Путь к славе. Нарциссовая мандрагора

Севолод Корелович предложил девушке присесть. Слуга взял у неё гитару.

— Я заслушался вашим пением, — признался граф Поторая. — Очень жалею, что не слышал раньше. Так душевно звучала простая сельская "Дорожка".

— Да я раньше сама не выступала. В начале Рожденца получила грамоту, — заметила Мираль, решив выделять свою неопытность.

— О! Примите моё восхищение, тяэли. Геньши щедро вас одарила.

Девушка улыбнулась и пожала плечами.

— Вы подумали над моим предложением?

— Да, я готова принять его, если договор придётся по душе.

Севолод Корелович усмехнулся. Он подал знак слуге, и тот вручил девушке лист договора. Менестрель углубилась в его изучение, перечитывая каждый пункт по нескольку раз, пока не убеждалась в отсутствии двойных трактовок.

— Сожалею, Ваше Сиятельство, но пункт четвёртый договора в обязанностях менестреля не выполним. Согласно приказу Его Величества покойного царя Аритаха, обучением может заниматься менестрель со стажем не менее десяти лет практики. У меня в данный момент нет даже одного месяца, — заметила Мираль.

— Да, конечно, мы вычеркнем данный пункт, — согласился граф. — По остальным замечания отсутствуют?

Девушка ответила, что остальное её удовлетворяет. Хозяин Поторая пересел за стол и переписал договор. Менестрель его прочитала и согласилась подписать. Граф написал второй экземпляр. Мираль расписалась на обоих листах. Теперь она до конца праздника в честь Матушки Земли служила графской семье. Следом за девушкой поставили подписи граф и два свидетеля — лекарь и наставник. В конце Севолод Корелович поставил печать, и отдал один экземпляр девушке.

— Завтра с утра вас заберут вместе с вещами. Во дворце наш маг заверит обе копии, и договор будет полностью оформлен. Да, забыл представить. Хозяйка Зимней бабочки, нашей городской усадьбы, Леравида Регасимовна, и мой старший сын и наследник Ленисар.

Севолод Корелович с такой нежностью их представил, что Мираль сразу почувствовала насколько сильно он их любит.

— Рада знакомству, — поклонилась девушка.

Графиня кивнула, а Ленисар подмигнул.

— На этом мы с вами простимся, тяэли. До завтра. — Граф встал первым, за ним поднялись остальные, в том числе и Мираль. Девушка дождалась, пока все выйдут, и после этого покинула комнату. В коридоре её ждал лекарь.

— Не забудьте сейчас принять лекарство, — напомнил он.

— Конечно, благодарю за заботу.

Девушке показалось, Люсав Демянович хотел сказать что-то ещё, но вместо этого он попрощался и побежал вниз.

— Чувствую, происходят некие события, но не могу их понять, — прошептала Мираль.

Она вернулась к себе, где села писать послание Ладимиру. В письме девушка кратко описала последние события, попросив не беспокоить родителей. "Я до праздника Матери Земли остаюсь у графа в услужении. Напиши весточку туда о себе. Буду ждать с нетерпением", — дописала в конце менестрель.

Она выпила лекарство, приглушила свет магических чаш и легла спать.

Мираль снились чудовища разных форм и размеров. Все они танцевали вокруг большого костра, кричали и завывали. Девушка попыталась сбежать, но обнаружила, что крепко привязана к дереву. Её обмотали толстой верёвкой с ног до шеи, оставив свободной только голову. Менестрель попыталась крикнуть, но голос исчез, из горла донёсся только тихий хрип. Большой волосатый монстр с растениями вместо рук повернул к ней волчью морду и произнёс "Мы скоро придём". После чего завыл. Внутри Мираль всё похолодело, настолько безжизненным и обречённым был этот вой.

Менестрель резко села и открыла глаза. Яркий свет ослепил её. Когда глаза привыкли к нему, девушка хлопком уменьшила огонь в чашах. За окном выла собака, это её голос девушка слышала во сне. Легче не стало, сердце бешено колотилось, конечности одеревенели. Менестрель вся тряслась.

