— Мы с приятелем недавно из столицы, — охотно заметил Джей. — Ну как «недавно». Месяц мы проболтались в Пустотах… но выучку я всегда узнаю. Просто рыцарь, эй? — Боец подозрительно сощурился: — А вот я думаю, не просто… Не приходилось стоять под Арвиком когда орды шли с востока? Или ты из северных фортов?
Эллибелл вскочила на ноги и вжалась спиной в угол камеры как затравленный зверь. Джей скептически покосился на девушку.
— Он… он знает, кто ты… — прошептала та полумёртвым голосом. — Я так и знала!.. Они пришли, чтобы…
— Я знаю, кто это.
Все удивлённо повернулись к молодому мужчине. То поднялся и подошёл к Джею.
— Ты тот, кого охранники зовут Бессмертным, так ведь?
— Ты знаешь подземный? — удивился Джей. — Откуда ты… Ты же северянин, так? Да, точно, это я. Но вы зовите меня Джей, титулы оставим фанатам. Как тебя зовут, ещё раз?..
— Хавар. — Имя прозвучало как карканье, что только подтвердило догадку Джея. — Хавар из племени Белого волка.
— Ох ты, ты ещё и из фронтира, — поразился мечник. — Берсерк? У тебя шрамы на руках… Да уж, поразительно. Паладин Света, гномка из Верховий и северянин. — Джей фыркнул. — Тут кроется потрясная шутка, но если учесть что мы все сидим посреди города тёмных эльфов, это будет слишком чёрный юмор.
Он сделал паузу, а потом сдержано хохотнул:
— Доходит? Потому что дроу… все чёрные…
Шутка не нашла плодородной почвы — девушка, кажется, не слышала ничего ,продолжая жаться к стене, мужчины были слишком серьёзны.
— Мы пытались скрыть, что я владею магией, — ровно начал паладин. — Это единственное, что позволяло нам продержаться так долго в этом… проклятом месте.
Эллибелл невольно взялась за длинный шрам, тянувшийся от ключицы куда-то под грязную рубашку.
— И? — не понял Джей, потом сообразил: — А! Вы думаете, что тебя попытаются казнить? Забудь, ты в Арене, здесь тебя пустят в расход, только если не показываешь результат. — Он усмехался. — Не хуже службы престолу Рамшана, нет?
— Тёмные эльфы убивают всех, кто поклоняется богам, — прошипела гномка.
— Это только когда они пытаются задобрить Тёмную Мать, — уточнил Джей, устраиваясь на лавке. — Дроу практичны, им плевать, кто чем занят, если это их не касается. Или не замешана церковь. Впрочем, я не совсем понимаю, как именно они поклоняются Матери, эт вопросы к моему другу — он маг, он пусть и думает.
Пленники с поверхности переглянулись.
— Ты… здесь не один? — уточнил паладин.
— Нет, мы пришли с товарищем, — охотно заметил Джей. — Он остался в доме, где нам позволили погостить.
— Что?.. — придушенно прошептала гномка.
— Вы… вы на службе у этих демонов? — поразился Руналд.
— Дроу просто подвид эльфов, — ровно заметил Джей. — И да, в какой-то мере. Сейчас я, однако, под началом у другого дома. Дом Денарок, не слыхали? Его хозяйка, будто в сказке, воспрянула из пепла…
В камере воцарилась тишина. Пленные путешественники неуверенно переглянулись. Новость что кто-то с поверхности пошёл на службу проклятым чернокожим убийцам сразила их почти намертво.
— Они говорили, что ты убил тролля? — подал голос Хавар.
— Не-а. Не убил. Его забрали, пока я не умертвил обрезки, — Джей пожал плечами. — Слишком дорогая игрушка. Кто бы мог подумать, что так далеко внизу найдутся жмоты почище, чем имперская знать!
— Но… почему тогда ты здесь? — спросил Руналд. — Если ты пережил такой бой, тебе должны были даровать свободу, разве нет?!
Джей удивлённо посмотрел на неожиданно разволновавшегося мужчину.
— Что? Первый раз слышу.
