-Ты в очередной раз доказываешь, что ты ничего не слышал и не желаешь знать, кроме своей правды, — Манве почти по-человечески вздохнул. — Ничего с твоим Мелькором не будет, если только он сам не захочет снова наделать непоправимых ошибок... Будет долгий разговор. Со мной. Со всеми его братьями и сёстрами. Почему сейчас, а не раньше? Ты мог бы и сам это понять, но ты же не хочешь. Не задерживай меня более. Курумо скоро оправится от удара и начнёт действовать.

— Я и сам способен остановить Курумо. Иди, Король Мира. И знай... Я не отдам его вам — снова.

Усмешка... и светящийся силуэт растворился в воздухе. Казалось, неслышный удар пронзил саму ткань мироздания.

Несколько секунд майа стоял, замерев — осознавая все, что произошло.

Неверие. Гнев. Жгучая боль обиды — неужели все, все эти века — напрасно?!

Странно.

Это был Манве. С самого начала. С возвращения Олорина. Он обманывал меня... не мог он не понять, кто я такой.

Мы сражались вместе с ним — воедино.

"Девятка. Ко мне. Немедленно, без отлагательств."

Майа пошатнулся — и почти без сил опустился на каменные плиты пола.

Они ворвались в зал почти мгновенно. Денна бросился к нему, приподнял за плечи, обнял.

-На тебе лица нет. Что тут было? Мы не слышали ничего, ни слова: как будто стена стояла. Олорин? Что он сделал?

— Это не Олорин, — выговорил Горт. Поднялся, держась за стену, перебрался на ближайшую каменную скамью. — Это был Манве. Смотрите сами, я открыт. Смотрите и думайте.

В зале стало так тихо, — как будто это был уже не зал в Барад-Дуре, а Чертоги Намо, где тишина давит, где останавливается само Время... Денна крепко сжимал руки Гортхауэра в своих, похоже, не осознавая этого.

-Послушай, — тихо сказал он наконец. — Он ведь мог тебя убить. Как Тхурингветиль, тогда... на неё хватило и одного из майар.

— Мог, — проговорил Горт. — Они зовут нас в Валинор. Вернуть Мелькора — там. Вернуть — и... — он запнулся, горло сдавило, словно петлей, закружилась голова, так, как не было уже, кажется, добрую сотню лет. — Остаться там... Мне... и ему. Иначе — они бросят на нас все силы...

Денна бросил короткий взгляд на остальных: тут же кто-то кинулся за вином. Денна вложил Гортхауэру в руки кубок.

-Пей. Да пей же. Тебя трясёт... Похоже, они не оставили нам выбора. Вот ведь проклятье... Ты пойдёшь на это?

— Я не верю им, — выдохнул Эгленн. Принял кубок вина — рука действительно мало того, что дрожала, тряслась так, что капли вина сразу же плеснули на пальцы. — Впрочем, вы видели сами... Странно. Вы — верите, что они могли измениться?

-Ты их знаешь дольше, чем мы, — не слишком уверенно сказал Денна. — То, что он сказал сейчас, — честное слово, никогда ничего подобного не слышал... Мы верим — тебе. Уже давно. Если ты рискнёшь на этот шаг, лишь бы освободить Мелькора, мы пойдём с тобой, чем бы это ни закончилось. Вот только что-то я не слышал от Манве приглашения в Валинор для кого-то, кроме тебя.

— Без вас все бесполезно. Без вас я бессилен сделать задуманное, — Эгленн допил кубок до конца, поставил его на пол. — Но это может обернуться ловушкой. Мы можем вытащить Мелькора только затем, чтобы отправить его на худшую пытку — в заточение в Чертогах... а если и нет, жизнь в Валиноре — не жизнь для него. Я не верю, что он сумеет там жить. И — что там сумею жить я. Вы должны будете вернуться. Без вас Мордор может не выдержать натиска. И... Вернуться, и забрать Кольцо.

