Из пешек в королевы

Венера, естественно, всё это знала не хуже Сандры. Но показать этого не могла. Она слишком хорошо вжилась в роль представительницы династии.

Вот и сейчас пришлось срочно переключаться из режима "студентка в гостях у приятеля за городом" в режим "наследница престола посещает благодарных подданных".

* * *

В субботу вечером ребята разожгли костёр в рощице метрах в ста от дома и устроили посиделки. Эрик притащил из дома гитару, хотя сам играть абсолютно не умел. Мигель сыграл несколько всем известных песен, а потом гитарой завладела Инга. Она, оказывается, знала множество старинных романтических песен.

Под влиянием настроения, созданного этими песнями, Эрик слегка приобнял Сандру за плечи. Она сначала подумала, что он хочет накинуть на её плечи плащ, чтобы защитить её от вечернего холода, незаметно подкравшегося к костру вместе с туманом.

— Спасибо, мне не холодно, — сказала она, повернувшись к мальчику, и увидела как на его лице просто волнами прокатываются чувства.

Ситуация явно требовала прояснения. Но не при всех же выяснять отношения. Сандра мягко сняла руку Эрика со своих плеч, вскочила с бревна, на котором сидела и потянула парня за собой.

— Эрик, ты что-то хочешь мне сказать, — требовательным шёпотом сказала Сандра, когда они удалились от костра метров на десять, и оказались отделены от него рядом деревьев.

Эрик наконец собрался с духом.

— Сандра, я тебя люблю! — свистящим шёпотом пробормотал он.

Девушка задумалась. Прикосновения Эрика не вызывали у неё ответной реакции, которая, по её мнению, должна быть при ласках любимого человека. Даже когда она танцевала с каким-нибудь случайным партнёром, но постарше, например с братом Мигеля Хосе, или кем-нибудь из гвардейцев, реакция была. А вот Эрика как мужчину она совершенно не воспринимала.

— Ты мне хороший друг. Но давай пока останемся друзьями, — тихо сказала она. — Не надо лезть ко мне с объятиями и поцелуями.

После этого объяснения они вернулись к костру, уже не держа друг друга за руки.

* * *

В воскресенье утром отец позвал Эрика заниматься какой-то работой по ферме. Иори вызвался ему помогать. Инга с Мигелем улизнули на романтическую прогулку по лесу.

У Венеры была какая-то идея, но тут маленькая Сольвейг, младшая сестра Эрика, ещё учившаяся в школе, пристала к ним с Сандрой:

— А давайте я вам покажу саванну. Там очень красивые цветы, а меня одну туда пока не пускают.

Место, в которое не пускают девятилетнюю девочку, показалось Венере несколько подозрительным, и она поинтересовалась у матери Сольвейг.

— А сходите, — ответила та. — Километра на два от бровки долины там безопасно. Сплошные пастбища, огорожено колючей проволокой и крупные птицы из саванны туда не забегают. Оружие у вас ведь есть?

Девушки кивнули.

И вот так получилось, что они часа полтора поднимались по склону долины Далии, то минуя многочисленные озёра, окружённые лесом, то пересекая расчищенные поля на более или менее ровных террасах, то взбираясь по крутым подъёмам. Большую часть пути дорога представляла собой неширокую просеку с накатанной колеёй, но на самой последней террасе колея ушла куда-то вверх по течению, а Сольвейг решительно потащила старших спутниц по узенькой тропинке, вившейся между сосен.

Потом вдруг сосны кончились, кончился и подъём, и перед путешественницами открылось огромное пространство, заросшее травой, пологими волнами уходящее к горизонту. Где-то вдалеке виднелись купы не то деревьев, не то кустарников.

Сольвейг отправилась собирать цветы, разбросанные среди высокой травы, а Венера заявила:

— После такого марш-броска надо бы чаю попить.

И принялась разводить костёр под сенью крайних сосен. К тому моменту, когда вода в котелке закипела, Сольвейг удалилась от них метров на двести. Трава, к счастью была не настолько высокая, чтобы скрыть её с головой, и соломенная шляпа девочки возвышалась над ней, как шляпка диковинного гриба.

