-Значит, Манве до сих пор здесь? И сегодня будет... что-то, после чего тебя заберут в Валинор? И ты не хочешь мне сказать, что это будет? Но ежели так — ты не сможешь передать мне Кольцо. Манве дал тебе время, я вижу... После этого "чего-то" — ты уже ничего не сможешь сделать. Или я что-то неправильно понимаю?

— Мы хотим вернуть Мелькора, — напрямую сказал Эгленн. — Того, кого вы называете Морготом. Манве не против — но желает, чтобы это произошло в Валиноре. Мы — не хотим... для нас Валинор — тюрьма. Мы еще не приняли решения. Я буду говорить с Манве.

Он улыбнулся.

— Думаю, сможешь и ты.

Фродо понял, что голова у него идёт кругом.

-Вот что, Эгленн, — он всё никак не мог называть его другим именем. — Раз так, то я должен посоветоваться с ним самим. С Манве. И насчёт этого самого "не против". И насчёт твоего предложения. И насчёт всего. В конце концов, он Король Мира, или как?! Должен же он лучше меня разбираться во всём этом...

— Когда-то этот "король мира" обрек на гибель весь наш народ, — негромко сказал Эгленн. — Да, Фродо, все похоже... Ты не доверяешь мне — я не доверяю ему. Разница лишь в том, что я все же не делал ничего плохого твоей стране.

Фродо вздохнул.

-А когда-то — теперь кажется, что страшно давно, — я доверился тебе... что толку теперь жалеть о том, чего не вернуть. Если уж говорить честно, ты сейчас ничем не отличаешься от того Эгленна, которого я встретил там, возле Андуина. Эгленна я бы пошёл защищать перед кем угодно, — хоть бы и перед Манве, потому что он... он какой-то... настоящий, неподдельный, рядом с ним не чувствовалось зла и лжи, но так... я не знаю, что я скажу.

— Ты совсем не знаешь меня, Фродо. Плохой бы вышел из тебя защитник... — Эгленн вздохнул. — Я сейчас попробую дозваться до Манве. Ты хочешь быть при этом?

Пальцы Фродо невольно впились в столешницу.

-Ты хочешь, чтобы я слышал ваш разговор? Мыслями?

— Насколько я понимаю, он может явиться куда угодно — в том числе и сюда. Так что, может быть, и напрямую...

-Хорошо, что не надо ждать, — Фродо как-то непроизвольно перешёл на шёпот. — Зови...

— Не уверен, что он откликнется... — Эгленн закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

"Манве... Мы хотим говорить с тобою. Если можешь — приди сюда, к нам, мы ожидаем тебя."

-Говорить — о чём? — голос прозвучал так явственно, как будто его обладатель находился прямо здесь, в комнате, хотя вроде бы ничего не изменилось, и их было всё так же двое.

С большим трудом Эгленну удалось подавить дрожь.

— Не сомневаюсь, ты можешь догадаться и сам. Я готов отправиться в Аман, чтобы вместе с вами совершить эту попытку... Меня интересует другое. После того, как все решится... как бы оно ни решилось... Кольцо будет нужно — здесь. И я прошу тебя, Манве... — едва заставил себя произнести это "прошу", — прошу тебя позволить Кольцу вернуться в Эндоре.

-Ты хочешь со мною поторговаться? — в голосе вдруг прорезались почти прежние насмешливые интонации Гэндальфа. — Твоё согласие — в обмен на возвращение Кольца в Эндорэ?

Снова начало прорываться отчаяние. Попытка хоть что-то сделать в безнадежном положении.

— А что мне еще остается?! Я мог бы просить тебя — будь ты мне другом; но разве как к другу пришел ты сюда, Король Мира? Ты сам пришел говорить на языке ультиматумов. Три тысячелетия мы надеялись вернуть Кольцо — хотя бы этим окончить наконец войну. Ты пришел — и лишаешь нас и этой надежды. Я уйду, Кольцо уйдет, а Эндоре вновь окунется в новую кровь — Гондор против Мордора и его союзников, вновь войны на востоке, на юге, вновь огонь, вновь новая волна ненависти — и так без конца!

Фродо вздрогнул. В душе всплыло то, прежнее: так хотелось броситься к Эгленну, обнять, защитить, попытаться успокоить...

