Overlady_part.2

С мокрыми глазами Луиза де ла Валлиере вытерла глаза рукавом, её прозрачная простыня начала намокать возле головы. Она не одна здесь плакала. На некоторых запечатанных молитвах, да и на самой кровати виднелись следы слез.

— О, Каттлея, — грустно сказала она. — Извини... Я... пожалуйста. Подожди еще немного.

Луиза сделала глубокий вдох и выпятила челюсть. Она встала и поправила немного покосившуюся картину, сложив молитвы обратно. Затем она сделала булькающий вдох и повернулась к одетому в платье миньону, который уже сделал его подол совершенно неприличным, просто оборвав все слишком длинные детали.

— Мы... мы должны двигаться дальше, — грустно сказала она. — Я... давай найдем фрагмент и уйдем отсюда. П-перед тем. П-перед тем, как я... — она снова вытерла глаза. — Перед тем, как нас найдут.

16. Часть 4-3

"Зло повсюду в этом мире. Даже зачатков знаний о реальном положении дел, даже небольших знаний истории достаточно, чтобы ясно понять это. Королевская семья колеблется от благородной чистоты до гнусного разврата, как метроном, предки моего дорогого мужа — включая его мать и отца — были чернейшими злодеями, и даже Церковь развращается с пугающей легкостью. Зло — это то, как ты действуешь, и нет прощения Злым делам. Человек не Злой от рождения, он создает Зло своими делами, и вне зависимости от родителей или наклонностей, Зло не войдет в сердце, пока не будут содеяны Злые дела, которые испортят сердце и душу. Все могут быть хорошими, если они обладают праведной стальной волей и ведут себя надлежащим образом".

— Карин де ла Вальер.

Свет голубой луны струился сквозь высокие окна. В своей мягкой обувке, прислушиваясь к малейшему шуму, Луиза де ла Вальер кралась по своему родовому поместью. Статуя остролицей женщины с таким же, как у Луизы, носом сердито смотрела на проходящую девушку, а на противоположной стене виднелась масляная картина рыцаря в черной броне, стоящего посреди усеянного трупами поля. Бюсты и портреты предков смотрели на неё, оценивали её, следили за ней.

Конечно же, учитывая открывшуюся репутацию семьи, можно было предположить, что они одобряли её. Многие предки воистину были не очень приятными людьми.

— Эй, это башня? — спросил Феттид, показывая на картину, изображавшую блондинку одетую... почти не одетую, которая стояла перед крепостью из черного камня, пылавшего, словно уголь. — Хах, неправильный камень. Впрочем, у нас постоянно что-то горело, пока башня не рухнула. И у неё есть Перчатка.

Луиза присмотрелась к картине. Действительно, у этой женщины — её имя было вырезано — была серебряная перчатка, украшенная крупными изумрудами, которая была изображена переполненной мощью. Сердце Луизы упало, когда она сравнила свое лицо с нарисованным. У них был одинаковый нос, решила она, машинально пощупав свой. И что-то общее в выражении глаз тоже. Конечно же, она была практически уверена, что никогда у неё не было такого выражения холодного, величественного и немного развратного высокомерия на лице.

И она носила больше одежды. Значительно больше. Она искренне надеялась, что эта возможно-предок погибла от удара в сердце. Эти кисточки на голом теле явно плохо защищают!

— Я не ты, — прошептала она картине, перед тем как отвернуться и двинуться дальше в сторону спальни родителей. До неё оставался один пролет лестницы, когда она чуть было не наткнулась на раздражающе тихого стража на своем пути. Её предупредил только слабый свет его свечи, и она сумела метнуться за угол и затаить дыхание.

Сердце стучало, словно барабан, в её ушах.

Он прошел дальше, и она снова задышала.

— Надо было разрешить мне его убить. Как предупреждение, — пробормотал Феттид.

— Не убивать, — приказала она так тихо, как смогла.

— А-в-в. Но тут уже пахнет кровью, — заныл миньон. — Почему мне нельзя убивать, если тут уже убивали?

