Воды Мары

Съ таким вотъ сумбуром я и заваливаюсь спать. Благо нам достались походные одѣяла отъ прежних владельцев варгов. Подсмотрѣл какъ укладываются спать другіе варг-хай, и точно также заваливаюсь сам на постеленную на зѣмлю попону моего варга, закутав въ одѣяло Кису. Подъ голову нам вмѣсто подушки опредѣлил брюхо моего варга. А тот только подрыкнул на это дѣло. Ну это поправимо: легкого леща и начинаю, вытянув руку вверх и чуть вбок, чесать его за ухом. Видимо шоковая терапія въ совокупности съ почесушками возїмѣла дѣйство, потому какъ этот 'волкоконь' повернул свою пасть и начал облизывать руку. Подъ боком Киса уже посапывает, прижимаясь ко мнѣ, а я всё размышляю надъ превратностями случая. Видимо таков мой жизненный урок. Съ тѣм, успокоїв своё сердце я и засыпаю.

Пробуждаюсь отъ того, что мѣня кто-то трясёт за плечо.

— Вуйко Ярук, ваша очередь на пост заступать. Вуйю Кису разбудить не забудьтѣ. Я съ сестрой спать. — Это Журк пытается напомнить мнѣ, что пришла моя очередь заступать на пост, а Кисе слѣдить за костром. Судя по чувствам, миновала уже середина ночи. Поднимаюсь неохотно и съ лѣнцой, но заступать надо. Разбудил Кису. Жена спросоня не может понять что надо, но увидев спящій лагерь, тут же сгоняет сон, при этом она что-то шипит невнятное. На мой тихій вопрос, отвѣчает, что не может привыкнуть къ случившемуся пока. Проходим через спящiй лагерь до костра и начинаем готовиться къ своей смѣне караула. Перезарядили съ ней самострѣлы, и я уже направился къ своему посту, когда Киса одёргивает мѣня. Оборачиваюсь, она крѣпко обнимает мѣня. Поцѣловались, правда съ нашими теперешними клыками — это не очень удобно.

— Будь осторожен! — Въ полумракѣ ночи около костра это звучит тихо, но такъ нѣжно.

— Буду, моя сладкая кошка. — Дѣлаю вид, что чешу жену за ухом. Она въ отвѣт притворно хмурит лицо. Ещё одна поцѣлуйка и она садится около костра, а я иду смѣнить Раста на посту. Оказалось, что топать прилично. Маркош устроїл наш пост на вершинѣ сосѣднего холма. Далековато, но этот холм находится у края лѣса и позволяет просматривать всю ближайшую степь.

Аккуратно подбираюсь къ посту. Раста встрѣчает мѣня дулом самострѣла. Тихо говорю ему пару ласковых на родном езыкѣ и тут же въ отвѣт доносится нѣчто экспрессивное о матёрых развѣдчиках. Вотъ на такой поднимающей настроенiе нотѣ мы смѣняем друг друга. Раста направился въ лагерь, а я приваливаюсь къ стволу кедра, что растёт на холмѣ и начинаю внимательно слѣдить, вглядываясь въ ночь.

Хотя вглядываться было не во что. Либо мѣстная луна не появилась ещё такъ какъ у неё новолуніе, либо её нѣт совсем. Впрочѣм для орков это по видимому не является большой проблемой. Во всяком случаѣ я-то отчётливо различаю въ сотнях оттенков серого окружающее на сотни шагов. Да и безоблачная погода способствует. Правда потом я узнал, что у планеты всё же есть один спутник. Он появился въ небѣ дважды за моё дежурство, а это безъ малого 5 часов. Быстрый, однако. Хотя и относительно маленькій. Выглядит он какъ овальное пятно ядовито-кислотно-зелёного цвѣта размѣром въ четь отъ размѣра луны на небѣ Мидгарда. Какая-то здоровенная хрѣнотень на ближней орбитѣ планеты, если судить по его размѣру. Какъ я понял, что это нечто вращается на ближнѣй орбитѣ? Да анх-аш, его скорость. Анх-даз, эта хрѣнь видимо временами цѣпляет верхній слой атмосферы, потому что её нижняя часть окутывается характерным ореолом. Но подъ дѣйствіем непонятно чѣго эта хрѣнь довольно сносно выравнивает полёт. Свѣт отъ этой невѣдомой штуки практически не разгоняет окружающую темноту ночи. Летает эта штука и летает. Я и выбросил её до поры изъ вниманія, кушать не просит и слава Роду.

