Танец над вечностью

Мне снилась Лидия в окровавленном платье. Она протягивала ко мне руки и умоляла помочь, но из пустоты возникали черные тени, выхватывали безумицу из моих объятий и утаскивали прочь. Я проснулся, задыхаясь и обливаясь холодным потом. Сердце колотилось как сумасшедшее. В дверь кто-то стучался.

— Фрон Тиффано, — это был голос привратника Грега. — Ваше платье и сапоги готовы. Фрон Лешуа просит вас присоединиться к нему за завтраком. Почту желаете прочесть сейчас или отложить до вашего возвращения?

— Какую еще почту? — охрипшим голосом переспросил я. — Демон... Кому я еще мог понадобиться?

Повертев в руках запечатанную записку от неизвестного отправителя, я пожал плечами и сунул ее в карман. Внизу меня уже поджидал Лешуа.

— Предлагаю прогуляться. Привратник посоветовал позавтракать в Стеклянной галерее. Утверждает, что там настоящая имперская кухня. А еще он по секрету сообщил, что в "Золотой розе" иногда завтракает бургомистр Маттерних, отличный повод свести знакомство, как считаете?

Я смотрел на бодрого Лешуа, воодушевленного предстоящими поисками, и не знал, что ему ответить. Хотя надежда все равно оставалась. Ведь если бы Хриз была заодно с Вырезателями, что маловероятно, то стала бы она щадить Тень? Конечно, нет. Тогда бы тело женщины уже нашли. А с другой стороны, безумица совершенно точно была и в поместье, и в лагере циркачей. Запах грибного эликсира мне не почудился. Можно предположить, что она сама попала в плен к банде... Однако я не хотел верить ни в один из этих вариантов, предпочитая иную, совершенно дикую версию. Если предположить, что бродячие циркачи — вовсе не те, за кого себя выдавали, если они специально встали на лагерь в том месте, откуда отлично просматривалось поместье, если выжидали удобного момента для нападения, если это они и были бандой Вырезателей, то тогда получалось, что к ним на огонек заглянула Шестая... Я поежился, представляя, как безумица в одиночку расправляется с десятком разбойников. Да ну, глупость полная! Пусть даже она разозлилась из-за резни в поместье, но бандитов же не заколдовали, а порубили, избили и затоптали, что никак не под силу мухоморке... Тьфу, вот прицепилось от сыскаря! Наверняка, ей в этом помогали бойцы варды, павшие в неравном бою. Но смогла ли Хриз выжить и бежать? Мне оставалось только надеяться. В любом случае, поиски банды нельзя бросать, а значит, придется и дальше терпеть рыжего нахала.

— Пойдемте, господин Лешуа, — кивнул я, благоразумно решив промолчать и не тревожить спутника своими соображениями.

Про записку я забыл.

Прекрасная каменная галерея, ведущая к Императорскому театру, представляла собой широкий проход, чрезвычайно высокий, однако с дырявым стеклянным перекрытием, кое-где залатанным просмоленной парусиной, натянутой в два ряда. Эти уродливые пятна отбрасывали причудливые тени на мостовую, по которой, с утра пораньше, сновала разношерстная публика. Здесь были книжные лавки, зазывающие к себе выставленными у входа новинками поэзии, политики, философии и прозы. Их можно было читать прямо у входа, перелистывая хрустящие страницы под строгим надзором приказчиков, чем и пользовались бедные студиозы и просто жадные до чтения горожане. Лешуа дернул меня за рукав, и я с сожалением отложил трактат по душеведению профессора Бринвальца, а потом вспомнил, что более не стеснен в средствах и могу позволить себе такую роскошь, как...

— Ну что вы копаетесь! — прикрикнул на меня нетерпеливый спутник. — Покупайте да идемте скорей! Я не хочу упустить бургомистра!

