Пока принц Даанэль был маленьким, не понимал этого, но со временем стал замечать, что отношение к его матери и к нему самому неоднозначно. Если старший брат проходил полный курс обучения, как наследник престола, то младшему принцу не уставали напоминать, что прав на престол он не имеет и никогда их не получит. Собственно, его это устраивало более чем. Глядя на постоянно занятого брата, он радовался своей свободе и ценил ее. Любил живопись и учился рисовать сам. Мечтал сбежать и податься в подмастерья великому художнику современности — эльфийскому мастеру Рафаэлю, который брал учеников независимо от расовой принадлежности, по одному критерию — наличию таланта. Побег был уже тщательно спланирован мальчишкой, подготовлен, и должен был состояться после празднования его десятилетия, когда родилась Элианель. Естественно, пришлось отложить планы до лучших времен. Но буквально вслед за этим событием случилось то, что определило дальнейшую судьбу Даанэля — начали пробуждаться его способности к магии. Папа-король, узнав о даре сына, быстренько пристроил его к делу. Обучение принца всем видам магии проходило в условиях строжайшей тайны, и только наиболее преданными людьми. Как показало время, такая политика себя оправдала. Магические способности юного принца оказались весьма неслабыми, и король планировал использовать их на пользу своей власти. А потом состоялось первое покушение на жизнь обоих принцев. Четырнадцатилетний Даанэль спас себя и брата, применив свои магические способности, чего никак не могли ожидать нападающие.
А еще через три года ушла мать. Тихо. Молча. Попрощалась с детьми и ушла к эльфам. В ней проснулся голос эльфийской крови, и она не смогла противиться ему. Такое нередко случалось с полукровками, но с квартеронами почти никогда не бывало. Даанэль понял, что если он срочно что-то не предпримет, то его семилетняя сестренка просто зачахнет от тоски по матери. Отец сам переживал свое горе, и нагружал себя работой по-максимуму. Он взялся за реализацию сразу нескольких давно задуманных проектов, чтобы меньше думать об ушедшей жене. Во дворце он почти и не появлялся. Старшему брату — наследному принцу — пришлось взвалить на себя немалую долю королевских забот. А младшие принц и принцесса оказались фактически предоставлены сами себе. Девочка никого не подпускала к себе, за исключением Даанэля, и искала в нем ту заботу и ласку, которую ее сверстницы вдосталь получали от своих матерей. Семнадцатилетнему парню вместо свиданий и развлечений, полагающихся по возрасту и статусу, пришлось проводить большую часть времени со своей маленькой сестренкой. Тогда-то и начал Дэн водить сестру в свой магический сон, назвав это место ДаанЭлией. Хранитель Нэль часто заменял принца, когда тот сам не мог прийти. В те годы эта троица накрепко сдружилась, обзавелась своими маленькими тайнами, и принц уже не мыслил своей жизни без сестры. Каждый вечер, чопорно распрощавшись под взглядами нянек и гувернанток, Дэн украдкой подмигивал сестренке и уходил в свои покои. Оба ложились спать, как ни в чем не бывало... и до утра устраивали себе самые невероятные приключения и забавы в ДаанЭлии. Так что Элиа выросла при самом непосредственном участии старшего брата.
