Зона контакта

— Так, — согласился генерал.

— Прекрасно, — расплылся в улыбке Михаил, азартно потирая руки. — Значит, мы с Гришей работаем одни, и нам никто не мешает. Кое-что проясняется, но мне все еще не понятно, где нам начинать действовать? У вас есть разумные предложения на сей счет?

Генерал медленно кивнул и жестом подозвал ребят к себе.

Трое склонились над планшетом, чтобы обсудить детали предстоящей операции.

Глава 6

Найти и уничтожить.

Рассвет еще даже не думал наступать, а двое оперативников, укомплектованных как для ведения разведки, так и для хорошего боя, приступили к выполнению задания, которое обещало стать одним из самых сложных за последнее время. Нетривиальным уж точно. Молодые люди грузились на борт новехонького МИ-8, который должен был доставить их прямо с военного аэродрома Чкаловский в поселок Гороховец, что располагался на реке Клязьме близ границы Владимирской и Нижегородской областей. Присутствовала большая вероятность, что искомая цель объявится именно в этом районе, попытается получить доступ к транспорту (все равно какому) и предпримет попытки покинуть район "войсковых учений". Через Гороховец проходила трасса М7, которую загодя взяли под плотный контроль силами МВД и военных. Параллельно автодороге, километрах в пяти от нее к югу, пролегала Горьковская железная дорога, которую так же контролировали полиция, внутренние войска и некоторые армейские подразделения, в связи с чем имелись весьма неплохие шансы установить наблюдение за целью и вывести на нее оперативников генерала Суворова.

Петр Григорьевич пожелал лично проводить своих парней и перед самой посадкой на борт вертолета пожал руку каждому, кто находился внутри вертушки. Даже про пилотов не забыл.

— Наш пенсионер волнуется, — хмыкнул Михаил, когда МИ-8 оторвался от бетонного полотна ВПП. — Признаться, я тоже немного не в себе.

Мезенцев едва удержался на пятой точке. Услышать подобное от Кондратьева было практически невозможно. Чтобы суперсолдат добровольно признался в том, что он переживает по поводу предстоящей операции? Скорее Луна сделается красной, и Солнце начнет вставать на закате.

Но факт оставался фактом: Кондратьев волновался, переживал, и это нервировало больше всего.

— Никогда бы не поверил, что ты способен нервничать, — сказал Мезенцев, пиная ногой большущую сумку с амуницией.

— А ты сам, что же, остаешься спокоен?

Григорий пожал плечами, попытался ответить честно:

— Я еще не разобрался в том, что чувствую. С одной стороны, моя работа не будет отличаться от той, которую я проделывал раньше, но с другой — наш противник слишком силен, необычен и коварен.

— А еще жесток,— добавил Кондратьев.

— Да, не без этого, — согласился Григорий.

Некоторое время ребята молча занимались своими делами. Мезенцев рассматривал аэрофотоснимки территории, на которой ему в самое ближайшее время предстояло работать, Кондратьев снова и снова проверял работоспособность оружия, которого он с собой набрал целую гору. В арсенале суперсолдата присутствовали четыре типа пистолетов, две снайперские винтовки, пулемет, три реактивные противотанковые гранаты, два автомата, один из которых специальный, и еще до кучи гранат и мин различного назначения.

— Уверен, что сможешь его отыскать? — спросил Михаил, разбирая на составные части австрийской Глок.

Вопрос был задан не из праздного любопытства. От того, насколько удачно Григорий отработает биолокацию цели, зависел исход всей операции. Согласно плану, Мезенцев должен был накрыть своими чувствами весь поселок и сопредельные с ним территории, чтобы наткнуться на след преследуемого человека. Вертолет должен был совершить несколько кругов над городом и над его окрестностями, чтобы Григорий имел достаточно времени на "специфический поиск цели". Далее, если все проходило удачно, устанавливалось местонахождение искомого человека, делался доклад наверх, и операция вступала в свою финальную стадию. Михаил вместе с Григорием выходили на цель и уничтожали ее, при этом пытаясь свести потери среди гражданского населения к минимуму. О том, что они станут делать, если искомое лицо не удастся отыскать в Гороховце, ни Кондратьев, ни Мезенцев старались не думать.

— Если он там, где мы думаем, то смогу, — уверенно ответил Григорий.

Лицо Михаила тронула едва заметная ухмылка.

— Ты действительно так считаешь, или в тебе сейчас заговорила профессиональная ревность?

Мезенцев оторвался от созерцания аэрофотоснимков, пристально посмотрел Кондратьеву прямо в глаза.

— Что значит профессиональная ревность? — спросил он немного резче, чем рассчитывал.

Михаил поднял руку в примирительном жесте.

— Не кипятись, я не собирался тебя задеть. — Он перевел взгляд на пистолет, замерший в его руке, погладил пальцем прицельную планку, вновь взглянул на псионика. — Я хотел сказать, что наша цель тоже использует свой головной мозг не так, как это делает большинство людей. Улавливаешь, к чему я клоню?

Мезенцев медленно кивнул.

— Кажется, понимаю. Ты... думаешь, что он закроется?

