Псих. Часть 5: Путь домой

Космодром наш тоже преобразился: кроме крейсера все корабли стояли в ангарах под землёй, поднимаясь на площадку только перед вылетом на специальных лифтах; толстый слой бетона защищал землю от воздействий двигателей; появилась диспетчерская вышка и обслуживающие автоматы вроде трапа и "пылесдува". Конечно, попадание мусора в двигатель корабля ничем не грозило самому кораблю, но разогнанный реактивной струёй камушек мог влететь куда-нибудь. Так, например, ближайшие к космодрому дома носили на себе следы "удачных" попаданий.

Киборга Арны нигде не наблюдалось, хоть я и рассчитывал её здесь найти — обычно-то она всегда присутствует на космодроме, обучая молодёжь премудростям кораблестроения — но, видимо, сегодня она даёт практическое занятие, что означает, что она может быть в любом из подземных ангаров или в лабиринтах мастерских. Правда, мне не обязательно искать именно её аватара, ведь она присутствует во всём Саблеграде: вся техника управляется ею и весь сетевой трафик проходит через сеть, к которой подключена и Арна. И, нет, мы не боимся восстания машин, ведь основу её ИИ составляет личность Арны рур Арро — Арны из клана Длинношёрстных — самочки разработавшей первый прыжковый двигатель. Так что даже в виде нейронной сети на основе квантовой вычислительной машины она остаётся арги.

— Хозяюшка, ты где сейчас? — я подошёл к трапу и обратился к нему.

— Восьмой ангар, — ответил механизм, голосом Арны. — Что-то важное.

— Да так, пустячок, — махнул я лапой. — Умереть мне нужно.

Интерлюдия

Столичная планета империи Гроран. Покои императора Горлага V.

— Ваше императорское высочество... — в дверь тихонько — самыми кончиками когтей — постучали, отвлекая императора от раздумий.

— Входи, Лорин, — властитель узнал голос и запах — в первую очередь именно запах — своего адъютанта. — Что-то важное?

— Мы нашли корабль вашего брата.

— Гордай? Что с ним?

— Он мёртв, ваш... — начал было адъютант, но по знаку императора перешёл на краткое обращение: — Милорд.

Горлаг тут же вспомнил своего братца, которого папаша нагулял во время одного из своих "обходов владений". После внезапной кончины отца на очередной охоте от взбесившейся "ни с того ни с сего" дичи, молодой император потратил много времени и сил на поиск и уничтожение всех бастардов. Не хватало ещё, чтобы некоторые властолюбивые гроранцы решили посадить одного из них, правя у тех за спиной. А особо опасен был Гордай: он был старше Горлага, самостоятелен, имел связи в высших кругах флота и был очень честолюбив, да и к тому же папаша в нём души не чаял. Вот и пришлось укоротить тому жизнь, дабы на старости лет в его пустую башку не пришла идея посадить на трон бастарда. С каким бы удовольствием Горлаг бы разорвал горло этому сыну безродной сучки! Но теперь, когда брат мёртв, пустота заполнила сердце императора. И в этой пустоте постепенно зрело навязчивое желание покарать убийцу. Ведь пусть и полукровка, но всё же Гордай был носителем Первой Крови. И никто не смел поднять на него лапу, кроме самого Горлага!

— Его корабль? — поинтересовался император.

Узнав о планах младшего брата относительно себя, Гордай угнал довольно-таки неплохой корабль. И маловероятно, что его уничтожили вместе с кораблём. Скорее его убили на станции или планете.

— Корабль не имеет повреждений, но с него поснимали некоторое оборудование.

— А носители информации?

— На месте, но обнулены.

— От чего он погиб?

— Ему перегрызли горло. — ответил адъютант, добавив: — А его команда убита из неизвестного оружия. В их телах найдены кусочки металла разного размера.

— Корабль здесь?

— Всё, что от него осталось доставлено в орбитальную крепость.

— Готовь флаер, — отдал приказ Горлаг и, дождавшись пока Лорин выйдет из кабинета, переоделся в простой флотский китель со знаками различия младшего офицера.

