Безымянный (черновик).

"Ил, тут никого нет, ты ошиблась.". Ухмыляется, сволочь. Дверца захлопывается. Свидание братца с сестрой быстро подошло к концу. После визита Валлерта в денник Герцогини Илетта засобиралась домой, пару раз шлепнув брата по рукам и заявив, что продолжение будет ночью. После торжественного ужина, не раньше. Наконец утих шорох приводимой в порядок одежды, прозвучал последний поцелуй, дверь конюшни захлопнулась за упорхнувшими голубками.

Глава 6. Будни неестествоиспытателя.

Меня потихоньку отпускало. Дышать, это ведь так просто. Вдох, выдох, вдох, выдох. Ледяной холод отступал. Я открыл глаза. Забавно снова видеть мир в цвете... По глазам ударила белая вспышка. Герцогиня, лапочка, ну что же ты такая яркая, а? Закрываю глаза — мир снова сереет, расцветая в центре алым силуэтом аргамака. Так. Поднимаю руки, осматриваю себя. Все оттенки серого. Открываю глаза... Не знаю, как я не заорал. Нет, серьезно. Рук не было. От шока дернулся, подпрыгнул. Мир стремительно теплеет. Герцогиня косится, фыркает, смешно ей, видите ли. Ххух. Все на месте, руки есть. Осталось прояснить вопрос, что это было.

Нет, я догадываюсь, что это было. Наследство моего местного папы, Терса. Как там Варс выразился, насчет исчезающих убийц? Что может быть удобнее, чем резать глотки, видя, где проходят артерии. Все крупные органы, опять же, как на ладони, промахнуться сложно. Встаю, надо размяться. До хруста потягиваюсь, снова присаживаюсь на лавку. Теперь нужно выяснить как всем этим пользоваться. Выяснить нужно от и до — свой единственный козырь нужно знать.

Все же, психика подростка штука очень пластичная. Не прошло и пяти минут, как я был на грани смерти, а гляди-ка, стоило заполучить новую игрушку — и никакой тебе депрессии, сознание резво переключилось. В общем и целом, на повторение ушло больше часа. Процедура, которую я нащупал, была весьма забавной. Следовало закрыть глаза, с открытыми почему-то не получалось, затем ощутить тени, клубящиеся вокруг. И, хм, завернуться в них. Ближайшей аналогией выходило укутывание в одеяло холодной зимней ночью. В очень холодное одеяло, лежавшее в пустой постели. Которая стоит в не менее пустой, выстуженной комнате.

Отлично. Повторяю процесс несколько раз. Перехожу к следующей части. Можно ли двигаться? Открываю глаза. Опираюсь рукой на лавку, встаю. Ноги онемели, отсидел. Ну еще бы, просидеть больше часа без движения. Шевелю руками, наклоняюсь вправо-влево. Этакая зарядка, сопровождающаяся наблюдением за корпусом и конечностями. Ничего не видно. Кладу руку Герцогине на холку — гриву вижу, руку нет. Поглаживаю ее. Вижу, как под рукой мнется волос, больше внешне движущая рука ничем не проявляет. Герцогиня кстати пропадать в воздухе явно не планирует. Ухватываюсь ради интереса за нее обеими руками, обнимаю за шею. Не проходит такой вариант. На живые существа эта моя маскировка, чем бы она не была, не действует.

Интересно, а что будет, если что-нибудь взять в руки? Снимаю с крючка на стене суконную варежку. Варежка растворяется в воздухе. Закрываю глаза — вот она. Вот только окрашена серым цветом, того же насыщенного оттенка, что и рука. Прекрасно. Выпускаю варежку из рук — проявляется. С небольшой задержкой, но на землю падает уже видимой. Вешаю варежку на крючок. Так, а если взять в руки чего посущественнее, металлическое? Скажем, скребницу.

Выхожу из денника, иду к стене. Иду медленнее обычного, воздух уплотнился. Так-так. Значит, что? Сидеть или стоять в таком виде я могу сколько влезет, а вот двигаться стало сложнее. Устану быстро. Кожу ошпарило словно кипятком. Черт, да это же я в солнечный луч зашел, пройдя под окном. Отпрыгиваю назад. Медленно, аккуратно протягиваю руку в видимый от танцующих в солнечном свете былинок поток. Жжется. А на руке, прямо на глазах, лопается невесомая серая пленка и проявляется обычная кожа. Убираю руку, ощущения очень неприятные.