— Бойцы, которые выживут в конце сезона, должны получить свободу, — ровно произнёс берсерк. — Дроу, что продал нас на арену, сказал, что такова традиция.
— Это всё ложь… — прошипела гномка. — Не могу поверить, что вы всё ещё верите в этот бред!
Мягкий голос крошился в отчаянии. Паладин присел рядом с девушкой и, несмотря на неубедительное сопротивление, обнял, прижимая к крепкой груди. Эллибелл беспомощно обняла мускулистые руки рыцаря тонкими ладошками. Джей приподнял бровь — жаркая искра взаимных чувств вспыхнула во мраке Нижней Тьмы только ярче,
— Ну… я ничего такого не знаю. Я спрошу у Иллиет по этому поводу. Хм, может, правила в категориях различаются…
Подобная традиция — отпускать рабов — казалась нелепой с чисто меркантильной точки зрения. С другой стороны, хозяева Арены любили жить на острие ножа.
Если подобная традиция была в силе, чемпиону с поверхности открывалась возможность нанести даже больше урона, чем он рассчитывал…
— Эй, кто-нибудь знает, когда наш следующий бой? — спросил Джей, оглядываясь на коллег.
Гномка поспешно отстранилась от широкогрудого паладина и, скрывая смущение, уселась подальше. Тот покачал головой.
— Нам ничего не сообщают…
— Нас просто выводит на арену, когда приходит срок, — бесстрастно добавил северянин.
— Хм…
Джей поднялся и, подойдя к решётке… ловко просунул голову между прутьями. Пленные путники ошарашенно на него уставились.
— Вот дьявол, нет никого…
План допросить одного из распорядителей прервался. Джей попытался вынуть голову, но не тут-то было — уши немедленно застряли.
— Ай.
— Ты вправду убил тролля? — спросил Руналд.
— Нет, сказал же… — Джей дёрнул головой, но решётка не пускала. — Шт-тоб тебя!..
— Я не это имел в виду. — Тон рыцаря был серьёзным. — Ты вправду… вышел против такого монстра с голыми руками?
— Не совсем. Там были орки с тесаками, позаимствовал у них.
Наёмник взялся за прутья покрепче.
— Ты спрашиваешь не то, Руналд, — сказал вдруг северянин. — Я спрошу иначе. Почему тебя назвали «бессмертным», воин?
Раздался едва слышный скрип. Джей вынул голову из чуть раздвинутых прутьев и осторожно ощупал пострадавшие места.
— Потому что у меня нет смерти.
* * *
Все вокруг в лесу дышало жизнью. Болезненной, изломанной жизнью. Деревья не были деревьями, кусты — кустами, а трава — травой. Всё здесь было клубком гнилой мягкой плоти.
Мясистые ветви гнулись и сплетались в хаотичные узлы, как колонии пористых змей, распухших от разложения. Стволы едва заметно двигались, словно утраиваясь поудобнее в наполненных бурой жижей лунках. Все вокруг покрывала вязкая упругая масса. Тонкие стебли, украшенные насекомоподобной щетиной, густо тянулись из-под земли, словно невзначай трогая воздвигнутый вокруг мага щит.
Кей обернулся. Тянущиеся к нему склизкие лианы немедленно застыли. Тут же за спиной мага щит попробовал на прочность оживший тонкий прутик. Маг не глядя щёлкнул пальцами, и отросток, извиваясь разрезанным червём, растаял в воздухе.
— Уму непостижимо, — ровно произнёс путешественник. — Поросль с Аугры так далеко от Запретной земли. Сраное Безветрие совершенно бесполезно, тоже мне «барьер для эпохи»… Но раз Джей свалил в свой крестовый поход на публику, кавалерийский наскок откладывается.
Заросли чуждого этому миру ползучего ужаса пытались дотянуться до живой плоти с упорством, доступным только бездумной машине. Дни напролёт поросль горела в ограждающей пустоши волне огня. Что за кошмарная сила была похоронена в Разломе, раз эта неудержимая смерть в форме доисторической флоры не обошла огни по стене обрыва, можно было только гадать.
