрѣвним туннелям. Кровь шумит въ ушах. Вперёд! Побѣда или смерть!

Въ тоже время въ другом мѣстѣ

Въ ставкѣ клонов, осадивших Горный Тупик царит sвѣнящая тишина. И въ этом нѣту ничѣго удивительного, ибо рат клонов-генералов, разительно отличающихся отъ остальных своїх собратьев, погружены въ гипнотическій транс. На фонѣ их блѣдной кожи отчётливо выдѣляются антрацитово-чёрные когти, зубы и шипы на сгибах суставов. Голые черепа безъ кожи изтыканы загадочными конструкціями изъ золотых игл и пластинок. Вмѣсто лба пара чёрных щiтков съ щипом въ центрѣ. Что-то вродѣ тарча, съ анатомической точностью прикрывает, каждый свою половину лба. Ещё их багрово-свѣтящіеся глаза временами прикрываются бронированными вѣками. Именно этот ковен искусственных орков превращает толпу безмозглых клонов въ грозную боевую машину. Живую машину, не вѣдающую преград, пораженiя и жалости. Их sлая воля двигает въ этот миг клоны въ самоубійственную атаку на ощетинившіеся ряды Диких Варгов. Между генералами развёрнута иллюзія мѣста боя въ реальном времени.

Въ слмдующую минуту пространство походного шатра пронзает вспышка портала. Изъ пустоты появляется закутанный съ ног до головы орк. Прибывшій держится властно и уверено, хоть и скрывает свою личность. Кулак въ кожанной перчаткѣ складывается въ указующій жест, направленный на главного среди генералов. Слѣдом звучит хриплый басистый голос.

— Какъ продвигается уничтоженiе Диких Варгов? Наши союзники уже выступили походом на эти зѣмли. Через рух дней они будут здѣсь.

Главный клон не спѣшит отвѣчать. Его хозяїну отвѣт точно не понравится. Только мѣшкать съ отчётом клону не позволяет магическая блокировка. Морщась отъ головной боли, он начинает.

— Хозяїн, осада постоянно срывается. Новые роши Диких Варгов будто играют на опереженіе нашего плана. Потеряв основную армiю, они дали нам несколько разгромных для нас сраженiй. Кеш отрядов были потеряны у Гмырхова Стана и въ Луг Варгунѣ, сожжённом неизвѣстным нам способом. — По волѣ генералов иллюзія Горного Тупика смѣняется на карту зѣмель племени съ обозначеніем битв.

— Что мнѣ до новых рошей этого племени любителей старины... — Въ глазах пришельца, разглядывающего карту, читается смѣсь презрѣнія съ отвращеніем. Въ пику своему хозяїну на мордах генералов крупными рунами обозначенная озабоченность и опаска. Проявленіе осознанных эмоцій у безчувственных клонов производит впечатленіе на "кукловода", вздумавшего сѣйчас пересчитать свою собственность.

— Почѣму вас осталось рат особей? — Въ грозном голосѣ появляются нотки гнѣва и удивленія.

Самый младшій направился на север, взяв отряд для зачистки деревень племени около лѣса ближе къ побережью. Он попал въ засаду нового роша. Его пленили, пытали и уничтожили. Прямая связь съ ним прервалась незадолго до пыток, но очень вероятно Диким Варгам стала извѣстна часть наших преготовленій. Посланный въ ту сторону вспомогательный отряд также был уничтожен. И послѣ этого остатки хайгов племени подожгли лѣс около Горного Тупика, а сами отошли въ крѣпость.

— Проклятые Дикiе Варги! Что ещё они успѣли сдѣлать? — Не надо обладать чутьём, чтобы понять, что хозяїн клонов пребывает въ бѣшенной sлобѣ. Её міазмы витают въ воздухѣ. Доклад продолжается.

— Хозяїн, они уничтожили съ помощью какого-то нового камланiя наш требушет, готовый къ стрѣльбе снарядами съ ядовитыми парами. Они их просто взорвали. У них появился нюхач. Он учуял наши приготовленія и враги приняли мѣры. Ещё у них нашлись боевые повозки Дрѣвних. Съ их помощью они уничтожили почти всѣх гигантов. Наши сарумы лишены возможности примѣнить наши новые силы. Вокруг крѣпости разполагается блокирующая сфера. Мы несём огромные потери, но нам удалось захватить внѣшніе рубежи Горного Тупика, однако противники буквально только что отступили въ нѣдра гор Гундафара.

Обиліе худых вѣстей приводит таїнственного хозяїна въ ярость, хотя куда уж дальше? Не вовремя сушувшіеся въ палатку часовые отбрасываются далеко прочь. Пару раз пнув зѣмляной пол, он несколько минут сжимает и разжимает кулаки. Буквально всѣм видом излучая непоколебимую волю, орк собирает на сѣбя всё вниманіе искусственных генералов.

— Продолжайтѣ дѣйствовать по плану. Пускай Дикіе Варги задѣйствуют какъ можно больше ловушек. Нам проще будет потом разобрать завалы. Главное уничтожить племя! Всѣ должны умереть! Анх-аш, важно убить каждого изъ луггов и хайгов. Снаги вам почти не противники. У них совсем отсутствует политическiй вѣс, если кто и выживет, наши агенты въ Луг Ярукинѣ позаботятся объ этом. Анх-даз, постарайтѣсь захватить боевые повозки Дрѣвних и доставить их въ укрытія.

Орк инкогнито поворачивается на пятках въ сторону выхода. Уже стрѣмясь покинуть палатку, он бросает через спину.

— Выдвигайтѣ въ сторону наших союзников отряды ярыг. Какъ только они достигут своїх цѣлей, рвитѣ контроль. Надо чисто отыграть "гумнарскій мятеж" самого консервативного племени. — Порыв вѣтра взмѣтает ткань палатки на входѣ. Загадочный хозяїн покинул ставку клонов, исчез во вспышкѣ обратного портала. Осада продолжается.

Мост через малиновое озеро, вечером восьмого дня осады

Ярук

Едва упали послѣдніе камни ловушки, похоронившіе проход отъ крѣпости через озеро по мосту на плато, я наконец-то могу спокойно перевѣсти дух и оглядѣться вокруг. Падать на каменное полотно моста было жестковато: сильно рёбрами приложился. Однако всё это неважно, когда за тобой бѣжит толпа разъярённых клонов, дыша тѣбе въ затылок съ явным намѣреніем порубить на фарш для супа. Синяки на боку стоят главной цѣли: послѣдній обвал надёжно отдѣлил нас отъ внѣшнего міра. Теперь наши хайги получают передышку въ безконечой чередѣ малопонятных боёв съ противником выскочившим изъ-подъ зѣмли въ буквальном смыслѣ. Племя въ безопасности, и кто знает, быть может мы уже спаслись. Разсчитывать, конечно, на это я бы не спѣшил. Если вѣсть о нашей судьбѣ достигла союзников, значит скоро здѣсь будут отряды племени Рыжих Шарргов, живущих къ северу отъ Диких Варгов въ степях на побережье Огадыра.

Не смотря на то, что больше угрозы нет, по крайнѣй мѣрѣ въ ближайщее время, валяться посреди дороги мнѣ не пристало. Поднимаюсь, тихо скрепя зубами. Чувствую, какъ по левой рукѣ струїться кровь изъ маленькой рубленной раны на предплечье. До свадьбы чьей-нибудь заживёт. Фигня. Мышцы ноют отъ адской усталости, но это теперь въ радость: адреналинчик-то отпускать начинает. Хе-хе. Небольшое усиліе перстнем роша для изцѣленія раны. Надо срочно добраться въ нашу командирскую палатку. Точно надо помочь жене съ раненными, ей-то щас точно дуром работы привалило. Чует моё сердце, нас ждёт долгая и безсонная ночь.

Впереди мѣня по мосту двигаются отступающіе хайги племени, неся раненых и убитых товарищей. Тѣх, кого удалось вынести изъ мясорубки въ коридорах Горного Тупика. Часть раненных несут на носилках изъ связанных щiтов. "Со щітом или на щітѣ." Воистину! Часть наших ребят опирается на дружеское плечо здоровых бойцов. Легкораненые ковыляют изъ послѣдних сил сами. Среди них и я иду гордой походкой, скрывая въ глубине души горечь нашего пораженія. Нельзя показывать этого другим. Я должен пройти эту пару вёрст до лагеря съ высоко поднятой головой. Хотя бы ради Кисы и дѣтей я должен сохранять хорошую мину при плохой игрѣ: племя блокировано въ голых скалах съ ограниченным запасом продовольствія. Задница полная! Большей подставы по жизни я не видел. Факт — штука вѣсьма противная, но остается суровой реальностью.

Неспѣшным шагом я прошел уже половину моста, размышляя, каким образом племя будет выживать при таких потерях въ войсках. Прислонившись къ каменному бортику моста, даю сѣбѣ небольшую передышку. Фух, сил больше нету, а еще жене помогать собрался. И вдруг замѣчаю Санора — сына Бурха, что быстро скачет ко мнѣ, разгоняя всѣх со своего пути. Сразу же срабатывают дурные предчувствія. Вероятно случилось нѣчто очень важное, раз он такъ погоняет своего варга. И вотъ уж за ашр саженей на подходѣ бравый варг-хай орет моё имя.

— Рош Ярук. Рош Ярук. Шарку Хернак просит вас срочно прибыть въ ставку. — Молодой орк, едва соскочив со своего варга, передает поводья мнѣ. Понимая, что старик просто такъ не станет гнать за мной гонца, презрѣв собственные раны, забираюсь въ сѣдло. Безотлагательно я скачу наверх, на плато.

Моя чуйка снова оказывается верной. Хоть бы раз я ошибся въ своей оцѣнкѣ тактических угроз. Около шатра унроша мѣня встрѣчает Хернак. Старик выглядит сильно встревоженным, но если судить по лицу, то наши дѣла конечно серьёзны, но не смертельны.

— Слава Богам! Ярук, я уже думал, что и тѣбя принесут израненным...

— Подавиться враг мной, шарку. Слишком я везучій.

— Ярук, принимай командованіе на сѣбя. Маркоша хорошо посекли въ бою. Сардук его лѣчит, а остальных рошей ты найдешь въ палаткѣ гойтанов. Хуже всѣх сѣйчас твоя родня, Киса их вытягивает, бѣги туда скорѣй, там нужна твоя помощь. — Старый орк мгновенно огорошил кучей новостей. Отъ шока я даже для начала не понял, какъ он направил мѣня въ сторону лѣкарни. Ноги будто сами несут мѣня вперед. И только перед самой нашей походной медчастью позволяю сѣбѣ вздох облегченія: всѣ живы пока что... Главное сѣйчас воодушевить наш новый народ. Всѣ силы отдать лѣченію раненных. Это избавит наших орков отъ обрѣчённости во взглядѣ, каковую я наблюдаю всю послѣднюю недѣлю.

Перед палаткой гойтанов толпа орков устроила массовую молитву. Снаги и хайги слаженно шепчут нечто невнятное. Быстрѣй внутрь. Вхожу въ палатку подобно боевому слону Ганибала въ посудную лавку. Уж точно выраженіе на лицѣ моей жены трудно по-иному передать.

— Давай помогай, если сможешь, только подъ руку не лезь! — Ужасная картина: Киса камлает надъ Няхой, удерживаемой дѣтьми. У свояченицы кровью залито все лицо и тѣло. Глаза, нос, рот и уши кровоточат. Судороги ломают тѣло. Раста еле справляется съ правой рукой своей матери. Джа и Журк всѣй массой виснут на левой рукѣ. Хаташ, Рыка и еще пара орков прижимают ноги и голову. Жуткая жуть полевого госпиталя.

Сила кольца и Книга Тьмы послушны воле моей. Вызов вырывает артефакт изъ тонких сфер. Преплёт укладывается въ изголовье хирургического стола. Привычное погруженіе въ глубокій транс, возпринимаю необходимое между плавающими строчками текста. Вспышка озаренія отъ уложенного въ голову знанія. Рывок сознанія и боль въ висках. Произвожу манипуляціи въ глубинах самого сѣбя. Такъ глубоко я ещё ни разу не забирался. Спасти отъ изтощенія духовных сил можно лишь пройдя по грани между Явью и Навью. Только такое суровое изпытаніе способно вернуть къ жизни того, кто слишком много сил зачерпнул въ мірѣ духов. Да и то, только тогда, когда разумный дѣйствовал съ любовью въ сердцѣ. Здѣсь видна вся суть поступков, и мнм открывается причина, заставившая Няху пойти на такое. Въ танцѣ сверхновых свѣтил двѣ сестры летят по круговой траэкторії, неумолимо приближаясь къ завѣсе серой пелены. А там за горизонтом событій уже ждут полчища кудов — забытых падших душ. Но их гонит прочь мощная сила ослѣпительных квазаров въ ареолѣ безконечного сіяющего хоровода галактик. Ярко-синій пульсар — Няха стрммиться на этот свѣт по прямой, но изумрудный магнитар — Киса цѣпляет свою сестру, крутит въ бѣшенной круговерти, увлекая въ танец по циклоїдной траэкторії. Но силы не равны: обѣ приближаются къ границѣ между жизнью и смертью связанные неразрывно.

А чуть въ сторонѣ я вижу красного гиганта, что по резкой орбитѣ был развернут къ нашей реальности. Сакеш. Аура ярыги. Виденіе свояка, бросившегося на вражескіе ряды по пояс оголённым. Боги, что же случилось съ ним? Какая сила пробудила въ нём ярость берсерка? Но всё это будем разбирать потом. Время стрѣмительно уходит, оставляя только грубые методы работы. Подобно желѣзной sвѣзде настигаю Кису и Няху и перехватываю контроль. Разряд, и жена резко разкручивается по часовой стрѣлкѣ, улетая въ явный мір. А вотъ со свояченицей проблемы. Титаническое усиліе приходится прикладывать, чтобы она вышла на долгую гиперболическую орбиту. Пройдя на волос отъ завѣсы, Няха начинает своё движеніе обратно. Что возпринимает она здѣсь, можно только гадать. Нам теперь остаётся всѣго лишь ждать, когда она вернётся.

Выныриваю въ реальность, поддерживаемый подъ руки племяниками. Жена и свояченица въ забытьї. Няха перестала кровоточить отовсюду, даже лицо въ безсознанкѣ улыбается. А Джа заботливо обмывает съ матери кровь. Безпокойство во взглядѣ у всѣх присутствующих. Хаташ и Рыка приводят Кису въ чувство. По началу она плохо держится на ногах, но через минуту уже подходит ко мнѣ. 

— Мы можем только ждать. Она въ порядкѣ, нужно только ждать, когда придёт въ сознаніе. Это может затянуться надолго. А сѣйчас у нас полно работы. Гдѣ остальные сарумы? — Послѣднее говорю въ полный голос. Сарумы отзываются тут же. Далаш, Ксана и Шагас находятся здѣсь и заняты лѣченіем раненных, хотя съ их талантами моригаев это получается слабо и долго. За неимѣнiем гойтанов въ должном количествѣ и моригай за них сойдёт. Вотъ жеж везёт мнѣ попадать въ администраторы! За работу.

Начало двенадцатого дня осады

Ярук

Свѣтает. Скоро солнце встанет изъ-за гор Гундафара. Отрезанные отъ остального мiра Дикiе Варги ждут своей судьбы. Всѣ ждут помощи союзников, которые даже при самом плохом разкладѣ должны были выйти въ путь, едва только осада началась. Я сам всё-таки больше разсчитываю на обвалы въ крѣпости. Горный Тупик по факту превратился въ груду развалин. Запас продовольствiя достаточен, чтобы пару месяцев просидѣть на этом плато. Такъ что откопаться въ любом случаѣ мы сможем. Но почѣму мѣня терзает тревога? Прямо сѣйчас, стоя у края плато, я вглядываюсь во мрак озера внизу и нутром чую опасность. Это чутьё никакого отношенiя не имѣет къ моїм "кошачьїм усам". Оно подобно предвиденью; будто что-то огромное, безформенное, опасное и голодное приближается къ племени съ каждым часом.

Стряхнув съ сѣбя оцѣпененіе перед будущей опасностью, оборачиваю взор на лагерь бѣженцев. Твою ж мать! У мѣня по другому назвать эти палатки, кибитки, юрты и пр. тряпично-палочные конструкціи езык не поворачивается. Стойбище кочевников да и только. И всё это находится въ постоянном движенії, особенно въ это раннее утро. Пламя костров заслоняют фигуры сидящих вокруг них орков. Мужчины и женщины, дѣти и старики: всѣ съ безпокойством смотрят на огонь. Въ их глазах я чётко вижу готовность взять въ руки оружіе и драться до конца за своё племя. Воистину я чувствую среди них сѣбя на своём мѣстѣ. Попал въ правильную струю. Теперь это моё племя; и наша семья готова жизнь за него положить.

Направляюсь къ нашему костру рошей рядом съ краем обрыва. Вокруг него полукольцом стоят шатры всѣх родов рошей: Глаз Варга, Ухо Эрга, Коготь Крука, Клык Грыга. Дальше идут палатки родов: Конаш, Хош, Такеш, Эуш, Тауш, Дыш. Самые многочисленные и вліятельные рода племени Дикіе Варги собрались поближе къ Шатрам рошей. Всё застыло будто въ ожиданії чѣго-то значимого. Хотя итог этой военной компаніи уже очевиден: хайги выкошены практически подъ нох. Гдѣ нам брать готовых бойцов? Какъ отстоять свою независимость отъ других племён? И что дальше будет съ нами? Наша участь висела на волоскѣ, но эту ставку мы выиграли. Отъ роли бѣдных примаков мы уже поднялись до верхов всѣго за полмесяца. Не стоит обманываться — это заслуга Маркоша, решившего съ нашей помощью возполнить нехватку кадров.

Подхожу къ главному костру. На мѣня поднимают задумчивые взгляды орки, составляющіе на текущее время костяк племени. Тѣ, кто остался въ живых въ мясорубкѣ этого военного конфликта. И мѣня вдруг терзает чувство дежавю: такими глазами смотрят въ людском коллективѣ на выдвиженцев отъ начальства. Понятно. Внутриплеменная борьба за вліяніе, она и у орков будет таковой, правда безъ откровенных подлянок въ спину. И какъ я понимаю это всё есть въ каждом племени. Только медленно и печально это тянется чуть ли не со времени Основателя, который мой тёзка. А тут вдруг появились мы — наши рода: Коготь Крука и Клык Грыга. Вотъ гдѣ всѣх облом ждёт. И главное спрятаться и затеряться не получится. Унрош не даст отойти на задній план. Ещё во время отступленія къ Гмырхову Стану я видел на лицѣ Маркоша признаки задумчивости. Он своего не упустит, а значит быть мнѣ представителем Диких Варгов въ Унгимрош. Но всё это пока лишь мої домыслы...

Сажусь на своё мѣсто въ этом кругѣ элиты, облокачиваясь на Мрака. Мой варг зачаровано смотрит на огонь, что-то видя въ его всполохах. Въ свѣтѣ пламени его антрацитово-чёрная шерсть переливается красивыми бликами. Не смотря на паршивые мысли по поводу проблем съ мѣстной элитой и неунимающуюся тревогу, само собой сознаніе переключается на благодушную атмосферу посиделок у костра. Вспомнив слова одной знаменитой женщины, мысленно посылаю оные всѣм завистникам: "Піонеры идитѣ въ жопу!"

Въ этот предразсвѣтный час, пока солнце ещё прячет сѣбя за хребтами Гундафара, очень полезные мысли приходят въ голову. Надо только смѣжить чуть вѣки и медленно погрузиться въ состояніе священной тишины. Прочь всё лишнее. Мысленно я переношусь на берега озера Рицца, наблюдать за зеркальной гладью его ледяных вод. Но внѣзапно накатывает волна страха. Изъ прозрачных глубин озёрных вод всплывает размытый силуэт какого-то пекельного чудища. Оно разкрывает свою пасть, дёргая многочисленными зубами. Челюстей у этого монстра нѣт, но вѣришь сразу въ его сокрушительную мощь.