-Горт, решать тебе. Мы понимаем всё... Скажи, ты можешь отказаться от своего плана? Нет. А в таком случае какие могут быть вопросы? Там, в Валиноре, нам придётся встать против самих Валар — если мы захотим против их воли забрать тебя и Мелькора в Эндорэ. Ты и сам понимаешь, что из этой затеи может получиться... Решать тут надо только одно: отказываться или нет. Или пытаться сделать это здесь, с риском попасть под удар того же Валинора, всё же совершить эту обречённую попытку. Боюсь, в этом случае мы просто погибнем, и более не будет никаких шансов — никогда. Решай.

— Решать нечего. Вставать против Валинора в открытую и самим — значит погубить не только себя, но и всех, кто вместе с нами. А жизнь, пусть в Валиноре, для Мелькора лучше, чем то, что он имеет сейчас... — Эгленн с силой провел руками по лицу. — Я желал бы лишь одного: после Кольцо должен забрать кто-то из вас... И вернуться вместе с ним в Эндоре.

Он помедлил, и вдруг сказал неожиданно, усмехнувшись:

— Хоббит. Мне пришла в голову странная мысль... Догадываетесь?

Денна смотрел на него, не понимая.

-Но ведь путь обратно закрыт для всех. Да, можно сделать так, чтобы он вместе с нолдор отплыл в Валинор, но его же не выпустят обратно.

— Я имею в виду другое, — медленно проговорил Эгленн. — У Единого Кольца, когда оно вернется обратно, должен быть носитель. Хозяин. Тот, кто сможет справиться с его силой. Тот, чья сила не причинит Арде вреда... тот, кто плоть от плоти ее, а не то, что мы, майар, и не вы, улаири, Измененные. Понимаете?..

-Да, — отозвался Денна, и остальные молча согласно кивнули. — А теперь объясни: зачем? И ещё. Если мы правильно поняли, ты всё-таки принял это — то, что в вопросах _силы_ и влияния на жизнь Арды ты можешь и не знать всего, и что Манве действительно сказал ту правду, о которой ты не догадывался?

— Принял ли, нет ли — выбора нам не оставили. Другой вопрос, что...

Ортхэннер закрыл глаза и целую минуту сидел молча.

— Мы можем попытаться — сами. Каким бы ни был итог... Если он не лгал... это не скажется на судьбе Мелькора. Если он не лгал, они не причинят ему вреда. А если он лгал, то нам так и так конец — что здесь, что если мы придем в Валинор. Но пока мы здесь, у нас больше шансов уберечь Кольцо. И — вас.

-Значит, всё-таки здесь и сами? — уточнил Денна.

— А вы — не согласны с этими доводами? — Ортхэннер усмехнулся. — Если удастся... Да. Они заберут нас обоих. Но я успею передать вам Кольцо. И... — он сорвался на шепот. — Поймите. Не могу я... сам... добровольно... своими руками... Отдать его — им. Даже не попытавшись — иначе, не использовав шанса!..

-Мы готовы, — переглянувшись с остальными, сказал за всех Денна. — Готовы давно... Но ты уверен, что получится? Зачем бы Манве было говорить о Грани Мира, о том, что сами Валар не властны над ней, о силе Стихий? Слишком много вопросов, пойми. И ни одного ответа. Он сказал — к вечеру Курумо здесь не будет, значит, до вечера Манве ещё здесь, в Эндорэ. Может, ты всё же позовёшь его, поговоришь? Жаль, что здесь только он сам, что нет никого другого, кто мог бы подтвердить — или опровергнуть.

— Поговорю. И вот что... Не только с ним я хочу говорить. Еще — и с хоббитом. Пора ему узнать, кого он встречал у водопадов Рэроса. Я приду к нему сам.

-Только после того, как выпьешь ещё и постараешься прийти в себя, — Денна протянул ему кубок снова. — В таком виде тебя не только хоббит, но и кто-то из нас может испугаться... правда, по другой причине.

— Что верно, то верно. Как он — хоббит? Последние часы мне было не до него... Держится?

-Увидишь, — сумрачно пообещал Денна. — Он очень, очень сильное существо, я уважаю таких... Ему очень тяжело сейчас, а от твоего визита вряд ли станет легче. Не представляю, что должно случиться, чтобы он принял твоё предложение насчёт Кольца. Иди, и следи за временем: сейчас уже почти полдень, времени у нас немного.

