— Тогда не жалуйся! — улыбнулась Кристал, змеиным движением притягивая подругу.
Губы Тейлор были горячими и жесткими.
— Вау, какое зрелище. — протянул Эрик, разглядывая девушек. — А как же Голодная Сука?
— Я арлекин, мне не страшно. — улыбнулась Кристал, садясь обратно. — Дин?
— Кручу-верчу. — отозвался Рыцарь. — Класс, Вики!
— За нас сама судьба. — обрадовалась Слава, наклоняясь к своему парню.
— Медея и Король Артур. Хм, что-то есть. — пробормотал Деннис.
Судя по слегка покрасневшим щекам Тейлор, она подумала что-то не совсем приличное.
— Я Ланселот, неуч! — оторвавшись от своей девушки, фыркнул Дин.
Тем временем бутылка перешла к Виктории.
— Не надо так краснеть, Эймс! — улыбаясь, воскликнула девушка. — Давай, расслабься!
Но даже короткое соприкосновение губ вогнало Панацею в краску. А до бутылки уже добралась Кристал.
— Может, не надо? — вконец смутилась Эми.
— Надо, надо! — подзуживала сестра. — Целуй, целуй!
Кристал не стала окончательно смущать Эми, коротко чмокнув ее в губы, и тут же отстранившись. Панацея закрутила бутылку в свою очередь, горлышко замедлилось... Прошло мимо Виктории... Остановилось на Дине.
— Можно, я не ревнивая! — со смехом согласилась Вики на вопросительный взгляд своего парня.
Дин перегнулся через девушек и мягко поцеловал Панацею. Сразу качнулся обратно. Бутылкой завладел Деннис.
— Нет! — простонал Деннис, увидев результат.
— Давай-давай! — отреагировала Кристал. — Девушки тоже хотят зрелища!
С выражением обреченности на лицах, "Кухулин" и "Диармайд" соприкоснулись губами. Тут же отпрянули, словно обжегшись. Деннис показал, словно пытается счистить грязь со рта и языка, Крис весьма достоверно изобразил позывы рвоты. Бутылка перешла к Эрику.
— Арлекинам вообще никакой изврат не страшен. — невозмутимо пожала плечами Кристал, глядя на результат. — Даже шашни с хрен знает скольколетней железякой в кокошнике.
— Когда ты наконец выучишь бэк, сестренка? — вздохнул Эрик, наклоняясь к сестре.
— Нечестно! — взвыл Деннис, глядя на результат Карлоса. Задумался. — Хотя Медея плюс Геракл. В этом тоже что-то есть!
Судя по крайне задумчивому лицу Тейлор, она явно пыталась что-то представить. И у нее это упорно не получалось...
Тем временем бутылку закрутил Крис.
— НЕЕЕТ! — под дружный смех собравшихся сотряс беседку синхронный вопль двух горе-копейщиков.
Дом на окраине города. Два часа ночи.
Сплетница оторвалась от экрана ноутбука и утомленно потерла глаза. Да, бытие "серым кардиналом" четверки суперзлодейчиков оказалось совершенно несравнимо с нагрузкой главы целой организации. Лиза с легкой тоской вспомнила, как строила планы, чем же займется, когда избавится от Выверта. Тогда у нее были желания, но не было возможностей. Сейчас у нее была куча возможностей, и одно единственное желание — наконец выспаться. Вот его-то исполнить уже больше двух недель и не получалось. "Вселенная, ты бессердечная сука", хмуро подумала Сплетница.
Дремавший на камине ворон неожиданно встрепенулся, и из птичьего клюва раздался голос Кастер:
— Сплетница, тебя можно отвлечь?
— Да, конечно, что случилось? — откликнулась Лиза.
Из мерцания телепорта возникла Кастер, устроилась в кресле напротив, задумчиво сообщила:
— Ты была права.
— Я всегда права. — приосанилась Лиза, старательно не глядя на собеседницу. Вот только мигрени вдобавок к бессоннице ей не хватало. — А в чем конкретно?