Возвращаюсь въ Явь рывком. Мрак рядом со мной подобрался, оскаливаясь и топорща дыбом шерсть на загривкѣ. Я сам судорожно сжимаю свой кукри, зыркая на встревоженных моїм внѣзапным порывом орков. Такъ недолго прослыть параноіком. Всѣму виной это тупое выжиданіе въ неизвѣстности. Такъ скоро мы друг на друга кидаться начнём. Надо что-то дѣлать съ этим.

Мощный взрыв раздаётся со стороны озера внизу. Звук этот множится эхом отъ окрестных скал. И среди жуткого грохота слышится мерзкое подхихикиванье. Едва шум стихает, какъ наша компанія рошей и сопровождающих оказывается у самого края обрыва, зачаровано наблюдая за вливающимся въ чащу озера туманом. И едва грязно-серая хмарь закрывает отъ наших взглядов озеро, въ нашу сторону разпространяется сфера животного ужаса. И всё мгновенно наполняется звуками: вопли женщин, крики мужчин и плач дѣтей. Отстранённо замѣчаю, отскакивая отъ края пропасти, щупальца тумана, что жадно тянуться къ вожделенной добыче. И присутствіе чужого взгляда. Взгляда безжалостного хищника, изпытывающего Голод. И душа сжимается, что это её сѣйчас будут рвать, и потому тѣло выбрасывает большую порцію адреналина. Бѣжать прочь, безъ оглядки... но куда? Мы въ тупикѣ!

Переключаю сознаніе въ боевой режим, перекрывая напрочь бушующіе инстинкты. Оборачиваюсь, чтоб увидить облако хмари уже надъ плато. Словно "сиську" пива резко сжали, и пена фонтаном ударила вверх. Единственное цвѣт серой накипи, волны ужаса да фантомные щупальца портят картину. Сюреализм полный!

Вздыбившись надъ суетящимися въ ужасѣ орками, хмарь пріобретает форму этакого кентавра: орка сращенного съ кар-нызвом. Похожую фигуру я видел въ довоенном фильмѣ про Царя Скорпіона. и вотъ эта туманная химера попёрла на сходящее съ ума племя.

Я стою на пути этой невѣдомой хѣрни. Отъ шока езык прилипает къ гортани. Книга Тьмы и безъ моей команды появляется въ рукѣ. Съ кольца роша срывается нечто блестящее и чёрное. Ударяя въ живот набѣгающему фантому, оно резко останавливает его. Монстр выдаёт недовольный оглушительный рёв. Вновь бросаясь вперёд, оно получает очередной снаряд. Но это уже не я, мнм послѣ своего колдунства хрѣново становиться. Съ носа хлещет кровь, стоит sвон въ ушах и рука съ кольцом словно плетью повисает. Оборачиваюсь на свѣт позади сѣбя.

На мѣстѣ шатра рода Глаз Варга стоит массівная тёмная фигура, развѣдя въ стороны огненные крылья на ашр саженей въ размахѣ. И маленьким солнцем на правой рукѣ таїнственного защітника сіяет огненное кольцо.

— Съ самого начала слѣдовало догадаться, какая сила за этим стоит. — Властный голос Защітника гремит надъ плато, пока наш новый враг вновь собирает сѣбя изъ обрывков волшебного тумана. И къ нашему ужасу его сопровождает свита: головы клонов съ ногами и клешнями нызвов — жуткое полчище химер какъ и их объявившійся хозяїн. Они поднимаются прямо по отвѣсным скалам, щуря на нас свої розовые буркала.

Но Защітник не дремлет — волна пламени сносит прочь съ плато взбирающійся къ нам гнус. Въ левой рукѣ у него появляется огненный меч, которым, взлетая на своїх крылах, халег рубит накатывающій туман. И хмарь отвѣчает на его удары вспышками потустороннего бирюзового сіянія. Противники сходятся и разходятся у края пропасти, увлечённые друг другом, забыв про зрителей. Изъ которых я ближе всѣго наблюдаю эту дуэль за спиной у халега. Отъ сходящихся сил дрожит воздух и на грани слышимости трещат нѣдра Гундафара.

Но вотъ очередной выпад халега настигает туманного монстра, высекая особо мощную вспышку бирюзового мерцанья. Вся хмарь разом начинает осаждаться въ долину озера. Халег, сложив свої огненные крылья, призѣмляется рядом со мной. Тьма и огонь разсѣїваются, оставляя передо мной Маркоша, сжимающего въ руках свой меч. Вотъ такъ поворот.

Улыбнувшись мнѣ вымученной улыбкой, унрош заваливается на зѣмлю, Въ послѣдній миг я успѣваю поймать его на руки и усадить рядом съ собой, поддерживая за спину. Доспѣхи Маркоша пробиты во многих мѣстах, кровь медленно струиться, хотя по идеѣ должна хлестать во всю. Рядом какъ по мановенію волшебной палочки оказываются всѣ приближённые орки, смотря на своего унроша шокироваными взглядами, будто занова знакомясь съ ним. Честно сказать я и сам въ шокѣ, но Маркош отвлекает мѣня отъ этого.

— Кош раз я занимал у Мархи жизнь... — Маркош сплёвывает кровь.

— И каждый раз спасал племя. — Обведя всѣх острым взглядом, он останавливает его на Сардукѣ.

— Сардук, Ярук. Помогитѣ встать! — Въ глазах унроша приказ умирающего. И сознавая это мы оба поднимаем Маркоша на ноги. Обрѣтя опору он отстраняет нас отъ сѣбя. Его вмиг охватывает зелёное пламя, на глазах заживляя всѣ раны. Обернувшись въ нашу сторону, Маркош дѣлает уверенный шаг сыну навстрѣчу.

— Сардук, готов ли ты?

— Къ чѣму, отец? — Маркош хмыкает, смотря на сына въ упор.

— Клянёшься ли ты — Сардук Глаз Варга нести бремя когана и вести народ орков на Пути къ Бурзару?

— Да. — На лицѣ молодого орка проступает решительность.

— Быть по сѣму. Нарѣкаю тѣбя сын мой Сардук Хранителем.

Тут унрош и по совмѣстительству коган поворачивается ко мнѣ.

— А?

— Архимаг — я по-вашему. Ты это и такъ давно подозрѣвал, только боялся сѣбѣ признаться. Такъ что коган Ярук, будь любезен запрягайся и ты въ это ярмо. Хорош отъ самого сѣбя бѣгать уже. — Оказывается по-русски разговаривает Маркош вполнѣ на уровнѣ. Подойдя ко мнѣ, кладёт руку мнѣ на плечо.

— Мужик, приглядишь за моїми-то? — Вопрощающе смотрит на мѣня Маркош.

— Конечно. Слово когана. — Протягиваю безъ задней мысли свою правую руку. Рукопожатіе за локти... и я чувствую, какъ моё кольцо роша снова накаляется, какъ въ тот раз, когда я его получал. Что за?! Глаза въ глаза съ Маркошем. Въ них усмѣшка и хитринка. Нѣт! Не хочу! А он громогласно объявляет уже для всѣго племени.

— Вотъ ваш новый унрош Ярук, накрошем остаётся мой сын Сардук. А мнѣ пора. Прощайтѣ мой род! Прощайтѣ соплеменники!

Въ гробовом молчанії Маркош разворачивается въ сторону обрыва, рукой подзывая мѣня за собой.

— Ну что, Блэкмор, дуй въ свою дудку! Мнѣ помощь нужна. Сам не справлюсь.

На автоматѣ снимаю съ пояса свой рог и выдаю на редкость дивную китовую пѣсню, но никто не бѣжит въ ужасѣ и совсем никакъ не реагирует. Видя моё непониманіе момента, Маркош даёт поясненія.

— Дикіе Варги давно не имѣют этого дефекта. Наши предшественники позаботились объ этом, оставив лишь лёгкое внушенiе. Думаю ты разберёшься съ этим сам.

— Скажи, а умирать не больно? — Сам поражаюсь какую хрѣнь мѣня тянет спрашивать въ этот миг.

— Ярук, ты и сам знаешь, что Марха просто оборвёт серебряную нить, но не больно, чик, и всё. Не дрейфь, брат! — Маркош хлопает мѣня по плечу. — Ты и въ прошлый раз тот же вопрос задавал. Всё будет наилучшим образом!

И снова свѣтовые блики за спиной отвлекают моё вниманіе. Обернувшись, вижу ашпы огненных шариков вьющіеся вокруг столбов этого плато. Разсвѣт. Лучи солнца пробившись надъ вершинами гор, освѣщают всё. И въ эти драгоцѣнные мгновенія огненные шарики оборачиваются огромной армiей варг-хаев. Вотъ для чѣго нужно было дуть въ рог. Многіе поколенія Диких Варгов пришли нам сѣйчас на помощь. И очень вовремя.

Словно почуяв разсвѣт хмарь на днѣ долины снова начала разпухать, излучая свой призрачный бирюзовый свѣт. Бѣшенные міазмы пекла снова понеслись вверх, словно вскипающая грязная пена. И Маркош тут же облачился вновь въ свой боевой облик. И только обернувшись въ послѣдній раз, он кивает мнѣ съ благодарностью.

— Благодарю,что дал Книгу Тьмы прочитать. Это помогло. — Послѣдніе слова Маркоша я слышу сквозь грохот и рёв.

На том и всё. Огненное воїнство взмѣтнулось въ едином порывѣ. Разсекая адову хмарь пылающій клин скрывается въ ней. До всѣх долетают звуки титанической битвы. Но через тап всё стихает, чтобы въ слѣдующій миг взорваться лучом бѣло-фіолетового цвѣта, устрѣмившегося въ космос. И потом на мѣстѣ Горного тупика взмывает циклопическій смерч изъ разноцвѣтных всполохов. Смерч Хаоса. Разделяя жизнь племени на до и послѣ, нам отрезана дорога обратно. Преграда установлена. Пора начинать новую жизнь — новый виток.

Смотря на эту аномалію, остановившуюся въ рат саженей отъ края обрыва, понимаю какъ всё круто перемѣнилось за послѣдній месяц. И тут сознаніе ныряет въ спасительную тьму обморока.

взгляд со стороны

Ярук уже не видел, какъ очнувшіеся отъ шока орки племени собрались рядом съ ним. Какъ потрясённые гибелью Маркоша, окончаніем этого загадочного военного конфликта, огромными потерями и крутым поворотом въ жизни, орки затянули племенную молитву. Новый унрош не чувствовал, какъ сильные руки молодых орков подняли и понесли его въ родовой шатёр.

Но главное никто не понял, что скрытые въ нѣдрах Гундафара механизмы предыдущих цивилизацій уловили возникшую аномалію. Заработали пробуждённые отъ тысячелетнего сна датчики. Включились анализаторы данных. Активировались решенія протоколов безопасности. И рябь пошла по Водам Мары, скрывая ото всѣх тайну произошедших здѣсь у крѣпости Горный Тупик событій.

Глава 8. Горнило новой жизни.

лагерь Диких Варгов на слѣдующее утро

Сардук и Тшага

Побѣда и пораженіе. Жизнь и смерть. Боль потерь и удивленіе открытій. Въ Душѣ такой холодец изъ обрывков прошлой жизни, что хочется рычать и выть словно пыргак. Но теперь это не имѣет смысла. Для когана то важно, что имѣет смысл. И потому стоит обдумать ещё раз случившееся.

Отец оказался коганом изъ гхурров. Теперь многое становится понятным. Загадочные событія въ разборках унрошей въ Унгимроншѣ. И постоянные поѣздки отца невѣсть куда. Его отчуждённость и одиночество. А главное его наслѣдіе: Ярука назначить новым унрошем, мѣня оставить накрошем. И это имѣет смысл — стать учеником когана изъ иного міра. Уверен, что отец перед смертью просил Ярука позаботиться о нас съ Тшагой.

Боги, за что нашему племени такое? Кошр кеш лет назад почти вѣсь наш род вырезали предательской атакой. Сколько моїх братьев и сестёр погибло во время войны съ прогрессистами. Теперь это! Отец погиб, пожертвовав собой на благо племени. Он нынчѣ обнимает въ посмертії мою маму и братьев съ сёстрами. Хернак оказывается не знает, что въ его роду водятся коганы. Шарку называется! А главное встаёт вопрос о том, что дѣлать?

Племя досталось не то что пришлому чужаку, а вовсѣ иномірцу. Безспорно племя живо только потому, что он со своей роднёй свалился нам на голову. Долг жизни вѣлик, потому отец и принял его въ племя. Остальные роши тоже въ долгу перед ним: изъ гойтанов осталась только Киса, что вмѣстѣ съ мужем всю ночь комлала надъ раненными. Многіе хайги обязаны им жизнью. Только не стоит забывать, что чужаки пришли изъ гумнарского міра. Слушаться его станут, но вотъ мало привычны въ нашем племени къ гумнарским новинкам. А я уверен, Ярук не замедлит съ подобными предложеніями. Проклятье! Я и сам готов сѣйчас возпользоваться какой-нибудь убойной штукой, мстя за отца. Желательно чтоб сразу накрыть всѣх сосѣдей прогрессистов. Подхвостье габта им въ глотку, чтоб поперёк встало!

Вчера облака затянули небо грозовыми тучами, и вѣсь вечер шёл дождь. Сѣгодня будет ясно. Лагерь вон начинает пробуждаться. Стоя на том самом мѣстѣ, откуда сутки назад мой отец принял послѣдній бой, вижу ковыляющих еле-еле рошей. Хорошо нас изранили блѣднорожіе гхысмары. Надо присесть на камушек. У самого раны болят — левая нога просто комок боли, трещину въ кости мнѣ нужно будет заращивать месяц. Подъ глазом синяк, руки и торс въ порезах и ссадинах, но это быстро проходит. Какъ хорошо,что могу лѣчить сам сѣбя. Слабо, медленно, но верно. Странно, а сил вродѣ какъ больше чувствую. Усѣвшись на крупную глыбу, занимаюсь заживленіем самых крупных порезов. На удивленіе легко и быстро идёт. Что это? Усиленіе способностей за счёт того, что я теперь коган? Не о том думаю. Есть дѣла поважнѣй!

Опять возвращаясь мыслями къ проблемам племени: мы всѣ заперты на абсолютно голом горном плато со всѣми пожитками и домашней живностью. Хоть запасов и вдоволь, но нужно искать выход, которого въ упор не наблюдаю. Среди снаг странное броженіе, хайги — кучка израненных выживших въ бойне отчаянных орков, сарумы пластом лежат послѣ лѣченія раненных. Чужаки пока хранят молчаніе. Ярук до сих пор спит въ отключкѣ — уж не знаю, что отец на него примѣнил. Думаю скоро проснётся. Хаташ и Рыка стоят на страже и никого не пускают. Оно и понятно; Сакеш и Няха также находятся там въ отключкѣ, окружённые своїми дѣтьми. Отъ Расты удалось узнать мало. Он заверил мѣня, что всё будет хорошо, но нужно время. А времени-то и нѣт. Среди соплеменников и такъ достаточно нелепых слухов начинает бродить отъ недостатка знаній про нового унроша. Такъ могут совсем лишніе разговоры пойти. Если я хочу быть достойным своїх славных Предков, то надо сдѣлать хоть что-то для поднятія нашим оркам желанія жить. А у нас сѣйчас разбито всё, что было дорого и свято.

Сзади раздаётся звук шагов. Оборачиваюсь. Сестра. Всклоченные волосы и круги подъ глазами. Хлюпает носом. Всё понятно: снова рыдала отъ горя. Сам едва не мотаю слёзы на кулак, даром, что накрош. И сѣйчас мнѣ охота рычать отъ горя, тоски и пустоты въ сердцѣ. Нельзя! Теперь я отвѣчаю за свой род! Я — большак, и какъ послѣдній мужчина въ роду, должен думать о будущем. Хернак не въ счёт. Он — шарку, старик, его дѣло помогать мнѣ мудрым совѣтом. Только его въ ближайшее время не стоит трогать совсем. Нам въ пору выдирать на сѣбе волосы. И это точно, какъ встающее по утрам на востокѣ солнцѣ. Нужно поддержать родственников. Во имя племени и будущего наших родов нельзя позволить горю ослѣпить нас, какъ бы не было трудно!

Теперь до мѣня доходит осознаніе того, каково терять близких. Изъ всѣй своей погибшей родни кромѣ отца, я помню только маму. Я был маленьким когда она умерла, дав жизнь моей сестре. Только её улыбка и тёплые нѣжные руки остались въ моей памяти. И голос, которым она пѣла мнѣ перед сном гхурры о героях дрѣвности. Вчера отъ нас ушёл отец... Боги, дайтѣ сил стать достойным его наслѣдія сыном.

— Он получил достойный погребальный курган... Такого не было и не будет ни у кого болѣе...

— Попутные вѣтры унесут его на круг Богов. Я уверен он удостоиться Чертогов Предков. Вчера был славный бой.

Тшага присаживается рядом. Вмѣстѣ сидим, уставившись на разноцвѣтное зарево вихря. Орк всѣгда будет стрѣмиться встрѣтить свой конец достойно. Уйти въ объятія мархи, закрыв собой племя, есть смысл жизни орков. Но радость и покой ушедших, съ честью долг изполнивших, нигдѣ и никогда не смогут перекрыть горе и боль утраты. Обязаности перед племенем ,однако, заставляют жить дальше. Послѣ костра и кургана ушедшего на поруки Боги принимают, оставляя живущим оркам лишь осознаніе и примѣр для подрастающих дѣтей.

— Сардук, что теперь будет съ нашим племенем?

— Будем жить, сестрёнка.

— Жизнью это можно будет назвать съ большим трудом.

— Наш род въ любом случаѣ никто не подвинет съ мѣста унрошей. Племени уже доводилось принимать къ сѣбѣ род рошей изъ другого племени.

— Я прекрасно помню родовые приданія о том, какъ послѣдній рош изъ племени Шипастых Эргов смог избѣжать воздѣйствія Глотки Радуги и попросился къ нам.... Эй! — Сестра по-дѣтски слабо стукает своїм кулаком мнѣ въ бок. Долго же она соображает каким образом род Ухо Эрга влился въ наше племя.

— Вотъ ты и заглядывайся на Джа, братец. А я сама решу, кого хочу въ мужья.

— Конечно, Тшага, будто я не замѣчаю на кого ты иногда поглядываешь. — Нарочно завожу этот разговор, отвлекая сестру отъ вчерашнего.

— Ни на кого я не смотрю... — Дѣлает сестра попытку оправдаться, но позеленевшіе щёки выдают её съ головой. Тшага никогда не умѣла скрывать своїх чувств. Надо смутить сестру ещё больше.

— Я ещё перед осадой видел, какъ он сам скрытно наблюдал за тобой. Вы какъ раз съ Рыкой и Джа на нижней террасѣ отдыхали.

— Надо полагать, что ты занимался тѣм же самым? — Голос сестры лучиться ироніей. Теперь уже мої щёки начинают выдавать мѣня. Против воли горячая кровь бурлит въ тѣлѣ, а перед глазами воображеніе начинает рисовать картинки всякіе...

— Было дѣло... — Сестра улыбается до ушей. И это главное. Ради того, чтобы у неё проснулось желаніе жить, я готов пожертвовать нѣкотырыми своїми тайнами. И всё таки надо признаться самому сѣбѣ, что мнѣ нравиться Джа. И нравиться как-то по особому. Это не за голыми дѣвушками подглядывать, когда тѣ въ рѣкѣ купаются. Может это то, что они называют любовь?

И какъ-то сами собой мысли сдвигаются на наше будущее. Ох, что-то мнѣ подсказывает, что будущее Диких Варгов ждёт удивительное по самым скромным оцѣнкам. Словно сама собой приходит мечта о взятії Луг Ярукина, основанного моїм вѣликим Предком. Жизнь положу, но смою наш нанѣшній позор кровью Орды! Всѣ эти чванливые пыргаки изъ Унгимроша дорого заплатят за попытку уничтожить род и племя Основателя.