Чем ближе было его двадцатипятилетие, тем больше он беспокоился о предстоящей разлуке с ней. Отец планировал отправить магически одаренного сына в Университет — единственное профессиональное заведение магов. И вот за год до предполагаемого поступления случилась трагедия, которая привела младшего принца на трон: старший принц умер в результате отравления. Яд оказался на страницах старинной книги, взятой братьями в королевской библиотеке. Оба увлеченно читали ее и спорили весь вечер, а ночью почувствовали недомогание. Придя в себя спустя неделю, Даанэль узнал, что его брат скончался на третьи сутки. Сам он проболел два месяца, но в итоге поправился. Лекари пришли к единодушному мнению — его спасла эльфийская часть крови, содержащая в себе природный антидот к различным ядам. Только тяжелая болезнь позволила ему избежать обвинений в убийстве наследника престола. После смерти старшего сына король Илан сильно сдал, и целиком посвятил себя борьбе за обеспечение будущего оставшихся двоих детей. Речь шла не о чем-нибудь, а о пресечении династии, поскольку других прямых наследников королевского рода не осталось. Даанэль в это время по настоянию короля спешно изучал науки, необходимые для наследника престола. Заниматься приходилось дни и ночи напролет, наверстывая упущенные годы. Политика, дипломатия, экономика, которые никогда его особо не привлекали, теперь стали основными занятиями молодого человека. Он распрощался с мечтами об Университете и окончательно забросил художественные занятия. Зато приобрел привычку рисовать на полях. Отец, воюя на юридическом поприще, постепенно приучал подданных, что принц Даанэль — будущий король. Сам он угасал на глазах. Никакие лекари, никакая магия не помогали человеку, который не хотел жить. И вот полгода назад король Илан покинул этот мир. На смертном одре он объявил свою последнюю волю — на престол должен вступить его сын, принц Даанэль. Король умер — да здравствует король!
Пока Дэн рассказывал мне о своей жизни, я успела сплести несколько разных венков, подбирая цветы по расцветке или форме. Закончив, он надолго замолчал. Мне даже показалось, что он уснул. Я тихо сидела, перебирая пальцами льнущие ко мне травы и цветы и вглядываясь в самые прекрасные в мире черты. От нахлынувших чувств щемило сердце и щипало в глазах. К моему сожалению, наваждение слишком быстро закончилось, потому что парень тряхнул головой и поднялся. Осмотрел поле моей деятельности и заявил, что сим волшебным творениям самое место в королевской сокровищнице. Потом мы, посмеиваясь друг над другом, перемерили все венки, и пошли гулять вдоль реки, разговаривая ни о чем. Я все ждала — а может, поцелует? Попутно вспомнила, о чем давно хотела спросить:
— Дэн, можно задать нескромный вопрос?
— Нескромный?
— Да.
— Даже боюсь предположить, что ты сочла нескромным вопросом.
— Дэн!
— Ладно, давай свой нескромный вопрос.
— Ты ведь никогда не бреешься, потому что в этом нет необходимости. Отчего так?
— А-а, это, — отмахнулся парень. — Мне столько раз задавали этот вопрос, что я давно перестал считать его нескромным. Это шутки эльфийской составляющей моей крови, так мне в свое время объясняли.
— Э-э?
— Ну, ты представляешь себе бородатого эльфа?
— Нет. Я вообще их не представляю. Та фотография не в счет.
— Верно, откуда? Так вот, у эльфов не растут борода и усы. Вообще. Вот, эта черта досталась мне в наследство от прадеда. Золотистые эльфийские локоны матери были перебиты сильными генами отца, и вообще, необычайная красота эльфов растворилась в человеческой крови (я хотела возразить, что это не так, но не решилась), но кое-что из эльфийской анатомии дошло и до меня. Шутка о безусом юнце, вступившем на престол, была самой популярной после моей коронации.
— Достали, наверное.
— Было немного. Я их отвадил.
— Как? — заинтересовалась я.
— Да так, слегка ускорил рост волос на лице самым ретивым, да еще сделал пару раз замечания, что выбриты плохо.
— Да, чревато с тобой связываться.
— Конечно. Я вообще не стеснялся применять магию в отношении тех, кто выражал недовольство. По-тихому, конечно. Никто не должен был догадаться, что подавляющее большинство мелких (и крупных тоже) неприятностей моих недоброжелателей происходило по моей вине.
— Подавлял инакомыслие? А ты жесткий правитель.
— Ага, тиран и деспот. Маша, мне жаль это говорить, но наше время здесь на исходе.
— В самом деле? Я и не заметила. У нас там уже утро?
— Раннее, еще есть время просто поспать.
— Нужно найти выход.