Саурон. Враг.

Просит — у Манве...

-Расскажи поподробнее, — велел Манве. — Как именно ты хочешь удержать это — при помощи Кольца?

— Неужели у тебя самого не хватает фантазии? — не сдержался Эгленн. — Способов может быть много. Вот идет армия, чтобы воевать новые земли. С Кольцом я могу сделать все: мне не нужно — крови. Рукояти оружия обжигают ладони, как огнем — всё, сражаться невозможно. Слабость при попытке причинить кому-то вред — всё, сражаться невозможно. Густой туман, окутавший армию врага — всё, сражаться невозможно... Продолжать — или ты поймешь сам?

-И вечно стоять на страже намерений, — усмехнулся Манве. — Знаешь ведь сам: есть способы, которые снимают боль, но не лечат её причину. Согласен, бывает и так, что иначе невозможно, но постоянно — так никакой жизни не хватит. Ты хочешь передать Мордор — Фродо?

Эгленн кинул на хоббита взгляд — насколько не вязался его полудетский облик с тем, что сейчас вставало перед ними...

— Я не думаю, что ему, или кому бы то ни было, следует держать эту ношу — вечно. Нужно добиться прочного мира с Гондором и союза с другими народами. Прочного, скрепленного дружбой. Это дело десятилетий... Но не вечное. Я не знаю, выдержит ли Фродо эту ношу. Но он — лучший из тех, кто сегодня может принять Кольцо.

-Ему не поверят, — отрезал Манве. — Не поверят ставленнику Саурона. Решат — ты переманил его на свою сторону хитростью. Кроме того, он не майа, чего бы он ни хотел, а направлять силу Кольца так, как ты, он не сможет. Единственный, кому в Эндорэ поверят, если он поддержит Фродо, пусть и с Кольцом, — это Олорин. Но я говорил уже, что присутствие майар здесь вредит Арде.

Там, — то ли далеко, то ли близко, — задумались.

-Нужно спросить у Намо, есть ли у Арды эти несколько десятилетий.

— Речь не идет о вере тому, кто направляет силу, кем бы он ни был, — Эгленн заставил себя сдержаться. — Мне жаль, Манве, но сейчас я не вижу для Эндоре иного способа прекратить бесконечные войны, кроме как показать на деле, что кровопролития больше невозможны. Если при этом народы свободных стран не будут видеть от Мордора ничего дурного, но будут видеть лишь благо — дальнейшее станет делом времени.

Долгое молчание было ему ответом. Фродо сжался. Похоже, его уже никто спрашивать не собирается: Король Мира решил, что он уже на всё согласен, или даже не согласен, — что Саурон уже за него решил, что тот станет его наследником... В общем, что кривить душой, так оно и есть. А если что-то пойдёт не так... Фродо поёжился: если что-то пойдёт не так, то Врагом Мира станет уже он. Так просто и жутко...

-Хорошо, — прозвенело наконец, будто колокол. — Я позволю Кольцу вернуться к Фродо. Но если он станет Тёмным Властелином, — ты понимаешь, что я имею в виду, — то отвечать за это будешь ты.

— Мне кажется, что не станет. И потом — с ним ведь будет Сэм, разве он захочет его оставить. И остальные его друзья, наверное, тоже... — Эгленн посмотрел на Фродо, потом в пространство — как если бы видел перед собою Короля Мира. — Спасибо. Что ж... Ты позволишь ему прийти в Валинор вместе со мною?

Фродо подался вперёд: не ожидал. Благословенный Край... От одного упоминания его внутри что-то оборвалось. Страна, откуда нет возврата. Никому. Никогда. Страна, дающая бессмертие... или нет?

-Туда ведь нельзя людям, — волнуясь, сказал он. — Вон нуменорцам же нельзя было... Почему?

-Придешь — увидишь, — ровно отозвался Манве. — Сегодня на закате я буду ждать вас всех в Серебристой Гавани, мы отплывём на Запад на очередном корабле Кирдана. А до того — думаю, вы увидишь это и сам: я отправлю Курумо в Чертоги Эру. Придётся ему пройти через смерть, выхода нет. Ну, а дальше — накатанный путь через Мандос.