— Сардук, очнись! — Голос Тшаги и очередной тычок въ бок возвращают мѣня изъ грёз о будущем. Пока я на миг замечтался, сестра развернула мѣня къ сѣбѣ и трясёт за плечи съ беспокойством вглядываясь прямо въ глаза.

— Ты вдруг такъ резко замолчал и погрузился въ сѣбя, что мнѣ стало страшно. Ты прямо какъ отец... не пугай мѣня такъ. У тѣбя во взглядѣ что-то отъ его задумчивости проскользнуло. Будто ты видишь что-то, чѣго ещё нѣт... — Начинаю про сѣбя ругаться сильно. Только отвлёкся на мысли и снова сестра про вчерашее вспоминает. А дохлого тѣбѣ габта горлом, Сардук, чтоб продохнуть не мог! Отвлекаться на грёзы будешь потом, а сѣйчас главное дѣло.

— Я просто задумался о нашем будущем... о племени... — Говоря это обнимаю сестру, чтоб вновь отвлечь её отъ горестных мыслей прочь. Успѣшно получается, судя по задумчивому сопенію у мѣня на плечѣ.

— И что надумал? — Напряжённый взгляд янтарных глаз Тшаги прожигает мѣня любопытством. — Есть у тѣбя какіе-то мысли, кромѣ какъ о возможных семейных союзах?

— Да. Уж коли наш отец отдал племя въ руки этого чужака, то нам надо выполнить его волю. Я какъ-то не вѣрю, что у остальных не возникнет вопросов къ Яруку. Сѣбя я уговорить не дам на такое безумство, но какъ бы некоторые рода не подняли патлы дыбом.

— Брат, а что мы сможем тут подѣлать?

— Пойдём скорѣй. Къ тому тапу, какъ Ярук проснётся, ты должна будешь поправить мою причёску.

И мы довольно бодро пошли къ нашему шатру. Уже на входѣ въ родовой шатёр нам на встрѣчу направляется Рркас. Видимо нас ищет. И что это у него руки такъ копьё сжимают. Хотя едва замѣтив мѣня и Тшагу, двоюродный брат сразу подтверждает моё безпокойство.

— Сардук, нам поговорить надо.

— По поводу, брат? — Сам указываю ему глазами на Рыку, что съ недовольным лицом пытается пожарить тушку мерха надъ костром. Посмотрев вмѣстѣ со мной въ ту же сторону, Рркас кивает. Остаётся только откинуть полог и пригласить его внутрь.

По счастью Хернака внутри не оказывается. Любопытно, куда он ушёл? Хотя не то занимает въ данный момент мысли. Потому пока Тшага полезла въ сундук за ножницами и бритвой, я степенно усаживаюсь на своё мѣсто и указываю напротив мѣня Рркасу. Не до приличій, а потому сразу даю понять, что можно начинать разговор. Къ тому ещё и родич по виду своему того же желает.

— Сардук, я только что пришёл отъ палаток хайгов. А там рядом стоят орки рода Хош полным составом и всѣ кто съ ними рядом живёт по сосѣдству въ предгорьях. Ещё и половина рода Эуш спрашивает, когда новый унрош покажется племени? Да и среди моей родни снаги волнуются. Не могут дать орку спокойно отдохнуть. Всё молодым варгам не терпится на охоту. — Въ жестах двоюродного брата читается предупрежденіе и закономѣрный вопрос, каково моё личное отношеніе.

— Щенки не учат взрослого варга охотиться. Их задача опыт и умѣнія перенимать для будущей охоты. А не тявкать съ утра пораньше у вожака надъ ухом. — Мой отвѣт приходится какъ раз на момент, когда Тшага достаёт изъ сундука всё необходимое съ возгласом "Готово".

— Что... Ээээ... Сардук, какая шмыга тѣбя укусила? — Рркас только на аш сиг отвлёкся на мою сестру. И это было ошибкой: мнѣ этого времени хватает съ запасом, чтобы взять его на прицѣл своїм боевым заклинаніем. Он видел его въ дѣйствії и должен понимать, что на расстоянії сажени отъ мѣня ему не увернуться.

— Рркас, я въ послѣдній раз спрашіваю, ты изъ числа тѣх глупцов, кто сѣйчас думает о том, что можно бросить вызов? — Родственник аж дышать перестал, опасаясь вызвать съ моей стороны поспѣшные дѣйствія.

— Нѣт. Я ещё изъ ума не выжил. Да и потом Ярук отличный командир. Если бы не он, всѣм бы давно раугхов да пыргаков кормить бы пришлось. Если ещё чѣго не хуже... — Рркаса всѣго передёргивает отъ вчерашних воспоминаній. Понимаю. Самому мерзко становиться отъ этих мыслей.

— Я рад, брат, Что не ошибся въ тѣбѣ. — Убираю заклятіе, протягиваю ему руку для пожатія. Двоюродный брат мнёт мѣня въ тисках своей душегубки, что по недомыслію называется объятіями.

— И что мы будем дѣлать? — Лицо родича вновь выражает озабоченность пополам съ задумчивостью.

— Скажи мнѣ, Рркас, тѣбѣ нравяться причёски чужаков?

На лицѣ родича разплывается понимающая ухмылка. Кажись у Тшаги прибавится сѣйчас работы.

Шатёр рода Коготь Крука

Ярук

Твою мать, какъ же мнѣ плохо! Такое чувство словно я выжрал пару литров водки и заглушил это сиськой пива, и всё это безъ закуси. М-да, на мастера спорта международного класса по литрболу я точно сдал. Но какъ же хрѣново, будто ёжика проглотил, и почѣму-то мороженного. Медленно вѣки поползли вверх словно гаражная двѣрка. И въ головѣ такіе же точно звуки, будто работает автоматика, притом довольно слабо съ постоянными заѣданіями и скрипом. Ох какъ замѣчательно, что вокруг мѣня пріятный глазам полумрак. Если бы не головная боль, да противно "грызущіе тѣло ёжики", то просто отлично. Машинально прикладываю правую руку тыльной стороной ладони ко лбу, и вдруг чую на пальцѣ холодную поверхность перстня.

Друг за другом воспоминанія наматываются конвеерной лентой и до мѣня начинает доходить произходящее. Настроеніе мгновенно портиться, но раздраженіе помогает навести въ мыслях порядок. Лёгкое усиліе и головная боль уходит, прихватив съ собой состояніе затёкшего тѣла. Пора опредѣляться какой сѣгодня день и что уже успѣло произойти къ текущему моменту.

Умудрившись съ ходу создать довольно приличный источник свѣта рядом съ собой, преждѣ всѣго осматриваюсь вокруг. Нахожусь внутри своего родового шатра, что не может не радовать. Скидываю съ сѣбя одеяло и нахожу взглядом свою одѣжду. Вотъ уж что радует. Такъ что приходится потратить слѣдующіе тош тапов, чтобы привести сѣбя въ порядок. Послѣ чѣго присаживаюсь на своё мѣсто для сиденія напротив выхода и начинаю медитировать.

Собственно сама медитація нужна для преведенія мыслей въ порядок. Погружаясь всё глубже въ нѣдра разума, начинаю поочерёдно разкладывать и переосмысливать всё произошедшее. Всё имѣет глубокій смысл, всё произходит по какой-то причинѣ. И не могу похвастаться, что такой разклад цѣликом и полностью моя заслуга. Хотя особо мозги напрягать не приходится, ибо въ таких случаях надо стремиться возпользоваться шансом, а не вопрошать Богов о причинах. Тут только требуется правильно понять и осознать, въ чёмъ этот шанс заключается.

Для мѣня всё началось на Кавказѣ, посреди того пекла, что, по скудости мозгов не свѣдущих въ вопросѣ граждан, называется современной войной. Сдерживая превозходящего по числености противника, я всѣй душой взывал къ Богам, прося о помощи. На краю гибели я хотѣл вернуться къ жене и сыну. Побѣдить врага, чтобы продолжать жить на благо своего рода. И моя просьба не осталась безъ отвѣта. И потом завертелось: втянутый въ водоворот событій я начал свой путь и свою игру.

Ошибкой была наша спокойная жизнь. Поднявшись на вершину, нельзя просто такъ оттуда соскочить. Когда ты лично участвуешь въ созданії будущего цѣлой цивилизаціи, очень сложно уйти въ сторону. Мнѣ не слѣдовало прекращать и сворачивать съ пути въ преддвѣрії полученія возможности вліять на умы милліонов людей. И какъ результат едва не слил свою жизнь и жизнь своего рода въ небытіе. Благо обошлось. И вотъ снова прошёл по лезвію косы.

Только вотъ закончить медитацію мнѣ не суждено. Возвратившись къ реальности, слышу шум около входа. Надо пойти разобраться, что там за несанкціонированную стачку устроили ввѣренные на попеченіе подданные. Ну, пыргаки лѣсные, если вы там какую бучу устроили серьёзную — быть показательным разстрѣлам!

Набрав побольше воздуха и провѣрив, хорошо ли изъ ножен вынимается меч, откидываю полог шатра и являю сѣбя племени. Собственно причина шума перед глазами: перед шатром моя жена спорит съ "лидером профсоюзов" — здоровенным орком изъ урук-хаев. Я даже помню его — Лугдуф Хош, начальник гарнизона урук-хаев Горного Тупика. Сильный боец и отличный командир, которого точно не слѣдует игнорировать.

Вокруг их закипающих прерѣканій разполагаются самые влѣятельные орки племени. Тёрки идут изъ разряда "подать сюда нового унроша". Безусловно наши противники полагают, что какъ только я встану на их точку зрѣнія, они со мной полностью согласятся. Эх, Бога-Императора на вас нѣт, но и я не лыком шит, будет вам щас войнушка. Теперь главное оцѣнить разклад заинтересованных сторон. За Лугдуфом стоят во множествѣ старики, явно изъ числа деревенских старост. То что там же я вижу Шагаса — это родня Лугдуфа, и тут всё просчитано. Но вотъ Углука увидѣть среди делегатов я не ждал. Откровенно фигово, что такой вліятельный орк, совмѣщающій роли главного шага-хая племени и роша, каковым Углук является, поддерживает будущую оппозицію. Фу, аж либеральным духом запахло, ой на фиг это тушить надо. Давить дрыптову либерастію на корню!

А въ сторонѣ за всѣм наблюдают Далаш и Маухур во главѣ маленькой кучки орков съ инструментами. Надо полагать, что это гумнары племени. Тѣм паче среди них выдѣляется на общем фонѣ Урког Тауш — негласный главарь этой шайки-лейки, если вѣрить разсказам Маркоша. Позиція предѣльно ясная — нейтралитет къ политике, чтобы лишній раз по щам не выхватить, изъ-за своей репутаціи гумнарской.

Изъ числа союзников помимо Килрога, стоящего на готовѣ, и Эунги Конаш, похожей въ данный момент на готовую къ подвигу русскую бабу, я отмѣчаю Ксану Эуш. Внѣзапно, ничѣго не скажешь по этому поводу. Но вотъ причины какіе? Ох чую, дохлый габт гдѣ-то тут зарыт. И даже может быть цѣльный гмырх. А по другому объяснить присутствіе на моей "сторонѣ" лидеров клана Гинза проблематично. Что же вас такъ связывает съ Маркошем, что вы решились поддержать его пріемника? Твою мать, чтобы тѣбѣ, Маркош, на том свѣтѣ икалось за твої тайны!

И сразу вокруг какъ-то устанавливается тишина, потому что мѣня замѣчают всѣ. Киса, поняв, что я снова въ строю и изпытываю противорѣчивую смѣсь чувств, достаточно скоро смѣшается въ бок, чтобы уйти съ линіи возможного огня. Жена прекрасно знает, какъ я трепетно люблю всякую либерастію, демократію, права чело... орка и прочее, не въ приличном обществѣ будет сказано. А уж въ купѣ съ нашим татуированным лицом: физіомордіе у мѣня точно сѣйчас не радостное. Вон даже нѣкоторые старики изъ числа митингующих назад подались. А за ними и основная масса племени тоже. Снаги въ основной своей массѣ возможно и агрессівные по характеру, но культ лучших и аура унроша для них не пустой звук. Их уровень въ большинствѣ своём — деревенская драка по любому поводу. Им пофиг политика — лишь бы племя жило. Гораздо больше проблем съ элитой нашей. Вотъ гдѣ эго оркам на муды давит.

По справѣдливости стоит замѣтить, что Лугдуф выдерживает моё вниманіе стойко. Сильная личность, могучая воля и собраность. Вполнѣ годная характеристика. И главное отсутствует въ нём подлость, вотъ прям чувствую это. Во главу угла поставлено племя. Эх, обстоятельства ставят порой нызвом, и приходиться сильно въ разкорячку танцевать, чтобы выкрутиться. Но тут не тарки, а орки — прямолинейные ребята съ завышенным племенным альтруизмом и кодексом чести.

Пора прерывать затянувшееся молчаніе и что-то уже решать. Такъ сказать: самое время сѣбя зарекомендовать въ качествѣ нового унроша. Всё, хорошая жизнь кончилась. Надо занять племя взрослой жизнью. А для начала нужно свести количество жертв на нох.

— Что за шум а драки нѣту? Лугдуф, тѣбя не учили въ дѣтствѣ, что своё мнѣніе надо высказывать лично тому, кто тѣбѣ нужен. — Вопрос мнѣ понадобился ровно для того, чтобы приблизиться къ нему на разстояніе броска.

Возможно орки и сильны физически, но драки типа "шаолиньская резня въ коммунальной квартирѣ" им не знакомы. И тут не помогает даже умѣніе бряцать желѣзяками. Скорѣе это серьёзная помѣха.

Не мудрствуя лукаво, бью пальцами Лугдуфу въ глаза. Понятное дѣло этот шкаф пытается по-рыхлому инстинктивно откинуться назад, открываясь для удара подъ колено. Получай! Выброс моей ноги, удар и хруст кости. Съ рёвом отъ болевого шока, Лугдуф заваливается на бок, а я перекатом ухожу въ сторону. Всё буквально за миг произходит. Никто не успѣвает среагировать, а я на выходѣ изъ переката выхватываю кукри и мѣтаю въ Углука со всѣй пролетарской ненависти. Послѣ чѣго опять смѣщаюсь и, подхватывая оказавшійся рядом камень, запускаю его прямо Шагасу въ чело. Не ждя отъ мѣня такой прыти, "юный" моригай отлетает назад и бьётся затылком о каменный столп, которым он по видимому пытался спину прикрыть. А я молча выхватываю меч и застываю въ боевой готовности. Только боковым зрѣніем отмѣчаю, что Киса и дѣти уже стоят по бокам, готовые убивать за любой косой взгляд.

Итог: перепуганная толпа снаг и хайгов, да тош полутрупа, которым явно потребуется помощь моей жены. Кукри не фигово такъ разпанахал Углуку плечо. У него аж лицо блѣднѣет на глазах, а чёрная кровь всё впитывается и впитывается въ бѣлое лезвіе. Перестарался. Подскакиваю къ поверженному шага-хаю и выдёргиваю изъ раны свой клинок. Вспышкой перстень власти реагирует на вырывающееся изъ него заклятіе лѣченія. Рядом надъ раненным и ослабленным Углуком склоняется Киса. Руки жены приходят въ движеніе, и смертельная блѣдность покидает лицо роша.

Разогнувшись, я вновь разсматриваю толпу снаг уничижительным взором. Прямо руки чешутся разстрѣлять нѣкоторых замшелых пней изъ числа старых пердунов. Навѣрняка эти бекасы тупые, радея о племени, решили своё веское слово сказать чужаку, ставшему у руля. Такъ, стоп! А гдѣ же Сардук?

Накрош въ компанії своей сестры и Рркаса обнаруживается у мѣня за спиной. Встрѣтившись со мной малость впечатлённым взглядом, он согласно кивает и руками жестикулирует въ знак поддержки. Да. он мой союзник безъ варіантов, ибо та же проблема только сбоку: молод ещё. Да и я — тоже не старик. Ох чую разкачаем мы этот мір...

Но самый безспорный знак поддержки — это конечно причёски. Только наша семейка чужаков ходит съ выбритыми висками. Во всяком случаѣ ходила до сих пор, ибо теперь таковыми щеголяют Рркас, Сардук и Тшага, что испуганно стоит позади всѣх у своего родового шатра.

— Значит такъ. Этих гмырхов вылѣчить и доставить на совѣт рошей. Киса, займись лѣченіем. Сардук, собери надёжных орков и охраняй их. Будут сопротивляться — разрешаю примѣнить самые жестокіе мѣры, но безъ фанатизма. Они сѣгодня на совѣтѣ выхватят по полной. — Бунтарей уносят прочь, но надо разобраться съ племенем.

Теперь главное смѣстить вниманіе на самих "возмутителей спокойствія. Меньше репрессій, больше плюшек и орки-снаги за мной потянуться. Политика конечно хорошо, но сѣйчас важно позаботиться о племени. Пусть видят во мнѣ не только стальной кулак, но и кормящую руку и опору их будущего.

— Старостам прибыть на совѣт рошей для отчёта о текущем положенії дѣл. А пока всѣ свободны до вечера. За это время вы должны будетѣ прикинуть ваши нужды и требованія, а также дать отчёт объ излишках. Хайгам приступить къ несенію караульной службы по смѣнам. Всѣ свободны!

Осознав всю глубину своей неправоты, орки начинают разходиться. Всё таки племенной дух орков — это сила, съ которой сложно спорить. И я этим грамотно возпользовался: сначала "потушил" вероятных противников, потом сразу пригрузил старост задачами на благо племени. Теперь можно заняться выясненіем мутных союзников.

Оборачиваюсь къ лидерам клана Гинза. Тѣ смотрят на мѣня, предварительно оцѣнивая результат своего выбора. Уж моя жестокость их поразила безспорно, какъ бы это мнѣ боком не вышло. Мы, то бишь орки — приличные долгожители. Характер у всѣх орков не подарок— задиры и забіяки знатные. Но резкость и импульсивность среди них не привѣтствуется нигдѣ, кромѣ какъ на полѣ боя. На фиг оно мнѣ надо прослыть молодым повѣсой, думаюшим только о драках.

Внезапно головная боль пронзает висок. Я даже съ шага сбиваюсь, настолько фигово становится. Сознаніе словно мѣшанина различных знаній. Главное спазм проходит, а мѣня охватывает удивленіе отъ собственных разсужденій о своей оркости... или орковости? Тьфу ты, ё-моё! Дожился! Сѣбя уже чистопородным орком считаю...

Хотя вся эта лирика, какъ любил говорить мой папаша, вылетает изъ головы напрочь, когда я вижу Маухура, сбривающего сѣбѣ волосы по бокам головы. Быстро он переопылился изъ нейтралов. Ну да это-то какъ раз понятно безо всяких вопросов. Маухур уже успѣл повидать мѣня въ дѣлѣ — ему хватило. Мыслено я могу только похвалить его за правильно сдѣланный выбор. Въ концѣ-то концов у каждого есть выбор. Мой заключается въ том, что я собираюсь дать прикурить всѣм старым пердунам, что будут тут мнѣ препятствія чинить. Ох, разкачаю этот мір, мало не покажется! И только мнѣніе моїх родных и семьи моего предшественника, я буду во что-то ставить.

И всё равно нужно что-то решать съ Ксаной и кланом Гинза. Нельзя оставлять всё какъ есть, потому что я должен довѣрять тому, кто мнѣ въ будущем возможно спину въ бою прикроет. Да и потом, я их толком не знаю. Отступая въ заполошном смятенії съ предварительных позицій въ лѣсу, нам было не до знакомства. Да и во время осады я съ ними не разу не пересёкся. Странностей слишком много. Сѣйчас разберёмся съ этими товарищами.

— Руководителей клана Гинза попрошу въ мой шатёр для бесѣды. — Оба синекожих кувают мнѣ головами въ знак согласія. И отъ взора не укрывается их жестикуляція между собой. Занятно.

