Маршал Конфедерации

Юрий, несомненно, знал Инструкцию. Знал назубок, каждую буковку, каждую запятуечку. Он и сам мог бы все это без запинки рассказать. Но сейчас ему отчего-то не хотелось перебивать, а хотелось слушать монотонное бухтение Роланда, чуть подзабытое, в то же время очень близкое, почти родное, представляя себя где-то там, в Берлине, молодым, в полупустой аудитории Академии, в ожидании чуда весны...

— ...Кроме того, Ури, прошу учитывать, это ведь трансграничная область, через нее множество путей проходят, среди которых, что вполне ожидаемо — туева хуча нелегальных. Само-собой, разумеется, и плотность переходов ощутимо выше обычного. Притом, что в отличие от Конфедерации, где железною рукой бравых ребят из Корпуса Маршала, в частности, вашей, сэр, честь вам, кстати, за это и хвала! — установлено некое подобие порядка, в здешних краях шарахаются все, кому ни лень! Контрабандисты, авантюристы, садисты, мазохисты, онанисты, преступники-рецидивисты, экстремалы всех мастей, разные сущности непонятные. Да, да! Не удивляйся! Казалось бы, раздолье для вашего брата! Работы невпроворот! Да, только ручки коротки! Ты не поверишь, но моё оборудование, случается, по нескольку десятков раз за день фиксирует возникновение либо, если хочешь, исчезновение новых каналов. Не угнаться! Дас ист Фантастиш! Здесь, в вонюче-дремучей средневековой Тмутаракани?! Холи шит! Уму непостижимо! Звёзды на небе зажигаются! Значит, это кому-то или, быть может, чему-то нужно? В том-то и кроется, сдается мне, причина посещения вами, Господин Маршал, старинного своего знакомца, меня, то есть. Даже спрашивать не буду, с какой конкретно целью, да, ты нипочем и не расскажешь.

Чудо весны сменилось знойным летом, скоро осень. Пора просыпаться!

— Нет, не расскажу, Рол. Меньше знаешь, лучше спишь. Лирики многовато, нельзя ли ближе к телу?

— Я же не просто бла-бла-бла, хочется ведь подоходчивей объяснить. Вы, маршальские, из-за своей важности непомерной, корпоративного гонора, такой, пупземлистости, что ли, иной раз простые человеческие проблемы с большой неохотой воспринимаете. А иногда, знаешь, неплохо бы...

— Знаю, знаю! — отмахнулся устало. — Воспринимаю, как есть, точнее, как могу. Резину не тяни!

Страшная догадка тихонько, но весьма настойчиво постучалась в закалённое годами изнурительных психологических тренингов маршальское сознание, огрубевшее, выхолощенное, защищённое, выкристаллизовавшейся в каждодневной беспощадной борьбе во благо Конфедерации, непоколебимой уверенностью в собственных силах. Маршал не боится смерти! Маршал — боец до мозга костей! Маршал обязан выполнить поставленную задачу, даже ценой собственной жизни! В этом смысл его существования. Самое же страшное — зряшно окончить свои дни где-нибудь под забором, забитым до смерти озверелыми аборигенами, словно бродячая собака...

