-А что, — волнуясь, выговорил он, _ только один есть путь отсюда? Был же раньше этот, как его... на "х" как-то... длинное слово... И путь тоже длинный. Я бы подождал там, на границе, а вы бы хоть сказали мне: что получилось, как тут дела. Ну невозможно же вот так всё бросить...

Он вдруг поднял глаза.

-Понимаешь, Ортхэннер... Я так чувствую — я сейчас вроде как за него отвечаю. Странно, да?

— Хэлкараксе, — проговорил Мелькор. — Его не одолеть в одиночку, без помощи. Да, и вправду... Странно. В этом мы с тобой похожи — я чувствую так же.

Мелькор смотрел на него — и понимал, что скоро хоббита покинет эта наивность, скоро все станет гораздо, неимоверно сложнее, в карих глазах поселится боль, станет меньше улыбок... Память прошлого — почти невыносимый груз, но только с нею он сумеет в полной мере, и во благо, раскрыть мощь Кольца.

Фродо вздохнул.

-Ладно. Надо куда-то двигаться. Манве сказал — на берег, ну, значит, на берег. Только, кажется, вы меня не намерены без этой самой чужой памяти отпускать... Знаешь, страшно. И не хочется — кто бы знал. Но раз иначе нельзя, то давайте уже как-нибудь... поскорее, что ли...

— Не бойся, — еще одна темная фигура соткалась у него за спиной, а когда Фродо обернулся, перед ним уже стоял Эгленн — почти такой же, каким хоббит увидел его впервые. Только одежда другая, чистая, а не выпачканная в дорожной грязи. — Знаешь, с этим нам всем лучше вернуться в Сады Лориэн... мало ли что. Идем, — он взял Фродо за руку, и все вокруг растаяло перед глазами, чтобы соткаться в привычный уже золотисто-зеленый сумрак Садов. Эгленн сел на траву, посмотрел на хоббита — так, когда он сидел, их глаза были наравне.

— Знаешь, я думаю, будет лучше, если ты просто заснешь. Заснешь — и проснешься, зная все, что знаю я... Будешь вспоминать — постепенно. Многое будет всплывать не сразу, а лишь тогда, когда придет в нем нужда. Хорошо?

-Хорошо, — не слишком уверенно отозвался Фродо. — Это надолго — заснуть-то? ты же сколько тысяч лет на свете живёшь, пока ты мне всё приснишь, много времени пройдёт.

— Нет, — Эгленн не выдержал, с трудом сдержал смех — не обидно, впрочем. — Наверное...— он поднял глаза, размышляя. — Да. Часа два, не больше.

Фродо сел на траву, оперся рукой о землю. Странное тут всё-таки небо: как нарисованное.

-Знаешь, — проговорил он негромко. — Когда-то мои родители были живы. Давно... Они утонули, когда я был ещё маленьким, и тогда меня взял к себе дядя Бильбо. А тогда, в детстве, я помню — отец когда уходил, я не мог заснуть, и всё ждал, когда он придёт и возьмёт меня за руку, и от этого мир становился... пусть и тёмным, ночным, но надёжным и уютным. Можно мне... можно мне пока что тебя за руку держать? А то, вот честно, очень страшно, и земля как будто вот-вот из-под ног уйдёт. Столько всего навалилось...

— Не бойся, — Эгленн провел рукой по его волосам. — Ложись вот сюда, на траву... И выпей вначале это, — он вынул из воздуха опаловую чашу с какой-то жидкостью. — Это просто чтобы ты перестал так бояться и волноваться.

Фродо принял чашу, осторожно поднёс к губам.

-Интересно как это у тебя получается, — сказал между двумя глотками. — Не было, и вдруг есть. Хотя вообще-то тут всё странно.

— Это нетрудно, — заверил его Эгленн, — не из ниоткуда. Просто видишь, где есть что, и можешь взять... ты тоже так научишься — с Кольцом. Пей...

Он дождался, пока Фродо сделает несколько глотков, и помог ему лечь на травянистое ложе — высокая густая трава, словно живая, и впрямь образовала подобие постели, мягкой, даже с изголовьем... Аромат здешних трав и без того навевал сон, а после выпитого напитка сладко закружилась голова, тревоги оказались где-то далеко, ненастоящими, хотелось закрыть глаза — и погрузиться в изумрудное море покоя и отдыха...

