Танец над вечностью

— Иная... — задумчиво пробормотал за мной мастер Гральфильхе и отодвинул в сторону недоделанную работу. — Интересную задачку вы мне задали. Я не возьму с вас платы и сделаю для вашей любимой часы, но это займет время...

— Не надо, — очнулся я. — Нет никакой любимой. Ее нет! Я не собираюсь ничего ей дарить, это просто невозможно...

— Мне понравилось ваше описание. Настоящий вызов. Нет ничего невозможного. Тени и свет. Время реально, а все прочее — лишь иллюзия света и тени. Иная... Обращенный свет... Это будет прекрасно... — часовщик уже не слушал моих возражений, с головой уйдя в расчеты и грызя карандаш.

Я грустно покачал головой, поняв бесполезность уговоров, и тихо притворил за собой дверь, оставив Гральфильхе склоненным над чертежами. Еще один безумец. Однако его слова странным образом разбередили мне душу. А что если та маска, которую носила Хриз, не исчезла бесследно, а оставила хоть немного света в ее душе? Если этот светлый образ все еще ждет спасения от тьмы безумия? Или в бездне нет места свету?

В гостинице привратник мне сообщил, что фрон Лешуа уехал по делам, обещав вернуться поздно. Я вздохнул с облегчением, что не придется с ним встречаться, и уже собирался подняться к себе, как Грег подал мне вечернюю почту. Первое письмо было от фрона Рыбальски, который приглашал меня на ужин в свое поместье. Я довольно улыбнулся и распечатал второе, без подписи. Улыбка сползла с лица, когда на ладонь из конверта выпала золотая фигурка львицы. Я лихорадочно развернул записку, на которой было всего лишь одно слово. "Убью".

— Что-то случилось? Дурные новости? — участливо поинтересовался привратник.

Я сжал в ладони брошь, пытаясь успокоиться.

— Кто принес второе письмо?

— Его для вас оставила молодая фронляйн. Она не представилась. Впредь не принимать от нее посланий? Она вам досаждает?

— Взгляните, — дрожащей рукой я полез во внутренний карман жилета и достал потрепанный потрет Хриз, расправив его на стойке перед привратником. — Это она?

Грег вгляделся в рисунок и кивнул.

— Да, похожа. Она еще прихрамывала. Это ваша знакомая?

— Когда она принесла письмо?

— Недавно, где-то полчаса назад.

Я скомкал в ладони записку, выругавшись с досады. Если бы я сразу вернулся в гостиницу, не заходя к часовщику, то столкнулся бы с мерзавкой нос к носу и схватил бы ее! Лешуа оказался прав — Хриз взбесилась от ревности и выдала себя, выдала так глупо и беспечно, что не верилось. Хитрую интриганку обвели вокруг пальца. Теперь она никуда от меня не денется. Охваченный азартом погони, я хищно ухмыльнулся и направился к лестнице.

— Так что ответить, когда эта нахалка заявится в следующий раз? — окликнул меня привратник. — Выставить?

— Не заявится, — отмахнулся я.

— Не уверен. Она просила вам передать, что... — Грег замялся.

— Что? Да говорите же! Что?

— ... чтобы вы побрились, — сконфуженно пробормотал привратник. — Обещала проверить...

Мрачноватый старинный особняк Рыбальски производил странное впечатление, как будто вооруженный до зубов головорез вдруг решил приукраситься и воткнул за ухо ромашку. Также нелепо на фоне сурового здания и его неприступного крыльца смотрелись все эти разряженные легкомысленные кареты, гости в открытых вечерних нарядах и... очень много цветов. Для конца марта их было невероятно много. Я осуждающе покачал головой, не понимая подобную нарочитую роскошь, и выбрался из экипажа. Приглашение на званый ужин фрона Рыбальски оказалось очень вовремя, особенно в свете наглого визита безумицы.