— Э-э-эх, Юра, Юра! — тяжко вздохнул Роланд. — Где-то, что-то сбойнуло в системе, понимаешь? Замкнуло и перегорело. По расхлябанности ли, злому умыслу, винтик, может, какой не докрутили, гаечку... И покатилось под откос общее дело, точно снежный ком, нехорошестями обрастая. И прикатилось к нам, сюда, в Свон, в виде абсолютно необеспеченного, неприспособленного к выживанию в здешних суровых условиях конфедеративного Маршала. По совместительству закадычного приятеля моего, без преувеличения, можно сказать, друга... Когда-нибудь компетентные службы, несомненно, во всём досконально разберутся, накажут, кого следует, допускаю, убьют пару-тройку челов. Сейчас же... Вас зайн золь, шикт зищ воль... Короче, нет у нас с тобой никаких вещных или любых иных убедительных свидетельств принадлежности товарища Ширяева, точнее, Гра... Ах, какого товарища! — к славной когорте Претонов Свонских. Вот ведь загвоздка в чём! Нету ни одного, не то, что подтверждающего, хоть бы чуточку намекающего на то документа! Какого-нибудь обгорелого обрывочка пергамента, строчечки, пусть и водой размытой, с именем, титулом твоим! Ни-че-го! Ни-че-го-шень-ки! Доннерветтер! Поэтому, кури, если есть, что! ...Мне б, нажраться! Да, разве ж пойлом туземным набухаешься, по-нашенски, по-плохишски, в соплю?! И ведь дистиллятор хороший припрятан у меня, а толку-то? Бражку на чём ставить, на бурячке местном? Пробовали, бр-р-р-р! Омерзительное пойло! Месяц центровых слёзно прошу сахару мешок прислать! На коленях буквально вымаливаю! И, что вы себе думаете? Как об стенку горох! Вот тебе недобрым словом и Губка Боб! Забота о сотрудниках, зарруга-гааш! — Рол притормозил, вновь седлая ускользающую мысль. — Так вот! В благословенном Своне, заруби себе на носу, выделяясь хоть самую малость из быдлячей массы, хоть на полшишечки! — без бумажки ты даже не какашка, а всего-навсего кусок мяса для пыточной жаровни! И единственный вопрос, возможно обсуждаемый с местными поварами-садюгами, за немалый бакшиш, разумеется, так это степень и скорость твоей прожарки, не более того! Усёк, герой?! Куун-гааш! Это, называя вещи своими именами, ну... не катастрофа вселенского масштаба, но происшествие чрезвычайное! Весьма чрезвычайное!! Чрезвычайно чрезвычайное!!!

И оно случилось... Догадка, уже не догадка — гнетущая реальность обрушилась, придавила волю, парализовала разум. Опустело в душе, под ложечкой захолодало, оцепенело нагроможденье мышц. Не к месту припомнились жена, дети. Всего ведь пару недель назад в Завидово ездили, на катере гоняли, купались, загорали, шашлык жарили, рыбу ловили...

— Юр, очнись! Ахтунг! Ахтунг! Уа-а-ау! — находчивый немецкий парень довольно правдоподобно воспроизвёл сигнал воздушной тревоги. — В небе Покрышкин! ...Что с тобой? Не время...

— Да, что же это? Как... случится могло?

— Причину после искать будем. Дерьмо скопившееся срочненько разгрести бы, мне работать нужно. Ты чего скис-то, сынок?

Недавние минутные сомненья душевные испарились, словно дым над водой. Мозг взорвался, зашипел, мысли, будто шкварки, по сковороде засуетились. Нефиг рассупониваться, некогда! Жить надо, брюхо своё спасать, задание выполнять! А главное... Главное очень хотелось бы вернуться домой. Хоть по частям. Там соберут, будьте покойны!

— Кто скис?! Рано хоронишь, батя! Поверь, я в такие переделки попадал, ни через верх, ни через низ не выйти! Вышел же? Да, при необходимости, мы этот мухосранский городишко в фарш изрубим, бубёныть! Давай-ка, выкладывай подробную диспозицию, Чапай думать будет.

Поседевший вдали от родного дома, умудрённый опытом чуждой жизни, пожилой служака, с доброй грустью поглядывая на сидящего перед ним совсем еще молодого, полного сил, человечка, думал сейчас о том, как же всё-таки непредсказуемо порою складывается жизнь, ломая, перемалывая человеческие судьбы, силой испытывая на прочность, вовлекая изощрённой хитростью, заманивая иной раз между молотом Судьбы и наковальней Безысходности, сподвигая побеждать — выживая и выживать — побеждая. Здесь-то и кроется главный смысл! В противном случае, неизбежная смерть не принесет никому счастья. Память же хоть и будет светлой, но лишь пока недолгий, словно пламя свечи, ореол геройства не затухнет и не будет забыт. А потом и вовсе потускнеет. С другой стороны, быть может, победы эти, в первую очередь, над собой? И ведут нас к пониманию простых человеческих ценностей, а отнюдь не своего места в пантеоне славы? Героям слава! Посмертно...