Сосредотачиваюсь на дежурствѣ. Неспѣшно текут час за часом. Я размышляю о своём прошлом и о своём настоящем. Есть ли у мѣня смятеніе въ Душѣ? Да, несмонѣнно. Пока я ещё не привык быть орком, но мѣня укрѣпляет Вѣда. Въ каждый миг я помню о том, что я прежде Душа, а не тѣло. Что съ того, что я теперь орк? Главное, что я пока что пусть и въ другом, но тѣм не менѣе явном мірѣ. А смерть никого не минует. Вотъ тогда уже будет поздно трепыхаться. А пока мы живы и ещё покажем всѣм. Русичи не сдаются. А чтобы совсем угомониться, можно подивиться тому, что орки поклоняются славянскому пантеону. Вотъ уж не ждал. Хотя Вѣда и говорит, что Боги пронизывают собой множество міров, но какъ-то это круто. Орки. Но если подумать можно провести цѣпочку до мидгарда, гдѣ есть оркнейскіе острова и Оркен съ Оркусом — родовые божества: пѣрвый у кельтов съ одноимённых островов, а второй у этрусков. Тьфу, не туда. Такъ и до всякой пѣтуховщины можно доразсуждаться. Был такой дебил до третьей міровой войны, и къ большому сожаленiю пользовался спросом у множества околоязыческих сект. Ладно, он просто не понимал, что фигачит въ своїх книгах. Был и не стало его. Хай ему на том свѣтѣ не икается. О жмуриках только хорошо или никакъ. Род им судья. Усмѣхаюсь, скривив губы. Клыки обнажаются сами собой. Жуткое зрѣлище наверное со стороны. Но зеркала нѣту, а потому продолжаю размышлять. Спустя полчаса углублённых раздумій вспоминаю про оротаев. Такъ на Руси пахарей иногда ещё называли. Значит будем изходить изъ того, что оротай — тот кто сѣет, а орки тогда получается — саженцы?! Забавно. Ну будем плясать отъ этого. Надо будет съ мѣстными волхвами покумекать. Сарумами их вродѣ называют. Может и узнаю что любопытное. Пока же слава Велуру, что мозги на мѣстѣ не смотря на эти передряги.

Какъ бы оно там ни было, но я почувствовал облегченье. Душа хоть и не получила спокойствіе, но я явно меньше стал трепыхаться сам собою. Это позволило мнѣ сосредоточится на своїх чувствах. И надо признаться это захватывает не меньше. Новые ощущенія только сейчас стали показывать сѣбя во всѣй красѣ: вибрисы на манер кошачьїх позволяют ощущать кучу всѣго. Мало того, что они усиливают чутьё запахов, но я вдруг понял, что могу словно пощупать вон тот куст, что стоит отъ мѣня ниже по холму въ ашр саженей, при этом мнѣ не надо ходить до него и прикасаться. Этакая чуйка пространства появилась. Какъ на мой взгляд — мечта любого диверсанта и развѣдчика. Такъ и провёл всё время своего дежурства, оттачивая новое чутьё.

Собственно приход Сакеша и Хаташа я почуял, когда они преодолели половину расстоянія до вершины. Им предстояло вдвоём сторожить пост въ утренніе часы. Ещё вечером Маркош пояснил мнѣ, что по ночам никто не воюет, хотя я был и другого мнѣнія, потому что сам не раз резал врагам глотки среди ночи. А вотъ ранее утро представляет большую опасность въ этом планѣ. Такъ или иначе, а Маркош выдѣлял на каждый пост по два орка на утренніе часы. Разумная мѣра, хоть тут они всѣ ещё зайцы не пуганные. Тут же сам сѣбя поправляю, потому что здѣсь вмѣсто зайцев мерхи. Надо будет съ унрошем поговорить по этому поводу. А пока же я зябко передёрнул плечами, ибо не смотря на лето, ночи въ этом мiрѣ довольно прохладны. Во всяком случаѣ предутреннiе часы. Ну какъ бы там ни было.

