— Никто не даст. Можно машины наши разгрузить в кузовах лавки сделать. Будем ехать без остановки и меняться постоянно за рулём. Выскочим. Без прицепов если ехать сможем оторваться. Нам главное на трассу выйти там топливо на заправках есть.

— Не мечтайте. Никуда мы не уедем нас на второй день на броневиках или пикапах догонят. А ещё у них там на дороге может свой блокпост стоять от таких умных. Где? Да там где холмы или на уступе — мимо не проскочишь, враз из пулемёта всех обнулят.

— Давайте думать как нам из этой западни выйти живыми.

— Нам нужна быстрая техника!

— Не поможет её всё равно заправщик тормозить будет.

— Нам броневик нужен и своя засада от погони. Верно?

— Ага, а ты из чего стрелять собрался из пистоля по мухам.

Все посмотрели на меня. Я покачал головой.

— Не смотрите на меня, я вам не волшебник изумрудный город не нарисую.

— Нам нужны автоматы.

— Нам давно всем нужны мозги. Всё сворачиваем пленарное заседание ЦК. — подытожил и закрыл обсуждение Бригадирыч. — Давайте спать по совету Коли. Утро вечера мудренее может за ночь светлая идея кому в голову придёт.

Последние слова Степаныча потонули в рёве двигателей прибывшей к нам колонны украинских боевиков, которая встала не так далеко от нас. Захлопали двери, заметались в свете фар тени. Чтобы не привлекать внимание те кто не ложился спать попрятались в палатку, остальные разошлись по машинам и в темноте готовились ко сну. Многих придавила патовая ситуация нашего положения. Всем было о чем подумать наедине, чтобы завтра сделать правильный выбор.

Убедившись, что никто не смотрит, я раскрыл кузов. Из мешочка с патронами на ощупь набил магазины для Глока. Взяв ПНВ осмотрелся вокруг. В стороне от стоянки достаточно далеко бродили мелкие животные. Убедившись в отсутствии угрозы быть раскрытым, я натянул под куртку бронежилет и надел пояс с пистолетом. Гарнитуру ПНВ снял и отключил. Подумав сунул её под куртку может пригодиться.

В лагере началось бурное движение техники. Разрывая периметр несколько грузовиков с топливными цистернами выехали и присоединились к прибывшим. Через образовавшиеся прорехи лагерь покинули броневики охраны и вахтовки набитые людьми. Появившиеся бреши оставшемуся с нами руководству пришлось затыкать собственными автомобилями.

Через сорок минут вспыхнули фары множества машин. Подымая пыль колонна боевиков стала вытягиваться на дорогу и мигая габаритными огнями постепенно растворилась в темноте. Недавнее присутствие техники подтверждал затихающий в темноте гул и медленно выветривающийся запах выхлопа дизелей. Через четверть часа всё успокоилось и пришло в равновесие. У нас к этому времени большинство спало, только редкие полуночники как я возились у своих машин. Остальные наши попутчики слонялись по опустевшему лагерю в ожидании позднего ужина и взбудораженные обсуждали события вечера.

Вернулись наши медики. Увидев меня, Василий призывно махнул рукой.

— Чего там у вас было?

— Наши спят? — вопросом на вопрос спросил Степанов.

— Да. Все легли.

— Завтра нужно рано встать. Очень рано. Из этих спасателей благодетелей явных осталось человек двенадцать не больше. Четыре вахтовки и броневики уехали набитые битком. Охранников они забрали с собой. С нами больше сотни их дружков ехало. У хохлов пикапов как у писателя штук двадцать. Тщательно и дорого они готовились. Появилась проблема. Остались в основном приезжие. За старшего кум Микола, а с ним несколько отморозков, они сейчас пошли женский автобус инспектировать. Неразговорчивые и взгляд мне их не понравился. Как на проверяются, могут и к нам заглянуть. Я обратил внимание, молчунов даже свои обходят стороной. Вопрос что с ними не так?

Если сейчас с дороги накидаются, то есть шанс утром их пьяных придавить. Откладывать нельзя другого шанса боюсь не будет, они уже договорились с руководством колонны и нашли себе сочувствующих, из числа работяг им наши револьверы выдали.

