Путь к славе. Нарциссовая мандрагора

— Семь Стихий! Человек! Да кому такое в голову пришло. Неужто разбойники? — перепугалась Моряна. — А если он среди нас?

Все переглянулись, оценили друг друга, но никого лишнего не нашли.

— Свой бы не стал так делать, — возразил Нитас, разбирая брёвна. К нему присоединили ещё двое. — Свои знают цену сцены. А девке это не под силу, — добавил он, когда все покосились на Мираль. — Лучше подумайте, кто и что слышал этой ночью. Реально слышал, а не думает, что слышал.

Мираль вернулась к костру, где продолжила заполнять список потерь. Заодно она попыталась воссоздать события ночи. Никаких подозрительных звуков, кроме голоса, что вывел девушку из сна. Может, он ей не приснился, и действительной Дитий здесь был. Всё ломать — его излюбленное занятие. Но она не слышала, чтобы сцену ломали. Да и зверь, который прибегал, когда люди заснули, шумел намного тише, чем должен был при потрошении всего лагеря...

Актёры уже с меньшим энтузиазмом собирали вещи. Винеса сидела на уцелевшем троне и постоянно обмахивалась веером, попутно контролируя работу. Моряна вместе с помощницами занялась приготовлением завтрака. Трое мужчин притащили Рутама. Он совершенно не вырывался. Когда его отпустили, повалился на землю. Мужчины выругались и ударили его.

Мираль вскрикнула. К Рутаму подбежали несколько человек, чтобы защитить его от разгневанных актёров.

— Он ничего не слышал и не видел. Играл на своём инструменте. Ночью! Русалок зазывал. Дозазывался! — объяснил один бьющих, которого крепко держал крупный мужчина.

Мираль подскочила, сообразив, что лошадей могли увести. Не одна она так подумала.

— Кони на месте, — успокоил всех второй. — Зато про это никто не в курсе.

— Будем ставить охрану и лагере, — ответила Винеса. — Отрядите людей готовить лошадей к выходу. Рутама оставьте в покое, он может не причём. Без Акитора его не трогать.

Мужчины нехотя отошли, пригрозив кулаком. Две женщины из подбежавших помогли Рутаму подняться и отвели его к домику.

— Мираль, говорят, на новом месте тяжело спиться, — заметила Винеса, — ты ничего необычного не слышала.

— Да вроде нет. Я задремала с воспоминаниями о Каменрифе, потом проснулась от людских голосов. Знаешь, мне только странным показалось, что разбудивший меня голос был похож на голос Дития, это неадекватный парень, который травмировал много детей в моём городе и некоторое время назад напал на меня в Манисте. Он какое-то удовольствие получает, глядя на людские страдания. В последний раз обвинял меня в том, что я настроила против него воинскую часть, откуда он сбежал. Он и сейчас где-то от них прячется. Но странно, его слышать здесь.

— Нет, слышать не странно, — улыбнулась Винеса. — Странно его в этом подозревать.

Женщина махнула веером в сторону телеги, откуда вылезал только что проснувшийся парень. Мираль пригляделась. Это был Дитий.

Глава 13

— Это какой-то кошмар, — содрогнулась Мираль. — Это очень опасный человек, его жертвы до сих пор носят шрамы, а убитых зверей не счесть.

— Мы знаем про это. Знаем, что Дитий собирается исправиться и больше не причинять вред людям. Он нам всё рассказал, в том числе и про недоразумение в Манисте, — объяснила Винеса.

— Недоразумение? Попытка меня убить — недоразумение? — возмутилась Мираль и отложила в сторону бумаги. — Да этот человек двух слов нормально связать не может.

— Да, говорит он странно, нам приходилось переспрашивать, но в конце концов всё стало понятно. Он очень хотел помириться с тобой и забыть прошлое. Ведь это так благородно пытаться стать лучше.

Мираль не поддержала стремление Винесы к миру. Она вспомнила про амулет в кошельке. Пока Дитий к ней шёл, она одной рукой искала кулон, а глазами следила за неприятелем. Чего ждать на этот раз девушка не знала, но твёрдо решила первой не нападать, иначе окажется в роли агрессора.

