Пасьянс червового короля

— Вам туда. В конце, трап, ведущий в нос судна. Там еще немного проползти по трубе, — Борода оценивающе взглянул на третьего туриста — горилообразного секьюрити, обвешанного оружием. — Пролезете. Люк по левому борту. И еще, имей ввиду, Перископ — с твоей стороны будет некрасиво сгинуть в Зоне не закончив рисунок. Траппер был моим другом. Он будет выглядеть глупо, стоя напротив половины химеры.

— Я вернусь, — уверенно ответил Перископ. Он испытывал странное предчувствие: даже если экспедиция окончится провалом, он вернется. Зоне нужен свой художник.

Все оказалось именно таким, как говорил Борода. Только труба оказалась очень длинной и ржавой. Перископ попытался прикинуть, насколько коридоры под судном больше корпуса судна, не дотягивавшего и до ста метров. Получалось что-то странное. Пространство внизу не складывалось в единый рисунок с судном, как будто создатели чертежей перепутали масштаб. Очередная загадка Зоны, где многие объекты на поверку оказывались совсем не такими, как представлялось на первый взгляд.

Открутив клинкетную задвижку, сталкер на пару сантиметров приоткрыл люк. В спину тяжело дышал красавчик. "Хиловат, хотя на вид вроде спортивный" — мельком подумал сталкер. — "Проползли по трубе метров пятьдесят, а он уже дышит, как загнанная лошадь. Богема... когда-то давно, еще там, за Периметром, Перископ тоже... хм... зажигал. Миллиарды вот этому? Сколько артефактов нужно вынести из Зоны сталкеру, чтобы заработать хотя бы миллион? Ха! Можно подумать, такие деньги можно заработать. Ну и какой мир иррациональнее? Мир людей или Зона, где все ползают по одинаковой грязи мимо общих ловушек?"

За бортом судна было тихо. Кусты в двадцати метрах от люка колыхались на ветру именно так, как колышутся кусты, когда за ними не сидит готовый выстрелить наблюдатель. Перископ даже себе не мог объяснить суть своего дара. Просто он, художник, видел немного больше, чем остальные обитатели Зоны. Тьма слева от груды якорных цепей слегка колыхнулась и окрасилась призрачным сиреневым цветом, видимым только ему одному... аномалия, похоже "трамплин", еще одна чуть дальше, почти возле кустов. Надо предупредить туристов, чтобы не сунулись. В Зоне старались не ходить по ночам, когда большинство ловушек трудноразличимы. Но Перископ воспринимал картину мира как полотно, на котором опасные и безопасные тропы имеют разные цвета. И даже ночью оттенки черного могли указать путь. Главное, не заходить на окрашенные нежным сиреневым цветом участки. Там поджидает смерть. Распахнув люк, он махнул приглашающе туристам. Девчонка, пижон и звероватый молчаливый телохранитель. У красавчика не нашлось средств для найма серьезной команды. Оно и к лучшему. В Зоне господь далеко не всегда на стороне больших батальонов. В Зоне господь вообще редко на стороне людей...

— За теми кустами начинается овраг. Нам надо подняться по нему как можно дальше, чтобы оставить позади возможную погоню.

— Погоня будет, — буркнул красавчик. — Нас от самого Периметра пасут.

Перископ пожал плечами. На "Складовск" набилось на редкость много посторонних. Много лишних глаз. Сколько времени пройдет, пока заметят их отсутствие? А в команде страдающий одышкой пижон, хрупкая девушка и один телохранитель на двоих. Назову их Пижон, Птица и Цыган. Со стариком в проводниках, получается просто топовая инвалидная команда.

КОРОЛЬ ЧЕРВЕЙ

— Команды Пиковой дамы и Трефового короля почти одновременно покинули свои базы, — Полковник был бодр и собран, как боевая лошадь, заслышавшая звук горна. — Полагаю, и те, и другие имеют своих шпионов в стане противника, отсюда такая синхронность.

— Полковник, а вы уверены, что за нами не следит никто из конкурентов?