— Пойду пробегусь до неё, — сказала Сандра. — Позову чай пить.

Она вскинула на плечо свою любимую пневматику и трусцой побежала в сторону Сольвейг.

Когда она уже добежала до девочки, принцесса с края леса вдруг громко крикнула:

— Справа!

Сандра повернула голову. Из какой-то не слишком заметной ложбинки выскочила огромная птица с клювом величиной чуть ли не в рост Сольвейг и, балансируя кургузыми крыльями, бежала на них. Самый страшный хищник лемурийской саванны, килинхен. Остановить его из пневматики нечего и думать. Хотя... Лазер целеуказателя в глаза, может быть, заставит его отстать. Сандра вскинула винтовку и поймала лучом огромный глаз.

Птица издала противный каркающий крик, но не изменила направления.

Сандра дождалась, пока птица будет совсем рядом, отбросила винтовку, схватила Сольвейг в охапку и отпрыгнула в сторону, надеясь на то, что видит птица сейчас плохо. И точно, та проскочила мимо них метров на десять, прежде чем смогла остановиться и развернуться.

Венера тем временем бросилась в их сторону, стреляя из пистолета в воздух. Бесполезно. Тупоголового килинхена выстрелами не испугаешь.

Птица развернулась и опять бросилась на девочек. Сандра упала на землю, накрыв Сольвейг своим телом. Прогремел ещё один выстрел, потом какой-то глухой удар, и раздался ужасный крик боли. Сандра вскочила. Килинхен лежал на боку и дёргался в агонии.

Принцесса стояла метрах в пятидесяти, расставив ноги и держа пистолет двумя руками.

Сандра прикинула, что обычная пуля калибра 12.7 такого эффекта дать не могла.

— Чем это ты его? — спросила она у подруги.

Венера, слегка расслабившись, опустила оружие и повернулась к ней:

— Я подумала, что это такой танк в перьях, и выпалила из верхнего ствола кумулятивной бронебойной пулей. Как видишь, подействовало. Пошли чай пить, а то меня всю трясёт.

"А уж как меня трясёт", — подумала было Сандра, но внезапно поняла, что её-то как раз совершенно не трясёт. Хотя ноги держали с трудом. А Сольвейг, похоже, воспринимала всё происходящее как весёлую игру.

Выпив по кружке чая, старшие девушки, наконец, пришли в себя настолько, чтобы позвонить Эрику и сообщить:

— А мы тут килинхена завалили!

Не прошло и получаса, как Эрик приехал вместе с отцом и Иори на грузовичке с краном, грузить добычу.

Когда они подошли к туше, валявшейся посреди саванны, Сандру передёрнуло. Убитый принцессой килинхен очень напоминал того скаргамлука, что несколько месяцев назад попался ей под ноги на пепелище лесного пожара. Только больше раза в три. Хотя она прекрасно понимала, что убийство хищника было единственным способом спасти её собственную жизнь, птицу всё равно было жалко.

Фермер посмотрел на рану, поцокал языком и спросил:

— Чем это вы его?

— Антиматериальным патроном, — отрапортовала Венера.

— Ого! — встрял Иори. — Оказывается на вооружении Королевской Гвардии уже есть патроны из антиматерии.

— А ты меньше фантастики читай, — рассмеялась Сандра. — Антиматериальный патрон — это патрон для стрельбы по всяким железякам: роботам, машинам, летательным аппаратам. В общем, не по живым существам. А антиматерии там нет. Обычный кумулятивный заряд.

* * *

Сандра сидела на крылечке, положив на колени верную пневматику, и смотрела на носившуюся по двору кошку. Родители Эрика держали сторожевую тагарку. Крупный зверь, килограмм в сорок, вёл себя сейчас как маленький котёнок — носился, кружился, прыгал.

Из дома высунулась Инга:

— Ты что тут делаешь?