Когда спала первая горячка от осознания того, что был в полушаге до поимки Хриз, я впервые задумался над тем, а что же, собственно говоря, буду делать, когда словлю ее. Вернее, меня об этом осторожно спросил Лешуа, беспокоясь о том, успеет ли он найти дочь Милагрос и увезти их обоих до того, как будет арестована госпожа Хризштайн. А я растерялся. Арест? У меня накопилось слишком много вопросов к колдунье, чтобы просто так отдать ее Инквизиции или тайному сыску и никогда не получить ответов. Да что там... Странные слова отца Павла о том, что Шестую ждут у Источника, не давали покоя. Теперь я не доверял никому и ничему, кроме того, глупо было отрицать несостоятельность существующего церковного судопроизводства. Я сам схвачу колдунью и вырву из нее правду, даже если для этого потребуется... нарушить закон. И фрон Рыбальски мне в этом поможет. Я выбрался из экипажа и решительно отправился покорять высший свет Виндена.

За столом меня посадили по правую руку от хозяина поместье, выказав тем самым особое расположение и надежду на удачный исход сделки. Фрон Рыбальски оказался очень радушным хозяином. Будучи невысокого роста и едва дотягивая мне до плеча, он с лихвой восполнял этот недостаток невероятной подвижностью и говорливостью. Он царил за ужином, обращая на себя все внимание, ловко поддерживая беседу на любую тему и находя ключик к каждому из гостей. И если я поначалу чувствовал себя неуютно среди богатой знати, то ко второй смене блюд совершенно расслабился и освоился, наблюдая за остальными. Разумеется, мое внимание в первую очередь привлекла жена Рыбальски. После слов Пихлер, я ожидал увидеть сварливую перечницу, но Шарлотта Рыбальски показалась мне похожей на холодный надменный цветок, пусть и несколько увядший. В молодости она была очень хороша собой. А еще фрона Рыбальски была настолько худа, что бледная мухоморка Хриз рядом с ней выглядела бы вполне упитанной и даже цветущей. Болезненная худоба подчеркивалась костлявыми запястьями, выставленными из-под пышных рукавов платья и перевитыми нитками жемчуга. Я любезно улыбнулся хозяйке и удостоился брезгливого взгляда в ответ. За столом она не произнесла ни слова. Остальные гости живо обсуждали дела Инженерной гильдии, которая получила крупный заказ от Часового корпуса Гарлегии на изготовление подарка к тридцатилетию императора Фердинанда Второго.

— Совсем плохо, не успеваем, — сокрушался глава гильдии, аускрет Марк Альбертини. — Камни привезли с задержкой, да и тех не хватило. Мало напастей, так еще и наш лучший мастер Гральфильхе забросил работу ради непонятно чего... Кстати, фрон профессор, правду говорят, что из-за вашего заказа?

Я осторожно отодвинул тарелку и кивнул, потянувшись к бокалу с вином. Слухи очень быстро распространялись по Виндену.

— Удивительно! — воскликнул фрон Рыбальски. — Он редко берется за частные работы. Даже мне отказывал. А для кого вы заказали часы, если не секрет? Или еще одни себе?

Его взгляд, полный искреннего восхищения, остановился на моем нагрудном кармане, из которого выглядывала цепочка часов.

— Нет, у меня уже есть, как видите, — улыбнулся я и вытащил часы, откинув крышку и намеренно демонстрируя изящную роскошь безделушки.

— Неужели для фронляйн Пихлер? — тут же подхватила жена аускрета Дейдра Альбертини, вертлявая и кудрявая болтушка. — Я слышала, что вы...

— Довольно, — ледяной тон фроны Рыбальски заставил даже меня поежиться. — Довольно сплетен за столом.

В наступившей неловкой тишине было слышно негромкое звяканье вилок о тарелки. Я откашлялся.

— Нет, я заказал их для другой.

— Для кого же такой дорогой подарок?.. — почти шепотом упрямо спросила меня Дейдра.

— Для одной циркачки, — также шепотом ответил я и подмигнул.

Вино ударило в голову, иначе бы у меня хватило ума промолчать или соврать. Но я почему-то решил, что до тех пор, пока не будет подготовлена надежная ловушка для Хриз, стоит распылить внимание безумицы. Ревновать к изуродованной девушке она не станет, раз сама видела ее, будучи тогда среди гостей.