— Это, наверное, с кухонь, — сказала она, подкравшись к спальне родителей, приоткрыв дверь и скользнув внутрь. Фетид издал тихий скулеж от страха, когда он переступил порог.

— Не могу поверить, что я в спальне Карин и всё еще не мертв, — выдохнул он.

— Если не перестанешь меня раздражать своей болтовней, я это исправлю, — сказала Луиза, размахивая кулаком в надежде на какую-нибудь реакцию. — Гнарл? Как будет ощущаться фрагмент, если он рядом?

"Ах, Ваша Злобность. Вы всё еще живы", — отозвался Гнарл, причем в его голосе было слишком много искреннего удивления, чтобы это способствовало спокойствию Луизы. — "Вы почувствуете теплую вибрацию от Перчатки, если она окажется где-то в 20 ярдах от фрагмента. Чем сильнее, тем ближе, конечно же".

— Что такое ярд? — прошипела Луиза и моргнула. — А, да, эта глупая штука, которая почти метр, но чуть меньше. Так... здесь ничего... значит его здесь, наверное, нет. Я тут осмотрюсь и пойду в библиотеку. Ничего не трогай, — предупредила она Феттида.

Миньон сложил руки за спиной.

— Я понял, — сказал он. — Кроме того, медвежья шкура не здесь, так что мне нужно следить, если она бродит где-то рядом. Я защищу Вас от неё.

Луиза выдохнула и заняла себя поисками чего-то, что могло бы подсказать ей местонахождение магического злого кристалла. К сожалению, хоть она и нашла отцовский дневник на ночном столике, он был зашифрован. Возможно, он сделала это, что сохранить немного приватности в комнате, которую он делил с её матерью. И еще он был практически новый, и она не знала, где хранятся тетради за прошлые периоды.

— Гнарл, — прошептала она, держа Перчатку над первой страницей. — Можешь расшифровать это?

"Недостаточно быстро, Ваша Злобность", — ответил голос Гнарла после неразборчивого гудения. — "И возможно, не всё. С первого взгляда видно, что это непростой шифр. Я не вижу никакой схемы в повторяющихся буквах. И этот вампир продал все мои артефакты-дешифраторы, будь проклята его душа. Вы слишком быстро убили его".

— Хорошо, — вздохнула Луиза, положив дневник на место. Не было смысла брать его с собой. Если бы он был десятилетней давности... а не свеженький. Также, наверное, было плохо брать отцовский секретный дневник и читать его. А значит, она была хорошей девочкой, раз не сделала этого.

Она так увлеклась своими мыслями и поисками, что почти упустила звук шагов снаружи и свет свечи, добавивший оранжевую полосу в окрашенную синим цветом комнату.

— Эй? — позвал кто-то. — Там есть кто-то? — Принюхался. — И чем это так воняет?

К счастью, Фетид не сказал "да" или "мной" и вместо этого пропал... куда-то. Оставив Луизу стоять посреди комнаты, отчаянно выискивающую место, где она могла бы спрятаться, когда дверь распахнулась настежь и за ней оказалась темноволосая, с широко раскрытыми глазами, служанка со свечой.

Луиза уставилась на служанку.

Та уставилась на неё.

— У-у-у-у-у-у, — в отчаянии попробовала Луиза.

Другая женщина взвизгнула.

— Уаааргх, — добавила Повелительница в припадке креативности. — О-о-о-о-о. У-у-у-у-у-у-у-у.

В тиши ночи раздался вопль, эхо которого разнеслось по дому, и женщина удрала. Переполох в доме рос, поучаствовать в нем решили новые люди. Высунув голову в коридор, Луиза смогла увидеть другую служанку со свечой, которая, должно было, пришла утешить первую. Она не могла уйти по этому коридору. Шкаф? Нет, это глупо. Смежные комнаты? Нет, они туда заглянут.

Её взгляд переместился на кровать, подсвеченную голубым светом, струящимся сквозь окно.

*

— Тебе показалось! — заявила экономка, держащая кочергу в одной руке и свечу в другой.