В глазах суперсолдата сверкнули искры лукавого огня.

— А ты бы смог укрыться от себя самого? — спросил он.

Григорий честно пожал плечами.

— В теории — может быть, но на практике...

— Понятно, — медленно выдохнул Михаил, — никто не проверял.

Он положил Глок в сумку, извлек оттуда ВСС. Ловким движением отомкнул удлиненный магазин, заполненный снайперскими патронами СП-5, прошелся указательным пальцем по гладкому, холодному металлу, вновь примкнул магазин к снайперской винтовке.

— Нам стоит подумать, что мы станем делать, если он сумеет от тебя закрыться или..., если он почувствует, что ты пытаешься его отследить.

Вновь Мезенцев молча кивнул, соглашаясь с напарником. Процесс поиска человека, подлежащего ликвидации, мог развиваться по трем независимым направлениям. Самым оптимальным считался тот, согласно которому цель благополучно засекалась, а потом ликвидировалась как говорится без шума и пыли. Несмотря на то, что именно такой вариант считался наиболее предпочтительным, Григорий меньше всего верил в его реалистичность. Гладко, как известно, бывало лишь на бумаге, а на деле каждый раз появлялись какие-то овраги и прочие препятствия. Собственно из-за всевозможных мелочей, которых ввиду недостатка информации попросту невозможно было учесть, оптимальный план претерпевал серьезные изменения и получал еще пару вариантов, не таких благоприятных. Согласно второму направлению, цель превосходно засекалась, после чего каким-то непостижимым образом ощущала на себе присутствие посторонних паранормальных взглядов и закрывалась от них. Дальше человек мог попытаться скрыться, не привлекая к себе особого внимания, а мог и нанести превентивный удар. И вот его Мезенцев очень сильно опасался. Очень сложно работать, когда не знаешь истинных сил своего противника. Кстати, существовал еще вариант, согласно которому Григорию так и не удавалось засечь цель, но об этом псионик старался даже не думать. Он должен был сделать все, чтобы не позволить цели сбежать.

— Никак в толк не возьму, почему мы должны начинать операцию именно в Гороховце? — спросил Григорий, листая электронную карту местности.

— А ты подумай, — ответил Михаил. — Для меня это очевидно. Надо, чтобы и ты сам до всего дошел, поэтому не жди от меня подсказок.

Григорий насупился, но промолчал, пытаясь разобраться в хитросплетениях оперативной игры. Минут двадцать он размышлял над поставленным перед собой вопросом. К каким-то определенным выводам не пришел и, все же, попытался расшевелить Кондратьева.

— В крупные города он не пойдет, так?

— Допустим, — уклонился от прямого ответа суперсолдат. — Аргументируй свой довод.

Григорий чертыхнулся. Вместо того, чтобы дела делать, он внезапно ощутил себя на университетской скамье во время экзамена.

— Насколько я могу предположить, — псионик попытался озвучить мысли, бороздившие его голову, — в более-менее крупных населенных пунктах введено чуть ли не на чрезвычайное положение. Дзержинск, Нижний, Павлово, Муром, Ковров, Шуя, Иваново, Владимир перекрыты вдоль и поперек. Там полиция, армия, ФСБ, ВВ заглядывают под каждый куст, проверяют каждый камень... Я бы на его месте точно не стал бы туда соваться.

— Я бы тоже, — скупо улыбнулся Кондратьев. — Развивай мысль.

Григорий повертел пальцами интерактивную карту, нащупывая нужные слова:

— Он двигается с севера. На его пути одни лесные массивы, иногда озера да болота. Деревеньки встречаются крайне редко, а уж о развитой инфраструктуре и речи быть не может. — Мезенцев черканул указательным пальцем по реке Клязьме, несколько раз увеличил и уменьшил масштаб карты. — Ему пришлось всерьез отбиваться, но его способности не берутся из ниоткуда. Ему нужна энергия, пища, отдых. И где все это можно получить? Вариант первый: автономное существование. Обладая столь неординарными способностями, выследить и завалить любое животное, которое затем можно будет употребить в пищу, для него не составит большого труда. Вопрос в том, захочет ли он существовать автономно или предпочтет пойти иным путем и попытается найти кров и еду среди людей. Да, большие населенные пункты для него закрыты, но остается куча маленьких, таких как Гороховец или еще меньше.

— Логично, — поддержал друга Кондратьев. — Что еще можешь сказать? Смотри внимательно на карту, не просто вращай ее туда-сюда.

Взгляд Григория приковали к себе две реки. Одна из них была Клязьма, другая — Ока.

— Военные ведут активное патрулирование и наблюдение за руслами рек. Пересечение их в подобных условиях может привести к ненужным хлопотам и риску засветиться. На его месте я бы отправился по маршруту Мячково-Талашманово-Смолино...

— Это если не форсировать Клязьму, — встрял в рассуждения Мезенцева Кондратьев. — А если предположить, что он ее все же преодолел?

Григорий резко выдохнул.

— Тогда, — сказал он, — Гороховец одно из идеальных мест. Оку он точно не станет пересекать. Брать транспорт..., мне кажется, что не будет. Куда на нем ехать, если все направления в этом районе контролируются?

