Overlady_part.2

— Феттид! — рявкнула Луиза вместо ответа. — Ну-ка покажись!

В воздухе возникло размытое пятно, которое внезапно показало, что всё это время он сидел на каминной полке. Позже Луиза решила, что должна была понять это, поскольку огонь горел с синеватым оттенком.

Высокий звук вырвался из горла Каттлеи, когда она увидела миньона, и только спустя несколько секунд Луиза осознала, что в этом звуке не было страха. — Кто эта маленькая леди? — спросила старшая девушка, уставившись на Фетида. — Она такая милая!

Луиза покосилась на сестру. Множеством слов можно было описать миньона, особенно зеленокожую разновидность. Среди них были "тупые", "вонючие", "жестокие", "злобные"... ну, перечисление заняло бы всю ночь. Но наиболее определенно, наиболее точно там никак не могло быть слова "милый".

— Эта штука зовется Феттид, — сказала она. — Один из моих миньонов.

— Так у тебя есть еще больше? Она такая милая! Она даже одета в твое старое платье!

— Да. Точно. Она его украла, — Луиза моргнула. Почему она вообще называет Феттида "она"? Миньоны были, насколько она знала, скорее "он". И чтобы узнать больше, пришлось бы лезть им под набедренные повязки, чего не захотело бы делать ни одно разумное существо.

— Так, у нас есть ты, у нас есть я, и у меня есть меч, и у тебя есть орда — или как ты сказала — этих милейших, самых восхитительных миньонов где-то рядом, — с энтузиазмом сказала Каттлея. — Так что... давай отправимся в путь и посмотрим, получится ли у нас найти твой магический кристалл в гробнице этого сахарноголового, из-за которого я стала такой! И мы сможем еще пообщаться по дороге... я так, так, так, скучала по тебе, сестренка!

Луиза подняла руку.

— А может... может подождем чая? — нерешительно спросила она. — Я с рассвета на ногах и, похоже, немного устала. И на крыше было холодно, так что мне нужно согреться.

— Конечно же, подождем, — весело сказала Каттлея. — Я тоже смогу сменить... Сменить одежду, надеть что-то кроме моей любимой ночной рубашки. Не измениться в волка, летучую мышь или туман. Хотя... Луиза, можешь понести смену одежды для меня, просто на всякий случай, если придется это сделать? — Каттлея распахнула свой гардероб. — Как думаешь, что бы мне надеть? — спросила она у сестры. — У тебя же больше опыта в этом?

— Ну, — Луиза моргнула и придвинулась поближе к огню, чтобы согреться. — Обычно я надеваю свои доспехи. Я надену их позже... о, Основатель, — она содрогнулась. — В них будет холодно. Всю ночь провести на холоде.

— Понимаешь, я охотящийся вампир, — сказала Каттлея, — но я еще и охочусь на вампира. Так как мне одеться, как охотящемуся вампиру или охотнику на вампиров?

Луиза склонила голову. Два изображения пришли на ум. Первое включало в себя бархат, декольте и общую непристойность. Другое включало в себя мужчин с жесткими лицами, в коже, с арбалетами и кольями.

— Второй вариант, — сказала она так быстро, как только смогла.

18. Часть 4-5

"Отлично! Мы загнали их в горящее здание! Которое подожгли! Мы! Так что сейчас я собираюсь войти и размазать их! Фактически, я собираюсь вдарить по ним, как имперские рыцари в битве под Виссенбергом, как сказал один тип, представившийся епископом игуменье женского монастыря! И это был я! Р-р-р-а-в-р!"

— Маркграф Блитзхарт фон Зербст.

— Знаешь выражение: "я просто переоденусь во что-то более удобное"? Так вот, ни разу оно не удобнее! — горестные жалобы возникли из-за ночного холода. Дыхание Луизы превращалось в пар в холодном воздухе. Но не Каттлеи.

Две сестры выскользнули в окно и спустились на подмерзшую землю имения де ла Вальер, где их уже ждали миньоны. Мелкие гоблиноиды роились вокруг, согласованно помогая надеть броню. А еще там был аромат жареной курятины, прямо вокруг того места, где она их оставила — он вызвал у Луизы чувство голода. Повелительница должна была запретить им красть цыплят, но, честно говоря, у неё были более важные заботы сейчас.