Невдалеке раздался характерный шум — взревело пламя хозяйки осколка, окружающее жуткие растения смертоносным барьером. Наступил конец недели, мать дома Молув’итар вновь защищала город от опасности более страшной, чем все его обитали вместе взятые.
Впрочем, дроу этого наверняка не понимали. Кей перелопатил немало сомнительных томов из собрания Алистраи, но в них не нашлось ничего о далёких мирах из центра вселенной. Несмотря на свою тщательно взращённую беспринципность и практичность, народ тёмных эльфов оставался поразительно невинным, не имея и малейшего понятия, что живёт в настоящей Тьме — Тьме среди Звёзд.
Путешественник прошёлся по «лесу» — хоть как всё на Аугре, это были заросли очень странных грибов — рассматривая образцы. Искажение было налицо, от образований разило безудержными мутациями.
— Не удивительно, что только первобытный осколок может их сдержать, — пробормотал маг. — На поверхности это бы давно превратилось в катастрофу…
Но на поверхности от искажений давно бы уже избавились. Только в Нижней Тьме, деревенской глубинке мироздания, всё это могло продолжаться сотни, тысячи лет. Казалось странным, что Кворват не поглотили культы чуждых сущностей ещё тысячелетия тому назад — культисты любили уединение, и построенная на крови культура дроу была бы идеальной для накопления энергии в порталы и врата.
Возможно, дроу, как истинных эльфов, хранило их высокомерие. У них была их собственная богиня, возвышавшая среди подданных только самых эгоцентричных и изворотливых. Возможно, соблазнять тёмных эльфов обещаниями потусторонних наград было не легче, чем соблазнить стаю голодных волков сочной вырезкой из кого-то другого.
— И она просто жжёт их каждую неделю, вместо того чтобы… кхх… Эльфы. Хм?
Кей пригнулся пониже. Один из отростков явно недавно срезали, оставив характерный след. Выносить образец за границу колонии было смертельно опасно. Но судя по тому, что срез вообще остался, отросток немедленно умертвили магией…
Размышления путешественника прервала вспышка энергии за его спиной. Волна пламени ударила в вовсе стороны, с треском пожирая заросли. Кей озадаченно обернулся, как раз чтобы заметить, как пламя разбивается о щит.
— Я надеюсь, ты не против, если я буду слегка небрежна?
Алистраи чарующе улыбнулась, проходя сквозь оранжево-золотистые клубы огня, словно это были просто диковинные занавески.
— Нисколько. Прошу…
Кей подал руку, и дроу охотно прикоснулась к щиту. Осторожно проникнув за мутный барьер ладонью, она доверчиво вложила свою ладонь в руку мага. Пламя улеглось, когда она по-детски запрыгнула внутрь, будто перескакивала через ручей.
Открылась окружающая их исходящая ядовитым дымом поляна. Запах, без сомнения кошмарный, не проникал внутрь — как опытный путешественник, Кей уже давно модифицировал свои барьеры.
— Я думал, ты отправилась в порт.
Старшая мать магическим образом покинула крепость дома пару часов назад. В последние дни наёмник пару раз слышал разговоры о каком-то событии в порту, за которым приглядывал Тессар во главе недавно присягнувших дому магов. Для этого Алистраи сегодня отправилась зажигать огни там, вместо её заклинательного покоя в башне.
— Меня не слишком задержали. Что привело тебя в это забытое богиней место? — поинтересовалась дроу. — Возможно я, наконец, нашла твой интерес в этом городе?
— Отнюдь, я просто осматриваюсь.
Галантно поддерживая спутницу под руку, маг двинулся вперёд.
— Я заметил, что некоторые… части этих растений собрали. Это твои люди?
— Разумеется, — улыбнулась Алистраи. — Ты же не думал, что я упущу возможность использовать такие редкие реагенты? Одной шепотки чудесных грибов из этого места хватит, чтобы убить круглобока. Эзора лучший алхимик в городе, и никогда этого не признает, но она зависит от наших поставок.
— Как и многие другие, я полагаю? — кисло заметил маг. Дроу понятия не имели, с чем игрались.