— Диспозицию, говоришь? Хм... Сразу хочу тебя предупредить, Ури, на рожон не лезь! Здесь тебе не тухлый Саракш, понимаешь, где непонятный дикошарый прогрессор легионеров малохольных фуфайкой по зоне гонял! Ферштеен?! Мак Сим, кажется, так? Салага, короче, по местным меркам! В Карсте бойцы крепкие, что на дух, что на руку! Кроме того, как назло, в городе рота карстерийцев на постое. Карстерия, чтобы понятней было — королевская гвардия, типа, спецназа. Серьёзные, отлично подготовленные ребята! И ужасно злые! Возвращаются в Столицу, к месту постоянной дислокации после очередной неудачной попытки усмирения Гонгарского Союза где-то далеко на северо-востоке. Поговаривают, немало добрых молодцев в таёжных лесах Гонгара головы сложили. Какого рожна их туда несет? Ума не приложу! Исправно ведь, чуть ли не ежегодно, под осень, точно на убой, топают, феррюкнутые! Зимой так же, но уже изрядно потрёпанные, обратно тащатся, не солоно хлебавши! Почти у каждого, прошу учесть — тяжёлый арбалет, меч, топор, кинжал. И еще взвод этих, как их... мнэ-э-э... Арбузы, не арбузы... Аркебузы, о! Хороший доспех с ближней дистанции прошивают будьте-нате! Твой композитный, вне всяческого сомнения, не пробьют, но бодрый боевой дух, будь спок, на довольно-таки продолжительное время из тебя вышибут! И потом, от всего разом ведь не отмахнёшься, согласен? Тем более стреляют, суки, метко. Причём, стараются противника обездвижить, не убить. А дальше... Раненых врагов подбирают... Оскопляют... Кастриерн, значит по-нашему! Серпы для этих целей небольшие у них при себе всегда имеются... Тупые, но вельми, говорят, практичные! И... всё такое прочее. Бр-р-р! Лучше самому зарезаться! Харакири! ...Не нравится слово? Сэппуку сделай! Чем угодно! Хоть щепочкой, какой! Хм... Тупой бамбуковой палкой зарежься! Короче, всегда имей мизерикорд под рукой. Уяснил? ...Очень на то надеюсь! Шайссе! Брайте штирн венихь хирн! ...Тогда начнём-ка мы, брат, с общих рекомендаций. Перво-наперво, фламберг прибери и постарайся до той поры, пока все в нужном направлении счастливо не разрулится, им не отсвечивать.

— Принято. Оружие в ножнах. Кстати, может, найдется железяка какая-нибудь подходящая на передержку? Желательно, разумеется, двуручная.

— Сейчас покумекаю. Та-а-ак... Цвайхендер вроде был... Ан нет его, Борька, змеёныш, подломил, Швайн! Гвоздь в седле! Одолжил на недельку, обещал вернуть, да так с ним и пропал, Хурензон!

— Постой, постой! Не тот ли это Пионер-Борька, что с нами под началом Гастона де Фуа при Равенне стажировался?

— Да, да! Из Управления перспективных разработок. Он самый.

— Хороший парень и боец отличный! Тоже здесь ошивается? Не помешал бы в сложившейся ситуации.

— Не в курсе. Пролетал тут пулей полгода назад, вандаба. Боле не слыхал о нем.

— Жаль.

— О, вспомнил! Имеется прекрасный эспадон! Годится?

— Спрашиваешь! Классика жанра! Тащи сюда!

— Есть ещё пара толедских клинков. В рекламе, сам знаешь, не нуждаются.

— Тоже тащи! С большой железкой не всегда, знаешь ли, сподручно, особенно в сомкнутом строю или на галереях замковых!

— Как ты весь этот металлолом унесешь-то?

— Не переживай, бомбарды корабельные тягал!

— Все равно не унесете!

— Унесу, сынок, унесу!

— У вас тоже кино есть о занозистом мальчонке и Голиафе? Битва титанов! Ха-ха-ха! Ладно, хватит ржать, делу — время, сначала порешаем всё. Идем по восходящей. Следующая проблемка несколько важнее и сложнее, — продолжил трактирщик, задумчиво накручивая клок бороды на грязный палец. — Главный вопрос в том, как же ты, брателла, собственно, здесь очутился? К тому ж просочился по-шпионски, эдаким шептуном, а? Вот давай теперь вместе и подумаем, пошурупим. Та-а-ак, гвоздь в седле... В городе три въездные башни, две выездные. Везде охрана. Время нынче неспокойное, караулы усилены. Проверяют всех вновьприбывающих, и пеших, и конных, и ползком, и, надо сказать, прыжками. На посту не пьют, не спят. Недавно застукали троих, бражничали в караулке, так кнутом на площади выдрали, места живого не осталось! До полусмерти! Чирей на пятке! Палач, гнида опять на радостях переусердствовал! Зарруга! Выживут ли? Не уверен... Парень ты статный, издалече видный, однозначно бы вопросы возникли. Кто здоровенный такой? Откуда? Куда? Зачем? Выходит, нипочем тебе незамеченным не проскочить. На ночь ворота запираются. Нда-а-а, задачка... Дрек мит Пфеффер!

