Псих. Часть 5: Путь домой

— На Кимире осталась.

— Но ведь мозги-то у тебя здесь, — удивился я, — на корабле.

— Часть личности осталась там же.

— Опять шизофрению заработаешь, — я даже нервно поёжился, вспоминая то, каким Клык был раньше. Чуть ведь не угробил нас на полосе препятствий. — А мне потом разгребать.

— Не заработаю.

— Ну-ка, — не поверил я ему, — предоставь доклад о психологической устойчивости ядра ИИ.

— Девяносто семь процентов! — бодро отрапортовал Клык.

— Куда три процента дел, железка!

— От девяноста пяти — нормальный результат, — попытался оправдаться он, но, увидев, что эффекта ноль, решил сменить тему. — Поздравляю, у тебя шесть девочек.

— По три у каждой? — удивился я. — А мне казалось, что будет больше.

— Это у Киры шесть. А у Куги... — он замолчал на мгновение. — Тоже шесть. Тоже девочек.

— Что?! — от удивления я даже вскочил. — Двенадцать?

За спиной с шипением открылась дверь медотсека. Я обернулся и увидел сильно похудевших самочек, державших на руках маленькие пушистые комочки: светло-жёлтые у Киры и пятнистые у Куги. Правда, насколько я помню, у пум пятна исчезают с возрастом, так что, возможно, окрас у них ещё изменится и станет как у Куги. А вот хвостами девчата явно не в маму. Хотя, как показала практика, длинный хвост не всегда хорошо.

— Двенадцать. А ведь ты сам не пускал нас на обследование, сюрприза хотел. Вот, собственно, сюрприз!

— Сюрприз... — пробормотал я, принимая на руки по два котёнка. — Это уже не корабль, а просто детский сад — хвосты на лямках. Может, стоит вернуться?

Это я зря спросил. Кира и Куга глянули так, что чуть не прожгли меня взглядами.

— Хватит переживать почём зря! — грозно насупив брови, произнесла Кира. — Трудно найти место безопаснее, чем борт корабля Арги.

— Я поддержу это заявление, — влез Клык в наш разговор.

— Да кто бы сомневался, — усмехнулся я. — Сам себя не похвалишь — весь день как оплёванный. Скромняга.

Не дожидаясь очередного комплимента, голограмма исчезла, оставив нас троих в коридоре с котятами на руках. Пушистые малыши ворочались на руках, стремясь спрыгнуть и исследовать всё самостоятельно, но пока им рановато. Поэтому мы направились в нашу каюту, пусть начинают изучение корабля оттуда. Правда, стоило нам выпустить молодое пополнение на учебный полигон — кровать, как котята передумали изучать местность и, неуклюже вышагивая, собрались вместе и заснули.

— Сони, — прокомментировал я такое поведение. — Сто пятьдесят четыре дня, — экспериментальным путём было выяснено, что беременность арги занимает ровно столько, — в утробе им было мало, так они и тут решили сразу спать.

— Успеешь ещё заскучать по этим временам... — усмехнулась Кира. — Может, и нам поспать?

— Успеешь ещё... — махнул я лапой. — У меня есть идея получше. Нет, Куга, — заметил я её предвкушающий взгляд, — не то, о чём ты подумала, нет. Я говорю об очередном визите в Небытие. Тот арги что-то говорил о трансе, я думаю, стоит попробовать.

— Ладно, — согласилась Кира. — Что делаем?

Хороший вопрос. Ещё бы ответ на него найти.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Он не успел мне рассказать, поэтому мы будем экспериментировать.

Я уселся на пол и поджал ноги под себя, подражая позе шамана, после чего, призывно махнул рукой своим кошечкам, чтобы те сделали то же самое. Мы разместились треугольником, взялись за руки, а дальше...

— И? — первой, как обычно, не выдержала Кира. — Что дальше?

— Что дальше... что дальше... — проворчал я. — Не знаю я, что там дальше. Вспоминай это самое Небытие, авось, что-нибудь выйдет.

— Авось да небось... — недовольно буркнула она, но глаза закрыла и настроилась на картины, виденные нами в момент нашей смерти.