— Дай мне два укорота и приготовь разгрузки с пистолетами.

— Пошли сейчас достану.

Василий из прицепа с палатками вытянул мне HK UMP.

— Держи. — протянул мне автоматы Степанов — сколько магазинов?

— Давай восемь.

— Во сколько пойдём?

— В четыре ночи.

— Спать они будут у штабной машины, там они как мы себе из машин коробку выставили и решётками обложились.

— Гранаты нужны. Нам терять в принципе нечего глушить и добивать без вариантов.

— Главное в отрыв уйти как можно раньше. День форы у нас будет. Им в любом случае после боя придётся там отдыхать они не спавшие. Быков сказал, что все кого он осматривал под химией. Оставшиеся с нами скорее всего тоже. Так что не факт что они будут спать.

— Сколько они не спят?

— Сутки точно. Их на пожрать конкретно пробило. Лопали наш ужин как не в себя.

— Страшно и отступать нельзя. Пойду, разбужу Саню, покажу ему автомат — будет человеку радость.

— Не буди, он спать не сможет до утра. Разберётся не маленький. Автомат как игрушка простой. Я гранаты и разгрузки вам утром принесу.

— Кто с нами?

— Игорь, Ганженко, Негипа, Валентин точно.

— Семь на двенадцать плюс фактор внезапности должны завалить.

— Должны. Ты ПНВ возьми, впереди пойдём.

— Со мной. — вытянув из под куртки гарнитуру показал её Василию.

Не прощаясь, отправился к себе. Стараясь не шуметь, я стал открывать кабину. Не получилось. Щелчок замка разбудил Саню.

— Ты где лазишь? Разбудил.

— У медиков был. С Большим Василием разговаривал.

— Чего принёс.

— Подарок.

— Кому тебе.

— Давай свет включу.

— Не вздумай. Тут два автомата и кое-что ещё. Я их в ноги у своего сидения сложу. Завтра рано утром мы тихо встаем, одеваемся и собираемся у Нефаза.

— Зачем.

— Завтра друг Саня нам надо будет быстро и наглухо убить двенадцать человек нашей новой крыши. Потом собраться и рвать отсюда когти очень быстро. Всё плохо. Степанов говорит проблемные люди. С нами никто не договаривается, и соответственно нас в их планах нет. Нет совсем или пока уже неважно. Жить по чужому плану я не хочу. Ты с нами?

— Без базара. А что за автомат?

— Хороший немецкий Хеклер унд Кох УМП (HK UMP).

— Дай посмотреть.

— Держи только не свети. Приклад сложен. Скоба затвора над стволом слева. Переводчик огня двусторонний. Есть режим с отсечкой по три патрона. Четыре снаряжённых магазина. Утром получишь свой пистолет и разгрузку. А сейчас я на часах будильник выставлю и ложимся спать. Убери в ноги под матрац автомат.

— Кто его здесь увидит? — передёргивая затвор и щёлкая курком спросил Воробей.

— Может никто и не увидит сейчас, а ночью не дай бог кто заглянет и скажет дяденькам украинцам, там у Воробья в машине по вашу душу воттакенный шпалер висит или из наших кто срисует и проговорится случайно нам лишние вопросы и свидетели не нужны ни сегодня, ни потом.

— Убираю! Не ругайся.

— Я не ругаюсь, а объясняю быстро и доступно. Всё спать, нам надо быть выспавшимися.

Вроде только заснул чувствую меня кто-то за ногу дёргает. Проснувшись сел. В открытый проём водительской двери мне в лицо светили фонарём. Ослеплённый я лег обратно. Вроде двери закрывали подумал я.

— Эй хлопци просыпайтесь. Смотрите какой мы вам подарок принесли.

— Фару свою уберите глазам больно.

— Буди своего напарника! Дело есть.

Саню толкать не пришлось, он уже проснулся и тоже сел.

— Чего надо?

— Ось же ви дурні! Вас як телят сюди прівязлі. Тілількі ви туттва тихо сидите, а то хлопці вас швидко з аутоматов по кришать.

— Не понял?