— Не обязательно. Когда кончается магическая сила, вложенная в заклинание, ты возвращаешься автоматически, выходом пользуются, если нужно прервать сон раньше времени.
Мы побрели под сень деревьев, каждый думая о своем. Когда окружающее начало покрываться туманной дымкой, я спохватилась и еще успела крикнуть в пространство:
— До свидания, Нэль! Спасибо за все!
— До встречи! — донеслось в ответ. — Я буду ждать тебя!
Глава 11.
Моя подушка зашевелилась, отчего я мгновенно проснулась. Открыла глаза, пытаясь в темноте понять, на чем это я лежу. Поняла. Стало... неловко. Приподняла голову.
— Прости, я не хотел тебя разбудить. Спи. Еще рано, — раздался шепот у самого уха. Ну, правильно. Лежу-то я, практически уткнувшись носом в шею Дэна, головой на его плече. А моя рука — поперек его груди. А нога... ой. Поспешно начала сползать с парня.
— Не суетись. Все нормально. С магическими снами это вечная проблема — тело человека непроизвольно движется. Контроль можно обрести только с опытом. Потому мы с Элией старались никого из прислуги на ночь не оставлять в своих покоях, чтобы подозрений не вызвать.
Теперь понятно, почему он советовал не раздеваться. Я все же подтянула к себе свои конечности и смущенно отодвинулась. Дэн начал подниматься.
— Ты встаешь?
— Да. А ты еще поспи.
— Знаешь, я выспалась.
— Значит — общевойсковой подъем! Оп-па! — в свете зажегшейся свечи парень легким движением соскочил с кровати, подпрыгнул на месте, переворачиваясь в воздухе и вставая на руки. Сделав несколько шагов на руках, он изогнулся, чтобы вернуться в нормальное положение, но при этом ногой задел большую расписную вазу, стоящую на миниатюрном круглом столике у входа. Я сжалась, ожидая звона разлетающегося вдребезги фарфора. Звона не последовало: в последний момент Дэн успел встать на ноги и подхватить вазу буквально в пяти сантиметрах от пола.
— Тесновато! — последовал его комментарий. Потом он аккуратно водрузил вазу на место и обернулся ко мне. Я во все глаза смотрела на короля: сон продолжается? В ответ на мою реакцию на его лице расцвела шальная улыбка. — Жизнь прекрасна! — с этими словами он, насвистывая, отправился в ванную.
Между прочим, мог бы девушку пропустить первой. Проходя на кухню, я заметила рядом с Наташкиными еще парочку туго набитых спортивных сумок. Нехорошие подозрения закрались в мою душу.
Страшная догадка терзала меня до выхода Дэна из ванной. Проследив за моим нервным взглядом, он взмахом руки растворил сумки в воздухе, бросив на ходу:
— Это уже не актуально.
Вот и гадай теперь, что это было.
На завтрак я приготовила селянку. Это омлет по фирменному бабушкиному рецепту. Сначала до хрустящей корочки поджаривается нарезанный кусочками хлеб. А потом заливается яично-молочной смесью, приготовленной по принципу "молока побольше, побольше", так чтобы только все это связалось яйцом. Получается нежнейшее блюдо, которое я с детства люблю.
Подошедший Дэн одобрил предложенный завтрак, взялся за приборы и задумчиво начал рассматривать меня. Очень задумчиво. Чтобы хоть как-то сломать неловкое молчание, я стянула с пальца перстень и протянула его владельцу. Парень молча принял его и, крутя в руках, медленно заговорил:
— Я хочу поблагодарить тебя. Без твоей помощи я бы не встретился с сестрой. Для меня это очень важно. Единственная связующая нить. Знаешь... все это очень странно.
— Что?
— То, что происходит со мной. И... твое неожиданное умение проходить в мой магический мир, — Дэн еще раз с сомнением окинул меня взглядом.
— Я же говорила...