Я закрыл глаза, вызвал в памяти картину Небытия, настроился с Кирой на одну волну, и уже вдвоём мы подхватили Кугу, которая, хоть и не была там вместе с нами, но, благодаря ментальному усилителю, смогла посмотреть на тот мир нашими глазами.

Свет, пробивавшийся сквозь закрытые веки, пропал, звуки и запахи исчезли, а, чуть погодя, им на смену пришло зелёное поле с запахами цветущего разнотравья, пением птиц и стрёкотом насекомых, и наши старые следы, подсказывали нам, что всё у нас получилось.

Я покрутил головой, оглядывая ставшим знакомым пейзаж, рядом со мной была занята тем же Кира, вновь, как и я, принявшая форму арги-ру. А Куга? Осталась там? Запах её, вроде бы здесь, а её саму я не вижу.

— А почему я такая маленькая? — донёсся внезапно голос пумы откуда-то снизу.

Я посмотрел в сторону, откуда шёл звук, и обнаружил там пуму, стоящую на четырёх лапах. Своих размеров Куга не утратила, хоть и была здесь в виде "дикой" пумы. Довольно-таки большой пумы по сравнению с земными животными. Вот только рядом с нами, она смотрелась словно домашний кот рядом с тигром.

— Это не ты маленькая, это мы большие, — прояснила Кира ей ситуацию.

— А почему мы такие большие, то тайна, покрытая мраком, — добавил я и произнёс: — Хватит болтать, бегом к партизану лохматому, допрашивать его будем!

После этих слов наше мохнатое трио проторенным путём двинулось к поляне. Не отвлекаясь на мелочи, мы достигли медитирующего арги. На поляне не изменилось ровным счётом ничего, даже земля в выкопанной мной яме не подсохла, что говорило о том, что здесь минуло буквально несколько секунд между нашими появлениями.

— Привет бойцам ментального фронта! — поприветствовал я шамана. — Долго меня не было?

— Две минуты, — подтвердил он мои предположения. — А это кто?

— Это Куга — моя вторая самка, — пояснил я. — Там она тоже выглядит иначе. Это всё твоё Небытие чудит.

— Она не арги-ру.

— Заметил, глазастый? — усмехнулся я. — Нет, они не арги, не арги-ру, она — пума. В общем-то, это долгая история. Но ты же ментальщик, верно?

Я дождался кивка от него и перекинул ему единым пакетом всё, что произошло со мной после первого столкновения с адской гончей. Арги на несколько минут завис, переваривая увиденное — всё-таки там было немало всего, а потом, обретя осмысленный взгляд, как-то странно на меня посмотрел.

— Ну как? — спросил я его. — Понравилось, что увидел? Вот такой я: неприглядная картина, верно? Особенно, по сравнению с арги. Ну, что уж поделать, в виду отсутствия гербовой, пишем на туалетной. А вообще я к тебе по делу.

— По какому же? — пришёл он в себя окончательно.

— Где Аргор? — задал я животрепещущий вопрос. — Я, понимаешь, подрываюсь в путь с двумя беременными самками...

— От тебя? — перебил меня арги.

— Нет, блин, от деда Пихто! Конечно, от меня.

— А... — Он указал пальцем на Кугу, подразумевая то, что мы разных видов.

— Я тебе зачем солидный кусок своей жизни показал? Чтобы ты на меня смотрел, как на чудовище, или чтобы ты глупых вопросов не задавал? Кажется, всё-таки второе. И, кстати, тебе не говорили, что перебивать не вежливо? — слегка пристыдил я его. — Так вот. Вылетели мы и задались одним вопросом — куда, собственно лететь? Нет, я поначалу собирался поспрашивать на станциях у чёрных археологов, но потом вспомнил, что у нас есть источник информации посвежее. Так сказать, из первых уст. Поэтому я повторяю свой вопрос: где Аргор?

— Я не звёздный штурман...

— Хочешь сказать, что ты не знаешь, где твой дом?