— Это нечто прямо противоположное понятию удобства! Я чувствую холодный металл даже через подбой! Хорошо, что там есть подбой... ну, я всегда рада, что он есть, иначе доспехи стерли бы мясо до кости, но сейчас я просто дважды рада! Холодно же!

— Бедняжка, — сочувственно сказала Каттлея, глядя, как миньоны помогают затягивать ремни и завязки на доспехах их госпожи. Старшая сестра Луизы была одета в длинную, плотно застегнутую охотничью куртку, которая перешла ей от матери, и широкополую шляпу, лет двадцать как вышедшую из моды. Луиза волновалась о том, что наденет сестра, когда та исчезла в своей гардеробной, но худшие страхи не сбылись. Хотя она и не была уверенна, откуда взялась эта шляпа.

— Я бы обняла тебя и согрела, но... э-м-м, у меня температура такая же, как у окружающей среды, что нормально, когда я в теплой комнате, но не здесь. Хотя Анна использовала оставшуюся горячую воду для грелки, так что я тебе её отдам.

— Это... нет, тупая ты тварь, убери файербол! Я сказала, убери! Я не хочу, чтобы меня так грели! — Луиза выдохнула, приструнив своих ретивых подчиненных, и продолжила прерванную фразу:

— Это было бы мило, — благодарно сказала она, перед тем как сузить глаза. — Хотя я достаточно четко помню, что у тебя были теплые объятия.

Её старшая сестра покраснела под светом красной луны, поднимающейся на востоке.

— Это... э-м-м, влияние двух... ну, трех факторов, — признала она. — Понадобилось несколько лет, чтобы тело окончательно остыло. А после этого использовалась комбинация грелок под одеждой и тот факт, что у меня поднимается температура после обильного питания.

— О, — сказала Луиза, пока закрепляли её наплечники. Ну, еще одно детское воспоминание разрушено. — Значит, твои милые теплые объятия были...

— ...основаны на спрятанных грелках и коровьей крови, да, — подтвердила Каттлея. — Я не успела сделать даже полного глотка из Анны перед твоим вмешательством, так что всё уже исчезло. Обидно. Я так жду этих дней. Я не смею такого делать, когда отец или мать дома.

— Ну, это доказывает, что никто не может оставаться прежним, — устало сказала Луиза, игнорируя гемофагию сестры. — Это... ай, будь ты проклят! Осторожнее с волосами!

— О-ооо, госпожа устроит тебе столько неприятностей, — один из красных пихнул локтем невезучего синего, который зацепил волосы застежкой. — Шлем, госпожа?

Луиза кашлянула.

— Я... пока что обойдусь, — сказала она, уставившись на кусок холодного металла. — Я... Я не хочу, чтобы что-то мешало обзору или слуху, пока мы пытаемся избегать стражи.

— О! — азартно воскликнула Каттлея. — Я могу связать тебе небольшой капюшончик, чтобы надевать под шлем. Будет уютно, и уши будут в тепле.

— Было бы неплохо, — сказала Луиза, оскалив от омерзения к холоду зубы, и заработала руками, проверяя, как закреплена броня. — Ослабьте левый наплечник, — приказала она. — Я не могу двигать рукой нормально и... слегка затяните... хорошо. — Она нагнулась и подняла посох. — Хорошо!

Каттлея хрустнула костяшками.

— Хорошо! Или я должна сказать "плохо"? Я не знаю... это ты у нас опытная во всей этой "злобной угрозе". Это ужасно забавно, не так ли?

Луиза бросила неприязненный взгляд на свою сестру, а потом почувствовала легкое чувство вины. Не похоже было, что Каттлея часто выбиралась из дома. Она всегда была более приятной, чем Элеонора, но Луиза должна была отметить, что она вела себя слишком ребячливо. Возможно, это из-за того, что она так и не смогла попасть в Академию, потому что она была б... была вампиром. А еще она была одета в теплую охотничью куртку, а не в холодную металлическую броню. Она, наверное, наслаждается этой ночной вылазкой.