— Он же был твоим любимым учеником, — с недоумением сказал в пространство Эгленн. — Это больше ничего не значит для тебя?

-Я Король Мира, — бесстрастно прозвучало в ответ. — То, что значит для меня — для айну Манве — ничего не значит для Короля. Я покарал и собственного брата, когда тот преступил закон, и так будет с любым. Курумо стал опасен для Эндорэ, он поднял руку на Олорина, и потому подлежит наказанию. Крайнему наказанию, ибо я не вижу, как можно исправить эту душу.

— Лучше бы ты был просто Манве, а не Королем, — в сердцах бросил Эгленн. — Ладно. Мы поняли тебя и благодарим. На закате ждите нас в Гаванях.

Фродо наконец выдохнул: ощущение присутствия кого-то завораживающе могучего исчезло. После _такого_ даже соседство Саурона оказалось каким-то... не слишком впечатляющим, и даже... привычным, что ли... И вдруг Фродо осознал то, что он услышал.

-Эгленн, — тихо позвал он. — Ты что — хотел бы, что Манве этого... Сарумана... простил и не карал?!

— Нет, — на лице Эгленна появилось странное выражение — жестокой иронии. — Я бы хотел, чтобы эта тварь сполна получила все то, что заслужила. Чтобы он тысячи раз подыхал за всю боль и страдания, которые он принес в Арду. И того будет мало, потому что именно он — воистину, он! — некогда стронул камешек, что поднял лавину; и если б он хотя бы раз пожалел об этом! Мне только странно, что Король Мира, который всегда защищал его, так изменился... и стал хоть и жесток — но беспристрастен.

-Ну так радуйся, — посоветовал Фродо и тут же погрустнел. — Иногда лучше не спрашивать у мира, что и почему происходит...

...Как они очутились здесь, на берегу моря — Фродо так и не понял. Наверное, это тоже было одно из волшебных свойств Кольца — мгновенно переноситься куда угодно... Только что они стояли на вершине черной крепости — и вдруг в лицо ударил свежий морской ветер, и заходящее солнце ослепило глаза.

Весь прошедший день Эгленн не был рядом с Фродо. Он только сказал, объяснил коротко — нужно уладить дела, извини, — и исчез, оставив Фродо наедине с книгами, в той комнате, где они увиделись впервые. А сейчас Эгленн — в человеческом облике — стоял рядом с хоббитом, и глядел на бухту, окаймленную старинными постройками, невысокими ажурными башнями, на золотистую в закатном свете воду, на дорожку к солнцу...

Вниз вели каменные лестницы, выщербленные за долгие годы; а у самой воды, у причала, на волнах покачивался корабль.

Лебединый корабль, словно в легендах.

Фродо прерывисто вздохнул, оглянулся: к ним приближались.

Он чуть было не рванулся вперёд: ведь это же Гэндальф!.. Но всё же замер. Теперь, после всего произошедшего, он уже опасался _верить_.

Вместе с Гэндальфом шли несколько эльфов: высокая красавица Галадриэль, Элронд... Фродо испуганно захлопал глазами.

-Как же так, они тоже уходят? — не удержался, спросил вслух. — Но почему?

— Там их родина, — ответил Эгленн. — Артанис родилась там, а Элронд... что ж ему, одному теперь тут оставаться.

Он шагнул навстречу подходящим, поклонился учтиво, совсем по-эльфийски:

— Я рад приветствовать вас.

-Здравствуй и ты, — Элронд ответил поклоном. — Олорин сказал нам, что у нас будут спутники, и что более Кольцо и Враг не опасны для Средиземья. Если бы не его уверения, мы не покинули бы эту землю, продолжили бы борьбу, но так — мы верим ему. Приветствую и тебя, о Хранитель, — Элронд повернулся к Фродо. — Ты, я вижу, решил воспользоваться правом, которое передала тебе моя дочь... Что ж. Не буду скрывать, меня печалит расставание с нею, как некогда печалило то же самое короля Элу Тингола и пресветлую Мелиан.

Элронд и Галадриэль еще не знали о решении, принятом недавно в Мордоре... конечно — откуда же. Вряд ли мнимый Олорин рискнул бы сообщить им ТАКОЕ.