— Мой дом не Аргор — мой клан жил на другой планете, — пояснил он, — и я представляю примерно, где находится Аргор относительно планеты моего клана, но я не знаю, где находится Урмаор относительно Кимира.

— А другие ориентиры? — спросил я и озвучил все места на территории Арги, где мы успели побывать. — Горн, верфь Урнар-3-1, система Ризог?

— Это всё не исконные земли Арги, — ответил шаман. — Горн и Ризог располагались в некогда нейтральных системах, а верфь и вовсе находиться на территории, некогда принадлежавшей Рари.

— И что же делать?

— Сначала тебе нужно достигнуть территории Арги, а потом уже сориентируешься. Где меня найти — ты знаешь. До встречи, Псих, — улыбнулся он на прощанье, а перед тем, как я вернулся в свой мир, успел расслышать: — Меня, кстати, Наур зовут.

Интерлюдия

Столичная планета империи Гроран. Покои императора Горлага V.

— Ваше...

— Проходи, Лорин, присаживайся, — перебил его император. — И зови меня Горлаг, когда мы наедине.

— Горлаг? — робко пробормотал адъютант. — Но...

— А ты думал, что я не замечу твоих чувств, мой юный друг? — усмехнулся правитель. — Но есть одно "но": пусть я и управляю империей, но с другой стороны, даже самый последний мусорщик имеет больше свободы, чем я. А всё мой прадедушка, который ввёл этот глупый запрет.

Император подошёл к своему адъютанту и, крепко его обняв, весело прошептал тому на ухо, перед этим слегка прикусив его:

— Но я кое-что придумал.

— Что нужно от меня? — воспрянул духом верный помощник, у которого буквально камень с души свалился от того, что Горлаг лишил его необходимости самому признаться в том, что он вот уже очень давно влюблён в своего правителя.

— Всего лишь рискнуть. Идём за мной.

Император простучал когтями по деревянной облицовке стены, и после этого кусок стены отодвинулся в сторону, открыв проход в тайные ходы дворца. Взяв фонарь с полки рядом со входом, Горлаг отправился вниз, поманив хвостом Лорина за собой.

— Ваш... твой брат... — попытался было завести разговор адъютант.

— Это волос арги-ру, — на ходу обернулся Горлаг. — Я уже знаю.

— А разве не все...

— Всех арги уничтожили Создатели, — пояснил император, — а мы перебили всех арги-ру. По крайней мере, мы думали, что всех. Но, видимо, Гордай нашёл планету, до которой мы не добрались. Не знаю, для каких целей он хотел их использовать, но это и не важно. А важно то, что мы сотрём её в порошок! — при упоминании о врагах Создателей в его голосе появлялось всё больше стали. — Никто не должен уцелеть! Ты понял меня? Это твоя задача — отыскать место, где эти твари спрятались от нашего праведного гнева. А я тебе немного облегчу твои поиски.

Гроранцы закончили спуск по винтовой лестнице и оказались на перроне, возле которого стоял один единственный вагончик монорельса. Горлаг открыл дверь и, дождавшись пока Лорин усядется в кресло, сел в соседнее, закрыв дверь, после чего проколол подушечку пальца о торчащую из приборной панели иглу. Система распознала кровь, принадлежавшую представителю правящего дома, и монорельс, набирая скорость, двинулся вперёд по неосвещённому туннелю. Весь путь адъютант прижимался к своему правителю, вдыхая запах его шерсти, и прибытие на конечную станцию, стало для него неприятной неожиданностью, вынудившей его на виду у снующих тут и там гроранцев снова принять вид верного вояки.

— Что это за место? — шёпотом спросил он.

— Увидишь, — император покинул вагончик и, нацепив маску грозного властителя, двинулся вперёд. — За мной.

Они шли мимо занятых своей работой учёных — по крайней мере, Лорин решил, что это именно учёные, да и всё место напоминало какую-то лабораторию — пока не дошли до зала, посреди которого было установлено мощное металлическое кресло с застёжками из плотного пластика и многочисленными инъекторами.

— Присаживайся, — махнул лапой Горлаг, а потом прокричал. — Гурнал, где тебя носит?!