Когда я пришёл къ костру Киса всё ещё сидѣла около него, хотя Няха и Рыка уже смѣнили её на посту кострового. Когда я подошёл къ костру, жена молча поднялась мнѣ на встрѣчу. И хоть вокруг стоял сумрак, а огонь играл мирiадами бликов, я разглядѣл задумчивость на её лицѣ. Какой-то миг я мог видѣть это, потом взмах ресниц и вотъ её глаза смотрят на мѣня, ожидая что будет дальше. Идём въ обнимку до нашего мѣста, по пути мимо костра показываю Рыке здоровенный кулачище. А-то съ дочки станется учудить что-нибудь: поискать вражескiе уши напримѣр. Подъ вялые мысли о странностях окружающего мiра, устраиваемся досыпать прерванный сон.

Снова всякая предутренняя фиговина снится. Провалился въ сон мгновенно. Всё словно въ туманѣ, подъ ногами поле битвы, вокруг шныряют довольно крупные чёрные летуны, понимаю, что это круки собрались на пиршество. Трон посреди павших. Чёрная фигура на нём. Обсидiановая гладь доспѣхов. Туман вокруг мѣшает разглядѣть кто же это.

Я почти смог разглядѣть лицо сидящего на тронѣ, но мой сон резко прервали. Просыпаюсь очень неожиданно отъ того, что сын трясёт мѣня за плечи. Вокруг по-прежнему предрассвѣтный сумрак, рядом подъ боком спит жена, лагерь медленно пробуждается. Но остатки дрёмы тут же слетели, когда я понимаю, что Хаташ выдаёт условную серію знаков развѣдки. Твою мать, у нас проблемы. Отдаю ему въ отвѣт знак будить вождя и вести нас къ наблюдательному пункту.

Спустя десять минут мы собрались на холмѣ, откуда открывается вид на степь, окружающую каменные пустоши. На порядочном отдаленії отъ нашего лѣсочка двигается колонна урук-хай. Пока нельзя разобрать, сколько их там, но Маркош опытным взглядом опредѣляет, что къ нам движутся шесть-семь сотен блѣднорожего мяса. Тут же посовѣщавшись принимаем решеніе быстро собираться и уходить через ближній мост, предварительно разрушив его. Сказано — сдѣлано. Буквально въ считанные мгновенія потребовались, чтобы вѣсь лагерь проснулся и засобирался, словно разтревоженный муравейник. Ещё полчаса потратили на то, чтобы окончательно упаковать всѣ вещи и приготовится къ рывку через мост. Но всѣгда возникает что-нибудь, что портит всё. Прибѣжал запыхавшійся Хаташ и сообщил, что изъ сосѣднего лѣсочка вышла другая колонна урук-хай и скорым маршем двигается къ мосту на перерез нам.

Признаться честно, я потом вспоминал эту стычку урывками, потому что въ такой спѣшкѣ нам ещё не приходилось отступать. Маркош словно осатанел, потому какъ начал нахлёстывать своего варга прямо въ лѣсу. Царапая лица объ вѣтки, наш маленькiй отряд вырвался на простор. Вон он мост въ ближайшѣй сотни саженей отъ нас. Но до него ещё нужно добраться. Дикая бѣшенная скачка. Сзади жена обхватила мѣня въ цѣпких объятіях. Меч въ десницѣ сжат так, что ногти до крови царапают ладонь. Кровавое безуміе накатывает. Варг подъ нами двигается мощно, большими рывками. Слышно его могучее дыханіе. Рядом враги. Около тошр блѣднорожих почти вырвались на дорогу къ мосту. Кровь кипит въ жилах. Я понимаю, что безумство схватки сейчас захватит мѣня съ головой. Что съ того, что я нынѣ орк! Въ моїх жилах кипит кровь, что помнит варяжскій дух и скифскую стать. Изъ глотки рвётся волчій вой. Меч вздёрнут въ небеса. Слѣдом ему возносится клич.

— Слава Роду! — Враги видят нас, слышат нас и готовы къ бою, сейчас будет сшибка. Въ головѣ проносятся образы всадников дующих въ рог. Какъ я умудрился управлять варгом одними ногами безъ всякой учёбы, я наверное никогда не пойму. Видать казачья кровь взыграла. Да тут и не до того стало. Срываю съ пояса рог, который получил отъ Богов и со всѣй молодецкой дури дую въ него. Раздался звук китовой пѣсни.