— Для циркачки?!? — не выдержал глава гильдии. — Не многовато ли чести?

— Для той уродки с пожеванным лицом? — вторя ему, воскликнул младший Рыбальски, темноволосый юноша лет двадцати, с породистым вытянутым лицом и надменным взглядом, больше похожий на мать, чем на отца. — Я слышал, что она вообще бесцветная... фу...

— Луиджиа... просто особенная, — нашелся я. — Мне нравится, когда человек хоть чем-то отличается от всех прочих... таких банальных и скучных...

Юнец на мгновение смутился, но потом запальчиво возразил:

— Вот моя Алиса — настоящая красавица, с которой не стыдно появиться под руку, а ваша...

— А мне тоже не стыдно, — насмешливо перебил я его. — Люблю быть в центре внимания, а под руку с циркачкой оно мне обеспечено.

— Ноги этой выскочки в моем доме не будет, — отрезала фрона Рыбальски.

— Но мама!..

— Дорогая... — смущенный хозяин попытался приобнять жену за плечи, но она сидела холодной колючкой, поджав губы и кромсая ножом нежнейшую телятину в ежевичном соусе.

— Вы и в самом деле большой оригинал, — пробормотал аускрет Альбертини. — Кстати, из-за этой бесцветной вы напомнили... Мне стало известно, что вы искали моего шурина.

— Шурина? — недоуменно нахмурился я. — Ах, вы о воеводе Даугаве?

— Именно. У вас к нему какое-то дело? Может быть, я смогу вам помочь вместо него, фрон профессор?

— Хм... — я ненадолго задумался, а после решил не мелочиться во вранье. — Это по поводу поместья. Видите ли, я подыскиваю себе дом и присматриваюсь...

— Поместье Седвига? — изумился аускрет Альбертини. — Неужели вы хотите его купить?

Я кивнул, вызвав тихое оханье зажавшей себе рот Дейдры. Она торопливо наклонилась к плечу мужа и что-то ему зашептала.

— Возможно. Я пока еще в раздумьях. Мне нужно что-нибудь просторное и достаточно уединенное...

— То есть вы собираетесь купить поместье, в котором вырезали всю семью, и жить в нем?.. — фрона Рыбальски снизошла до меня, облив презрением и оставив жирный намек в конце фразы.

Я пожал плечами и отставил в сторону пустой бокал.

— Мне нет дела до предрассудков. Поместье Седвига, Соляной замок или что-нибудь другое... — я продолжал вдохновенно врать, обнаружив в себе неожиданные способности. — Мне нужно место, где я смогу полностью предаться работе...

— Работе? — никак не унималась Шарлотта Рыбальски. — Или сомнительным развлечениям с танцовщицами?..

— Дорогая, не надо, — предупреждающе придержал ее за локоть муж.

— Работу душеведа едва ли можно назвать развлечением, — возразил я, чувствуя себя в ударе. — Но вы правы. Думаю, что фронляйн Пихлер нуждается в моей помощи, поэтому станет первой пациенткой. Дело в том, что я собираюсь открыть лечебницу для людей с излишне тонкой душевной организацией. Кстати, я слышал, что в "Винденских львицах" давно что-то неладно, какая-то там нездоровая атмосфера помешательства...

Я смотрел на Джеймса Рыбальски, однако не выпуская из поля зрения и его жену. Он немного сконфузился, через силу улыбнулся и пробормотал:

— Соляной замок чудесно подходит для ваших целей...

— Этого никогда не будет, — отрезала фрона Рыбальски. — Я не позволю превратить замок в гнездо порока!

— Помилуйте, какой порок, — деланно возмутился я, все больше входя в роль. — Мы же говорим о предупреждении развития душевных болезней, помощи несчастным, потерянным во тьме душам...

— Думаю, что смогу помочь в таком благородном деле и уговорить шурина продать вам поместье недорого, — торопливо вставил аускрет гильдии, в глазах которого уже зажглись жадные огоньки. — Зачем вам разоряться на замок?.. Тем более, что община довольно недружелюбна...