— Панацея нестабильна. Я проверила эмоциональные реакции. Она действительно полностью зациклена на Славе. Ее не интересует никто, кроме нее, потрясающая ревность. Вот только эти чувства и близко не естественные. Напоминают скорее наркозависимость.
— Полагаю, это результат постоянного пребывания в ауре воздействия Славы. — откликнулась Сплетница. — Плюс сильнейшее психологическое давление. Рядом со Славой Панацея себя чувствовала комфортней. Защищенней. Это наложилось на подростковую гормональную перестройку, возник импринтинг, и Панацею перемкнуло на сестре. Я в банке успела многое понять, я же тебе говорила.
— Хм... Можно использовать это для вербовки. Усугубить внешнее давление. Спровоцировать признаться Славе. У той вечно язык опережает голову, она обязательно выкинет какую-нибудь глупость. Панацея не выдержит и сбежит. Перехватить, предложить убежище. Ненавязчиво подчеркнуть, что, даже совершив в прошлом ошибки, вы стремитесь их исправить. Параллельно рассказать Славе о воздействии ее ауры. Сформировать у нее комплекс вины. Тогда при встрече Слава будет просить прощения и сама предложит Панацее держаться подальше, чтобы суметь придти в себя от ее вмешательства. С одной стороны, это стабилизирует Панацею, с другой стороны, даст стимул не возвращаться. Если она сама пожелает остаться, даже Брандиш будет трудновато ее вернуть. А ты в это время займешься маленькими душеспасительными беседами. Создав для Панацеи чувство "дома", можно будет посоревноваться с влиянием на нее Славы. Учитывая, что она сама стыдится своих чувств, теорию об их искусственности, да еще подтвержденную Славой, она примет с легкостью, и начнет с этими чувствами бороться. Люди вообще склонны к самооправданиям. Ну а мы, приняв, поддержав и не осудив, займем в ее восприятии место Славы.
— Да, вполне себе план. — задумчиво кивнула Лиза. — Нужно будет проработать нюансы и развилки, но вполне себе план.
— И проработай на всякий случай варианты ее ликвидации. — тихо добавила Кастер.
— Ты предполагаешь, что она все же может сойти с ума?
— Я обязана предполагать ВСЕ. — все так же тихо, но твердо ответила Кастер.
Лиза задумчиво постучала пальцами по крышке ноутбука, сменила тему:
— Кстати, я узнала, из-за чего в СКП поднялся переполох. Зашла через один из бэкдоров Выверта. Оказывается, СКПшники нашли его тело, и опознали. Это оказался некий Томас Калверт, между прочим, довольно плотно работавший с СКП.
— Понятно, почему Пиггот в ярости. — кивнула Кастер. — Мы прикрыты?
— Да, наши активы в СКП не пострадают, похоже, Выверт предусматривал и вариант своего раскрытия. Если тебе интересно, я почитала доклад паталогоанатома. Выверт умер очень плохо.
— И как же?
— Сперва его долго пытали. Затем его ноги буквально перемололо в фарш. А потом ему воткнули в грудь меч и медленно высверлили сердце. Судя по тому, как были изрезаны его руки, он цеплялся за убивавший его клинок, пытаясь его задержать...
Лиза помолчала, добавила:
— Я ненавидела убл*дка и желала ему смерти. Но от такого конца даже меня пробрало.
— Он это вполне заслужил. Принуждение к сотрудничеству любой ценой, взрывы невинных горожан, Дина Элкотт... Он пересек черту.— ровно ответила Кастер.
— Не боишься, что однажды ее пересечем и мы? Помочь Панацее можно и без этих сложностей. Напоминает методы Выверта — загони в пятый угол и предложи выход
— Различие между нами в том, что я никого не загоняю — Панацея уже почти в безвыходной ситуации. И помочь я ей хочу не только на словах. И разве плохо, что дополнительно я желаю еще и получить пользу для себя?
— И все же для помощи только Броктон-Бей полностью вербовать Панацею не обязательно. И финансы, вкладываемые в развитие, уже сейчас избыточны, мы инфильтровались практически везде. И репутация... Наши люди работают не покладая рук, выбивая бандитов, предоставляя защиту. Но при этом все делается показательно бескорыстно. Прилагаемые усилия слишком велики для Броктон-Бей. Скажи, Кастер... Чего на самом деле ты добиваешься? И куда так спешишь?