— Да вот, с кошкой играю, — меланхолично ответила Сандра.

— Это как? — удивилась подруга. — Кошка там, а ты тут.

— Ну не бороться же мне с чужой тагарской кошкой в игривом настроении. Тагарцы запросто могут забыть коготки убрать. А коготки у них по два сантиметра. Ты посмотри, на что кошка охотится.

Действительно, по двору прыгала в совершенно непредсказуемых направлениях ярко-красная точка.

— А на что?

— На зайчик лазерного целеуказателя моей винтовки.

— И все же, Сандра, какая муха тебя укусила? — поинтересовалась подруга. — Вместо того, чтобы веселиться со всей компанией, сидишь здесь и кошку дразнишь.

— Килинхен — это достаточно большая муха?

— Ты темнишь! Ты не из-за поединка с птичкой переживаешь. Если бы дело было в нём, ты бы сейчас сияла гордостью, как монета в четверть лемурика. А ты от всех спряталась.

Сандра на секунду задумалась, а потом решила выговориться:

— Понимаешь, я вчера Эрика сильно расстроила. Он переживает, а я не знаю что с этим делать.

— Пойди и помирись. Он тебя любит, значит, простит. Прижмись к нему, а то и напросись на поцелуй, и все будет в прошлом.

— Инга, дело именно в том что он меня любит. А я его — нет. Он вчера пытался объясниться, а я его послала. Как могла вежливо, но результат один и тот же. Он теперь страдает, а мне его жалко.

Инга уселась на ступеньку рядом с Сандрой, аккуратно поддёрнув подол платья. В платье ей, конечно, сидеть на ступеньках менее удобно, чем в Сандре в штанах от полевой формы Королевской Гвардии.

— Ну тут, подруга, одно из двух. Либо ты его любишь и жалеешь, либо ты его не любишь, и тогда тебе нет дела до того, что он переживает, будучи послан.

— Ты считаешь, что промежуточных вариантов не бывает? Чтобы человека было просто жалко, или чтобы были дружеские отношения, которые не хочется переводить во что-то более тесное?

— По-моему, это только если у девушки есть кто-то другой. У тебя кто-то во Дворце есть?

Сандра задумалась. Есть у неё кто-то во дворце или нет? Вроде ни к кому из гвардейцев она особого влечения не испытывала. Единственный человек, который ею воспринимался как что-то большее, чем партнёр на тренировках или в рейдах, был сам король. Но чтобы её интерес к отцу подруги был женским интересом к мужчине? А ведь Майк, ехидина, что-то говорил про то, что разница в возрасте втрое не помеха...

Сандра перевела взгляд на кошку и дёрнула стволом винтовки, заставляя лазерный зайчик прыгнуть, а кошку прыгнуть вслед за ним. Что угодно, только чтобы не отвечать на самой себе заданный вопрос.

* * *

Вечером отец Эрика с сомнением поинтересовался у девушек:

— А вы как, в состоянии пилотировать после поединка с килинхеном? Может, до утра вылет отложите?

— А, ерунда, — захорохорилась Венера. — Мы уже успокоились. И вообще, было дело, Сандра после стрельбы в человека вертолёт пилотировала. Вот тогда да, нам обеим не сразу удалось прийти в норму.

— А может, и правда? — задумчиво протянула Сандра. — Поспим сейчас часов шесть и вылетим в пять утра. В полвосьмого будем в Боотисе. Как раз переодеться и на занятия.

— Ну давай я поведу, если ты устала, — предложила принцесса.

— Поведёшь, конечно. Но КВС-то всё равно я. И вообще, сейчас в долине Фауст-эльвен бродят грозы, а на утро прогноз безоблачный.

Так пребывание на ферме удлинилось на целую ночь.

На следующее утро Эрик, заправлявший винтокрыл перед вылетом, после взлёта сказал:

— А ведь мы сейчас летим на том самом килинхене, который вчера вами пообедать пытался.

— Это как? — повернула к нему голову Сандра, уже успевшая включить автопилот.