Не сказав больше ни слова, направляюсь обратно въ свой шатёр. Мнѣ не нужно оборачиваться, чтобы чуять, какъ роши наёмников слѣдуют за мной. Терпеніе, только терпеніе, скоро моё любопытство утолят. Мѣня накрывает волной буквально матеріализованного стрѣмленія дать отвѣты на возможные вопросы. Въ очередной раз головная боль даёт о сѣбѣ знать. Какъ не вовремя, и главное непонятна природа этой боли. Не уже ли это эмпатія у мѣня проснулась? Плохо представляя, съ чѣмъ эту самую эмпатію ѣдят, я прохожу внутрь своего "дорожного жилища".

— Ну что мужики, давайтѣ знакомиться. Ярук Коготь Крука. — Протягиваю им свою мозолистую ладонь.

Мужики переглядываются будто смѣясь про сѣбя чѣму-то им лишь извѣстному. И тут же эти коротышки мускулистые достают свої клановые ритуальные кинжалы и режут сѣбѣ лодонь на правой рукѣ. Всё произходит такъ быстро, что у мѣня просто временя отсутствует какъ-то среагировать.

— Орм Лург — унрош клана Гинза. — Представляется тот,который молодой.

— Урршай — уншарку клана Гинза. — Вслѣд за ним говорит старик.

Послѣ этого оба единовременно жмут мою протянутую ладонь, тѣм самым оставляя на мнѣ свою кровь. Приплыли! Память вновь выдёргивает изъ захоронок свѣденья о том, что сѣйчас произходит. Клан попросился не просто въ состав племени, но права войти въ мой род въ качествѣ младшей вѣтви. Дѣла... и отказывать въ нашем случаѣ будет не въ моїх правилах. Они нужны мнѣ, а я со всѣй ясностью нужен им.

— Добро пожаловать къ родному очагу... родичи. — И пока они не находятся, что сказать — обнимаю по очереди обоїх. Довольно забавно и какъ-то по родственному получается. Словно я вновь на Мидгардѣ и рядом со мной моя родня, которую я уже на совершеннолетіе перерос на голову.

— Значит я правильно понимаю, что всё невообразимо серёзно, и нас ждёт... — сбившись на полусловѣ я мучительно попытался представить сѣбѣ наше будущее, но куда там. Всё будто въ туманѣ потонуло. Проклятье! Снова голова.

Къ чести новых родственников, Орм и Уррщай быстро сообразили, что чувствую я сѣбя паршиво. Потому их плечо сѣйчас оказывается какъ нельзя кстати. Всё подождёт. Въ данный момент только мягкость подушек и тишина шатра скрашивают головную боль. всё-таки что-то внутри мѣня настойчиво требует выхода. Какое-то дѣйствіе или что-то ещё. Ну точно безъ кубка хаомы не разберёшься. Кто бы ещё догадался бы этой самой хаомы принести.

— Нас всѣх ждёт новая жизнь. Мы со вчерашнего утра потеряли связь съ Тоштекха. — Наши съ Ормом взгляды на тап сплетаются друг съ другом. Молчим. Слова не нужны, чтобы понять, сколь непросто им пришлось за эти сутки. Кочевники изъ той породы, что не могут жизни представить безъ "небесного столпа" на котором купол небосвода держится. А вложенные въ мѣня Асурами знанія говорят, что таким столпом и был Тоштекха. Надо самому разбираться съ этим. Ох чую уже въ будущем проблемы отъ этого.

— А почѣму выбор ваш пал на мѣня? Я же чужак изъ другого міра, ставшій унрошем только волей Маркоша. — При моїх словах старик Урршай раздвигает губы въ улыбкѣ.

— Ты сам отвѣчаешь на свой вопрос. Да и потом вѣсь твой род только изъ тѣбя, жены и дѣтей состоял, такъ что вмѣстѣ нести знак принятых въ племя оно сподручнѣй.

Остаётся только съ важным видом кивнуть на слова шарку. А глубоко въ Душѣ шевелиться огонёк радости и спокойствія. Теперь о проблемах рода не у мѣня только голова пухнуть будет: мудрый совѣт ещё никому не вредил, потому какъ взгляд со стороны должен быть для сбалансированной оцѣнки окружающего.

— Надо теперь только зримо оформить ваш переход въ род Коготь Крука.

Призвав на помощь свою интуицію, что-то такое своей волей слѣпил въ образ и направил въ свой перстень. Понятія не имѣю, какъ это сработало, но перстни Орма и Урршая свѣтятся въ отвѣт на моё самоуправство лиловым цвѣтом. И только спустя тап всё прекращается, одновременно съ этим украшая мою новую родню татуировками. Ох мать-перемать! Не вѣдаю принцип, по которому набивались наколки, но шарку оказался вѣсь покрыт ими. На всѣх открытых участках тѣла живого мѣста не было — всё въ татуировках.

Цѣлый час пришлось потратить на то, чтобы навѣсти порядок. Мой фокус съ татушками сработал на всѣх наёмников. Переполох отъ этого поднялся знатный. Когда добрый ашр этих снѣжных орков вдруг видит появляющіеся на тѣлѣ рисунки — тут у кого хочешь безпокойство возникнет. Ещё и остальное племя малость вструхнуло. Хорошо есть такая штука — кольца власти. Съ их помощью до каждого орка племени донесли вѣсть о том, что отнынѣ клан Гинза вливается въ племя и становиться младшей вѣтвью рода унрошна.

Съ названіем младшей вѣтви моего рода тоже казус вышел. Когда бывшіе наёмники собрались вокруг мѣня съ цѣлью знакомства, какъ никакъ я теперь их родич, прозвучал вопрос о том, какъ им теперь называться. Вотъ уж дѣйствительно вопросец сложный и важный. Орку нельзя быть безъ имени, даже наргбулы свої прозвища дѣтям завѣщают. А тут цѣлый клан въ родичи записался. И въ этот отвѣтственный момент мѣня дёргает какое-то чутьё.

— Будетѣ зваться Дыу'Гхин — младшей вѣтвью рода Коготь Крука. — Такъ прямо и говорю Урршаю и Орму въ присутствії остальных. Такое потрясённое молчаніе въ отвѣт на это я твёрдой волей игнорю.

— Сам не знаю, что вам сказать на незаданный вопрос, просто примитѣ какъ данность. Предвижу, что время всё по своїм мѣстам разставит. — Тьфу ты, хоть совсем рот не разкрывай. Перешёптыванія среди озадаченных родичей смѣняются кивками пониманія и какими-то бормотаніями. Дрыпт их знает, что за молитвы или мантры они там зачитали, но ясно, что показатель уважухи скакнул мгновенно вверх. УХ!

Послѣ этого младшій рош Орм и шарку Урршай начинают наводить порядок. Ко мнѣ тут же приставили рат самых доходяг среди своїх въ качествѣ посыльных и порученцев "подай-принеси". А самые матёрые снѣжные коротышки тут же убѣгают по мѣстам: часть их заступает на караул около моего шатра. Любопытно. А главное какъ оперативно. Основная масса снѣжных удаляется къ сѣбѣ на боевые телѣги. Правильно. Надо кому-то и отдыхать.

На обѣд моя обновлённая семья собралась въ родовой шатёр. На почётных мѣстах разсаживаемся я, Киса и Орм съ Урршаем. Хаташ и Рыка сосѣдствуют съ дѣтьми и кузенами Орма. Идиллія просто: всѣ заняты трапезой. Нервный сѣгодня выдаётся денёк, а предстоит ещё болѣе "красочное" событіе — совѣт рошей. Вотъ уж гдѣ будет мозговытряхивающая битва въ особо извращённой формѣ. И это понимают всѣ присутствующіе въ шатрѣ орки, включая гостей. Сардук и Рркас переглядываются задумчивыми тяжёлыми взглядами. Маухур только весел и выглядит бравым молодцем. Да такъ оно и есть: если он решил, то такъ и будет. Прямой, какъ боевой шест. Въ чёмъ-то это хорошо, нужны и такіе, кто будет выполнять боевую задачу чѣго бы то не стоило. Такого стоит держать подъ рукой, ибо грамотные изполнители такая же редкость, какъ и грамотные управленцы.

Осталось только пережить вечерній совѣт рошей, и всё будет готово для поиска путей спасенія. Во всяком случаѣ теперь за мной и моїм родом такая сила, съ которой однозначно стоит считаться. Треть хайгов теперь считает мѣня точно послѣдней инстанціей по всѣм вопросам. И это конечно заслуживает вниманія. Но чуйка снова на дыбы порывается: стартовые ништяки даются для какой-то конкретной задачи. Въ этой связи южное полушаріе мозга уже активно просчитывает возможные кочки, чтобы успѣть вовремя соломки подостлать.

Закончив съ принятіем пищи, я откидываюсь на подушки. Привычная истома послеобѣденная охватывает тѣло, требуя небольшого перерыва на сон или отвлечённый разговор. Вотъ только на какую тему заводить этот самый разговор? На сѣгодняшній день племя находиться въ такой глубокой задницѣ, что я просто не представляю какими средствами можно вытащить соплеменников изъ депресухи. Хрѣново то, что знаніе езыка ещё не означает пониманіе психологіи орков. Кое-что я могу постичь изъ самого езыка, кое-что становиться понятно буквально сразу въ ходѣ общенія: разница между лѣсными и снѣжными сразу видна. Лѣсные орки болѣе эмоціональны и быстры на подъём, кипя жизнью, они стрѣмяться жить на полную катушку, занимаясь любимым дѣлом. Их снѣжные собратья не даром носят своё холодное прозвище: их главной чертой можно смело назвать неотвратимость. Они вдумчивы и неспѣшны, но приняв решеніе, проявляют твёрдый характер и завидную стойкость.

И всё же сон захватывает мѣня въ своё полное подчиненіе. Такое чувство будто я не провалялся сутки напролёт послѣ вчерашнего памятного утра, а мѣшки ворочал. Глаза слиплись, но я этого не замѣтил, проваливаясь въ какую-то жуткую бездну изъ мѣшанины образов и обрывков знаній.

Паденіе моё через центр этого информаціонного водоворота закончилось на полу хорошо знакомого мнѣ по техникам осознанного сна "пункта управленія" — то ментальное пространство, что ты ставишь на якорь для дальнѣйших дѣйствій. Въ моём случаѣ я создал его въ видѣ тронного зала, годного для съёмок фильма о тёмном властелинѣ. Постарался обойтись безъ лишнего гротеска и мрачности, ибо гигантоманіей не страдаю и титаномахій вести не планирую. Простенькій зал округлой формы, украшенный вырезанными въ стѣнах колоннами и съ возвышеніем трона на одной сторонѣ.

Естественно самым наглым образом тут же выясняю, что въ моём снѣ присутствует посторонняя личность. Не уж-то кто-то из моїх Предков решил сказать мнѣ своё возмущённое "Фи" по поводу моей новой природы орка. Впрочем это на вряд ли, у них отсутствует привычка заявляться ко мнѣ по-родственному въ молодом образѣ. Такъ что тарк лет 30 на вид съ густой гривой кроваво-красных волос, одѣтый въ нѣчто рыцарское вызывает только мысли о каком-то абсолютно неизвѣстном персонажѣ, решившего заглянуть въ мой сон.

— Ну и кто ты такой? И главное какого рожна ты забыл въ моём снѣ?

Ох лучшѣ бы я этого не дѣлал, потому что взгляд бездонных омутов пронизывает мѣня въ тот же миг. Какого такого монстра принесла ко мнѣ нелёгкая? Сидя по глазам, этот парень явно въ живую помнит мамонтов, а быть может и даже стебался въ своё время надъ австралопитеками.

— Дѣло въ том, Ярук, что ты прекрасно понимаешь съ кѣмъ пересёкся твой путь на дорогах сна. А если не понимаешь, то тогда тѣбѣ это ещё знать рано... — Встав съ трона мой собесѣдник вышел на центр зала и остановился напротив мѣня. Чувство опасности безбожно ушло въ красный сектор. Буквально всё говорило о том, что передо мной простой любитель средневѣковых нарядов: только глаза этого существа жили отдѣльной жизнью, поражая дрѣвностью вѣков отражающихся въ них, а необычного цвѣта волосы я списываю на неформальскую натуру гостя.

— Могу предположить, что вопрос "Чѣго ты хочешь?" будет таким же безсмысленным для тѣбя. — Мой гость кивает съ улыбкой на лицѣ.

— Ты добился большего за это время, мой друг. Теперь я вижу, что ты обрёл независимость, Ярук. Ты объект моей гордости.

— Ну я типа рад за тѣбя, и потому имѣет смысл спросить зачѣм ты здѣсь?

Гость хихикает словно журчащая вода и усиліем воли создаёт между нами стол со стоящими на нём тавлеями. Вопросительно поднимаю левую бровь. Сомневаюсь, что он явился сюда сыграть со мной партію. Очевидно тавлеи — символическій образ.

— Я пришёл къ тѣбѣ просто посмотрѣть, как разставлены фигуры на игровой доскѣ.

— Почѣму-то съ самого начала попаданія въ этот мір я чувствую привкус Большой Игры... ненавижу политику! Однако, я вижу избѣжать этой партіи не получиться.

— А надо ли это тѣбѣ самому? Просто будь собой, Ярук. Это жизнь, и ты на неё подписался. Живи достойно, а награда найдёт своего героя.

На этом сон оборвался также резко, какъ и начался. А я обнаруживаю сѣбя въ родовом шатрѣ разкинувшимся на подушках вмѣстѣ съ Кисой. Жена пристроилась ко мнѣ подъ левый бок и сопит въ плечо, радуя мѣня своїм близким присутствіем. Послѣ такого сюрреализма во снѣ мнѣ наяву требуется видѣть рядом хоть что-то родное. А кромѣ моей семьи у мѣня больше ничѣго не осталось изъ прошлой жизни. За что я безмѣрно рад...

— Унрош, вы уже проснулись? Нам пора на совѣт. — Поворачиваю голову и вижу Орма около входа.

— Аш тап, Орм, уже иду. — Родич выходит прочь изъ шатра, а я бужу жену.

— Киса, дорогая, подъём! — Спросонья жена соображает быстро, но не совсем точно. Подорвалась жена быстро, и не менѣе быстро сооружает какое-то убойное заклятіе. Вотъ что значит привычка всѣгда держать оружіе подъ рукой. Надо бы развѣять её тревогу, а-то ещё зарядит по кому-нибудь.

— Киса, отставить войну. У нас совѣт рошей через пару тапов начнётся.

—

* * *

, Яр не пугай такъ! Я тут всѣм вокруг чуть желудочных колик не шарахнула. — Такъ я и знал, что моя жена приготовила какую-то гадость. Любит она врагов приласкать чѣмъ-нибудь особо гадостным.

Поправили короче мы свою одѣжду и пошли на совѣт. По выходу изъ шатра нас ждёт Орм со своїми ребятами. Видимо эти дуболомы должны изобразить наш почётный караул. Только вотъ я такъ не считаю.

— Орм, убери наших ребят, мы пойдём безъ этого почётного сопровожденія.

— Но унрош, могут быть проблемы съ несогласными родами. — Лицо родича выражает тревогу и озабоченность. Видно прошлое наёмника: привычка давить на силу и мастерство въ общенії съ другими орками.

— Они и такъ знают, что за мной стоит большая часть племени, включая вас. Мнѣ надо дать им понять, что я уверен въ своїх силах. — Да уж, если чувствовать сильного у наёмников жизненный навык, то вотъ мирная дипломатія явно не про них. Будем изправлять сѣй недостаток. Потому я хлопаю Орма по плечу.

— Запомни рош, снаги — такая порода, кто желает мирной жизни и спокойного существованія. Если их постоянно пугать видом свирепых головорезов, то разкол въ племени будет только нарастать. А если мы придём безъ охраны, то они сразу разслабятся, потому что никто изъ них не готов на пустом мѣстѣ кидаться въ бой.

— Слушаюсь. — Орм задумчиво смотрит на мѣня и добавляет. — Мы сдѣлали правильный выбор. Ещё никто такъ доходчиво мнѣ не объяснял очевидное.

Вотъ уж не знаю, возпринимать это какъ похвалу или тут и шпилька въ мой адрес присутствует. Не до этого мнѣ сѣйчас. Въ данный момент важно решить дальнѣйшій путь племени. Запасы пищи на пару месяцев уйдут быстро, а что такое развѣдка въ горах въ условіях средневѣковья и съ практически нулевой матеріальной базой я отлично представляю. Ругаться хочется дико и въ несколько слоёв матерных загибов, а толку? Что варгом объ пень, что пнём объ варга. Толку чуть и воз говна въ придачу!

Вопреки моїм ожиданіям совѣт рошей собрали не въ большом шатрѣ совѣщаній, а прямо подъ открытым небом въ небольшой ложбинѣ у горного склона, гдѣ аккуратно приготовили кучу камней въ качествѣ табуреток, застелив их тканями.

И всё это было занято прибывшими на совѣт старостами бывших деревень племени. Чуть ближе къ условному центру — моему мѣсту присутствовали роши, сарумы и командиры отрядов. По левую руку отъ моего "трона" (самого большого булыжника) разположились Хернак и Урршай. Справа стоит Сардук, держа въ руках поводки цѣпей. Перед ним въ колодках усажены прямо на зѣмлю Лугдуф, Шагас и Углук. Что премѣчательно закованы не только шея и руки, но и на ногах тоже надѣты кандалы изъ чистого желѣза, изписанные цѣпочками орочьїх рун. Хотя по мнѣ это не руника, а подобіе глаголицы, притом не её круглая русская версія, а квадратная хорватская. Та ещё зубодробильня, если разобраться, потому какъ писать ею можно не только по горизонтали или вертикали, но и самым изощерённым образом по спирали. Уж мнѣ и Кисе довелось это самим изпытать, когда помимо обычных писем мы слали друг другу шифровки въ видѣ... да чѣго угодно. Пахать на благо Родины, т.е. мочить козлов въ сортирах — это конечно дѣло нужное, полезное, если мочить их правильно. Но кое-какими наработками лучше не дѣлиться ни съ кѣмъ, ибо родовые тайные знанія — это вам не шутки шутить.

Ощущеніе продстоящего скандала начало нарастать едва я это всё увидѣл. Надѣюсь мнѣ удастся сѣгодня отбиться отъ очередных подколок, нападок и подковёрных шпилек. Никогда не любил выступать перед публикой. Во всяком случаѣ перед толпой старых ворчунов, которым нифига не надо, окромя своего болота. Я конечно сам анархист ещё тот, но по счастью жизнь быстро выбила изъ мѣня ещё въ молодости извѣчно славянскую ложномудрёную мѣстечковость. Даже на разные говоры не особо вниманіе обращаю.

Уже проходя на своё мѣсто, я такъ раззадорил самого сѣбя, что готов сорваться на ярость. Я жутко презираю возрастную снизходительность въ свой адрес. Я могу таковое принять на свой счёт только отъ умудрённых жизнью людей. Всѣгда есть чѣму поучиться у старших, но только если перед тобой не обычный глупец, который ничѣго кромѣ возраста по жизни не нажил, а всё ходит и жалуется на мір вокруг. И тут таковых большинство, не надо быть экспертом: всё за орка скажут его глаза. Въ них отражается отуплённое бытом сознаніе деревенского уровня.

Умостившись на своём мѣстѣ, я даю отмашку начала. По уже оговорённой съ Ормом схемѣ приглашаю выступать старост деревень и командиров хайгов. И потому слѣдующіе тош часов я внимательным образом составляю для сѣбя примѣрную картину дѣл. Къ чести старост всѣ они пришли съ челобитными. Ну блин, не поворачивается у мѣня езык называть пергаментные свитки административными докладами. Всё таки тут не дремучее средневѣковье съ его вопіющей безграмотностью. Каждому старостѣ послѣдовали уточняющіе вопросы, просто чтобы дать понять, что любопытствую не просто так, а для дѣла. По окончанії челобитных я уже составил представленіе о том, что я буду дѣлать съ племенем.