Пробую укутаться в тени сильнее. Получается, только вот становится еще холоднее. Не так, как в самый первый раз, но холод уже ощутим. Морозец градусов в минус пятнадцать, в сухую, безветренную погоду. Кожу пощипывает. Вытягиваю руку в поток света. Давит, неприятно, но терпимо. Гораздо хуже то, что в таком виде двигаться стало сложнее. Уже не сгустившийся воздух, скорее, вода по пояс. Подхожу к стене. Такс, с чего начнем? Со скребницы? Нет проблем, беру в руку. Скребница послушно исчезает. Двигаю рукой с зажатой в ней скребницей, норма. Имитирую рубящий удар сверху вниз, полосую подразумеваемого противника. Бой тени с тенью, ага. При резких движениях возникает этакая рябь. Больше всего похоже на зыбь на поверхности воды под порывом ветра.

Следовательно, меня можно увидеть, если буду сильно дергаться. Вешаю скребницу на место, раздумываю над следующей идеей. Мелькает сюрреалистическая картинка: серая фигура на цыпочках крадется по коридору к жертве зажав в руках двуручный меч. Ухмыляясь, смотрю по сторонам. Разочарованно цыкаю зубом, нда, двуручники что-то не наблюдаются, не самый необходимый инвентарь в конюшне. О, идея. Двуручных мечей тут нет, но есть явно двуручные вилы! Ухватываю поудобнее, беру наперевес. Картина маслом, примерно на высоте метра над землей висят вилы. С ополовиненной ручкой.

С сожалением оставляю идею о больших, тяжелых и длинных клинках. Не мой случай. Вообще не мой. Я же ими махать не смогу, силенок не хватит, не говоря уж о том, что спрятать их не выйдет. Пробую для очистки совести спрятаться еще лучше, ныряя в тень практически как тогда, когда к двери подбиралась моя смерть. Арктическая пустыня. Кожа леденеет прямо на глазах, ставшие материальными, обретшие плотность и объем тени жестко давят на тело. Вилы по прежнему висят в воздухе, демонстрируя всем желающим укоротившуюся ручку.

Выходит, что? Максимум, что мне удастся таким образом упрятать — это протяженный предмет около метра. При этом с реальным риском замерзнуть заживо. В норме, умеренно напрягаясь, полметра, не больше. Странно, а почему в таком случае штаны невидимы? Проверим... Аккуратно кладу вилы на пол, снимаю штаны, берусь за одну штанину, поднимаю в воздух. Висят, родимые. И их видно, пусть не полностью. Так почему же их не видно в одетом виде? Вдеваю руку в одну штанину, и штаны растворяются в воздухе. С этим вроде понятно. Поднимаю вилы, прижимаю их к себе, уперев зубьями в землю. Бинго! Вилы исчезают. Значит, что: чем больше площадь прилегания к телу вещи, тем легче ее прятать.

Осталось провести только один эксперимент. Смогу ли я в таком вот теневом виде передвигаться под солнцем? Поправляю одежду, выныриваю из тени. Хорошо то как, тепло, уютно. Беру ведро (я при деле, отстаньте!) и неспешно двигаюсь к выгребной яме за конюшней. Солнце прошло зенит, медленно клонится к закату. Ничего себе я поспал. Выходит, как минимум часа два ушло на сон, плюс больше часа развлекался с вилами и прочим сельхозинвентарем.

Раскаленные солнцем за долгий день каменные плиты двора обжигают ноги, тонкие подошвы опорок не спасают, их словно нет. За конюшней чуть легче, тут земля, но дышать просто нечем, выгребная яма источает настоящие миазмы. Пытаюсь спрятаться, не выходит. Минут через пять бесплодных попыток до меня доходит, что теней под прямыми лучами солнца нет. То есть, конечно, есть, от меня, к примеру. Но их явно не достаточно. Выходит, днем, на улице залитой солнцем я по прежнему крайне уязвим.

Печально. Сворачиваю за угол, тут тень есть, собственно, конюшня ее и отбрасывает. Прячусь, получается совсем легко, практика все же великая вещь. Укутываюсь в тени получше, ежусь даже не от холода, а от предчувствия букета ожидаемых ощущений, и шагаю за угол. Мда, ощущения непередаваемые, к такому я готов не был. Солнечный свет давит со всех сторон, голова ноет, в ушах появился эдакий комариный звон, как от сильного перенапряжения. В принципе, на солнце тоже можно. Но лучше не стоит, это так, на очень уж крайний случай. Выныриваю из теней, возвращаю ведро в конюшню. Явно стоит перекусить, все эти эксперименты дались мне не просто, живот бурчит и прямо -таки подводит от голода.