Как только девушка нащупала нужный кулон, Дития позвал Нитас — помогать разбирать брёвна.

Мираль вытащила амулет, но активировать не стала.

— Я не верю, что он изменится, зачем он здесь?

— Дитий очень сильный. Мы нашли способ направить его силу в нужную сторону. Он сам признался, что злится больше от невозможности выпустить силу, не научили его. Даже в армии часто сдерживали. У нас он каждый день тренируется в нашей кузне. Мы не только театральные действия показываем, ещё и фокусы, гадания, акробатические номера. Так что нам многие нужны. Все приходят на время, кто-то потом остаётся, кто-то уходит. Наш театр открыть для всех.

— Даже для тех, кого разыскивает стража?

Винеса грустно улыбнулась, так что Мираль захотелось её обнять и утешить.

— Здесь много таких. Все откуда-то ушли или сбежали, некоторые ещё и от власти. Мы даём все второй шанс. Тебе это не нравится?

— Дочери военного это тяжело понять.

— Тогда сделай вид, что слышала, — подмигнула Винеса. — Мираль, нам с Акитором очень хочется, чтобы ты здесь осталась, и жила среди нас с уютом. Это возможно? Я с радостью научу тебя всему, что знаю. Все, все мы научим.

— Мне тоже у вас нравилось... Вчера. Сейчас даже не знаю что и думать. Ночные разбои, преступники, побои... Я за свою жизнь опасаться начинаю и за имущество.

Винеса замахала веером и задумалась. Мираль вернулась к подсчёту утраченного имущества. Уйти она ещё успеет, а вот найти наставников будет труднее. Тем более, если Дитий решит навредить, она-то уже знает как его можно остановить и во время вызвать стражу. Просто надо убедиться, что ни днём, ни ночью, он не станет ей докучать, не попытается напасть.

— Я поговорю с Акитором. Такие нападения у нас не часты, мы решим этот вопрос.

Винеса дала распоряжения и ушла в домик. Мираль полностью погрузилась в счёт. Тем более осталось совсем немного. Она быстро управилась, и собралась отнести результаты Винесе, как наткнулась на кого-то. Мираль вскрикнула от неожиданности и села. Перед ней стояла древняя старуха в чёрном балахоне. В руках она держала посох с волчьим черепом, что придавало сходства со смертью.

— Аразамаса, ты опять людей пугаешь, — хмыкнула Моряна, оглянувшись на крик. — Мираль, не бойтесь. Это наша ведьмочка. Она умеет казаться не тем, кем является. Самовыражается так.

— Плохо дело, Моряна, — ответила Аразамаса скрипучим старушечьим голосом. — Я нашла следы магии по всему лагерю. Тихой магии. Могучий маг это творил далече отсюда. Моих сил не хватит, чтоб с ним совладать. Кому-то перешёл дорогу наш Акитор.

При этих словах ведьма стукнула посохом об землю, и пламя в костре взвилось к облакам.

— Спалишь завтрак, — возмутилась Моряна. — Мало ли кто кому дорогу перешёл. Не в первой, не во второй. Справимся.

— Пожалеешь, девочка, о своих словах, — пригрозила Аразамаса. Мираль не поняла — в серьёз это ведьма сказала или просто очередная перепалка творческих людей. — И я это серьёзно, — старуха повернулась к Мираль и посмотрела ей в глаза. — Жаль, в тебе силы много.

Аразамаса развернулась и медленно удалилась.

— Это она к чему? — спросила менестрель.

— Шут её знает, — откликнулась кухарка. — Это любимое занятие такое, сказать вроде умно, а не понятно. Потом уйти наблюдать, как человек мучается. Так что не бери в голову. Ай, Аразамаса, без еды оставлю! — крикнула Моряна, отпрыгивая от вспышки.

— Не мешай порчу снимать, — крикнули из угла с брёвнами уже молодым женским голосом.

— Уууу, ведьма. И ведь не поспоришь, работает. В важных делах она никогда не соврёт.