Въ общем итогѣ я выяснил, что основной доход племени приносил аграрный сектор. Мой знаменитый тёзка знал какую зѣмлю загребсти надо, чтобы всѣй Орде потом хвосты выкручивать. На зѣмлях племени произрастает пожалуй самый огромный кедровый лѣсной массів изъ всѣх. А кедровые орешки въ этом мірѣ — източник муки для мѣстного хлѣба. Но кромѣ огромных возобновляемых запасов этого сырья, только на зѣмлях племени растут породы кедра, позволяющіе получать кедровый сахар — продукт, продаваемый за золото по вѣсу. А уж получить у Диких Варгов саженец сахарного кедра возможно было только за аркензя — сплав Дрѣвних, секрет которого до сих пор будоражит умы мѣстных гумнаров. Какъ раз тот сплав изъ которого сдѣланы наши со свояком мечи. Буратино отъ зависти сдѣлал сѣбѣ сепуку автогеном.

Анх-даз, животноводство тоже рулит. Гава, мерх и шмыга составляют пожалуй треть всѣго с/х торгового оборота племени. Ну если по поводу мерха и гавы я имѣю представленіе по аналогам — кролики и коровы, то на мой вопрос о том, что такое шмыга, присутствующіе удивлённо переглянулись, послѣ чѣго указанная живность была мнѣ принесена буквально на блюдѣ. Японо котэ! Я чуть прямо на совѣтѣ не начал изощерённо богохульствовать. Моему взору представили ящера похожего на шиншилу, только размѣром поменьше. Мать Её Природа снабдила этого мелкого вампира такой зубастой пастью, что граф Дракула въ обнимку съ Чужим и Ятжа-Хищником просто рыдают отъ горя, глядя на такую вселенскую несправѣдливость. Изъ послѣдовавших за этим разъясненій становится понятно, что шмыга служит въ этом мірѣ природной прививкой, снабжая своїх хозяев защітой отъ болезней въ обмѣн на кровь. Въ этой связи пользуется большим спросом у племён снѣжных, горных и песчаных орков, такъ какъ шмыги водятся только въ лѣсах и стѣпях.

Впрочем помимо продукціи сельского хозяйства у Диких Варгов процвѣтали ремёсла. Племя по сути жило на самообеспеченії за счёт многочисленных источников сырья и умѣлых рук. Посуда, одѣжда, предметы роскоши и многое другое производилось въ больших количествах, а излишки шли на продажу. Кромѣ того торговля древесиной, блоками строительного камня и добыча монетных металлов обогощали племя. Конечно свою долю вносили добыча растительных ингридіентов и изготовленіе тканей изъ волокон плына, но въ этой отрасли у Диких Варгов было полно конкурентов, такъ какъ производство тканей и одежды изъ неё — скорѣе удѣл степных орков.

Изъ всѣго услышанного и увиденного я могу сдѣлать однозначный вывод: мнѣ досталось отличное племя. Но вотъ съ мозгами тут напряжёнка, однако это лѣчится. Может это будет тяжело воплотить, но начало мы сѣйчас будем закладывать.

Боковым зрѣніем замѣчаю, что Сардук уже вѣсь напрягся въ ожиданії показательной казни. Во всяком случаѣ всѣ присутствующіе такъ считают. Бросить вызов унрошу — значит подписать сѣбѣ смертный приговор въ случаѣ проигрыша. Только въ нашем дѣлѣ вызова не прозвучало. Я банально раньше успѣл выбить изъ всѣх заговорщиков дурь. Только судя по их виду, там ещё много осталось. Но ничѣго-ничѣго, сёння у нас день такой: то горячих "чайников" остужаю, то вспыльчивых "ковров" выбиваю. Просто любо-дорого смотрѣть.

Однако, я задумываюсь порой крѣпко: всѣ подобрались уже, ждут момента, ёрзая и нервничая. Даю Сардуку отмашку, чтобы подводил уже этих клоунов на позицію.

— Уважаемые шарку, роши и всѣ присутствующіе на совѣтѣ время перейти отъ предварительных провѣрок нашей готовности къ непреднамѣренным разборкам сѣгоднешнего утра.

Вижу старосты замѣтно оживились. Ашр пар внимательных глаз взирают на мѣня. Каждому любопытна развязка этой исторіи. И мнѣ прежде всѣго.

Пленённые возмутители спокойствія держатся спокойно, съ достоинством, смотря на произходящее отстранённо словно самураи на харакири. Главное чтобы у них настрой был не такой упёртый. Мнѣ не улыбается лишиться отличных управленцев.

— Шарку Хернак и шарку Уррщай прослѣдят за соблюденіем устоев... — Лёгкій кивок въ сторону старѣйшин. — ...а я же буду сѣйчас карать и миловать. Возможно только карать.

— Унрош Ярук, быстрѣй уже кончайтм съ нами, а-то мнѣ уже невыносим мой позор! Мы даже бросить вызов вам не успѣли, какъ вы нас удѣлали... — Голос Лугдуфа громко и чётко звучит въ наступившей тишинѣ. А я начинаю смѣяться. Мнѣ даже самому интересно, неужели они настолько убѣждены въ своей скорой смерти, что очевидного не видят? Надо разобраться.

— Углук, Шагас, вы тоже такъ думаетѣ? — Шагас молча кивает на мой вопрос, а Углук устрѣмляет на мѣня полный ненависти взгляд, въ котором проскальзывает такая смѣсь чувств, что можно только гадать, что же он сѣбѣ понапридумывал. Ох въ тихом омутѣ дрыпты водятся. Или тавны, что больше соотвѣтствует должности Углука.

— Смѣёшься? Смѣйся! Ты побѣдил, пришелец. Можешь теперь радоваться! Племя отдано тѣбѣ на откуп... всё что хочѣшь теперь можешь дѣлать. Но ты тогда уж добей, глаза бы мої не видели, какъ ты приведёшь племя къ гибели.

— Почѣму ты считаешь, что я приведу племя къ гибели? — Углук вздыхает обрѣчённо и, отвернув лицо въ сторону, смотрит вниз.

— Шипастые Эрги тоже когда-то начали разкопки дрѣвнего подзѣмного города, желая обогатиться на продаже артефактов. Въ конечном счётѣ мой Предок съ малочисленными сопровождающими — вотъ всё, что осталось отъ некогда большого племени.И теперь племя, ставшее моему роду новым домом, возглавил ты! Въ твоїх глазах я вижу алчность вашего міра всѣдозволенности и безуміе торжества никѣм не контролируемых гумнаров. Да всё что способен создать орк меркнет перед разрушительной мощью аркенов или ологов. Откуда тѣбѣ знать сколько бѣд, войн и страданій пережил наш мір изъ-за артефактов Предтечь?!

Я замер будто поражённый громом. Возпоминанія накатили такой мощной волной, что чувствую сѣбя контуженным. И сквозь гул крови въ ушах раз за разом гремят послѣдніе слова Углука. Вижу будто через водную пелену, какъ мої дѣти сорвались со своїх мѣст и пинками и ударами разпластали шага-хая по зѣмлѣ6 купцуя его съ такой яростью, что Сардук даже невольно пятится. Да и остальные застыли соляными столбами. А Шагас и Лугдуф не отрывают отъ мѣня глаз въ ужасѣ. Чую мѣня сѣйчас и смерть изпугается.

На свою бѣду на помощь Углуку кидается его внучка и племянник. И ладно Килрог дѣлает попытку просто оттащить моїх дѣтей въ сторону, за что немедленно сам становится жертвой. Въ руках у Дары на миг блестит что-то тёмное въ правой рукѣ. А потом Рыка берёт её въ оборот. Захват кисти, переход, перелом запястья и довершающим штрихом: обсидіановый нож протыкает левое плечо Дары. А моя дочка повалив противницу устраивает ей прессхату ногами.

— Прекратить бардак, вашу мать! — Драка тут же затихает. Стража изъ снѣжных орков, опускает обнажённое въ готовности оружіе, а старосты усаживаются обратно, встрѣтившись со мной взглядом. Ну да я вам ещё устрою кузькину родню. — Ах же жёванный крот, хрѣна вы тут устроили?! Я вам щас покажу, гладь вашу душу!

Ударами кнута привожу въ чувство своїх офигевшись по безпридѣлу дѣтей. Вырастил на свою голову бравых вояк. Вѣчно въ драку лезут, ох намучаюсь я съ ними ещё... Попутно тут же достаётся и Килрогу.

— Какого рожна ты полез сюда. На, получи, чтобы башка не шаталась! Къ дядьке он решил подмазаться... — Хлёсткій удар валит фашмора на зѣмлю. Рука у мѣня тяжела, особо для таких мечущихся обормотов. Лжеинтеллигенція всѣгда бѣсит. Твою мать, опять торможу и допускаю такое безобразіе, габтову душу! Срочно иди вабанк и бей на психику.

— Ты ещё дышишь, тварь? — Со всѣй пролетарской ненавистью пробиваю Углуку съ ноги подъ дых. Отъ удара его переворачивает на спину, открывая мнѣ его полный ненависти и презрѣнія взгляд. Он пытается плюнуть кровью въ мою сторону, но напоровшись на пики моїх глаз, пышущих просто искрами чѣго-то большего чѣмъ ненависть, мгновенно спадает съ лица. Мало тѣбѣ его мої дѣти разбили. Слишком ты высоко сѣбя ставишь, гад.

Вздёрнув Углука за волосы тащу его въ центр площадки, чтобы дать ему показательно почувствовать всю глубину ошибочности его сужденшй.

— Смотри на мої возпоминанія, и не говори потом, что не видел их! — Обернувшись кричу остальным. — Это и вас тоже касается!

Благо каменные стѣны ложбины достаточно ровные для иллюзіи. и я съ помощью своего кольца унроша начинаю безплатный киносеанс своего прошлого. Во всѣх красках и безъ купюр; правда правка всё же есть. Виной тому моё сознаніе орка или есть иные причины, но память замѣнила образ людей на орков. Однако не въ том суть: я решил показать вершины техногенного sлого генія моего родного міра.

И этим возпоминаніем стала атомная бомбардировка моего родного города. Глубокой ночью въ него пришла радіоактивная смерть. Системы ПВО и ПРО не смогли удержать массірованный удар. Ростов-на-Дону вмѣстѣ съ Архангельском, Тулой, Краснодаром и Сочи прекратил своё существованіе. Екатеринбург чудом не попал въ этот список. Единственная прорвавшаяся ракета съ боеголовкой рухнула въ ашр верстах югозападнѣе. Ну а южную столицу, въ которой я родился, накрыли сразу тош боеголовок. Я сам въ тот момент въ городѣ давно не жил, но оказался рядом. Наш солдатскій поѣзд вёз мѣня на войну. И волей Рода мы задержались въ пути на несколько часов, что спасло нас отъ ядерной смерти. Вотъ всѣ видят, какъ я тогда курил въ тамбурѣ, а небо на югѣ вспыхнуло заревом ярче тысячи солнц. Свѣт, гул далёкого взрыва и взбѣсившееся чувство непоправимости — такой облик въ моём сознанії оставила смерть, пришедшая тогда въ мої родные пенаты. Дальше моя память показывает всѣм рывки изъ срочной остановки и размѣщенія нашего батальона въ Новочеркасскѣ. Туда начали прибывать немногочисленные выжившіе. Шокированные, обожжённые, ослѣпшіе, опухшіе отъ лучевой болезни. Я был там и видел всё. Какъ эти несчастные срывают со своїх голов волосы чуть ли не цѣликом. И какъ их рвёт собственным нутром, орошая всё вокруг кровавой блевотиной, отъ которой дозиметры начинали зашкаливать съ треском. И это только начало: дальше было ожиданіе спецсредств, медицинская проверка и буханіе кагора подъ йодо-содовый раствор.

Только спустя недѣлю нас выслали въ развѣдку ротой добровольцев. И теперь пусть память этого станет видна тѣм, кто собрался мѣня осуждать. Отъ оживлённого торгового города остались руїны. Я тогда шёл среди остовов уцѣлевших зданій по улицам, заваленным грудами мусора съ вкрапленіями трупов и их фрагментов. Сюреалистичный пейзаж вокруг шокировал, подавлял и ломал. Пара парней не вернулась изъ этой развѣдки: разсудок не выдержал, и они застрѣлились. Их можно понять: въ уцѣлевшем частном домѣ я нашёл пару дѣтей. Видимо они вышли ночью во двор для какой-нибудь дѣтсткой шкоды, когда их застал взрыв. Ударная волна приложила их такъ отъ стѣны родного дома, что всѣ кости им въ крошево превратила. У мѣня отъ вида такого холодца случилось помутненіе сознанія: я въ КРЗ стоял на коленях и выл какъ дикій sвѣрь. И мнѣ не стыдно за сѣбя, вѣдь на их мѣстѣ могли быть мої дѣти. Послѣ того во мнѣ появилась ненависть къ юсовцам, домумавшимся примѣнить такое страшное оружіе.

И для концовки начинаю показывать сцены падающих бомб и взрывы. Самое оно для вправки мозгов на мѣсто. Понятія не иммю, какіе битвы случались здѣсь въ прошлом, зато знаю исторію родного міра не по наслышкѣ. Уж я-то вам сломаю шаблоны. Хотя племя и такъ уже въ шокѣ: кто-то мотает головой, пытаясь выкинуть оттуда страшные кадры, нѣкоторые впали въ прострацію. По примѣру Сардука большая часть шепчет обережные заговоры и молитвы по невинно убіенным. Да, можно понять орков: взять какой-нибудь город на меч это для них привычно, но вотъ уничтожить походя цѣлый город, стерев его въ пыль и прах — совершенно другой разговор. Я прекращаю показ постапокалептического пейзажа, и народ начинает приходить въ сѣбя.

— Это был город, въ котором я родился. Там жила моя родня. Они погибли мгновенно! Всѣ! Вопрос о моём знаніи проблемы, думаю, закрыт. А всѣх сомнѣвающихся я собственными руками пущу на фарш для пыргаков.

Показательная жестокость и показ своей памяти приводят элиту племени въ нужную кондицію. Они видели мої чувства по поводу технологій, и им они пришлись по вкусу. Теперь никто не пойдёт въ оппозицію, потому что до того какъ я потребую отъ гумнаров производства нового оружія, мнѣнія Диких Варгов претерпят существенные подвижки. Я объ этом позабочусь.

Смотря на то, какъ Киса нехотя лѣчит раны Дары, я нахожу взглядом Орма.

— Орм, иди сюда. — Снѣжный орк подходит ко мнѣ механически. Он ещё подъ впечатленіем отъ моей памяти. Это не дѣло...

— Рош Орм, отставить разтеряность. Ваша задача посадить заключённого на привязи, такъ чтобы он мог смотрѣть только на Смерч. — Передаю поводок отъ колодок Углука "младшему" родичу въ руки. — Выставить охрану, всѣ контакты съ заключённым запрещены. Никого къ нему не пускать. Самим не разговаривать.

Орм уводит битого Углука прочь въ сопровожденії ашр бойцов. А свой приговор теперь выслушают Шагас и Лугдуф. Правильно опасаетѣсь, любезные, вас я долго и со смаком буду взгревать ментально. Дабы доспѣхи не пачкались, и въ голову всякая срань чтоб не лезла.

— Лугдуф и Шагас Хош пригавариваются... къ труду на благо племени! — Выхватываю клинок и стрѣмительно сверху вниз бью наотмашь по запору колодки Лугдуфа. Продолжая движеніе клинка, крушу колодки Шагаса. Меч отправляется въ ножны, а я продолжаю удивлять. Лугдуф даже толком понять не успѣвает, какъ я надѣляю его титулом роша. И пока этот турникмен валяется отъ боли, сжавшись въ позу зародыша и баюкая свою десницу, Шагаса охватывает заклятіе клятвы верности. Килрог разработал просто опаснѣйшую вещь. Хорошо, что только я владею этим заклятіем. Надѣюсь на это во всяком случаѣ. Вотъ только я его чуть-чуть поправил. Какъ раз для такого случая, поэтому у Шагаса маленькій выбор: остаться въ живых и присягнуть мнѣ или молча умереть. Понятно, что он выберет.

— Объявляю совѣт оконченным.

Самое время покинуть эту камарилью.

Въ палаткѣ гойтанов спустя полчаса

Дара

Какъ больно. Боль просто уводит сознаніе въ заоблачные дали. Въ руки словно разкалённые гвозди забили. Кто мѣня просил вмѣшиваться въ разборки?! Дѣдушка проиграл возможность стать во главѣ племени. Вызов бросить не успѣл даже... Чужак безжалостно навёл свой порядок. Нельзя представить его поддлинную мощь. Будь неладен Маркош за то, что выдрал эту семейку невесть откуда. Ай, какъ больно. Пыргаки задери Рыку! Гхаторк, а не магна, обучающаяся на хайга. И всѣго на год старше мѣня. Только гдѣ она сѣйчас? А самое главное гдѣ я сама?

Открываю глаза, и пониманіе мѣста не приходит. Я точно на столѣ. Рядом съ моей головой эта самая Рыка, уууу тварь, поглумиться хочешь? А это кто такая? Чей это запах? Обзор закрыт матеріей, а на слух только едва-едва возпринимаю разговор Рыки съ женщиной. Прислушаюсь...

— Какого было ей такъ плечо рвать, дочка?! Тут же голову можно сломать, пока всё достанешь... Зажим держи ровно, дура!

— Я и такъ держу. Кто ей виноват, что полезла на мѣня съ обсидіановым ножом?

— Не отвлекайся! Правильно отец тѣбя съ братом по спинѣ разок перетянул кнутом. Нечѣго въ чужую разборку было лезть!

— Но этот...

— Это не твоё дѣло! И мы теперь живём здѣсь, а не въ родном мірѣ... О, ещё осколок нащупала! — Толчок боли и звук упавшего въ металлическую миску кусочка моего ножа. — Рыка, забудь прошлое скорѣй, и больше удѣляй вниманіе племенной жизни. Здѣшніе орки могут казаться нам примитивными. У них отсутствует большинство гумнарских приспособ, которые для нас привычны, но они опередили наш мір въ культурном планѣ.

— Это какъ?

— Это такъ. Мы съ твоїм отцом многое замѣтили, пока вы съ остальными носились врагам уши рубили.

— Мы тоже.

— Не сомнѣваюсь, что отъ вашей ватаги юных развѣдчиков могли ускользнуть нѣкоторые странности. Только вы могли замѣтить отдѣльные случаї странные, а ваш отец видит стратегически. Для него вся эта ситуація словно музыка. Он въ послѣдніе полмесяца просто сам не свой...

— Мама?

— Такое съ ним бывало ещё до войны. Он тогда выучился на рудознатца, и мы съ ним по всѣй Сибири шарились по работѣ. Какъ раз время было такое, что Император тогда только сѣбѣ трон готовил и всё для народа дѣлал. Работы было валом, но твоего отца работа сильно не волновала. Работал он изправно, ещё и за других вкалывал какъ проклятый.

— А?

— Б, тоже говорят витамин хорошій. Въ тѣ годы твой отец помѣшался на артефактах Дрѣвних. Он въ тайгѣ много чѣго понаходил... въ основном конечно посуду изъ цѣльных кристаллов, всякіе статуэтки странные. Какъ-то раз даже нож изъ непонятного металла приволок.

— Что за нож?

— Вотъ этот...

— Ух ты, вотъ это скальпель!

— Он внутри капища хранился, я его забрать успѣла въ суматохѣ. Когда-то изъ-за формы твой отец мнѣ его и подарил.

До мѣня доносится восхищённый вздох Рыки, хотя отъ странной смѣси боли и невозможности шевельнуть хоть какой мышцей, кромѣ глаз, я чувствую сѣбя очень странно. Дѣд учил мѣня блокировать боль, но я безпомощна. Голова вотъ-вотъ лопнуть готова... Я будто вижу что-то... Зрѣніе сжимается въ точку... Я должна что-то увидеть, нет узнать... Нѣчто важное... Ещё чуток. просто плыть въ этой пылающей рѣкѣ боли...Ой... Сознаніе гаснет, и я падаю въ бархатную тьму...

Спустя ещё час, там же

— Я всё таки не понимаю, мама, какъ вам съ папой удаётся такъ лихо колдовать? — Голос говорящего резанул по ушам словно набат. Ох какъ голова-то гудит...