В замке царит суета и мельтешение. Подготовка в торжественному ужину в самом разгаре, слуги деловито носятся по коридорам донжона. Попытка получить порцию чего-нибудь съедобного на кухне с треском проваливается — поварихи замотаны и злы, мечутся вокруг четырех здоровенных плит, раскочегаренных на всю катушку. Вообще говоря, место сейчас крайне неприятное, жара просто зашкаливает, из множества котлов, кастрюль, жаровен валит пар, множество запахов переплетаются в неповторимый, весьма аппетитный, аромат.

Счастливо избежав удара скалкой (жуткое оружие в умелых женских руках, потянет на неплохую дубинку), выпрыгиваю из кухни в коридор. Есть то хочется! Воровато оглядываюсь по сторонам, вроде никого. Прячусь. Заглядываю на кухню, ничего ли не упустил. Нет, все верно. Окна есть, но соответствующие минус первому этажу, практически у потолка. Это даже не окна, а скорее небольшие световые колодцы. Свет из них идет почти строго вниз, вдоль стен. В колоннах света клубятся облака пара, танцует множество пылинок. Улыбаюсь, совсем другое дело, холод окутавших тело теней компенсирует раскаленную атмосферу кухни.

В дальнем углу кухни два больших стола, на которые ставятся готовые блюда. С одной стороны, нелогично — для выноса в столовую, придется пройти через всю кухню. С другой, вполне понятно и оправдано. Вряд ли я тут единственный любитель урвать чего вкусного. Крадусь на цыпочках, меня, конечно, не видно, но лишние звуки мне ни к чему. Если обнаружат присутствие тени, еще лучше, свяжут со мной... Думать о таком решительно не хотелось, подобное развитие ситуации не сулило ничего хорошего. Проскользнув буквально в метре перед носом вещающей старшей кухарки (ощущения непередаваемые, да), добираюсь до самого вкусного.

Хищным взглядом охватываю стол. Ну, и что же мне покушать? Вариантов не очень много, большая часть блюд в процессе приготовления. О! Для поросенка гриль, сейчас разделываемого и фаршируемого разнообразными травами, заранее подготовлены жаренные перепела, напоминающие этакие комочки мяса. Запах от них идет просто божественный. Неплохо тут устроилась местная знать, кормят их на славу. Захватываю горстью перепелок, которых удалось ухватить три штуки, пара ломтей свежего белого хлеба, с хрустящей, ароматной корочкой. Все, обед я себе обеспечил, остается его съесть и поразмыслить, что делать дальше.

Глава 7. Fuge, late, tace.

Хорошая штука чуланы, в них можно и нужно прятаться. Действительно, в забитую старым хламом, грязную комнатушку ходят редко. Доисторические, обломанные метлы, комки старой ветоши, обломки мебели. Пыль и тишина. Отличное место для маленькой тени, не правда ли? Не в конюшню же идти отсиживаться — сегодня я там уже нарвался на неприятности. И кто его знает, куда понесет любвеобильную стервочку Илетту? Так что лучше побыть до ночи тут, пусть грязновато, зато безопасно. Для любовного гнездышка эта пыльная конура уж точно не подходит.

Самое время обдумать ситуацию. Что мне известно? Немногое. Но и это достаточно для осознания простого факта — в Лоаре мне вообще не место. Потому как нелюдь, пусть и полукровка. Даже если не светить возможностями, кто его знает, что умеют местные спецы по поиску и обнаружению А'Керуин? История учит, что там, где возникает государство, рано или поздно возникает контора, это государство охраняющая. А в таковой конторе, учитывая специфичную политику геноцида по отношению к отличающимся от принятых стандартов, соответствующие спецы быть просто обязаны.