Фродо в полусне протянул руку — она казалась тяжёлой...

-Ну где ты там? — спросил сонно. — Дай мне руку, пожалуйста...

— Здесь, — он смотрел на хоббита и улыбался. — Вот моя рука...

Их руки соприкоснулись.

Фродо, совсем уже засыпая, улыбнулся в ответ... А затем черты лица его расслабились, он стал — необычно для себя, впервые за долгое время — спокоен. Летели минуты...

...Он проснулся — сам. Так и не осознав, что держит Эгленна за руку, вскочил, большие глаза распахнулись... и в них не было уже ни покоя, ни уверенности. Он как будто враз стал старше, и тот, кто умел _видеть_, смог бы понять: перед его мысленным взором стоит иная жизнь.

Солнце, лучи которого проникают сквозь зелёную листву, делая её похожей на невиданные драгоценные камни.

Белые цветы, — и чьи-то руки, кажется, что твои, и ты собираешь эти цветы, чтобы сейчас, на рассвете, пока никто не видит, принести их на порог...

...деревянного дома с резными ставнями и крышей, с тонким кружевом узора на дверях...

Просторный зал, и праздник, и множество народу, и сверкающие снежинки вдруг осыпают всех — среди лета... Мелькор смеётся — изумительная улыбка, сияющие глаза...

Фродо покачнулся, провёл дрожащей рукой по лбу.

— Ты вспомнишь — потом, — Эгленн возник откуда-то, оказался рядом, наклонился к хоббиту. — Не нужно вспоминать сейчас. Нам пора идти... туда, далеко на север, на границу с морем. Скоро все решится — ты будешь ждать нас на границе... и если случится беда — хэлгеайни отнесут тебя обратно в Эндоре. Другого выхода, увы, я не вижу...

Фродо поднялся.

Очень долго смотрел на Эгленна — как будто хотел запомнить навсегда, на всю жизнь.

И — решился.

-Пойдём. Я... Я дождусь. Я только не знаю...

Он замолчал. То ли новое _знание_ так сработало, то ли ещё что, только сейчас ему стало яснее ясного: если что-то произойдёт, никто просто не сможет даже сказать ему хотя бы слово.

"Ты можешь остаться последним из нас, — мысленно сказал Эгленн. — Но будем надеяться, что такого не случится."

Эгленн коснулся его руки — и сумрак садов Лориэн внезапно сменился другим пейзажем.

Серовато-голубое небо... почти такое же, как в Эндоре.

Бесконечный простор.

Море. Спокойное. Темное.

Птицы кричат, чайки. Чайки вьются над побережьем...

Голые скалы, лишь изредка поросшие кустарником и травой.

Они с Эгленном стояли рядом с домом, сложенным из камня, словно бы вросшим в скалу. На стыках камней они поросли мхом...

Фродо тревожно огляделся.

-Кто здесь жил? Ты знаешь?

— Почти никто, — ответил Эгленн. — Эльдар не любят эти места... это север, почти самый крайний север Валинора. Еще с пару десятков миль туда, — он махнул рукой, — и начнутся льды. Ты не чувствуешь холода, потому что Кольцо уже изменило тебя. Я не знаю, кто и когда построил этот дом, но им иногда пользуются... — он улыбнулся, — здесь тоже есть искатели нового — и приключений. Которым не сидится на месте... Тебе не придется долго ждать. Я оставлю тебе запас еды и воды, просто на всякий случай, а вообще-то — можешь попробовать воплотить что-нибудь сам... с помощью Кольца. Или просто переместить издалека, только не бери оттуда, где вещь нужна.

Фродо кивнул. Так просто, оказывается: вот сейчас чёрная фигура взметнётся в небо, или как тут положено, в Валиноре, — как те сияющие вихри... и исчезнет.

И всё.

Он почему-то был уверен, что он никогда больше не увидит их — ни Эгленна, ни Мелькора, ни Гэндальфа, ни тех, кто ушёл за Море.

Он обречённо смотрел на него ещё несколько мгновений — а затем решительно заспешил в дом.

Он ждал.

Внутри нашёлся стол, он уселся возле него, положил голову на руки...

Он знал, что именно он хочет увидеть.

И сверкающий алмазным блеском Круг Судеб предстал перед ним.