— Не знаю, что тѣбе сказать, доча... у мѣня это похоже на разговор на тему лѣченія... будто я договариваюсь съ духами сдѣлать такъ, чтобы раны мгновенно заживали. Трудно передать это...

Пока наша гойтана дѣлиться со своей дочкой (грыга ей въ мужья!) откровеніями, я пытаюсь собраться не только съ мыслями. Но попытка пошевелить рукой или ногой практически не выходит. Мышцы не болят, а слабость огромная. Каждое усиліе словно дар Богов. Какъ же паскудно не имѣть возможности, что-либо сдѣлать: похоже на состояніе дурмана, который так любит устраивать мнѣ дорогой дѣд. Дѣд?! Что съ ним стало? Надѣюсь унрош просто добил его безъ издевательств и пыток. Всѣм сердцем на это разсчитываю... только возможно зря. Не того нрава чужаки, раз оставили казнь на потом. Наверняка нарочно собрали совѣт, чтобы утвердиться надъ племенем прочно. Боги, дѣдушка, зачем было вмѣшиваться въ эти склоки!? И главное гдѣ была я, когда всё это началось?

Слёзы обиды такъ и наворачиваются, но чувство опасности, страха и безпомощности выносит прочее вон изъ головы. но что же всё таки дѣлать мнѣ? Мамочки, какъ это омерзительно... быть парализованной заклятіем. Для чѣго мѣня оставили въ живых? Ещё и лѣчат за каким-то дрыптом! Ах, чтоб всѣм чужакам ребро гмырха поперёк глотки встало.

Внѣзапно въ шатрѣ появляется кто-то ещё. Нѣкто жутко опасный и безпощадный. Чувствую какъ волосы становятся дыбом, выступает липкій пот и мурашки начинают покрывать кожу.

— Приведи её въ сознаніе, Киса. Она уже очухалась. Надо решить этот вопрос окончательно.

Спустя пару тапов мѣня усадили въ кресло, а надо мной навис наш новый унрош. Какъ тяжело находиться съ ним рядом. Его взгляд буквально подавляет своей силой.

— Собственно выход изъ сложившегося положенія дѣл я вижу въ клятвѣ верности.

— Вы надѣетѣсь удержать мѣня всѣго лишь словом? После того какъ казнили моего дѣда? Вы — глупец унрош, если... — После его тычка пальцами подъ рёбра мнѣ приходиться хватать ртом воздух. Боги, такъ больно! Только Ярук не даёт мнѣ sлобно зашипеть на его рукоприкладство, ухватим мѣня съ силой за челюсть.

— Должен сказать, что Углук въ порядкѣ. Посидит ночь въ цѣпях и поймёт, что важнѣй: племя Диких Варгов или собственные амбиціи. А что касается тѣбя юная дѣва, то твой дядя Килрог решил для мѣня эту проблему.

Чувствую какъ кровь отхлынула отъ лица. Не могу сдержаться, чтобы не упомянуть въ каких пристрастіях замѣшан проклятый фашмор. На что унрош только презрительно хмыкает.

— У Эргов не только ядовитые зубы, но и езык... Прекрашайтѣ вилять отъ клятвы, юная дѣва. Вотъ клятва которую вы зачитаетѣ сѣйчас по моей командѣ. — Унрош протягивает мнѣ пергамент изчёрканный корявыми строчками. Пробѣгаю глазами по ним. Думаю. Не всё такъ плохо, какъ мнѣ казалось буквально пару тапов назад. Только сердце подсказывает, что есть тут какой-то подвох. Понять въ чёмъ он заключается? Не вѣрю, что всё такъ просто! Новый унрош вряд ли глупец.

— Я не глупец, какъ можно подумать изъ написанного, но обезопасить сѣбя отъ удара въ спину обязан. — Голос унроша отвлекает мѣня отъ задумчивости. Въ глазах Ярука плескается ледяное пламя. — Это ваш дѣд и его сообщники совершили глупость, попытавшись сговориться у мѣня за спиной. Ваше счастье, что дѣйствовали они во благо племени, какъ они думали. Потому они ещё живы, и будут пахать для процвѣтанія Диких Варгов подъ моїм мудрым руководством. Въ противном случаѣ... сѣгодня я бы утопил въ крови это плато. Въ крови ваших семей.

Спокойный голос въ купѣ съ холодным взглядом пробирает до костей. Хочется оказаться отъ его владельца какъ можно дальше. Чую этот орк точно выполнил бы свої угрозы. Отъ него вѣет аурой силы. Тот случай, когда надо подчиниться; он — унрош, выбранный предыдущим унрошем. Того достаточно, чтобы всякій спор о власти совсем выкинуть прочь даже изъ мыслей.

— Я признаю за вами право унроша. Глава стаи должен быть сильным и умѣть заставлять склониться перед собой остальных варгов.

Три дня спустя

Ярук

Еженощный недосып становиться подлинным проклятіем. Последніе тош дней я только и дѣлаю, что готовлю племя къ трудному переходу через горы. Къ гадалке не ходи, это нам точно влетит не только въ копѣечку, но и въ потерю живого ресурса. Чѣмъ больше толпа жителей равнин въ горы прёться, тѣмъ больше жертв нужно планировать. Эту истину я выучил на Мидгарде на жизненном опытѣ походов по горам нашей необъятной Родины. А тут не туристическая прогулка — реальные горы. Полный набор опасностей: крутые отвѣсные обрывы, глубокіе ущелья, камнепады и бурные горные рѣчушки. И полное отсутствіе каких-либо дорог и троп. Я уже не раз подмѣчаю, что Гундафар — искусственное геологическое сооруженіе. Хотя на мой взгляд данный факт кажется чѣмъ-то запредѣльным. Только факт остаётся фактом, потому что он есть самая упрямая штука на свѣтѣ. Придётся принять на вѣру, потому что объяснить подобное также трудно, как глыбы Баалбека или сейды Заполярья.

Сегодняшній день не стал исключеніем изъ правил. Потому возвращаясь къ обеду въ родной шатёр, я задумчиво перебираю утренній разбор полётов. Осознавая свою абсолютную безпомощность перед лицом геологических сил и географических барьеров, мысли мої пронзают пространство и время въ поискѣ решенія. Назад въ Орду нам дороги нет. Это ясно мнѣ как божій день — на нас свалят всѣх дохлых габтов и дружно кончат. До остальных рошей пока только проблески пониманія дѣл доходят, и то благо.

Впрочем, я ни на тап не забываю о том, каким макаром мою семью закинули сюда. Просьба (всѣго лишь просьба) Богов разобраться въ здѣшних реаліях жизни ставит мѣня в тупик. Книга Тьмы описывала ритуал тёмного спасенія въ відѣ договора, по принципу за своё спасеніе выполнить надо будет какое-нибудь заданіе. Съ богословской позиціи ещё больше вопросов: какого рожна посылать своего представителя Тѣм, кому доступно всѣвиденье? Тут точно заключено нѣчто большѣе, представлять волю Богов въ широком смыслѣ значит жить по Кону. Значит проблемы этого мира — моя забота. Просьбы Богов частенько подразумевают заковырки, особо если у тѣбя полный карт-бланш на решеніе вопросов. Понять какую хрѣнь мнѣ предстоит разгребать есть самый большой вопрос. Въ жизни всѣгда такъ: сколь много вершин не покори, а Боги подсунут очередную порцию трудностей. Такова природа — кузница новой жизни выковывает развитіе въ горнилѣ преодоленія трудностей.

Однозначно въ текущее время наша главная цѣль — выживание. Опять же орки. Я просто за голову хватаюсь, прикидывая съ какого края браться за эту задачу браться. Непонятно! Со времени основания орды орки живут, ограничивая технологии. Можно понять их страх перед опасными приблудами Древних, если бы не безумная смесь средневекового невежества съ проблесками привычных мне технологий и игрушками из прошлого. Такое чувство, что всякое движение къ новому у них отсутствует полностью. До сих пор воевать по старинке толпа на толпу — жуть! Отсутствие стремян и тут же рядом съ этим бластеры. Ох, длань-чело! Хорошо, что этот бред не увидит никто изъ моих армейских знакомых. Их бы удар хватил отъ окружающего безумия. Меня самого оторопь берёт порой. Или может это наследие моего родного технологического мира? Не упускаю ли я нѣчто важное, основополагающее и краеугольное?

Киса тоже въ шоке от происходящего. Дайте художнице и медсестре силы шамана-целителя и получитѣ текущее состояние моей жены. Ходит всё время словно въ воду опущенная и высчитывает какие-то там соотношения. Позавчера ночью завёл разговор про её проблемы, так у меня сразу мозги упарились, аки рапаны на сковородке. Полчаса пытались привязать тот поток образов, что она воспринимает, къ чему-то конкретному. Главное начало положено, а там будем посмотреть. Мне со своими способностями стоит сначала разобраться, ибо каждый раз провоцировать опасность для их срабатывания чревато вероятностью получить фатальную ошибку. Даже думать не хочу, какими бедами может обернуться моя ошибка для племени.

И наsло всѣму даже поговорить про это не съ кѣмъ. У Кисы собственные переживания начинающего сарума. Сардук въ магії вовсѣ non pussy, non rubrum legionum, по большому счёту это я его должен учить. Сакеш и Няха въ блаженствѣ летаргического сна и видимо очнуться ещё не скоро, если это вообще произойдёт...

Должно признаться, моя попытка их спасенія на грани паники и отчаянья попахивает упрямством гмырха. Пойди всё не такъ, и такое леченіе могло окончиться вѣсьма печально для всѣх нас. Голову съ плеч долой, а по другому не могу. За своїх порву любого на лоскуты! Теперь у мѣня цѣлое племя таких своїх. Все въ доску наши орки. Правда я въ пѣрвые дни опасался, какъ бы выходка моїх дѣтей на совѣтѣ не поставила на нашей семье крест въ глазах племени. Зря опасался, оказывается. Вчера Урршай объяснил, что я въ такой ситуації въ своём правѣ, ибо побѣждённые претенденты на пост унроша по дрѣвнему обычаю собственность побѣдителя. И съ ними я могу со спокойной душой сдѣлать всё, что считаю нужным. Племя въ цѣлом будет взирать на это съ философским пофигизмом. Главное править будет унрош, подтвердившій своё право побѣдой надъ соперниками. Значит другим племенам спуску такой не даст и будет заботиться объ интересах племени. Таков порядок их обыденной жизни. Ну и слава роду въ таком случаѣ.

Именно потому я спокойно иду через вѣсь лагерь безъ охраны, только лишь въ сопровожденії Орма и Сардука. Рркаса же оставил причёсывать его родню на полную готовность. Новоиспечённый младшій рош вовсю гоняет подчинённых, оправдывая своё назначеніе на мѣсто отца. По рассказам окружающих Азог Хвост Варга был сильным варг-хаем и черепом, выйграв въ послѣдней крупной войнѣ съ племенем Горных Грыгов ашр мелких сраженій. Мнѣ лично безумно жаль, что такой умѣлый и опытный воїн сгинул въ этой поганой бойнѣ съ клонами. По словам Маухура Азог кинулся въ отвлекающую самоубійственную атаку, давая остаткам дружины варг-хай вырваться изъ окруженія.

Хлоп! Твою мать! Споткнулся на ровном мѣстѣ... Гадство какое! А не такое уж и ровное то мѣсто... Стоп! Какого? Глядя на вкраплённую въ основную толщу скалы жилу молочного кварца, подмечаю её неестественную ровность. Что это? Поперечный срез кварцевой жилы не бывает таким аккуратным, обязательно будут неровности разколотого аморфного вещества. А тут совсем нѣт такого — идеальная полоса бѣлого минерала лишь слегка выступает надъ общей поверхностью скалы, скрывая своё продолженіе подъ сосѣдними шатрами. Осенённый внѣзапной догадкой замѣряю пальцами ширину жилы по краям. Одинаковая. И на глаз видно, что её края параллельны. Не может быть.

— Унрош?

Вопрос Сардука выводит мѣня изъ задумчивости. Смотрю на них, ни лицах рошей нарисовано безпокойство. Немудрено, когда унрош спотыкается на ровном мѣстѣ, а потом начинает внимательно рассматривать причину своего паденія. Ой не до вас ребята.

— Мнѣ нужно, чтобы убрали эти шатры въ сторону отъ этой бѣлой полосы. Разпорядись, чтобы тут вокруг также поискали подобные бѣлые полосы. Всё, я пошёл обѣдать, через полчаса хочу знать результаты. Буду смотреть на это лично.

Сардук и Орм переглядываются, видимо что-то для сѣбя решая и направляются къ владельцам шатров. А я продолжаю свой путь на трапезу. Съ утра ничѣго не ѣл. Какъ подорвался ни свет, ни заря, такъ и бегаю съ проверками, перекусывая на ходу чѣмъ получиться. Любопытно, что нам удастся обнаружить?

Сев въ шатрѣ перед накрытым столом, обвожу взглядом семью. Племянники подавлены и мрачны, состояніе их родителей по прежнему безъ измененій. Оба жуют чисто механически, не замечая ничѣго вокруг. Понять их можно, только ждать чуда долго, а помощь их нужна мнѣ сейчас. Особенно Раста нужен въ качествѣ инструктора для обучения арміи. Хаташ и Рыка пока ещё слишком молоды. Юные борцы съ марадёрами — достойная молодость для Мидгарда, но не для этого мира. Выброшенное на задворки міра, племя вынуждено отправляться въ неизведанные зѣмли. Аш дрыпт знает, какой путь нам предстоит пройти. Сбываются мечты идіота. Всю молодость грезил философіей странствій, задумывал покорять новые планеты, прокладывать дороги въ неизвѣстных далях. Скотство! Каким же наивным я был! Твою мать за ногу! Теперь и племя дикарей собственное есть, и sвѣздячить въ новые земли приходиться, и магія есть для полного счастья. Счастья — греби лопатой покуда дышло не треснет! Зашибись!

Но возвращаясь къ нашим гавам, мысли во время ѣды отданы будущему походу. И важнѣйшая роль тут отведена арміи. Я собираюсь превратить дружину бравых богатырей въ монолитную команду. Если нам предстоит биться за мѣсто подъ солнцем, то племя должно умѣть воевать на высшем уровнѣ. Хватит страдать хѣрнёй въ песочницѣ родо-племенных войн! Я собираюсь выжить наперекор всѣму, что встанет у нас на пути. А потом мы вернёмся, чтобы стребовать отвѣт за всё произошедшее съ племенем.

Кровожадные мысли такъ и просятся выплеснуться въ не менѣе кровожадный оскал. Тревога въ глазах родичей оправдана, только беспокоиться стоит больше врагам, а нашим оркам предстоят многочисленные тренировки.

— Папа, всё въ порядкѣ?

— Вполне. А что случилось, сынок?

— Да просто такое чувство, что ты кого-то хочешь уронить пару раз на штык-нож...

— Не бери въ голову, мнѣ просто очень захотелось найти того, по чьей милости мы сидим на этом дрыптовом плато, словно дурень на паперти. — Провожу по горлу большим пальцем, чтобы отбить у дѣтей охоту вести разговор на эту тему. Хаташ и Рыка знают, когда я дѣлаю такой жест, лучше перевести беседу въ другую плоскость.

— Как скажешь, папа... хотя нам сейчас точно не до того. Мы съ Рыкой осматривали сёння съ утра столбы... Ничего. Зуб даю это искусственные штуки, только никаких надписей или знаков. — Тут свои рат копѣек решает сказать Рыка.

— Да, папа, абсолютно одинаковые чистые столбы квадратного сеченія. Одинаковой высоты и на каждом по тошр беш идеально ровных канавок поперёк. — Изъ-за того, что дочка въ обычной манерѣ протараторила свої слова быстро, въ смысл я врубаюсь только спустя пару хвиль.

— Дѣти, я хочу, чтобы вы уяснили сѣбе предельно жёстко и чётко, въ этом мірѣ лазить по дрѣвним руїнам — самое опасное занятіе изъ возможных. Здѣсь артефакты Дрѣвних частая реальность. И это вам не Мидгард, гдѣ по большому счёту найти что-либо серьёзное отъ былых цивилизацій представляет собой запредѣльную трудность. — Дѣлаю максимально суровое лицо, чтобы дѣти прониклись моей рѣчью. Понурость не только внѣшнѣ, но и во взглядѣ, даёт мнѣ понять, что я могу не опасаться фортелей въ духѣ "юный археолог". И слава Богам!

— Да, отец, мы поняли тѣбя. — Официальность въ голосѣ Хаташа и Рыки добавляет мнѣ спокойствія въ душѣ. Для них употребить слово "отец" в разговорѣ со мной равносильно обращенію по уставу къ командиру.

— Остальных это тоже касаетя! Раста? Джа? Журк? Вам всё понятно?

— Да, дядя Ярук. — О, Боги, хоть изъ-за этого голова всё время болѣть не будет. Бальзам на сердце просто.

— Я бы вам совѣтовал разговорить на эту тему наших шарку. Полагаю за ашры лет у них накопилось не мало интересных, жизненных, а главное поучительных исторій.

Проглотив словно утка свой обед, я толком и не ощутил вкуса съеденного. Меня прямо таки затягивает предчувствіе важного. Сёння у нас будет открытіе неведомого. Чмокнув въ щеку Кису и поблагодарив её за сытную еду, покидаю родной шатёр и направляюсь къ покинутым подчинённым. Сейчас будем смотреть, что такого они там нашли. Ощущение изъ тех, когда уверен в результате поисков, но точно представить, что же найдёшь — тайна покрытая мраком.

На роль оракула мне конечно претендовать не съ руки, но судя по активности орков на подходе къ тому месту — поиск увенчался очевидным успехом. Сардук вон носиться словно ужаленный, разгоняя всех встречных и поперечных орков. Снаги послушно убирают свои палатки, подгоняемые накрошем. Семейный талант видно за версту, ибо прорвы лет так просто не проходят: можно прям сказать — это родовая способность рода Глаз Варга: Управлять. Прямо с большой буквы.

В душе внезапно заворочался подленький червячок зависти и ревности. Неужто я стал входить во вкус распоряжаться другими, и так сказать управлять? Очень непохоже на меня... или может быть мне плохо ведомы подлинные глубины собственной души? Ай да Ярук, ай да сукин сын! Тош дней не прошло, а абсолютная власть тебя уже разлагает. Снова не тем маюсь, надо искать выход из этих проклятых гор. Свежий воздух в голову ударил, последние мозги перекомпосировал. Срочно нюхнуть заводского духа: вонь сварки, машинного масла и угар выхлопов производства вернут всё на место.

— Сардук, ну что там любопытного? — Подойдя, хлопаю накроша по плечу. Тот, подняв глаза на меня, подскакивает в воодушевлении.

— Унрош, ваше чутьё вас не обмануло. Мы убрали шатры, а под ними эта полоса не кончается. Я приказал убрать палатки ещё в сторону, так и там она тянеться.

— Просто отлично. И я даже могу сказать, что мы будем дальше делать. Видишь как располагается эта странная каменная полоса на местности? — Развожу руками вокруг себя, перемещая внимание на стены отвесных скал в рат саженей от нас. Сообразительный парень быстро осматривается кругом и приходит к тем же выводам.

— Полоса идёт вдоль стены. Унрош, думаете мы столкнулись с непонятной штукой Древних? — На лице Сардука безпокойство и задумчивость. Привычка орков опасаться всего наследия былых времён этого мира мне нравится, потому что тут это не запретный плод, к которому так и тянуться руки. Здесь древние артефакты уже принесли много горя и страданий, попав в неправильные руки. Мы на своей шкуре ощущаем всю истинность этого: враги племени создали огромную прорву клонов из-под полы. По всей видимости для орков за перевалом официально мы мертвы. Племени Диких Варгов больше не существует в составе Орды. Теперь мы сами по себе. И это мне ещё предстоит вбить в головы моих неугомонных консерваторов.

— На это я и надеюсь... Мы толком не знаем, можно ли убраться отсюда по реке, а вотъ через руины Древних в самый раз.

— Унрош, это может быть опасно.

