Слава Императрице!

Младший брат только поступил в школу Начал, и Витька ему страшно завидовал: дар Ретьки обнаружился в девять, и на этот раз вся семья устроила праздник, Ретию подарили магического журавля, и вообще контраст с этим же событием в жизни Вития был огромен и вызывал раздражение и зависть у старшего сына.

"Почему? Почему он, а не я?"

Витьку к четырнадцати годам практически вычеркнули из жизни семьи, только мама иногда подолгу сидела с ним после уроков в семинарии для обычных детей, и на ее глазах мальчик часто видел маленькие капельки слез. Он пытался спросить, выведать, понять, но даже мама не желала ничего объяснять, только обнимала его и гладила по голове.

Погруженный в эти невеселые мысли Вит рассеянно поднял глаза на далекий звук стальных копыт. Четверо механикусов, запряженных в карету и ещё четверо под седлом, поднимая тучу пыли, во весь опор мчались по дороге к его дому. Паренек сам не понимал, чего зловещего в этой кавалькаде, но она испугала его.

Вообще, к ним в дом часто приезжали экипажи, и большинство из них были с сопровождением, так что ничего необычного в этом не было, но... что-то внутри мальчика подсказывало ему, что ЭТОТ экипаж связан с ним.

На террасу дома вышел его отец, побледнел и невольно посмотрел на Вита.

— Это за тобой, мальчик мой. — уверенно сказал он. — Мужайся.

К ним уже шел мужчина в форме офицера армии и козырнув его отцу сообщил:

— Магистр, время пришло.

— Я знаю, офицер. Позвольте, я соберу...

— В этом нет необходимости. Прощайтесь с сыном и мы его забираем.

Вит ничего не понимая смотрел на мужчин. Его отец присел на колено перед ним и тихо сказал:

— Витий. Ты вырос и уже совсем взрослый... — по лицу отца скатилась слеза. — Мы должны выполнить наш долг перед всеми, понимаешь? От тебя сейчас зависит будет ли наша страна жить дальше в мире. Всегда помни об этом. И прости нас.

Сказав эту непонятную скороговорку папа встал и немыслимо спокойно указал на Вития:

— Он ваш.

Офицер взял растерянного и сбитого с толку мальчика за руку и указал на карету:

— Ты поедешь с нами в столицу. Залезай.

* * *

— Мама плакала на мой четырнадцатый день рождения. — тихо продолжил Вит, — За мной пришли на следующий день. И пока я ехал с ними в Басру, солдаты просветили меня о моей дальнейшей судьбе — сидеть под замком и ждать пока Империя пришлет за мной Черную Клетку. И смеялись. Двенадцать магов в год — вся плата харийцам, ха-ха, какие харийцы придурки... — парень стиснул зубы, и через некоторое время продолжил, — Я до сих пор не понимаю, зачем им нужны были только мы.

— Они обучали нас, но так, чтобы мы не могли противостоять их магам, и, когда кто-то из первенцев достигал двадцати трех лет — их приносили в жертву в храме Солнца. — ответила Императрица. — Таким образом они получали некие... компоненты, которые позволяли их магам держать в страхе весь континент. На мне они допустили ошибку, но я тебя перебила.

— А, ну вот. Когда выяснилось, что ты сравняла Арканию с землей, мы надеялись, что нас выпустят. — продолжил парень, — И вот тут-то и раскрылось истинное лицо нашего правителя. Нас не только не выпустили, нас рассадили по одиночкам и стали реже кормить. Встречались мы только трижды в декаду. Месяц за месяцем... Вот в общем-то и всё. Наверное, Анселий решил от нас тихо избавиться.

— Скорее всего. — кивнула девушка. — Я даже жалею, что убила его...

— Почему?

— Ну, было бы правильно, чтобы его убил ты. — ослепительно улыбаясь ответила Ракат.

Вит не знал, как реагировать на её настолько специфическое чувство справедливости, а по совести сказать — жажду расправы. С другой стороны — она и есть закон Империи, и Анселий безусловно заслуживал смерти... парень окончательно запутался.