— Железка, — предположил Михаил.

— Такой же пропащий вариант, как и автострада. Ближайшие станции — Гороховец и Галицкая, с которых далеко не уедешь. Да и поезда резко снижают маневренность. Тут уж иметь машину куда сподручнее, однако и агрегат на четырех колесах не идет ни в какое сравнение с ногами. Так что и автодорога, и железка отпадают. Однако есть кое-что, что меня все же смущает.

— И что же это? — поинтересовался Михаил.

Мезенцев несколько секунд молчал, прежде чем ответить:

— В маленьком поселении все друг друга знаю, и любой чужак априори вызовет к себе интерес среди местных. Это тоже риск, на который наша цель может и не пойти.

Лицо Кондратьева ничем не выдало его смущения.

— Гороховец не такой уж и маленький поселок. Это не деревенька в пять домов, а солидный населенный пункт, в котором даже многоэтажки имеются, во всяком случае их здешнее подобие. Если б я был на месте нашего подопечного, то сумел бы раздобыть себе и еду, и лекарства, и даже кров для ночевки, при этом умудрился бы провернуть все это так, чтобы никто из местных ничего не заметил.

— Ну, это ты, — возразил Григорий, — а то...

— Я тебе сто раз говорил, что недооценка ситуации ведет к провалу, — жестким тоном ответил Кондратьев. Чересчур жестким. — Считай противника равным себе, как минимум равным себе, пока не увидишь его труп. Да, я крут, как яйца дрозда, и спорить с этим не собираюсь, но углубленный курс выживания нынче изучают в каждой части специального назначения. Там даже солдат срочной службы с капелькой головного мозга способен провернуть все выше сказанное мной на пять балов, а тут мы имеем дело не пойми с кем, вооруженным мощнейшими парапсихическими способностями. Откуда ты знаешь, что психокинез, или как это херня правильно называется, является его единственной ненормальной способностью? Может быть, он столь же умело вправляет мозги, как и ты сам. Об этом нам ничего не известно. И даже если он в этом не столь искусен, он все равно может уметь заговаривать людям зубы, и этого уже будет вполне достаточно, чтобы раздобыть пищу, лекарства и все необходимое для выживания. Причем сделать это тайно, не мозоля людям глаза.

Нехотя, скрепя сердцем, Григорий согласился с другом. Пришлось признать, что Кондратьев куда более искушен в части организации военных операций любой сложности.

Но тут голову Мезенцева посетила шальная идея, которую он тут же и озвучил:

— А как бы ты сам поступил, будь ты нашей целью? Представь себя на ее месте. Что бы ты сделал? Как бы собирался покидать зону поисков и что бы предпринял, чтобы тебя не выследили?

Как и ожидал Григорий, Михаил крепко призадумался. Суперсолдат практически всегда старался обдумывать любые идеи, даже если те на первый взгляд казались неконструктивными.

— Я бы сделал то, что от меня никто бы не ожидал, — наконец произнес Михаил, беря в руки планшет с электронной картой местности.

— А подробней? — потребовал Мезенцев.

— Изволь. — Кондратьев пальцем провел две воображаемые линии, обозначавшие две реки. — Я умею существовать автономно, поэтому мне не нужно переться в город. Наоборот, чем меньше вокруг меня людей, тем лучше. Отдохнуть и обеспечить себя провиантом я могу и в лесу, при этом без всяких ваших суперспособностей, ну, а преодолеть Клязьму и Оку, причем сделать это так, чтобы никто меня не заметил, дело довольно простое.

Вот так легко ломались любые планы, когда дело касалось Кондратьева. Только что утверждалось, что цель не сможет преодолеть Оку, которая находится под круглосуточным наблюдением всех, кого только можно, и теперь выясняется, что форсирование реки в таких условиях — это плевое дело.

— Получается, что наш человек теоретически может оказаться где угодно? — подытожил Мезенцев.

— О чем и речь,— развел руками Михаил.

Григорий нехотя взглянул на карту, отмасштабировал Арзамас, осмотрел дорогу Р72, город Выксу.

— Вариантов столько, что голова кругом идет, — сказал он столь недовольно, что Кондратьеву пришлось его успокоить.

— Прилетим на место, начнем работать, тогда и разберемся, — сказал Михаил и закрыл глаза, застыв каменным изваянием.

Он сидел так все то время, пока вертолет нес людей в своем чреве до точки назначения. Когда же пришла пора работать, Михаил как ни в чем не бывало "оттаял" и в один миг стал похож на нормального, живого человека.

— Доброе утро, — буркнул Григорий, массируя виски.

Через пару минут наступала жаркая пора, и нужно было как следует подготовится к обильным растратам психической энергии.

— Готов? — спросил суперсолдат.

Мезенцев молча кивнул.

— Мы над целью?

Кондратьев взглянул на электронную карту. Синяя пульсирующая точка медленно перемешалась над условными обозначениями лесов, полей, рек, озер и дорог. Вертолет стремительно приближался к населенному пункту Гороховец. До него оставалось буквально километров семь.