— Да я тебе верю. Это и беспокоит. Мне вспомнилась твоя фраза насчет судьбы, которая свела нас тогда, на дороге. Судьба. Ты веришь в нее?
— Даже не знаю. Ты имеешь в виду божественное вмешательство? Так я в этом плане неверующая.
После этих слов Дэн покосился на меня и чему-то хмыкнул.
— Ну, если судьбу считать богиней... люди клянут ее, обвиняя в своих невзгодах. А между тем, человеку всегда дается право выбора пути. Только редко кто им пользуется. Что же хотела она сказать мне? — Дэн неожиданно весело усмехнулся. — Сегодня будет шанс узнать.
— Да? — искренне изумилась я.
— Да! — Дэн допил свое вино, скомкал кружевную салфетку и встал. — Сегодня я планирую посетить нескольких гадалок. Сейчас еще рано, так что идем работать, а позже я поеду. Где тебе удобнее расположиться с учебниками?
— В принципе все равно. Писать же ничего не надо. Так что могу хоть на кровати.
В ответ на мои слова брови короля изумленно вскинулись:
— Да-а, — протянул он. — Ты будешь первой девушкой, которая на моей кровати готовится к экзаменам.
Я бы покраснела от таких намеков, но вовремя вспомнила:
— Маленькое уточнение. Это МОЯ кровать. И я на ней часто готовлю свои задания.
— И то верно. Пойдем, наложу заклинание.
Мы привычно уселись в кресла, и я смело протянула руки. Повторное наложение заклинания не требовало много времени и в беспамятство меня не отправляло. Легкое приятное головокружение, и через пять минут я была готова к штудированию экзаменационных вопросов, а Дэн собрался засесть за свои таинственные тома. Парень уже потянул свои руки из моих, но я придержала их:
— Подожди. — Момент показался мне подходящим. Пока король в хорошем настроении, есть надежда. — Я хотела предложить тебе, то есть попросить, в общем, пригласить... на свадьбу со мной... сходить, — закончила я совсем тихо и неуверенно, потому что на его лице отразилась целая гамма чувств. Я что-то опять ляпнула?
— Что-о?!
— Ну, свадьба у подруги, а мне идти не с кем, — неохотно пояснила я. Может, у них запрещено появляться в обществе неженатым парам? Тем более на свадьбе. Блин, так и знала, что он воспримет это в штыки. Громкий смех прервал мои невеселые размышления. Я подняла глаза на Дэна, который сидел напротив, потирая лоб правой рукой.
— Прости. Я в вашем мире неврастеником стану. Шарахаюсь уже от всего. Мне показалось... неважно. Так говоришь, свадьба подруги? У вас девушка не может прийти на свадьбу без сопровождения?! — вопрос звучал утвердительно.
— Да нет. Что за глупости? Может, конечно. Просто там же такое гулянье, много незнакомых людей, все наверняка будут пьяные... и потом возвращаться глубокой ночью. Страшновато.
— Я могу тебя встретить. Ты позвонишь, я закажу такси. Или заранее скажи, во сколько вернешься.
— Так ты не пойдешь? — скрыть разочарование в голосе мне не удалось. — Я думала, тебе будет интересно побывать на нашем празднике.
— Ну, не знаю, интересно ли мне будет. Если у вас на улицах на всеобщее обозрение выставляются картины с полуголыми женщинами, и это считается нормальным, никого не шокирует и воспринимается абсолютно спокойно, то чего же ожидать на свадьбе?
— Дэн! Что ты себе напридумывал про наше общество? Какие полуголые женщины?
— Маша, я не слепой! По улицам уже ездил и ходил. В каждой второй витрине! Изображения женщин, мужчин — практически раздетых, и в самых непристойных позах!
— Боже мой, Дэн! Это же реклама! Кто на нее смотрит-то? Да всем до фонаря эти картины! В магазин идут за покупками, а не плакаты рассматривать. А вот если ты встанешь перед такой витриной и начнешь на нее пялиться, это точно сочтут ненормальным.