Девушка спокойно шла рядом, держа его за руку и старалась не подавать вида, что знает о метаниях внутри него. Ее забавляла наивность и чистота Вития, таявшая под гнетом окружавшей его черной, как ночь реальности. Пусть привыкает. Ракат и так старалась вести себя максимально правильно, в рамках её положения, естественно, но долго страдать такой ерундой не собиралась.

— А ты? — спросил вдруг Вит. — Где ты родилась я понял, но...

Ракат выдержала паузу и ответила:

— О, моя история почти такая же, как у тебя. — она улыбнулась, — Конечно, до придворных магов нам далеко — я из семьи алхимиков. Отец держал алхимическую аптеку, мама была травницей... А я стихийной чародейкой уродилась, и если бы не была простолюдинкой, скорее всего избежала бы Черной Клетки... Но, в шестнадцать меня забрали...

* * *

4325 год. Шестьдесят четыре года назад.

Пустыня Джакат, тракт на Арканию, двадцать шестой день пути Черных Клеток.

Скрип колес, нестерпимая жара и гудение мух сводили маленькую Айнату с ума, вгоняя разум девчушки в прострацию. Два дня назад умерла Иня, и Айната осталась последней девочкой в караване. Ее посадили в клетку, так и не сняв с нее ошейник с цепью, но теперь хотя бы ей не надо было идти по раскаленной щебенке тракта, врезавшейся в ее ступни с лохмотьями туфелек, по несколько раз обмотанные тряпьем.

Стража Черных Клеток спокойно ехала сбоку, подальше от вони и мух. Харийцы так убивали двух зайцев сразу: насекомые скапливались на пленниках, никак не досаждая страже, и убежать детишки тоже не могли, надежно прикованные к Клеткам цепями из ржавого железа.

Айната не могла понять, как стражники могут настолько спокойно сопровождать их, оставаясь глухими к их мольбам. Она точно знала, что каждый из них знает их язык, хоть и говорит на нем с акцентом. Между собой они общались исключительно на каком-то своем каркающем наречии.

Что самое странное — трупы детей, умерших по дороге, аккуратно убирали в ящики, заливая каким-то маслом с резким запахом. (Намного позже Айната узнала, что тела умерших бальзамировали и потом, по прибытию в Арканию, вскрывали, извлекая органы и ткани умерших в муках детей. Таким незамысловатым образом подготавливались препараты для амулетов, смесей и посохов Харийских магов, и, заодно, среди детей выявлялись наиболее сильные маги, слишком ценные, чтобы их мучать до смерти по дороге.)

Неожиданно звук колес изменился со скрипа на лязг — повозка затряслась и Айната, открыв глаза поняла, что они приехали.

* * *

— Нас отмыли, вылечили и начлось обучение. — Ракат пнула камень на краю дороги, ведущей с моста в сады. — Обучали нас в основном магии жизни и совсем немного стихийной. Свечку зажечь, струйку воды заморозить... Мне очень повезло — у харийцев ценятся синие глаза и черные волосы... и я стала танцевать и петь для эмира Хирада. Он выкупил меня, я избежала жертвоприношения, но была заперта в золотую клетку, как... скворец. Многие ночи я практиковалась в магии разума наобум. Спасло меня то, что она не требует ни формул, ни пассов, ни артефактов. Перебив всех в доме эмира, я сбежала, проведя до этого девятнадцать лет в рабстве. Вот такая история.

Ракат дернула головой, тряхнув гривой темных волос. Воспоминания о её позоре и бесчестии, потянувшиеся вслед рассказу заполнили разум Владычицы Тьмы, и она скрипнула зубами, вновь переживая бесчестие рабства. Вит без слов обнял девушку, живо представив все, что она ему рассказала таким спокойным и мирным тоном.

— Не переживай так, любовь моя. — она тоже обняла его, вдыхая запах его тела. — Я здесь, Харийская Империя в руинах, и нет больше храмов солнца и чародеев юга, вдыхающих дым от детских костей.

— Пожалуйста, хватит, любимая. — попросил Вит. — Это все настолько отвратительно...

— Хорошо. Ты сам хотел знать.