Весь ужас положения в том, что проблемы у меня будут в любом случае. Память мальчика, которой я с горем пополам учусь пользоваться, она ведь работает на ассоциациях, судя по всему. Этакий справочник — есть некоторое событие, лови воспоминание. Ну, или нужно тщательно обдумать вопрос, что бы откуда-то, как бы не из подсознания, пошла информация. И планировать действия на ее основе не выйдет. Нельзя же продумать все заранее. Значит, что? Не продумаю заранее какой-то момент, и привет. В городах империи, где мальчику бывать не доводилось, будет вообще тихий ужас. В замке хоть мальчик знает основные правила игры. И в замке, как бы это не смешно звучало, меня защищает барон. Тут я его собственность, вот так вот взять и убить меня для неблагородных, к примеру, для Дарга — нельзя. Порча имущества господина барона карается известным мне господином Сальсом.

Следовательно, уходить по равнине, в глубину империи, где находится местная цивилизация в виде полей, дорог, деревень и, самое важное, замков, в которых сидит множество воинов мне не следует. Догонят, к гадалке не ходит. Вон какая псарня во дворе, собачки явно натренированные для поиска и преследования дичи. С собачками, обученными погранцами, я в свое время дело имел дело, сталкиваться с чем-то подобным, обладая хилой тушкой, хорошо если в полста кило весом при росте где-то в метр шестьдесят — ну совсем не стоит. Тело мальчика, конечно, гибкое, реакция вроде не плохая, но сильного удара не нанесешь, пинком в живот прыжок разъяренного пса не собьешь. А полагаться на один удар, скажем, ножом против зверя совсем не стоит. Вообще, что в моем положении можно противопоставить всадникам в броне, у которых есть собаки? Да ничего. На примере Герцогини понятно, что животных (как минимум, горных аргамаков) закутывание в тени не обманет. Справиться же с обученной собакой очень не просто, знаете ли. Порвет на кровавые тряпочки, и имени не спросит. Вывод простой. Уходить нужно по кратчайшей дороге, уводящей из Лоара. И лучше всего по сложной, пересеченной местности, где вести и координировать поиски будет по настоящему сложно.

Под это описание лучше всего подходят Мрачные Леса. Только вот... Я и в прошлой жизни лесным человеком не был. Настоящей, дикой тайги в живую не нюхал. Курсы выживания не в счет, тут, скорее всего, другие насекомые. Другие съедобные и ядовитые плоды и ягоды. А еще в тайге, кто бы мог подумать, живут звери. Которым на маскировку тени-недоучки положить два клыка и когтистую лапу. В одиночку не пройти, сожрут, давясь и чавкая. Так, простите, а почему, собственно, в одиночку? В подвале замка нор'Талле сидит самый настоящий Кор'Келан, он же скользящий-в-листве. Проблема номер раз, это вытащить его из камеры. Хорошо, допустим, вытащу. Но тут без вариантов нужен нож, в идеале стилет. Работать в моем положении придется строго колющими ударами, причем сразу на убой. Поэтому и стилет, им удобнее всего наносить глубокие колющие по уязвимым местам. А поработать ножом придется, проблему как минимум ключей придется как-то решать, камеры запираются.

Проблема номер два, это то, а зачем я вообще этому скользящему? Ну вытащу я его. Дальше? Рассчитывать строго на то, что он мне будет благодарен до розовых соплей? Плохой вариант. Если это что-то вроде оперативника с соответствующим образом мышления, то он просто уберет балласт, переставший быть необходимым. Да даже не оперативник, любой относительно вменяемый человек, не страдающий излишним гуманизмом, предпочтет стряхнуть с хвоста обычного замкового дурачка. Просто потому, что он будет задерживать, а на кону стоит его жизнь. Ладно, пусть мне жутко везет и этот Кор'Келан на самом деле этакий прекраснодушный гуманист. И как мне с ним общаться? Справочник в виде памяти мальчика у меня имеется, но вот я-то не он. Эмоции у меня шибко уж другие, восприятие действительности другое. И реакции на события далеки от ожидаемых. Я чужак, и Кор'Келан, если он не полный идиот, это заметит. Что, лепить на основе пресловутой памяти мальчика легенду? А потом ее отыгрывать? Я что, оперативник? Ну-ну, вот уж этому меня никогда не учили. Говорить, как не прискорбно, придется правду, это позволит заинтересовать Кор'Келан, с некоторой перспективой зацепиться у них и легализоваться. Ладно, будет ночь, будет пища. Съеденный обед настроил на благодушный лад, нервы поутихли. Хорошо, прохладно, тихо. Соорудив уютное лежбище из пыльных тряпок, я настроился на долгое ожидание.