— Сперва мы пойдем — тихо — в секретный сад,— сказала Луиза. Она скрестила руки и уставилась на миньонов. — Я скажу абсолютно четко и ясно. Не будет никаких грабежей, никакого мародерства, никаких случайных погромов или чего-то, что оставит свидетельства того, что мы здесь были. Всякий, кто сделает что-то подобное, будет замучен до смерти, возвращен, потом снова возвращен и... — она сделала вдох, — ... и у них заберут всё награбленное. И оно будет уничтожено. Так что даже не думайте спихнуть вину на кого-то, чтобы получить их вещи!

Раздался писк со стороны Каттлеи.

— Ты стала холодной, сестрица, — прошептала она.

Луиза на секунду застыла в замешательстве — конечно же, она замерзла, разве сестра не обращает внимания на погоду? — а затем пожала плечами. — Катт, они миньоны. Они понимают только язык жестокости, — она запнулась. — Ну, не только его, но на этом они говорят лучше всего. Передайте мне грелку, бестолочи.

— Как ты можешь делать такое? — требовательно спросила Каттлея.

— О нет, — верноподданно встрял Маггат, — Повелительница права. Мы миньоны. Мы отлично понимаем жестокость. Она отлично доходит для толсто-шкуров вроде нас. Так лучше. Когда миньон пытается понять сложные слова, получается Макси, а мы не хотим еще одного Макси.

— Ургх.

— Точняк.

— У нас будет по-етизм каждый день, если такое случится. Это больше, чем мы можем выдержать.

— Фактически, — продолжил Маггат, вдохнув побольше воздуха, — Повелительница — очень хорошая Повелительница. Она не сидит в башне, смеясь, она идет с нами и начинает лупить молниями и огнем. Это восхищает нас. А еще она отличный мо-тиви-ров-щик. Она понимает баланс между угрозами и наградами, и она не какой-нибудь драный вампир, который высасывает нас досуха, а потом не возвращает, — миньон моргнул, сообразив, с кем говорит. — Конечно же, я бы назвал тебя, э-м-м.... очень милым вампиром, который никак не убил меня, и который даже если и убьет меня, то убедится, что меня можно вернуть, так что с этим всё.

— Да, Катт, именно так. Смотри, — сказала Луиза, сияя от гордости из-за поддержки её подчиненных, — они относятся к смерти не так, как мы. Большинство из них скорее встретит смерть, чем поэзию. Я к тому, — добавила она вслед за волной содроганий, — просто спроси их, что они предпочтут: быть замученными до смерти или прослушать всю Le Morte d'Brimir в традиционном длинном виде.

— Смерть — это сон, — встрял Игни. — Она длится недолго, пока кто-нибудь не пнет тебя по ребрам и не скажет: вставай, ты, ленивый паразит. А поэзия может продолжаться часами.

— Я пинаю! — весело сказал Скил.

— Ну, — с сомнением сказала Каттлея. — Я в том смысле, если их это устраивает.... Но всё это выглядит странно! — Каттлея запнулась и посмотрела на свою теперь-одетую-в-броню младшую сестру. — И... Луиза! Ты прелестна! Такая шипастенькая, но милая! Твой портной великолепен. Это сюрко создает видимость прекрасных форм! Интересно, а я смогу им заказать что-то подобное, потому что они отличные мастера!

Старшая сестра замолчала на секунду.

— Впрочем, твои природные формы совершенно естественны, потому что ты еще растешь, и Элеонора была такая же, а что касается меня, я боюсь, что это вампиризм дал мне такую фигуру. Что, конечно же, плохо, потому что это проклятие.

— Давай просто двинемся в секретный сад, — твердо сказала Луиза.

*

Проход увеличившейся группы через поместье де ла Вальер прошел намного проще, чем Луизин вход. Отчасти из-за того, что они не подходили близко к дому, где ходило большинство патрулей, но скорее всего из-за того, что уже было очень поздно и ужасно холодно, и знающая об отсутствии хозяев стража в большинстве своем была в кроватях или в каких-нибудь не продуваемых ветром нишах.