Они шли по яблочным садам, пестревшим небольшими яблоками на огромных деревьях, тихо шумящих листвой на ветерке с реки. Оба влюбленных молчали, просто наслаждаясь свободой и тишиной вокруг, медленно шагая навстречу лагерю.

— Есть хочется? — нарушила молчание Ракат, осматривая крайние палатки и легионеров рядом с ними, сидящими по десяткам.

— Да, я был бы непротив.

— Идем! — вновь улыбнулась Ракат. — Я думаю Мираэль нам что-нибудь предложит.

— Ракат...

— Милый, я бы предпочла, чтобы ты называл меня по имени.

— О, прости! Айната, Мираэль рассказала мне немного о твоем дворе...

— Витий, любовь моя, если я начну тебе объяснять, что и как прямо сейчас, то мы оба умрем с голода. — девушка со смехом вела его меж палаток, — Я конечно введу тебя в курс дела, Вакарис насчёт консорта совершенно прав, но не все же сразу!

— К-консорта?

Императрица остановилась и посмотрела на него.

— Ну да, консорта. Ты против?

— Как-то это слишком быстро!

— Так я тебя под венец и не тяну, глупый! — она мило улыбнулась, — Мы с тобой всего день знакомы, и, хоть мне и кажется, что я уже вечность тебя люблю, обеты произносить рановато. Нет, просто тебе нужен титул, моё счастье и, к сожалению для тебя, консорт — единственный выход из положения, любого другого звания и тем более титула тебе придётся добиваться несколько лет.

— Я бы предпочел добиваться. — сообщил ей немного обиженный Вит.

— М-м-м... — Императрица задумалась, разглядывая серебряный силуэт птицы на собсвенном багровом штандарте, вяло колышущемся на легком ветру. Она вдруг подшагнула к парню, обжигая его восхищенным взглядом и через мгновение прижалась к нему, страстно целуя своего любимого.

— Хорошо, мой герой. — шепнула ему Ракат, — Никаких поблажек тебе не будет.

Она с нескрываемым обожанием смотрела ему в глаза, гордясь его решением. Вит, поначалу сбитый с толку ее страстью, начал лучше понимать свою возлюбленную, и они уже по его инициативе вновь поцеловались, не обращая внимания на полсотни легионеров вокруг. Выпустив любимого из объятий Императрица встретилась взглядом с очень недовольным кентурием.

— Я вас слушаю, кентурий. — спокойно сообщила ему Ракат.

— Что вы тут за бордель устроили?! Вы чародеи? Какой корпус? Я вынужден буду доложить вашему командованию.

— Виновата, господин кентурий! — отчеканила Императрица, вытянувшись в струну. — Первый Корпус, главнокомандующая!

Офицер поперхнулся, побледнел как смерть, но видя виноватую улыбку на лице Императрицы, немного успокоился.

— Госпожа Императрица, я...

— Абсолютно правы. — кивнула Ракат, улыбаясь. — Прошу простить мне мою слабость — нам, женщинам, сложнее сохранить трезвую голову. Виновата, более это не повторится.

И они попросту сбежали, не дав опешившему кентурию сообразить, что с ними делать дальше.

— У тебя очень своеобразное чувство юмора, моя императрица. — на ходу сообщил ей Вит.

— Не жалуюсь. — ответила она смеясь, — Все, можно и помедленнее. А что я ещё могла ему сказать? Легионеры по месяцу женщин не видят, а тут мы...

Они вышли на центральную дорожку, в конце которой виднелись уже знакомые Виту багровые палатки. В этот раз Вит подходил к ним с парадной стороны — повсюду были стяги различных соединений и корпусов Легиона. Белые, синие, зеленые, черные, желтые, пурпурные и наконец багровые с серебром. Вит сейчас понимал, что это личные палатки и шатры приближенных Императрицы и различных соединений Легиона. Каждый из них что-то обозначал, но пока что для парня они были просто красивыми и искусно сделанными знаменами. Личная ставка Императрицы легко определялась по стоящим в охране ас`кастани, игнорирующих даже свою Владычицу.

— Ты не устал? — запоздало сообразила Ракат.

— Есть немного. — Вит не осознавал усталости, пока она ему о ней не напомнила.