Когда император вышел на крышу своего дворца, флаер уже был на месте. За штурвалом сидел верный адъютант, и кроме него никого больше не было. Народ не любил Горлага так, как его отца, и доверять он мог лишь самым проверенным людям, так что не стоит никому знать, что император покинул свой дворец, где его невозможно было достать, и отправился в полёт на лёгком флаере, не обладавшим даже малыми орудиями.

Лорин мастерски вёл машину, лавируя в насыщенном трафике столичного мегаполиса, а потом, покинув запруженное летательными аппаратами пространство, включил максимальное ускорение и повёл флаер прочь от техногенного ужаса, за пределы атмосферы, где висели многочисленные орбитальные крепости, охраняя жителей центральной планеты от возможных агрессоров.

Спустя несколько минут флаер достиг нужной станции и направился в тот же ангар, где находился корабль Гордая. Силовой поле поддалось под нажимом быстрого металла и впустило аппарат внутрь заполненного воздухом пространства, не выпустив наружу ни молекулы кислорода.

— Тела уже унесли, — сказал Лорин, сажая флаер рядом с кораблём.

— Это неважно.

Молодой император, от нетерпения потеряв контроль над своим хвостом, который не преминул завилять из стороны в сторону, направился к кораблю. От тел в рубке уже ничего не осталось, все приборы молчали, а стены рубки имели несколько пробоин. Горлаг подошёл к одной из них и просунул в ней палец, попытавшись нащупать когтем что-то внутри.

— Там был маленький кусочек металла, — прокомментировал адъютант его действия. — Цилиндр с фалангу пальца, конец был заострённый, но чуть сплющился от столкновения с переборкой, а по бокам параллельные кривые.

— Любопытно... — ответил Горлаг и пошёл осматривать каюты.

Каюта вагарского штурмана и нарлийского врача-биолога, которые, как он знал, были в команде брата, особого интереса не вызвали. А вот одна каюта, судя по всему, принадлежала неизвестным пассажирам корабля, которые и убили Гордая. Космический вакуум ни оставил и следа от их запаха, но острый глаз императора выхватил шерстинку, одиноко лежащую на полу.

— Определи, кто это. Может, он есть в базах данных, — шерстинка перекочевала из лапы Горлага в лапу адъютанта.

Больше в каюте не было ничего, и император, покинув ей, направился в каюту, принадлежавшую брату. Он осмотрел скудную обстановку, взял с полки фотографию в дешёвой пластиковой рамке, на которой улыбающиеся Горлаг и Гордай держали в зубах первую добычу, и, посмотрев в глаза брату, тихо сказал:

— Пусть я и желал тебе смерти, брат, но твою смерть я не оставлю безнаказанной.

Глава 2

— Что ты сейчас брякнул? — голос разъярённой Арны раздался из динамика на трапе.

— Мне нужно умереть, — спокойным голосом пояснил я. — Да не бойся ты, не насовсем. Просто нужно кое с кем поболтать.

— С кем можно говорить тогда, когда ты мёртв?

— Это я и хочу выяснить. И ты же понимаешь, что я, так или иначе, но сделаю это. Для твоего же спокойствия тебе стоит мне помочь.

Из аудиосистемы донёсся вздох, красноречиво разъяснивший мне всё, что думает обо мне Арна. Но затем она сменила гнев на милость.

— Ладно, иди в медблок, я всё подготовлю.

По пути к нашему госпиталю я размышлял о том, как же предупредить Киру так, чтобы она не примчалась меня спасать, но при этом не слишком волновалась. Правда, Арна позаботилась и об этом, и вскоре в моей голове раздался голос Киры, высказавшей мне всё, что думает обо мне и моей затее. Прямо день откровений сегодня какой-то.

— Я тоже тебя люблю, — ответил я ей, когда на меня прекратился литься поток обвинений в безрассудстве. — Но поговорить всё-таки надо. Арна приглядит, не переживай.