Полчаса Ортхэннер потратил на то, чтобы прийти в себя. Денна был прав: в таком виде нельзя было вообще показываться ни перед кем, кроме самых старых друзей. Сменить облик в очередной раз... Облик человека, облик Эгленна. Фродо по-прежнему считает его другом — не врагом, во всяком случае; по-прежнему ничего не знает о его судьбе...

Хоббит сейчас находился в одной из гостевых комнат башни. Впрочем, вряд ли от этого ему было легче.

...Фродо стоял у окна, по привычке заложив руки за спину. Высоко... И так жаль, что не умеешь летать. И не выручат орлы, как в старой истории Бильбо. И затея была действительно обречена на провал...

Дверь позади распахнулась, и Эгленн перешагнул через порог.

Как же все-таки хоббит похож на мальчишку...

— Здравствуй, Фродо, — тихо сказал он.

Тот стремительно обернулся. В большущих глазах — изумление, радость узнавания и тут же — смертельная тревога.

-Эгленн?! Здесь? Живой...

— Что со мной сделается.

Эгленн сел в кресло у стола.

— Фродо, я пришел, чтобы наконец сказать тебе правду. Сядь... будь добр.

Фродо торопливо сел. Во взгляде было ожидание плохих вестей.

Эгленн не стал тратить время на слова.

На руках у него сейчас были перчатки. Он просто стянул одну из них... и положил руку перед Фродо.

На среднем пальце ярким огнем вспыхнуло Кольцо.

Фродо несколько мгновений непонимающе смотрел на его руку. Кольцо отобрали у Врат, — незаметно пробраться не удалось, расчёт на это был и так хлипкий, а уж после этого можно было и вовсе ни на что не надеяться... Но чтобы после этого Кольцо очутилось у Эгленна?.. Более чем странно...

-Я не понимаю, — тревожно сказал Фродо. — Я думал, Оно попадёт к Саурону... Причём тут ты?

— Я — Саурон, — коротко сказал Эгленн. — Я хотел сам наблюдать за тобою. И делал это — от самого вашего Пригорья. Прости за этот обман.

Фродо медленно откинулся на спинку кресла. Отвернулся, — как будто не мог больше смотреть на того, кого считал ранее своим другом, на того, кто спасал его...

-Любопытно было, да? — через силу спросил он. — Понаблюдать за червячками, копошащимися в пыли...

— Фродо, у нас мало времени, — человек, сидящий перед ним, словно не заметил этих слов. — Может статься, сегодняшний день — последний, когда у меня есть возможность говорить свободно. Скорее всего — Кольцо скоро вернется к тебе. И если это случится — я прошу тебя... Прошу. Принять его. И стать его хозяином.

-Вернётся ко мне?! — ошеломлённо переспросил Фродо. — Но... Я ничего не понимаю. Мне-то оно зачем?

Он ожесточённо сжал виски, как будто это могло помочь поставить мысли на место.

-Послушай, я верил тебе — там, у Андуина... а оказывается — это твои назгулы напали на нас... на меня... а теперь ты говоришь — последний день свободы... Я ничего не понимаю.

— Все это слишком долго объяснять. Возможно, скоро я уйду в Аман... В Валинор, — поправился Эгленн, использовав знакомое Фродо название. — И, скорее всего, не сумею вернуться. Сейчас земля стоит на грани войны. Мы не можем использовать мощь Кольца сами... вернее, можем — но этим будем ранить Арду. Ты — не майа. Не айну. Не Измененный — такой, как улаири. В твоей душе нет зла и вековой вражды, что разделяла Свет и Тьму. В твоих руках Кольцо сможет послужить созиданию. Перед тем, как уйти, я открою тебе свою память. Ты узнаешь все, что знал я. Увидишь все сам... И поймешь. Это трудное знание, но у нас мало времени: иначе его можно постигать годами. Улаири помогут тебе. Они не рабы Кольца, нет! — Эгленн приподнял руку предостерегающим жестом, и в глазах его вспыхнуло что-то странное — отчаяние пополам с надеждой. — Возможно даже, вместе вам удастся то, что не удалось мне — остановить войну между Мордором и Гондором... кто знает. Я не стану принуждать тебя силой, да это и невозможно. Просто прошу — поверь мне. Я не вижу иного выхода.

Фродо смотрел на него во все глаза.