— Скорее, уверен в обратном. Человек слаб, а ресурсы сильнейших игроков почти безграничны. Но пусть вас это не волнует. Наш пасьянс обязательно сойдется. Кстати, мы получили информацию по поводу еще одной карты колоды. Дочь нашего апостола оказалась весьма предприимчивой особой.

— Ева? Странно, в семье ее считали недалекой тихоней. А что она выкинула?

— В вашей колоде появилась еще одна карта с джокером на заднем плане. Первоначально, мы обозначили дочь Ивана Петровича как восьмерку крестей, но сейчас она проходит в досье как дама треф. Стало известно, кого она заполучила в проводники. Перископ. Полагаю, для вас это имя ничего не значит, но многие сталкеры считают его, чуть ли не призраком Зоны.

— Призраком?

— Наш местный фольклор. А точнее — мистические реалии Зоны. Видите ли, по мнению многих, Зона оценивает наши поступки и мотивы. И выносит приговор. Мы ведь приходим за Периметр с разными целями. Кто-то просто стремится заработать, кто-то понять Зону или уничтожить ее. Иные хотят найти здесь себя. Местные старожилы считают, что Призраки, это те, кто заинтересовал Зону. Это не наказание и не поощрение. Темный сталкер погиб возле реактора несколько лет назад. Семецкий погибает каждый день. Болотный Доктор жив и здравствует у себя на болотах. Перископ... наверное, он все-таки не призрак. Он просто бродит по Зоне и та относится к нему... со снисхождением. Он порой рисует места, в которые не могут попасть самые отчаянные сталкеры.

— Признаться, не ожидал от вас подобной мистической...

— Чуши? — Улыбнулся Полковник. — Не стесняйтесь, Король. Я прекрасно понимаю, как все это звучит для представителя рациональной цивилизации двадцать первого века. Но поймите, рациональный мир остался за Периметром. Вы находитесь в местности, которую многие считают параллельной вселенной. Где логические объяснения часто не правильны, а дважды два далеко не всегда четыре...

— И что вы планируете предпринять против призрака? — Петр постарался, чтобы в голосе прозвучало раздражение, но при этом были заметны его усилия это раздражение унять. А на самом деле где-то по позвоночнику младшего брата пробежал холодок... еще не страх, но уже его предчувствие.

— Наши аналитики считают, что даже если Перископ и обладает каким-то даром Зоны, он не проводник, а одиночка, и вряд ли сможет провести в Припять кого-нибудь. Подарки Зоны невозможно передать другим, спутники художника не станут неуязвимыми.

— Художника?

— Перископ рисует Зону. Странное занятие. Но, насколько мне известно, у него бывают заказы даже из-за Периметра.

— Богема? Ну, тогда это Родригес постарался, муж Евы. Тоже человек возле искусства, хозяин картинной галереи в Мадриде. Скользкий тип и очень любит деньги. Полагаю, это он все организовал, и жену в Чернобыль потащил.

На новой карте рядом с Евой и ее мужем был нарисован странный джокер — высокий и худой старик с усиками, подкрученными кверху, как у Сальвадора Дали. Джокер был хмур и смотрел на Короля неодобрительно. Петр торопливо запихал карту в колоду. У него появилось внезапное предчувствие — встреча с художником не доставит ему радости

— Но есть и хорошие новости по поводу жены вашего брата. Даму бубей можно убирать из колоды. За нас поработала группировка "Грех". Эти фанатики удивительно грамотно используют аномалии "зеркала".