— Я знаю, что я видела! — огрызнулась темноволосая служанка, дрожа словно лист. -Это... это была девочка! С розовыми волосами! Но бледная, как труп, и... расплывчатая... и одета в белое и... оно... оно стонало на меня!

— Девочка с розовыми волосами? — скептически переспросила другая женщина. — А ты уверена, что это не была, ну, ты знаешь... мисс Каттлея? Учитывая, что она единственная девушка с такими волосами в поместье?

— Нет, нет! Поверьте мне, бюст мисс Каттлеи... больше... а эта девочка была пло... определенно не мисс Каттлея! К тому же в любом случае, она уже уединилась на ночь.

Экономка резво прошлась по комнате, проверила смежные с ней помещения и заглянула в шкафы. Заглянула она и под кровать.

— Нет тут никого, — сказала она.

— Я знаю, что я видела, — настаивала служанка. — Я почувствовала холод! Это... словно ледяные пальцы прошлись мне по хребту!

— Тут холодно, — признала экономка, — но...

Все резко вдохнули, когда дворецкий — который как-то вошел в комнату незамеченным — заговорил.

— Что тут такое? — спросил он, заставив экономку и служанку вздрогнуть.

— Эта малышка решила, что увидела тут какую-то фигуру и закричала, монсеньор Бланк, но я тут всё осмотрела и ничего не нашла...

Служанка выглядела сконфуженной.

— Мне показалось что оно было похоже... на госпожу Луизу, — выдохнула она. -Но... она же умерла. И... оно стонало на меня... и...

Дворецкий прочистил горло.

— А, не беспокойтесь тогда, — он постарался добавить человеческих ноток в свой сухой голос. — Это обычное привидение.

— Эм... — нервно сказала служанка.

— О, конечно же, ты слишком молода, — понимающе кивнул старик. — У нас тут была отличная коллекция привидений, призраков, духов, гестеров и всяких прочих видов привидений, достойных упоминания. Мы их всех знали. Старый хозяин разводил их, знаете ли. Следил, чтобы его жертвы становились призраками. А его жена... о, она была кузиной и умела творить чудеса с ними. Знала, как работать в пыточной. Были же времена. — Тут лицо дворецкого стало жестче. — А когда этот их Добряк-сынок со своей ужасной женой унаследовал всё, он отправил старую госпожу в монастырскую тюрьму, а потом уничтожил всю коллекцию! Это было ужасно!

Он уверенно кивнул.

— Холод чувствовали? Признак нормального, качественного призрака. Эх, я скучаю по этому чувству. Однако, — мрачно добавил он, — Лиза, тебе, наверное, придется убрать эту комнату завтра утром. Призраки могут оставить кровь или эктоплазму на стенах или порезать картины или что-то вроде этого, и будет ужасно неприятно, если господин или госпожа пойдут и уничтожат первого призрака, образовавшегося за эти годы. И мерзкий запах. Настоящий знак присутствия сил тьмы, вот что это.

— Я этим займусь, — сказала экономка, вглядываясь во тьму со своей кочергой наготове. Она выглядела странно довольной новостями, и её пренебрежительное отношение к словам служанки и к ней самой полностью исчезло. — Моя мама рассказывала мне, как её по ночам домогался Дон Джуанито, Иберийский призрак, который был убит одной дамой из семьи, когда она обнаружила его в постели со своим мужем, хотя он должен был быть её игрушкой. Я так ждала чего-то такого, когда нанималась сюда. Позор.

— Ты же знаешь, что говорят про семью, — сказал дворецкий, понизив голос. — Не верь, что останутся мертвыми, и не верь, что они мертвы, пока не увидишь труп. — Мужчина оскалился чуточку слишком широко. — О, нынешний герцог мягковат и ведет семью к упадку, но мой отец и дедушка, и его отец, все служили здесь, и то, что завелся призрак мертвой дочери, совершенно нормально для семьи де ла Вальер. Я к тому, что мы сейчас про госпожу Луизу говорим. Она и при жизни-то всё ломала и взрывала, так что мы, наверное, увидим вспышку активности полтергейста! Отличные времена настают! Просто отличные. — Он выудил ключ из-за ворота. — Просто на всякий случай я закрою дверь, а утром посмотрим.