— Я здесь, вашество! — из двери напротив появился гроранец, с ног до головы увешанный всевозможными приборами, в халате, один рукав которого болтался за спиной. — О, я вижу, что у нас появился доброволец!

— Появился, — подтвердил император и, отведя учёного в сторону, тихо спросил у него: — Каковы шансы на сегодняшний день?

— Один к двадцати. Примерно... — пробормотал Гурнал, пролистав бумажный блокнот, который он предпочитал всем современным средствам хранения информации. — Мало, но...

— Достаточно! — отрезал Горлаг. — И у меня есть одна просьба... — он что-то прошептал в ухо учёному, после чего спросил: — Это возможно?

— Легко! — ответил тот и побежал настраивать машину.

Император же тем временем подошёл к креслу и стал пристёгивать конечности Лорина.

— Это для твоей же безопасности, — пояснил он, — будет очень больно, и чтобы ты не повредил себе что-нибудь, я тебя пристегну. А ты, ведь ты же не боишься боли?

— Нет! — ответил Лорин, преданно глядя в глаза. — Ради тебя я готов на всё!

— Чудно, — сказал Горлаг, застегнув последний ремешок, и обратился к учёному — Запускай!

Гурнал подошёл к мешанине из разнообразных приборов и стал по очереди запускать тот или другой агрегат. На первый взгляд всё это представляло собой хаотичное нагромождение электроники, но пальцы учёного шустро порхали над клавишами, творя техноколдовство. Тем временем кресло ожило: спинка и сиденье поднялись, поставив Лорина вертикально; инъекторы впились в его тело, и разноцветные жидкости потекли по ним, вливаясь в кровеносную систему гроранца. Все мышцы подопытного внезапно свело судорогой, тут и там вспухли бугры завязывающихся в узлы мускулов, и Лорин не закричал от боли только от того, что его челюсти были сжаты до такой степени, что осколки зубов белым снегом осыпались на пол.

— Нельзя что ли было дать обезболивающее? — спросил император, глядя на муки своего адъютанта. — От этого скрежета даже у меня клыки заболели.

— У меня тоже, — хихикнул учёный, но, вспомнив, с кем он разговаривает, сменил тон. — Подопытный должен оставаться в ясном сознании на данном этапе. Иначе он утратит разум. Вам же не нужен безвольный идиот?

— Не нужен, — подтвердил Горлаг, — Влюблённый идиот куда полезнее.

— Что? — Вскинул голову учёный, но император только махнул лапой, так что Гурнал вернулся к прежней теме. — Обезболивающее затуманивает разум, а выделяющийся адреналин, в свою очередь, пойдёт только на пользу. И сейчас станет тише.

Сказав это, Гурнал вновь пробежался пальцами по клавишам, и инъекторы вернулись на свои места, уступив тело своему большему собрату, впившемуся в загривок адъютанта. Тот стал закачивать бесцветную жидкость, от которой тело Лорина обмякло, и он, закрыв глаза и затихнув, безвольно повис на ремешках, которые до того безуспешно пытался разорвать.

— Вот и всё, — прокомментировал учёный. — Осталось только подождать. Перекусить не хотите?

— Что-то у меня аппетит пропал, — ответил император, уставившись на жёлто-бурую лужу, натёкшую под креслом. — Я бы выпил.

— У нас есть только спирт.

— Сгодится.

Сознание медленно возвращалось к Лорину, окружающий мир словно проступал сквозь мутную пелену, а в ушах стоял гул, словно он всплывал на поверхность с большой глубины. Первое, что он увидел, когда зрение полностью вернулось к нему — довольная морда Горлага, внимательно осматривающая его.

— Очнулся? — весело спросил он и принялся освобождать адъютанта от ремней. — Ну-ка пройдись.

Лорин выполнил его приказ. Точнее попытался: тело плохо слушалось, и казалось чужим. Ноги, словно стали тоньше, а сам он легче. Он положил лапы себе на талию — так и есть: гораздо тоньше, чем была. Руки его пошли вверх, нащупали грудь...