КАРТИННАЯ ГАЛЕРЕЯ ПЕРИСКОПА

"Даже не изнасиловали", — почему-то эта мысль постоянно билась в голове Елены, хотя сейчас надо было думать о другом — надо было пытаться договориться, разжалобить, откупиться. Они, казалось, появились прямо из воздуха. Страшно захрипел перерезанным горлом телохранитель, рванули во все стороны, но не смогли упрятаться от кинжального огня проводники, закричали, сгорая в пламени огнемета, охранники... и везде, куда падал взгляд, мельтешили странные, сгорбленные фигуры. Захватившие ее не казались суперсолдатами даже после мгновенной победы. Одуловатые лица, землистая кожа, горящие фанатичным блеском глаза. Они не пытались начать разговоры, они не разговаривали даже между собой. Только привязали ее к металлическому агрегату, напоминающему огромные сани и теперь пытались спустить конструкцию с холма, туда, где внизу воздух мерцал и искрился скрывая что-то страшное, неземное. Елена еще пыталась что-то сказать, достучаться до души ближайшего палача, когда сани с противным скрипом заскользили вниз. Ее попытка не удалась. Души у палача не было. Плоть, без какой либо боли, ручьями начала стекать по полозьям саней. Кожа, кровь, мышцы... жизнь уходила без мучений и только одна мысль затухала в тающем мозгу: "Даже не изнасиловали".

Картина "Жертвоприношение" написана Перископом за два года до произошедших событий. Сталкер из группировки "Чистое Небо", нанятый в охрану красивой гостьи из-за Периметра, вспомнил о ней в последние секунды жизни и за миг до смерти удивился — почему всем было понятно, что на полотне скелет красивой женщины... или это был красивый скелет?"

БУБНОВЫЙ ВАЛЕТ

Явилась смерть, и окрестности Кордона неуловимо изменились. Бич принципиально никогда не поддерживал разговоры о мистике Зоны, предчувствиях и сталкерской чуйке, но даже он ощущал тяжелую ауру всей кожей — резня началась. Два тяжа, вооруженные пулеметами, ощетинившаяся стволами команда... никто из вольных сталкеров не рискнул встать у них на пути, но за отрядом следило много глаз и это вопрос времени, когда шакалы осознают свое численное превосходство над матерыми волками и осмелеют. В авангарде отряда шел Гном. Шел хорошо, не спеша, но и не задерживаясь у каждой встречной аномалии. Отряд спустился в лощину, за которой уже рукой подать до железной дороги, отделяющей территорию Кордона от внутренних районов Зоны. Гном направился было к противоположному краю, осталось только подняться, но Бич уже решил, что наверху им лучше не появляться. Третий час отряд идет оптимальным курсом на центр Зоны. Шакалье на Кордоне наверняка давно растрезвонило о них по всем каналам. Значит, ловушка уже организована, или будет организована в ближайшее время. Кто-то назовет это предчувствием сталкера, Бич полагал, что надо просто думать головой и не надеяться на мистические озарения.

— Гном, поворачиваем влево, пойдем через Грозовой проход.

Лидер только оглянулся мельком, убедившись, что приказ исходит от командира и повернул вниз по руслу оврага. Грозовой проход — огромная бетонная труба, на дне которой протекал ручей, располагался к западу от основного и не пользовался популярностью. Он считался условно проходимым из-за поля электрических аномалий, перекрывавших его восточный вход. Бич пару раз путешествовал по нему и хорошо помнил тайную безопасную тропинку, узкую и извилистую. Единственное, что его смущало в данный момент — большая толпа чайников, следовавших за ним.

— Бич, а я на тропе помещусь? Или костюм лучше снять? — Физиономия Башни, торчавшая из-под приоткрытого забрала шлема была потной и откровенно испуганной. "Ну да, — подумал Бич Судей, — это на Кордоне телохранители самого Сидоровича чувствуют себя крутыми и неуязвимыми. А тут поле аномалий. Башня наверняка видел, как оно действует. Кстати, надо и остальным показать. Конечно, этот фейерверк нас выдаст, но без показательных выступлений нельзя — туристы иначе не проникнутся".