— Вы хлопцы не шумите нам ведь от вас ничего не нужно и вы особо нам не нужны. За вас человек попросил так, что будете жить. Сейчас вы пьёте для гарантии, чтоб мы видели по стакану горилки и ложитесь обратно спать. Нам так спокойнее, а то слава у вашей 'бешеной' бригады нас напрягает. Все хотят спать и мы тоже, поэтому пейте снотворное по полбутылки на брата.

— Я с горла пить не буду.

— Пей с кружки главное, чтобы мы видели, что ты всё выпил.

С торпеды я взял свою кружку.

— Давайте свою водку.

Мне протянули открытую бутылку. Знакомая тара. Из точно таких, мы пили за корпоративный дух. Освещаемый фонарём я налил себе в кружку до краёв, чтобы напарнику досталось по меньше. Отдав другу бутылку, я не решался выпить. Саня смотрел на меня и его взгляд говорил не облажайся Коля на тебя вся надежда. А я сидел и думал, только бы не заметили, что у меня мокрое одеяло.

— Чего ждёте. Пейте! В прошлый раз не померли и сейчас не помрёте.

— Нам завтра плохо будет. Мы ехать не сможем.

— Завтра. Оно разное это завтра. Я лично не знаю хочу я того завтра. Как жить в том завтра. Это вам просто хочется в него. И нам и вам до него ещё дожить надо.

— За ваше и наше здоровье мужики! Чтоб не последняя. Прими господи за лекарство. Ну что друг Саня будем! Давай брат чокнемся по русскому обычаю. За нас, за вас и за веселящий газ. Давай выпьем чтобы завтра наступило сразу!

— Пейте уже.

Стукнув кружкой о бутылку, я опрокинул остатки водки в горло. Перевернул кружку и показывая, что всё выпил и швырнул её вниз на пол в пассажирский угол кабины. Саня допив водку отдал бутылку хохлам.

— Мужики, а где ириска.

— Какая ириска?

— От которой у меня завтра голова болеть будет? Вы что ириску на закусь забыли?

— Ложись. Закусить ему. Сейчас сидя спать будешь.

Наши гости хохоча захлопнули дверь, а мы легли. От водки у меня закружилась голова, но в сознании я остался. Напарник уже отключился. Дыхание ровное не отравили и на этом спасибо. За стеклом кабины мелькали огни. Хохлы окучивали последнюю нашу машину и медиков. Суки. У них связка ключей из штаба. Всё продумали и завтра мы им не соперники. Днём они нас к себе не подпустят и уехать не дадут. Один я остался. Надо попить. Надо много выпить воды промыть желудок. Что ещё можно сделать? Уголь активированный в аптечке. От отравления пачку сейчас выпить сразу. Тихо чтобы не шуметь из аптечки наковырял себе десяток чёрных таблеток. Запил водой из канистры стоявшей на полу кабины. Жаль не умею я вызывать у себя рвоту и наверное уже поздно. Химоза в водке слишком быстро действует. Снаружи установилась тишина. Одел ПНВ и осмотрелся. Никого нет. Ушли или кто-то из них сидит и ждёт хитрого Колю, когда он вылезет из кабины? Открыл форточку и прислушался. Нет тихо. Одеваться нет смысла. Плана у меня нет, но на месте будет видно. Натянул сапоги. Зарядил УМП. Надо добраться до кузова и достать снаряжение. Взял рацию. Может просканировать эфир и найти их рабочую частоту? Хотя врядли, на дураков не похожи наверняка включено шифрование. Проверил и на удачу нашёл! Действительно обмороженные. Услышал, как по рации доложили, что ужин готов отправляйте людей. Медленно опустил стекло с водительской стороны и выглянул. Никого нет. Закрыл обратно. Теперь нужно тихо отжать ручку и открыть дверь. Щелчок был, но в этот раз получилось тише, и всё равно казалось что он прозвучал выстрелом в тишине и сейчас сюда сбегутся все. От волнения участился пульс и появилось ощущение ваты в ушах.

Выбравшись наружу, прикрыл дверь, присел и осмотрелся ещё раз. Никого.