Быстро рассчитавшись за книгу, я поторопился догнать Лешуа. Мы прошли лавки модисток, на витринах которых красовались шляпки всех видов и красок радуги, корсеты, вышитые драгоценными камнями, тонкие шелка сорочек и откровенных панталон, редкие темные пятна строгих мужских сюртуков, перчатки, шарфы, зонтики, безделушки... В глазах рябило. К счастью, мы быстро миновали это безвкусное мельтешение и оказались в части галереи, принадлежащей Инженерной гильдии. Здесь уже все места занимали лавки часовщиков, ювелиров, оптиков, стекольщиков, кукольных дел мастеров... Я застыл возле одной из них, на витрине которой красовался потрясающей красоты игрушечный фрегат, выполненный столь искусно, что можно было различить крошечные фигурки матросов на его палубе и мастерски сплетенные корабельные канаты в такелаже.

— Вот она! — радостно воскликнул Лешуа у меня над ухом, заставив вздрогнуть от неожиданности. — Кофейня "Золотая роза"! Пойдемте быстрее!

Тихий печальный звон, от которого задрожало стеклянное перекрытие, прокатился по галерее. Это били величественные ратушные часы, которые, как утверждали, были слышны в любом уголке Виндена.

Ослепительно белый хлеб, благоухающие сосиски на раскаленной сковородке, золотистый омлет и чашка кофе с взбитыми сливками. Лешуа мрачно оглядел это великолепие и поморщился.

— Если это хорошая кухня, то я — верблюд... — пробормотал он недовольно. — Приятного аппетита, господин Тиффано.

Его настроение резко ухудшилось, когда выяснилось, что с бургомистром мы разминулись. Тот оказался ранней пташкой и уже успел позавтракать. Впрочем, меня это мало расстроило. Я собирался наведаться к капитану Чапке, потом к управителю, следом в городской архив, а потом придется идти на поклон к офицеру Матию. Надо подкрепиться. Я накинулся на завтрак, но тут меня фамильярно хлопнули по плечу. От неожиданности я подавился и закашлялся так, что выступили слезы. На стул напротив нагло плюхнулась Нишка и заявила:

— Ты чё от меня бегаешь? Я тебе записку оставляла!

— Это уже не смешно, — пробормотал я, хмуро разглядывая, как Нишка стащила с моей тарелки последний кусок сосиски и отправила его в рот. — Сначала офицер Матий, который совершенно {случайно} оказался в городе, теперь вы. Тоже случайно?

Она мотнула головой и что-то пробубнила с набитым ртом.

— Прожуйте сначала, — процедил я.

Аппетит у меня пропал начисто. Мало мне висящего на хвосте тайного сыска в лице хитрого лиса, так еще и Святая Инквизиция приставила ко мне соглядатая.

— Я вас оставлю, — Лешуа встал из-за стола. — Пройдусь пока.

Я проводил его тоскливым взглядом. Почему когда я просил, умолял поверить мне и объявить мерзавку в розыск, никто и пальцем не пошевелил? А теперь опомнились, что инквизиция, что тайный сыск. А где-то еще бродит наемный убийца, которому тоже нужна голова Шестой. Меня разобрала злость. Обойдутся. Мне нужнее.

— Мня... прислами... пделу...

— Госпожа Чорек, выкладывайте, что хотели, и избавьте меня от своего общества. Я занят.

— Уфф... — она отпила внушительный глоток из чашки Лешуа, обзаведясь молочными усами от взбитых сливок, и уставилась на меня круглыми карими глазами. — Я здесь тоже по делу, а не баклуши бить.

— Зачем я вам понадобился?

— Так это... У тебя ж опыта побольше с колдунами будет. Посоветоваться. Поможешь?

— В чем? Вы перейдете наконец к делу?

— В городе творится что-то странное, и старый пень... ну в смысле здешний инквизитор Альдауэр заподозрил колдовство. А меня это... прислали ему в помощь.

Нишка лгала так неумело и безыскусно, что мне стало ее жаль. В конце концов, она всего лишь подчинялась приказу, как подчинился бы я, будь до сих пор в сане. Глядя на ее бритую голову, я очень остро ощутил собственную потерю.

— Я больше не в сане, — мягко напомнил я Нишке. — Не имею права вмешиваться в дознание.

— Так нет пока никакого дознания, — пробурчала она, отводя взгляд в сторону. — Я ж говорю, пока только подозрение.

А вдруг это след к Хриз? Вдруг она уже успела отличиться в городе?

— Говорите, что там, — вздохнул я.