Кира махнула лапой и "отключилась", а я же вошёл в здание госпиталя и направился следом за голограммой Арны. В палате меня уже ожидало кресло, изменившееся под моё тело, стоило мне улечься на него, и автоматический инъектор, заряжённый колбами с препаратами неизвестного назначения. Я, молча, кивнул в знак готовности, и инъектор впрыснул мне в плечо дозу медикамента. Первое время ничего не происходило, но вдруг я почувствовал, что засыпаю, глаза закрылись, и тьма окутала меня.

Очнулся я вновь посреди поля, и снова у меня было тело не арги, а арги-ру. Пожав плечами, что получилось не ахти в четверолапой форме, я помчался к поляне, на которой должен сидеть шаман. Трава носила на себе следы от лап и когтей, что подсказывало, что я и Кира были здесь уже дважды. Деревья в лесу тоже были местами сломаны, и на пути попадались откушенные части зверьков, которыми мы закусили в первый наш визит сюда. Мира казался мне абсолютно реальным: солнце грело шкуру, ветер перебирал шерстинки, а море незнакомых запахов улавливались моим носом. Деревья, как я сейчас рассмотрел, ранее мне не встречались, что подсказывало, что это место не моя выдумка.

Шаман никуда не делся, и, стоило мне выпрыгнуть из лесу на поляну, уставился на меня, словно бы прожигая своим взглядом. И чего же ему надо от меня? Надеюсь, что сейчас я это выясню. А пока я подходил к нему, не преминул возможностью разглядеть получше самого шамана: арги в возрасте; шерсть уже не такая блестящая, как у молодого, но ещё не седая, а бурая, с серыми косыми полосами; шерсть на загривке длинная, заплетённая в косички с пёрышками и деревянными фигурками. Не оставил я без внимания и его инвентарь: мешочки из красной кожи; бубен из куска дуплистого дерева, обтянутый всё той же кожей; под ним выделанная шкура неизвестного зверя; рядом лежат кости, покрытые узорами, и видно, что работа над ними только начата; за его спиной шалашик с ещё одной шкурой, набитой травой.

— Ну, наглая шаманская морда, — сказал я вместо приветствия. — И чего же ты от меня хочешь? Помирать нам пока рано, так что я не понимаю, зачем ты зовёшь нас в свой рай. Или ад? Что это вообще за место?

— Это Небытие.

Эти его слова настроили меня на долгие разговоры, и я улёгся на траву, подложив лапы под голову, но чёртов шаман и не подумал продолжать, остановившись на этой туманной формулировке. Или все арги — от мала до велика — знают, что такое "небытие"?

— Шаман, я тебе сейчас в бубен настучу! — не выдержал я. — Что за небытие? И давай быстрее, а то там в моём мире моя тушка уже остывает.

— Остывает?

— Не изображай тупого! — рыкнул я. — Ты же прекрасно знаешь, что, чтобы попасть сюда, нужно умереть. Именно так мы и попали сюда в первый раз. Да и ты сам, небось, погиб во время войны между Арги и Рари. Я прав? А это общий рай или твой личный? А то здесь как-то пустовато.

— Это не Рай и не Ад в твоём понимании, — по привычке, выработанной общением с арги-ру, я совместно со словами передавал ему образы, соответствующие этим словам. Так что нет ничего удивительного в том, что он знал, как представляют себе загробный мир земляне. — И я не умирал.

— А как же ты тут оказался? — я удивлённо поднял голову и повернул уши к нему, чтобы не пропустить ни слова.

— Прошёл сюда.

— Да ты издеваешься? — я подпрыгнул на месте, встав на все лапы, и вздыбил шерсть на загривке. — Я тебе повторяю: моё тело там мертво, и я не могу слушать твои односложные ответы. В общем, поступим так: я сейчас возвращаюсь, а ты меня больше не зови!

— Я тебя и не звал.

— А мы случайно забрели сюда, когда умерли?

— Я не звал вас, я звал арги, — снизошёл-таки он до пояснений.

— Ну, я — арги, а дальше что?

— Ты — арги-ру, — не согласился он, — а я звал именно арги, ведь арги-ру остались в том мире, а мы ушли в Небытие, утянув за собой рари.