Не спеша прошёл к заднему борту расшнуровал полог и добрался до своих вещей. Достал два полотенца и намочил одно из них. Разделся и обтёрся от пота. Вторым полотенцем высушил тело и оделся во всё новое и чистое. Сменил обувь. Кирзачи хлюпают на ходу, а мне нужен сегодня тихий ход поэтом у на ноги надел свежие носки и высокие ботинки. Выпитая вода попросилась наружу и это хорошо — быстрее выйдет дрянь из организма. Достал шляпу и значок. В разгрузку уложил магазины снаряжённые оригинальными патронами. В подсумках лежало по две гранаты МК3А2 и ХМ 84. В ухо вставил проводную гарнитуру рации. Вроде готов. Ан нет. Мне нужен мой модный рюкзак. Снял увеличитель и поставил ночник. Проверил — исправен. С коллиматором можно работать с гарнитурой ПНВ или через него. Пока откинул в сторону. Накрутил ПБС. Вытянул кожаный пенал с железами и полил на них воды из фляги. Сменил воду в фляжке и литровой бутылке. Хрупкий водосборник кинул в оружейную сумку. На его место запихнул паёк. Уложил в рюкзак увеличитель и мой новый лазерный дальномер. Батарейки. Оставшиеся гранаты и немного патронов. Всё. Больше нельзя потеряю мобильность. Встал вопрос, что делать с укоротом. Нужен он мне или нет? Решил если будет мешать просто скину, а Альфу пока на ремень и за спину. HK UMP в руки, а три магазина под разгрузку вроде не выпадают. Слишком большой вес. Ничего мне идти не далеко с учётом обхода всего пятьсот метров максимум. Отмокшие железы запахли псиной. Вставил их обратно в карман рюкзака. Его беру с собой. Круз предупреждал ситуация может пойти не по моему сценарию и тогда он мне очень пригодится. Оружейную сумку запихнул под колесо, если не убьют, то утром заберу.

Пробираться через лагерь посчитал более опасным чем идти снаружи, слишком много бродит людей. Решать проблему свободы нужно сейчас пока они не ждут нападения и пользоваться своим преимуществом. Тем более в рации было слышно, что у них играет музыка.

Самым трудным было тихо перелезть через решётку ограждения. Рюкзак и оружие перекинул на ту сторону, а сам с дышла прицепа просто прыгнул в темноту. Забрал свои вещи. Поверх шляпы накинул шарф снайпера так чтоб в случае чего накрыться и не отсвечивать под ветошью.

От машин отошёл метров на тридцать. Осмотрелся. По опыту последних дней в мою сторону смотреть никто не будет — некому, а такие как мы глядеть во тьму желания не испытывают. Рядом никого и всё равно страшно. Это мой первый самостоятельный выход ночью. Прошёл метров тридцать остановлся, осмотрелся, послушал и топал дальше. Мой план был верен и через десять минут я добрался до нужного мне места. Штабная машина была практически рядом — сразу за таким же Камазом как наш с Саней. А мужики поленились — решётки не соединили, а просто поставили. Мне и делать ничего не пришлось. Аккуратно положил две секции на землю. Снял рюкзак и Альфу. Сунул их за задние колёса. Поставил аккуратно решётки на место оставив разрыв в метр, чтобы спокойно пролезть самому. Под машиной перебрался к перпендикулярно стоящей колоне техники. Трудно ползти с рюкзаком и автоматами под машинами, но под шум музыки у меня получилось. Ещё десять метров и я увидел палатку в которой царила суета. В два ряда по три стояли шесть командно штабных машин (КШМ) на базе Камаза с прицепами. Образуя между собой широкую площадку метров двадцать. Я видимо много чего упустил во время поездки и не видел насколько комфортно наши вожди путешествуют. Неизвестный спорил с Миколой:

— Микола в чем проблема?

— Часть людей спит. На ужин не хотят идти.

В рации и на улице одновременно я услышал:

— Кухня! Как слышите меня приём?

— На связи.

— Закрывай раздачу и скажи — пока все вместе не соберутся, кормить не будем! Потому что продуктов мало и просто так их переводить я не дам. Не будут жрать сегодня, завтра будут голодные.