— Худеют они, — невпопад ответила инквизитор, кроша остатки хлеба и возя их по тарелке. — А им нельзя. А потом они исчезают. Две уже, а третья только начала.

— Кто худеет и куда исчезает?

— Танцовщицы Императорского театра, "Винденские львицы". Они толс... ну в смысле, упитанные, такие здесь нравятся. Их специально кормят, поддерживают форму, так сказать. А три месяца назад одна из них, — Нишка пожала плечами и заглянула в блокнот, — прима-балерина Мария Робас стала худеть. Ее пытались откормить обратно, но она все таяла и таяла, пока однажды не исчезла. Она лежала в кровати, уже не могла вставать от слабости, никуда не выходила. А утром ее кровать оказалась пустой, только одежда валялась.

— Бред какой-то.

— Вот и остальные так подумали, что притворялась. Мало ли куда она могла сбежать, да хотя бы с таинственным покровителем, о котором только и судачили в театре. Но потом все повторилось. Второй была... — Нишка опять сверилась с записями, — Ева Деблинг. Тоже местная знаменитость.

— Из той же труппы?

— Ага. Они все оттуда. В общем, она худела-худела, пока совсем не растаяла. В прямом смысле этого слова. Ну как... Ему бы никто и не поверил, что она исчезла в воздухе, но он клялся и божился, что все так и было...

— О ком вы? Был свидетель?

— Да, некто Джеймс Рыбальски. Очень уважаемый здесь человек. Неимоверно богат, владеет чуть ли не половиной города и обожает балет, вернее, балерин. С пышными формами. Он был очень напуган увиденным и настоял на обращении к старику Альдауэру. А тому, чтоб ты знал, восемьдесят четыре года! Меня и прислали...

Я нахмурился. Первый случай произошел три месяца назад. Едва ли Хриз к этому причастна. Но и на выдумку Нишки не похоже. Однако я категорически не верил, что инквизитор появилась здесь случайно. Скорее всего, Святая Инквизиция решила воспользоваться предлогом, вытащив на свет божий старое дело, чтобы оправдать присутствие Нишки.

— А кто третья? — не удержался я от вопроса.

— Мишель Пихлер. Восходящая звезда и императорская любимица, чтоб ты знал!

— Она тоже исчезла?

— В том-то и дело, что пока нет! Она заметила, что начала худеть, и пришла в настоящий ужас. Ее осмотрели лучшие лекари Виндена, она регулярно питается, но все без толку. Сейчас она уже весит вполовину меньше того, было раньше.

Нишка замолчала, глядя на меня исподлобья. Я вздохнул и спросил:

— Госпожа инквизитор, от меня-то вы что хотите?

— Ну, у тебя ж так лихо получалось, в Кльечи, с колдунами... С тремя расправился. И в столице на раз поймал змеиного колдуна.

— И что? Я не имею права вмешиваться в дела Святой Инквизиции.

— Или просто боишься? Затрусил, что все поймут, что ты вовсе не такой умный?

— Ага, вот вы и добрались до сути? — разозлился я. — Да, давайте, расскажите мне, каким идиотом я был, как эта бледная поганка ловко меня обкрутила!..

— Ты чего? — удивленно воззрилась на меня Нишка.

— Ничего! — вызверился я. — Я не собираюсь вам помогать. Сами ловите госпожу Хризштайн и других выдуманных колдунов. И вытрите уже усы, смотреть противно!..

Когда я покидал кофейню, инквизитор растерянно глядела мне вслед, застыв с салфеткой в руке.

Я бесцельно бродил по городу, пытаясь остыть. Очевидно, что Нишка и офицер Матий так просто от меня не отстанут. Но мне нужны сведения о банде Вырезателей, нужно встретиться с воеводой, нужно получить записи из городского архива о семье Вурст, нужно найти Шестую раньше других! А эти двое будут путаться под ногами, как и Лешуа, кстати. Я сунул руку в карман и обнаружил, что кармана нет. Как нет и кошеля с золотом. Ловкое ворье Виндена срезало карман из-под внутренней подкладки сюртука так, что я и не заметил. Я стоял посреди снующей в радостном возбуждении толпы на площади и думал лишь о том, что где-то там, среди них, разгуливает Шестая. И если я сольюсь с людским потоком, если буду бродить и вглядываться в лица прохожих, то однажды мне повезет, и я поймаю ледяной взгляд серых глаз...