— А ты предлагаешь бросить всё и двинуться с голой сракой по горам?! — На мой повысившийся голос начинает собираться толпа. Орки с любопытством наблюдают за нашей пикировкой.

— Я не...

— Ну раз ты не желаешь отправляться в горы голышом, то нам надо искать вход в дрыптовы подземелья Древних. Пойми наконец, что обратно племя вернуться не может. Для них... — Моя рука указывает на запад. — ...мы подлые изменники и предатели, погубленные собственным злым умыслом. Уничтоженные собственной выращенной в тайне армией клонов! — Я начинаю трясти разтерявшегося Сардука за грудки.

— Забудь про Орду! И вы все забудьте! Нет для нас больше Орды и Унгимроша. Нас подло подставили и чуть было не убили! И в багронк их всех! Мы теперь единственные орки знающие истину. А истина прежде всего в том, что у всех орков появился Враг, желающий народу орков самой страшной погибели. — Моя проникновенная речь достигает цели: слышны шепотки вокруг. Для идеологической обработки моему племени пока и сарафанного радио хватит за глаза. Слухи вещь сильная и стойкая. Главное их правильно запускать. А уж это я умею, ибо родился на юге.

Только Сардук передо мной пыхтит от бурлящих чувств, но это всё лирика. Перетерпит, не сломается. А чтобы его не пришлось остужать или выбивать, подмигиваю ему. С него постепенно сдодит налёт возмущения. Зрачки его глаз приходят в норму, отражая работу мысли.

— Мне нужно обдумать это всё в спокойной обстановке,

— Я думаю, что нам обоим есть резон обдумать многое в спокойной обстановке... — Делаю намёк на приватный разговор по душам. Сардук жестом соглашается.

— Эй, порученец, организуй вот там на краю обрыва нам с накрошем место для разговора за кубком хаомы.

Дикости возможно в орках много, как и анархии, но изполнительность на уровне. Спустя всего лишь четверть часа, мы с Сардуком разположились для беседы в походных креслах, собранных из сёдел и нескольких подушек. Прямо перед нами установили низенький столик и кувшин с наисвежайшей хаомой. Архаровцы из бывших кочевников встали в оцепление на порядочном удалении. Привычки новоиспечённых сородичей срабатывают на ура, ибо слушать чужие разговоры не в почёте у ветви наёмников. И это хорошо!

— Я полагаю унрош, что у вас есть множество вопросов...

— Да.

— ...я вряд ли смогу ответить хотя бы на половину из них.

Внимательно присматриваюсь к Сардуку. Так и есть, юный орк говорит правду, во всяком случае он верит в то, то говорит. А значит нам придёться разговаривать очень долго.

— А на вопрос о том, кто такие коганы, ответить сможешь?

— Считается, что их не существует. Они как детская выдумка. Во всяком случае так учат всех айганы, но я теперь понимаю, что это всё ложь, обман и красивые слова. Наверняка им прекрасно известно, кто это такие. — Сардук прямо таки фыркает пытаясь скрыть нервный смех. Правда получается это у него плохо.

— Если айганы стараються скрыть факт нашего существования, то откуда все остальные знают про нас? — Моё лицо и голос являют собой воплощение сарказма.

— Да куча историй бродит среди орков... То где-то коган вдруг рядом проходил и спас почти сорвавшегося в пропасть торка, то дети в другом месте потеряються, а их добрый коган выводит к своей деревне.

— Я понял, ходят там и сям мудрые и могучие коганы и творят добро направо-налево, ничего не упустил?

— Нет, всё так. Они кроме всего прочего ещё любят проклятых тварей уничтожать. — Вот и здраствуй бабушка Юрьев день! Приплыли. Что за проклятые твари? Кажись мой вид красноречив или я свой вопрос вслух задал.

— Дрыпт их знает! Страхоорчища такие, что кровь в жилах стынет. — Накрош с нервной дрожью в руках запивает свой испуг большим глотком хаомы и продолжает.

— Сам я такую видел давно: отец повёз меня малого в Луг Ярукин... Приезжает наш караван туда, а на базарной площади на кош столбах такая распята и выпотрошена. Ну и вонища от неё стояла. Фу! До сих пор вспоминаю и в носу свербит.

— Выпотрошена?

— Да. Коганы всегда из них требуху собирают зачем-то. Конечно толком никто ничего не знает, но туши проклятых тварей всегда находят такими. Редко когда их убивают сборные отряды хайгов, айганов и сарумов. Не, убивают-то конечно, только потери всегда большие. И от самих тварей мало что остаётся.

— Неужто они такие неубиваемые?

— Ага, потому их обычно айганы священным пламенем выжигают. Пока урук-хаи и сарумы сдерживают атаку чудовища.

— И снова у нас пусто...

— Что именно пусто, унрош?

— Я о том, что мы как не знали про коганов ничего существенного, так и не знаем. — Разочаровано вздыхаю по этому поводу. Не объяснять же ему свои догадки. Видят Боги, Сардук умный мальчик, только пока ещё слишком наивный. Впрочем всё племя — наивняки и простаки. Только прямолинейный характер орков позволял до сих пор выживать им. Впрочем не такие они и наивные, на чудо никто не уповает, как на моей Родине.

— Пойми, знание само по себе сила, Сардук. А мы ничего не знаем... И может быть тебе кажется, что я такой себе продвинутый коган, но это не так... — Накрош начинает покашливать, пытаясь скрыть свой смех, но мне не до сарказма. — О, я понимаю, что после совернённых мною чудес разсуждать о своём невежестве насмешке подобно. Однако это факт, я пришёл из иного мира. Из очень жестокого и злого мира. Там путь, которым я шёл по жизни, обучаясь всему, что я знаю, был очень заковырист и полон опасностей. Выросши в своей среде, я не могу дать гарантию, что соответствую имени когана. Тому, что сами коганы вкладывают в это звание.

— Я понимаю, унрош. Ответственность за племя и за своё звание словно давит на плечи тяжким грузом. Мне с детства отец твердил это. Став мужчиной, я почуял её тяжесть на своих плечах. Отец поставил меня руководить посёлком, где жили младшие ветви нашего рода.

Сардук замирает, обратив свой взгляд в пустоту. Возпоминания о мирной жизни наверное завладели им. Да, походу, и мной тоже. Пустое дело жалеть упущенные возможности, коли по безпечности профукали всё. А на душе такая тоска, что в пору залиться горькой по самые шары. Ну их в пекло такие мысли!

— И как? Хорошо управлял?

— Отец был доволен. Каких-то нареканий я от него не слышал. Да и Хернак меня, помню, в прошлом сезоне похвалил за устойчивые поступления молока, мяса и шкур гавы.

— Ну что тут скажешь: молодчина! — Хлопаю его по плечу.

— Ага, а потом начались эти стычки на границе и отец приказал всем сматываться в Горный Тупик. Ну а дальше... теперь мы тут сидим в итоге. И что толку с моих достижений?

— То, что ты помнишь о них. Если сделал раз, значит сможешь снова.

Накрош поднимает на меня свой недоверчивый взгляд. Он охвачен сомнениями и от того находится в смятении. Да уж, прямо как я в свои 20 лет.

— Запомни, мой юный друг, чтобы не случилось, я верю в нас и наше племя. Сдюжим все трудности на пути, и преодолеем всё на свете.

— Почему, во имя Бурзара, у вас до сих пор такая вера в лучшую долю? Если бы не племя, я бы уже просто не знал ради чего стоит жить...

Вид у Сардука такой потеряно-вопрошающий, а в глубине его глаз плещется сомнение. Так, побольше иронии в голос...

— Ты это не мне разсказывай, а моей племяннице. Хотя я не думаю, что она оценит такие пораженческие речи. — Сардук позеленел сильней, хотя казалось куда дальше.

— Верно. Я позволил обстоятельствам взять надо мною верх. Это недостойно.

— Эй, парень, разслабься! При мне можешь говорить о наболевшем. Ты же не на виду у всего племени речь толкаешь? Нет. Вот и не городи ерунды. Понятно, что все устали и измучены неизвестностью. Наша дружная семья тоже хороши: за рат лет мирной жизни совсем размякли, нюх потеряли... короче теперь мы тут и связаны жизнью и кровью с этим миром.

Вибриссы на бровях Сардука удивлёно топорщатся вверх.

— Непривычно слышать такое. Хорошо рядом нет соплеменников.

— Вот потому при них всегда старайся быть спокойным и вдумчивым. Считай это началом своей учёбы у меня.

Кольцо вдруг обжигает волной холода. Прямо смс-уведомление какое-то! На границе восприятия повисает какое-то сообщение. Небольшим усилием воли "открываю" его. Будто прямо в голову транслируют смысл: шарку Хернак просит о приватном разговоре в походном капище. Прерываю тишину повисшей паузы.

— Похоже нам придётся прервать нашу беседу, Сардук. Шарку Хернак вызывает на ковёр, будет наверно пороть меня за мои промахи. Не делай такое ошарашенное лицо, уж старик имеет на то право. Ладо, я пошёл: а ты подумай над своими целями в жизни.

Оставив накроша в лёгком ступоре, сам топаю в огромный шатёр, служащий ныне племени походным капищем. В самом центре лагеря стоит, далеко топать.

У входа меня поджидает Урршай. Что он здесь делает, легко догадаться — охрана по периметру. Наверняка Хернак его попросил об этом. Интересно, о чём пойдёт речь? Наверняка разговор предстоит тяжёлый: просто так охрану бы не стал бы выставлять шарку. Значит надо быть готовым к неожиданностям. Приветствую жестом Урршая. Совсем не до церемониальных приветствий, да и тот походу ничего против не имеет.

Вдох-выдох. Собран физически и мыслено готов. Сознание погружено в рабочий режим. Выучка диверсанта как всегда на высоте. Внимание к деталям — главное. Захожу внутрь, как пружина на взводе. Костёр жертвенника отбрасывает мощные глубокие тени от кош могучих статуй. В священных местах у орков мне бывать не доводилось, так что тут есть чему удивляться. Много где довелось побывать на Мидгарде, но внутри этого шатра просто дыбом волосы поднимаются от Присутствия. Непередаваемые чувства дополняют статуи — просто фигуры облачённые в плащи. Никаких опознавательных знаков, никаких различий между ими. Руки изваяний высечены вдоль туловища. Без надписей или иных указателей имён, но откуда-то знаешь, чья статуя перед тобой. Для чего-то вместо лиц под капюшонами округлые зеркала. Хе, знак для верных. Ну и местечко для переговоров выбрал старый орк. И где он сам? Солнце пробивающееся через вырез в крыше для выхода дыма, света не прибавляет: только больше блики с зеркального лика статуи Айкары по глазам бьют. Нужно время чтобы зрение привыкло к такому издевательству.

— Пламенное сердце различает истиную суть и указует правильный путь, когда разум разслаевается разстроеными чувствами. — Ожидание этой речи удерживает тело в покое от внезапности её звуков. Иной наложил бы полны штаны кирпичей после такого начала. Но мне не привыкать; общение с сибирскими шаманами и волхвами подготовит и не к таким сюрпризам.

Толстые стенки шатра гасят любые звуки извне. Дым благовоний стелется под ногами плотным слоем. Чувствую как кровь приливает к голове, в попвтке помочь мозгу переварить всё вокруг. А вот и мой собеседник. Разполагаюсь рядом с ним в пол оборота. Кто-то оставил мне подушку для сидения.

А старик разположился прямо у костра жертвенника и кутается в потрёпанную шкуру грыга, пряча своё тело в густом мехе. Кажется он усох от передряг последних дней. На лице маска спокойного ожидания, а в глубине омутов серых глаз застыла невыразимая печаль. Подобно воину перед последней битвой, старый орк делает свой выбор. Выбор, где честь и жизнь возможно окажутся на разных чашах весов.

Переведя своё внимание с танцующих езыков пламени на меня, шарку снова замирает в неподвижности и погружается в философский транс. Могу сейчас поспорить на целую гизю, что он определяется со своим отношением ко мне. И это хорошо: меня уже порядком достала его сдержаная вежливость и напускная нейтральность. За ними я чувствую его прямую заинтересованность во мне. Цыц паранойя! И всё же врождённое чувство порядка требует разъяснить для себя лично позицию этого товарища ко мне и моей семье. Пока же храним молчание. Пусть сам начинает разговор, ибо не я к нему пришёл, а он меня позвал.

— Ты удивительно вовремя появился в нашей жизни, Ярук. Меньше месяца прошло, а ты уже унрош Диких Варгов. И ты не просто в своём праве: орки идут за тобой. Да, тут всем страшно в последние дни. Племя стоит в тупике. Только ты видишь путь в этой безнадёге и стремишься по нему. А за тобой все готовы идти хоть в пекло. И они пойдут...

Привитая строгой дисциплиной, манера не перебивать собеседника позволяет выдержать паузу, когда Хернак продолжает вновь говорить.

— Трудные времена требуют трудных решений. Порой приходится убивать тех, кто нам близок, когда их глупость грозит всем гибелью. Или воплощать в жизнь необходимые дела, которые могут не понравиться даже соплеменикам. Порой ноша твоя столь велика, что ты ни с кем не можешь ей поделиться. Тебе верят и за тобой идут, потому что твои дела правильны не только для племени, но и перед Богами. Я вижу это. Я признаю это.

Старик замолкает и снова смотрит на пламя. В извивах его горячих езыков, треске дров и запахе смолы вырисовываются образы далёких сражений. По коже проходит вздрог, внося в сознание порыв чего-то ужасного. Словно нутро оказывается во власти некоего важного дела. А я сам оказываюсь в замешательстве. Как бы тут слова подобрать, чтобы сразу в перепалку не вступать? Не со срача надо начинать разговор с пожилым, мудрым и адекватным шарку. Категорически нельзя, себе дороже выйдет. Но и вихлять не стоит: орки — народ что ни на есть прямолинейный.

— У кого-то есть личные мотивы против меня в качестве унроша? Коли считают меня выскочкой пригревшим тёплое местечко, пускай вызывают меня перед всем племенем. Уверен смогу ответить на все их вопросы.

Говорю всё это уверено, спокойно, сохраняя достоинство. Чего кричать и поднимать бучу, если я порой и сам себя считаю выскочкой, которому просто очень неприлично свезло. Чужак за месяц становится главным в племени — факт. Зачем мне правды стеснятся? Ничего плохого я не совершил, просто так выпало. А Хернака моя речь по-видимому веселит, ибо с его стороны раздаётся лёгкое подхихикивание, тихонько так.

— Эх, вам молодым, свойственно выяснять кто зеленее выглядит. Противника вокруг ищите... Только немногим приходит в голову посмотреть на своё отражение в воде или зеркале. Но я не об этом...

Грустно вздохнув, Хернак тянеться за кубком с хаомой. Пригубляет весьма аккуратно напиток и переводит на меня свой строгий деловой взгляд. Ясно, посиделки закончены, начинаем серьёзный разговор. Для своего возраста шарку двигается легко и свободно, я и понять не успел, как он оказывается рядом со мной и ложит мне руку на плечо.

— Я ещё не разтерял свои мозги, несмотря на прожитые годы, молодой хыр. И точно не глупец, в отличие от некоторых облезлых гмырхов, считавших себя самыми умными. Это хорошо, что ты размазал их в хлам, Ярук. Это ли не наглядное свидетельство твоего права? — Хернак указывает мне в грудь левой ладонью и чуть наклоняет свою голову. Картина маслом "Два дерева": он — старый саксаул, и я — дуб дубом. Финиш просто!

— Должен ли я это понимать, как поддержку моей скромной зелёной рожи в роли унроша?

— Считай, что это я тебя сделал унрошем. Я посоветовал Маркошу назначить тебя своим приемником в случае чего.

— Но почему я? Своих что ли нет?

— Кого назначать? Все нормальные роши погибли в войне. Только ты и остался. Сардук ещё слишком молод, чтобы быть хотя бы младшим рошем. Куда только мой правнук Маркош спешил? Совсем орки за мою жизнь опустились. Только бы каргаем сигать верхом на варге!

И тут я по настоящему чувствую возраст Хернака. Сам он явно устал уже от прожитых лет. В глазах такая жуткая усталость и грусть, что запросто можно утонуть в этих омутах отчаянья. Старый орк измучен переживаниями за своё племя.

— Ярук, тут часть племени вообще тебя ганом во плоти считает. А я же пока хочу увести отсюда племя в безопасное место, где бы мы могли спокойно пожить хоть пару лет. Уж не знаю ган ты или нет, но точно уверен, что ты не дашь племени пропасть! Постарайся не обмануть мои ожидания... Только бы дожить до этой мирной жизни...

Стою в полном офигении. Тресните меня кто-нибудь хоть чем-нибудь тяжёлым. В таком свете я себя тут точно не представлял. Дрыпт с постом унроша! Но вот роль божественного предка мне точно не укукарекалась ни коим боком. На уд, на уд! Мне оно совсем не тарахтело быть кумиром толпы. Ну Маркош, сука, ты, конченая! Подвел же ты, падаль, меня под монастырь! Такого попадалова я точно не ожидал. Богам вовсе отдельное спасибо за такую подставу. В сознании словно айсберг разсыпался. Неслышный смех разлился в голове. Смешно Им! Охохонюшки, впору взвыть как самый настуральный дикий варг.

Похоже Хернак что-то тоже почуял, потому как его лицо приняло самый задумчивый вид. А мне такая слава точно не нужна. Срочно сбить все эти разговоры надо. Не позволю на себе играть, словно я какая-то кукла безвольная. Уж посадить себя на цепь религиозных догм и старых сказаний точно не дам! Обломитесь дорогие мои соплеменники,

— Знаешь, что я скажу Хернак? Нахрен мне не нужны все эти разговоры про божественных предков! Я устал от безконечных войн. Племя тоже устало. Дай только выбраться на ту сторону гор, заживём мирно. Хорош, повоевали уже до кровавых соплей!

Шарку смотрит на меня едва ли не как на святого. Ну, то конечно понятно, я тут пообещал изполнить его мечты.

— Ярук, а откуда ты знаешь, что там за горами есть земля? — Снова старик думает меня проверить на божественные откровения?

— Не бывает гор без склонов. Понятия не имею, что там, но думаю по ту сторону лежат неведомые земли. Древние не стали бы прокладывать тут такую широкую дорогу в пустоту. Не те это создания были, чтобы что-то делать из прихоти.

— Тут ты прав. Мы долгое время закрывали глаза это всё. Быть может зря мы стояли только на запрете и ограничении артефактов Древних? Страх перед руинами нас точно подвёл. Будь у нас хоть чуток боевых артефактов Древних, кто знает, как бы всё могло бы повернуться... — В словах уншарку проскакивает странная интонация, словно подначка к действию. Старик решил меня проверить на вшивость ещё раз? Думает, если я отвлёкся, то можно меня разболтать? Ну-ну, удачи старик!

— Знаешь, Хернак, хоть ты и в аум раз меня старше, но давай уж разставим всё по своим местам. Да, я пришёл из мира, построенного гумнарами. Только это не значит, что я собрался менять позицию племени на новаторский лад. — Старик слушает мою речь предельно внимательно, даже могу предположить, что мои слова проверяются на правду. Вот только перстень шарку не светиться, но кто сказал, будто он не может изпользовать какой-либо трюк айганов.

— Однако, тупое следование традициям считаю ещё большим бредом. Традиция только тогда имеет право на жизнь, когда отражает жизненную необходимость. А когда это източник абсурдных препонов, тогда оное должно отправиться в очищающий костёр.

— И кто будет решать, что есть правильная традиция, а что хлам времён? — Да уж, Хернак точно связан с айганами, философские вопросы задаёт правильно. А мы вспрочем не лыком шиты!

— Жизнь разсудит. Уже разсудила вашу тупость в политике. Тупые догматы ни к чему хорошему не привели. Скажи же мне шарку, как появился ваш Унгимрош?

— С тех пор как роши появились. Ярук Основатель стал первым рошем. Он сверг тиранию последователей Сакеша Огневика и положил начало племенам. Основатель также стал родоначальником племени Варга и политики консерватизма. Только что это может значить для тебя, чужак? Будешь ли ты уважать традиции чужого мира?