Дверь захлопнулась, и с клацаньем закрылся замок. А снаружи, сбоку от окна, вцепившаяся в горгулью Луиза застонала от разочарования. Они не должны были закрывать дверь!

А еще одна была очень недовольна тем, что ср... проклятая идея миньонов завернуться в простыню и притвориться призраком сработала, но это обладало низким приоритетом перед перспективой фатального падения. О, и когда у неё будет возможность побеспокоиться о других вещах, ей следует запомнить, что нужно разозлиться на дворецкого — за то, что он совершенно ужасный человек и плохо отзывался о её родителях. Когда она вернется домой легально, она должна будет его уволить.

Без выходного пособия!

Но опять же, неизбежная смерть — более важная вещь. Так. Если она немного подтянется и попробует дотянуться до следующей горгульи, она... сумеет проскользить по льду, закричать, ухватиться за уши каменной фигуры двумя руками, а потом яростно поскрести ногами по стене, стараясь удержаться, удержаться несмотря ни на что, избегая падения на землю...

Это совершенно не помогло. Фактически, стало еще хуже.

О, почему она не нормальный маг, который может использовать чары левитации? Почему... почему она даже не попробовала выучить заклинание левитации, вместо того, чтобы всё время упражняться с огнем и молнией? Может... может, если она выстрелит в землю во время падения, то это смягчит удар?

Нет, это дурацкая идея.

Основатель. Было стыдно умереть именно так.

— Госпожа! — её едкий рыцарь в сверкающих... эм, в её старом платье свесился с горгульи и протянул свою обезьянью лапу. — Хватайтесь за руку! Я вытащу!

С достойной презрения благодарностью Луиза ухватилась за руку. До этого она и не понимала, насколько сильными были эти маленькие гоблиноиды, потому что Фетид втащил её наверх одной рукой, оставив лежать на полу. Дрожа и задыхаясь, Луиза вцепилась в пол, наслаждаясь его надежностью.

— Повелительница не очень в лазании, — весело сказал Феттид, болтая ногами на краю карниза.

— Нет, — выдохнула Луиза. — Повелительница не очень.

Она приподнялась, а потом по стеночке стала на ноги, стараясь держаться подальше от края.

— И Повелительнице... в смысле и я думаю, что мне нужно вниз.

— Задачка, — глубокомысленно изрёк зеленокожий миньон. — Обычно, если мне лень карабкаться, я просто прыгаю вниз, а там меня воскрешают синие, но тут нет синих, и в любом случае, Повелительница не может прийти из мертвого места без большого Злого ритуала, и заклинаний, и прочих вещей, и человеки начинаю гнить, когда их возвращают из мертвых. Не как миньоны. Ну, кроме тех случаев, когда мы чем-то болеем. Обычно чтобы выздороветь, проще умереть и вернуться. Намного быстрее.

Луиза не могла не сравнить контраст этой безмятежности со страхом смерти, который всё еще наполнял её кровь огнем, а разум — ледяными иглами.

— Ты знаешь, иногда мне интересно, как это быть таким, как ты, — лениво сказала она. Потом подумала. — Наверное, дурацкий опыт, — она еще подумала. — Да, очень дурацкий... Фетид, немедленно прекрати отдирать черепицу с крыши!

— Я чую кровь, — по-детски пропел Феттид. — Наверное, медведь вырвался и убил слуг, поэтому я взял оружие, чтобы драться с ним!

Она вздохнула. Сердце больше не стучало в ушах, а на востоке вставала красная луна. Это было хорошо, поскольку синяя луна как раз спряталась за тучу. Ей, наверное, следовало покинуть крышу, пока та не появилась, потому что красный свет был более тусклым, чем синий. Но как спуститься? Она надула губы. Да... Каттлея всегда спит с открытым окном, потому что ей нужен свежий воздух из-за её состояния. И у неё есть балкон, которому Луиза всегда так завидовала — сейчас он очень пригодится. Если она пройдет по крыше туда... Каттлея сейчас, наверное, уже спит, так что она сможет пробраться через комнату сестры.