Тучи разошлись, и свет голубой луны добавился к красной небесной сестре, создав в вымороженном саду двойные тени и раскрасив их в два цвета на сверкающих полянах. Темная леди, вампиресса и орда злобных гоблинов на цыпочках кралась к берегу озера, где их ждала лодка.

Которой там не было.

— О... проклятье, — сказала Каттлея, глядя на лодки, вытащенные на берег острова. — Сахар, сахар, сахар. Почему они там? Ну, тут я не могу помочь. Это текущая вода. Я даже не могу превратиться в летучую мышь и пролететь над ней. Я надеюсь, что ты изучила какую-нибудь темную и запретную магию, которая может вытянуть сюда лодку, потому что... Луиза, что ты делаешь?

— Синие, сплавайте туда и притащите лодки, — приказала Луиза с ноткой самодовольства в голосе и взмахнула рукой.

— Это серьезно! — сказала Каттлея, в волнении прикрывая рот. — Лодка не должна быть там! Только отец или мать ходят туда, чтобы проверить... проверить его, а лодка нужна, потому что тех, кто пытается левитировать, обереги бьют молниями! И должна быть только одна лодка! Что происходит?

Луиза обеспокоенно глянула на сестру.

— Когда в последний раз отец или мать проверяли... вампира? — спросила она. — И как давно туда могли попасть эти люди?

Каттлея выглядела встревоженно.

— Мать была... отвлечена, после твоей пропажи, — нескладно произнесла она. — А потом началась политическая неразбериха после ареста принцессы и мирный договор с Альбионской республикой, она очень злилась по этому поводу, но отец сказал, что это стратегическое решение, потому что Германия была разъярена фиаско с принцессой — а потом смерть графа де Мотта. Она ненавидела этого человека, ты знала? Она почти ухмыльнулась, когда узнала о его смерти.

Она облизнула губы.

— Но да. Мать с тех пор... хандрила. Кроме тех случаев, когда её вызывали в столицу. Её туда вызвали несколько раз. Что значит, что когда она была дома, она гоняла слуг, заставляя их всё вычищать или работать в северных садах, или избавится от старого обсидианового алтаря, но в основном она просто кричала на людей. Отец тоже всё чаще уезжал на охоту... я думаю, чтобы держаться подальше от матери. В доме было невесело находиться с прошлой весны.

С озера доносились отдаленные вопли. Напрягая слух, можно было услышать:

— Гребите сильнее! Делайте, что приказала Повелительница, даже если это трудно!

А так же:

— О-о-о! Рыбка! Рыбка, рыбка, перекус рыбкой!

И:

— Идиот! Это обед, а не перекус!

— Ну, похоже, им там весело, — тихо сказала Луиза. — Думаю, это займет время.

— А почему ты так спокойна — прошипела Каттлея — и это было знакомое, классическое шипение — на Луизу. Старшая девушка побледнела, и тусклое багровое свечение, вспыхнувшее в её глазах, опять исчезло. — Прости, прости меня, — быстро исправилась она, — это не я. Я просто... проклятье, я так нервничаю. И...

— Катт... — сказала Луиза, — ...послушай. Ты... ты точно хочешь сделать это? Ты можешь просто вернуться к себе, и тебе не придется заниматься этим. Я справлюсь, сейчас я нормальный маг, поскольку подобрала несколько заклинаний, с которыми могу работать, и у меня есть орда злых, вонючих миньонов, которые жаждут.... украсть плащ Луиса де ла Вальер или что-то вроде того. И..., — она помолчала, не уверенная, как ей это сказать. Не то чтобы она теперь не доверяла своей сестре, узнав, что она кровососущее умертвие, которое иногда — вот как только что — проявляет свою хищную сторону, которой она раньше никогда не видела...

...минуточку, она немного потерялась в мыслях, потому что это был отличный пример того, почему она не должна подпускать Каттлею близко. Но это же Каттлея! Её сестра! Её добрая и милая сестра, которая... у которой всегда был совет для неё, и объятия и она всегда берегла её и... и... и она была вампиром, да. Но она старалась быть хорошей, и она была невинной и... невинной, даже если они изредка озорничала и пила кровь живых и... ух. Э-м-м.