— Знаешь, мне пришлось прикончить немало ворья, когда я перестраивала наш дом, — задумчиво произнесла старшая мать. — Ты не представляешь, сколько здесь сгинуло простофиль, неспособных понять, от чего моё пламя ограждает этот город.
Маг с сомнением хмыкнул и оглянулся на сияющее через узловатые «ветви» жёлтое пламя.
— Ты наложила барьер всего пару минут назад, но уже способна использовать телепортацию, — заметил он. — Каким образом такая талантливая чародейка всё ещё не найдёт места в этом городе?
— Ты много себе позволяешь, даже для своевольного чужака, — недовольно ответила Алистраи. — Я нахожусь на прекрасном месте, ты так не считаешь?
— Твоя власть велика, — заметил Кей, — но ты всё равно в осадном положении. Оставим вашу взаимную ненависть с первой дочерью Кверсати — ты стоишь порознь со всеми другими старшими домами. Почему?
— Потому что её недостаточно! — зло отрезала Алистраи, сердито убирая руку. — Потому что ничего никогда не бывает достаточно перед ликом богини, чужак!
— Потому что она хочет… — ровно начал Кей.
— Чтобы мы бесконечно карабкались на её пирамиду, — сплюнула Алистраи. — Всё верно. Из тебя вышел бы отличный дроу.
— Мне часто такое говорили.
Старшая мать недовольно фыркнула, усмиряя вспышку гнева. Затем вдруг ловко прильнула к магу, обнимая свободной рукой.
— Полагаю, тебе не составит труда вернуть нас обоих обратно в дом, — проворковала она, едва обдавая его губы тёплым дыханием.
В ответ Кей двинул рукой — их немедленно поглотила вспышка света. В следующее мгновение они стояли на вершине крепости Молув’итар, на заклинательной площадке Алистраи.
— Даже без контрольного слова… — протянула колдунья. — Вся Башня объявит на тебя облаву за одно твоё существование.
Маг не ответил — сообщая плохие новости, Алистраи прижималась к нему всё плотнее. Безымянное Пламя зависло в воздухе, тонкие руки эльфийки медленно обвили наёмника за шею.
— Скажи мне, — прошелестела дроу, — сколько женщин приказывали тебе лечь в их постель?
Кей обнял колдунью в ответ, осторожно сжимая тонкий стан.
— Мне посчитать все случаи, или только в Кворвате? — вкрадчиво поинтересовался он.
Алистраи потянулась к его губам… и не удержалась от весёлого смешка в нос, расплываясь в очаровательной, почти детской улыбке. На миг магу показалось, что у него на шее повисла совсем другая дроу, куда моложе и невинней. Квейлан была маленькой копией своей бабушки.
— Ты хорошо держишься, как для мужчины, — одобрила старшая мать. — Или я теряю хватку?..
— Не отвечаю на провокации, — сдержанно ответил Кей. — Но должен заметить, женщины тёмных эльфов теряют свою репутацию, даже мой спутник недавно отметил, что дамы здесь какие-то неразборчивые. К чему всё это?
Алистраи со смехом отстранилась и охотно ответила:
— Заветы Матери, разумеется.
— Вот так вешаться на белокожих? — усомнился маг.
— Невероятно, правда? — с иронией произнесла дроу. — Слова Матери бывают столь противоречивы. Завести себе хорошее потомство важно, но в наше время это так трудно — большинство потенциальных отцов совершенно не в сорт.
— С трудом верится, что хоть одна тёмная эльфийка согласна лечь в постель с дикарём, — заметил Кей.
— Не мели чушь! — хохотнула Алистраи. — Ты хоть представляешь, что творится в покоях благородных дочерей? Многих мужчина-дроу просто не способен удовлетворить!
— Но заводить детей полукровок…
— Вполне нормально, — кивнула колдунья, но добавила: — Конечно, таких всегда прячут подальше, либо сажают на цепь. Но низкорожденные бывают энергичнее чистокровных дроу. Немало белокожих эльфов с поверхности плотно осели в глубоких спальнях благородных домов, чтобы снабжать своих хозяек — и иногда хозяев — расходными материалами.