— А не боишься, что за такие вопросы я сотворю с тобой что-нибудь нехорошее? — вкрадчиво поинтересовалась Кастер.
— Нет. — качнула головой Лиза. — Я не могу понять тебя своей силой, но могу понять мозгами. Пока я верна тебе, мне нечего опасаться. Ты не бьешь в спину своим. Я доверяю тебе. Но я хочу знать, во что встреваю. Так куда ты так спешишь?
— Спешу спасти мир. — после короткой паузы безмятежно сообщила Кастер. — И если хочешь знать подробности, разбуди Регента. Он маска, его это тоже касается.
Пять минут спустя со второго этажа в компании Сплетницы спустился заспаный, встрепаный и крайне недовольный Регент:
— И что такое срочное произошло? — едва не вывихивая челюсть от зевков, поинтересовался он.
— Настало время срыва покровов, страшных тайн, коварных замыслов и ужасных откровений. Но придется немного подождать. — меланхолично сообщила Кастер, возясь с стоящей между тремя составленными кругом креслами черной пирамидкой.
Встала с колен, устроилась в кресле. Регент и Сплетница сели в соседние, с интересом разглядывая пирамидку. Ее грани внезапно расчертили десятки тонких светящихся прожилок, причудливо изгибающихся, пересекающихся, расходящихся и сливающихся. Узор пульсировал, словно живой, тек, непрерывно изменялся. Было совершенно невозможно сосредоточить на нем внимание.
Кастер кивнула своим мыслям, что-то беззвучно шепнула. Вокруг кресел вспыхнула пирамидальная клетка, состоящая из точно такого же узора, как на пирамидке, пульсирующего и изменяющегося синхронно с ним. Сплетница чертыхнулась и закрыла глаза.
— Здоровая паранойя — залог здоровья параноика. — довольно сказала Кастер, любуясь изменчивым узором. Вздохнула. — Но Барьер Бессмыслицы продержится не так уж долго, поэтому буду кратка. Мир полным ходом катится в Тартар. Я хочу это остановить.
— "Группа подростков спасает мир" — это шутка была. — после паузы ошеломленно сказал Регент.
— Вот только я не шучу. — негромко ответила Кастер. — Безумие масок и удары Губителей угрожают человечеству гибелью. Меня это не устраивает.
— Безумие масок... Что ты имеешь в виду? — спросила Сплетница, глядя на Кастер.
Время от времени ее лицо искажалось гримасой боли, но глаз Лиза упорно не отводила.
— Что вы знаете об истоке сил масок? — вопросом на вопрос ответила Кастер.
— Ничего. Никто не знает. — пожал плечами Регент. — Просто триггер, бах — и ты парачеловек.
— Единственный общий признак — Короны Гемма и Поллента в головном мозге. — добавила Сплетница. — А для Дел 53 даже это не всегда срабатывает. Ты знаешь больше, так?
— Силы масок заключены в симбиотических существах, расположенных в параллельных мирах. Именно эти существа, оперируя пространством, материей и подробнейшими вычислениями и создают эффекты сил масок. Люди всего лишь отдают подсознательные приказы. Короны — символ установленного контракта. И у всех этих созданий есть общая черта — они провоцируют конфликт. — обрушила на подростков сенсацию Кастер. Регент и Сплетница оглушенно молчали, а Кастер продолжала. — Из конфликтов масок эти существа черпают опыт, и чем больше конфликтов, чем они разрушительнее — тем лучше для них. Мы — всего лишь засеянная пашня, а что происходит с урожаем, когда он созревает?
— Его собирают... — прошептала Сплетница.
Зажмуренные глаза, сжавшие виски пальцы... Было видно, насколько Лизе плохо. Сплетница откинулась на спинку кресла:
— Практически все известные мне факты укладываются в твою теорию. Проклятье. Укладываются даже Губители — сеяние хаоса и разрухи, выбивание сильных масок... Проклятье. Проклятье...