Так похоже — на то, как отпирали Дверь Ночи.

Похоже — и иное. Сила Валар бьётся, её почти можно увидеть, но сейчас она направлена — на них самих, на Валинор, на тех, кто живёт здесь...

Могучий поток, в котором скрещиваются цвета, которым глаз не знает названий, и среди них — яркий живой чёрный, почти иссиня-чёрный, он выделяется, и невозможно представить себе, чтобы могло быть — без него...

Ярчайшая вспышка пронизала пространство, Фродо зажмурился: окна полыхнули невыносимо ярким огнём...

И Фродо увидел — краем сознания понял: через посредство Кольца... Он видел, что как будто содрогнулась сама Арда оттого, что множество — тысячи, тысячи нитей, идущих куда-то вглубь, к её сердцу, враз лопнули, порвались, чтобы острым вихрем отлететь ввысь.

И под ногами дрогнула земля.

Он почти услышал острую боль, как будто отрывают часть твоей души... и ему уже не надо было думать над тем, что это: Арда почувствовала, как от неё уходит её часть, те живые существа, с которыми она сжилась за эти тысячи лет...

И Фродо понял, что дрожь земли под ногами сейчас — всюду, что далеко в домах мечутся сейчас те, живые. не понимая, что происходит, что в горах бешено полетели лавины, что реки выходят из берегов...

Он бросился наружу, и тут же его подхватили ледяные вихри, белая снежная мгла застила всё.

Он не понимал, сколько прошло времени, — а когда белая мгла рассеялась, то увидел, что стоит на галерее Барад-Дура, и что восходит солнце. Рядом были улаири.

Он метнулся — через Кольцо, увидеть: что же там, на Западе?..

И понял, что пути на Запад больше нет.

"Быстрее... — это был не голос, а дыхание чужих мыслей, и тут же он понял, что слышит мысли всей Девятки, сейчас объединенные в одну. — Быстрее, Кольцо!.."

Он увидел вновь: Арда и здесь, в Эндоре, знала, что происходит, Арда и здесь билась от боли... Сила Кольца — только он сейчас мог остановить катаклизмы: услышать Арду, унять ее боль, и тогда реки вернутся в берега, все прекратится, и снова на землю ляжет покой.

Фродо замер: как же так, да разве же он сможет, он же не айну... Прерывисто вздохнул. Опять на него надеются, за него знают, что он справится... А он понятия не имеет, что надо делать.

Фродо зажмурился. Дурацкая мысль...

Он просто представил себе — перед мысленным взором — то, что чувствовал, о чём знал.

И усилием воли, словно сквозь вязкое сопротивление — как будто даже дышать стало тяжко — стал менять это, увиденное.

Ровную гладь Андуина — вместо вздыбленных мечущихся валов.

Спокойные горы — вместо рушащихся обвалов.

Мысль о том, что может не получиться, он из последних сил загнал куда-то вглубь сознания.

Поддержка остальных была рядом; он видел — через них — видел, что все удается, что так и происходит — видел людей, пытавшихся спастись от катаклизма, благословляющих сейчас богов, сменивших гнев на милость; видел перепуганных, плачущих женщин, на чьих лицах появлялись неуверенные улыбки...

И последним в волне приходящего покоя он увидел — над Барад-Дуром рассеивается Завеса Тьмы, понемногу расступаются тучи, и на темную башню — на его, Фродо, лицо — падает солнечный свет.

Знанием Гортхауэра он понял, что происходит: Ариен больше нет в этом небе, и не будет никогда, Кольцо знает это — нет смысла в Завесе...

И внезапно он почувствовал: кто-то рвётся сюда...

Сразу в памяти вспыхнуло то, недавнее — как из звездной темноты к Эгленну тянулась другая рука... Похоже. Но Стена Ночи вновь стояла неодолимой преградой, сквозь нее отголосками проходили чувства... но не мысли, не сила. Валинор был замкнут, что произошло с Мелькором и Эгленном — Фродо не мог понять, знал только, что, наверное, ничего хорошего, потому что это они зовут его сейчас, они рвутся сюда, пытаются вернуться домой — безнадежно...

Фродо в отчаянии оглянулся на улаири. Тогда — кажется, немыслимо давно — Эгленн хотел пробить Грань Мира с помощью Колец, своего и их... Как бы нынешняя преграда не оказалась сильнее...