— Дорогая, иди к себе, — в голосе фрона Рыбальски зазвучал металл. — А вы, фрон профессор, не торопитесь с решением. Кстати, не желаете увидеть оранжерею? Я велю подать кофе с десертом туда.

Альбертини вздохнул с явным сожалением, но не стал спорить с хозяином.

Джеймс Рыбальски бодро топал по дорожке, показывая дорогу. На его облысевшей макушке в окружение редких рыжих завитушек блестели капельки пота. В оранжерее царил тяжелый влажный дух, было очень жарко. От одуряющих цветочных ароматов у меня противно свербело в носу.

— Это великолепие принадлежит моей жене, — продолжал соловьем разливаться Рыбальски. — Она страстная любительница цветов, а я слишком ее обожаю и потакаю прихотям. Прошу вас, не сердитесь на ее резкий тон, профессор Тиффано, ей нездоровится последнее время. Ах, что же вы там остановились?

Я с изумлением смотрел на хитроумную механическую систему из трубок и шлангов, которая увлажняла воздух и опрыскивала ухоженные кустарники и цветы. Казалось, что черная жирная земля была пронизана кровеносными сосудами и тяжело дышала, извергая из себя зеленые стебли.

— Здорово придумано? — в Рыбальски была какая-то мальчишеская хвастливость вкупе с веснушками на щеках, заставлявшая забыть о его годах и положении. — Это умельцы из Инженерной гильдии постарались. Дорого обошлось, но что поделать... Пойдемте, пойдемте. Слуги уже подали нам кофе, а на десерт будет свежая ягода из теплиц. Ах, если хотите, потом я покажу вам и теплицы. У нас круглый год...

Я покорно плелся за ним, чувствуя, как нахлынули непрошенные воспоминания. Несколько месяцев назад я вот также шел по княжеской оранжерее, под руку с Юлей, болтая и просто радуясь нашей встрече, а позади нас шла смерть... в женском обличье... Неужели безумица настолько ревновала ко мне, что даже замужество княжны ее не успокоило?..

— Я вас чем-то расстроил, фрон профессор?

— Нет, простите, — очнулся я. — Просто задумался. Ваша оранжерея напомнила мне княжескую, и я...

— Вы были в княжеской оранжерее? — жадно вцепился Рыбальски мне в руку. — И как вам она? Лучше моей?

— Никакого сравнения. В смысле, у вас здесь столько диковинок... Но все-таки, давайте перейдем к делу. Мне нужна ваша помощь, фрон Рыбальски.

— Сделаю все, что смогу, но цену не снижу, и не просите. Соляной замок занимает несколько акров, в хорошем состоянии, с богатой историей и чудесным горным видом. Вы хотели его увидеть? Отлично, давайте съездим. Уверяю, у вас дух захватит от той пропасти, которая разверзается, едва выходишь на Воздушный балкон! Да что там балкон, там целые залы... Ах, какую конфетку можно сделать из этого!..

— Что же вы не сделали? — оборвал я бесконечный поток словоизлияний. — Но о цене давайте поговорим потом. Я действительно обеспокоен состоянием фронляйн Пихлер. Она очень мнительна и уверила себя, что с ней непременно случится то же, что и с Евой Деблинг.

Я замолчал и выжидающе уставился на Рыбальски. Он поморщился и покачал головой.

— Фрон профессор, ну к чему это? Мы здесь одни, моей жены нет. Не надо притворяться, я не собираюсь вас осуждать. Фронляйн Пихлер — очаровательная молодая особа, очень и очень даже...

— Фронляйн Пихлер, — резко перебил я его, — очень даже теряет в весе. Вчера утром она весила 95 паундов. Подросток больше весит! Это при ее-то формах!

— Да? Но... может... весы сломаны?

— Когда взвешиваются остальные, они показывают нормальный вес. Фрон Рыбальски, все останется между нами, пожалуйста. Скажите, Ева Деблинг тоже теряла в весе?

— Да откуда ж мне знать... — пробормотал он, но его рука едва заметно дрожала, когда он потянулся за чашкой с кофе.

— Просто расскажите мне, что тогда случилось. Она же исчезла из вашего дома?