Въ слѣдующее мгновеніе я даже немного отошёл отъ состоянія близкого къ берсерку, потому что эффект отъ рога поистине страшный. Всѣ орки, и наши варг-хай, ломанувшiеcя къ мосту со всѣх ног, и блѣднокожіе урук-хай, сломавшiе свой строй, всѣ громко кричали отъ ужаса. Надо признаться, что такой паники неожинанной я мѣньше всѣго предвидѣл. Особенно силён был эффект на врагах. Тѣ съ отсутствующим взглядом, дико визжа, начали разбѣгаться въ стороны въ полном безпорядкѣ. Большая часть ринулась обратно въ лѣс, но около дазр блѣднорылых успѣли добѣжать до моста, на ходу бросая оружіе и срывая съ сѣбя доспѣхи. Но их тут же снесли въ рѣку наши отчаянно паникующіе варг-хай. Причём Маркош нёсся впереди всѣх, снося въ паникѣ головы всѣм встрѣчным-поперечным урук-хай голыми руками и кидая их сѣбѣ за спину.

А Сардук вообще разстарался такъ, что всѣ оказались въ шокѣ, прибиты чуть ли не пыльным мѣшком изъ-за угла. Отряд какъ раз проѣхал мост. На полном скаку этот молодой накрош, который раньше совсем видимо съ силами кольца власти не дружил кромѣ лёгких заклятій изцѣленія, выдал нѣчто. Короче я не берусь повторить тот жуткій фіолетовый шар съ жёлтыми искрами, который он, не оглядываясь, запулил точно по переправѣ. Грохнуло так, что думаю, нас вся округа услышала. Хорошо, что мы всѣ безъ потерь умудрились переправиться, потому что позади нас на мѣстѣ моста кружился разноцвѣтный вихрь въ добрые аумр саженей высотой. Но видимо никто, кромѣ мѣня и Сакеша этого не замѣтил, потому какъ на чистом страхѣ вождь и его всадники скакали ещё очень долго.

Только спустя пару часов выматывающей погони за Маркошем и обѣзумевшими варг-хай наша семья смогла их догнать. Тѣ повалились прямо на зѣмлю и жадно пили воду изъ бурдюков, приходя въ сѣбя. Кого-то послѣ этого трухало, а кто-то смотрѣл прямо перед собой застывшим взглядом. Парочка особо набожных шептала обережные молитвы. Вид весьма изпуганного орка — это съ вероятностью больше нуля редкое зрѣлище. Варги выглядѣли не лучшѣ. Они повалились около хозяев и тоже жадно пили, разрывая бурдюки съ драгоцѣнной водой. По сравненію съ ними наша семья выглядѣла бравыми героями. Вон Рыка на ходу режет уши съ отрубленных голов урук-хаев, и когда только успѣла въ суматохѣ переправы? Подъѣхали-то мы нормально, но вотъ встрѣчать нас испуганный унрош видимо хотѣл совсем не по-мирному. Маркош выглядит очень разъярённым/. Даю Сакешу знак, что надо остановиться чуть въ сторонкѣ. На нас варг-хай смотрят неодобрительно и sлобно. Видимо нарушено какое-то табу или совершено нечто не укладывающееся въ рамки их природы. Но времени принимать каое-то решение нет, вотъ Маркош направляется къ нам, матерясь въ голос такъ, что матросы и сапожники тихо спиваются въ тоске. За ним неотступно двигается Сардук, обѣщая нам взглядом кару божью. У обоїх рошей вокруг колец свѣтится аура зеленью какой-то. А вотъ это не есть хорошо.

— Дрыпт побери, Ярук, что это было?! Кто изъ вас выдал этот проклятый звук?! Какому изъ вас? дохлых габтов? пришло въ голову изполнить Пѣсню Мары?! Твоё счастье, что съ прешельцев изъ иного мiра маленькiй спрос! Никогда больше! Слышишь мѣня, Ярук?! Никогда больше не смейтѣ даже помыслить выдать этот звук при орках Огаура! Вам очень повезёт, если после этого вас не линчуют на мѣстѣ. — Маркош просто въ лютом бѣшенствѣ. Явно мы сѣйчас прошли по лезвiю ножа. Однако свою зелёную хрѣнотень унрош и накрош погасили едва повершувшись къ нам спиной.