Вопрос задан с вызовом. Обвиняющий тон в словах Хернака гремит сталью. И я могу понять его возмущение, хоть и разница в культурах мне может мешать. Орки уже сколько эхх живут в такой системе. Понятно возмущение тех кто видит, как вся система рушится. Только делать нечего, надо строить новое.

— Я уважаю Путь проделанный Великими Предками. Ты сам видел, Хернак, какое страшное оружие имеют мои бывшие соплеменники. И все Боги мне в свидетели, не имей бы мы его, моих сородичей бы пустили на удобрения. В моём мире новаторы начали гонку вооружений. И только моё родное племя смогло встать у них на пути! Да, мы сами обладали таким оружием! Но только наш консерватизм и позволил потом ввести повсеместный запрет на это непотребство.

— Ты хочешь сказать...

— Да я именно это и хочу сказать, старик, гумнарские приблуды должны быть в руках консерваторов. Только в руках тех, кто следует нравственному пути Предков, гумнарские приблуды могут принести пользу обществу.

Уншарку потрясённо молчит. Видимо в истории орков много было такого что можно было повернуть на пользу всего общества, но это безжалостно запрещалось. Я это уверенно читаю по выражению лица Хернака. А тому и сказать пока нечего, настолько мои слова ввели его в задумчивость. Так и сижу перед костром, вглядываясь в огонь. Прямо идилия каменного века.

Только долго так мне посидеть не дали. Разхохотавшись в голос, старый орк от души хлопает меня по плечу. Смотрю на Хернака с безпокойством, мало ли что у него в мозгах могло заклинить от передряг последних дней. Но серьёзный строгий вдумчивый взгляд уншарку не говорит о том, что их владелец двинулся мозгами.

— Ты дерзкий самоуверенный наглый бунтарь! Но мне это по душе. У тебя не только есть смелость возстать против всех, но и мудрость, чтобы отстоять свою позицию в споре. Я могу благодарить Бурзар за то, что племя не осталось без хорошего унроша. Возможно тебе и не понять, но ты только что снял с моих плеч тяжкий груз.

Укладываю свою лапищу шарку на плечо и смотрю ему прямо в глаза.

— К моему сожалению или счастью, я прекрасно понимаю тебя, старик. Сам видел как рушатся союзы и произходит разпад личности. Мельчает народ, однако.

— Да это есть везде... Ну будет нам, сидим тут разсуждаем о былом. Народ мельчает, Ярук, только если роши слабину дают. Надеюсь ты понимаешь о чём я?

— Племя сильно не военными походами, но внутренним благополучием. А война является смыслом лишь тех, кто не может перешагнуть через себя и свои прихоти. Сила не тот инструмент на котором держится мир.

Старик взирает на меня удивлённо. Кажется ещё чуть-чуть и его глаза вылезут наружу.

— Знаешь, меня не отпускает чувство будто не с молодым орком беседую, а с самим Основателем. Не по годам у тебя мудрости. — Мельком отметив моё кислое физиомордие, Хернак переводит стрелки. — Ладно, не кривись так, будто мяса гмырха отведал. Богам только ведомо, кто ты есть на самом деле. Ты только учитывай, что с Основателем тебя постоянно будут сравнивать. За всё время существования Орды на посту унроша Диких Варгов не было орков с этим именем, кроме родоначальника.

— Прямо таки ни разу не было? Удивительно это слышать, обычно имена славных Предков имеют большую любовь у потомков. — Мои вибрисы на бровях приподнимаются вверх от такой неожиданной информации.

— Славные имена носят лишь достойные...— шарку как-то странно замолкает.

— Дай угадаю, Хернак, у всех носящих имена Великих Ганов судьба мягко говоря трудная?

— Твоя проницательность похвальна, юнец. Стремления у многих орков большие, но замахнуться на славу Ганов готовы немногие. Слава ведь не приходит по свистку словно варг к своему наезднику. Её добывают в трудных делах и кровавых битвах.

Молчим после этих слов долго. Вот уж вляпался в орчью жизнь — просто зашибись. Мало мне загадки связаной с коганами, ещё и доказывать придётся, что не верблюд. В который раз посетовал сам на себя за глупость. Попросил у Тёмных решения проблемы, получил в ашр больше трудностей. Хорошо в слуг своих не обратили меня и мою семью. Зная своих Богов, можно было ожидать и такого поворота. Но если разобраться, то мне крупно повезло. На Мидгарде я может и не достиг потолка своих возможностей, но уж точно выполнил взятую на себя когда-то клятву.

Память услужливо вновь вытягивает из своих глубин эти кровавые моменты. Приятно знать, что ты собственными руками устранил опасность, угрожавшую... Ай, на фиг это всё. Ну провёл несколько диверсий на свой лад. Не будем о прошлом... и о будущем тоже не будем. Надо жить здесь и сейчас. Жизнь план покажет. В данный момент вся стратегия и тактика сводятся к вопросу выживания. И я надеюсь, по нашему следу никто не пойдёт. Конечно это глупо, но было в глазах Маркоша перед прыжком нечто такое, отчего я сейчас пребываю в твёрдой уверености, что нас считают мёртвыми. Орки слишком бояться проявления мощи Древних. Никто из орков в здравом уме и твёрдой памяти не захочет связываться с тем вихрем Хаоса, который наш бывший унрош устроил на месте Горного Тупика.

Против воли на губах разтягивается самодовольная лыба. Я-то полагал, что Луг Варгун мне не поджечь бочонками с маслом. Ага, держи рот шире! Моя диверсия по поджогу столицы Диких Варгов оказалась перевыполненой: Маркош в тайне ото всех поставил взрывные рунные круги в подвалах своего дворца. Так что полыхал город знатно, да и я постарался остальные покинутые деревни сжечь. Пустую землю враги получат, а не готовую дармовщинку. И это не считая лесных пожаров и заваленных трупами родников и речушек. Жаль времени всего полторы недели было, уж я бы вообще за собой ничего живого не оставил бы. Впрочем, и так неплохо сработал.

Ладно, на кой мужской половой уд мне на судьбу жаловаться?! Моя семья жива и относительно здорова, племя конечно потрёпано, но жизнеспособности не утратило, а я сам можно сказать уже попал в историю, да и сейчас её вершу своими мыслями, словами и делами. И чувство умиротворения и довольства приятно разтекается по хребту.

— Я думаю мы друг друга поняли, Хернак. Быть может нам лучше переместиться к моему шатру и продолжить беседу о более приземлённых вещах?

— Это будет мудро проявить единство в столь трудное для племени время.

Вопреки моим ожиданиям уншарку бодренько поднялся на ноги, и не скажешь с ходу, что ему столько лет. Но этим он подтвердил ещё раз старую мудрость о том, что быть молодым никогда не поздно. А на ум пришлись строчки из моей юности: "Если ясный разум, сердцем и духом свабоден, как молот твои фразы, вывезешь один против сотен." С таким посылом я поднимаюсь и выхожу наружу, где Хернак уже вовсю о чём-то переговаривается с Урршаем. В их компании я направляюсь к своему шатру. Однако время быстро летит, уже дело к ужину идёт. Хотя до вечерней трапезы по-хорошему ещё несколько часов.

Шатёр унроша пару часов спустя

Ярук

Твою ж мать, как же хорошо немного отвлечься совсем от всего. И совсем хорошо, когда компанию тебе составляют мудрые собеседники. Нет споров и пререкательств, только ваше обсуждение тонкостей предмета или вопроса нарушает тишину. Блаженство! Ностальгия юности захлёстывает. Вспоминаю, как с друзьями за чаем мог часами говорить, говорить и говорить. Впрочем, мои нынешние разговоры совсем не о том. Уншарку Хернак и шарку Урршай уже несколько часов разсказывают мне обо всём подряд, прерываемые лишь моими уточняющими вопросами.

Собственно по причине того, что поиск входа в руины Древних можно спокойно отложить на завтрашний день, я переключился на эту лекцию по теме "школа молодого унроша". Сардук правда пытался час назад доложить: "Палатки, шатры и телеги убраны. Мы нашли место, где полоса утыкается в скалу." Но я чётко дал понять, что разбираться с этим будем завтра. Сейчас же я занят изключительно усвоением новых знаний по истории племени Диких Варгов и бывшего клана Гинза. Занимательная тема и спокойная обстановка способствуют хорошему усвоению полученной информации. А подумать и правда есть над чем.

Так я узнал о связи названия племени с орками-дикарями. Моё племя в своё время оказалось чуть ли не единственным, кто не срался с дикарями в самом начале их становления. За это нас и стали сравнивать с дикарями. Ну тот Предок Хернака, который тогда занимал пост унроша и решил поменять имя племени с Древних на Диких Варгов. И надо сказать, такая перемена имени больше идёт племени, которое до недавних событий не проиграло ни одну войну с другими племенами. А уж это обстоятельство мне только на руку в моих будущих планах. В таких ситуациях народ может либо сломаться психологически, либо решиться на коренные преобразования, посчитав своё поражение на счёт подлого коварства врагов. Понятно, что я позабочусь о соответсвующем мнении. Пусть мои орки считают себя обманутыми подлым врагом. Тем паче, что такой всеобщий Враг орков походу точно имеется в этом мире.

— Ярук, а вот скажи старикам, какого общего врага ты сёгодня с утра упоминал перед племенем? — Вопрос шарку переключает мои мысли на лекторский тон. Тем паче, что оба орка явно приготовились меня слушать.

— Ну видите ли, уважаемые, я ведь вполне сносно могу сложить все свои наблюдения и знания, чтобы сделать выводы. — Начинаю загибать пальцы на руке.

— Анх-аш, для всех консерваторов наступили тяжёлые времена. Прямо скажем полоса неудач и поражений, не смотря на выйгрыш в последней войне убийц. — Замечаю как Хернак и Урршай отводят взгляд. Мои слова попали в цель. — Я уже не говорю о том, как поразительно точно случились соответствующие несчастные события. Такое чувство, что партия акселератов заранее знала о них.

И вправду есть над чем задуматься. Если не придавать ничему значения, то можно спокойно закрыть глаза на прошлое, но в целом картина вырисовывается нерадостная. Пускать соплеменики начинают задумываться и искать причины своего поражения. Мне того и надо: дать моему народу цель ради которой можно пойти даже в пекло дрыптам хвосты накрутить.

— Анх-даз, тайный союз акселератов и фанатиков. Уж это само по себе должно насторожить. Видимое по вашим словам соревнование между ними за влияние в Унгимроше, почему-то совершенно не доставляет им неудобств. Зато в итоге имеем потрясающую их слаженость против консерваторов и орков-дикарей.

Оба шарку с озабоченным видом поочерёдно прикладываются к хаоме. Сейчас пока лучше взять паузу, чтобы не мешать им обдумать мои слова. Хернак погружается в своё молчание, смежив веки. А Урршай внезапно находит свою бороду заплетённую в косички черезвычайно занимательной, перебирая её морщинистыми ладонями.

Мне и самому есть о чём подумать: опыт прошлой жизни человеком сильно помогает. Я прихожу к ответам на вопросы много быстрее местных орков. Бурный прогресс родного мира превратил нас в крайне осторожных, циничных и безпощадных созданий. Я и моя семья — акулы в местном болоте. Многие лета тут жизнь текла своим чередом. Если сюда потребовалось закинуть меня и мою семью, то значит дела наши совсем плохи: по нам будет такой враг, что все кто мешался на моём пути до того, покажутся мне просто младенцами. И это пугает больше всего — неизвестность. На данный момент я могу смело сказать, что ничего не знаю. Ни кто мой враг такой. Ни его целей, ибо случившееся с племенем можно толковать в любую сторону. Знакомство с информацией по здешнему змеюшнику власти — Унгимрошу, даёт основания предполагать чью-то совершенно тайную единоличную игру.

Внезапный шум снаружи резко влезает в мои тяжкие думы. Отрываюсь отъ размышлений и вслушиваюсь в произходящие снаружи. Оба старика заняты темже, вслушиваются в чью-то препалку буквально у самого входа в шатёр. Судя по голосам, оборзевшая молодёжь совсем страх потеряла. Особо на повышенных тонах выделяются голоса Сардука и Расты.

— Почтеннейшие шарку, думается мне — пора заняться воспитательной работой с молодёжью. Совсем не дают на важных мыслях сосредоточиться.

В глазах старейшин читается полное одобрение на мои слова и раздражение на шум перепалки снаружи. Мне не составляет большого труда выскочить из шатра словно барб из засады на неосторожную добычу и обрушиться на молодёжь словно снег на голову.

— Орм! — На крик сразу появляется и сам сородич, и шарку за спиной вылезают наружу, и оборзевшие дети приходят в себя. Уже готовые сорваться в рукопашную спорщики застывают словно соляные столбы, замерев на месте.

— Ну и какого гмырха лысого вы тут устроили? Сардук? — Юный накрош, с трудом оторвавшись взглядом от Расты, злобно бурча нечто невразумительное, начинает свою речь.

— Они... — Ладонь Сардука указывает на моих детей. — ...отыскали потеряную в суете повозку с трофеями Маркоша. Сюда пригнали, начали делить как будто своё... Я в своём праве. — Орк замолкает с самым независимым и гордым видом. Вот уж действительно случай трудный. Ясно же самому, как божий день, что дети по своей привычке начали ревизию всего , что лежит без дела. И потащили ко мне, чтобы или хорошо лежало на складе под учётом, или приносило пользу.

Качнувшись с пяток на носки с задумчивым лицом подхожу к повозке с трофеями. Да уж, увидь подобную безхозяйственость мои знакомые прапорщики бы ругались долго и вдумчиво. Я же только на полоборота повершулся к Сардуку и с многозначительным видом показал на это непотребство.

— Ну и куда твои глаза смотрели, когда ценное имущество какие-то раздолбаи собирали и отвозили сюда? Да тут же член сломать можно в этих завалах! — Сардук со смущением на лице отводит взгляд. Неприятно получать втык от меня за недосмотр и разхлябаность. Твою ж мать хоть за голову рукой хватайся. На тап никого нельзя оставить. Завтра же придётся по зорьке проводить полную инвентаризацию. Лично. Ничего никому поручить тут пока нельзя. Срочно логистику вводить надо: никакого порядка с такой разхлябаностью не будет.

— Значит так, спорщики. Всей толпой разобрать телегу. Составить опись вещей, почистить и поставить под охрану. Хаташ, будешь главным. Сардук поможешь моему сыну, отвечать будешь на возникающие вопросы. Орм, отряди парней для охраны. А я пока постою подумаю, что-то ваши склоки мне все мысли перебаламутили. — Уже проходя мимо повозки моё внимание оказывается привлечено каким-то странным чувством. Будто что-то прямо просится ко мне в ладонь. Нечто такое до боли знакомое и родное. Словно рядом лежит кусок моей души. Или что-то такое, что заставляет оную трепетать в экстазе.

Внимательно осмотрев кучу трофеев своего предшественика, концентрируюсь на привлекающем моё внимание предмете. Не то, не то, не то, а вон оно. Из самой вершины этой кучи торчит странная рукоять какого-то оружия. Нечто крайне любопытное: витая, словно живая лоза, рукоять переходит в чарепоподобный набалдашник с чёрным цветком над глазницами. И это нечто источает Силу.

Видимо от шальной радости мне совсем отбило мозги, раз я так безшабашно потянулся и хватил за рукоять. В слующее мгновения только чудо и отработанные до инстинктов рефлексы позволяют не упасть на спину с высоты повозки. Блеснула Тьма, да-да именно ослепляюще блеснула Тьма, и я единым махом совершаю сальто назад и приземляюсь на разъезжающиеся ноги едва ли не на шпагат, сжимая левой рукой таинственную находку.

— Кххмм... я... это всё же... — Передо мной сипит словно простуженным голосом Сардук, склонив голову. Что я опять сделал не так... или так? Хернак и Тшага вовсе согулись в поясном поклоне. Да и мои дети и племяники прелонили колено на манер рыцарей. Встав твёрдо на ноги я обращаю свой взгляд на оружие в руке. Переливающее Тьмой лезвие боевого серпа мерцает загадочными письменами огня.вьющимися вокруг клинка. Рукоять впивается в ладонь ашпами иголок, пропитываясь моей кровью. Через тап правда начинает отпускать. Наваливается огромная усталость, будто на меня радом пару мешков с мукой положили сверху. В то же время ясность сознания становиться не просто максимальной, но я бы определил как звенящей.

Действие. Нечто требует действия. Что-то помимо меня требует действия. Нехорошо это или как? Вслушиваясь в себя понимаю, что есть дело, требующее разрешения для нашей пользы. Племя должно быть сильным и сплочённым, а есть мешающее этому препятствие. Не обращая внимания на окружающих, я спокойным шагом направляюсь туда, где ждёт своей участи сомнивающийся — Углук, прикованный цепями к огромному валуну рядом с краем пропасти. Сжимая в руках Серп Тьмы я шествую к своей цели под потрясённое внимание встречных соплеменников. Не оборачиваясь, чувствую за собой перешёптывающихся орков, идущих за мной в полном шоке. В спину взгляды измученных и побитых жизнью и войной созданий, внезапно узревших перед собой Путь в будущее, обретших увереность и надломившееся достоинство.

Вечерные сумерки застилают окружающее пространство. Очень скоро я достигаю цели своей прогулки. Углук сидит, опустошённо взирая на переливающийся всеми цветами радуги вихрь, ставший погребальным камнем его прошлым мечтаний и надежд. Ему ни до чего нет дела. В глазах безконечная тоска и отчаянье. Иссиня-чёрная гриву волос тронула седина. Могучие плечи безвольно опушены вниз. Руки и ноги прикованы к валуну,

Внезапно мелькнувший блик ослепляет гордого воина краткой вспышкой Тьмы. рядом ощущение чужого присутствия. Обратив ко мне своё внимание, Углук смотрит на меня с непониманием, горем и ненавистью. Переведя взгляд с меня на свои осыпавшиеся прахом оковы, потом на серп в моих руках, потом на свою внучку, стоящую среди остальных орков окруживших нас, Углук медленно разгоняет пелену неизвестности. Взор становиться ясным, все чувства сменяются настороженостью и недоверием. А потом на меня словно обрушивается волна удивления, осознания и разкаинья. Углук не может отвести взор от моего (?) нового оружия.

— Я... я не знал... прости меня Великий... замахнулся высоко... — Матёрый воин кажется впадает в фанатичный экстаз. А это мне совершенно не нужно. Ещё до смерти себя доведёт волей собственной. И почему он назвал меня Великим? Что-то с моим клинком точно не то. Кажется я только что стал легендарной фигурой.

Внутренне я сжимаюсь в точку, вспоминая своё такое безшабашное прошлое. Сплошным потоком наваливается неудовлетворённость и сумятица. Прошлая жизнь мной возпринимается как ненастоящая. Тамя выживал. Там я просто сбегал от реальности. Там я забылся грёзами и едва не погубил свою семью. Некуда бежать от себя. Пора в этом признаваться самому себе. Где бы я ни был мой удел — защищать и наставлять. Внезапно все терзания проходят. Мой выбор сделан. Я спокойно ступаю сквозь Тьму.

Подняв Углука за плечо на ноги, я протягиваю руку в сторону. тут же мне словно по волшебству вкладывают в ладонь шарагху, пренадлежащую Углуку. Проьягиваю её владельцу со солвами.

— Возврата к старому нет. Ты принял верное решение. Владей же оружием, дабы защищать наш народ. Нам предстоит долгий путь.

Всё племя собравшееся вокруг нас начинает преклонять колено. Но не это занимает мои мысли. Метания остались в прошлом. Шоры на глазах буквально опадают сами собой даруя понимание. Я вижу рябь на поверхности Воды, но смотрю из толщи Её. Долгий прыжок из воды закончился. Пока что не наше время. Сейчас нам нужно плыть в мутных Водах Мары. Но вместе с тем теперь я вижу свою цель. Мне нужно завершить дела прошлого. Сами собой на уста лезут слова, неслышные для моих соплемеников.

— И выведу народ свой на твёрдую землю, дабы ясно смотрели они на дела рук своих.