— Мне тоже жаль, что путь Арвен и ее избранника окажется столь быстротечным, — Эгленн наклонил голову. — Что же до меня, то не с радостью и не по собственному желанию я отправляюсь в этот путь. Олорин откроет вам все, что нужно... если будет на то его воля.

"Олорин" слушал их, чуть склонив голову.

-Поднимайтесь на борт, Владыки, мы скоро последуем за вами, — сказал он и подождал, пока эльдар удалятся, посмотрел им вслед.

Перевёл взгляд на Эгленна.

-Что же твои улаири? — спросил он. — На драконах, своим ходом? Не советую. Защита Валинора, сам понимаешь.

— Они готовы присоединиться к нам в любой момент. Но позволишь ли ты им вернуться, о Манве?

-Они люди, — пожал плечами "Гэндальф". — Им не место в Валиноре, так же, как айнур не место в Эндорэ. Ты сам говорил: многие из них жаждут смерти. Если кто-то из них действительно хочет её, то получит.

— Но не от тебя, — Эгленн взглянул на него исподлобья. — Когда Фродо вернется, ему будет нужна помощь. Не препятствуй их возвращению, Манве. В конце концов, раз ты теперь сам обратил взгляд к Эндоре, то всегда сможешь видеть, что здесь происходит, и остановить недолжное... если оно будет иметь место.

Манве коротко посмотрел на него.

-Зови. Без них мы не можем тронуться в путь.

— Надеюсь, они не испугают наших спутников... — Эгленн посмотрел на лебединый корабль, где уже скрылись эльдар.

Такими Фродо увидел улаири впервые.

Призрачные фигуры соткались вокруг. Почти бестелесные; очертания человеческих фигур, темные плащи, капюшоны, под которыми не видно лиц... Только теперь, должно быть, от близости Манве, они больше не вызывали того безотчетного ужаса, что раньше.

Манве поднял руку, — и чуть светящийся серебристый туман словно окутал улаири. Сквозь него было видно, и казалось, — искры чуть шелестят, соприкасаясь, как будто это шелест звёзд...

-Вот так, — проговорил он. — Так Защита Валинора не будет отторгать их, ну, а эльфы их просто не увидят. Видеть способны только те, кого коснулась Тьма. Ну, и я.

Фродо вздрогнул. От того, что он сам продолжал видеть назгулов, ему стало холодно, как зимой.

-А я... из-за Кольца, да? — он очень старался, чтобы голос не прерывался.

— Да, — подтвердил Эгленн. — И поверь, Фродо, это пустяки по сравнению с тем, что тебе еще предстоит. Впрочем, и это — не повод опускать руки. Ты скоро станешь одним из нас... — бывший Властелин Мордора вздохнул, и Фродо мог бы поклясться, что в этом вздохе была неподдельная жалость.

-Ужас какой, — искренне сказал Фродо.

Посмотрел на Манве — с тенью надежды. И без того большие глаза его стали совсем огромными.

-Владыка, — тихо спросил он. — И что, ты тоже хочешь, чтобы я стал таким, как они? стал "тёмным"? Зачем тебе-то это надо, неужели нельзя без этого обойтись?

-Мне — не надо, — спокойно отозвался тот. — Однако это надо Средиземью. Как ни удивительно, но сейчас наши взгляды на то, как удержать Эндорэ от войны, совпали, бывает и такое. Впрочем...

Он замолчал, глядя вдаль.

-Ладно. Пора.

— Не станешь ты "темным", Фродо. По-моему, ты всегда останешься собой... Идемте.

Эгленн первым ступил на ведущие вниз, к причалу, серые каменные плиты. Только перед тем, как шагнуть уже по сходням, помедлил несколько секунд. Фродо показалось — во взгляде майа мелькнула такая отчаянная обреченность, словно он всходил не на борт эльфийского корабля, а на плаху.

Впрочем, никто, кроме хоббита, этого взгляда не заметил.

Полоска тёмной воды между бортом корабля и берегом неумолимо расширялась. Небо нахмурилось тучей, шёл мелкий моросящий дождик. Там, по ту сторону, оставалась родина, друзья, — больше, чем друзья... Берег удалялся, морской простор становился всё шире, — а мысли Фродо были только об оставляемой земле. Вернуться... сердце сжалось.