Накинув одеяло на плечи, Мираль босиком прошлась по холодному полу к окну и отодвинула штору. Сквозь мутную слюду проступали очертания дома напротив, смазанные, но узнаваемые. По улице прошли двое. Менестрель сразу опознала высокого и сутулого Дития в рваной форме. Кто был вторым, девушка не знала. Некто не менее низкий и закутанный в огромный плащ, настолько большой, что туда могли поместиться два или три незнакомца. Совершенно ясно, что второй помогал беглецу, а не вёл его в делицию. Но кому хватило смелости пойти против закона или глупости — связаться с неудачником. "Может теперь этот дезертир от меня отстанет", — подумала засыпающая девушка. — "Здесь точно что-то происходит". Мираль вернулась в постель и заснула под действием зелья.

Глава 7

Сборы не заняли много времени. Менестрель собрала вещи заранее, рассчитывая на полную недееспособность с утра. Всё оказалось не настолько ужасно. Чувствовалась сильная слабость, болели колени, и пропал голос, но всё же девушка смогла позавтракать и самостоятельно дойти до кареты. Слуги принесли вещи. Хозяева "Пушистого ельника" сердечно простились с гостьей и пообещали пригласить её на будущий год.

Мираль попросила заехать на почту, где она оставила письмо. Почтальон обещал его прибытие в город к завтрашнему утру — сегодня как раз собирались отправить воздушных голубей с накопившейся почтой. Девушка сильно обрадовалась и даже не возмутилась высокой стоимости отправления — целый серебряный поорле.

В усадьбе приезду менестреля обрадовались. Девушке дали ещё раз перечитать оба договора. Элементалист воды тут же скрепил их печатью. После Мираль отвели в покои, где уже лежали её вещи, а печь успели хорошенько растопить.

Девушка забралась под одеяло, и с удовольствием растянулась на мягкой кровати. Она задремала, когда слуги доложили о приходе лекаря и псимага. Мираль накинула шаль на плечи и разрешила мужчинам зайти.

— Ветозор Никирович, — представился спутник Люсава Демяновича, высокий и худой, будто усохший, старик в сиреневом костюме с вышитым кленовым листом над сердцем.

Мираль знаками показала, что ей очень приятно. Закончив приветствие, гости разложили на столе инструменты, и приступили к обследованию.

— Потребуется ваша кровь и слепок души, — сообщил лекарь. — Не бойтесь слепок — всего лишь копия вашего разума, но лишённая мыслей. Никакие тайны нам не откроются.

Мираль отвернулась, лекарь сделал надрез на руке, заставив её вскрикнуть от боли. Кровь тонкой струйкой полилась в сосуд размером с мизинец девушки. Когда он наполнился, Люсав Лемянович провёл рукой над запястьем, и ранка затянулась, будто её не было.

— Вот, совсем немного взяли, — лекарь показал девушке закрытую баночку.

У Мираль закружилась голова, и она закрыла глаза, предоставив целителям делать то, что они считают нужным. Сквозь закрытые веки девушка видела мельтешащие тени. Потом холодный металл коснулся её лба, и голову сковал обруч. Это продолжалось пару вдохов. Обруч резко раскрылся, и металлическую бляшку отняли от головы.

— Готово, — сообщил Ветозор Никирович. — Результаты будут...

Продолжение Мираль не услышала. Когда к девушке вернулось сознание, гости уже ушли. В кресле возле камина сидела молодая девушка и вышивала.

Менестрель зашевелилась. Незнакомка подняла голову и отложила рукоделие.

— Очнулись? Люсав Демянович запретил вас будить, сказал — пусть набирается сил. Хозяин уже раз десять прибегал узнать как вы.

Мираль хотела ответить, но не смогла ничего сказать.

— Я — Селана, по распоряжению графа, буду вашей сиделкой на время болезни, — объяснила девушка размешивая порошок. — Этот напиток вам для сил. Позже дам для горла. Не беспокойтесь, они лечат, а не используют ваши силы.