— Я привыкла быть на ногах, любимый, прости...

— Да ничего, все нормально. — заверил ее Вит, — Дойду, не помру.

Из белоснежного шатра с стилизованным молотом на полах справа от них вышла Мираэль в простом наряде, состоящем из коротких светлых бриджей и свободной шелковой рубашки, перехваченной узким поясом. Волосы архимагистры были уложены в простую косу и она была босая.

— Нагулялись?

— Да, более чем, госпожа Мираэль. — ответил ей Вит. Айната просто кивнула.

— Ужин на столе, возможно еще теплый. — кивнула им эльфка, — Как закончите трапезу, соблаговолите зайти ко мне. Оба.

Она кивнула им и вернулась обратно в шатер.

— Идем, любовь моя, ты наверняка проголодался. — Айната указала на шатер во второй линии. Вит уже в нем был — только теперь он умывался вместе со своей девушкой. Айната скинула камзол на кровать и Вит последовал её примеру: на лагерь опустилась вечерняя жара середины лета, безветренная и расслабляющая.

Они перешли в уже знакомую ему палатку-столовую, наскоро поели и послушно поплелись в шатер Второй Советницы.

— Вот и наша парочка! — приветствовала их Мираэль. — Садитесь, дорогие мои. Айната, твои упражнения в дисциплине с трупом в финале гуляют по всему лагерю, обрастая все новыми и новыми подробностями. — голос эльфки был тих и нежен, как журчание ручья, — А слухи о вас, молодой человек, меняются каждые пол часа. Я прошу и умоляю Вас, Ваше Величество и Вас, милостивый государь, быть сдержаннее и... — она помедлила и тоном с температурой арктического холода продолжила, — ДУМАТЬ, ЧТО ДЕЛАЕТЕ! Я надеюсь, более подобных консультаций не потребуется.

Вторая Советница с обворожительной улыбкой смотрела на обоих, колюче всматриваясь в их глаза.

— Мираэль, я что по-твоему, должна игнорировать факт вымогательства патруля?

— Нет, Ваше Императорское Величество. Вы должны были не марать руки, а сообщить об этом их командиру.

— Так я хотя бы точно буду уверена, что он наказан и никому не придет в голову повторять за ним!..

— Это да, но я вам неоднократно говорила, что Легионы — ваша опора, они не должны вас бояться, они должны вас уважать и по возможности вами восхищаться. — она вздохнула, — Ладно, это меньшая из проблем, поскольку ты к счастью достаточно точно объяснила, за что ты его убила и почему. Большинство на твоей стороне и искренне считает, что и поделом ему досталось. Каму не желаете?

— Нет, спасибо, Мираэль. — покачала головой Айната.

— Ну как угодно. — эльфка налила себе душистого отвара в изящную чашку. — Теперь. Ваши, прошу простить, страсти и поцелуи. Голова где? Ну ладно Айната, ей простительно, но ты-то о чем думал? Весь, ВЕСЬ лагерь знает, что вы уже успели переспать. Айната, ты сейчас хоть немного представь, каково твоим легионерам понимать, что их ненаглядную красавицу, Великую Императрицу поимел мальчишка из местного хлева, без роду и племени?! Да ещё и взявшийся неизвестно откуда! А потом позволил себе ПРИЛЮДНО ее лапать! За задницу! Ты хоть понимаешь, что вы натворили?! Не понимаешь...

Мираэль практически залпом выпила чашку и со звоном поставила её на стол, после чего достала изящную трубку и раскурила ее.

— Его прирезать хотят, как осквернителя святыни. Ты сейчас же соберешь ас`кастани и объяснишь им, что ты сама этого хотела, что он — свет твоих очей, и что с девственностью ты рассталась со светлой головой, а не соблазненная и обманутая этим "мерзавцем", — она ткнула трубкой в онемевшего Вита, — иначе даже мы с тобой не спасем его от твоей же озверевшей гвардии, на полном серьезе считающей, что он над тобой надругался. Я еле Кирис уговорила дождаться твоих объяснений, а не убить его на месте, пока ты пудрить носик бегала в этой лавочке с пироженными! Каму?