Тревожно! Мучительно тревожно на душе! Пульс учащённый: тук-тук, тук-тук, тук-тук... Ум холодный, ясный, словно погожее морозное утро.

— Иного нет у нас пути? Никакого?

— Ров ты, скорее всего, вплавь осилишь. Крепкий малый! — Роланд абсолютно серьезен. — А вот на стену высоченную взобраться без соответствующего альпинистского снаряжения вряд ли удастся. Остается только по воздуху, да крыльев нема! Ха-ха-ха!

— Шутки, шутками, Рол, но каким-то образом я же сюда попал? Каким? Предположим, на секундочку, что с документами и прочими причиндалами все в порядке. Как монсеньор Граах в Карсте оказался?

— Э-э-э-э, дорогой Ури! Не след, дружище, как говориться, путать свою личную шерсть с государственной! В настоящий момент, несмотря на очевидное внешнее сходство, ну просто, как две капли воды! — ты и Претон Ругонский, совершенно очевидно, не имеете друг к другу абсолютно никакого отношения! Вы, уважаемый Маршал, если помните, прибыли в Свон не просто, понимаете ли, психоходом, а спецрейсом по закрытому психотранспортному каналу. На бешенной скорости по встречке, со спецсопровождением, мигалками и всё такое, в общем, ВИП-персона! Гааш! Предводитель же ругонского дворянства должны были незаметненько прикатить в скромном экипаже, любезно предоставленном неким Датти-Нууром, всего-навсего Главным Советником Её Величества Королевы Морры Свонской, Начальником Тайной Канцелярии и, по совместительству, Главой Гильдии Претонов. Живет, такой, понимаешь, простой свонский парень, скромняга, фикен его в Арш! Неоспоримое преимущество транспортных средств из гаража этого чувака — их не досматривают. Ни при каких, в том числе и самых отягчающих, обстоятельствах, даже в условиях войны! Чертовски интересный дядечка, смею тебя уверить. К слову, информация на будущее, вдруг пригодится? — великолепный фехтовальщик и стрелок! Так, что в недобрый день завидишь его, друже, убедительнейше тебя попрошу, не выёживайся, перейди на противоположную сторону дороги, дольше проживёшь! Однако, шутки в сторону! Здесь така шершавость... Не прибыла карета! Въезжаешь? Соответственно, Претона Грааха Ругонского в Карсте попросту быть не может! Зарруга! Ты думаешь, где твой покорный слуга сегодня полдня проваландался? Я бы сразу рассказал, кабы не твой кретинский фламберг! Шайссе! Итак нервы ни туда, ни в красну армию, а тут ещё эта железяка криминальная, мать ее! Дай-ка пивка, першит в горле чего-то...

Не дожидаясь ответа, сграбастал со стола кружку и, сильно запрокинув голову, несколькими гулкими глотками выхлебал до дна. Кадык только и гулял туда-сюда, туда-сюда...

"Ну, и горазды же боши пиво сосать, бубёныть! Лужёная глотка!" — с потайной завистью наблюдал за ним Юрий.

— У-у-у-у, отрава, бл*дь! — шумно высморкавшись на пол, Роланд утёр бороду засаленным обшлагом. — Когда привыкну? Полцарства за бутылочку "Францисканер"!

Решение всегда найдётся, ищи его, не ищи. И оно будет единственно верным, принимали вы участие в поиске его или нет. Придутся ли вам по вкусу последствия? Вопрос риторический, чему быть, того, всё одно, не миновать.

— В принципе, ты, наверное, мог бы и каким-нибудь попутным транспортом добраться. Нда-а-а... Я, к примеру, вчера три подводы всякой всячины притаранил. Мука, там, мясо, дрова, сено для скота. Подворье-то большое! Думаю, инкогнито вполне мог бы незаметно в сене спрятаться. Да, и попроситься не грех. Кто ж откажет-то? Как считаешь, а? Скажем, скрываясь от преследующих кровожадных бандитов и пиратов. Так ведь оно и было? За тобой ведь гнались, да? Тем более, что меня практически не досматривают, знают, чей родственник. Опять же, твое присутствие здесь, в "Первом Мечнике" на постое, легко объясняется. Я, в случае чего, подтвержу...