Служанка поднесла кубок ко рту Мираль, и помогла ей выпить половину. Остальное девушка случайно пролила на менестреля.

— Ой, простите, — покраснела она. — Сейчас вытру.

Девушка достала полотенце и положила его на грудь менестрелю.

— Не смотрите на меня так. Я не нарочно

Мираль понимала, что не специально. Только лекарство от этого менее липким не становилось. Менестрелю хотелось срочно пойти в ванну и смыть, но она осознавала — сил не хватит. Руку и ту на весу удержать не в состоянии.

Селана убежала в соседнюю комнату и вернулась с кувшином и тазом. Мираль с подозрением наблюдала за действиями служанки, подозревая, что та теперь выльет на неё весь кувшин. Но девушка смочила второе полотенце, выжала, и приложила к груди менестреля.

— Платье надо сменить. Это только в стирку теперь, — сообщила девушка. — Ой, и кулоны все липкие. Я их возьму почистить, не волнуйтесь. Хозяин меня накажет, если с ними что-то случится.

Болтая, служанка сняла подвески и положила их на тумбочку возле кровати. Протерев ещё рад пятно на платье, служанка убежала с кулонами, и вернулась без них. Она хотела снять и одежду, но Мираль замотала головой отказываясь. Менестрель считала бессмысленным менять её сейчас.

— Как пожелаете, — поклонилась Селана. — Отдыхайте пока, второе лекарство я дам позже.

Служанка вернулась к рукоделию и заодно стала рассказывать последние новости. Теперь менестрелю сильно захотелось придушить болтушку, Мираль безумно мечтала о тишине. Селана же увлеклась рукоделием, и не поднимала головы, так что не видела знаки, подаваемые больной. Видимо считала, раз уж та проснулась, теперь можно не следить, пока не подойдёт время приёма лекарства.

— Говорят, сам князь приедет к нам на день Матушки Земли, и поэтому событие пройдёт в Летней Бабочке. Для вас это должно быть важное событие — играть для самого князя Марольского, — Селана оторвалась от вышивки и посмотрела на больную.

Мираль в детстве мечтала попасть в княжеский замок и спеть для него лучшую композицию. Мечта начала сбываться, будет шанс, что её захотят снова услышать и пригласить на концерт. В другой стороны, Мароль не Поторая, и уж, наверно, выступающих менестрелей там много, есть кому петь на праздниках. Но шанс упускать не стоит, решила менестрель. Правда, на служанку Мираль взглянула, не восхищённо, как так ждала, а очень недовольно, чтобы пояснить болтливой девушке — очень хочется тишины.

— Вы не хотите выступать перед князем? — удивилась Селана. — А что тогда? Что-то болит? Позвать лекаря?

Девушка испугалась и вскочила, готовая бежать за Люсавом Демяновичем.

— Тишина, мне нужна тишина, — скорее изобразила губами, чем произнесла Мираль. Её поняли.

— Ой, простите, я заговорилась. Так всегда бывает, когда я волнуюсь.

Селана густо покраснела. Она вернулась обратно в кресло и продолжила вышивать. Теперь её голоса не было слышно, но девушка не перестала говорить сама с собой, время от времени взмахивая руками или крутя головой.

В тишине Мираль задремала, её разбудили только один раз, чтобы дать выпить отвар. В следующий раз менестрель проснулась утром. За окном начало рассветать, и шторы оказались подсвечены. Селана спала в кресле, сжавшись в комок. Пяльца и набор для шитья упали на пол.

Мираль чувствовала себя намного лучше, сил прибавилось. Хотя голова закружилась, когда девушка попробовала встать. Менестрель села, дождалась, пока станет лучше, и повторила попытку. Шатаясь и держась за мебель и стены, гостья добралась до сумки, откуда достала нижнее платье. Сейчас, когда ей стало лучше, засохшее на платье и коже лекарство нервировало, и Мираль предпочла его сменить и заодно умыться.

Когда девушка вернулась, Селана как раз только проснулась, и теперь растерянно хлопала глазами, стремясь понять, куда делать подопечная.