Мираль не стала ни спорить, ни поддакивать, а понесла бумаги к домику Акитора. Пока она шла, дверь открылась и появилась довольная Винеса.

— Мы обговорили всё, — сообщила она Мираль, принимая бумаги. — Мы сделаем так, что вы с Дитием не будете друг с другом общаться. За специальные встречи мы не отвечаем. Так что в угол кузнецов тебе дороги нет, а он там будет под надзором. Устраивает?

Менестрель согласилась. Это её вполне устраивало.

На поляне тем временем всех позвали завтракать. Мираль оказалась в числе счастливцев с посудой. Им раздали первым. Дальше мужчины вытащили котёл в центр поляны, и Моряна объявила семейный завтрак, добавив, чтобы люди сильно не наглели и пропустили женщин первыми. Акитор и Винеса к завтраку не вышли. Им еду отнесла помощница кухарки.

Люди старались сильно не толкаться возле котелка, но со стороны это выглядело неприятно. Мираль не выдержала и отвернулась, чтобы не испортить и без того плохо аппетит.

— Согласна, смотрится как потрошение стервятниками, — заметила присевшая рядом девушка. — И чтобы ты хотела у меня узнать? — хитро спросила она.

— Если я буду знать кто ты, то скажу, — ответила Мираль.

— Люди знают меня здесь под именем Аразамасы, повелительницы личин и иллюзий.

Мираль инстинктивно отстранилась. Трудно поверить в резкое преображение старухи в молодую девушку, похожую скорее на селянку, чем на колдунью или актрису. Может это очередная её маска, и в следующий раз менестрель встретит здесь совершенно иного человека.

— Это твоё настоящее лицо? — Мираль не пришло в голову ничего более этичного.

— Даже если это так, не всё ли равно, раз я каждый раз меняю лица? — усмехнулась ведьма.

— Здесь же как-то опознают, иначе б давно подняли тревогу.

— Я знаю границы и не преступаю их. Если так легче — запоминай это лицо, оно настоящее. Итак, что ты хотела узнать у Великой Аразамасы?

Мираль скривилась. Самомнение у ведьмы явно не имело пределов.

— Какова вероятность того, что я получу правдивый ответ?

— Я не опускаюсь до вранья, — возмутилась Аразамаса.

— Стоит ли мне здесь остаться? — прямо спросила Мираль.

— А что тебе здесь надо?

Менестрель задумалась. Действительно, из-за чего она решила придти в театр. Убедительная речь Акитора и обещание научить актёрскому мастерству и некое безразличие в каком направлении двигаться дальше, а ещё с людьми безопаснее, тем более Дитий сейчас под присмотром. Мираль от него защитят.

— Обучение и самореализация, похоже, — ответила менестрель. — Хотя я до сих пор впечатлением убедительной речи Акитора.

— Это он умеет. Любого заговорит, не зря рано перенял театр, — улыбнулась Аразамаса. — Возвращаясь к тебе, ты сама ответила на свой вопрос. Захочешь покинуть — скажи Винесе. Здесь не задерживают против воли. Только перед окончательным решением хорошенько подумай.

— А конфликты здесь часто случаются?

— Бывает, но стараемся решать миром, чтобы обе стороны остались довольны. Мы понимаем, как тяжело находится с врагом детства. Но некоторые верят в силу исправления и умеренного труда. — Аразамаса поднялась и шёпотом добавила:

— Правда, некоторых уродов только могила исправит.

Ведьма вспыхнула синим огнём и исчезла. Мираль вздрогнула и замерла, пытаясь сообразить, что это было, кого имели в виду. И что из этого следует.

После завтрака объявили ускоренные сборы, и скоро телеги, домики и карета отправились дальше. Жёлтый домик Акитора двигался первым, но он и Винеса так и остались внутри. Их повозкой управлял один из актёров. Многие решили идти пешком, благо скорость позволяла. К Мираль подсел Лекид, он предложил услуги кучера, но девушка отказалась. Ей не нравилось, когда другие используют её вещи. Зато менестрель с радостью согласилась взять несколько уроков по управлению повозкой.