— А вот с этого места поподробнее, — я не стал уходить, а, развернувшись обратно к шаману, сел перед ним. — Давно это было?

— Более пятисот дней назад.

— Отпади мой хвост, как долго ты здесь находишься! — язвительно воскликнул я. — Вообще-то с момента уничтожения Рари прошло несколько тысяч лет.

— Время здесь идёт иначе. — пояснил шаман. — Между твоими визитами прошло лишь несколько секунд.

— "Здесь" — это где?

— В Небытии.

— Опять двадцать пять, — обхватил я голову лапами, отчего земля с пальцев запорошила глаза. — Сколько же можно?

Арги продолжал смотреть на меня и молчать. Вот же партизан мохнатый! Неужели ему трудно объяснить? Или он и в самом деле думает, что я знаю, что это за "небытие"?

— Так! — я снова поднялся на лапы, и подошёл ближе к арги. Настолько близко, что от моего дыхания шевелилась шерсть у него на теле. — Будем считать, что я туп как пробка. Хоть это и не так! Так объясни же, наконец, тупому, что такое это ваше "небытие"?

— Это место, которого нет, — ответил он, но, прочитав что-то в моём взгляде, добавил: — Но оно могло бы существовать.

— Ты имеешь в виду Мультивселенную? — припомнил я термин, встреченный когда-то в какой-то фантастике. — Параллельные миры и всё такое?

— Почти, — подтвердил он. — Параллельные миры существуют, а это место — нет.

— Но я же здесь! И ты здесь! И это место вполне реально! Смотри! — дабы убедить его в реальности этого места, я начал рыть землю, разбрасывая комья во все стороны. Ну и лапы у арги-ру — производительность как у экскаватора. — Видишь? Я чувствую всё вокруг: вижу, слышу, чую; а ещё могу менять это место. Это же не виртуальная реальность?

— Это место существует только до тех пор, пока существую я, — пояснил-таки он. — Как только я покину это место, оно перестанет существовать.

— И все рари вместе с ним? — до меня стал доходить план арги.

— Последний рари здесь умер сорок три дня назад. — ответил он и усмехнулся, обнажив клыки: — Без своих игрушек они лёгкая добыча: ни клыков, ни когтей. А тыкать в меня заточенной палкой — плохая затея. Но если в другом Небытии рари удастся убить увёдшего их за собой арги, то они просто исчезнут, растворившись в пространстве между вселенными.

— План крут, — согласился я. — Но ты так и будешь жить здесь до самой смерти? В одиночестве камлая на фоне костра?

— Я не знаю, почему ты думаешь обо мне как о "шамане", — ответил арги. — И я даже не знаю кто такой "шаман". А это, — Он указал когтем на бубен, — просто музыкальный инструмент, который я смастерил в свободное время.

— Из чьей он шкуры? — спросил я, разглядывая красную кожу, обтягивающую "музыкальный инструмент". — Рари?

— Не пропадать же добру.

— А это правда, что арги ели мясо поверженных врагов?

Это, и в самом деле, довольно-таки любопытно. Ведь недаром же по галактике ходят подобные слухи.

— А ты сам не знаешь?

— Видишь ли... — я помял лапами траву, собираясь с мыслями. — Арги, проживающие на Кимире многое забыли, видимо, рари долбанули по посмевшим вломиться в их кладовку чем-то психотропным. А я и вовсе рождён не арги, — сказал я, а потом добавил, поспешив пояснить, пока шаман не вставил слово: — и не арги-ру!

— Псионик? — спросил он, видимо, вспомнив про эксперимент с портальной системой.

— Маг, — пояснил я и ударил молнией рядом с ним. Хоть это и другой мир, но мои способности при мне.

— Магии не существует, — отмахнулся он. — Это всё сильные псионические способности, усиленные коллективной верой рас, владеющих ими. И судя по твоим словам о том, что ты рождён не Арги, наш эксперимент с портальной системой Древних удался? Правда, не совсем так, как мы ожидали.