— Доброе утро, — прохрипела Мираль низким голосом, похожим на несмазанную дверь.

— Ой, вы бы меня разбудили, нельзя в таком состоянии ходить, сил-то мало ещё. И говорить нельзя, лекарь запретил, сказал молчать, пока не даст разрешения.

Болтая, служанка забрала грязное платье и помогла Мираль лечь обратно в постель.

— Вот грифель и бумага, чтобы писать свои пожелания, — Селана показала на прикроватный столик.

Мираль улыбнулась и написала на листе пожелание. Буквы получились кривыми и нечёткими, рука тряслась, и Мираль поняла, лучше сейчас не получится.

— Завтрак, пожалуйста, и уточните у графа, могу ли я прочитать книги из его библиотеки, если да, я хочу ознакомиться со списком, — по слогам прочитала служанка. — Да, сейчас исполню. Но сначала лекарство для новых сил.

Она приготовила снадобье и подала его Мираль, которая заранее вытянула руки, чтобы взять кубок. Менестрелю не хотелось лишиться второго платья.

Пока Селана распоряжалась насчёт завтрака и узнавала про книги, двое слуг принесли и установили на кровати необычную подставку с покатой крышкой, чтобы удобнее читать, и зажимами для страниц. Верхняя часть при необходимости откидывалась назад, подставка превращалась в столик для приёма пищи.

— Ленисар Севолодович придумал для братика своего, — похвастал невысокий крепкий мужчина с рыжими волосами.

Мираль заметила, что многие слуги здесь не стремятся представляться, что в принципе правильно, всех не запомнишь, но отличать как-то надо.

Слуги проверили хорошо ли держится конструкция, и удалились. Зато вернулась Селана с двумя листами

— Его сиятельство разрешил взять книги. Здесь научные труды, а тут сочинения, — девушка протянула списки.

Лист поменьше, с надуманными историями, менестрель сразу отложила, истории лучше слушать, так они красочнее выглядят. Зато летописи и исследования стоит почитать. Начать лучше с биографий предшественников, и закончить последними открытиями в мире.

Девушка выписала заинтересовавшие её книги, и отдала списки Селане. Та пообещала принести всё после завтрака.

Мираль устроилась на кровати, раскрыла книгу, и поняла — она не может прочесть ни строчки. Буквы плясали и расплывались. Глаза от попыток внимательно всмотреться в текст разболелись. Девушка только сейчас заметила как её трясёт. Менестрель с сожалением отодвинула книгу, и попросила Селану прочесть её, всё равно она болтает без умолку. Служанка с большим энтузиазмом взялась за чтение "Краткой истории Великих менестрелей". Мираль прикрыла глаза, так они меньше болели, и внимательно слушала, стараясь запомнить как можно больше информации. Иногда она прерывала служанку, барабаня по доске, и просила уточнить или повторить интересующие её моменты. Больше всего Мираль занимал срок, за который люди становились знаменитыми. В среднем выходили около десяти лет. Это совсем не радовало девушку, ей очень хотелось управиться за год. Когда она высказала эту мысль вслух, Селана заметила:

— Так совершите большую глупость, вас и запомнят.

Мираль покраснела. Служанка права, только совершать глупость специально не хочется, не такой образ она собирается создавать.

— Воспеть себя вы и сами можете. Вот Зановий Наоборот за семь лет научился на голове стоять и играть. Народу собиралась тьма, и всем хотелось посмотреть на умельца.

"А послушать его кто-нибудь хотел?", — подумала менестрель. Такой способ явно не для неё. Нужно другое.

"Я подумаю над этим. Продолжайте читать", — написала Мираль на листе, и показала его Селане. Та охотно продолжила.

К вечеру менестрель уже не соображала, в голове все сведения перемешались, а ответа она так и не нашла. Слушать голос Селаны ей тоже не хотелось, слишком он приелся за полтора дня. Мираль написала благодарность на листе и попросила тишины. Служанка не охотно исполнила её просьбу.