Караван ехать медленно, не быстрее пеших. Люди на козлах временами менялись, причём делали это на ходу — до обеда остановок не было. Лекид всё это время рассказывал Мираль про театр.

По его словам выходило, что это передвижное царство внутри Лоаза. Законы здесь проще, чем в большом мире, споры разрешает на общем собрании. Люди подобрались такие, что театр вполне может существовать без внешнего мира, но у него нет для этого ресурсов. И нередко актёры нанимаются на работу в селе или городе, чтобы купить необходимые материалы или еду. Всё заработанное делится на две части — личное и общее. Если денег не хватает или кого-то требуется выручить, проводят общее собрание, где обсуждаются возможности и вносятся личные средства. Они потом не возвращаются, но люди знают — в схожей ситуации им также помогут, на этом и держатся.

— Любой из нас может уйти, но не делает этого. Здесь хорошо, коли любишь дороги, здесь ты нужен, здесь тебя ждут, — этими словами Лекид закончил рассказ.

— А если кто-то попытается собрать все деньги и сбежать? — поинтересовалась Мираль.

— Экая ты подозрительная. Проще надо быть, проще. Аразамасу видела? Так вот она из-под земли достанет злодея. Ведьма. Настоящая ведьма в десятом поколении. Или не в десятом.

— Неужто она лучше всех делицинских магов? — усомнилась менестрель.

— Я ж говорю, потомственная ведьма. Маги они кто? Первое поколение, только-только азы постигают. А наша с молоком матери впитала ведьмовские штуки. Только она это скрывает — посчитают её опасной для общества и тюрьму отрицания, где из неё все силы стены высосут. Так что не болтай про её способности.

После Аразамасы Лекид перешёл к рассказам о других. Он так сильно восхвалял каждого, что Мираль начала сомневаться в правдивости рассказов. Скорее обычное преувеличение достоинств для завлечения новичка. Тем не менее очень интересное — девушка не жалела, что разрешила местному кузнецу составить ей компанию.

На обеденном привале объявили установку лагеря. Люди, не сговариваясь, сразу занялись делом — каждый имел свои обязанности. Мираль осталась единственной не знавшей что ей делать. Она распрягла Звёздочку, и дежурные пастухи увели лошадь на общий выгон. Потом девушка по-репетировала, но это не доставило ей удовольствия. Ей хотелось помочь остальным, раз уж её приняли в семью. Мираль отложила гитару и подошла к Моряне, кухарка казалась ей следующим человеком в иерархии театра после Акитора и Винесы. Та предложила собрать хворост.

— Только рассчитывай свои силы, не пытайся тащить брёвна, на это есть мужчины. При "уходе в лес" тоже можешь приносить ветки, больше, не меньше. Кстати, у нас женская сторона — правая, если стоять спиной к дороге, не перепутай и слишком далеко не заходи — опасно, — предупредила кухарка.

Менестрель на всякий случай проверила направление и углубилась в лес. Хвороста оказалось не так много, место пользовалось популярностью у путников. Приходилось вглядываться в траву и низко пригибаться. Одновременно Мираль прислушивалась к звукам леса, который продолжать жить по-своему, не обращая внимания на вторжение людей. Птицы то пели, то начинали бои за территорию, летая стаей и грозно крича на противников. В кронах шныряли белки, а возможно куницы или ласки, они так быстро мелькали среди раскрывшихся листьев, что разглядеть не получалось. Стук дятла сливался с топором, Мираль слышала его в промежутках между работами на другой стороне леса. Люди переговаривались друг с другом и перекрикивали всех. Оставалось не ясным — как птицы и звери до сих пор не сбежали куда подальше.

Мираль собрала большую охапку. Такую, что едва могла обхватить руками и не видела, что там впереди. Пришлось идти боком. Уже недалеко от поляны девушка замерла. Ей показалось, что она услышала детские голоса. Но детей не было ни вчера, ни утром, ни в пути. Менестрель огляделась. Может она случайно не туда зашла. Нет, туда, впереди отчётливо виднелся шпиль жёлтого домика Акитора с флагом — его установили в момент расстановки лагеря, и слышался голос Моряны, отчитывающей кого-то.