— Ну, от килинхена в хозяйстве проку немного, — обстоятельным тоном пояснил фермерский сын. — Перья повыдергали, шкуру сняли, а остальное — в бутаноловый ферментер. К утру оно там как раз сбродилось в горючее. Так что то, что мы залили в баки, сделано из того самого хищника.

— Юмор у тебя какой-то кровожадный, — пробурчала Инга.

— Обыкновенный такой фермерский юмор, — вступился за приятеля Мигель. — У нас, рыбаков, и похлеще бывает.

Тиссинское посольство

— Завтра к нам тиссинцы приезжают! — на всю аудиторию заявила принцесса, придя минут за пять до начала занятия.

— Какие ещё тиссинцы? — удивилась Инга.

— Обыкновенные, чешуйчатые. Ну то есть эти — скорее, необыкновенные. Обыкновенные сидят у себя на Тиссинэ, которая вторая планета Проциона. А эти, особенно любопытные, согласились отправиться в круиз по человеческим мирам.

Принцесса вытащила из кармана коммуникатор, нашла в нем какую-то фотографию и показала всем. На экране группа стоящих на задних лапах существ, похожих на бобров, окружала человека, который превосходил их ростом вдвое. Вместо шерсти эти существа были покрыты крупной золотистой чешуёй, придававшей им сходство с огромными еловыми шишками.

— А почему именно к нам? — продолжала спрашивать дочка булочника.

— Понимаешь, — Венера на мгновенье замялась. — У них все цивилизованные страны — монархии. И, столкнувшись с другими разумными существами, они захотели быть представленными их королю. А другого короля, кроме моего папы, во всех пятидесяти мирах нет.

Вечером Сандра сидела и выискивала в сети информацию про Тиссинэ. Вторая планета Проциона, тёплый водный гигант. Процион — звезда, переходная в стадию красного гиганта, значит, этой замечательной планете осталось существовать в нынешнем виде от силы миллион лет.

Сандра выглянула в окно, где за горизонт быстро закатывался огромный шар Арктура, с которым подобная неприятность уже случилась. Лемурию тогда населяла раса, происходящая от птиц и куда более технически развитая, чем нынешние люди, колонизировавшие полсотни планет в радиусе двух десятков парсек от материнской звезды.

Древние арктурианцы оказались в состоянии переместить свою планету на другую орбиту, так что преобразившаяся звезда давала столько же тепла, сколько и раньше. Потом, правда, куда-то исчезли, оставив после себя немногочисленные развалины, археологические находки и защищённый от разъедающего влияния времени совершенно немыслимыми технологиями город-музей Хчыагнул. В котором, вернее, в построенном вокруг города-музея человеческом городе, Сандра выросла.

Тиссинцы, только-только научившиеся поднимать на мачте несколько парусов один над другим, вряд ли способны на подобное. На это и люди-то не способны. С другой стороны, сколько прошло лет между постройкой первой каравеллы в Сагрише и постройкой в Николаеве первого скачкового корабля, доставившего в систему Арктура первых людей-колонистов?

Что-то около шестисот или семисот. Так что, может быть, у тиссинцев, или у людей, раз уж эти две расы наладили какие-то отношения, ещё есть время.

Сандра стала разглядывать многочисленные снимки тиссинских островов. Всю поверхность планеты покрывал океан глубиной больше сотни километров, и её каменное ядро на поверхность нигде не выходило. Острова представляли собой массивы плавучих то ли водорослей, то ли кораллов, то ли ещё каких морских тварей, и плавали в океане по воле ветров и течений, периодически сталкиваясь между собой. Эти столкновения порождали настоящие горы. Впрочем, горы на более привычных людям планетах тоже возникают от столкновения литосферных плит. Только у нас плиты плавают по полужидкому веществу мантии, а океан налит на них сверху.

На этих островах, достигавших тысяч километров в размере — Тиссинэ ведь чуть ли не в десять раз больше типичной человеческой планеты, похожей на старую Землю — росли леса, текли реки, возделывались поля и строились города.