-Да что же это, что же это такое, — волнуясь, проговорил он. — Ты что — помощи у меня просишь? Ты собираешься сдаться Светлому Совету, а мне — чтобы я стал Властелином Мордора? ничего себе... Я не хочу, неужели ты не понимаешь? Не хочу быть властелином, тем более — тёмным, не хочу вести войны...

Он спохватился, потому что прозвенело эхом в голове: "мир между Мордором и Гондором, чего не удалось мне..."

Он подался вперёд.

-Ты хочешь сказать, что... но — зачем мне твоя память? Чтобы я стал — тобой?

Эгленн поневоле усмехнулся — хотя предположение не было из разряда неожиданных.

— Мной ты не станешь, даже при всем желании. Чужая память — не совсем то, что переживать самому... иначе ты просто сошел бы с ума, а я не хочу этого. Я не хочу вести войны, Фродо. Но вижу только один способ остановить их — сейчас... Это мощь Кольца. С его помощью можно не только — и не столько — разрушать! Любую силу можно направить во зло и во благо. Гондор будет продолжать войну, лишь только окрепнет и почувствует нашу слабость. Подожди... Подожди, дай мне договорить. Я понимаю, что ты не веришь мне; и не можешь поверить. Словами невозможно за столь краткий срок объяснить то, что напластовывалось тысячелетиями. Все, чего я хотел от тебя сейчас — понимания, что мы — не исчадия бездны, а такие же люди, существа, как и вы. Мы тоже хотим жить, смеяться, пить пиво, танцевать до упаду, — он невесело улыбнулся, — все, чего хотите вы. Знаешь, когда я видел вашу жизнь, мне думалось — ведь когда-то давно, на заре времен — как же мы были похожи на вас... И тоже — думать не думали, что придется умирать, убивать, властвовать...

-А Гэндальф мне говорил — ни в коем случае не надевай Его, — ни к селу ни к городу вдруг сказал Фродо. — Потому что владеть Им может только его хозяин... Нет... Эгленн.

Ему было страшно трудно смириться с мыслью, _кто_ перед ним на самом деле.

-Ты говоришь — не хочешь заставлять меня. Если я откажусь — кого ты будешь ставить?

— Возьмет кто-то из улаири. Но это не лучший вариант. Кольцо чувствует душу хозяина... а все они — воины. Арда устала от бесконечной вражды. И мы — если б ты знал, Фродо, как все мы — устали... Десять тысячелетий. Десять тысячелетий жизни без сна, с бесконечными войнами, ненавистью, огнем, надеждами, которые снова и снова обращались во прах — и нет этому конца... Они не говорят мне, но я знаю — многие из Девятки сейчас лелеют лишь одну мечту: умереть. И не могут позволить себе этого.

-Твоя память — это память того, кто вёл эти войны, — тихо сказал Фродо. — Ты считаешь, что я и с _этим_ останусь прежним? тем, кто не хочет войны?

Он поёжился.

-Ты не представляешь, как странно всё это слышать...

— Я вел войны, — возразил Эгленн, — но никогда не начинал их сам. Лишь одну войну мы начали сами, тогда, много тысячелетий назад — Браголлах, Битва Внезапного Пламени... Это было давно.

Фродо помолчал.

-Сказать тебе правду?

— Зачем же мне ложь, — улыбнулся Эгленн. — Конечно, скажи.

-Если честно — я чувствую, что у меня нет выбора, — признался Фродо. — Ты меня поставил в тупик: я был уверен, что ты никогда и никому не отдашь Кольцо, но — это... Если бы я был уверен в том, что я не стану Тёмным Властелином, что меня не будут бояться, что моими руками не будет вершиться зло, — я бы согласился. Хотя мне странен твой выбор... более чем. Я бы хотел посоветоваться с Гэндальфом насчёт всего этого, его нет... а если бы он и был жив, то ты не дал бы мне такой возможности.

— Он ушел в Валинор. Вместо него, в его облике, здесь был Манве, — Эгленн помолчал. — Он обманул меня так же, как я обманул тебя... и по то же причине: явись он открыто, я бы не то что не стал говорить — просто плюнул бы ему в лицо. А так — видишь, мы даже какое-то время доверяли друг другу...