Вернувшись в гостиницу, я застал Дерека в еще более скверном расположении духа, чем до этого. В нетерпении он мерил шагами комнату в моем номере и бормотал что-то себе под нос, однако, завидев меня, встрепенулся и оживился.

— Господин Тиффано, я побывал в городском архиве.

— И?

— Записей о семье Вурст там нет. Они не покупали жилье в городе, не совершали иных сделок, также нет записей о браках, смертях или рождениях с этой фамилией.

— И как вы это узнали? — спросил я устало. — Опять дали взятку?

— Сейчас не время для вашей принципиальности, — раздраженно отмахнулся Лешуа. — Я голову сломал, пытаясь придумать, что делать дальше! У вас есть идеи, как искать беглянок?

У меня были сомнения, что эти двое вообще добрались до Виндена, но вместо этого я сказал:

— Дождемся возвращения воеводы Даугава и поговорим с ним, а уже после будем решать.

— Зачем? — взорвался мой спутник. — Зачем нам воевода? Что вы хотите от него узнать? Ведь ясно же, что его бойцы отправились в поместье, но по пути попали к этой банде, а Милагрос и госпожа Хризштайн поехали в Винден. Их надо искать здесь!

Я подошел к дорожному кофру и полез за поручительными бумагами. Как бы я не хотел этого избежать, но придется обращаться в Орден Пяти, чтобы получить те деньги, о которых говорил отец Георг. В конце концов, часть из них по праву являлась моим наследством, поскольку была выплачена отцу за его изобретения. Увы, без золота и полномочий много не навоюешь, как и просто сидя в ожидании воеводы. Пусть я уже был не в сане, но пройти мимо творящегося в городе колдовства тоже не мог. Даже если это уловка Нишки, все равно следовало проверить.

— Думаю, нам непременно надо посетить Императорский театр. Говорят, что "Винденские львицы" просто прелестны... — пробормотал я.

— Вы тоже об этом подумали? — почему-то обрадовался Лешуа. — А я и не знал, как вам это предложить!

— Что предложить? — не понял я.

— Правильно придумали, надо ее выманить. Она же невозможно ревнивая! Гениально!..

— О чем вы говорите?

— Только вы уж простите, господин Тиффано, но вам надо привести себя в порядок, иначе на вас никто не клюнет... — он обошел вокруг меня, ворча что-то себе под нос и яростно жестикулируя.

— Вы спятили? Прекратите нести чушь и объяснитесь. Кого вы собрались выманивать?

— Госпожу Хризштайн, конечно же. О вас и ваших любовных похождениях должен заговорить весь город, чтобы она взбесилась от ревности. Но даже захудалая актрисулька не взглянет в вашу сторону, пока вы в этом тряпье, — он ткнул меня пальцем в плечо и поморщился. — Но ничего, это поправимо. Я немедленно попрошу привратника послать за лучшим портным города! И цирюльником! Сейчас же!

Он устремился к двери, а я не успел его остановить, задохнувшись от возмущения и беспомощно разевая рот, словно выброшенная на берег рыба.

Несмотря на мои протесты, вызванный в гостиницу портной обмерял меня с ног до головы и истыкал булавками, заверяя, что все будет по высшему разряду, и не надо так волноваться. На пару с Лешуа они заморочили мне голову до такой степени, что я на все согласился, лишь бы отстали. В результате довольный портной поспешил к себе в лавку, чтобы успеть пошить в срок темно-синий приталенный сюртук по последней винденской моде, черный выходной фрак, щеголеватого кроя тонкие рубашки, жилетку, узкие брюки. Однако цирюльника, который вознамерился побрить меня, я спустил с лестницы, а Лешуа, посмевший заявить, что госпоже Хризштайн нравятся гладко выбритые мужчины, поймал мой бешеный взгляд и почел за благо убраться из номера сам. Правда, через пять минут он заглянул вновь и робко поинтересовался, что я думаю по поводу скромных усиков над верхней губой, за что был послан мною еще дальше. Закончилось все тем, что я позорно сбежал из гостиницы.