-Вы слышите? — тихо спросил он. — Но я же не айну. Мы может попробовать открыть им путь, но... вы — как?

"Сейчас — не выйдет точно, — один из улаири, Фродо теперь знал, что его зовут Денна, и с удивлением понял, что именно он был в числе тех, кто преследовал их у Заверти... скользнул к Фродо и положил руку ему на плечо. — Нам всем нужно собраться с силами... И тебе — тоже. Отдохнуть. Мы попробуем, как только будет достаточно сил."

В солнечном свете, и при надетом Кольце, его фигура смотрелась очень странно — вроде бы человек, и в то же время — Фродо ясно видел, как солнечные лучи проницали насквозь его фигуру.

Фродо вздохнул.

-Вы меня хоть научите, как Им пользоваться, — попросил он. — Я ж ничего не понимаю, действую, как попало. А деваться-то и вправду некуда.

В окно бил луч солнечного света. Он проникал в комнату, освещал книги с вязью узоров на корешках, в нем плясали мириады пылинок. Бесплодная равнина Горгорот, уже столетия не знавшая солнечного света, тоже была освещена его лучами, и, стоя у окна, Фродо видел с огромной высоты башни — там, внизу, тысячи людей, и орков, вышли наружу — воинство Тьмы тоже радовалось и удивлялось свету.

— Ариен больше нет, — вслух сказал Денна. Сейчас Фродо воспринимал его почти как обычного человека, только смертельно бледного. — Завеса Тьмы больше не нужна. Постепенно она рассеется... но оркам придется тяжело. На ближайшие недели нужно будет скрыть небо снова, только не так плотно — иначе орки просто ослепнут. Придется изменять их постепенно. Мелькор был бы рад этому...

Фродо тяжко вздохнул. Из памяти Гортхауэра он знал — и что такое "изменять", и как это делается, только в свои силы ни на грош не верил.

-Значит, так. Сейчас ты мне объясняешь, как это я, простой хоббит, могу вообще управлять Кольцом. Его делал Эгленн, и это с его _силой_ оно может действовать, я-то тут при чём?!

— Гортхауэр передал Его тебе, — терпеливо объяснил Денна. — И пока он не вернется — именно ты должен управлять Кольцом. Силы у тебя достаточно, поверь. Ты ведь сам видел недавно. Ответственность, Фродо, такая вещь — она не спрашивает, хотим мы взять ее или нет. От тебя сейчас зависит, будет ли мир в Средиземье. А что до "простоты"... здесь все — "простые". Никто из нас не знал, кому какая уготована судьба.

Фродо почесал нос.

-Ладно, буду учиться "скрывать" небо. Но что-то думается мне, не это главное сейчас: мне тут всё твердили про прекращение войны с Гондором. Я никогда не воевал, знаешь, а придётся разбираться. Что тут сейчас творится?

Денна улыбнулся.

— Ты можешь узнать все это сам, у тебя ведь Кольцо. Попробуй. Пожелай увидеть и узнать.

-Как всё у вас просто, — чуть насмешливо сказал Фродо. — По моему хотенью, по не помню чьему веленью...

— Пробуй, — серьезно сказал Денна. — Это не самое сложное из всего, что тебе предстоит. Кольцо — удобный инструмент.

Фродо прикрыл глаза. Ладно. "Смотреть вдаль", как он это для себя назвал, он вроде бы уже умел... по крайней мере, оно уже получалось. Правда, как-то само.

Что ж... Представить себе город, в котором никогда не был, — Минас-Тирит...

Сложно. Он усмехнулся.

"Не нужно пытаться представить, — пришло извне, от Денны, осознание. — Нужно просто увидеть, так, как ты вглядываешься вдаль, напрягая зрение..."

Город тоже был растревожен. Белый город, каменными кольцами лежащий на груди гор. Красивый... но суровый. Все галереи города сейчас были наполнены людьми; люди стояли у парапетов, все смотрели на восток, в сторону Мордора — и Фродо увидел издалека: над черными горами рассеивается тьма, и улыбки расцветают на лицах, кто-то смеется, кто-то вскрикивает: Тьма исчезает! — словно когда-то давно, немыслимо давно, — Хурин...