— что мы можем сделать? — мрачно спросил Регент. — Если эти твари создали и контролируют Губителей, что мы можем с ними сделать?
— Я обнаружила у изученных симбионтов еще один общий признак — узкую специализацию... — начала рассказывать Кастер, как ее перебила Сплетница:
— Узкая специализация. Нежизнеспособны по отдельности. Были частями одного существа. Собираются вокруг основы. Зависимы от основы.
Лиза наклонилась вперед, вцепилась ногтями в кожу головы, темп речи все учащался:
— Убей основу — умрет все тело. Все началось с одного.
Сплетница рухнула назад на спинку кресла, руки плетьми упали вдоль тела. Не открывая глаз, уронила одно короткое слово:
— Сын.
— Точна как Аполлон. — холодно улыбнулась Кастер.
— Ну тогда нам точно конец. — философски заключил Регент. — Сын гоняет Губителей как хочет, а все остальные маски их еле поцарапать могут.
— Я же не призываю создать гигантскую армию и напасть на него лоб в лоб. — пожала плечами Кастер. — При такой разнице в уровне сил подобное будет просто самоубийством. Только полный идиот попрет в открытую атаку на непобедимого противника. Нет, нужно изучить врага: изучить симбионтов, изучить Сына, изучить Губителей. Можно ли дотянутся до основы через ее осколки? Действительно ли это Сын высеивает симбионтов и направляет Губителей? Наш враг один или есть еще кто-то? Губителей трое или больше? Знание слабостей врага, его уязвимостей — половина победы. Знание вообще величайшая в мире сила.
— И именно поэтому ты столь плотно занялась Броктон-Бей. — не открывая глаз, заключила Сплетница. — Тебе нужна репутация. Чтобы найдя уязвимые места, составив план сражения, найти себе и солдат. Тех, кто тебе поверит, тех, кто за тобой пойдет.
— Увы. — пожала плечами Кастер. — Кто поверит шестнадцатилетней девчонке? Поэтому да, мне нужна репутация. Репутация своя, репутация союзников, репутация организации. Это — тоже ресурс, а ресурсы ох как нужны. На поиск ответов, на подготовку. Поэтому мне нужен город. Как база, как символ силы. Поэтому я столь многого хочу, Сплетница. Вряд ли сейчас вон в той стене откроется дверца, и оттуда выйдет добрая вестница с ответами на все вопросы.
Регент машинально кинул взгляд на стену. Разумеется, ни дверцы, ни доброй вестницы там не наблюдалось.
— Не боишься, что желая спасти человечество, мы в итоге полностью потеряем человечность? — негромко спросила Лиза.
— Мы ведь уже говорили на эту тему, Сплетница. — вздохнула Кастер. — Я буду стараться минимизировать жертвы, но человечество — превыше всего.
— Выверт тоже считал, что делает доброе дело. — хмуро сказала Лиза. — Что он поставит злодеев под контроль. Что так будет лучше для всех, и все преступления — во имя Высшей Цели.
— Никто в итоге не совершает столько зла, как тот, кто жаждет торжества добра. — задумчиво пробормотал Регент.
Недовольно посмотрел на удивленную Сплетницу:
— Что? Я, знаешь ли, общался с весьма разносторонними людьми, и много чего знаю.
— "Раз мы хорошие, значит нам все можно" действительно весьма привлекательный образ мышления, ведь он так замечательно развязывает руки и затыкает совесть. — тихо ответила Кастер, кажется, вспоминая что-то свое. — Но мне такое совсем не по душе. И к тому же — за самые короткие дороги обычно и спрашивают наивысшую цену. А достигнутые подобным образом краткосрочные результаты зачастую полностью нивелируются долговременными последствиями. Поэтому полностью аморальные способы мне и противны, и неэффективны. Я ответила на твой вопрос?
— А если это будет единственный путь к победе? — в свою очередь спросила Сплетница.
— Тогда я его использую. Но если хочешь мое личное мнение — только глупец уповает на единственный путь к победе. У мудрого же к победе будут вести все пути.