— Стоп, — скомандовал Бич, заметив, машинально, что команда подобралась неплохая — только Сынок сделал лишний шаг, способный погубить в иной ситуации, остальные застыли на месте мгновенно, даже не опустив, порой, ногу на землю. — Сейчас мы будем форсировать преграду, вот эту железнодорожную насыпь. Мы пойдем по водоотливному тоннелю, возле которого находится поле электрических аномалий. Умные люди давно проложили через аномалии тропинку и предупредили остальных, что тут нельзя не только шаг в сторону делать, но даже раскачиваться на ходу. Если кто-то один вызовет разряд — погибнут все. Ну, как-то вот так. — Вал не целясь бросил гайку в центр аномалии. И разверзся ад. Казалось, что это не известное с детства электричество, а какая-то другая стихия, с совершенно неожиданными физическими свойствами. Разве должна гайка, попав под электрический заряд, отлетать, как от удара в сторону, потом в другую? Заряды били со всех сторон, накладываясь друг на друга, прошивая землю и стоящий возле прохода ржавый остов грузовика, причем молнии с одинаковой охотой били в железо, дерево, камень. Вал голубого огня нарастал, молнии срывались в небо, крутились по поверхности огромными змеями. — Я иду первым, за мной Сынок. Тяжам снять броню, не поместитесь в безопасном коридоре. — Скомандовал Бич, как только стихия успокоилась. Честно говоря, снимать броню было не обязательно, так, мелкая месть Башне за хамское поведение в баре, пусть померзнет в одних трусах. Тут, у Кордона, еще можно позволить себя различные шалости. Дальше все будет всерьез.

Пять шагов по направлению от большого камня к дверке автомобиля, три шага к краю трубы, потом резкий поворот вправо к скелету кабана, влетевшего в аномалию в незапамятные времена. Туша зверя долго лежала нетронутой, но какие-то падальщики оказались не менее упорными, чем люди, проложили-таки дорожку к желанной добыче. А тропа ведет дальше, мимо четырех плоских камней, причем первый и третий надо обходить слева, а остальные справа... так, небольшая шутка от первопроходцев, чтобы не шастали те, кому не положено. И постоянный запах озона. Тут много электричества, слишком много.

ТЕМНАЯ КАРТА

Атмосфера ожидания сгущалась, наэлектризовывалась. Заноза, командир отряда военсталкеров, направленных для уничтожения отряда гостей, шедших с Кордона, еще раз посмотрел на часы. Третий час, банда Бича уже давно должна была выползти из оврага. Жаль, Бич Судей неплохой мужик, приходилось сидеть с ним за кружкой пива в "Ста рентгенах". Но эти черные отвалили начальству такой куш... даже рядовым бойцам, вроде Занозы, обломится нехило. Так что, прости Бич и давай, побыстрее выходи под кинжальный огонь. Лишь когда на востоке засверкало поле аномалий, военсталкеры поняли, что дальше сидеть в засаде бессмысленно.

ДАМА ТРЕФ

Как и почувствовал Перископ, засады не было. Маленький отряд шел в ночь, обходя аномалии и ловушки, но уже через пару часов, красавчик выдохся окончательно. Перископ даже застонал про себя, разобравшись, наконец, в причинах такого состояния клиента. Обернувшись, он увидел телохранителя, вкалывавшего дозу валяющемуся на земле патрону. "Повести в Припять наркомана! На такой квест мог подписаться только ты, слепой художник, не способный разглядеть торчка в упор".

— И как вы собираетесь тащить его дальше? На себе?

Птица подняла на художника глаза, полные слез.

— Сейчас ему станет лучше, — прошептала она виновато. — Надо посидеть минут пятнадцать, и он сможет идти. Он сильный... когда получит дозу.

— Хорошо. Отдыхаем двадцать минут и идем дальше. Утром по нашему следу скорей всего будет погоня. Тут неподалеку есть стоянка. Ты сможешь пронести его метров двести?

Телохранитель молча кивнул. Перископ еще ни разу не слышал, чтобы тот сказал хоть слово. Здоровенный, обросший черным волосом как кочевой цыган, он скорей всего, был соотечественником своего хозяина, но, похоже, неплохо понимал русский. А, может быть, по-звериному догадывался, читая по лицам, как по следам. Телохранитель без натуги подхватил безвольно болтающееся тело и двинулся в указанном направлении. Костер они увидели уже через несколько шагов. В небольшой укромной лощине, надежно скрывающей стоянку от посторонних глаз, горело яркое пламя. У огня сидело трое, еще один стоял, наклонившись к сидящему, как-то странно опершись ему на плечо. Все четверо никак не отреагировали на подошедших, продолжая равнодушно смотреть на медленные языки пламени.